Текст книги "Почему маму всё достало"

– Но алкоголь вреден для ребенка, – попытался пошутить Колин.

– Последний раз повторяю, нет никакого ребенка. Я не беременна. Я согласилась на этот дурацкий тест, только чтобы вы двое заткнулись. Женщины знают, когда они беременны, а когда нет, правда же, Эллен?

– Эээ, ну, типа, иногда? – попыталась я поддержать ее.

– Но я бы знала, – продолжала защищаться Ханна. – Уж я-то дважды ходила за ребенком, мне ли не знать. Есть симптомы и признаки задолго до того, как вам потребуется тест, чтобы удостовериться. Ты утомляешься, груди набухают, ты ощущаешь себя по-другому. Я сразу перестаю пить. Просто на дух не могу переносить алкоголь. С души начинает воротить. Поэтому вы все просто паникеры, мне ли не знать свой организм, прошу вас всех за меня не беспокоиться! Мммм, какое вино вкусное!

– Я купил тест, который определяет беременность на ранних сроках, – сказал Колин.

– Вот пристал! С меня довольно, вот сейчас прямо пойду и проверю твой тест, чтобы твоя душенька была довольна. Эллен, ты идешь со мной. Будешь свидетелем, ибо богом клянусь, что я не понесу назад через весь паб эту вонючую бумажку, чтобы всем доказывать, что я не собираюсь размножаться.

Ханна неохотно направилась в сторону туалетов, я неуверенно потащилась за ней. Никогда не упускаю возможности лишний раз сходить в туалет, потому что все-таки двоих родила и от этого не молодеют. В соседней кабинке Ханна фукала и фыркала. Фразы типа «подумать только!», «даже смешно», «совсем спятил» раздавались над перегородкой, пока Ханна справлялась с нуждой и тестом. Затем наступила подозрительная тишина. А затем раздался оглушающий вопль.

– Твою мать!

– Нет!

– Две полоски! Это значит «да»?

– Ага. Сделай другой. Может, этот бракованный.

– Блин, блин, блин! У меня не осталось ни капельки.

– Потужься, Ханна! Потужься сильнее! Выдави хоть несколько капелек, всего-то нужно чуть-чуть.

– Я ТУЖУСЬ! Господи, все эти упражнения на укрепление мышц, чтобы не обмочиться, а теперь мне нужно наоборот, всего лишь помочиться. Подожди-ка… Кажется, что-то идет. Ох ты господи, надеюсь, этого достаточно…

Следующие три минуты мы сидели в своих кабинках, затаив дыхание и кусая ногти. Я подумала, может, пойти к Ханне в кабинку, но их, к сожалению, строили с расчетом на одного.

Последовавший вопль был еще более душераздирающим.

– Опять две полоски! – рыдала Ханна, толкнув дверцу кабинки и упав обессилено мне в объятия. – Что же мне делать? Сколько я вина выпила! А вдруг я его отравила? Что скажет мне Чарли? Что же мне делать, Эллен? Я не хочу еще одного ребенка. Я не хочу возвращаться в тот кошмар. Но это же братик или сестричка Эмили и Лукаса. А без них я жизни своей не представляю. Но опять начинать все с начала, по новой?

Все что я могла для нее сделать в тот момент, это обнять ее и уверять, что все будет хорошо, что я с ней рядом и буду рядом всегда, что бы ни случилось, какое бы решение она ни приняла, что она моя самая лучшая подруга, и я всегда буду ее поддерживать, но ей надо все же поговорить с Чарли. Я гладила ее по спине и издавала всякие успокаивающие звуки, прямо как в тот раз, когда распались New Kids On the Block, я говорила ей, что в нашей жизни было всякое и мы вместе через столько всего прошли, что мужики приходили и уходили, дети нас мучили нещадно, послеродовые депрессии чуть в могилу не свели, но мы всегда были вместе и справлялись со всеми испытаниями, что посылала нам судьба. Хотя где-то в глубине души я была рада, что это происходит не со мной.

