Текст книги "Жестокие игры"

– Вам не пришло в голову, что он может на вас напасть, хотя все, что вы слышали о нем от родителей и знакомых, говорило о том, что только и ждет возможности наброситься на молодую женщину?

Джиллиан оказалась между молотом и наковальней – и прекрасно это понимала. Джордан терпеливо ждал ответ.

– Не-ет, – протянула Джиллиан.

– Хорошо. Вы направились в сторону дома, а потом вернулись, чтобы проверить, погас ли костер?

– Да.

– Как далеко вы ушли?

– Недалеко. Прошло всего несколько секунд.

– И мистер Сент-Брайд, как вы утверждаете, напал на вас, когда вы вернулись на поляну?

– Верно, – прошептала она.

– Вы видели, что он прячется в зарослях, когда уходили с подругами?

– Нет. Он пошел по тропинке.

– И сколько прошло времени между его уходом и вашим расставанием с подругами?

– Возможно, несколько минут. Не больше.

Джордан кивнул.

– Если он думал, что вы уходите, мисс Дункан, зачем ему было делать круг и возвращаться на поляну, чтобы напасть на вас? Почему бы не остаться ждать у одной из тропинок, где у него больше шансов вас перехватить?

Джиллиан недоуменно смотрела на Джордана.

– Я не знаю.

– Если бы вы не решили проверить костер, то не вернулись бы на поляну, верно?

– Да.

– Мистер Сент-Брайд сорвал с вас одежду?

– Он стянул мои джинсы и трусы, – прошептала Джиллиан.

– А рубашка? Ее он снимал?

– Нет.

– Расстегивал?

– Нет, – ответила Джиллиан.

– А свою одежду?

– Только штаны.

– Он стянул свои штаны до или после того, как снял ваши?

Ее глаза наполнились слезами.

– Мисс Дункан, – мягко вмешалась судья. – Я должна знать ответ на этот вопрос.

– Не помню, – пробормотала Джиллиан.

– Он стянул свои штаны до или после того, как потребовал, чтобы вы надели ему презерватив?

– До.

– Он продолжал удерживать ваши руки над головой, когда стягивал штаны?

– Да.

– Каким образом?

– Одной рукой он сжимал мои запястья, – пояснила Джиллиан, – а второй спускал штаны.

– То есть, несмотря на сопротивление, ему удалось прижимать вас к земле, одной рукой держать ваши руки, а второй расстегнуть штаны и приспустить их?

– Да.

– Расскажите суду, как вы оцарапали мистера Сент-Брайда.

– Это случилось после того, как он повалил меня на землю, – ответила Джиллиан. – Когда он отпустил мои руки и велел надеть презерватив, я потянулась к его глазам, но промахнулась и поцарапала ему щеку.

– Которую?

– Правую.

– Вы действовали одним пальцем?

– Нет, рукой. Вот так, – продемонстрировала Джиллиан.

– Вы оцарапали его четырьмя пальцами?

– Не знаю. Я ударила его по щеке, пытаясь вырваться, но он схватил меня за руку и швырнул на землю.

– Вы сказали, что после того, как мистер Сент-Брайд вас изнасиловал, вы досчитали до ста, а потом побежали за подружками. Верно?

– Да.

– Как вы считали?

Джиллиан недоуменно подняла на него глаза.

– В каком смысле?

– Как быстро? Раз, два, три… Или раз-Миссисипи, два-Миссисипи… Сосчитайте нам до десяти с такой же скоростью, как считали той ночью.

Она взглянула на Мэтта Гулигана, который едва заметно пожал плечами.

– Один, – медленно произнесла Джиллиан, – два… три…

Когда она досчитала до десяти, Джордан оторвал взгляд от своих часов и быстро что-то подсчитал.

– Значит, вы выждали приблизительно восемьдесят секунд, прежде чем ушли с поляны?

– Наверное.

– Вы шли к своим подругам? С трудом волочили ноги? Бежали?

– Я бежала быстро как могла.

