Текст книги "Почему маму всё достало"

Июнь

Суббота, 2 июня

Итак, когда я позвонила Джессике, как мама просила, у нее была легкая истерика: у Персефоны и Гулливера, видимо, начался переходный возраст, и эти два подростка стали СОВЕРШЕННО отбиваться от рук. По словам Джессики, у Персефоны появился интерес к членовредительству и она совсем не думает о своем будущем, а Гулливер вступил в трэш-метал группу. Дальнейшие расспросы выявили, что на самом деле все не так страшно: и у Персефоны нет татуировки во все лицо и она не расщепила себе язык, а Гулливер не сбежал из дома, чтобы ездить за Megadeth в их мировом турне, просто Персефона сделала себе пирсинг в носу и не хочет экстерном сдавать вступительные экзамены в Оксбридж, и ужас, о ужас! Джессика страшно обеспокоена, что Персефона вовсе и не собирается никуда поступать после школы, а что до Гулливера, то он ушел из школьного камерного оркестра, чтобы играть на синтезаторе в рок-группе, которой руководит тот же самый учитель музыки мистер Билл, который по совместительству и дирижер оркестра.

– Тебе не кажется, что ты чересчур драматизируешь, Джессика? – мягко поинтересовалась я. – Для подросткового бунтарства, сдается мне, это еще ничего.

– НИЧЕГО? – взвилась Джессика. – Возможно, для твоих детей это и ничего, а у Гулливера, по словам его учителя фортепиано, был шанс поступить в престижную Джульярдскую школу в Нью-Йорке – и как он туда поступит, если не будет целенаправленно готовиться?

– Но, Джесс, ему только тринадцать, – напомнила я.

– А Персефона? К ней никто серьезно не будет относиться на философском факультете в Оксфорде, если у нее на лице будут висеть всякие железки.

– Даже у Саманты Кэмерон есть тату, – опять напомнила я ей.[3]3
  Саманта Кэмерон – жена Дэвида Кэмерона, премьер-министра Великобритании в 2010–2016 гг.


[Закрыть]

– Да где тебе понять мою тревогу, – с отчаянием ответила Джессика. – Если ты разрешила Джейн проколоть себе пупок.

– Что? Я не разрешала.

– Персефона видела пирсинг у Джейн в инстаграме. Хочешь сказать, ты не в курсе?

Черт бы побрал этот инстаграм! Не могу же я бесконечно брать у Питера телефон и проверять, что там творит Джейн, – он скоро заподозрит неладное и перестанет мне разрешать лазить у него в телефоне, а то даже и Джейн все расскажет.

– Ну конечно я знаю об этом, – старалась я поддерживать образ ответственной матери, которую дочь не блокирует в инсте, чтобы без спросу делать пирсинг в разных местах и засовывать язык в ухо одному молодому прыщу.

– С тобой все нормально, Эллен? У тебя какой-то голос странный.

– Нет, нет, все нормально! – ответила я, едва оправившись от удивления, что Джессика вообще заметила, что у меня что-то с голосом, потому что я совершенно уверена: ни мой развод, ни мой жалкий домишко (я имею в виду Дом Мечты), ни стремление моих детей выплеснуть свои психотравмы от распада семьи через пирсинг разных частей своего тела – все это никогда не омрачит ее сознание больше, чем вероятность того, что Гулливер может не поступить в школу искусств.

– Мне надо идти, – ответила я. – Позвони маме, хорошо?

Я решительно направилась к Джейн на второй этаж, чтобы выяснить, кто ей разрешил проколоть пупок, на что услышала равнодушное «Папа».

Я тут же принялась звонить Саймону, чтобы узнать, о чем он думал, когда разрешал Джейн прокалывать пупок без моего разрешения, учитывая, что она чуть не потеряла сознание, когда ей прокалывали уши.

– Но она сказала, что ты разрешила, – недоуменно ответил Саймон.

– А тебе не пришло в голову у меня спросить?

– Зачем? Она же сама сказала, что ты ей разрешила.

– И ты просто поверил ей на слово?

– А почему нет?

– Потому что все подростки врут, Саймон!

– Ну откуда мне было это знать?

