Текст книги "Почему маму всё достало"

Среда, 30 мая

День сегодня выдался, как бы это описать точнее… смешанный. Хорошая новость: на работе появился новый чувак. Горячий чувак. Горячий нормальный мужик, того возраста, когда тебе не надо бояться обвинений в грязных помыслах о совращении юношей, какие у меня иногда бывают, когда я смотрю на Джека Уайтхолла… Однако чем меньше я буду говорить о себе как о старой извращенке, тем лучше. Итак, его зовут Том, он новый начальник финансового отдела (и соответственно, разбирается в деньгах, инвестициях и прочем, не то чтобы это было важно для меня, просто констатирую факт), ему сорок семь, Весы, в разводе, без детей, хобби – лыжи, водный спорт (я всегда сомневаюсь, когда люди заявляют водный спорт своим хобби, потому что мне кажется, что они имеют в виду не виндсерфинг и каякинг, а нечто другое. Это подозрение у меня возникло при виде огромного количества подозрительно выглядящих мужиков на сайтах знакомств, и у всех у них в хобби был «водный спорт» – я на 99,9 % уверена, что не каное у них на уме!), альпинизм. Я бы не поверила ни в одно из этих спортивных увлечений, если бы эта информация не поступила ко мне прямо из рук Дебби из отдела кадров. Дебби выудила все это из резюме Тома (регламент о защите персональных данных для Дебби – пустой звук) и, вполне возможно, процитировала ему кое-что из моего резюме: что я люблю ходить в театры (последний раз я смотрела пантомиму, когда Джейн было десять), плавать (есть у меня значок за дистанцию в 200 метров, и я люблю время от времени окунаться. В отпуске. В бассейн у бара, где можно пить коктейли, не выходя из воды) и альпинизм (да, я лазаю по горам. Обычно в городах, где паб находится на холме, но это тоже считается), и потому есть вероятность, что он такой же активный и спортивный, как и я. Дебби, чья преданность древнему искусству сплетен заслуживает всяческих похвал, также на одном дыхании выдала мне, что Том ездит на мотоцикле. Когда-то очень давно такая деталь заставила бы мое сердце бешено колотиться, потому что мое воображение нарисовало бы Джеймса Дина, плохого парня, от которого исходит опасность, но сейчас я только с сожалением подумала, что с моими ляхами на байк будет трудно вскарабкаться, да и страшно мне на мотоцикле кататься. Но Дебби быстро развеяла мои страхи, сообщив, что у него имеется также[2]2
  Джек Уайтхолл – английский телеведущий, актер, комик, род. в 1988 г.


[Закрыть]«Ауди» (она оформляла разрешение на парковку), и это косвенно означает, что он реальный мачо, как и все знакомые мне владельцы «Ауди» (на это Колин мне всегда возражает, что он тоже водит «Ауди» и при этом он голубой, а я неизменно отвечаю, что это исключение, которое подтверждает правило).

Выпендрежник или нет, Том все же был довольно привлекательным. Может, я несколько преувеличила, когда назвала его Горячим Чуваком, но после всего того ужаса, что творится на ЛюбиМеня.com, ИщуТебя.com или на ТрахБах.co.uk (ну хорошо, хорошо, нет сайта с таким названием, я слегка преувеличила, но все равно подобные сайты – это самое дно, где мужчины «ищут любви без обязательств», что, вероятно, надо понимать как предупреждение, что вы имеете дело с женатиками, которые не прочь сходить налево), любой мужик без вставных зубов, не машущий без разрешения своим хером мне в лицо, уже считается крутым чуваком. Поэтому он не то чтобы горячий-прегорячий, а просто приятный человек в самом обычном смысле. И как один любезный джентльмен намекнул мне в мой первый заход на сайт ЛюбиМеня.com – в моем возрасте особенно выбирать не приходится.

Короче, мы с ним немножко поболтали, и он показался весьма разумным человеком – то есть в разговоре он ни разу не делал оговорок типа «конечно, я не расист, но…», что уже хорошо, а следовательно, если учесть сведения Дебби о его холостом статусе, я могла бы по утрам уделять больше внимания своему внешнему виду – ничего особенного, разумеется, просто чуть-чуть туши на реснички и не прикрывать пятно на футболке (она чистая!) искусно задрапированным кардиганом, который нельзя будет снять в течение дня, и потому приходится потеть, как поросенок в сауне, и бояться, что это уже климакс наступает, в то время как Алан и Джеймс, мои подчиненные, участливо спрашивают, не плохо ли мне, потому что у меня лицо красное. Разумеется, все это может быть напрасно, как с сожалением сказала Дебби, я же Дева (вообще напрягает, как много Дебби знает о каждом работающем в этом здании), а Девы несовместимы с Весами, потому что знаки Земли не ладят со знаками Воздуха. Даже несмотря на это я не исключаю мимолетной яркой страсти. Не говоря уж о хороших вариантах для инстаграма. Как тебе такое, Саймон? Куда тебе с твоим пивом и пошлым Космополитеном!

