Текст книги "Украинский национализм. Факты и исследования"

С военной точки зрения действия украинских националистических партизан имели слабое значение. Даже с политической точки зрения сомнительно, что они достигли чего-нибудь значимого, поскольку к тому времени, когда немцы были склонны идти на уступки, наступление Красной армии угрожало их власти. «Расконспирация» УПА, несомненно, навлекла значительные беды на волынцев, так как националистические элементы раскрылись перед советскими властями. Однако следует заметить, что националистическое партизанское движение предотвратило распространение красного партизанского движения на Волыни и продемонстрировало, что ни в этой области, ни в Галиции не было симпатий к советским партизанским отрядам. К тому же тот факт, что украинцы почти единственные среди восточноевропейских наций оказались способны вести вооруженную борьбу, пусть в ограниченной степени и в течение сравнительно короткого периода, как против германских, так и против советских сил, стал психологическим стимулом для националистических настроений.

Глава 7
Поиски спасения

В то самое время, когда партизанская активность на Волыни достигла своего пика, сотрудничество украинских националистических элементов с немцами подходило к концу. Может показаться странным, но на стадии завершения сотрудничество между столь несоизмеримыми силами было теснее, чем в течение неудавшегося «медового месяца» 1941 года. Разгадка явного парадокса кроется в украинском психологическом восприятии – в данном случае это более подходящее выражение, чем «отношение», – создания национальных вооруженных сил и в германской политике обеспечения военного коллаборационизма в Восточной Европе.

Мало кто из политических движений этого столетия настолько сильно увлекся идеей строительства национальных вооруженных сил, как украинское националистическое движение. Наваждение объяснимо, когда речь идет об оуновцах с их идеологией, придающей огромное значение факторам воли, силы, действия. В то время как у старшего поколения оуновцев наблюдалась тенденция оформить националистическое движение по военным шаблонам с акцентом на порядок и дисциплину, в более молодых оуновцах чувствовалась склонность отбросить все ограничения и запреты и дать волю прямому насилию. Но как для тех, так и других армия, олицетворявшая собой силу в чистом виде, была идеалом. Ненационалистические круги типа УНР и легальные партии в Галиции также считали военную организацию исключительно важной.

Если вспомнить, что в 1919—1921 годах националистическое движение и на востоке и на западе Украины было жестоко подавлено более организованной силой, то корни этих устремлений станут понятны. В годы революции отсутствие прочного ядра в виде обученных воинских сил, подобных тем, что имели поляки, большевики и белые, нанесло значительный урон украинскому делу. Во время Второй мировой войны лидеры националистов были готовы восполнить пробел путем огромных материальных жертв своего народа.

Украинские надежды на формирование в 1941 году войск под германской эгидой потерпели крах из-за презрения нацистов к народам востока. Несколько позже, даже после того как организованные националистические силы подавлялись, возродились ожидания, что вермахт настоит на создании украинской армии. Эти украинские чаяния были не совсем беспочвенны, ибо горький опыт зимних боев под Москвой и Харьковом и нарастающая красная партизанская угроза убедили многих высших командующих германской армией в том, что, если они хотят победить советскую систему, следует обеспечить помощь со стороны прежних субъектов Кремля. Главным в этой группе был генерал фон Шенкендорф, который еще в марте 1942 года предложил создать национальное «русское правительство», зависимое от Германии, которое бы действовало как сборный пункт вооруженных сил, составленных из местных жителей[440]440
  PS 1685.


[Закрыть]. При помощи офицеров, руководствовавшихся отнюдь не симпатиями к чаяниям восточноевропейских народов, а возможностью воспользоваться многообещающей помощью, из военнопленных были набраны Hilfswillige или Hiwis и Ostlegionen[441]441
  «Вспомогательные добровольцы» и «восточные легионы».


[Закрыть] – формирования для участия во вспомогательных армейских операциях и борьбы с партизанами. Поздней зимой 1941/42 года некоторые из этих формирований использовались как независимые подразделения на линии фронта. Успех эксперимента побудил круги вермахта к более широкому использованию бывших советских военнослужащих.[442]442
  PS 1686.


[Закрыть]

Немцы предпочитали вербовать людей с Кавказа и из Средней Азии, но привлекались и славяне. Основными славянскими формированиями были, похоже, казачьи сотни, разнородные в языковом и этническом отношении, поскольку само название обращалось одновременно как к традициям украинцев, так и к традициям русскоязычных казаков Дона и Кубани. Новость о задействовании разлетелась быстро, и к маю украинские круги аж во Львове были убеждены, что немцы использовали «украинские» вооруженные силы на фронте на Керченском перешейке и что они скоро будут использовать украинские войска в полной мере[443]443
  Сообщение из Львова о событиях недели, начавшейся 22 мая 1942 года, содержащееся в отчете главного отдела (Hauptabteilung) пропаганды в Кракове от 30 мая 1942 года, Осc Е-2 (2), в Yiddish Scientific Institute – далее Осc Е-2 (2). См. также отрывок из «Вільне слово» (Дрогобыч), 15 января 1942 года, в «Наступе», 15 февраля 1942 года, с. 4.


[Закрыть]. Ближе к зоне боевых действий сведения были поточнее; украинские газеты Киева и Мариуполя сообщали, что несколько украинских подразделений воевали на Крымском фронте, и даже упомянули имя одного командующего, сообщалось, что идет подготовка 150 тысяч украинских солдат.[444]444
  «Наступ» (15 февраля 1942 года, с. 4), цитируя «Нове українське слово» от 14 января 1942 года; «Краківські вісті» (ЗО апреля 1942 года, с. 3), цитируя газету «Маріюпільська газета», № 32.


