Текст книги "Украинский национализм. Факты и исследования"

Глава 6
От подполья к сопротивлению

Для групп, открыто проивостоящих оккупационной силе, Украина в целом – в высшей степени неприветливый регион; по большей части это открытая равнина, лишенная естественных мест укрытия. Кроме горных районов Карпат в Галиции, Закарпатской Украины и Буковины, которые в течение долгого времени оставались вне зоны открытого сопротивления, трудно найти что-либо подходящее для убежищ. Такие районы почти полностью ограничены поясом лесов и болот на севере. Когда-то лесистая местность преобладала к северу от линии, идущей от пункта на границе с Польшей к юго-западу от Кременца и почти прямо на восток, через Житомир и Киев, к границе Украины и России примерно в 80 километрах к северо-западу от Сум[339]339
  См.: Енціклопедія українознавства, изд. Володимир Кубійович и Зенон Кузеля. Мюнхен: Наукове товариство ім. Шевченка, 1949. С 106.


[Закрыть]. Но в течение веков основная часть этого региона была очищена от лесов для пашен; наличие многочисленных болотистых мест не дало вырубить все леса, однако чем дальше на север, тем больше лесистых областей и тем реже они перемежаются с открытой местностью. На Украине в границах, административно определенных до 1941 года, эта лесная зона редко где более 160 километров вширь, хотя длина ее составляет более 640 километров. Рейхскомиссариат «Украина», однако, включал в себя дополнительную полосу, аннексированную у Белоруссии, составившую в среднем около 64 километров в ширину и включавшую в себя куда более непроходимые болота, чем лесная зона к югу. Из этой зоны ее южная часть, частично очищенная от лесов, является ценной с сельскохозяйственной точки зрения и плотно заселена; она формирует неотъемлемую часть исторических земель Украины – Волынь, Киевщину и Черниговщину. Северная часть – Полесье не имеет сельскохозяйственной ценности, но там находится основная часть деревообрабатывающей промышленности Украины.

Когда германские войска шли в 1941 году по Украине на восток, они старались двигаться по магистральным линиям, избегая трудных, болотистых областей. В течение недель, а в некоторых случаях даже месяцев, наиболее недоступные районы оставались вне зоны немецкого контроля, что позволило набрать силу партизанскому движению, которое оказывало сопротивление оккупационным властям.

Несомненно, советские официальные лица решили развернуть партизанские операции, как только масштаб катастрофы, вызванной немецким вторжением, стал очевиден, однако сложные детали их планирования все еще не полностью ясны[340]340
  После первого издания этой книги больше информации, касающейся советского партизанского движения, стало доступно. Посему представляется достаточным привести здесь очень краткую справку об этнических элементах и отношении к украинским националистам. Существует более полный анализ, основанный на германских и советских источниках. См. работу, проделанную War Documentation Project, которую я выпускал – «Soviet Partisans in World War II» (Madison: University of Wisconsin Press, 1964).


[Закрыть]. Во всяком случае, стремительность, с которой продвигались к Днепру немцы, показала неэффективность систематических попыток развернуть партизанское движение на Украине к западу от этой реки. К югу от обширного пояса болот и лесов, простирающихся от польской этнографической территории к сердцу Центральной России, попытки создать партизанские отряды были, как правило, неудачны, даже если для их формирования времени было больше. Первые же усилия создать отряды в этнически смешанных областях Левобережья, граничащих с Белоруссией и Россией – Черниговской и Сумской, принесли результат. Там советские официальные лица, офицеры НКВД и опытные кадры коммунистической партии вроде ветерана – первого секретаря в Чернигове Алексея Федорова сумели поддерживать непрочное постоянство советской власти в течение зимы 1941/42 года.[341]341
  См. его мемуары – «Подпольный обком действует» (М.: Военное издательство Вооруженных Сил Союза ССР, 1950) и много последующих изданий на русском, украинском и английском языках.


[Закрыть]

Коммунистов заставляли действовать как их заинтересованность в поддержании советского статус-кво, так и страх насильственной смерти, если они попадут в руки немцев (до подобного зоологического объяснения причин партизанского движения, изложенного здесь и приведенного ниже, далеко не всякий и менее образованный американец додумался бы. – Примеч. пер), поскольку по приказу Гитлера все комиссары и коммунистические функционеры подлежали расстрелу. Это же касалось и офицеров политотделов Советской армии[342]342
  С 1918 по 1946 год Советская армия носила официальное название Красная армия.


[Закрыть]. Поэтому такие люди, будучи отрезанными от своих в результате германского наступления и загнанные в труднопроходимые районы, имели мощный стимул собрать вооруженные отряды достаточно сильные, чтобы обеспечить себе временное выживание. Их первыми рекрутами были, как правило, рядовые солдаты, которые имели все основания бояться голода в лагерях военнопленных. К началу войны на Украине было размещено большое количество офицеров и солдат, многие из них не были украинцами. Например, Александр Сабуров, впоследствии выдающийся командир партизанских «рейдов» на оккупированной украинской территории, родился на Урале, но на начало войны являлся офицером НКВД в Киеве.[343]343
  Анатолий Шиян. Партизанский край. Киев: Українське державне видавництво, 1946. С. 19, 32. Критикуя первое издание книги «Украинский национализм», советский обозреватель утверждает, что большинство советских партизан на Украине были местными жителями – украинцами и белорусами, однако приведенные им цифры относятся к концу 1943 и 1944 году, ко времени притока местных рекрутов из крестьян. Полковник Дорошенко. О фальсификации истории партизанского движения в буржуазной печати // Военно-исторический журнал. 1960. № 7. С. 103.