Наконец Ханна смогла собраться, перевела дух, шмыгнула несколько раз и выдала: «Думаю, мне надо домой».

– Хорошо, я вызову Uber и отвезу тебя домой.

– Спасибо, не надо. Мне нужно побыть одной минут десять, чтобы собраться с мыслями, и потом я бы хотела поговорить с Чарли наедине. Только представь, если мы заявимся обе полупьяные из паба, и я начну нести эту дичь про беременность, придется объяснять, какого хрена я стала проверять этот тест на себе, лучше я одна домой поеду.

– А что делать с Колином и Сэмом?

– Блин, Колин и Сэм же еще там. Видеть их не могу. Я даже не представляю, какими словами с Чарли говорить об этом, так еще эти двое. В любом случае Чарли должен первым об этом узнать. Ты не в счет. Ты моя самая старая подруга, я с тобой первой делилась, ты первая узнала о моих двух предыдущих беременностях, ни Дэн, ни даже мама моя еще не знали, а тебе я сказала. Блин! А мама моя что теперь скажет?

– Она будет только рада, – уверила я ее. – Она тебя поддержит в любом твоем решении. Тебе сейчас что-то нужно? Хочешь, я помогу тебе вызвать такси?

– Нет, все нормально. Я сама закажу Uber. Мне просто надо сейчас подумать, побыть одной. Сумочка моя со мной, я была без пальто. Тогда я пойду сейчас. Попрощайся за меня с мальчиками, хорошо?

– Знаешь, мне кажется, они догадаются, что произошло, – предупредила я. – Мы здесь столько времени проторчали, а потом твое внезапное исчезновение наведет их на определенные выводы.

– Ты права, – согласилась она. – Но сейчас я не готова об этом разговаривать с кем бы то ни было. Сперва я должна поговорить с Чарли и узнать его реакцию.

– Чарли любит тебя, – напомнила я ей. – Чарли не такой, как говнюк и вонючка Дэн. Все будет хорошо.

– Хорошо бы. Господи, не так представляла я себе сегодняшний вечер. Ну ладно, надо идти. Позвоню тебе завтра.

– Если нужна будет помощь, звони хоть ночью. В любое время дня и ночи. Я не шучу. Люблю тебя.

– И я тебя. Здорово, что ты у меня есть.

– Ты не одна, мы тебя все очень любим, – еще раз повторила я. – Не забывай об этом.

Я проводила Ханну на улицу и вернулась к Сэму и Колину, внезапно совершенно протрезвевшая.

– Блин! – сказали они, увидев меня одну и с совершенно трезвым выражением лица.

– Блин блинский! – ответила я. – Она поехала домой сказать Чарли. Во всех журналах трубят, что жизнь в сорок только начинается, а на самом деле мы в сорокет такие же подростки с кучей подростковых проблем, только у нас уже есть свои дети, и мы еще в детородном возрасте, и вполне можем еще…

Я вдруг оцепенела от леденящей мысли.

– Боже мой, а вдруг Саймон обрюхатит ту герлу с коктейлями и заведет новую семью, и мне придется общаться с ними, поздравлять с праздниками и дарить подарки на Рождество? Это же так дико! Всегда говорила, что его надо перевязать, но этот эгоист каждый раз морщился при одной мысли, что его там будут резать. А теперь он будет и дальше осеменять чужие пашни, а про своих детей забудет, а я буду дальше сохнуть и распадаться на части.

– Мне кажется, ты немного забегаешь вперед со своими выводами, – сказал Сэм.

Я печально покачала головой.

– Нет. Мы все обречены. Мне уже так хорошо за сорок, и я так стремительно мчусь к старости, что даже уже жду не дождусь, когда можно будет с утра хлебать шерри и ругать на чем свет стоит всех вокруг, не стесняясь в выражениях.

– Ты же не пьешь шерри, – удивился Колин.

– Научусь, – с достоинством парировала я.