[Закрыть]

На пути осуществления амбициозных планов вермахта встало серьезное препятствие. Нежелание Гитлера давать оружие «неполноценным» и «ненадежным» славянам имело глубокие корни. В августе 1942 года он вмешался лично, чтобы свести военное использование добровольцев из советских республик лишь до уровня мелких антипартизанских формирований[445]445
  Директива № 46 в Верховное командование вермахта по борьбе с партизанами из штаб-квартиры фюрера, 18 августа 1942 года, PS 477 (далее PS 477).


[Закрыть]. Офицеры же вермахта не оставляли своих далеко идущих планов формирования армии из бывших советских солдат для помощи в борьбе со Сталиным, но были вынуждены действовать осторожно. Осенью 1942 года их усилия сосредоточились вокруг Андрея Власова, известного человека из второго эшелона советских генералов, который за несколько месяцев до этого был захвачен в плен. Германские офицеры планировали сделать его главным представителем всех антикоммунистических элементов Советского Союза. Какое-то время им удавалось обеспечивать поддержку Власову даже в остминистериуме, хотя Розенберг никогда полностью не доверял ему, поскольку знал, что Власов, русский, никогда не поддержит планов Розенберга о разделе Советского государства.

В течение зимы 1942/43 года Розенберг и армия чувствовали, хотя и ошибочно, что есть шанс постепенно добиться санкции Гитлера на ограниченную программу квазиавтономии для народов оккупированной части СССР, что гарантировало бы активную поддержку с их стороны в войне против их прежних правителей. Сотрудничая с вермахтом ради укрепления пошатнувшегося престижа, Розенберг одновременно искал союзников и в СС. Его контакты там пригодились в марте 1943 года при разработке плана формирования «украинского национального представительства», которое, по замыслу Розенберга, очевидно, имело бы двойную цель – обеспечить серьезную украинскую поддержку германским военным усилиям и не допустить, чтобы роль Власова стала слишком значительна. Вероятно, с помощью бригадефюрера СС Олендорфа доктор Кинкелин, один из высоких чинов остминистериума, составил список из четырех киевских должностных лиц. Специально постарались, чтобы это были «чистые украинцы» со связями с крестьянством. Однако достаточно примечательно, что все четверо, похоже, благосклонно относились к русофильским элементам в киевской муниципальной власти[446]446
  Это были Вадим Майковский, Федор Бабак, Владимир Лабутский и Георгий Кандиев. Временный список членов Украинского национального комитета – см. доктор Кинкелин, CXLVa 77, в Centre de Documentation Juive Contemporaine (далее CXLVa 77).


[Закрыть]. Вопрос о том, как такой «национальный комитет» был бы воспринят националистически настроенными украинцами, является риторическим, поскольку весь план так и остался на бумаге. То ли реализации проекта помешали препятствия эсэсовцев, которым нужен был орган, способный уменьшить партизанскую угрозу, но они продолжали презирать всех славян, то ли имело место прямое вмешательство Гитлера, трудно сказать[447]447
  Решение последнего ограничить операции Власова было принято приблизительно в это же время. См. Fischer. Vlasov and Hitler // Journal of Modern History. 1951. XXIII. С 64.


[Закрыть]. Во всяком случае, к лету 1943 года проект был заброшен вместе с еще более грандиозными планами насчет политической деятельности Власова.

Однако украинцы, которые смотрели с подозрением на усиление влияния Власова, обнаружили, что их надежды на создание национальной армии нашла неожиданную поддержку[448]448
  Український Вісник. 1943. 30 мая. С. 3.


[Закрыть]. Хотя в СС продолжали выступать против использования славян в борьбе с коммунизмом, офицеры СС, весьма влиятельные в генерал-губернаторстве, убедили окружение Гиммлера разрешить крупномасштабную вербовку галицких украинцев в войска ваффен СС. Лояльность населения Галиции, которая сделала область до вторжения Ковпака одной из наиболее мирных среди оккупированных Германией, была мощным аргументом в пользу уступок западноукраинцам. Те европейцы, которых классифицировали как «нордических», уже были рекрутированы в специальные войсковые соединения под началом Гиммлера. Этот новый поворот в политике СС, произошедший в то время, когда высшие круги СС заигрывали с идеей поддержки украинского национального представительства, позволил «неполноценным» славянам уверенно вступить в разряд элитных войск.[449]449
  См. генерал-губернатор Вехтер Гиммлеру, 30 июля 1943 года, и ответ Гиммлера от 11 августа 1943 года (там же). Гиммлер осуждал «славянскую неблагодарность» галицкой интеллигенции. Однако в письме к Вехтеру от 28 марта 1943 года Гиммлер согласился с тем, что к добровольцам из галицкой молодежи следует относиться так же, как и к немецким солдатам.


[Закрыть]

Создание дивизии СС «Галычина» сопровождалось введением всякого рода ограничений. Слово «украинская» было исключено из обозначения. Открытая ссылка на «политическое» значение формирования строго запрещалась[450]450
  Интервью 70. Письмо (владелец – доктор Любомыр Макарушка) от Бауэра Шенку и Бизанцу – должностным лицам в генерал-губернаторстве, датированное 18 августа 1943 года, в котором указывается, что следует рекомендовать Макарушке не приписывать политического значения «военному совету», сформированному в связи с организацией дивизии.


[Закрыть]. Тем не менее создание дивизии было поддержано большинством ведущих деятелей в Галиции. Ее создание было официально объявлено 4 мая 1943 года, когда президент Украинского центрального комитета Кубийович выпустил воззвание, призывая к поддержке[451]451
  Это воззвание было напечатано в газете «Краківські вісті» 6 мая 1943 года, с. 1. В нем напоминалось о героических подвигах Украинской галицкой армии и студентов, которые защищали Киев под Крутами; в то же время оно призывало принимать реальные меры, отстаивая национальные интересы, и подчеркивало большевистскую угрозу, гласило, что вопрос стоит так: «теперь или никогда».