[Закрыть]

Роль НКВД и партийных аппаратчиков, как правило не являвшихся этническими украинцами, была даже более явной в руководящих штабах, которые постепенно взяли под контроль разрозненные партизанские отряды в течение зимы и весны 1942 года. Естественно, это касается Центрального штаба партизанского движения в Москве. Но даже начальником оперативного отдела украинского штаба (поначалу тоже в Москве) был ветеран НКВД, русский из Сибири Тимофей А. Строкач[344]344
  См., в частности, допрос адъютанта Строкача – Александра Рузанова капитаном вермахта Вильфридом Штрик-Штрикфельдтом, переданный рейхсфюреру СС, личный штаб, Tagebuch No. 114, October 19, 1943. Пропагандистские версии того времени появлялись в Der Deutsche in Transistrien, 28 ноября 1943 г., с. 2, и в Краківські вісті, 23 октября 1943 г., с. 3.


[Закрыть]. Роль штабов укрепили, дав им возможность выделять многочисленные легкие самолеты для снабжения партизанских отрядов боеприпасами, снаряжением и продовольствием, для переброски специалистов-подрывников и политработников, что позволило штабам играть главную роль в политическом, а также военном руководстве – то есть поддерживать рудименты советской власти в областях, недоступных для прямого контроля Кремля.

Это не подразумевает, что после организации и развертывания партизанского движения аппаратчиками оно не получило на более поздней стадии некоторой поддержки со стороны украинского народа. Партизанские отряды, как правило намного более слабые, чем немецкие войска, не могли обойтись без помощи местных жителей в разведке, укрывательстве и диверсионной деятельности. Для этого использовались и убеждение, и принуждение. Принужденне пускалось в ход, когда было необходимо реквизировать продовольствие, снаряжение, вовлекать людей в партизанские отряды и пресекать сотрудничество с немцами. Использовались различные методы, включая убийство семей тех, кто поступал на службу в немецкую полицию или административные органы, а также убийство самих коллаборационистов[345]345
  Доклад гебитскомиссара Штойделя в Казатине, 8 декабря – 28 ноября 1943 г., PS 1702 (далее PS 1702); PS 3943, 12 февраля 1943 г.


[Закрыть]. Сам факт наличия партизанских сил внушал осторожным крестьянам мысль, что советская победа возможна и опасно становиться на сторону врага. Убеждение, однако, было бы неэффективным, не совершай немцы столько злодеяний, особенно службы по набору остарбайтер, что побуждало тысячи людей, главным образом молодых и годных к партизанской жизни, бежать в лес[346]346
  Тем, кто подчинялся приказу явиться для отправки в Германию, угрожали, в то время как сам приказ являлся пропуском для вступления в партизанский отряд (Осc Е-4 (1)).


[Закрыть]. Немцы не хотели проводить земельную реформу, поэтому у крестьян не было причин препятствовать возвращению советской власти, что также способствовало успеху партизанского движения. Партизаны прилагали немало усилий, чтобы привлечь крестьян на свою сторону, в некоторых случаях даже платили за реквизированное продовольствие. Согласно немецкому отчету, один отряд красных партизан распределял землю среди крестьян в районе, находившемся под его контролем.[347]347
  PS 1685; PS 051.


[Закрыть]

Незамедлительное развертывание движения красных партизан и мощь, отчасти поддерживаемая за счет подкреплений из неоккупированных областей страны, позволяли ему доминировать в единственном подходящем для партизанской войны регионе к востоку от Днепра. Националисты не могли организовать там партизанские отряды, поскольку не заручились предварительно существенной народной поддержкой[348]348
  Несколько маленьких отрядов было. См., например, описание зоны в Черниговской области, которая, как планировалось, должна была быть в начале 1943 года районом господства красных партизан: Перша українська партизанка//Вперед. 1950.Январь. С. 13—14. Исторія Українськой РСР. Київ: Видавнитство Академії Наук РСР, 1958. С. 553. В работе указывается, что имелись националистические «псевдопартизанские отряды» в Черниговской и Кировоградской областях.


[Закрыть], возможность получить которую была мала оттого, что многие антигерманские элементы присоединились к коммунистическому подполью и партизанским отрядам, прежде чем националисты смогли развернуть свои организации. Кроме того, националистические отряды были слишком малы, подвергались преследованию со стороны немцев и располагались слишком далеко от своих баз в Галиции, чтобы набрать кадры для широкомасштабного партизанского движения. Потребовались месяцы борьбы, чтобы поддержать само существование подполья и выработать программу, приемлемую для масс, прежде чем националисты оказались готовы к более или менее серьезной деятельности. К тому времени немцы везде отступали, и партизанская война против них вряд ли имела бы особую ценность[349]349
  Однако какова логика: нападать на отступающую Красную армию – в этом была «ценность», а атаковать отступающих немцев – «не имело бы особой ценности» (would have had little value). (Примеч. пер.)


[Закрыть].[350]350
  Как отмечается ниже, в Галиции националисты не сталкивались с большинством подобных трудностей, но для многих жителей Галиции избавление от советской тирании было настолько желанным, что мысль о конфликте с «освободителями» казалась нелепой; см.: Микола Лебедь. УПА: Українська повстанська армія. Пресове бюро УГВР. Українська головна визвольна рада. 1946. С. 17. В работе автор намекает на недостаток поддержки. Кроме того, спокойствие в области и сравнительная свобода передвижения националистических элементов сделала Галицию ценной базой для ведения организационной работы и набора людей в националистические ряды, и это спокойствие они долго не решались нарушать насильственными действиями. См. также Oberkommando des Heeres, Fremde Heere Ost, December 23, 1943.


