Текст книги "Гарри Поттер и принц-полукровка"

Грузный колдун со странной кривой усмешечкой одышливо захихикал.

– Думбльдорика приперли к стеночке! – проговорил он, оборачиваясь к приземистой ведьме, похоже, его сестре, которая тоже радостно ухмылялась. – Думбльдорик без палочки, Думбльдорик один-одинешенек! Умница, Драко, умница!

– Добрый вечер, Амик, – невозмутимо произнес Думбльдор, словно приветствуя гостя, зашедшего на чашку чаю. – И Алекто здесь… как мило…

Женщина сердито хмыкнула.

– Думаешь, на смертном одре тебе помогут идиотские шуточки? – осклабилась она.

– Шуточки? Что вы, это называется вежливость, – ответствовал Думбльдор.

– Давай уже, – перебил незнакомец, стоявший ближе всех к Гарри, большой сухопарый человек с бакенбардами и свалявшимися серыми патлами в явно тесноватой черной мантии Упивающегося Смертью. Гарри никогда не слышал такого голоса: он больше напоминал хриплый лай. От незнакомца несло грязью, пóтом и совершенно явно кровью; у него были очень грязные руки и длинные желтые ногти.

– Это ты, Фенрир? – спросил Думбльдор.

– Так точно, – прохрипел тот. – Рад меня видеть, Думбльдор?

– Нет, не сказал бы…

Фенрир Уолк хищно улыбнулся, показав острые зубы. По его подбородку стекала кровь; он медленно, непристойно облизнулся.

– Но ты же знаешь, как я обожаю детей.

– Я так понимаю, ты стал нападать на людей не только при полной луне? Весьма необычно… настолько вошел во вкус, что одного раза в месяц уже недостаточно?

– Вот именно, – сказал Уолк. – Что, Думбльдор, я тебя шокировал? Напугал?

– Не стану притворяться, что это не внушает мне отвращения, – ответил Думбльдор. – И я действительно отчасти шокирован, что Драко пригласил тебя в школу, где живут его друзья… Кого-кого…

– Я его не приглашал, – еле слышно выдохнул Малфой. Он не смотрел на Уолка, боялся даже покоситься в его сторону. – Я не знал, что он будет…

– Кто ж откажется от визита в «Хогварц», – просипел тот. – Столько нежненьких вкусненьких горлышек… умм, чудо…

Он оскалился в улыбке и поковырял в передних зубах отвратительным желтым ногтем.

– А тебя, Думбльдор, я съем на закуску…

– Нет, – резко возразил четвертый Упивающийся Смертью. У него было тяжелое, грубое и жестокое лицо. – Есть приказ. Это должен сделать Драко. Давай уже, Драко, приступай.

Но у Малфоя совсем не осталось решимости. Он в страхе смотрел на белое лицо Думбльдора, оказавшееся непривычно низко – тот сильно сполз по стене.

– Да он и так долго не протянет! – воскликнул криворотый колдун под одышливое хихиканье своей сестрицы. – Гляньте-ка на него… что с тобой, Думби?

– Ничего особенного, Амик: пониженная сопротивляемость, замедленная реакция, – ответил Думбльдор. – Старость, одним словом… когда-нибудь она придет и к тебе… если повезет, конечно…

– Ты это о чем, о чем это? – неожиданно взбеленился Упивающийся Смертью. – Вечно одно и то же, Думби, сплошная болтовня и никакого дела, никакого, не понимаю, зачем Черному Лорду вообще тебя убивать, только силы тратить! Валяй, Драко, кончай с ним!

Но тут внизу опять забегали, и чей-то голос прокричал:

– Они перекрыли лестницу… Редукто! РЕДУКТО!

Сердце Гарри радостно подпрыгнуло: значит, эти четверо не полностью подавили сопротивление, а лишь прорвались на вершину башни, поставив за собой преграду…

– Драко, быстро! – раздраженно воскликнул мужчина с жестоким лицом.

Но рука Малфоя так сильно тряслась, что он едва мог прицелиться.

– Дайте я, – рявкнул Уолк и пошел на Думбльдора, протягивая руки и скаля зубы.