[Закрыть]. В то время как полковник Сушко не проявлял в связи с этим особой активности[452]452
  Очевидно, из уязвленного самолюбия, потому что ему не дали ведущей роли (интервью 36).


[Закрыть], генерал Курманович выступал в поддержку созданной дивизии по львовскому радио[453]453
  Наступ. 1943. 16 мая. С. 2.


[Закрыть]. Другие сторонники Мельника, подобно Мыхайле Хроновяту, играли ведущую роль в развертывании дивизии, а поддерживавшая ОУН-М пресса придала этому событию большую гласность[454]454
  Там же. Наступ. 1943. 23 мая. С. 6 и Наступ. 1943. 30 мая. С. 3.


[Закрыть]. Позиция враждебной националистической группы была менее ясной. Будучи незаконной, ОУН-Б не могла принять открытое участие в создании воинского формирования, даже если бы очень хотела. С самого начала войны сторонники Бандеры всегда утверждали, что они против такого рода сотрудничества с немцами, и осудили другие националистические группы за поддержку этого начинания. Ясно, что ОУН-Б официально не одобряла проект в 1943 году. В листовках УПА того времени содержатся резкие выступления против вербовки украинцев в дивизию, как и в некоторых подпольных публикациях с середины 1944 года. Но другие свидетельства говорят, что, по крайней мере к тому времени, бандеровцы и УПА на практике не препятствовали развертыванию дивизии. Хотя листовка УПА конца 1944 года и сообщала, что солдат в «Галичину» вербовали силой, одно германское секретное донесение указывает: добровольцы упорно утверждают, что вербовались в дивизию по приказу УПА. Они приписывали УПА план по привлечению половины галицкой молодежи в УПА, с тем чтобы другая половина прошла немецкую военную подготовку в дивизии[455]455
  Командир СП и СД (Словакия), 27 декабря 1944 года; фронтовое разведподразделение 324, приданное венгерской 1-й армии, («Сообщение агента Хирша о развитии украинского вопроса»), 1 сентября 1944 года. В дополнение к материалам того времени, содержащимся в этих сообщениях, – «Идея и чин», II, № 3 (приблизительно апрель 1943 г.) и «Бюлетень» (III, № 11. 1943), кажется, демонстрируют, что по крайней мере галицкий штаб ОУН-Б боролся с созданием дивизии на ранней стадии организации.


[Закрыть]. Шухевич, говорят, считал это уникальной возможностью для украинской молодежи получить военную подготовку. Это соответствовало бы его хорошо известной склонности удовлетворить воєнно-технические потребности националистического движения, и это более вероятно, потому что именно в то время его усилия по укреплению УПА были серьезно затруднены недостатком в молодых офицерских кадрах. Чтобы получить кадры для будущих операций и воспрепятствовать подчинению нового формирования оппозиционно настроенным к ОУН-Б силам, он велел значительному числу его сторонников вступить в «Галычину», где они и заняли видное положение; другие бандеровцы, привлеченные возможностью активного действия, вступали в дивизию по собственной инициативе.

Дивизия «Галычина», однако, никогда не оказывалась под контролем какой-либо украинской партии в той мере, как было ранее с организованными немцами украинскими военными формированиями. Главным организатором и украинским офицером самого высокого ранга в дивизии (штаб состоял из немцев) был Дмитро Палиив, ранее лидер одной из маленьких легальных политических партий в Польше[456]456
  Интервью 36, 58.


[Закрыть]. С ним были связаны многие члены УНДО подобно Любомыру Макарушке[457]457
  Интервью 70; Наступ. 1943. 16 мая. С. 2.


[Закрыть], а старые офицеры УНР, такие как генералы Петрив[458]458
  Краківські вісті. 1943. 19 июня. С. 1.


[Закрыть] и Омельяновыч-Павленко[459]459
  Мирослав Мартинець. Ген. – полк. М. Омельянович-Павленко// Вісті братства кол. вояків Першой УД УНА. 1952. Август – сентябрь. 1.


[Закрыть], оказали моральную поддержку.

Почти всеобщая поддержка, оказанная созданию дивизии СС, сама организация которой была затеяна прежде всего для того, чтобы подавить украинский национализм, усилилась весной 1943 года ввиду желаемых для украинских националистов перспектив развития обстановки. Националисты ненавидели нацистов и мало надеялись на реальную помощь с их стороны, но еще больше они ненавидели и боялись коммунистов. Вероятность германской победы, и без того казавшаяся не очень высокой после провала попытки взять Москву, сделалась весьма незначительной после сталинградской зимы. Многие украинские лидеры надеялись на длительную борьбу, в которой обе тоталитарные державы будут настолько ослаблены, что откажутся от господства в Восточной Европе. Они думали, что Великобритания и Соединенные Штаты либо в соответствии с положениями Атлантической хартии, либо с учетом элементарных принципов баланса сил предотвратят полное подчинение этого региона Советскому Союзу, что настанет время безвластия в регионе подобно тому, как это было в 1918 году, и в этих условиях нация, обладающая организованной военной силой, сможет утвердить себя. Некоторые считали, что УПА могла бы осуществить эти чаяния, но многие понимали, что ввиду низкой военной значимости УПА националистическое движение должно воспользоваться шансом сформировать настоящую армию под германским покровительством, которую потом можно было бы использовать самостоятельно, даже против тех, кто финансировал ее формирование.[460]460
  См., в частности: Никон Наливайко. Легіони в національних війнах // Народна воля. 1949. 27 октября. С. 2; 1949. 3 ноября. С. 3; Іван Гриньох. Дивізія Галичіна і українське підпілля, в «Броди». С. 52 и далее; и подпольное издание «За самостійну Україну», № 9, 10 декабря 1943 г., которое приводит официальную позицию «третьего чрезвычайного большого конгресса ОУН-Б» о роли украинских сил в случае поражения Германии. Сторонники Бандеры заявили, что западные союзники (особенно Британия) хотят продления войны на Восточном фронте, так как ослабление Германии и Советского Союза дало бы им свободу действий на континенте. Далее бандеровцы указывали, что Москва, дискредитированная в глазах восточных наций, не может сохранять империалистическую власть – обстоятельство, которое дает Украине возможность стать естественным лидером этих народов. Примечательно, что в отчете об этой конференции говорилось о призыве к борьбе против Германии и прославлялась УПА и в то же время неоднократно подчеркивалась необходимость иметь собственные вооруженные силы – без указания на то, что они должны быть повстанческими. Никакого осуждения дивизии «Галычина» не было.