[Закрыть]

Действия партизан в северной Украине

Приведенное далее собрание карт имеет целью схематически показать развертывание партизанского движения в Северной Украине с начала советско-германской войны и до освобождения основной части региона Красной армией в конце 1943 года. Территориальное деление представляет собой генеральбецирки, с запада на восток: Волынь-Подолье, Житомир, Киев и Черниговскую область.

Условные обозначения:

ИЮЛЬ 1941 г. – ИЮНЬ 1942 г.

Эта карта представляет собой картину развертывания партизанского движения разного рода. Представленные националистические украинские партизанские отряды были нерегулярными силами, состоявшими на службе у немцев, и использовались скорее для борьбы с красными партизанами, чем были повстанческими партизанскими силами, и район, представленный как контролируемый ими, это район, где немцы не устанавливали гражданской администрации до ноября 1941 года (Олевская республика).

Волынь, которая была рядом с главной базой – Галицией и сильнее пронизана националистической идеологией, представляла собой более благоприятное поле деятельности для украинских националистических партизанских отрядов. Народ на Волыни страдал почти так же, как оккупированная немцами Восточная Украина. Однако бандеровцам, которые в основном были выходцами из Галиции, потребовалось немало подготовительной работы, чтобы приобрести реальную силу в этом регионе. И в течение более года они ограничивались подпольной пропагандой, внедрением в полицию и подготовкой тайников с оружием[351]351
  PS 3943, 22 мая 1942 г. Второе совещание ОУН-Б, апрель 1942 г., отклонило «рассеивание энергии» на партизанскую деятельность. Ідея и чин. 1942. № 1. Другой источник ОУН-Б того времени приписывает Сталину усилия расколоть Украину партизанской войной, а также польскому эмигрантскому лидеру Сикорскому: Вісник Українськой інформаційной служби. 1942. № 7—8. Очевидно, это листовка, описанная в документе Chief of the SP and SD, Reports from the Occupied Eastern Territories, No. 25, October 16, 1942. С. Новицький в «У змаганнях за волю волинской землі» (Літопис. Т. V. С. 165) отмечает: «Организация украинских националистов, которую возглавлял тогда Максим Рубан (Мыкола Лебедь), «контролювала» в течение 1942 года самые низкие административные уровни на Волыни.


[Закрыть]. На риск активного сопротивления бандеровцы не хотели идти, несмотря на наличие большого числа молодежи в их рядах и близость галицкой базы. Фракция Мельника, очевидно, не могла совершить такую попытку, даже когда ее разрыв с немцами мог бы сделать сопротивление желательным. Следовательно, единственной украинской националистической организацией, которую отдаленно можно было бы охарактеризовать как партизанскую группу, в течение первого года правления рейхскомиссариата на Волыни была «Поліська Січ» («Полесская сечь») под командованием Боровца.

Крайне трудно установить, какие действия предпринимала УПА в течение 1942 года. Не вызывает сомнений, что зимой и весной она спорадически вступала в столкновения с малыми отрядами красных партизан[352]352
  По крайней мере, все критики, как и сторонники УПА, соглашаются с этой точкой зрения.


[Закрыть]. Она существовала нелегально, вопреки немецкому приказу о ее роспуске. На этой стадии УПА под руководством Боровца тайно собирала оружие. Представляется верным и то, что некоторые члены организации имели вооруженные стычки – нападая на государственные сельскохозяйственные предприятия и освобождая заключенных – с немецкими силами безопасности в районе города Сарны, помогая крестьянам противостоять репрессивным мерам. Но Боровец утверждал, что был дружествен к вермахту и «не пролил ни капли немецкой крови»[353]353
  Chief of the SP and SD, Reports from the Occupied Eastern Territories, No. 55, May 21, 1943 (Літопись. Т. VI. С. 75 и далее); Oberkommando der Wehrmacht, Fremde Heere Ost, 19. Mai 1943 (Літопись. Т. VI. С. 74); PS 3943, May 22, 1942.


[Закрыть]. Следовательно, нельзя сказать, что немцы были недовольны ситуацией в этой местности – непроходимой, низким уровнем экономического развития, – которая могла бы служить базой для красных отрядов в тылу немецкого фронта. Кроме того, как подчеркивал сам Боровец, у него никогда не было намерения вовлекать движение в крупномасштабные военные действия, а скорее сохранять маленький штаб, который мог бы черпать поддержку и пополнение среди сочувствующего полесского крестьянства.[354]354
  Тарас Боровец. Зборойна боротьба України. 1927—1950. С. 10—11.


[Закрыть]

Роль отряда была значительна, поскольку в конце лета 1942 года советские партизаны в Полесье сочли нужным направить своего эмиссара, Александра Лукина, на переговоры о проведении совместных действий против немцев[355]355
  Дмитрий Медведев. Сильные духом. М.: Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, 1951. С. 83; Тарас Боровец. Два хрести // Українські вісті. 1948. 7 января; Тарас Боровец. Армія без держави: Спогади. Виннипег: «Волинь», 1981. С. 216—222.


[Закрыть]. Переговоры можно расценивать как признак шаткости целей и идеологии этой маленькой националистической группировки. Бульба Боровец, будучи малообразованным человеком, очевидно, не решил для себя, каким курсом движение должно следовать, хотя и любил свою страну. Он продолжал поддерживать связи с УНР; при его группировке почти постоянно находились офицеры УНР в качестве консультантов по военным вопросам, в которых за недостатком лет мало кто из молодых членов группировки Боровца был сведущ. Боровец периодически связывался с Андреем Левицким – через старого члена УНР капитана Раевского, который официально исполнял обязанности районного управляющего в Ровно.[356]356
  Олександр Гриценко (Тарас Боровец). Армія без держави // Українські вісті. 1950. 29 декабря. С. 2.