– И вам потребовалось несколько минут, чтобы добежать до подруг?

– Да.

– Вы уверены?

Джиллиан кивнула.

– Где-то минут пять.

Джордан указал на карте тропинку, которая вела к кладбищу.

– Вы бежали по этой тропинке?

– Да.

– Вам известна ее протяженность, мисс Дункан?

– Нет.

– Пятьдесят пять метров, – сообщил Джордан. – Не могли бы вы показать, где были ваши подруги, когда вы их догнали?

Она указала на край кладбища.

– Вот здесь. Возле леса.

– И детектив Сакстон нашел вас там же, где вы остановились?

– Да.

– Пока вы с подругами сидели в лесу, вы не пили спиртное и не принимали наркотики, я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь.

– Ничего не ели и не пили за все время, что провели там?

– Я перекусила. Ела только печенье.

– Ваши подруги в ту ночь что-нибудь пили?

– Да, – ответила Джиллиан. – Чай со льдом.

– Вы когда-нибудь слышали о таком веществе, как атропин?

– Да.

– Что вам о нем известно?

– Его производят в лаборатории отца, – пояснила Джиллиан.

– Вам известно, как принимать атропин?

– Нет.

– Вы принимали атропин в лесу той ночью?

– Нет! – стояла на своем Джиллиан.

– Вам известно, что следы атропина обнаружены в термосе с чаем, который принесли ваши подруги?

– Да. Мне рассказал об этом мистер Гулиган.

– Тем не менее вы сейчас заявляете под присягой, что не принимали атропин.

– Не принимала. Я не принимаю наркотики.

Джордан подошел к свидетельской трибуне.

– Существует вероятность того, что вы могли проглотить его случайно?

– Я чай не пила.

– Возможно, наркотик был растворен в другом напитке?

– Нет, – решительно заявила Джиллиан. – Я пила только содовую, перед тем как выйти из дому. Клянусь, я ничего не принимала.

– Знаете, мисс Дункан, вы очень подробно рассказали нам о событиях той ночи… но не всегда говорили правду, не так ли?

Джиллиан нахмурилась.

– Нет, я говорила правду.

– Не станете же вы отрицать тот факт, что у вас многолетний опыт представлять произошедшее в ложном свете? Что вскоре после смерти матери вас направили к психиатру, потому что вы постоянно обманывали своего отца?

– Мне было всего девять лет, – ответила Джиллиан. – В то время я действительно запуталась. Сейчас я совершенно другой человек, мы с отцом по-настоящему близки. У меня нет от него тайн.

– Нет тайн? – повторил Джордан.

– Нет.

– Тогда почему вы не сказали ему, куда направляетесь той ночью?

Джиллиан зарделась.

– Я… я…

– Спасибо, мисс Джиллиан, – произнес Джордан, опускаясь на скамью рядом с Джеком. – Ответ мы все уже знаем.

Как только судья Джастис объявила пятнадцатиминутный перерыв, Джек повернулся к адвокату.

– Мне нужно в туалет, – сказал он и нервно оглянулся через плечо.

Журналисты как раз потянулись из зала суда, чтобы сообщить в газеты о показаниях Джиллиан. Джордан подозвал пристава.

– Вы не могли бы отвести моего клиента…

– Нет, – ответил тот. – В камере забился унитаз. Там сейчас работает слесарь.

Джордан поморщился. Он не хотел выводить Джека из зала суда – он тут же станет мишенью для репортеров и людей, готовых разорвать его на части. Но, черт возьми, нужда есть нужда.

– Идем, – пробормотал он, – я тебя отведу.

Как только они вышли из зала суда, отовсюду, слоимо метеоритный дождь, посыпались вспышки фотоаппаратов, на мгновение ослепив Джордана.

– Без комментариев, – заявил он, таща за собой Джека в туалет и заталкивая его внутрь. – Эй, господа, можно ему хотя бы там побыть одному? – обратился он к журналистам и закрыл перед ними дверь.

Джек подошел к писсуару.