[Закрыть]

Как это ни парадоксально, сотрудничество с СС в создании нового воинского формирования проходило на фоне растущей убежденности в поражении Германии и желания сделать ставку на англо-американских союзников. Очевидно, эта широко распространенная тенденция сильнее всего проявлялась в ОУН-Б. Сам Бандера уверял высокопоставленного офицера СС Готтлоба Бергера, что Англия и Соединенные Штаты выиграют войну[461]461
  Бергер Гиммлеру, 6 октября 1944 г.


[Закрыть]. В октябре 1944 года такие уверения можно было считать смелыми, но уже вряд ли их назвали бы пророческими. Однако еще в июле 1942 года немецкая полиция, полагаясь на сообщения из Румынии, заподозрила бандеровцев в контактах с британской секретной службой через богатого украинца Якова Магонина, проживавшего в Лондоне. В 1944 году сообщалось о более существенной связи между УГВР и Британией через Швейцарию. К тому времени чувство отчаяния помогало распространению диких слухов вроде наличия в Иране армии из 250 тысяч канадских украинцев, которая сбрасывает парашютные десанты в Припятских болотах[462]462
  Недатированный меморандум (судя по его содержанию, он относится к периоду после августа 1944 года) от «надежного информатора»: «Über die gegenwärtige Bandenlage und die politische Stimmung tn der Ukraine», Fremde Heere Ost files; Chief of the SP and SD, Reports from the Occupied Eastern Territories, No. 12, Iuly 17, 1942.


[Закрыть]. Словно в странном зеркале отразились преувеличенные надежды, что третья сила позволит националистам избежать выбора между катящимися в пропасть нацистами и еще более страшным советским тоталитаризмом, – надежды, сходные с чаяниями националистов Юго-Восточной Азии, которые рассчитывали, что антиколониальное советское вмешательство спасет их от возвращения европейского колониального правления после жестокого японского. Германская разведывательная сводка по УПА даже указывала, что некоторые из националистических деятелей надеялись обрести свободу по модели, которую, по их представлениям, Япония предоставила Филиппинам[463]463
  Amt Ausland Abwehr, Abwehrabteilung Ш/Walli III. О сравнительной ситуации в Индонезии см.: George M. Kahin. Nationalism and Revolution in Indonesia (Ithaca: Cornell University Press, 1952). См. также мемуары Хайке – о надеждах Вехтера в начале 1945 года выступить в качестве посредника между дивизией «Галычина» и западными союзниками.


[Закрыть]. В обеих столь отдаленных географических областях националисты предполагали расчистить дорогу для предпочтительной третьей альтернативы через временное сотрудничество с регулярными войсками проигрывающей войну оккупирующей державы. Японские же и немецкие офицеры-оккупанты надеялись отмыться от прислуживания тоталитарному режиму, помогая местным националистам и покупая таким образом «пропуск» к наименее нежелательному победителю. Для украинских националистов предпочтительной вооруженной силой был, конечно, вермахт. С помощью сил, уцелевших после его разгрома, сильное националистическое военное присутствие могло бы поддерживать порядок и сдерживать советские войска до прихода западной помощи. В этом фантастическом сценарии дивизия «Галычина», уже опекаемая эсэсовцами, представляла отчаянный шанс, что переходный альянс с немцами будет принят западными демократами.

Некоторые благоприятные условия, которых от немцев добились националистические лидеры, позволили им поддержать дивизию «Галычина». Согласно докладам националистов, дивизия должна была использоваться только против советских войск, но ни в коем случае не против западных союзников; таким образом, по их разумению, они смогли бы прийти к соглашению с последними, когда для этого представится возможность. Как бы там ни было, немцы официально согласились на такие условия, формально они соблюдались – хотя, как будет отмечено ниже, дивизия позже воевала и с теми силами, которые в действительности не находились под советским контролем. Более существенным было то, что политико-идеологическая обработка солдат находилась в руках не нацистских идеологов, а самих националистов. Кроме того, в отличие от обычной практики эсэсовских формирований, каждому подразделению разрешалось иметь священника.[464]464
  Интервью 46, 58, 63. Успех украинцев в обеспечении дивизии «Галычина» министрантами сопровождался резким ростом влияния церкви в УПА, которое привело к преодолению остатков антиклерикализма среди националистической молодежи. Католические службы на Пасху и по другим церковным праздникам стали особенностью партизанской жизни в Галиции и проводились регулярно. Немецкий перевод украинского материала отмечает, что богослов Игорь заменил предыдущего политического лидера секции пропаганды Мирона в штабе Прокопа. Такие изменения, похоже, отвечали желаниям большого числа галицких крестьян. XXIV. Panzer Korps, Ic, Iune 5, 1944.