[Закрыть]

Эти связи были слишком непостоянны, чтобы обеспечивать надежную руководящую помощь, даже если ослабленный штаб в Варшаве и мог предложить ясную линию. В то же время группа под руководством Боровца действовала как прибежище для крайне разношерстных элементов, искавших спасения от немецких преследований. Как было сказано ранее, Боровец заключил соглашение с ОУН-М, по которому ему должны были прислать множество офицеров. Но эта помощь явно запаздывала. К лету 1942 года, однако, появилось несколько человек; одним из них был житомирский журналист Антон Барановский (Баранівський), который стал представителем Мельника в штабе Боровца[357]357
  Гриценко. Українські вісті. 1951. 1 января. С. 4; ОУН у війні, информационная секция ОУН (УНР). 1946. Апрель.


[Закрыть]. Барановский, конечно, твердо придерживался линии ОУН-М. Совершенно иную группу составляли бывшие «леваки» из партии Бандеры.

Его лидерам – Митрынге, Турмановичу, Рываку и Борису Левицкому – было назначено вместе с походными группами провозгласить акт (о независимости, как во Львове. – Примеч. пер.) в Киеве. Когда эти отряды были разогнаны немцами, не успев осуществить цель, молодежь избежала ареста, но была вынуждена скрываться. Вся тенденция развития ОУН-Б показывала, что члены организации больше не могут рассчитывать на одобрение их новой программы, поэтому все, кроме Рывака и Левицкого (которые укрылись в Галиции), сбежали на Волынь, где нашли защиту в «Полесской сечи»[358]358
  Интервью 43; интервью с Мыхайло Турмановичем, 20 января 1970 г.


[Закрыть]. Там, очевидно, они привлекли своей идеологией помощника Боровца, Леонида Щербатюка, сына одного из генералов республиканской армии. При поддержке молодого Щербатюка в лесном краю, среди необразованных крестьян, была основана новая украинская партия, известная как Украинская народно-демократическая партия (Українська народна демократична партія – УНДП), программа которой декларировала, что промышленность, средства транспорта и другие крупные предприятия должны принадлежать государству, а управлять ими следует рабочим. Программа осуждала авторитарный способ правления и нарушение прав личности.[359]359
  Гриценко. Українські вісті. 1941. 14 января. С. 2. Автор утверждает, что «провозглашение» УНДП произошло в июне 1943 года; другие источники указывают 1942 год, хотя точно известно, что идеология группы сформировалась до 1943 года. См.: Борис Левіцкий. Історичне значення розламу в ОУН // Вперед. 1950. № 2 (11). С. 6.


[Закрыть]

Именно эта разномастная группировка вела переговоры с советским партизаном Лукиным осенью 1942 года. Советский и националистический отчеты о переговорах хоть и отличаются в некоторых деталях, однако оба указывают, что красный эмиссар потребовал формального подчинения националистического отряда советскому командованию, в то время как Боровец и его советники требовали, чтобы соглашение ограничивалось взаимодействием против немцев[360]360
  Медведев. Сильные духом. С. 85—86; Боровец. Два хрести.


[Закрыть]. Кроме того, советские источники открыто признают, что красные партизаны были в то время очень слабы на Волыни. Они почти целиком зависели от поддержки сильных советских партизанских отрядов в Белоруссии. Был один отряд под Ковелем, но им командовал поляк и состоял он, очевидно, скорее из поляков, чем из украинцев[361]361
  Г. Линьков. Война в тылу врага. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1951. С. 384.


[Закрыть]. Поэтому вполне понятно, что советские власти хотели получить поддержку группы Боровца, пока на Волыни не было сформировано большее количество «надежных» советских отрядов. Важно, что одним из коммунистических требований, как утверждалось, было ведение открытых действий против немцев, включая, в частности, убийство рейхскомиссара. Причины, на основании которых Боровец отклонил требования, вполне понятны, ибо полностью соответствуют тактической линии его движения. Он считает, что такие действия в то время были бы убийственны для его отряда и навлекли бы страдания на жителей Волыни.[362]362
  Боровец. Два хрести.


[Закрыть]

Когда Боровец больше не мог затягивать переговоры, Лукин вернулся в Москву; затем красные партизаны начали движение против отряда, который до этого надеялись использовать в качестве союзника. В конце лета 1942 года множество советских партизан было либо переброшено на север Волыни по воздуху, либо партизаны пересекли Припятские болота со стороны Белоруссии и превратились в реальную угрозу как для националистического отряда, так и для германской администрации. К осени весь лесной район к западу от Днепра стал полем для их действий.

С прибытием архипартизана Сидора Ковпака нервозность обстановки усилилась. Советская пропаганда многие месяцы изображала партизан на Украине людьми, движимыми местным патриотизмом, которыми руководили чуть ли не наследники Богдана Хмельницкого и других легендарных героев. Очевидно, пропагандистов вынуждали уточнять, что эти командиры – в отличие от многочисленных посторонних элементов, упомянутых выше, – были истинными украинцами. Ковпак, который стал партизанским командиром в Сумской области, представлял собой подходящий пример. Хотя его противники утверждали, будто он был цыганом – беспорядок бивака даже его почитателям позволял сравнивать партизанский лагерь с цыганским табором, – представляется вероятным, что он был украинцем по происхождению, возможно даже (как он сам утверждал), потомком запорожских казаков. Это был старый коммунист, ветеран Гражданской войны 1918—1920 годов, но весьма необразованный; его грубые простецкие манеры, казалось, вызывали любовь к нему со стороны многих украинцев, а очевидными способностями партизанского вожака он завоевал уважение к себе. В августе Ковпак вылетел из своего убежища в брянских лесах (на границе России и Украины) в Москву для встречи с самим Сталиным. Советский диктатор спросил его – согласно мемуарам Ковпака и других красных партизан, – возможно ли совершить крупный рейд по Правобережью, области к западу от Днепра. Очевидно, усилия небольших разрозненных партизанских отрядов казались незначительными, принимая во внимание масштаб военных действий; кроме того, Сталин чувствовал необходимость убедить своих прежних субъектов в реальности советской власти, послав к ним реальную силу. Ковпак согласился совершить рейд и в конце октября выступил в поход[363]363
  Сідор Ковпак. Від Путівля до Карпат / Литературная редакція С. Герасимов. Киів: Українське державне видавнитство, 1946. С. 3 и далее. Ср.: П. Вершигора. Люди с чистой совестью. М.: Советский списатель, 1951. С. 39, 49, 181, 412.