– Я сказал, нет! – крикнул жестоколицый. Полыхнула вспышка, и оборотня отбросило в сторону; он ударился о стену и пошатнулся, возмущенно сверкая глазами. Сердце Гарри колотилось так сильно, что он поражался, почему никто не слышит и не замечает его… если бы только он мог двигаться, запустить в них заклятием из-под плаща…

– Драко, приступай или отойди, мы сами… – пронзительно завизжала женщина, но в этот миг дверь опять распахнулась, и на пороге вырос Злей с волшебной палочкой в руке. Его черные глаза мигом вобрали в себя всю сцену: Думбльдора, без сил привалившегося к стене, трех Упивающихся Смертью, разъяренного оборотня, Малфоя.

– У нас беда, Злей, – сообщил одутловатый Амик, не сводя глаз и волшебной палочки с Думбльдора, – мальчишка, похоже, дрейфит…

И тогда кто-то еще позвал Злея по имени, очень-очень тихо:

– Злотеус…

За весь вечер Гарри еще ни разу так не пугался. Впервые Думбльдор умолял.

Не ответив, Злей шагнул вперед, бесцеремонно оттолкнув Малфоя. Трое Упивающихся Смертью безмолвно попятились. Даже оборотень как-то притих.

Злей жестко смотрел на Думбльдора, и его лицо сочилось ненавистью и отвращением.

– Злотеус… прошу вас…

Тот поднял палочку и направил ее на Думбльдора:

– Авада Кедавра!

Зеленый сноп пламени ударил Думбльдора прямо в грудь. Вопль ужаса и тоски не слетел с губ немого, неподвижного Гарри, он не мог отвести глаз от кошмарного зрелища. Думбльдора подбросило в воздух, на мгновение он завис под блистающим черепом, затем большой тряпичной куклой медленно перевалился через каменные зубцы – и его не стало.

Глава двадцать восьмая
Бегство Принца

Гарри казалось, что и он тоже летит куда-то в пространство; этого не было… не было…

– Уходим, быстро, – приказал Злей.

Он схватил Малфоя за шиворот и вытолкал в дверь впереди остальных; Уолк и коренастые брат с сестрой шли следом, причем колдунья восторженно сопела. Они скрылись за дверью, и Гарри заметил, что опять может двигаться; в нелепой позе у стены его теперь удерживало не заклятие, но чудовищный шок. Когда жестоколицый, уходивший последним, уже исчезал в двери, Гарри опомнился и сбросил плащ-невидимку.

– Петрификус Тоталус!

Упивающегося Смертью словно ударили в спину тараном. Он выгнулся и, застыв восковой фигурой, упал. Гарри тотчас перелез через него и побежал вниз по темной лестнице.

Объятый ужасом, он понимал одно: надо как можно быстрее добраться до Думбльдора и одновременно поймать Злея… почему-то это было связано… если свести их вместе, все еще удастся поправить… Думбльдор не мог умереть…

Он перепрыгнул через последние десять ступенек винтовой лестницы, приземлился и замер, выставив волшебную палочку. В тускло освещенном коридоре шло яростное сражение; все было в пыли, потолок наполовину провалился. Гарри пытался понять, кто с кем борется, и внезапно услышал ненавистный голос, прокричавший: «Дело сделано, уходим!» Злей свернул за угол в дальнем конце коридора; им с Малфоем удалось беспрепятственно пересечь поле боя. Гарри бросился следом. От клубка дерущихся кто-то оторвался и кинулся на него: оборотень, Уолк. Гарри не успел даже поднять палочку, как оборотень повалил его на спину. На лицо Гарри упали грязные свалявшиеся волосы, нос и рот наполнились кровавым и потным смрадом, шею обдавало горячее алчное дыхание…

– Петрификус Тоталус!

Уолк всей тяжестью рухнул на Гарри; тот колоссальным усилием столкнул его с себя, чудом увернулся от полетевшей в него зеленой вспышки, вскочил и головой вперед ринулся в гущу сражения. Но сразу угодил ногами во что-то мягкое, скользкое и чуть не упал снова: на полу лицом вниз, в луже крови, лежали два тела. Выяснять, кто это, времени не было – перед Гарри неожиданно заплясало пламя рыжих волос. Джинни дралась с одутловатым Амиком, который безостановочно палил в нее проклятиями. Она ловко уворачивалась, а приземистый Упивающийся Смертью хихикал, явно наслаждаясь увлекательным состязанием:

– Круцио… круцио… ты не сможешь танцевать вечно, красотуля…

– Импедимента! – заорал Гарри.