Среда, 16 мая

Итак, главная новость – у Ханны точно будет ребенок. Чарли в восторге и вне себя от радости, что скоро станет папой. Он окружил Ханну заботой и нежностью, что сильно контрастирует с ее опытом в первом браке, когда Дэн (мудак и козел) частенько напоминал ей, что беременность – это не болезнь и что миллионы лет миллионы женщин каждый день рожают детей, поэтому нет никаких причин ей не заниматься хозяйством и не вести нормальный образ жизни. Чарли же хочет, чтобы Ханна ушла с работы, больше «отдыхала» и наняла домработницу.

– Он даже заставляет меня пить молоко, – ворчала она. – Мне же не шесть лет. Прекрасно, что он так радуется и так заботится обо мне, но, черт побери, Эллен, это так раздражает. Мне еще семь месяцев это терпеть.

Реакция Чарли на новость о ребенке вселила в меня надежду, что, может быть, я смогу найти такого же замечательного мужчину, как Чарли, и потому я набралась мужества и разрешила Колину создать мне аккаунт на сайте знакомств. Но только чтобы точно не было рожать детей и чтобы он вместо молока поил меня вином.

Колин состряпал мой профиль, отметив, что я люблю картинные галереи, театр, прогулки за городом и ценю хорошее вино. Я написала ему, что это несколько расходится с реальностью, на что он отписался, что профили на сайтах знакомств все равно что резюме для работодателя, и потому все в них безбожно врут.

А как же тогда понять, кто чего стоит, если все врут?

Находишь того, чье хобби звучит заманчиво, и полагаешь, что, наверное, этим бы человек и занялся, если бы перестал смотреть сериалы по Netflix и оторвал свой зад от дивана. Теперь мне нужны твои фотки.

Такие пойдут?

Что за нах, Эллен? Что на тебе надето?

Комбинезон. Я пыталась выглядеть как Фелисити Кендал из сериала «Хорошая жизнь». Эти фотки я постила в инсте, ты не видел?

Нет. А то бы сказал, чтобы удалила. Давай другие.

У меня в инсте не смотрел? Как тебе такие?

Выглядишь, как будто у тебя запор. Делать фото надо сверху.

А как тебе такое?

Ну не с такого верху, ты теперь как будто из ямы выглядываешь!

После продолжительной переписки Колин наконец одобрил одну из моих селфи. С Джаджи он не разрешил фоткаться.

К несчастью, тут вернулись домой Питер и Джейн и застали меня за фотосъемкой, идея вызвала у них отвращение.

– Мать, ты что, спятила? Пример Ханны тебя ничему не научил? – возмутилась Джейн. – Бедняжка Эмили так страдает, ее мать могла бы просто ходить везде с транспарантом «Все еще трахаюсь!». А представь, если ты забеременеешь? Какой позор на мою голову! Ты же даже не замужем! Как мне дальше жить, если моя мать залетит от какого-нибудь случайного полового партнера?

– Джейн, ну ты себя называешь феминисткой, и я думала, что ты полностью разделяешь идеи сексуального раскрепощения женщин. Разве не греет твою душу мысль, что я могу использовать мужчину для секса, если захочу, а если я забеременею (чего не может случиться, даже если произойдет что-то непредвиденное, я предусмотрю все способы, чтобы этого избежать), то разве ты сама не будешь радоваться тому, что мы живем в обществе, в котором женщина может растить ребенка без помощи мужчины?

– Я-то всеми фибрами за раскрепощение женщин, – сказала Джейн. – Но только не в твоем случае. Ты моя мать. И в этом разница. И вообще я даже не хочу об этом говорить, потому что это отвратительно.

Реакция Питера была несколько другой.

– Если тебе нужен мужчина, почему бы вам с папой опять не жить вместе, а, мам? – печально спросил он. – Я думаю, он по тебе скучает, а, мам? И я по нему скучаю. К чему все эти траблы, когда у тебя уже есть человек, который тебя любит? Я не хочу нового папу, я хочу, чтобы мы опять жили вместе всей семьей.

Сомневаюсь, что Саймон по мне скучает. Или это ему удается хорошо скрывать (фотки коктейля Маргарита с прошлых выходных), в остальном же Питер, устами младенца, был прав, и каждое его слово отзывалось в моем сердце уколом совести, блин, блин, блин.