[Закрыть]. Его продвижение по Черниговской области было нетрудным, поскольку там действовали крупные партизанские силы Федорова; 10 ноября мобильные силы Ковпака форсировали Днепр и вступили на территорию рейхскомиссариата. Пункт, в котором произошло форсирование Днепра, находился в крайнем отдалении от владений Эриха Коха, выше слияния Припяти и Днепра[364]364
  Ковпак. Від Путівля до Карпат. С. 85—87 и карта в конце книги. Очевидно, значительная часть красных партизан была переброшена примерно в это же время в западные районы по воздуху.


[Закрыть], на территории Белорусской Советской Республики. В течение первой половины зимы Ковпак держался осторожно, в пределах северной зоны Украины – в условиях труднопроходимой местности. Маловероятно, что, проводя эти действия, он размахивал советским флагом перед истинно украинским населением, хотя в конце ноября его соединение проникло в южное Полесье под Олевском, где раньше базировался штаб «Полесской сечи»[365]365
  Там же. С. 89; это соответствует отчету о переносе действий красных партизан в треугольник Столин – Сарны – Олевск в PS 3943, February 12, 1943.


[Закрыть]. Самой крупной единичной победой отряда Ковпака в этот период был временный захват 26 ноября центрального города крайсгебита – Лельчица[366]366
  Рейхскомиссар Украины в министерство по делам оккупированных восточных территорий (Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete), December 10, 1942, CXLV488, in Centre de Documentation Juive Contemporaine (далее CXLV488).


[Закрыть]. После этого немцы предприняли серьезные контратаки, и люди Ковпака, похоже, перенесли два нелегких месяца, укрываясь от немцев в замерзших болотах в районе среднего течения Припяти[367]367
  Доклад верховного фюрера СС и полиции по Южной России, Украине и северо-востоку (Höherer SS und Polizeiführer Russland-Süd, Ukraine und Nordost). 1942. 26 декабря. NO 1128 (далее NO 1128). По словам одного из партизанских командиров в Белоруссии, Ковпак создал аэродром на одном из замерзших озер. С помощью советских партизан в Белоруссии он оборонял этот аэродром, пока немцы наконец не разбили лед с воздуха (Линьков. Война в тылу врага. С. 386).


[Закрыть]. В феврале, однако, Ковпак пошел на юг, пройдя по краю территории Бульбы, а затем двинулся на восток, к генеральбецирку «Житомир».

В то время как красные силы наступали с северо-востока, украинское националистическое партизанское движение начинало обретать реальную силу, хотя националисты были вынуждены уступить северо-восток Волыни более сильным красным партизанам[368]368
  Ср.: Линьков. Война в тылу врага. С. 375.


[Закрыть]. СС и вермахт пришли к согласию по поводу необходимости принятия жестких мер против коммунистического партизанского движения. С самого начала даже те генералы вермахта, которые лояльно относились к народу на востоке, встали на защиту самых жестких мер в отношении партизан. Например, фельдмаршал фон Рейхенау строил свою политику, опираясь на концепцию, что страх перед немцами предпочтительнее боязни партизан; он приказал, чтобы все, кто не помогает борьбе против партизан, считались врагами, а к тем, кто не препятствует или не сообщает о действиях партизан, применялись драконовские меры[369]369
  Directive Verhalten der Truppe im Ostraum, October 10, 1941, USSR Exhibit 12 (далее USSR Exhibit 12). См. также меморандум, который составил начальник Верховного командования вермахта фельдмаршал Кейтель, где говорится, что войска безопасности (очевидно, СС и СД. – Примеч. пер) в тыловых районах будут эффективны, только если им будет позволено применять драконовские меры, не прибегая к юридическим процедурам, чтобы убедить население, что сопротивление будет иметь для него ужасные последствия.


[Закрыть]. Эта политика строго выполнялась осенью 1942 года[370]370
  Насколько решительными были эти меры на практике, показывает сожжение среди зимы девяти деревень в Петриковском районе, хотя сам гебитскомиссар утверждал, что ихжители не были виновны в помощи партизанам (Осc Е-4/1). Основная кампания по «умиротворению» была проведена на Волыни в сентябре и начале октября 1942 года (NO 1128); ср. Лебедь, УПА. С. 24, о резне националистических сторонников из-за коммунистической провокации.


[Закрыть]. Решительные репрессии в Западной Волыни и Полесье ударили по патриотически настроенной части украинского крестьянства с неменьшей силой, чем по коммунистическим сторонникам. Вследствие этого украинская полиция отказывалась участвовать в репрессиях против своих соотечественников и, в частности, в жестоких акциях по набору рабочих для отправки в Германию. Единственной альтернативой было дезертирство; осенью в лесах оказались тысячи людей: они бежали из сожженных немцами деревень, от принудительной отправки в Германию[371]371
  Лебедь. УПА. С. 26.


