Текст книги "Порода убийц"

– Я подумывал о том, чтобы завести собаку.

– Это не совсем то, что я имел в виду, и тебе это известно. Как долго ты собираешься держать ее под рукой? Пока не помрешь? Знаешь, вас не похоронят бок о бок. Ты не сможешь дотронуться до нее под землей.

– Счастье стучится в дверь один раз, парень, – медленно растягивая слова, добавил Луис. – Оно не стучится дважды или трижды, не оставляет записку с просьбой перезвонить, когда соберешь свое дерьмо в одну кучу.

За нашими спинами раздался звук шагов босых ног. Рейчел остановилась в дверях, вытирая волосы. Луис бросил на меня взгляд, затем поднялся и опустил пустую бутылку в ведро.

– Мне пора в постель, – сказал он. Дойдя до дверей, он резко обернулся и бросил Эйнджелу:

– Тебе тоже.

Затем поцеловал Рейчел в щеку и направился к машине.

– А вы, детки, не засиживайтесь слишком долго и все такое, – улыбнулся Эйнджел и последовал за Луисом.

– Их свели вместе и сосватали двое вооруженных до зубов гомиков, – сказал я, когда с улицы донесся шум отъезжающей машины. – Будет что рассказать внукам.

Рейчел взглянула на меня, пытаясь определить, шучу я или нет. Честно говоря, я и сам не был уверен, а разбираться в своих ощущениях было некогда – она немедленно набросилась на меня:

– Ты нанял людей, чтобы следить за мной в Бостоне?

– Надо же, засекла?! – я был от нее в восторге, хотя, похоже, она моих восторгов не разделяла.

– Засекла. Потом выяснила по номеру машины, кто они такие, мальчики, которые меня посменно пасут. Один из них сопровождал меня до ворот твоего дома.

Чему удивляться: брат Рейчел был полицейским и погиб несколько лет назад. У нее до сих пор есть друзья в разных полицейских службах.

– Я опасался за тебя.

Она повысила голос:

– Я уже говорила тебе, что не хочу, чтобы ты считал себя обязанным защищать меня!

– Рейчел, – я старался говорить как можно мягче и убедительнее, – эти люди очень опасны. Я боялся и за Эйнджела, но у него, по крайней мере, есть пистолет. А что ты сможешь сделать, если они придут за тобой? Швырять в них тарелки?

– Ты должен был мне сказать! – она ударила кулаками по столу, и глаза ее гневно сверкнули.

– Если бы я сказал, ты бы не согласилась. Я люблю тебя, Рейчел, но ты такая упрямая, что готова сразиться даже с тем, кто тебе добра желает.

Ярость в ее глазах несколько поугасла, она сжала руку в кулачок и постукивала им по столу, пока не успокоилась окончательно.

– Как мы можем быть вместе, если ты все время боишься потерять меня? – мягко спросила она.

Я подумал о мертвецах с озера Святого Фройда, заполняющих улицы Портленда. Я думал о Джеймсе Джессопе и о силуэте, который разглядел рядом с ним, – Даме лета. Я видел ее и раньше: в вагоне метро, на улице у дома в Скарборо, а однажды – отражением в окне моей кухни, как будто она стояла у меня за спиной, но, когда я обернулся, никого не было. Когда я сидел в «Хумли» несколько дней назад, мне казалось, что примирение с прошлым возможно. Но это было до того, как голова Мики Шайна была насажена на верхушку дерева, до того, как Джеймс Джессоп появился из темноты леса и взял меня за руку. Могу ли я взять Рейчел в тот мир?

– Я не могу соперничать с мертвыми, – сказала она.

– Я и не прошу тебя соперничать с ними.

– Это не то, о чем можно просить.

Она села напротив меня, подперев голову руками, с выражением грусти и отстраненности на лице.

– Я пытаюсь, Рейчел.

– Я знаю, – сказала она. – Знаю, что ты пытаешься.

– Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

– Как? – прошептала она, опуская голову. – По выходным в Бостоне или по выходным здесь?

– Как насчет всегда и только здесь?

Она подняла глаза, будто не была уверена в том, что только что услышала.

– Я вполне серьезно.

– Когда? Когда я состарюсь?

– Нет, будешь старше.

Она шутливо шлепнула меня, и я протянул руку, чтобы коснуться ее волос. Она улыбнулась.