– Питер, сыночек, никто не заменит тебе твоего папу. Он всегда будет твоим отцом, и я всегда буду любить его как твоего отца. Но мы больше не можем жить вместе, потому что мы не любим друг друга как раньше. Ты же знаешь это, милый мой. Но это не значит, что мы перестали любить тебя больше всего на свете.

– Ну да, я знаю. Прост… было бы типа хорошо.

– Знаю. Но, сынок, этого не будет. Прости меня. Хочешь… хочешь, обнимемся?

К моему крайнему удивлению, Питер согласился:

– Вообще-то да, обними меня, мам. Мам?

– Что, мой хороший?

– Если у тебя появится новый мужчина, и он окажется полным мудаком и нам не понравится, мы можем сказать тебе, чтобы ты его бросила? Пообещай, что бросишь его.

– Ну конечно. Вы для меня важнее всего на свете.

– Окей. Я есть хочу.

Я была так благодарна за эту мимолетную душевную близость и физический контакт с моим ребенком, что разрешила Питеру съесть все, что он найдет на кухне, – позже я об этом пожалела, когда увидела на растерзанной кухне опустошенный холодильник с жалкими останками продуктов, из которых мне предстояло соорудить хоть какое-то подобие ужина.

После развода мы все ходим по краю. Ставим ли мы свое личное счастье выше, чем счастье наших детей? Надо ли нам смириться, заткнуться и продолжать влачить жалкое существование, лишь бы у детей была «нормальная» семья? А что сейчас понимать под «нормальной» семьей? Есть ли такие семьи сейчас? Вокруг столько вариантов семей, со сводными братьями и сестрами, с двумя папами, как в семье Сэма, или с двумя мамами, или с одним родителем, или дети на воспитании бабушки и дедушки – где здесь «норма», к чему ее применять? Пока наши дети ходили в начальную школу, половина родителей в классе развелась – у кого-то это было очень драматично, у кого-то спокойнее. А если и продолжаешь жить вместе с супругом «ради детей», то когда дети считаются достаточно взрослыми, чтобы родители могли безболезненно развестись? Когда твои интересы будут важнее детей? Или получится как в анекдоте про стариков, которые в девяносто восемь лет решили разводиться и пришли к юристу, а тот у них спрашивает, почему теперь, после стольких лет совместной жизни они разводятся, на что те ему отвечают: «Мы ждали, пока дети помрут».

В какой момент ваша собственная неудовлетворенность в несчастном браке с партнером, который в лучшем случае просто не любит вас, а в худшем унижает и бьет, начнет сказываться на детях, и лучше бы вам разойтись подобру-поздорову? Я бы поспорила, что развод моих родителей не сказался на мне, как минимум моя мать так яростно и гневно реагировала на измены отца, что если бы они продолжали жить вместе, скорее всего, она бы его убила. Но стала ли она счастливее оттого, что бросила его? И потом, моя мать – весьма странная женщина, и я до сих пор не знаю, что для нее счастье, ну кроме того, чтобы быть лучше других, и потому она, наверное, не может считаться хорошим примером.

Стала ли я счастливее? Не знаю. Конечно, странно жить одной. Сейчас я определенно чувствую себя счастливее, чем в конце семейной жизни, когда я выла на скамейке в парке, хотя и это не самое трудное. Достаточно ли счастлива я теперь? Смогу ли жить сама по себе, если за собственное счастье придется расплачиваться счастьем своих детей? Я всегда исходила в своих поступках из того, что будет хорошо для детей, может быть, я недостаточно старалась? Саймон и я разошлись вполне цивилизованно и прилично (по стандартам бракоразводного процесса), мы учитывали права и интересы детей, мы не дрались из-за каждого компакт-диска и не выясняли, кому достанутся музыкальные записи Best of Blondie (мне, конечно), и мы стараемся вести себя достойно и вежливо перед детьми. Я знаю примеры, когда пары расходились не так цивилизованно, бывший муж не платил алименты, бывшие жены не давали встречаться с детьми (и наоборот), сменялись замки, обвинения сыпались за обвинениями, и все это тянулось годами в судах и следствиях. Мне даже было как-то приятно, что нам удалось избежать всей этой грязи, но вдруг в результате нашим детям все равно придется расплачиваться за наш благополучный развод своими психологическими переживаниями и травмами?