Это была хорошая часть сегодняшнего смешанного дня. Менее хорошая часть началась, когда я пришла вечером домой и увидела привычный полураспад прихожей, остатки еды по всей кухне, детей не видно, не слышно, Джаджи с дежурной укоризной во взгляде, так и не простил меня за Барри, несмотря на то, что Барри как приклеенный ходит за Джейн и его присутствие для Джаджи ничего не изменило, место лучшего пса на свете все еще за ним. По следу крошек и по специфичному запаху каждого из подростков я поняла, что они залегли в своих норах, и на мои вопросы, как прошел день в школе, оба через дверь стандартно ответили, что «норм», «ничего особенного» и «да, буду» (на мой глупый вопрос «кушать будешь?»). Проведя таким образом перекличку, я спустилась вниз на кухню, готовить ужин. Хотела налить себе вина, для вдохновения. В посудном шкафу не нашла ни единого бокала. Ни стакана, ни чашки, ни даже пивной кружки, которые есть у каждого в кухонном шкафу, даже если вы давно вышли из того возраста, когда тырите посуду из пабов. Пусто. Ни миски, ни тарелки, ни плошки. Даже детская посудка, которую дарили Питеру и Джейн на их день рождения в детском саду и которую они никогда не использовали, – и та непонятным образом исчезла. Две версии. Либо к нам забрался вор-фетишист, не устоявший перед нашей пестрой коллекцией разрозненной посуды, либо подвальные крысы, выдающие себя за моих детей, опять все к себе утащили.

На крыльях ярости я взмыла на второй этаж, изрыгая ругательства по поводу грязи, плесени, инфекций и прочей заразы, и разверзла двери их комнат. Вся посуда, какая была в доме, перекочевала в их авгиевы конюшни, а ведь не далее как две недели назад это были свежеубранные чистые комнаты, которые эти неряхи теперь изгваздали каждый на свой манер. И еще как! Завалы грязной одежды, пропотевшей и провонявшей, ВПЕРЕМЕШКУ С ГРЯЗНОЙ ПОСУДОЙ С ПРИСОХШИМИ НАМЕРТВО ОСТАТКАМИ ЕДЫ, СТАКАНЫ И КРУЖКИ, В КОТОРЫХ ЗАРОЖДАЕТСЯ НОВАЯ ФОРМА ЖИЗНИ!

Чехвостила я их долго. Хотя крик пришлось сбавить до ледяного шипения, потому как от моего крика Барри стал трястись как осинка, дети-то привычные, их ничем не проймешь, а вот бедная псина испугалась не на шутку. Пришлось их за шкирку вытаскивать из своих логовищ и заставлять вернуть на кухню ВСЮ МОЮ ПОСУДУ ДО ПОСЛЕДНЕЙ ПЛОШКИ (Питер, оказывается, чтобы не мыть миску, запарил хлопья в пивной кружке, а кашу заваривал в стеклянной банке из-под варенья), сопя под тяжестью всей скопившейся в их комнатах посуды, они спустились на кухню и свалили все в раковину. Тут же развернулись и попытались удалиться назад в свои норы.

– Ну уж нееееет! – завопила я. – Сперва вы мне их отмоете вручную, а ПОТОМ поставите в посудомойку на адский режим, чтобы простерилизовать после вас, а то мы все нахрен помрем от холеры!

– Вообще-то, мам, холера так не распространяется, – вставил Питер. – Холера передается через зараженную воду…

– А это тогда что за хрень в стакане? – напустилась я на него, суя ему под нос зацветший стакан.

– Да нет же, мам, – продолжал терпеливо увещевать меня Питер. – Фекалии холерного больного должны сперва попасть в воду, а я в стакан не срал.

– Молодец, спасибо тебе за это, – поблагодарила я. – Только выбирай выражения. Ну если не от холеры, так от тифа помрем.

– А тиф тоже через воду передается, – вступила в наш научный диспут Джейн. – Вот почему от Тифозной Мэри так много народу полегло.

– Она что, в посуду опорожнялась?

– Да нет же, мам, она была переносчиком тифа, работала кухаркой, через еду народ заражала.

– Ну вот видите, мойте посуду сперва и складывайте ее в посудомойку, а с ужином придется подождать, потому что вы, грязные свиньи, все сожрали из холодильника.