Его заклинание ударило Амика в грудь. Тот завизжал как свинья, взлетел, ударился о стену, сполз на пол, и его не стало видно за Роном, профессором Макгонаголл и Люпином. Каждый дрался со своим Упивающимся Смертью, чуть дальше Бомс сражалась с громадным светловолосым колдуном, который бил заклятиями во все стороны; стены вокруг потрескались, ближнее окно разбилось…

– Гарри, откуда ты взялся? – крикнула Джинни, но отвечать было некогда. Гарри пригнулся и кинулся вперед, чудом избежав заклятия, которое взорвалось у него над головой и засыпало всех каменной крошкой. Злей не должен уйти, его надо поймать…

– Получи, гадина! – рявкнула профессор Макгонаголл. Гарри краем глаза заметил Алекто; та улепетывала по коридору, прикрывая голову руками, ее брат старался не отставать. Гарри побежал за ними, но споткнулся и в следующий момент уже лежал поперек чьей-то ноги – повернув голову, Гарри увидел бледное круглое лицо Невилла, приплюснутое к полу.

– Невилл, с тобой?..

– В порядке, – пробормотал Невилл, держась за живот. – Гарри… Малфой и Злей… побежали туда…

– Знаю, я за ними! – ответил Гарри. Он прицелился с пола и запустил проклятием в громадного блондина, самого неуемного и опасного из противников; проклятие попало тому в лицо. Колдун взвыл от боли, резко обернулся, зашатался – и припустил за низенькими братом и сестрой.

Гарри кое-как поднялся и помчался по коридору, не обращая внимания ни на грохот за спиной, ни на призывы вернуться, ни на безмолвный зов неподвижных тел, чья судьба была пока неизвестна…

Он стремительно завернул за угол – подошвы кроссовок скользили от крови. Злей получил огромную фору… вдруг он уже в Кстати-комнате? Или Орден все-таки успел ее запечатать и отрезать Упивающимся Смертью хотя бы этот путь к отступлению? Гарри не слышал ничего, кроме стука собственных шагов и грохота сердца, но вдруг заметил на полу кровавые отпечатки – значит, как минимум один Упивающийся Смертью бежит к парадному входу… Вероятно, Кстати-комната и впрямь заблокирована…

Гарри, не снижая скорости, еще раз свернул. В него полетело проклятие; он нырнул за рыцарские доспехи; те сразу взорвались. Гарри увидел впереди Амика и Алекто, сбегающих по мраморной лестнице, и запустил в них проклятием, но лишь распугал ведьм в париках с портрета на лестничной площадке – те с визгом разбежались по соседним картинам. Гарри перепрыгнул через обломки доспехов. До него доносились взволнованные крики; похоже, обитатели замка начали просыпаться…

Он помчался коротким путем, надеясь обогнать брата и сестру и настичь Злея с Малфоем, которые наверняка уже во дворе; он не забыл перепрыгнуть через исчезающую ступеньку посреди тайной лестницы, прорвался сквозь гобелен у ее подножия и вылетел в коридор. Там стояла группка огорошенных хуффльпуффцев в пижамах.

– Гарри! Мы услышали шум, говорят, там Смертный Знак… – начал Эрни Макмиллан.

– С дороги! – проревел Гарри, отшвырнул двух мальчиков, бросился к лестничной площадке и сбежал по мраморной лестнице в вестибюль. Дубовые двери кто-то чуть не вышиб; на мощеном полу виднелись пятна крови; несколько до смерти перепуганных школьников жались по стенам, причем некоторые еще закрывали лица руками; гигантские песочные часы «Гриффиндора» разбились, и на пол с громким стуком сыпались рубины…

Гарри пулей пролетел через вестибюль и выскочил в черноту двора. По газону к воротам бежали три еле различимые фигуры. Выйдя за территорию, они смогут дезаппарировать – судя по всему, это огромный блондин, а чуть впереди Злей с Малфоем…

Холодный ночной воздух разрывал легкие, но Гарри сделал рывок и помчался быстрее. В отдалении что-то вспыхнуло, на мгновение высветив преследуемых; Гарри не знал, что это было, а просто бежал, бежал, но никак не мог нагнать, чтобы как следует прицелиться и послать проклятие.

Снова вспышка, крики, ответные снопы пламени. Гарри понял: это Огрид выскочил из хижины и пытается задержать Упивающихся Смертью. И хотя каждый вдох был мучением, а в грудь будто вонзили огненный кол, Гарри еще поднажал. Непрошеный голос в голове твердил: неужели еще и Огрида… неужели еще и Огрида…

Что-то больно ударило Гарри в поясницу, и он упал лицом в землю. Из ноздрей хлынула кровь. Перекатываясь на спину с палочкой на изготовку, он уже знал, что его догоняют брат с сестрой, которых удалось опередить благодаря секретному проходу.