Если нам удалось так цивильно развестись, может, нам бы удалось и спасти наш брак. Вот почему у Питера до сих пор есть надежда, что мы сойдемся; может быть, наоборот, мы неправильно поступили, что так спокойно разошлись, надо было устроить кошмар и ужас, чтобы дети видели, что родители не могут больше жить вместе, но мы решили по-британски скрыть нашу неприглядную изнанку от детских глаз и посторонних взоров, и потому у детей все еще теплится надежда, что мы сможем все уладить. Может, надо было рассказать им про мисс Мадрид, а не тянуть волынку про то, что мама и папа больше не любят друг друга. И что бы это нам дало? Черт побери! Как же меня бесит быть взрослой.

Суббота, 26 мая

Я пробарахталась в мире онлайн-знакомств не более десяти дней и пришла к выводу, что все мужики на этих сайтах просто свиньи. И это сравнение оскорбительно для свиней. Свиньи на самом деле умные, эмоционально чувствительные животные, о чем я стараюсь забыть, когда ем бекон…

Но вернемся к мужикам на сайтах знакомств! В общем и целом все они производят впечатление шовинистов, сексистов, лгунов и неандертальцев, которых интересует только быстрый перепихон. В первый день, когда я получила кучу «приветов» от незнакомцев, мне было приятно. Некоторые из них выглядели весьма привлекательно, и потому я приняла их сообщения. Трое хотели, чтобы я прислала им фото своих сисек. Один прислал дикпик. Еще один оказался доброжелателем, посоветовавшем мне не заполнять пункт про «политические взгляды» (я поставила галочку напротив варианта «либеральные»), считая своим долгом просветить меня, что мужчина не захочет знакомиться с женщиной, у которой есть мнение по политическим вопросам. В ЧС его, и этого, и этого, и вот этого тоже… На фото у одного чела при ближайшем рассмотрении обнаружился логотип Олимпийских игр 2004 года (где он был зрителем, а не участником, увы и ах), а ведь он, должно быть, сильно изменился с тех пор – значит, он не только не так уж молод, раз фото такое старое, так еще и не слишком умен, если не замечает, что на заднем фоне четко виден флаг с логотипом Игр 2004 года в Афинах!

Был среди прочих один мужчина, на вид вроде нормальный. Его фото соответствовало заявленному возрасту, интересы не предполагали наклонностей серийного убийцы, и мы обменялись несколькими сообщениями, и он не позволял себе никаких крайностей типа «Можешь говорить что угодно, но я считаю, Гитлер не был таким уж плохим», так что все было вполне адекватным. У нас с ним только начался легкий флирт, как он прекратил мне писать. Просто испарился! Я думала, может, у него интернет кончился или он был очень занят. На следующий день я написала ему: «Надеюсь у тебя все ОК, а то ты куда-то пропал» (реально пропал, до этого он мог присылать по двадцать сообщений в день), а в ответ – тишина. Наверно, он потерял свой телефон, решила я, или его отправили в командировку в Монголию, где нет 4G, пока не увидела маленькое «online» рядом с его именем. Ну, подумала я, вероятно, он не видел мои сообщения, и отправила «Привет, что делаешь?», но опять ноль реакции. Урод просто меня игнорил. Почему? Ведь мы с ним даже не встречались. Я-то старалась быть милой, пыталась шутить, флиртовала, а он просто забил. Теперь даже не надо встречаться с мужчиной лицом к лицу, чтобы он тебя бросил.

До меня дошло, что это стандартная практика для интернет-знакомств, и никакого принца из пикселей не слепишь. Так еще надо продраться через целое болото с жабами, пока наткнешься на какую-нибудь особь с потенциалом принца-лягушонка, и это ужасно обескураживает. Настолько, что я делаю вывод – это не для меня.