– Мама, нам говоришь выбирать выражения, а сама тоже ругаешься.

Питер предложил помыть всю посуду разом в ванной, в большом количестве воды, тогда вся грязь, плесень и прочая зараза смоется и не надо будет стерилизовать в посудомойке, Джейн продолжала просвещать насчет болезни легионеров и кишечной палочки, которые также не передаются через грязную посуду, но тут как раз позвонила моя мать. Редкий случай, когда ее звонок является меньшим из зол.

– Эллен, у вас все в порядке? – требовательно поздоровалась она со мной.

Я оглядела хаос, царящий на кухне.

– Конечно, мама, все в порядке, почему ты спрашиваешь?

– Ну я подумала, что надо позвонить тебе и спросить, Джессика всегда звонит мне во вторник вечером, но вчера не позвонила, вот поэтому я и хочу узнать, у вас все в порядке? Почему твоя сестра мне вчера не позвонила?

– А я откуда знаю? – попробовала я возразить. – Может, тебе лучше ей позвонить и у нее узнать?

– Да, но она так занята. Я не хочу отвлекать Джессику, у нее всегда много дел. Поэтому я решила позвонить тебе и узнать. У вас все в порядке?

Тут до меня дошло, что когда мама говорит «у вас», она имеет в виду не меня, а мою сестру, в жизни которой все расписано по секундам, все со всем идеально сочетается и готово к инстаграм-сессии в любой момент (такая потеря для инстаграма, потому что Джессика не тратит свое драгоценное время на соцсети, она слишком занята для этого и слишком независима).

– Не знаю я, – повторила я. – Не слышала, чтобы у нее было что-то не так. Уверена, нас бы оповестили, если бы с ней приключилось какое-нибудь несчастье.

– Может, что-то с детьми… – задумчиво протянула мама. – Она в последнем разговоре упоминала, что у Персефоны проблемы со сдачей математики экстерном, она ведь маленькая еще, чтобы сдавать продвинутый уровень. И проблемы вовсе не с математикой, просто другие в ее классе не хотят с ней общаться, даже когда она сама предлагает им помочь вычислить дискриминант в квадратном уравнении. Странные такие, Персефона сама предлагает им помочь, а они отказываются. А бедняжка Гулливер так расстроился, что не победил в конкурсе юных поэтов, естественно, его обделили наградой. Победителем стал другой мальчик, и то только потому, что он из государственной школы, а у нас же сейчас антидискриминационная политика и прочая чушь. У Гулливера было лучшее стихотворение, другим до него далеко, это его дискриминировали.

– Мам, – запротестовала я, – ну что ты такое говоришь? – а сама думала: «Обо мне ты даже и не спрашиваешь, не то что о моих детях. Важно ведь только что у Джессики происходит, у твоей идеальной дочери. А что у меня в жизни творится, тебя это не сильно волнует…»

– А что такого, и буду говорить. Я на днях читала очень интересную статью, что такое происходит сплошь и рядом.

– А ты не в Daily Mail случайно это читала? – вяло поддержала я.

– Именно там, дорогуша. Кажется, статью написал тот прекрасный журналист, Тоби Янг, точно не помню, но в статье столько здравых мыслей! Ты ее случайно не читала? – радостно продолжала мама.

– Нет, мам, просто наугад сказала.

– Ну да ладно, позвони Джессике и спроси, все ли у нее хорошо.

– Почему бы тебе самой ей не позвонить? – спросила я.

– Потому что я не хочу ей досаждать, – простодушно ответила мама.

– А если я ей стану звонить, это не будет считаться, что я ей досаждаю? – переспросила я, в очередной раз озадаченная логикой своей матери.

– Будет, – согласилась мама.

– Может, тогда я ей просто напишу по электронке?

– НЕТ, Эллен, мне нужно, чтобы ты с ней созвонилась.

– Но сейчас никто никому не звонит, – пыталась я урезонить. – Мы пишем смски, электронные письма, общаемся через вотсап, мессенджеры, а некоторые даже постигли хитрую науку снэпчата, но чтобы звонить кому-то по телефону и разговаривать – это уже в прошлом. Единственные люди, кому сейчас звонят по телефону, – это родители. Когда Питер и Джейн вырастут и уедут из дома, они даже этого делать уже не будут. Я просто буду получать раз в месяц уведомление от их виртуального ассистента, что они все еще живы. У них, кстати, все в порядке, спасибо, что поинтересовалась.