– Мы поселимся здесь, – сказал я и почувствовал, как она кивнула. – И чем раньше, тем лучше. Обещаю тебе.

– Нам лучше... – сказала она так тихо, что мне показалось, будто я услышал ее мысли. Я обнял ее, чувствуя, что она хочет что-то добавить, но она молчала.

– Какую собаку ты хочешь завести? – спросила она, некоторое время спустя, когда ее тепло разлилось в воздухе вокруг меня.

Я улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Похоже, она слышала мой разговор с Эйнджелом и Луисом. Видимо, он для нее и затевался.

– Я пока не решил. Надеялся, что ты поможешь мне выбрать кого-нибудь в приюте.

– Это настоящее дело для семейной пары.

– Но мы и есть пара.

– Какая-то ненормальная.

– Нет. Луис никогда не простит нам, если мы будем как все.

Она поцеловала меня, я поцеловал ее. Прошлое и будущее отступили от нас, подобно кредиторам, временно отказавшимся от своих прав, и осталось только краткое, неуловимо прекрасное настоящее. Этой ночью я держал ее засыпающую в своих объятиях и пытался представить себе наше будущее, но, кажется, потерял нас в переплетении узоров и нитей. И все же, когда я проснулся, мой кулак был сильно сжат, будто бы я пытался удержать в нем нечто из своих снов, не давая ему убежать.

Глава 21

Я лежал рядом с Рейчел и слышал пронзительные крики мухоловок в вершинах деревьев. Они, вероятно, прилетели на прошлой неделе и собираются назад к концу сентября, а пока им надо избежать когтей сов и ястребов и потуже набить маленькие желтые брюшки множеством разнообразных мошек, которые сейчас бурно размножаются. Уже появились первые слепни с горящими голодными зелеными глазами. Вскоре к ним присоединятся мухи, саранча, клещи и прочие. На болоте возле Скарборо уже собираются золотистые облака болотной мошкары и комаров – самцы высасывают соки из трав, а самки очищают воду и придорожные канавы от всего плотского.

И птицы будут сыты, и пауки станут жиреть, питаясь ими.

Рядом со мной Рейчел пробормотала что-то во сне, и я ощутил тепло ее спины, прижавшейся к моему животу; линия ее позвоночника проступала сквозь бледную кожу, как мощеная тропинка, прикрытая первым снегом. Я осторожно приподнялся, чтобы увидеть ее лицо. Пряди рыжих волос прилипли к губам, и я осторожно убрал их. Она улыбнулась с закрытыми глазами, и ее пальцы слегка сжали мое бедро. Я нежно поцеловал ее в лоб, и она примостила свою голову на подушку. Обнажились шея, плечи и маленькая впадинка между ключицами. Она потянулась, выгнулась и прижалась ко мне, и все мои мысли растворились в свете солнца и пении птиц.

Был уже почти полдень, когда я оставил Рейчел, поющую в ванной, и выскочил из дома за хлебом и молоком, ощущая тяжесть «смит-вессона» в кобуре у себя под мышкой. Было неловко, что я так быстро вернулся к старой привычке всегда выходить из дома вооруженным, даже если речь шла о простом походе в магазин.

Было уже довольно позднее утро, но я надеялся именно сегодня разыскать Марси Бекер. Обстоятельства вынудили меня отложить ее Поиски, но я все больше убеждался, что именно она была ключом к разгадке событий той ночи, когда умерла Грэйс Пелтье. Марси могла помочь мне воссоздать еще один кусочек картины, масштабы которой я еще только начинал осознавать. Фолкнер, похоже, уцелел. Он, сговорившись с некими единомышленниками, устроил массовую казнь Арустукских баптистов и собственной жены, а потом исчез и, очевидно, снова появился, пользуясь прикрытием организации, известной как Братство. Парагона использовали в основном как прикрытие, как «свадебного генерала». Подлинное Братство, скрывающееся в глубокой тени, состояло из самого Фолкнера и Падда – его оружия, карающего меча.

Я припарковал машину и взял пакет с продуктами с переднего сиденья. Подходя к кухонной двери, я все еще продолжал обдумывать варианты и сопоставлять разные версии. Я распахнул дверь, и в этот момент что-то белое поднялось с пола и зависло в потоке воздуха.

Это была обертка от сахара.