– Что скажете о ходе процесса?

– Пока еще рано судить, – ответил Джордан.

Внезапно раздался звук спускаемой воды, одна из кабинок распахнулась.

– Мистер Дункан… – произнес Джордан, стремясь подавить инцидент в зародыше.

Но мужчина поднял вверх руку и остановился всего в нескольких сантиметрах от Джека, который как раз пытался застегнуть молнию на брюках.

– Тебе следовало его отрезать, – сказал Дункан и вышел из уборной.

Джек задумчиво посмотрел ему вслед.

– Доктор Полсон, к вам первого мая обращалась пациентка по имени Джиллиан Дункан? – спросил Мэтт.

Врач пункта первой помощи удобно устроилась за свидетельской трибуной.

– Обращалась.

– В котором часу?

– Приблизительно в половине второго ночи.

– Вам что-нибудь было о ней известно, когда вы начали осмотр?

– Да. Медсестра уже завела на нее карточку, измерила давление – сто двадцать на восемьдесят, учащенное сердцебиение. Девочка была встревожена, но ориентировалась во времени и пространстве. Она была напугана, но ее состояние нельзя было назвать пограничным. Она утверждала, что подверглась изнасилованию. Вагинально.

– Как вы осматривали Джиллиан?

– Во-первых, я попросила ее раздеться, – начала доктор Полсон, – потом произвела общий осмотр. Грудная клетка и сердце не вызвали опасения. Живот – мягкий, не чувствительный, не вздутый, с нормальным кишечным шумом. Никакой болезненности при внезапном ослаблении давления. На правом запястье были заметны синяки. Я их сфотографировала.

Мэтт попросил разрешения подойти к свидетелю и передал доктору Полсон снимки.

– Вы узнаете?

– Да. Именно эти снимки я сделала, когда осматривала пациентку.

– Они точно воссоздают синяки на теле Джиллиан Дункан той ночью?

– Да.

– Я хочу прикрепить их к делу как улики со стороны обвинения номер два и номер три, – заявил Мэтт. – Доктор, какому еще осмотру вы подвергли потерпевшую в ту ночь?

– Осмотрела таз. Внешние половые органы – без изменений, никаких следов насильственного проникновения. Я взяла кольпоскоп – другими словами, большое увеличительное стекло с прикрепленным к нему источником света, – чтобы осмотреть вагинальный канал.

– И что вы обнаружили?

– Купол влагалища без изменений, никаких повреждений или остатков спермы. Шейка закрыта, без видимых патологий. Матка не увеличена, без перегибов, не болезненная, придатки не прощупывались, не болезненны. Пациентка утверждала, что анального контакта не было, поэтому ректальный осмотр не проводился. – Врач улыбнулась присяжным. – Много медицинских терминов, но если говорить простым языком: внутри она выглядела без патологий.

– Это редкость – не обнаружить ни повреждений, ни синяков, ни аномалий внутри пациентки, которая сообщает об изнасиловании?

– Вовсе нет, – ответила врач. – Иногда остаются синяки, иногда нет. Вагина предназначена для половых сношений, поэтому, если честно, она может многое вынести. Часто травматические половые акты не оставляют видимых следов.

– В таком случае как вы можете определить, имел ли место половой акт?

– Только по наличию семенной жидкости. Однако ее отсутствие также не может исключать полового акта. Существует вероятность использования презерватива. Или мужчина мог пройти стерилизацию.

– Вы осмотрели другие части тела потерпевшей, доктор?

– Да. Я осмотрела бедра и промежность.

– И что обнаружили?

– Под ультрафиолетовой лампой я обнаружила наличие вещества, оказавшегося засохшей спермой.

– Как вы поступили?

– Я взяла стерильный тампон из набора для сбора улик и сделала смыв.

– Что вы с ним сделали?

– Положила в бумажный конверт, имеющийся в этом же наборе. Написала на нем свое имя, дату, фамилию пациентки, запечатала и поверх печати поставила свои инициалы.