[Закрыть]

Эти соображения сыграли значительную роль в обеспечении поддержки формированию дивизии «Галычина» и со стороны автокефальной православной церкви[465]465
  Сын Мстислава (Скрипника), викарного епископа Киева, присоединился кдивизии «Галычина»; см. сообщение неназванного должностного лица из «восточного министерства» Розенбергу от 30 июня 1944 г., CXLVa 66, в Centre de Documentation Juive Contemporaine (далее CXLVa 66).


[Закрыть], и Украинской католической церкви. Митрополит Шептицкий поначалу приветствовал германскую армию как освободителя от коммунистической тирании. Скоро он обнаружил, что офицеры вермахта, с которыми он с самого начала установил сердечные отношения, не были реальными представителями германской власти. Ужасные эксцессы со стороны полиции безопасности, особенно уничтожение тысяч евреев, вызвали резкую перемену в позиции Шептицкого. Он был особенно встревожен тем, что эта полиция использовала украинскую в этих убийствах, и, как говорят, направил прямое требование Гиммлеру прекратить эту практику. Во всяком случае, секретное сообщение в германский МИД дает почти убедительное доказательство того, что митрополит был решительно против антиеврейских акций нацистов и к концу 1943 года пришел к тому, что стал считать нацизм даже большим злом, чем коммунизм[466]466
  CXTVa 60. Этот документ был подан как секретное сообщение, подписанное псевдонимом доктор Фредерик, в германское министерство иностранных дел довольно известным французским студентом, находившимся в Восточной Европе, который стал активным коллаборационистом немцев. Будучи во Львове в конце лета 1943 года, этот человек беседовал со многими украинцами, включая митрополита Шептицкого. Сообщение, как представляется, точно отражает позицию митрополита и в значительной мере подтверждает сведения таких людей, как Степан Баран. Информация, приведенная в этом и следующем абзаце, основана также на материалах Ілько Борщака «Un Prelat Ukrainien: Lе Metropolite Cheptyckyj (1865—1944)» (Paris: Editions Franco-Ukrainiennes, 1946). C. 55—56, и на интервью 63.


[Закрыть]. И тем не менее он лично одобрил создание дивизии «Галычина» и направил одного из своих священников – доктора Лабу – в качестве главного капеллана дивизии[467]467
  Обергруппенфюрер СС Бергер – Гиммлеру, 26 июля 1943 г., НН 263, в Гуверовской библиотеке. То же досье содержит проповедь отца Лабы, в которой он призывает население Галиции помогать «Гитлеру и немецкому народу» уничтожить большевизм. В сопроводительном письме Бергера другому чину СС, Брандту (22 июля 1943 г.), отмечается, что проповеди Лабы содержат «опасные выражения», и далее говорится: «но мы скоро удалим этот зуб». Собственное отношение Гиммлера видно из утверждения Брандта, что его начальник хотел бы использовать влияние духовенства в дивизии, но если священники начнут свою агитацию, то их выкинут оттуда, а сам митрополит понесет свою долю ответственности. В длинной, но высоко полемической работе «Дорогой позора и предательства» (Киев: «Науково думка», 1970) советский украинец Сергей Т. Даниленко приводит (с. 250—256) несколько предположительно германских документов, относящихся к периоду с 24 марта по 20 апреля 1944 года, показывающих, что отец Грыньох под псевдонимом Герасимов действовал в качестве агента Шептицкого при координации действий УПА и немцев против советских войск.


[Закрыть]. Епископ Иосиф Слипый[468]468
  После смерти Шептицкого (1944) Слипый стал митрополитом униатов.


[Закрыть] провел богослужение в соборе Святого Георгия во Львове во время торжеств по случаю создания дивизии.[469]469
  Наступ. 1943. 16 мая. С. 2.


[Закрыть]

Разрешение немцами института капелланов и отсутствие нацистской идеологической обработки солдат способствовали тому, что дивизия «Галычина» стала приемлемой для церкви. Однако главная причина, побудившая митрополита поддержать создание дивизии, была подобна той, которой руководствовались остальные националистические лидеры. Митрополит чувствовал, что немецкое поражение – вопрос времени и небольшая военная поддержка, которую дивизия сможет оказать пошатнувшемуся вермахту, не может быть решающей, к тому же существование националистических войск определенной силы будет иметь неоценимое значение в обстановке хаоса, который последует за немецким крахом и даже может быть необходимым для сохранения жизни значительной части украинского населения Галиции. Основное беспокойство Шептицкого было вызвано поляками-экстремистами, которые убивали своих противников среди украинцев, так же как ОУН-Б занималась резней поляков на Волыни и в Галиции.[470]470
  См. главу 6 с краткими сведениями об украинско-польских насильственных акциях. В Польше начиная с 1945 года появилось много литературы по украинско-польским отношениям военного времени. Предмет слишком периферийный для основной темы этой книги, чтобы подвергать его глубокому исследованию. Кроме того, ни мое понимание польского языка, ни путаные изменения в политических ограничениях на освещение польской истории не позволяют мне как следует работать с польскими источниками. Лучший инструмент в этом вопросе – детализированный индекс центра современной международной документации (Centre de Documentation Internationale Contemporaine), расположенного теперь в библиотеке университета Париж-Нантерра. Приблизительно тридцать статей, которые можно найти там, касаются украинско-польских отношений; главным образом это краткие военные воспоминания о стычках с УПА.


[Закрыть]

Больше двенадцати месяцев ушло на набор и организацию дивизии. Молодых людей, откликнувшихся на призыв завербоваться, оказалось настолько много, что установленная квота была перекрыта многократно, и десятки тысяч добровольцев не были приняты в диизию[471]471
  Интервью 44. Уже в мае 1943 года Бергер сообщал Гиммлеру, что 50 тысяч из 80 тысяч добровольцев были приняты предварительно, но что только 25 тысяч из них, как ожидалось, в конечном счете будут приняты – главным образом из-за ограничения в росте – минимум 165 сантиметров. Если бы эти ограничения были сняты, людей хватило бы и на вторую дивизию.