Рейчел стояла у входа в коридор, Падд подталкивал ее пистолетом в кухню. Рот был заткнут и завязан шарфом, а руки заломлены за спину. За ее спиной Падд, увидев меня, замер.

Я отбросил пакет и вытащил пистолет. Одновременно Рейчел вывернулась из захвата и одним движением врезала ему головой в лицо, целясь в переносицу. Он отшатнулся назад и сильно ударил Рейчел тыльной стороной руки. Мои пальцы нащупали рукоятку «смит-вессона», когда что-то ударило меня сбоку в голову, и я рухнул на пол, а в мозгу полыхнуло белое пламя. Я почувствовал прикосновение рук – мой пистолет вытащили – красные капельки запрыгали перед глазами, как солнечные зайчики в молочном коктейле. Я попытался встать, но мои руки скользнули по влажному полу, и ноги не слушались. Подняв глаза, я увидел, как кулак Падда обрушивается на голову Рейчел и она падает на пол. На его лице и ладони была кровь. Потом на мою голову обрушился второй удар, за ним третий, и я надолго отключился.

* * *

Я двигался медленными шагами, с трудом поднимая ноги и преодолевая сопротивление глубоких красных вод. Я смутно сознавал, что Рейчел сидит на стуле у обеденного стола, все еще одетая в белую ночную рубашку. Ее зубы были видны в том месте, где шарф туго стягивал раскрытый рот, а руки завязаны сзади за спиной. По щеке и под левым глазом растекался синяк, на лбу была кровь. Немного крови стекло вниз и запачкало кляп. Она умоляюще смотрела на меня, и ее глаза указывали вправо, но, когда я попытался поднять голову, на меня вновь обрушился удар, и я провалился в черноту.

Я приходил в себя и проваливался в пустоту еще несколько раз. Мои руки были привязаны каждая за запястье к деревянным перекладинам на спинке стула с помощью чего-то, что больше всего напоминало кабель. Путы врезались в кожу, когда я пытался пошевелиться, голова раскалывалась от боли, перед глазами стелилась кровавая пелена. Сквозь нее я услышал голос:

– Так вот он какой.

Это был голос старика, дребезжащий, надтреснутый и слабый, как звук старого радиоприемника. Я попытался поднять голову и увидел что-то движущееся в тени коридора: слегка сутулящаяся фигура, завернутая в черное. Другая, более высокая фигура подошла к ней сзади, и я подумал, что это должна быть женщина.

– Думаю, вам, пора уходить, – произнес мужской голос. Я узнал тщательно выверенный ритм речи мистера Падда.

– Я бы предпочел остаться, – послышался ответ, и обладатель дребезжащего голоса приблизился ко мне. – Ты знаешь, как я люблю наблюдать за твоей работой.

Я почувствовал пальцы на своем подбородке, когда старик заговорил, и ощутил запах соленой воды и кожи. Смрад разложения исходил от его дыхания. Я сделал усилие, чтобы шире раскрыть глаза, но комната вращалась передо мной, и я осознавал только его присутствие, ощущал, как его пальцы сдавливают мою кожу, ощупывая кости на лице. Его рука переместилась на мое плечо, затем на руку и пальцы.

– Нет, – сказал Падд. – С вашей стороны было неразумно вообще появляться здесь при свете дня. Вам надо уйти.

Я услышал утомленный вздох.

– Ты знаешь, что он их видит, – сказал старческий голос. – Я чувствую это по нему. Он – необычный человек, мученик.

– Я избавлю его от мучений.

– И нас тоже, – добавил старик. – У него крепкие кости. Не порть его пальцы и руки. Я их хочу.

– А женщина?

– Сделай что следует, но, возможно, обещание пожалеть ее заставит ее любовника быть более покладистым.

– Но если она умрет...

– У нее прекрасная кожа. Я мог бы ее использовать.

– Сколько кожи вам нужно? – спросил Падд.

Последовала пауза.

– Вся, – наконец сказал старик.

Я услышал звук шагов по кухонному полу рядом со мной. Красная пелена спала с моих глаз, поскольку мне удалось стряхнуть застившую их кровь. Я увидел странную безымянную женщину со шрамом на шее, которая рассматривала меня узкими, полными ненависти глазами. Она коснулась пальцами моей щеки, и я содрогнулся.