– Вы собрали у Джиллиан еще какие-либо вещественные доказательства?

– Да. Собрала несколько лобковых волосков и положила в набор. Состригла ногти и каждый положила в отдельный стерильный белый бумажный конверт, которые также имелись в наборе. Наконец я взяла у пациентки кровь для образца, подписала, положила в набор.

– А после того как вы подписали и заклеили все конверты с тампонами и пузырьками, как вы поступили с набором?

– Передала его детективу Сакстону, который и привел потерпевшую.

– В тот отрезок времени, когда вы собирали доказательства и передавали их детективу, кто-нибудь еще имел к ним доступ?

– Нет.

– Вы оказали Джиллиан медицинскую помощь?

– Да. Мы дали ей мощную дозу антибиотиков, чтобы предотвратить развитие венерических заболеваний, и противозачаточную таблетку.

Мэтт подошел к присяжным.

– Доктор Полсон, когда вы только вошли в смотровую… когда только увидели Джиллиан… как она выглядела?

Впервые за все время ее профессиональная выдержка подкачала.

– Очень бледная и молчаливая. Апатичная. Но в то же время пугливая, когда я к ней прикасалась.

– Вы когда-нибудь раньше сталкивались с подобным поведением?

– К сожалению, сталкивалась, – призналась доктор Полсон. – Когда имела дело с жертвами сексуального насилия.

– Если в вагине нет следов спермы, доктор, то при осмотре невозможно сказать, был ли недавно у потерпевшей половой акт, я правильно понял?

Доктор Полсон смерила Джордана ледяным взглядом.

– Да, невозможно.

– И во время осмотра таза Джиллиан следы спермы также обнаружены не были?

– Да.

– На внешних половых органах синяков также не обнаружено?

– Да.

– А на лице?

– Нет.

– На шее?

– Нет.

– На предплечье, бедрах?

– Нет. Только на правом запястье, мистер Макфи.

Джордан направился к присяжным.

– Вы обнаружили сперму на внутренней стороне бедра мисс Дункан?

– Да.

– Вам известно, что потерпевшая призналась детективу Сакстону, что уже вела половую жизнь до случившегося?

– Это не входило в мою задачу, – ответила доктор Полсон.

– Следовательно, вы не можете знать, имеет ли сперма, которую вы смыли с бедра Джиллиан Дункан, какое-либо отношение к изнасилованию или к какому-то другому мужчине, с которым потерпевшая в последнее время имела половой акт?

– Не могу.

– Доктор, верно ли утверждение, что ни одно вещественное доказательство достоверно не подтверждает заявление мисс Дункан о том, что она той ночью подверглась сексуальному насилию? Что на самом деле мы опираемся только на слова самой Джиллиан?

– Верно.

– Откуда вам известно, что она не лжет?

Доктор Полсон покачала головой.

– Мне это не известно.

Уитни О'Нил дошла до полного нервного истощения. Она постоянно грызла ногти. Джордану показалось, что из ее пальцев вот-вот начнет сочиться кровь. Откровенно говоря, чудо уже то, что ей удалось пережить даже допрос прокурора.

– Значит, через десять секунд после того, как вы ушли с поляны с Мэг и Челси, вы окликнули Джиллиан? – потребовал уточнить Джордан.

Уитни прикусила нижнюю губу.

– Да, но она не ответила.

– Никто из вас не предлагал, до того как она ушла, чтобы она оставалась с вами? Не предлагал держаться парами?

– Нет, – ответила Уитни.

– Сколько прошло времени после того, как вы окликнули Джиллиан, и тем моментом, когда она вас догнала?

– Может быть, минут десять-пятнадцать.

Джордан подошел к карте, которую принес Мэтт.

– Вам известно расстояние от кладбища до того места, где вы развели костер?

– Нет.

– Пятьдесят пять метров, мисс О'Нил. Половина длины футбольного поля. – Джордан сделал шаг вперед. – Вы представляете, насколько медленно нужно было передвигаться, чтобы за пятнадцать минут преодолеть всего лишь пятьдесят пять метров?