[Закрыть]. Дезертиры из полиции были обучены и многие из них подготовлены националистами для противоборства немцам. Командование ОУН-Б в Галиции не хотело в то время терять контроль над легальными силами и идти на риск открытого сопротивления немцам; но когда оно увидело, что полицейские силы в районах, где они доминировали, так или иначе рассыпались, то решило начать крупномасштабное партизанское движение. Этот шаг был предпринят в конце ноября, а в начале 1943 года деятельность бандеровских отрядов была уже заметной[372]372
  Автор обосновывает активизацию бандеровцев чем угодно, только не главным: активизация началась после разгрома немцев под Сталинградом, после того как в войне обозначился перелом и бандеровцам пришлось клевать, точнее, поклевывать, своего союзника и покровителя.


[Закрыть].[373]373
  Там же. С. 24. См. также статью, написанную в подполье УПА в 1947 году (вновь напечатана; см.: Літопись. Т. III. С. 118), где указано, что повстанческий отряд в Полесье был сформирован в октябре 1942 года, чтобы противостоять террору оккупационных войск Гитлера и красных партизан. Размах немецких репрессий и то, что народное возмущение угрожало вылиться в симпатию к коммунистам, привело ОУН-Б к тому, чтобы начать действовать прежде, чем она планировала (интервью 76). 16 октября 1942 года начальник СП и СД (сообщения с оккупированных восточных территорий, № 25) приводит содержание листовки ОУН-Б, убеждающей всех украинцев воздержаться от партизанской деятельности, будь то большевистская или польская: «ни Сталин, ни Сикорский». Но последовавшее позже сообщение (№ 29 от 13 ноября 1942 г.) упоминает другую листовку ОУН-Б, в районе Сарны – Костополь, где говорится о «партизанской борьбе против германского и советского империализма».


[Закрыть]

Существовало два основных центра деятельности ОУН-Б. Первой включал в себя западную часть территории, которая подверглась наибольшему разорению в результате боев между красными партизанами и немцами, особенно после прохождения Ковпака на юго-восток. Эту территорию можно определить как четырехугольник между городами Ковель, Владимирец, Костополь и Луцк, хотя основные боевые действия происходили, очевидно, в восточной части этой территории[374]374
  Лебедь в «УПА» (с. 24—25; PS 3943, 1943. 19 марта) приписывает (вероятно, ошибочно, поскольку немцы не имели полной информации о природе националистических отрядов) нападения к востоку от дороги Ровно – Луцк отряду Бульбы. Западная часть этого района частично находилась под контролем крупных польских полицейских сил, которые начали действовать вместо разбегавшейся украинской полиции.


[Закрыть]. Это была лесная местность, где крестьянское население было настроено, похоже, не крайне националистично, но смотрело на националистов благосклонно после зверств, учиненных коммунистами и немцами, и это создавало идеальную базу для националистической деятельности.

Еще одна база была основана на самой Волыни, к юго-западу от Ровно. Действия там, однако, носили намного более ограниченный характер, чем к северу, потому что лесов там было меньше, а возможность контрударов со стороны немцев – больше. Ядро бандеровских сил в этой области, похоже, составлял отряд в сотню человек, который возглавлял командир под псевдонимом Крук. Очевидно, маленькое полицейское подразделение, вышедшее из подчинения немцам, разбило свой лагерь в лесу под Кременцом. Недалеко расположился дружественный отряд под командованием мельниковского офицера, который был известен под именем Хрин[375]375
  Подробный отчет находится в рукописи D, которая определяет численность отряда Хрина (в котором служил автор рукописного документа) в 140 человек весной 1943 года, в 500 – в начале июня и в 200 – когда появился Ковпак. Очевидно, отряд Крука был до июня, когда стал вырываться вперед, меньше.


[Закрыть]. Подобно упомянутому отряду под командованием Боровца, обе группировки были в действительности скорее подпольем, чем настоящими партизанскими отрядами; они совершали набеги на немецкий конвой, освобождали заключенных при перевозке, нападали на маленькие немецкие подразделения, чтобы добыть оружие. Создается впечатление, что отряд пытался сохранять видимость подчинения германским распоряжениям или, по крайней мере, отсутствие враждебности, поскольку его позиции были слишком незащищенными, чтобы он мог позволить себе роскошь открытой войны с немцами[376]376
  Природа этих отрядов – дело весьма спорное. Ср., в частности: О. Штуль (Шуляк). В імя правди: до історії повстаного руху в Україні. Роттердам, 1947. С. 18; Олег Лисяк. Волинський батальон// Вісті братства кол. I. УД УНА. 1951. Март. С. 2; П. Вершигора. Люди с чистой совестью. С. 400.


[Закрыть]. Отряд играл в некотором роде важную роль, так как крестьянство этой местности сочувствовало националистическому делу, а он являлся звеном между штабом в Галиции и зонами более интенсивной активности к северу Украины.

В дополнение к только что упомянутым центрам ОУН-Б и мельниковскому отряду, которым командовал Хрин, имелось несколько других маленьких отрядов, рассеянных к юго-западу от линии, идущей от Ровно до Луцка и Ковеля. Маленькие отряды мельниковцев скрывались в лесах под Дубно, Луцком и Владимиром-Волынским; группа отколовшихся от ОУН-Б, известная как Фронт украинских революционистов, находилась в союзе с ними, в то время как «атаман» Волышин-Бершак возглавлял отряд «Свободных казаков» в Кременецкой области[377]377
  Штуль. В імя правди. С. 25; MS D; интервью 60. Ср. Начальник СП и СД, доклады Einsatzgruppen и Kommandos, No. 187,1942. 30 марта. Утверждается, что «Свободные казаки» тяготели к ОУН-Б.