– Теперь уходите, – сказал мистер Падд. Она немного помедлила, затем огорченно ушла. Я видел, как она смешалась с тенями, и две фигуры направились к полуоткрытой входной двери и спустились во двор. Я попытался следить за ними, пока удар по щеке не вернул меня к действительности, и кто-то еще появился в поле моего зрения – женщина, одетая в синие брюки и свитер, с волосами до плеч.

– Мисс Торрэнс, – произнес я сухими губами, – надеюсь, вы получили справку от Парагона до того, как он умер.

Она ударила меня сзади по голове. Это не был сильный удар, но она попала точно в то же место, куда меня били раньше. Казалось, боль становится зримой, как луч света на ночном небе, от боли тошнота подкатила к горлу. Я уронил голову вниз и лег на грудь, пытаясь удержаться от рвоты. Снаружи дома послышался звук отъезжающей машины, а затем какое-то движение произошло впереди меня. Пара коричневых туфель появилась в дверях кухни. Я перевел взгляд с туфель на отвороты коричневых брюк, затем на стянутый ремень, глухой коричневый пиджак и темные, с нависающими веками глаза мистера Падда.

Он выглядел определенно хуже, чем во время нашей последней встречи. Остатки его правого уха были забинтованы, нос раздулся в том месте, где голова Рейчел врезалась в него. Вокруг крыльев носа запеклась кровь.

– С возвращением, сэр, – со смехом сказал он. – Ну да, с возвращением.

Он указал на Рейчел рукой, затянутой в перчатку.

– Мы позволили себе небольшое развлечение, пока вы отсутствовали, но я не верю, что вашей девке есть что сказать нам. С другой стороны, мистер Паркер, я уверен, что вам известно гораздо больше.

Он шагнул вперед и оказался за спиной Рейчел. Одним резким движением он оторвал рукав ее рубашки и обнажил кожу на нежной руке, испещренную маленькими коричневыми веснушками. Мисс Торрэнс стояла передо мной и несколько справа, ее пистолет был нацелен в мою сторону, а мой «смит-вессон» в кобуре лежал на столе рядом.

Куски моего мобильника были раскиданы по полу, и я заметил, что провод телефона на кухне был перерезан.

– Как вам известно, мистер Паркер, мы кое-что разыскиваем, – начал Падд. – Что-то, что было украдено у нас мисс Пелтье. Эта вещь все еще не найдена. Мы также считаем, что в машине мисс Пелтье незадолго до того, как она умерла, находился еще кто-то. И этот кто-то может оказаться владельцем предмета, который мы разыскиваем. Я бы просил вас, сообщить нам, кто эта особа, чтобы мы смогли вернуть нашу собственность. Я также хотел бы, чтобы вы рассказали нам обо всем, что произошло между вами и покойным мистером Аль Зетом, все, о чем вы говорили с мистером Мерсье два дня назад, и все о человеке, который убил Картера Парагона.

Я не ответил. Падд хранил молчание полминуты, затем вздохнул.

– Я знаю, что вы очень упрямый молодой человек и скорее умрете, чем скажете мне то, что я хочу. Должен заметить, это очень похвально – отдать одну жизнь, чтобы спасти другую. Это в определенном смысле, приводит нас к тому, что мы здесь и имеем. В конце концов, все мы – плоды самоотречения одного человека, не так ли? И вы умрете, мистер Паркер, вне зависимости от того, что мне расскажете. Ваша жизнь подходит к концу.

Он наклонился к плечу Рейчел, сдавил ей шею сзади, заставляя ее смотреть на меня.

– Но готовы ли вы принести в жертву жизнь другого, чтобы спасти жизнь некоего друга Грэйс Пелтье или придать новый импульс своему странному «крестовому походу»? Это действительно интересно: во сколько чужих жизней вы оцениваете жизнь этого человека? Встречались ли вы вообще с человеком, о котором идет речь? Может ли кто-то, кого вы даже не знаете, быть для вас дороже, чем жизнь этой женщины? Есть ли у вас право бросить мисс Вулф за заклание ради собственных принципов?

Он разжал руки, отпустил голову Рейчел и содрогнулся.

– Это очень сложные вопросы, мистер Паркер, и я не уверен, что мы сможем быстро получить ответы на них.