Я не могла даже сорвать на него всю свою злость, потому что я ведь узнала об этом от Джессики, и получается, что мне надо признаться, что Джейн меня заблокировала.

Я слезла с телефона и вернулась к своему бесконечному списку дел на выходные. Клянусь, стоит мне только зачеркнуть хоть одну строчку – и как по волшебству список увеличивается еще на дюжину строк. Я мрачно изучала список, пытаясь выбрать менее ненавистные дела вроде домашних развлечений: глажки, мытья унитаза, чистки лотка в стиральной машине и т. д., – или же думала сосредоточиться на административных вопросах: оформлении автостраховки (с этим так хорошо справлялся Саймон, отчасти потому, что он скряга и может раскрутить любую страховую компанию на приемлемую сумму), записи всех к стоматологу и окулисту (Саймон был так удивлен, что его регулярный визит к стоматологу не был подтвержден и поинтересовался у меня, когда ему надо идти к стоматологу, на что я ему сказала, что теперь его зубы – его личная проблема. Хотя, наверно, было бы лучше, если мы с ним договорились, как распределить между собой эти мелкие жизненные задачи: я бы могла записывать всех скопом к стоматологу, и это, если честно, было бы нетрудно, а он бы мог шерстить страховые компании в поисках дешевых предложений автострахования для меня, потому что у него это лучше получается и ему это нравится делать. Или все-таки это уже слишком?), звонке отцу и Наталье. На этой неделе я уже разговаривала тет-а-тет с матерью и сестрой, так что звонок отцу и мачехе был не таким уж и неприятным делом, хоть отец и провел большую часть жизни как отпетый ловелас, и ничто не убедит Джессику в том, что Наталья вышла за него замуж не для того, чтобы лишить ее, Джессику, прав на наследство, у отца и Натальи в голове было меньше дерьма (надо прекращать так выражаться, а то я все время детей порицаю за сквернословие, но трудно подобрать другое слово для описания процессов в голове матери и Джессики), да и люди они более приятные, чем все остальные члены моей семьи.

Не успела я поднять трубку и набрать номер, как в дверь постучали и в дом ввалилась Ханна.

– Кофе, – взмолилась она, рухнув на стул, – ради всего святого, дай мне кофе.

– Ты что, вышла проветриться? – в замешательстве спросила я. – Тебе разрешают выходить одной, сейчас, когда ты в таком положении?

– Неееееет, – простонала Ханна в полном отчаянии. – Мне не разрешают ничего, теперь, когда я на сносях. Все запрещено. Табу! Потому что я живу с врачом, который ОЧЕНЬ серьезно относится к Чуду Жизни и к Таинству Отцовства. Он даже зарегистрировался на Mumsnet, сайте для мамочек! И даже ведет там форум ЯТОЖЕМАТЬ с нашими соседями, со всеми диаграммами и выкладками. И он ничего не разрешает мне делать, Эллен! Мне нельзя пить кофе, потому что это может навредить ребенку. Я на декафеине сижу, делаю заначки из капсул Nespresso по всему дому, как алкоголик, но он же торчит все утро дома, и я не могу к ним подобраться, мне нужен этот чертов кофе!

– И ты проделала весь этот путь сюда ради кофе? У тебя же рядом с домом полно хипстерских кофеен с приличным кофе!

– Потому что Чарли может меня там увидеть, – мрачно сказала она. – И потому что он меня не отпускает одну из дома, а то вдруг мне станет плохо или я тяжелое что-нибудь подниму. Мне теперь нельзя даже ходить по магазинам. Он так стремится везде соломки подостлать, что уже даже не смешно, и я прямо-таки ностальгирую по этому козлу Дэну, от которого даже чая с бутербродом было не допроситься, ведь он считал, что я могу сама себе все приготовить, когда я даже после родов не успела оправиться. Пришлось наврать Чарли, что мне надо срочно к тебе, потому что у тебя очередной нервный срыв после развода, и все равно он хотел меня довезти сюда на машине, а то я, не дай бог, вдруг занервничаю по какому-нибудь поводу и у меня повысится давление, а это плохо для ребенка. Фууууууууухххх! Оооохххх, спасибо! – она жадно отпила приготовленный мной кофе.