[Закрыть]. Гораздо более значительным формированием, помимо бандеровцев, был, однако, отряд Боровца, который автоматически (в некотором роде помимо желания его лидера) увеличился, поскольку в него попадали беженцы и полицейские, не принадлежавшие к отрядам Бандеры. Кроме того, общее смятение на Волыни подталкивало ОУН-М к необходимости открытых действий. Один из руководителей мельниковцев на Волыни Олег Штуль в течение долгого времени осуществлял тайные акции сопротивления, хотя официально оставался сотрудником украинской газеты; далее он перешел на положение постоянного представителя штаба ОУН-М при отряде Бульбы[378]378
  Интервью 12.


[Закрыть]. Кроме того, молодой Яценюк, живший после бегства из Житомира нелегально на Волыни больше года и взявший себе псевдоним Волынец, сформировал отряд, действовавший к юго-востоку от Боровца несколько восточнее города Корец. Это был единственный националистический партизанский отряд, основанный в пределах границ Советской Украины до 1939 года; поскольку его возглавлял человек, знакомый с советскими условиями, имевший широкие связи в Житомирской области, отряд с успехом выполнял «пропагандистские рейды» по житомирскому генеральбецирку.[379]379
  Там же; Штуль. В імя правди. С. 27.


[Закрыть]

Вполне естественно, что удаленность отрядов друг от друга и отсутствие единого руководства националистических партизанских сил порождало определенное беспокойство; первое предложение о едином командовании было, очевидно, сделано Боровцом. В середине мая 1943 года он резко отклонил предложение СД присоединиться к немецкой полиции в борьбе против бандеровских лидеров, которые лишились «всякого чувства меры и цели»; немцы получили ответ, что стремление посеять враждебность между волынцами и галичанами недопустимо[380]380
  Переводы переписки между Боровцом и доктором Пютцем, начальником СД на Волыни и в Полесье. Вероятно, к моменту написания мемуаров, с. 33, Боровец («Армія без держави») уже убедится, что католицизм галичан отчуждал их от волынцев и восточных украинцев.


[Закрыть]. Бандеровцы направили своих людей для переговоров с Боровцом. Обе стороны согласились, что необходим вышестоящий центр, ибо из-за его отсутствия националистическое партизанское движение может выродиться в обыкновенный бандитизм. Бульба хотел создания широкого фронта с участием УНДП, УНР, ОУН-М и ОУН-Б. Сторонники Мельника согласились на его предложение, без сомнения чувствуя, что у них уже «налажено» с Боровцом. С другой стороны, бандеровцы, согласившись с главным принципом движения, выдвинули требование принятия Проводом политического руководства движением, соглашаясь признать Боровца единым командующим военными операциями. Они выдвинули в качестве довода для отклонения предложения бесполезность присоединения УНР, с лидерами которой в Варшаве можно было связываться лишь время от времени и которая не смогла бы осуществлять управление столь подвижными силами, как партизаны. Равным по важности – по крайней мере по мнению Боровца и его сторонников – было настойчивое желание последнего поддерживать «конспиративный» характер движения, чтобы штаб ячейки был укомплектован по большей части людьми, открыто занимающимися своей деятельностью. Бандеровская группа, с другой стороны, решительно стояла за открытое широкомасштабное сопротивление, которое означало бы «расконспирацию» и раскрытие имен сторонников националистического партизанского движения. К концу мая, когда никакой договоренности достигнуто не было, переговоры прервались.[381]381
  Ср.: Лебедь. УПА. С. 41—43; Штуль. В імя правди. С. 20 и далее; Боровец. Зборойна боротьба. С. 12; Боровец. Армія. С. 50 и далее.


[Закрыть]

Прекращение контактов, однако, не имело немедленных серьезных последствий, ибо вскоре произошло драматическое изменение ситуации во всем западном регионе, когда на эту территорию вступили крупные красные партизанские силы. Повернув от бывшей польской Волыни, Ковпак прошел по северной части житомирского и киевского генеральбецирков. Хотя немецкие нападения требовали от него постоянной мобильности, целая область к северу от линии Житомир – Киев была настолько насыщена красными партизанами, что уже больше никогда не возвращалась под эффективный германский контроль[382]382
  PS 265.


[Закрыть]. К маю, однако, собственный отряд Ковпака находился в северной болотистой местности. И тогда поступил приказ из Москвы о еще более широкой операции – по проникновению в Галицию.

Самый короткий маршрут для сил Ковпака пролегал прямо через западное Полесье и Волынь, несколько к северу от Ровно. В окрестностях Людвиполя, в сердце территории Бульбы, отряд Ковпака, однако, развернулся резко на северо-восток, пересекая район Цумани, где господствовали бандеровцы[383]383
  Ковпак. Від Путівля до Карпат, карта; MS D.


[Закрыть]. Достигнув этой местности, Ковпак повернул на юг. Его маршрут отсюда проходил бы прямиком через кременецкие базы Мельника и Бандеры, но Ковпак снова пошел в обход, на сей раз на восток, краем района близ города Кременца, и вступил в Галицию к югу от Тернополя[384]384
  Там же. Следует упомянуть, что, хотя изменение в маршруте было заметным, отклонение составило лишь около 30 километров. Один из источников утверждает, что Ковпак направил своих эмиссаров в Кременец, чтобы предложить совместные действия или по крайней мере нейтралитет. Но националисты отказались, хотя самый большой отряд (Хрин) насчитывал лишь двести человек и был не способен атаковать отряд Ковпака численностью в две тысячи (MS D). (Примеч. пер:, такое объяснение больше похоже на правду; в упомянутой «Истории Украины» львовского производства на с. 308 говорится, что «в результате переговоров повстанцы пропустили партизан через контролируемую ими территорию»; той же версии придерживаются почти все в тех местах.)