[Закрыть]. Тем не менее командиры – офицеры СС, похоже, ставили под сомнение лояльность своих подчиненных и не решались использовать их в деле. Тем временем завоеванные нацистами обширные украинские земли переходили в руки Советской армии. В марте 1943 года советские войска взяли Харьков, однако сдали его в мае. После повторного взятия Харькова, в сентябре 1943 года, они оказались у ворот Киева. Там они задержались на месяц, но в течение оставшейся осени и зимы 1943/44 года вернули себе фактически всю Советскую Украину в границах до 1939 года плюс большую часть Волыни.

Настоящее сражение за Галицию началось только летом 1944 года. В этот момент командование СС, наконец, решило задействовать в бою новую украинскую дивизию.

Фронт протянулся от точки к востоку от Ковеля до Карпат южнее Тернополя. Ключевым местом был городок Броды на шоссе из Ровно во Львов. Здесь в конце июня дивизию СС «Галычина» поставили помогать прикрывать галицкую столицу. В течение трех недель она отражала яростные атаки советских войск и противостояла операциям по окружению, но к 20 июля дивизия как боевая часть потеряла эффективность. Часть дивизии (двадцать семь процентов личного состава) отступила с немецкими войсками к Карпатам, а многие из оставшихся убежали, чтобы присоединиться к УПА или вновь пробраться к немцам.[472]472
  См. мемуары Хайке; многочисленные статьи о боях под Бродами; «Вісті братства кол. воякив 1. УД УНА» – с подробным описанием этих боев и действиях других украинских вооруженных формирований, воевавших на стороне вермахта. См. Wehrmacht Frontaufklärungstrupp 324 (разведгруппа вермахта, приданная венгерской 1-й армии), сообщение Хирша от 1 сентября. 1944 г.


[Закрыть]

После победы под Бродами Советская армия быстро заняла Восточную Галицию, Буковину и Закарпатскую Украину. К осени, по существу, все украинские земли снова оказались под контролем Москвы. На сей раз репрессии, проводимые коммунистическими правителями, были еще жестче и откровеннее, чем пятью годами раньше. Украинская католическая церковь подверглась безжалостным гонениям. Митрополит Слипый, вступивший в сан после смерти Шептицкого в конце 1944 года, был арестован и депортирован с Украины. Было отправлено в ссылку и большинство иерархов Украинской католической церкви, как и сотни представителей ее духовенства. Православные священники, подчиненные московскому патриарху, получили помощь того меньшинства католического духовенства, которое отказалось от подчинения Риму и участвовало в формировании новой иерархии Русской православной церкви в Галиции. Та же самая политика проводилась в Закарпатской Украине.[473]473
  См.: Баран. Митрполит. С. 137 и далее; Mykola D. Chubatyi «Russian Church Policy in the Ukraine», «Ukrainian Quarterly» I (Autumn, 1945). P. 51—53. См. также далее главу 8 и John A. Armstrong «The Soviet Bureaucratic Elite: A Case Study of the Ukrainian Apparatus» (New York: Frederick A. Praeger, 1959), Chapters 8 and 9.


[Закрыть]

Беженцы из этого района сообщали, что были приняты очень строгие меры против населения в целом. Мужчины в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет, как говорили, в массовом порядке призывались в Красную армию без учета их состояния здоровья[474]474
  Военный корреспондент СС Олег Лисяк. Краківські вісті. 1944. 2 декабря. С. 3; командир спецгруппы Н СП и СД (Словакия), Tagebuch No. 101/44, 29 ноября 1944 г.


[Закрыть]. После призыва над ними ставили специальных политруков, давали в руки устаревшее оружие и посылали в бой после восьмидневной подготовки[475]475
  Олег Лисяк. Krakauer Zeitung. 1944. 30 ноября. С. 6.


[Закрыть]. Кроме того, возобновилась коллективизация сельского хозяйства и советизация всех сторон жизни.

Большие усилия, судя по всему, затрачены были на преодоление национализма западноукраинцев, который коммунисты считали угрозой своему режиму. За несколько месяцев до того, как советские войска вновь заняли Галицию, Хрущев, первый секретарь Коммунистической партии Украины, обращаясь к шестой сессии Верховного Совета Украинской ССР, осудил националистов в самых резких выражениях. Главный выпад был направлен против националистических партизан: «Если спросить украинско-немецких националистов, сколько немецких оккупантов они уничтожили, сколько немецких частей они разбили, сколько мостов взорвали, чтобы помешать агрессорам перебрасывать оружие для порабощения и уничтожения украинского народа, они не смогут ответить».[476]476
  Дмитро Мануїлський. Україно-німецькі націоналісти на службі у фашистськой Німечини: Доповідь 6-го січня 1945 року на нараді учителів західних областей України. Киів: Українське Державне Видавництво, 1945. С. 21.


[Закрыть]

Его речь определила направление советской пропаганды, которая объявила сторонников Бандеры, Мельника и Бульбы немецкими агентами, противопоставив им «истинных патриотов советской родины»[477]477
  Ол. Касіменко. Українсько-німецькі націоналісти – лютіли вороги українського народу // Радянська Україна. 1944. 10 декабря. С. 2.


[Закрыть]. Была сделана очевидная попытка вбить клин между крестьянством – рабочим классом, с одной стороны, и интеллигенцией – с другой. Первые были объявлены обманутыми опасной доктриной, которую распространяла интеллигенция[478]478
  Там же.