Он поднял с пола большой пластиковый чемодан, стороны которого были покрыты мелкими отверстиями, поместил его на стол возле меня рядом с собственной «береттой», затем открыл его так, чтобы я мог видеть. Внутри помещались пять пластиковых контейнеров, три из которых были коробки длиной восемь-десять сантиметров, а остальные два – просто маленькие контейнеры для трав и специй, необходимых для его целей.

Он извлек две баночки со специями – самые обычные, с отвинчивающейся крышечкой и дырочками сверху. В каждой из них что-то маленькое и многоногое ощупывало стекло тощими лапками. Падд поставил одну из баночек на стол, затем подошел ко мне, неся другую баночку двумя пальцами так, чтобы мне было видно ее содержимое.

– Вы узнаете это? – спросил он.

Внутри банки светло-коричневый паук-отшельник пытался подняться по стеклу, показывая брюшко и скатываясь вниз, молотя тонкими лапками в воздухе. На его головогруди было небольшое темно-коричневое пятно в виде скрипки, из-за чего этого паука и прозвали скрипконосцем.

– Это паук-отшельник, Loxosceles reclusa. Я знаю, что вы сделали с его братьями и сестрами. Вы сожгли их живьем в почтовом ящике. Я считаю такое поведение неспортивным.

Он держал баночку очень близко к моим глазам, затем встряхнул ее. Паук очень оживился, забегал по ограниченному пространству, и его лапки совершали непрерывное движение.

– Некоторые люди считают пауков-отшельников отвратительными и отталкивающими, но я их обожаю. Я нахожу их исключительно агрессивными. Иногда я скармливаю им «черных вдов», и вы не поверите, как быстро «черная вдова» становится лакомством для семейства отшельников. Но самое интересное во всем этом, мистер Паркер, это яд.

Его глаза сверкнули из-под век, и я почувствовал исходящий от него легкий, неприятный, химический запах, будто бы его тело начало вырабатывать свой собственный яд, по мере того как усиливался его восторг.

– Яд, который они используют для нападения на человека, совсем не такой, каким обычно парализуют и убивают насекомых. Здесь есть дополнительный компонент, еще один токсин, который они применяют против нас. Словно паучок всегда осознает наше присутствие, всегда знает о нас и ищет пути, чтобы причинить нам боль. Самым неприятным способом.

Падд отошел и еще раз оказался возле Рейчел. Он провел банкой по ее щеке. Она съежилась от прикосновения, и дрожь ужаса прошла по ее телу. Из глаз у нее полились слезы. Ноздри мистера Падда раздулись, как будто он мог почувствовать ее страх и омерзение.

Но затем она взглянула на меня, и один раз мягко качнула головой.

– Яд вызывает некроз. Он заставляет белые кровяные тельца сражаться против своего же организма. На коже образуются нарывы, а затем она начинает гнить, и тело не может восстановить ущерб. Некоторые люди сильно страдают. Некоторые даже умирают. Я слышал о человеке, который умер через час после укуса. Забавно, не правда ли, что все эти страдания могут быть вызваны таким хрупким созданием? Покойный мистер Шайн был посвящен в тонкости этого процесса, и я уверен, что он поделился с вами впечатлениями, перед тем как умереть. Но, опять же, есть и такие люди, на которых этот яд не действует. И именно это обстоятельство делает наш сегодняшний эксперимент особенно интересным. Если вы не скажете мне того, что мне нужно, я посажу паука на лицо вашей шлюхи. Она, вероятно, даже не почувствует его укусов. Но мы подождем. Антидот против яда отшельников должен быть введен не более чем через полчаса после укуса, иначе он не подействует. Но если вы окажетесь несговорчивым, то мы задержимся здесь подольше. Мы начнем с ее рук, затем перейдем к лицу и груди. Если это окажется неудачным способом заставить вас говорить, то мы сможем попробовать с другими моими питомцами. У меня в чемоданчике есть «черная вдова» и песчаный паук из Южной Африки, который мне особенно нравится. У этой девки будет возможность попробовать его на вкус, когда она будет умирать.

Он поднял маленькую баночку.

– В последний раз спрашиваю, мистер Паркер, кто был второй пассажир и где этот человек сейчас?

– Я не знаю, – сказал я. – Мне пока не удалось это выяснить.

– Я вам не верю, – с этими словами Падд медленно начал отвинчивать крышку баночки.