[Закрыть]. Весь марш через район действия националистических партизан – более 400 километров – занял у красных сил приблизительно три недели.[385]385
  Хотя отряд оставил болота 12 июня, он, очевидно, не вступал на территорию западного Полесья до двадцатых чисел, а углубился в Галицию к 9 июля (Ковпак. Від Путівля до Карпат. С. 109 и карта).


[Закрыть]

Когда ковпаковцы вступили в начале июля в Галицию, они лишь частично добились основной цели – нарушения добычи нефти под Дрогобычем[386]386
  Целью было разрушение месторождений нефти вокруг Дрогобыча, второго по величине месторождения нефти контролиремого немцами. (Ковпак. Від Путівля до Карпат. С. 107). Представляется достоверным утверждение украинских источников, что цель рейда состояла в том, чтобы нарушить спокойствие в Галиции, и главное – помешать вербовке галицкой молодежи в немецкие войска. Вероятно, последнее было вторичным для советских лидеров, которые едва ли считали, что необходимо вмешательство партизан, чтобы предотвратить вступление бывших подданных в «фашистские» войска.


[Закрыть]. Но мир и спокойствие в Галиции были серьезно нарушены. В течение долгого времени ОУН-Б занималась организацией вооруженного подполья в этих краях. Когда прибытие Ковпака превратило крайнюю восточную часть региона в поле битвы, эта структура (Українська народна самооборона – название было выбрано, чтобы скрыть общность с волынской группой) вступила в открытый бой с коммунистами[387]387
  Лебедь. УПА. С. 49. Ср. Fremde Fuftwaffen Ost, Militärpolitischer Bericht Ost, No. 1/45, January 22, 1945 и SS Obersturmbannführer Witiska (Slovakia) to в Reichssicherheitshauptamt, January 24, 1945.


[Закрыть]. Поскольку счет к оккупационным властям был велик, молодые бойцы начали вести спорадические стычки с немцами[388]388
  Там же. Сообщение «Доктора Фредерика» в Auswärtiges Amt, September 19, 1943. CXLVa 60, в Centre de Documentation Juive Contemporaine (далее CXLV60). Ср. гл. 7, примеч. 27.


[Закрыть]. Быстрота, с которой таял отряд Ковпака в неблагоприятной окружающей среде, характеризует состояние умов в Галиции. Когда рейд на месторождения нефти не удался, группа направилась на Карпаты. Даже из отчета самого Ковпака видно, что мощные силы после появления в тех местах оказались раздробленными в течение нескольких недель. Во второй половине августа Ковпак с частью отряда в триста человек направился на север и 1 сентября оказался в болотистой местности. Заместитель Ковпака остался в Карпатах и был убит – очевидно, с большей частью отряда[389]389
  Ковпак. Від Путівля до Карпат. С. 124.


[Закрыть]. Так как Карпаты столь же удобны для партизанских действий, как и Полесье, где группировка Ковпака даже росла, несмотря на месяцы тяжелых немецких атак, то можно предположить, что решающим фактором быстрого распада партизанской группировки было враждебное отношение к ней галицкого населения.

В конечном счете косвенным, но наиболее вредоносным результатом вторжения Ковпака стало обострение отношений между украинцами и поляками Галиции. Начало братоубийственному конфликту между двумя славянскими этническими группами, каждая из которых была настроена националистически, положило нарушение стабильности на Волыни. В принципе германские оккупационные власти выражали к полякам куда большую враждебность, чем к украинцам. Но среди первых было намного больше образованных женщин и мужчин, хорошо говорящих на немецком языке, а посему они были более полезны в качестве подчиненных в составе оккупационной администрации[390]390
  Боровец. Армія. С. 245. Германская воинская часть оценила языковые трудности как препятствие, подрывающее уверенность в лояльности украинской вспомогательной полиции. Oberfeldkommandantur 603, Abteilung Ia, Monatsbericht, Iuly 16 – August 15, 1943, с 5. Позже в подпольной украинской публикации указывалось, что поляки в Галиции поступают на самые низкие должности в германские службы, чтобы мстить за украинские «карательные действия». XXIVPanzer Korps, Ic, Iune 5, 1941. В освещении польско-украинских конфликтов я почти полностью полагался на германские сообщения, особенно военных служб, предназначенные для внутреннего пользования, поэтому относительно реалистичные. Украинские националистические послевоенные источники в этом вопросе обычно немногословны. Как отмечено в главе 7 (сноска 29), послевоенные публикации в Польше более многочисленны; я не компетентен оценить степень, с которой такие материалы согласовываются с переменчивой официальной линией.


[Закрыть]. Поскольку с начала 1943 года украинские полицейские все чаще откликались на призывы ОУН-Б переходить к партизанским действиям, немцы рекрутировали поляков на их места. Некоторые поляки, однако, так же противившиеся репрессивным мерам немцев, как и националисты украинские, уже создали повстанческие отряды в Северной Волыни. Какие-то польские отряды сотрудничали – временно, как короткое время хотел и Боровец, – с быстро растущими советскими партизанскими отрядами. И украинские повстанцы вошли в конфликт с поляками, как и с советскими партизанами. Некоторые поляки из оккупационной администрации и полиции на Волыни ответили на враждебные действия украинцев выдачей замаскировавшихся националистов немцам. До лета 1943 года закручивающаяся спираль антагонизма привела к сравнительно небольшому числу смертей, по крайней мере среди мирных жителей.[391]391
  Oberfeldkommandantur 603, Anlage 6; Abwehrstelle Ukraine, Tagebuch 16668, сообщение по «Украинскому национальному движению» (15 сентября 1943) о том, что массовые аресты украинцев на Волыни инспирированы польскими кругами.


[Закрыть]