[Закрыть]. Советские пропагандисты обещали, что западноукраинской интеллигенции, не имевшей «преимуществ» воспитания в советской школе, а учившейся в «буржуазных» учебных заведениях, прививших ей «буржуазную идеологию», в результате чего она стала пособником «украинско-немецких националистических бандитов», будет уделено «особое внимание»[479]479
  Ідейно-політичне виховання інтелігенції // Радянська Україна. 1944. 12 декабря. С. 1.


[Закрыть]. Как это бывало с социальными элементами, подвергшимися яростным нападкам советских правителей, значительная часть интеллигенции была, вероятно, «ликвидирована как класс».

В то же время предлагался некоторый выход националистическим чувствам, с уклоном на классовое сознание, когда подчеркивались героические подвиги некоторых украинских командиров красных партизанских отрядов на Львовщине[480]480
  Правда України. 1945. 26 июля. С. 3.


[Закрыть]. Однако эта тема звучала относительно тихо – вероятно потому, что не хватало украинских образцов для прославления. Гораздо более существенным в конечном итоге было молчаливое согласие советской власти на выдворение польского меньшинства из Восточной Галиции. Принудительный «обмен населением», обговоренный с польским правительством, контролируемым коммунистами, был закончен к началу 1945 года. Так как эта мера осуществлялась открыто, она была явно рассчитана на то, чтобы удовлетворить украинские чаяния об «этнически чистой» Восточной Галиции.[481]481
  Такой мотив приписывался советским действиям германским посольством в Словакии. Сообщение от 14 февраля 1945 г. в МИД Германии.


[Закрыть]

В Закарпатской Украине, где красные партизаны, очевидно, получили подлинную поддержку как освободители от антиукраинского венгерского режима, обращение к национальным чувствам использовалось гораздо шире. Были опубликованы целые списки партизанских вожаков, включая по крайней мере одного священника. Кроме того, кто-то из партизан, как заявлялось, говорил «на чистом украинском языке», и все имели украинские фамилии[482]482
  Радянська Україна. 1944. 14 декабря. С. 2.


[Закрыть]. Вслед за пропагандой последовала обычная практика формирования Народного комитета, который обратился с просьбой о присоединении провинции к Советскому Союзу[483]483
  Там же.


[Закрыть]. Даже после того как война закончилась и Советская Украина закрепила новое приобретение, появилась статья, которую назвали бы «расистской», если бы она не была написана коммунистом. В статье указывалось, что в некоторых деревнях Закарпатской Украины говорят только по-венгерски, хотя на их «чисто украинский» характер указывают фамилии жителей и их «славянская внешность».[484]484
  Правда України. 1945. 28 июля. С. 3.


[Закрыть]

К счастью, в большинстве своем западноукраинская националистическая интеллигенция не осталась наслаждаться благами советского «перевоспитания». Один из странных парадоксов немецко-украинских отношений времен войны состоял, однако, в том, что в тот самый период, когда Германия больше всего нуждалась в поддержке украинцев и когда их помощь привела к созданию дивизии «Галычина», на националистических лидеров обрушилась новая волна репрессий. Это случилось осенью 1943 года; непосредственные причины нельзя с точностью определить, но кажется, это было в основном результатом тенденции немцев добиваться максимальных результатов, используя силу и обман, что так портило их отношения с восточными народами. Одним из первых украинских лидеров, кто стал жертвой таких методов, был Боровец. За месяц до того как Боровец поехал в Варшаву с целью получить помощь в восстановлении своего партизанского отряда, немцы решили, что надо бы провести переговоры с лидерами националистических партизан, чтобы определить, что они собой представляют, и арестовать их во время переговоров, если это окажется необходимым[485]485
  Меморандум Тауберта. Осc Е-4 (1).


[Закрыть]. Неизвестно, была ли какая-либо прямая связь между этим планом и судьбой, постигшей Боровца, но процедура, использованная применительно к нему, была сходной с упомянутой. После того как вермахт начал беседы с Бульбой, внезапно появилась полиция, арестовала его и его помощника Олега Штуля, а затем поместила их в концлагерь Заксенхаузен вместе с Бандерой и его помощниками.[486]486
  Интервью 12, 29, 72; Тарас Боровец. Зборойна боротьба України (1917—1950). 1951. С. 12.


[Закрыть]

К этой группе вскоре присоединились ведущие члены ОУН-М. После падения Муссолини представитель украинских националистов в Италии Евген Онатский написал статью, критикующую фашизм как форму правления, на основании того, что он является прибежищем привилегированного класса. Статья была целиком напечатана в газете «Украинськый виснык» и привлекла к себе внимание немецкой полиции, которая арестовала 29 сентября 1943 года Онатского, но не переправляла его в Заксенхаузен из римской тюрьмы Реджина Коэли до 12 декабря[487]487
  Євген Онатський. У бабилонському полоні (спомини). Буэнос-Айрес, 1948. С. 15.


[Закрыть]. Во время этого заключения основным предметом его допросов были связи Мельника и Коновальца с украинцами, проживающими в странах союзной коалиции[488]488
  Там же. С. 59.


[Закрыть]. Очевидно, такие связи, по крайней мере в форме инспирации антигерманских материалов в союзнической прессе, и контакты с украинскими организациями вне германской орбиты послужили одной из причин ареста 26 января 1944 года самого Мельника вместе со специалистом Провода по иностранным делам Дмытро Андриевским[489]489
  Интервью 52, 67; ОУН у війні, информационная секция ОУН (УНР). 1946. Апрель.


[Закрыть]. Серьезным поводом для ареста руководителей ОУН-М явились антигерманские подпольные публикации ОУН-М в Восточной Украине и публикации, обнаруженные в квартире Кандыбы во Львове[490]490
  ОУН у війні. С. 103.