– Импедимента! – вскричал он, снова перекатываясь на живот и прижимаясь к траве. Заклятие чудесным образом нашло цель – один из них пошатнулся и упал, свалив с ног другого; Гарри вскочил и опять припустил за Злеем…

Впереди, в свете месяца, неожиданно вышедшего из-за облаков, вырос огромный силуэт Огрида. Светловолосый Упивающийся Смертью швырял в него проклятие за проклятием, но недюжинная сила Огрида и толстая кожа, унаследованная от матери-гигантессы, хорошо его защищали. Злей и Малфой между тем ускользали; скоро они окажутся за воротами и дезаппарируют…

Гарри промчался мимо Огрида и его противника, прицелился в спину Злею и выкрикнул:

– Обомри!

Он промахнулся; красная вспышка просвистела мимо головы Злея; тот крикнул:

– Беги, Драко! – и обернулся; их с Гарри разделяло двадцать ярдов. Они посмотрели друг на друга и одновременно взметнули палочки.

– Круц…

Злей предупредил удар и сбил Гарри с ног, не дав договорить; Гарри упал на спину, перевернулся и вскочил. Огромный блондин за его спиной тем временем заорал:

– Инцендио!

Грохнул взрыв, и все вокруг залило мерцающим оранжевым светом – это загорелась хижина Огрида.

– Там же Клык, злобная ты тва!.. – взревел Огрид.

– Круц… – снова закричал Гарри, целясь в Злея, подсвеченного танцующим пламенем пожара, но тот опять блокировал проклятие; Гарри видел, как он ухмыляется.

– Непростительные проклятия не для тебя, Поттер! – презрительно бросил он, перекрикивая рев огня, вопли Огрида и вой запертого Клыка. – Тебе не хватит ни духу, ни умения…

– Инкарц… – начал Гарри, но Злей остановил его ленивым мановением палочки.

– Сражайся! – выкрикнул Гарри. – Сражайся, трусливая…

– Ты называешь меня трусом, Поттер? – ответил Злей. – Твой папаша не решался напасть на меня иначе как на одного вчетвером… Интересно, как бы ты назвал его?

– Обом…

– Я буду останавливать тебя снова, снова и снова, пока ты не научишься держать рот на замке, а мысли при себе, Поттер! – осклабился Злей, в очередной раз легко отражая заклятие. – А теперь уходим! – крикнул он, обращаясь к огромному блондину. – Пора, пока министерские не подоспели…

– Импеди…

Он не успел договорить. Нечеловеческая боль пронзила тело; Гарри упал на траву. Кто-то вопил от боли; все ясно, он умрет; Злей запытает его до смерти или до сумасшествия…

– Нет! – вскричал голос Злея. Боль прекратилась внезапно, как и началась; Гарри лежал на траве, свернувшись клубком, судорожно вцепившись в палочку и задыхаясь. Где-то сверху Злей кричал: – Вы что, забыли приказ? Поттер принадлежит Черному Лорду – мы должны его оставить! Уходим! Уходим!

Гарри щекой почувствовал, как задрожала земля, – Амик, Алекто и огромный блондин повиновались и побежали к воротам. Гарри завыл от ярости. Ему сейчас было все равно: жить или умереть; он с трудом поднялся и, слепо шатаясь, пошел на Злея, которого ненавидел так же, как самого Вольдеморта…

– Сектум…

Злей махнул палочкой и отразил проклятие, но Гарри был теперь близко и ясно видел его лицо. С него исчезла ухмылка; пламя пожарища освещало черты, искаженные бешенством. Собрав всю волю, Гарри подумал: «Леви…»

– Нет, Поттер! – вскричал Злей.

Раздался грохот, Гарри отлетел назад и опять сильно ударился спиной о землю; палочка выпала из руки. Гарри лежал совершенно беззащитный, как недавно Думбльдор; в ушах звенели вопли Огрида и вой Клыка. Над ним нависло бледное лицо Злея. В жарком отсвете пожара оно полыхало ненавистью – совсем как в тот миг, когда он убивал Думбльдора.