Я уже подумала воспользоваться случаем и рассказать Ханне, что и вправду близка к нервному срыву после развода и что мой бывший муж саботирует и постоянно подрывает мои родительские усилия по воспитанию детей, а моя дочь воспринимает меня как что-то нудное и неприятное, а в разговоре с Джессикой, когда та чуть ли не первая из всех спросила, все ли у меня в порядке, я чуть было не сорвалась с катушек, но вовремя взяла себя в руки – но тут я посмотрела на Ханну и поняла, что ей хватает своих проблем, и потому не стала взваливать на нее еще и свои, особенно после того, как она отпила большой глоток кофе и заверещала: «Ой-ой-ей, какой горячий, я обожглась!»

Я вздохнула.

– Конечно, горячий! Ты же видела, как я его только что заварила. Ты прям как Питер, который всегда удивляется, что обжигается, когда ест только что приготовленную еду прямо из кастрюли.

– Ай, ничего страшного, – выдохнула Ханна. – Никакие ожоги языка третьей степени не сравнятся с чудесным, крепким зарядом кофеина. А у тебя лучше Nescafe ничего нет, что ли? Я же не одна пью, а с ребенком, мы заслуживаем хороший кофе.

– В следующий раз куплю для вас хороший кофе, – пообещала я.

– Честно говоря, я и забыла, каково это – быть инкубатором, – снова вздохнула Ханна. – Твое тело больше тебе не принадлежит. Каждый норовит вставить свои пять пенсов, все же лучше знают, что тебе надо делать, а чего не надо, и конечно, чего ты вообще никак не должна делать. Я уж молчу про тех чудиков, хотя они уже совсем распоясались, которые считают своим долгом подойти к беременной женщине и попросить потрогать ее живот. И с чего люди думают, что это нормально? У любого другого человека ты же не попросишь потрогать живот. А они еще и обижаются, если посылаешь их куда подальше. Вот откуда эта уверенность, беременных можно о таком просить?

– Наверно, люди верят, что это принесет им удачу? – попыталась я объяснить эту странность.

– Да пошли они со своими предрассудками! Мне наплевать на них и на их удачу, по мне, так пусть их переедет автобус, а ко мне пусть НЕ СМЕЮТ даже приближаться, – возмутилась Ханна. – Еще кофе налей, будь добра.

– Ты уверена? Что-то ты слишком быстро его проглотила, – неуверенно спросила я.

– ДАЖЕ НЕ СМЕЙ ТАК СО МНОЙ РАЗГОВАРИВАТЬ! – заорала Ханна. – Мне хватает этого сумасшествия дома, где у мужа мозги набекрень от беспокойства за мою беременность, и поэтому он не дает мне ни малейшей возможности получать хоть какую-то радость от жизни, еще эти толпы ловящих удачу придурков тянут свои ручонки к моему животу, так и ты туда же! Знаешь последние новости из мира беременных, Эллен? Надо спать на левом боку. Хорошо для ребенка. Лучше поступает кислород или что-то типа того. Конечно же, ты монстр, если спишь на правом боку. Чарли предложил поставить в кровати перегородку, чтобы я не ворочалась во сне. Я послала его с перегородками по точному адресу и сказала, чтобы он приберег их для себя вместо костылей, а сама буду спать так, как мне нравится.

– Тортик будешь? – предложила я умиротворяющим и максимально успокаивающим голосом.

– Тортик? – жалким эхом повторила Ханна. – Ой, нет, весь этот сахар и жир может навредить ребенку, и у плода даже может развиться внутриутробный диабет. Вообще, когда меня тянет на что-нибудь сладенькое, я стараюсь заглушить это желание фруктом. А НУ ПОСТАВИЛА НА СТОЛ ЭТОТ ТОРТ, ЭЛЛЕН РАССЕЛЛ, КУДА ПОНЕСЛА НАЗАД В ХОЛОДИЛЬНИК, ДАЖЕ НЕ СМЕЙ!

– И ты знаешь шо ишо? – пыталась продолжать Ханна с набитым ртом, жадно пережевывая огромные куски торта. Меня немного насторожило, как быстро она запихивала торт себе в рот двумя руками, запивая большими глотками обжигающего кофе; было очевидно, что от тортика не останется ни рожек ни ножек и мне придется полдничать пустым чаем, но я благородно промолчала, потому что Ханна сейчас за себя не отвечала и ела за двоих. – Мы перестали ужинать в ресторанах! – сказала она, давясь куском, и крошки торта полетели во все стороны.