[Закрыть]. Кандыба и многие другие члены ОУН-М были арестованы примерно в то же время, а «Наступ» запретили. Три члена Провода были убиты в течение предыдущих четырнадцати месяцев, так что из руководства оставались на свободе только пожилые генералы Капустянский и Курманович.[491]491
  Кандыба и Чермеринский заменили убитых Сеныка и Сциборского, но Чермеринский был убит немцами во время расправы над группой «Українське слово» в Киеве. Барановский был убит бандеровцами в Галиции в мае 1943 года. Несколько месяцев спустя был убит и Сушко. Доклад Fremde Heere Ost от 1 ноября 1944 года, Anlage (приложение) 2, «Führende Persönlichkeiten der ukrainischen Freiheitsbewegung» («Ведущие деятели украинского освободительного движения») обвиняет ОУН-Б и относит смерть Сушко к концу 1943 года (Т 78, Reel 562). Другие свидетельства также указывают на бандеровцев, но, возможно, Сушко был убит коммунистами или агентами германской полиции, недовольными его поведением.


[Закрыть]

Большинство руководителей ОУН находились в заключении в судьбоносные месяцы, когда Западная Украина переходила под власть коммунистов. К октябрю они были освобождены[492]492
  Бандера, Мельник, Боровец и все их основные сторонники были освобождены, за исключением Кандыбы и Гаврусевича, которые умерли в тюрьме.


[Закрыть], но почти все украинские земли уже перешли под контроль коммунистов. В руках немцев оставались, однако, около двух миллионов человек украинского происхождения – тысячи беженцев, более миллиона остарбайтер, несколько сотен тысяч военнопленных и около четверти миллиона в составе вспомогательных частей[493]493
  Розенберг писал Борману 7 сентября 1944 года (NO 2997) о миллионе «легионеров и добровольцев», одном миллионе военнопленных и двух миллионах восточных рабочих. Можно с уверенностью допустить, что по крайней мере третья часть военнопленных были украинцами (см. далее примеч. 74). Число в два миллиона остарбайтер кажется весьма приуменьшенным ввиду общего количества в полтора миллиона человек, вывезенных только с Украины (см. главу 5). Издание «Украинская ССР в Великой Отечественной войне Советского Союза» (Киев: Издательство политической литературы Украины, 1975. Т. III. С. 153) приводит число 2 244 000 «угнанных в немецкое рабство», но это число, вероятно, включает в себя большую часть тех, кто не выезжал за пределы украинской территории. Наверняка значительное большинство рабочих из Советского Союза было вывезено с Украины, поскольку она имела самый высокий процент населения, находившегося под германской оккупацией в течение длительного времени. Тауберт в своем меморандуме (см.: В.Двинов. Власовское движение в свете документов. Нью-Йорк, 1950. С. ПО) оценил пропорцию украинских «восточных рабочих» по отношению к общему числу в 60 процентов. Число военного персонала представляется несколько завышенным, но не вызывает сомнений, что украинцы представляли по крайней мере четверть этой категории (интервью 22 приводит число 220 000 украинцев, входивших в состав немецких вооруженных сил). Беженцы, включенные ни в одну из этих категорий, были немногочисленны. См. Dallin, German Rule in Russia. С. 452.


[Закрыть]. Последние в большинстве своем были разбросаны по разным мелким осттруппен, которые насчитывали в целом около 700 тысяч человек.[494]494
  NO 1068.


[Закрыть]

Нацистское руководство хотело использовать этот значительный людской потенциал для укрепления разваливающейся обороны. Основная часть этих усилий сосредоточивалась вокруг Власова, которому в конечном итоге дали сравнительную свободу в организации антисоветского политического центра и военных формирований в размере до дивизии. Власов получил поддержку Гиммлера и ряда других высоких чинов СС, которые теперь были готовы хвататься за любую возможность, чтобы спастись от поражения. Одновременно другие нацистские круги, включая офицеров СС, как и чиновников «восточного министерства», пытались сформировать украинский центральный политический орган.

Основной германской задачей после ухода из Западной Украины было установление там связи с националистическими партизанами[495]495
  Намерения Арльта и «восточного министерства» показаны Бергером в меморандуме (см.: В.Двинов. Власовское движение в свете документов. Нью-Йорк, 1950. С. 109—111). Хотя работа Двинова в высшей степени тенденциозна, этот документ представляется подлинным.


[Закрыть]. В начале 1944 года офицеры вермахта, возможно лишь потому, что уже сталкивались с проблемой красных партизан перед отступлением с востока Украины, оценили значение партизан, действующих за линией фронта в советском тылу. Германское командование не только предусмотрело общее соглашение о сотрудничестве с украинскими националистическими партизанами, но и разрешило местным командирам вермахта вступать в тактические союзы, если дело не касалось политических вопросов[496]496
  Германские документы в архиве УХВР, Літопис. Т. VI. С. 152—155; XIII Army Corps, 12 февраля 1944 г.; Abwehrkommando 105, Tagebuch No. 86/44, 5 июня 1944 г.; Armee Oberkommando XIII Ic, 21 января 1944 г.


[Закрыть]. Немцы сознавали ограниченность возможностей националистических партизан лучше, чем они сами: если учесть недостаток в офицерах, имеющих опыт тактического командования большими соединениями, то мечты УПА об «организации фронта» против наступающих советских войск выглядели несбыточными. Даже типовое крупное формирование, развернутое на Волыни и использовавшееся в течение кампании УПА против Ковпака в Галиции в 1943 году, пришлось заменить на формирования в размере роты (сотня). Основной план УПА состоял в уходе в наиболее труднодоступные места Карпат на границе между Галицией и находившимся под венграми Закарпатьем.[497]497
  Командующий СП и СД в Словакии. Сообщения с территории по ту сторону советской линии фронта. 1 марта 1945; высший начальник СС и полиции в генерал-губернаторстве, Iс, 17 мая 1944 г.


[Закрыть]