– Я так и думала, – беззастенчиво сказала мама. – Слышу, как они орут друг на друга на заднем фоне, а еще кричат на кого-то по имени… Барри? У тебя там муж на час, что ли? В такое позднее время? Ох, Эллен! Ты там подцепила какого-то мужика, что ли, и он теперь у тебя дома папочка на замену?

– Уж кто бы говорил про папочку, только не ты, – парировала я. – К тому же, уверена, что нет такого понятия «папочка на замену». Ты либо отец, либо нет, если только ты не участник ток-шоу Джереми Кайла, где тебя проверяют на детекторе лжи и твою ДНК тестируют на отцовство.

– Ох, Эллен! – заохала мама. – Только НЕ ГОВОРИ, что пойдешь на ток-шоу. Подцепила мужика по имени Барри, что само по себе звучит ужасно, так еще и в шоу Джереми Кайла будешь участвовать. Нет, я тебе запрещаю!

– Никого я не подцепила. И что ужасного в имени Барри? – я никак не могла сообразить, почему наш разговор пошел в этом русле. – Барри – это мой новый пес.

– Слава богу, – выдохнула мать с облегчением. – А зачем собаку называть Барри? Это же не собачья кличка, зачем путать людей? Что за собака? Нормальная порода в этот раз? Что-то типа лабрадора, а не злющий комок шерсти, что у тебя был?

– Джаджи – благородный и гордый бордер-терьер, – возмутилась я. – Он не злющий и не комок шерсти. А что до Барри, он не совсем лабрадор, точнее совсем не… Да что мы про собак говорим! Я вот завела себе аккаунт на сайте интернет-знакомств, здорово, да? – попробовала я переключить внимание от сомнительной породистости Барри на что-нибудь другое.

Последовало ледяное молчание.

– Зачем ты это сделала?

– Чтобы познакомиться с кем-нибудь.

– Но это же так банально! – воскликнула мама. – Все равно что напечатать объявление в газете, в разделе «Вот и встретились два одиночества».

– Не совсем.

– Это же от безнадеги, Эллен, и больше ничего. Сколько раз я тебе повторяла, что парни сторонятся таких девушек, у которых безнадега в глазах?

Я глубоко вдохнула.

– А еще ты говорила, что я не должна доверять мужчинам в лакированных ботинках, потому что они будут пытаться через них заглянуть мне под юбку, а еще ты не советовала мне выходить замуж за блондина, потому что с моими темными волосами у нас с ним выйдут рыжие дети, и намекала, что рыжие внуки будут укором тебе. А еще ты говорила, что если женщина пьет виски, то она проститутка, а недавно ты мне говорила не разводиться с Саймоном, потому что дочь-разведенка плохо скажется на твоем имидже при выборах в председатели теннисного клуба, хотя ты сама развелась с моим отцом, потому что он изменял тебе направо и налево. Поэтому я надеюсь, ты меня простишь, если я попрошу тебя забрать свой совет обратно. Миллионы мужчин и женщин знакомятся через сайты, мама. И это нормально.

– Нет, не нормально, – мрачно заметила мать. – Ничего хорошего из этого не выйдет, попомни мои слова. На этих сайтах сидят одни извращенцы и убийцы, и уж прости меня за то, что я как мать пытаюсь поделиться своим жизненным опытом со своей дочерью. Я же тебе добра желаю. Если тебе невтерпеж познакомиться с мужчиной, почему бы не вступить в бридж-клуб? Я там, например, встретила своего Джеффри. А еще лучше – вернись опять к Саймону. Он же архитектор, милая моя. Архитекторы на дороге не валяются, знаешь ли! Вообще я не понимаю, зачем ты затеяла этот развод. Как ты допустила, что все так закончилось?

Я собрала все свое терпение и такт, чтобы не напомнить ей, что Джеффри, конечно же, вполне себе состоятельный священник с чудесным йоркширским поместьем в григорианском стиле и все еще со своими собственными зубами, но в придачу он также расист и мужлан-гомофоб. Я просто ответила ей, что, наверное, вступлю в такой клуб, хоть понятия не имею, как играют в бридж, и вообще не уверена, существуют ли до сих пор такие клубы. У моей матери этого не отнять, она умеет влиять на людей, поэтому даже мой статус матери-одиночки никак не пошатнет ее репутации железной правительницы теннисного клуба, так что Марджори Лонсдэйл может даже и не пытаться свергнуть ее с этого поста. Я также пропустила мимо ушей комментарии относительно Саймона, его архитекторской привлекательности и намеков на то, что развод был по моей вине. Мама считает, что это я всегда во всем виновата, поэтому и сейчас все повторилось. Однако все равно было обидно.