Барри, чей внутренний радар улавливает малейшие кусочки еды в радиусе километра, замаячил позади Ханны, но Джаджи даже не пошевелился, чтобы поднять свой зад с дивана, он настолько избалован, что только кусок стейка может его соблазнить.

– Господи Иисусе! – вздрогнула Ханна. – Это еще что такое?

– Новая собака Джейн! Вообще-то я заводила его для себя, но они с Джейн так сдружились. Только не говори про него ничего плохого в присутствии Джейн. Она может обидеться. Хоть ты ее крестная, но если скажешь что-нибудь не то про Барри, то считай, что ты для нее больше не существуешь.

– Эмили говорила, что у Джейн появился какой-то волкодав, – сказала Ханна. – Огромный какой! Я думала, ты предпочитаешь собак поменьше размером?

Я еще раз посмотрела на Барри. Ханна была права. Он огромный. Я уверена, что раньше… он… не возвышался… так сильно… над столом. Да нет, мне кажется. В приюте уверяли, что он на тот момент вырос окончательно, уж они-то там знали, о чем говорили. Или нет?

– Ну так вот, – продолжала Ханна. – Я говорила, что Чарли сейчас не заставишь пойти ужинать в ресторан. Он где-то прочитал, что беременным можно питаться только в тех ресторанах, у которых есть особое разрешение, где сказано, что на их кухнях нет листериоза. То есть таких ресторанов в природе не существует.

– Мы с тобой, когда были беременны, ты с Эмили, я с Джейн, все время ели в кафешках и столовых, – сказала я. – Ничего с нами не случилось, мы выжили. Дети тоже. Единственная причина, по которой мы не ходили в рестораны, когда вынашивали наших мальчиков, – финансы, первые дети доконали наш бюджет, да и ходить в рестораны с орущим малышом кайфа мало. Сейчас просто обходи стороной забегаловки с люля-кебабами и заведения в названиях которых встречается «Ш», а не «Ц», например, и будет тебе счастье. А Чарли просто паникер.

– Я ТАК ЕМУ И СКАЗАЛА! – отчаянно воскликнула Ханна. – А тортика больше нет? Мне нужно все время что-нибудь есть, чтобы не тошнило. По утрам меня так мутит, хотя сейчас еще приступа не было, но если я долго не ем, то боюсь, начнется. Ой, я ТАК устала быть беременной, Эллен, а ведь только двенадцатая неделя пошла. На следующей неделе иду на ультразвук. Не хочешь со мной пойти?

– А Чарли с тобой не пойдет? Не хочу ему мешать переживать отцовство. И потом, с работы будет нелегко отпроситься, но я попробую.

– Да нет, не нужно отпрашиваться. И ты права, Чарли там будет лезть повсюду, – мрачно заметила Ханна. – Он устроил спектакль на первом УЗИ. Реально попросил медсестру подогреть гель для УЗИ, потому что холодный гель может вызвать шок у ребенка, а это нежелательно! А теперь он носится с идеей, как объявить всему миру, что я ношу его ребенка. Последний сценарий – это запостить на фейсбуке фото, где Эмили и Лукас будут держать снимок УЗИ, а на них будут футболки «Большой Брат» и «Старшая Сестра». Дети в шоке. Они предложили написать на футболках «Моя мать все еще ого-го!» и закрыть эту тему. Я их понимаю. На таких фотках прелестно смотрятся малыши, а не эти подростки-переростки, которым было стыдно мне в глаза смотреть целую неделю после того, как я им сказала, что беременна. Для них было шоком, что мать все еще занимается сексом. А все вокруг так и заливаются, как мне повезло, как я должна быть счастлива и как много женщин вокруг, которые готовы на все, лишь бы забеременеть, так я и счастлива, я радуюсь, и я знаю, что столько женщин проходят через адский ад, лишь бы только забеременеть, но это же не значит, что у меня теперь нет права на плохое настроение и что мне бывает хреново и меня пучит и тошнит от всех этих советов и рекомендаций, что мне есть, что мне пить, как мне одеваться, как себя вести, а мне еще грозят геморрой, бессонные ночи, грязные пеленки, так еще никуда не денешься от этого орущего младенца, к которому ты привязана день и ночь, и меня, кажется, начинает мутить, ой тошнит уже, и хочется выть и стенать, а мне этого нельзя делать, потому что я должна помнить, как же мне нахрен повезло забеременеть.