– И ты, Поттер, осмеливаешься обращать против меня мои собственные заклятия? Это я их придумал… я, Принц-полукровка! Хочешь взять меня моим же изобретением, как твой паршивый папаша? Не выйдет… я сказал нет!

Гарри метнулся за своей палочкой; Злей выпустил в нее заклятие, она отлетела далеко в сторону и потерялась из виду.

– Ну, тогда убей меня, – прохрипел Гарри. Он не чувствовал страха, только гнев и презрение. – Убей меня, как убил его, трус пога…

– НЕ СМЕТЬ, – завизжал Злей, неожиданно обезумев, и его лицо исказилось нечеловеческой мукой, точно он страдал не меньше, чем скулящий, завывающий пес в охваченной пожаром хижине, – НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ!

Он хлестнул палочкой. Словно раскаленный кнут ударил Гарри по лицу и швырнул его спиной о землю; из глаз посыпались искры, из легких вышел весь воздух. Наверху вдруг зашуршали крылья, и что-то огромное закрыло собой звезды: на Злея летел Конькур. Злей отшатнулся, спасаясь от острых как бритва когтей. Гарри с трудом сел – в глазах все плыло – и увидел, что Злей удирает со всех ног, а громадное животное, хлопая крыльями, несется за ним с пронзительным жутким криком, какого Гарри еще никогда не слышал…

Гарри насилу поднялся и мутным взором огляделся, надеясь разыскать палочку и возобновить преследование. Его пальцы шарили по траве, отбрасывая какие-то веточки, но он уже знал, что время упущено. Действительно, когда он нашел палочку и повернулся к воротам, над ними лишь кружил гиппогриф: Злей успел дезаппарировать.

– Огрид, – позвал Гарри, все еще оглушенный, и завертел головой. – ОГРИД!

Он, шатаясь, побрел к горящему домику. Оттуда выскочила огромная фигура с Клыком на спине. Гарри с благодарным воплем опустился на колени; его трясло с головы до ног, все тело страшно болело, прерывистое дыхание с болью вырывалось из груди.

– Ты как, Гарри? Нормально? Гарри? Скажи что-нибудь…

Гигантская волосатая физиономия плавала над Гарри, заслоняя небо. Кругом витал запах горелого дерева и паленой шерсти; Гарри протянул руку и нащупал утешительно теплого, живого Клыка.

– Я нормально, – выдохнул Гарри. – А ты?

– Яс’дело… чтоб меня прикончить, такой ерунды маловато.

Огрид сунул ладони под мышки Гарри и дернул вверх с такой силой, что на миг вовсе оторвал его от земли. На щеке Огрида под стремительно опухающим глазом кровоточила глубокая рана.

– Надо потушить твой дом, – сказал Гарри, – заклинание «агуаменти»…

– Я ж помнил, что чего-то в этом роде, – пробормотал Огрид, поднял еще тлеющий зонтик, розовый в цветочек, и выкрикнул: – Агуаменти!

Из зонтика забила вода. Гарри поднял палочку – она показалась свинцовой – и чуть слышно пролепетал:

– Агуаменти!

Они с Огридом вместе заливали дом водой, пока не потухли последние угольки.

– Все не так страшно, – радостно произнес Огрид через несколько минут, обводя взором дымящиеся развалины. – Пустяки, Думбльдор в два счета поправит…

От одного имени у Гарри узлом завязалось нутро. Сейчас, когда кругом воцарилась тишина, в душе распахнулся ужас.

– Огрид…

– Представляешь, сижу, бинтую ножки лечуркам и вдруг слышу: идут. – Огрид грустно покачал головой, глядя на свое изуродованное жилище. – Небось обгорели до головешек, бедняжечки…

– Огрид…

– Но чего там случилось, Гарри? Я только видел, как они улепетывали, но на кой Злей-то с ними? Куда он?.. Ловить, что ли?

– Он… – Гарри откашлялся; горло пересохло от дыма и страха. – Огрид, он убил…

– Убил? – громко переспросил Огрид, сверху глядя на Гарри. – Злей? Кого? Ты про что?

– Думбльдора, – договорил тот. – Злей убил… Думбльдора.

Огрид лишь хлопал глазами. На лице читалось полнейшее непонимание.

– Ась? Чего Думбльдора?

– Думбльдор умер. Злей его убил…

– Не говори так, – грубо перебил Огрид. – Злей убил Думбльдора!.. Не глупи, Гарри. Зачем ты так говоришь?

– Я сам видел.