Когда он поднес банку к Рейчел еще раз, я завертелся на своем стуле, Падд принял движение за признак моего дискомфорта, и его злорадство усилилось. Но он ошибся. Это были старые стулья, они стояли в этом доме по меньшей мере последние пятьдесят лет. Ломались, потом чинились, потом опять ломались. Нажимая плечами и выворачивая руки, я чувствовал, как планки в спинке стула высвобождаются из своих гнезд. Оттолкнулся плечами и услышал негромкий треск. Планки немного приподнялись, и стул подо мной начал распадаться на части – спинка оторвалась от сиденья, но на нем еще можно было сидеть.

– Я имею в виду именно то, что сказал, – приходилось тянуть время. – Я не знаю.

Я еще поднажал правой рукой и почувствовал, как планки высвобождаются. Они уже совсем отсоединились. Внимание мисс Торрэнс, стоящей возле меня, было полностью сфокусировано на Рейчел и пауке. Падд отвернул крышку и перевернул банку, стараясь выбросить паука прямо на руку жертвы. Я увидел, как паук подчинился постукиванию Падда, медленно сполз по стенке банки, чтобы нанести укус. Глаза Рейчел расширились, и она издала сдавленный вопль, заглушенный кляпом. Рядом с ней Падд приоткрыл рот и испустил вздох облегчения, когда паук нанес укус, а затем воззрился на меня с выражением абсолютного счастья.

– Плохие новости, мистер Паркер! – закричал он, пока я выдергивал последние планки из сиденья и со всей силы метнул руку с острым обломком туда, где стояла женщина. Я почувствовал легкую отдачу, когда рваный край дерева врезался ей в бок между третьим и четвертым ребрами и обломок с натугой вошел в плоть. Она завопила, но я уже вскочил. Мой лоб врезался в ее лицо, и она повалилась назад на мойку, а пистолет отлетел в сторону. В ту же минуту Рейчел всем своим весом оттолкнулась от пола и, заваливаясь вместе со стулом назад, отбросила Падда от стола. Со стулом, все еще висящим на левой руке, я схватил пистолет и дважды выстрелил в Падда. Щепки отскочили от дверной рамы, когда он нырнул через проем двери и в коридор.

Сбоку от меня мисс Торрэнс вцепилась руками мне в ноги. Я отпихнул ее ногой и почувствовал, что ноги освободились: она разжала руки. Я сбросил обломки стула с веревкой вместе и устремился в коридор, только и успев заметить, как длинная коричневая фигура Падда выскакивает из распахнутой двери и исчезает за правым углом дома. Я спрыгнул вниз, в холл, на мгновение высунулся из двери, но вынужден был немедленно спрятаться, едва увернувшись от пуль: у него был второй пистолет. Я набрал воздуха, затем перекатился через крыльцо и начал палить по нему. Падд исчез за деревьями, я последовал за ним, ускоряя свой бег, потому что услышал звук стартера машины. Через секунду «циррус» выскочил из укрытия. Я продолжал стрелять: пули врезались в дорогу, боковое окно его автомобиля треснуло, и одна из задних фар разбилась. Но тут у меня закончились патроны. Я дал ему уехать, затем вбежал в дом и отвязал Рейчел. Она немедленно отступила в холл, корчась от боли и пытаясь стереть пятно, которое появилось на месте укуса.

Женщина ползла к черному ходу, планки от стула все еще торчали у нее в боку, и за ней тянулся по полу кровавый след. Ее нос был разбит, один глаз затек от удара ботинка, который пришелся ей прямо в лицо. Она посмотрела на меня затуманенным взглядом, когда я наклонился к ней. Ее взгляд и жизнь постепенно угасали.

– Куда он уехал? – просипел я.

Она покачала головой и плюнула кровью мне в лицо. Я ухватился за планки и повернул их. Ее зубы выбивали дробь в агонии.

– Куда он уехал? – повторил я.

Мисс Торренс била по земле одной рукой. Ее рот широко открылся, она корчилась и извивалась, потом начались спазмы. Я выпустил из рук деревяшки и отошел. Ее глаза закатились, и она умерла. Я обыскал ее сверху донизу, но у нее с собой не было никаких документов и никаких указаний на то, где может находиться Падд. В жесте бессилия я отпихнул ногой ее ногу, затем перезарядил свой пистолет и взял запасной магазин, перед тем как отвести Рейчел в машину.