– А теперь иди и позвони своей сестре и дай мне знать, все ли у нее в порядке.

– Да, мама, – ответила я. Соглашаться с ней – это лучший способ поскорее закончить разговор.

Я повесила трубку и опустилась на стул за кухонным столом, закрыв лицо руками.

До меня донеслись булькающие звуки и потом что-то бесцеремонно брякнулось на стол прямо передо мной.

– Мам? – позвала Джейн. Я отвела руки от лица, увидела прямо перед собой на столе стеклянную банку, наполненную до краев красным вином.

– Это единственная чистая посуда, которую мы нашли. А посудомойка еще не закончила работать, и мы не хотим, чтобы ты заразилась чумой или холерой, – объяснил Питер.

– Мы подумали, тебе надо выпить. Это бабушка звонила? – спросила Джейн.

Я просто кивнула головой, у меня не было слов после опустошающего разговора с матерью.

– Ну, мне надо пойти написать Софи, – объявила Джейн, бочком удаляясь из кухни: пользуясь моей минутной слабостью и переключив мое внимание на вино, она пыталась отделаться от досадного мытья посуды и ускользнуть в свою комнату.

– Бабуля иногда бывает злобной мегерой, да? – пытался завязать разговор Питер.

– Не называй бабушку мегерой, – на автомате сказала я.

– Но она же мегера, – настаивал Питер.

– Это правда, сущая мегера, – согласилась я.

– Не позволяй ей доставать тебя, – сказал Питер. – Ты же знаешь, что она звонит тебе, чтобы только позлить, когда ей скучно. Мы с Джейн больше не позволяем ей так с нами разговаривать, мы поняли, что для нее мы никогда не будем лучше, чем Персефона и Гулливер, и она не будет любить нас больше, чем их.

– Милый, бабуля любит всех своих внуков одинаково, – сказала я без особой убедительности в голосе.

– Не-а, – ответил Питер. – Она их любит больше, а тетю Джессику любит больше, чем тебя. Такое бывает, мам. Это называется Синдром Любимчика. А нам плевать: она дарит нам с Джейн такую же сумму на Рождество и на дни рождения, что и своим любимчикам, только нам не надо терпеть ее говорильню. Поэтому все довольны. Просто забей на то, что она говорит.

– Господи, сынок, ты так выражаешься! – слабо запротестовала я, в попытке встать на позицию взрослого в этом недетском разговоре, в котором мой сын ни с того ни с сего звучал мудрее и взрослее меня, – и кажется, он больше разбирался в том, что происходит у нас в семье, чем я предполагала.

– Да ладно, мам, – сказал Питер. – Хочешь, мы сами приготовим ужин? Ты выглядишь усталой.

Такая неожиданная чуткость, которую впервые проявили ко мне мои дети (окей, Джейн только налила мне вина, но это лишь начало), такая зрелость мышления и точность оценки, с которой Питер описал мои отношения с моей матерью, тронули меня до слез, но я не потеряла бдительности до такой степени, чтобы купиться на его щедрое предложение приготовить ужин, потому что мыть кухню, потолок, собак и, возможно, куриц после его кулинарных экспериментов придется мне.

С подростками никогда не знаешь, чего ожидать. Сейчас они кричат, что ты их бесишь, а через секунду как ни в чем не бывало наливают тебе чай, а через пять минут снова ненавидят тебя, потому что ты каким-то образом разрушила их жизнь в стопятьсотый раз за день. Прямо как на американских горках, но, слава богу, посреди этого гнева и беспричинной ярости бывают моменты, которые все же дают надежду, что когда-нибудь они вырастут и станут людьми, и такие моменты не дают тебе опускать руки. Может, это просто инстинкт самосохранения. Если они в течение четырех-пяти лет пубертата не смогут переработать и вытравить всю эту злость и ярость из своего организма, то, может быть, нам нужно их просто топить или еще что-то такое делать с ними. Между тем щедрое предложение Питера приготовить ужин оставалось неотвеченным.

– Спасибо, дорогой, – ответила я, большими глотками отхлебывая вино из своей банки, как хипстер на водопое. – Я считаю, что мы все заслуживаем небольшой передых. Как насчет заказать еду на дом?

Третья мировая война не заставила себя долго ждать, потому что дети не могли без кровопролития решить, какую еду заказать: индийскую, китайскую или тайскую – ну и что, пусть моя мать и считает, что еду навынос можно есть только на пляже и только если это рыбные палочки, мы с моими детьми заказываем еду на дом! Сама мысль, что у нее изжога начнется от того, что мы заказали еду посреди недели без всякой на то причины, подняла мне настроение. Ха-ха-ха!