Огрид помотал головой недоверчиво, но сочувственно, очевидно считая, что Гарри не в себе из-за проклятия или после удара по голове…

– Там, видать, вот чего: Думбльдор велел Злею идти с ними, с Упивающимися Смертью, – уверенно сказал Огрид. – Для виду, Гарри. Я так мыслю. Слушай, давай-ка отведем тебя в школу. Пошли-ка, пошли…

Гарри даже не пытался спорить. Его по-прежнему колотило. Огрид сам все узнает, и очень скоро… Они направились к замку. Во многих окнах горел свет. Гарри отчетливо представлял, как внутри все бегают из комнаты в комнату, рассказывая друг другу об Упивающихся Смертью, о Смертном Знаке, о том, что кого-то, наверное, убили…

Распахнутые дубовые двери лили свет на подъездную дорогу и газон. Медленно, неуверенно на крыльцо выходили люди в пижамах и халатах. Они осторожно спускались по ступенькам и нервно вглядывались в темноту, высматривая Упивающихся Смертью, исчезнувших в ночи. Но взгляд Гарри был прикован к подножию самой высокой башни замка, и ему казалось, что он видит в траве что-то черное, хотя на самом деле с такого расстояния не мог ничего разглядеть. Пока он молча смотрел туда, где, должно быть, лежало тело Думбльдора, к этому черному пятну стал стекаться народ.

– Чего они там высматривают? – спросил Огрид, когда они с Гарри подошли к замку. Клык жался к их ногам. – Чего это там в траве? – резко вскрикнул он и кинулся к успевшей собраться небольшой толпе. – Видишь, Гарри? Прям под стеной? Где знак… ах ты ж… думаешь, кого-то сбросили?..

Огрид замолчал, очевидно, опасаясь досказать вслух эту ужасную мысль. Гарри шагал рядом с ним. Лицо и ноги, по которым за последние полчаса ударило столько всевозможных заклятий, ныли и саднили, но так, будто это поблизости страдал кто-то другой… Реальной, неизбывной была только разрывающая боль в груди…

Они с Огридом как во сне прошли сквозь тихо бормочущую толпу – к границе, которую онемевшие школьники и преподаватели не осмеливались пересечь.

Огрид застонал от горя и потрясения, но Гарри не остановился; он медленно побрел вперед, приблизился к Думбльдору и сел рядом с ним на корточки.

Что надежды нет, Гарри понял, когда телобинт Думбльдора перестал действовать – такое могло произойти только со смертью человека, наложившего заклятие. И все же Гарри не был готов к этому зрелищу: разбитое тело, разбросанные руки и ноги… величайший колдун эпохи…

Глаза Думбльдора были закрыты; если б не изломанное тело, казалось бы, что он спит. Гарри протянул руку, поправил на крючковатом носу очки-полумесяцы, стер рукавом струйку крови, вытекшую из уголка рта. А потом стал просто смотреть на мудрое старое лицо, стараясь постичь кошмарную, невозможную правду: Думбльдор больше никогда не заговорит с ним, никогда не придет на помощь…

За спиной Гарри раздавалось тихое бормотание. Прошло очень много времени, прежде чем он наконец заметил, что стоит коленом на чем-то твердом, и посмотрел вниз.

Медальон, который они добыли много-много часов назад, выпал из кармана Думбльдора и открылся, вероятно, от удара о землю. И хотя Гарри был уже за пределами всех эмоций, он, подбирая медальон, подумал: что-то не так…

Он повертел драгоценность в руках. Медальон казался меньше, чем в воспоминании, и на нем не было ни украшений, ни витиеватой «С», знака Слизерина. Внутри тоже не было ничего, кроме свернутого клочка пергамента вместо портрета.

Автоматически, сам не понимая, что делает, Гарри вытащил пергамент, развернул и при свете множества палочек, что уже зажглись у него за спиной, прочитал:

Черному Лорду

Я знаю, что умру раньше, чем ты прочтешь мое послание, но хочу, чтобы ты знал: это я разгадал твой секрет. Я украл настоящий окаянт и намерен уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо гибели с надеждой, что, когда ты встретишь равного тебе соперника, ты снова будешь смертным.

Р.А.Б.

Что это? Гарри не понимал и не хотел понимать. Важно было одно: это не окаянт. Думбльдор напрасно выпил страшное зелье, напрасно потерял силы. Гарри скомкал пергамент, и в его глазах закипели жгучие слезы. Клык завыл.