– Я… может…

– Даже если идти на ощупь или пятиться назад, как рак, это заняло бы минут пять, не больше.

– Протестую! – выкрикнул Мэтт. – Защита придирается к моему свидетелю.

– Осторожнее, мистер Макфи, – предупредила судья.

– Прошу прощения, – сказал Джордан девочке, но всем присутствующим было понятно, что ему ее ничуть не жаль.

– Может быть, это было не ровно пятнадцать минут, – прошептала Уитни.

– То есть вы хотите сказать, что минуту назад солгали? Под присягой?

Уитни побледнела.

– Нет, я хочу сказать… мне показалось, что прошла вечность. Или четверть часа.

Джордан пожал плечами.

– Знаете что? Давайте пойдем на компромисс. Скажем, прошло десять минут. По-честному?

Девочка яростно закивала.

– Пока вы десять минут преодолевали целых пятьдесят пять метров, ваша подруга, находившаяся предположительно в пятидесяти пяти метрах от вас, подверглась нападению. Учитывая такое достаточно близкое расстояние, неужели вам не кажется, что вы должны были что-то слышать?

Уитни сглотнула.

– Я ничего не слышала. Было слишком далеко.

– Вы не слышали, как вас звала подруга?

– Нет.

– Не слышали треска ломающихся веток? Шума потасовки?

– Нет.

Джордан внимательно посмотрел на Уитни. Потом подошел к судье.

– Ваша честь, предоставьте мне свободу действий для наглядной демонстрации.

Судья Джастис прищурилась.

– Словесного запугивания уже недостаточно?

– Я бы хотел более наглядно представить происходящее присяжным.

– Ваша честь, – вмешался Мэтт, – совершенно неуместно воссоздавать события той ночи.

Судья перевела взгляд с одного на другого, потом на свидетельницу, съежившуюся за трибуной.

– А знаете, мистер Гулиган, я, пожалуй, разрешу. Начинайте, мистер Макфи.

Джордан взял у сидящей в зале Селены измерительную линейку.

– Я собираюсь отмерить пятьдесят пять метров, – пояснил он.

Все разговоры стихли. Он направился по проходу и через двойные двери вышел в коридор, миновал ряды синих стульев, кабинет секретаря суда и нескольких кофейных автоматов. Наконец Джордан стукнул линейкой по полу и посмотрел в сторону трибуны, где сидела свидетельница.

– Мисс О'Нил, вы меня слышите? – спросил он.

Он видел, как она кивнула головой, и по губам прочел ответ «да». Джордан вернулся в зал суда.

– Благодарю, – сказал он, – у меня все.

Уитни привстала, намереваясь как можно быстрее покинуть место свидетеля. Но не успела она подняться, как вскочил взбешенный Мэтт.

– У обвинения возникли еще вопросы, Ваша честь! – крикнул он. – Мисс О'Нил, вы слышали, как мистер Макфи окликнул вас с расстояния пятидесяти пяти метров?

– Да.

Мэтт указал в сторону коридора.

– А как вы думаете, если бы мистер Макфи находился от вас в пятидесяти пяти метрах, но был прижат к земле и с зажатым ртом боролся с насильником за собственную жизнь, вы могли бы его услышать?

– Не-ет, – протянула Уитни.

Мэтт повернулся к судье.

– Больше вопросов не имею.

За завтраком Томас поинтересовался, будет ли проводиться перекрестный допрос Челси.

– Точно не знаю, – ответил Джордан. – Все зависит от того, что она скажет на прямом допросе.

После его слов Томас сгорбился и чуть не уткнулся лицом в тарелку с хлопьями.

– Сделай одолжение, – попросил он, – постарайся вести себя с ней помягче.

Именно поэтому Джордан и собирался не оставить от показаний Челси Абрамс камня на камне. Потому что эта симпатичная девочка будет смотреть на него с легкой улыбкой и видеть перед собой отца Томаса, а должна видеть адвоката.