Однако в моей жизни все-таки появился новый самец! И это не петух. Насмотрелась я на этих петухов, крикливые, пронырливые и к тому же не прочь топтаться направо и налево. Переполненная мрачными мыслями об одинокой старости, о долгих зимних ночах в окружении таинственных разводов на влажных стенах, в обществе Джаджи с осуждающим взглядом и неразговорчивых наседок (к этому моменту они даже не удостаивают меня недовольным кудахтаньем, просто смотрят в тягостном молчании), я, в приступе тревоги за свое будущее и в надежде найти друга для себя и Джаджи, направилась в местный приют для собак и кошек. Меня преследовал смутный образ стаффордшира, потому что они часто попадают в приюты, но в первом же вольере я увидела самую безобразную собаку на свете. Лапы у нее были слишком длинные, морда приплюснутая, уши висели до пола, хвост облез, а тело было вообще от другого животного. Такое впечатление, что его собрали из ошметков на полу в мастерской у Бога, после того как он сотворил всех остальных живых существ.

Я остановилась перед вольером и уставилась на это убожество. Оно уставилось на меня. Куцый хвост слегка завилял, и слабый огонек надежды блеснул в его глазах – единственном, что было у него привлекательным.

– А это кто? – спросила я хозяйку приюта.

– Вы про Барри? – удивленно переспросила она. – Он у нас уже несколько недель. Никто даже не останавливается, чтобы на него посмотреть.

– А почему? Что с ним не так?

– Да ничего особенно. Просто посмотрите на него хорошенько. До конкурса красоты ему далеко.

– А сколько ему?

– Точно не скажу, но он еще молодой пес.

– А он дальше расти не будет?

– Нет, уже не будет. Это точно. Хотите с ним поближе познакомиться? У него замечательный характер. Он очень добрый. Подойдет любому человеку, но людей отпугивает его экстерьер. Это не лишай, просто шерсть растет клочками.

Я опять посмотрела на Барри. Такого отвратительного уродца свет еще не видывал.

– А что будет с ним, если его никто не возьмет?

– Мы переведем его в другой приют. Если у них будет место и они посчитают, что смогут найти для собаки нового хозяина.

– А если везде откажут?

– Тогда нам приходится их усыплять. Каждый день привозят новых животных, мы же не можем их держать до бесконечности.

– А какие у Барри шансы?

– Не ахти какие.

– А у стаффордширов?

– Получше. Многие знают, какие стаффордширы хорошие собаки, и если их отсюда не заберут новые хозяева, то у них все еще есть шанс попасть в специальную благотворительную службу собак-поводырей, а наш бедолага Барри – самая настоящая дворняга, его ни одна чистопородная служба к себе не возьмет. Остается надеяться, что какой-нибудь приют возьмет его к себе, потому что своей вызывающей внешностью он никого другого не прельстит.

– Я его заберу, – выпалила я. – Не такой уж он и страшный. И у него, кажется, доброе сердце.

– Доброе, доброе, – подхватила хозяйка приюта, открыла вольер и вывела оттуда Барри. – Подойдите поближе, познакомьтесь, ну-ка поглядите, подходите ли вы друг другу.

В районном приюте бывает так много брошенных собак и бродячих животных, что им не до тщательных проверок, какие устраивают новым владельцам в благотворительных приютах, тут они рады отдать животное в любые добрые руки в тот же день, так что с Барри было просто: пришла, увидела, забрала домой.

Джаджи негодовал. Он фыркнул на Барри с таким возмущенным видом, что тот аж весь сжался у меня за спиной, а на морде у него было написано: «Полюбите меня, ну пожалуйста», у Джаджи на морде читалось другое: «Твой любимец – это я, это что еще за самозванец?» Он гордо проследовал к дивану и развалился на нем небрежно, как бы давая понять, что вся мягкая мебель в доме принадлежит ему.

Джейн посмотрела на пса.

– Что ты теперь удумала, мать?

– Не видишь, собаку новую привела.