– Мне кажется, тебя тошнит оттого, что ты только что проглотила полкило бисквита и пол-литра кофе, – уточнила я. – Думаю, беременность тут ни при чем. Итак, ты сейчас выговорилась, тебе хоть немного полегчало?

– Вообще-то да, – призналась Ханна. – У тебя нет имбирного печенья? Говорят, оно помогает от тошноты.

– Нету, – твердо ответила я. – Тебе хватит. Ты реально ешь за двоих, а мне хватает Питера, который регулярно уничтожает все запасы еды в этом доме, еще вас тут двоих не доставало.

– Ты такая жадная! – обиделась Ханна. – Как будто я не твоя лучшая подруга. А где твои дети? Моих забрал Дэн на выходные, так что я наслаждаюсь тишиной и покоем в доме.

– Где им быть? Дрыхнут в своих берлогах… Джейн вчера тусила на вечеринке – мне пришлось забирать ее и еще трех ее подружек-хохотушек в полвторого ночи. Запах сидра явно витал в машине, но, слава богу, никого не вырвало в салоне, так что все они отсыпаются в комнате Джейн. А Питер заночевал у Сэма и Колина, так что он и Тоби, несомненно, всю ночь гамили так, что у них дым пошел изо всех мест, и в комнате Тоби можно топор вешать, так что скоро они сюда заявятся и для каждого надо приготовить семейную пачку хлопьев и по два литра молока. Надо набраться смелости и зайти в логово этих пьяных тигриц, растолкать девчонок, а то ведь сегодня очередь Саймона забирать детей. Я опасаюсь близко подходить к Джейн, когда у нее похмелье. Вообще-то я в целом опасаюсь приближаться к Джейн. Ты знала, что она себе пупок проколола?

– Да ладно? Вот почему Эмили заладила о пирсинге, – вздохнула Ханна. – Помнишь, какие мы в их годы наивные были? Верили, что если намажем губы ароматизированным блеском, то родители не учуют запах алкоголя. Вот дурочки были! А теперь сами забираем со вписок своих детей-подростков и притворяемся, что не замечаем, что они поддатые, а дома все же проверяем, сколько водки в бутылке осталось.

Мы замолчали, вспоминая, как бессмысленно и бесцельно прожгли свою юность, но нас вывел из забытья Барри, который чуть ли не снес стол, пытаясь залезть под него, ища на полу остатки еды и крошки. На прошлой неделе он вроде был поменьше?

Бедняжка Ханна. Конечно, мои проблемы не идут ни в какое сравнение с проблемами Джессики, но, по крайней мере, мне не предстоит провести ближайшие три года, подтирая зад младенцу!

Четверг, 14 июня

Господибожемой! Чертподери! У меня свидание. СВИДАНИЕ! С Томом, жгучим владельцем «Ауди» и по совместительству финансовым директором! Мы перекинулись парой фраз у лифтов, и он так совершенно невинно заметил: «Ах, да, кстати, не хотите ли сходить в тот новый итальянский ресторан на выходных?»