– Мисс Абрамс, – Джордан встал с места, чтобы начать перекрестный допрос, – скажите мне еще раз, кто был той ночью в лесу.

Челси смущенно опустила глаза, поняв, что он шутить не намерен.

– Мэг, Уитни, Джилли и я.

– А Джек, мой подзащитный?

– Да.

– И Джек ушел первым?

– Да.

– Остальные постояли минутку вместе, до того как разойтись по домам?

– Да.

– Следовательно, если бы кто-то из четверых что-то сказал, вы бы услышали?

– Конечно.

– Вы утверждали, что перед уходом предложили Джиллиан проводить ее домой.

– Да.

– Где была Уитни, когда вы задавали этот вопрос?

– Рядом со мной.

– После того как вы с Уитни и Мэг ушли, вы разговаривали?

– Нет, – ответила Челси. – Просто шли рядом по тропинке.

Он посмотрел на присяжных, надеясь, что они прекрасно, черт возьми, запомнили, что Уитни говорила совсем иное.

– Правда ли, что тридцатого апреля – ночь, когда вы встретились в лесу, – отмечался Белтайн?

Джордан вынужден был отдать ей должное: Челси непонимающе смотрела на него.

– Что?

– Разве в субботу, согласно языческой традиции, не отмечался Белтайн?

– Понятия не имею.

– Протестую! – воскликнул Мэтт. – Свидетель явно не владеет этой информацией.

– Ваша честь, если вы дадите мне одну секунду…

– Чтобы отмерить расстояние до Коннектикута? – поинтересовался Мэтт себе под нос.

Джордан нахмурился.

– Сейчас увидите, к чему я веду, Ваша честь.

– Я позволяю вам задать еще один вопрос, мистер Макфи, – заявила судья.

– Мисс Абрамс, правда ли то, что вы с подругами пошли в ту ночь в лес, чтобы отпраздновать Белтайн… как и все ведьмы на земном шаре?

Мэтт Гулиган даже задохнулся от возмущения. Или, может быть, он боролся с тем, чтобы не закричать во весь голос: «Протестую!»

Но Челси опередила прокурора, не дав ему возможности вмешаться. Ее щеки раскраснелись от злости, у нее было такое выражение лица, какое бывает только у подростков, которые хотят показать взрослому, в данном случае Джордану, что о нем думают: что он распоследний подонок и жлоб.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите. О каких там Белтайнах-тайнах? Мы с подругами пошли проветриться. И точка.

– Мистер Макфи, – позвала судья, – продолжайте. Не тяните время!

Присяжные смотрели на Джордана с таким же презрением, как и Челси. Ладно, возможно, он слишком поторопился… и его намеки сочли бредом. Он прекратит допрос свидетельницы. Если повезет, правда все же выплывет наружу. И Томас не перестанет с ним разговаривать.

Томас…

Джордан мысленно попросил у сына прощения.

– Мисс Абрамс, вы носите украшения?

Опять этот взгляд. Господи, чему только их учат в школе?

– Нет, – ответила девочка.

– А сережки?

– Иногда.

– А браслеты, ожерелья, кольца?

– Нет.

– Правда ли, что сейчас на вас надет медальон?

– Да, – выдавила она.

– Правда ли, что вы никогда его не снимаете?

– Я…

– Не могли бы вы показать его суду?

Челси взглядом спросила у прокурора разрешения, потом медленно вытащила из выреза блузы длинную цепочку с висящей на ней пятиконечной звездой.

– Что это за символ, мисс Абрамс?

– Не знаю. Просто мне нравится.

– Вы знаете, что пятиконечная звезда называется пентаграммой?

– Нет.

– И что пентаграмма – символ языческих верований… верований тех людей, которые тридцатого апреля отмечают Белтайн?

Челси спрятала медальон под блузку.

– Это просто талисман.

– Разумеется. А вы с подружками в ту ночь просто вышли погулять и оторваться.

– Протестую!

– Снимаю, – ответил Джордан. – Больше вопросов не имею.