– Ты уверена, что это собака? – с сомнением в голосе спросила Джейн. – Никогда не видела таких собак.

– Он реально уродец, – сказал Питер.

– Нельзя судить по внешнему виду, – строго ответила я.

– Что папа скажет? – спросил Питер. – Он говорил, что тебе нельзя заводить еще собаку.

– Какое его дело? Это мой дом, и у меня будет столько собак, сколько захочу!

Питер пробурчал что-то про сыр и направился в сторону кухни.

Барри вильнул хвостом, пока Джейн с подозрением его изучала.

Барри вильнул еще раз и просительно заглянул ей в глаза. Джейн аж отшатнулась.

– Ты уверена, что это вообще собака? – с отвращением сказала она.

– Ну, как бы уверена… хотя доказательства сомнительные, – согласилась я.

Барри подвинулся поближе к Джейн и издал странный звук где-то в глубине глотки, нечто среднее между хныком и хрюком.

– Что это он такое делает? – удивилась она.

– Кажется, он пытается сказать: «Пожалуйста, полюбите меня, хоть немножечко. Я хороший», – попыталась я перевести его звуки.

Джейн не сводила с него взгляда.

– У него красивые глаза, – отметила она.

Барри, почувствовав слабину в обороне, подполз ближе к Джейн и опять то ли хрюкнул, то ли хныкнул, но звучало это довольно жалостливо. Джейн неохотно погладила его, и Барри весь забился в экстазе.

– Его никогда не любили, – печально заключила я. – Никогда не обнимали, он не знает, что такое быть в тепле и безопасности.

– Ну ладно, мам, – сказала Джейн. – Можешь не продолжать свой эмоциональный шантаж. Полагаю, не такой уж он и страшный.

Она наклонилась и почесала у Барри за ухом, он тут же рухнул на пол брюхом вверх от избытка чувств. Джейн почесала ему брюхо.

– Ктоооо хороший мальчик, ааааа? – протянула она.

Барри скалился в улыбке блаженства.

– Ой, мам, смотри, он улыбается! Разве не милая улыбка?

Улыбка была и вправду милая.

– Кто хороший мальчик? – загулила опять Джейн. – Мой мальчик, хороший мальчик! Да? Да? Глупая какая тетя, думает, что мой мальчик не самый-самый-наихорошейший мальчик! Глупая? Глупая! Ты меня лю? Я тебя лю! Я тебя лю? Лю, еще как лю!

Я выдохнула. У Барри в доме появился еще один союзник, помимо меня. Более того, Джейн просто влюбилась в Барри и стояла за него горой, а Джаджи дал всем ясно понять, что с Барри он будет в нещадных контрах, хоть Барри и превосходил его в размерах, даже курицы – и те его не одобрили и подняли на смех самым буквальным образом, так что после знакомства с ними он, поджав хвост, убежал в дом. Позже, когда я не могла найти его нигде в доме и уже решила, что Барри не смог вынести такой холодный прием от своих собратьев в лице Джаджи и курочек и сбежал, но как бы не так, он нашел себе убежище в комнате Джейн, и чувствовал себя превосходно на ее кровати, где устроился, раскинув лапы во все стороны.

– Я заблокировала Милли Армстронг, – выдала мне Джейн с возмущением.

– Правда? – сказала я, не уверенная, что смогу выдержать еще один приступ подростковой девчачьей ярости.

– Да! Я отправила ей в снэпчате фотку Барри, а она мне ответила, что такого урода никогда в жизни не видела, – представляешь? Я никому не позволю оскорблять Барри, поэтому Милли идет в ЧС. Кстати, мам, можно Барри будет спать здесь сегодня, а?

То есть это не я себе завела еще одну собаку. Это Джейн завела себе собаку. С другой стороны, глядя, как они счастливы вместе, я едва ли могла на них обижаться. Остается ждать, что в любой момент Питер обвинит меня, что я люблю Джейн больше, потому что разрешила ей завести собаку, и поэтому он тоже требует себе питомца, интересно, на что он будет меня раскручивать?