Я была суперкрутой и мегасдержанной, когда ответила: «Да, говорят, там неплохо готовят. Кто-то еще идет?» – а он ответил: «Я подумал, может, нам только вдвоем сходить. Толпа людей в ресторане так напрягает, Вам не кажется?» Я поправила прическу и кокетливо улыбнулась: «Ох да, согласна», и даже попыталась похлопать ресничками, а он спросил: «С Вами все в порядке? Что-то в глаз попало?» – а я опять откинула прядь волос и сказала: «Нет, нет, все хорошо!» И забеспокоилась, что он мог подумать, что это перхоть залезла мне в глаз, и еще больше забеспокоилась, когда подумала, что моя техника флирта, наверно, была актуальна лет тридцать назад, и хотела состряпать лучезарную улыбку, но опять-таки побоялась, а вдруг в зубах застрял кунжут от обеденных суши, и от сырой рыбы могло остаться амбре, поэтому я спросила: «Ээээ, когда?», а он спросил: «Может, мне за Вами заехать?», а я сказала: «Нет, нет, не нужно, встретимся в ресторане!», чтобы: а) дети не брякнули что-нибудь лишнее в его присутствии, б) если он маньяк, то не смог бы меня пришить по пути в ресторан, а я слышала, что в этом итальянском месте делают замечательные спагетти с моллюсками, и было бы досадно не попробовать их до того, как меня убьют, или в) он заедет за мной на своем байке вместо «Ауди», потому что так круче, а я либо буду одета неподобающе, или просто не смогу вскарабкаться на его байк, или если даже каким-то чудом взберусь на него, то в шлеме вся моя прическа свихнется набекрень и я буду сидеть весь вечер и ненавидеть его и его байк за то, что напрасно потратила полчаса на укладку…

– Ммм, в восемь? – спросил он, слегка удивившись, что его джентльменский жест был так резко отвергнут.

– Отлично! – пропела я и впорхнула в первый приехавший лифт (всегда оставляй парней в сомнении и недосказанности. Я помню эти наставления из журнала Just17, как будто читала их вчера), и только в лифте до меня дошло, что я-то была на своем этаже, – пришлось сделать вид, что мне нужно на другой этаж по делам, чтобы не выходить при нем из лифта и не выглядеть полной дурой, так что я поехала на этаж отдела кадров к Дебби.

– Господибожемой! Том тебя пригласил на свидание! – воскликнула Дебби, как только я вошла к ней в офис.

– Откуда ты знаешь? – спросила я в полном изумлении. Он ведь буквально три минуты назад это сказал мне. У нее что, агентурная сеть повсюду? У нее что, под столом экраны с камер слежения за зданием, и пока ее начальница ведьма Габриэла не смотрит, она следит за всеми, прикрываясь журналом «Отдохни»? Вот откуда она знает, что мне нравится читать «Отдохни»? Она делится со мной номерами, после того как сама прочтет. Я всегда думала, что ее сведения (часто недостоверные) о других коллегах были почерпнуты из их же личных дел, которые она просматривала, пока Габриэла была на собраниях, но теперь мне стало страшно оттого, что шпионская сеть шептунов лорда Вариса из Красного замка в «Игре престолов» – ничто по сравнению со сверхъестественным чутьем Дебби на слухи и сплетни.

– Просто ты выглядишь такой загадочной и манящей, – ответила Дебби. – А также твой гороскоп на сегодня гласит, что для тебя открываются новые возможности, а у Тома в гороскопе написано, что пришло время действовать, поэтому было несложно догадаться. Хотя я все-таки не уверена, что между Девами и Весами могут возникнуть долгосрочные отношения.

– А мне не нужны долгосрочные отношения, – возразила я. – Я просто ужинаю с коллегой. И если у Весов нет намерений пришить Деву в темном переулке, то уже хорошо. А зачем ты читаешь наши гороскопы, Дебби?

– Я читаю все гороскопы, – удивилась Дебби, – чтобы знать, как планировать неделю и встречи для Габриэлы. Вот интересно, можно ли вычислить убийц по совместимости гороскопов? Из этого вышел бы отличный сериал: астролог помогает полицейским вычислить, кто вероятный убийца… офигенный сюжет.

– Только если не учитывать, что астрология не наука.

Дебби фыркнула.

– Можешь думать что угодно. Но я-то знаю, что это не так. Хочешь шоколадку?

– А есть с кокосовой начинкой?

– Конечно, есть. Хоть ты и не веришь в звезды, но ты единственная, кто любит кокосовую начинку.

– А ты всегда держишь шоколадки про запас? – спросила я невзначай.

– Конечно, – заверила меня Дебби. – Это нужно мне для работы. Габриэла такая стерва, без шоколада я бы не продержалась, так и другие тоже к шоколаду прикладываются, когда выходят после аудиенции с этой тираншей.

– Понятно.

Дебби разрешила мне забрать все шоколадки с кокосом, поэтому сегодня у меня по всем статьям #удачныйдень.