Текст книги "Порода убийц"

Глава 22

Я позвонил Эйнджелу и Луису из Медицинского центра в Мэне, но номер в гостинице не отвечал. Затем я позвонил в полицию Скарборо. Я сообщил им, что в мой дом ворвались двое людей, они напали на мою девушку, и труп одного из них лежит на полу моей кухни. Я также дал им описание «цирруса», на котором мистер Падд отъехал от моего дома, описав треснувшее боковое стекло и разбитый фонарь сзади.

Полиция Скарборо имела на вооружении специальный диспетчерский компьютер, а это означало, что ближайшая к моему дому патрульная машина немедленно направится туда. Они также предупредят все ближайшие полицейские участки штата, чтобы отыскать Падда раньше, чем он пустит машину под откос.

Тем временем в медицинском центре Рейчел ввели противоядие, после чего ей пришлось ответить на множество вопросов. Потом ее уложили на каталку и отправили в смежную палату отдохнуть. К этому времени Эйнджел и Луис уже получили мое сообщение, и Эйнджел в данный момент сидел у ее изголовья, о чем-то тихо говоря с ней, а Луис оставался в машине снаружи. Здесь все еще находились люди, задававшие вопросы о происшествиях в Темной Лощине прошлой зимой, а Луис гораздо больше бросался в глаза, чем Эйнджел.

Всю дорогу до госпиталя Рейчел молчала, просто поддерживала свою руку в том месте, куда ее укусил паук, и слегка вздрагивала. У нее оказались ссадины и царапины на голове, но обошлось без сотрясения, и, похоже, с ней все будет в порядке. Мне сделали рентген, затем зашили рану на голове. День клонился к вечеру, а я все еще чувствовал себя беспомощным и оцепеневшим, когда появился один из скарборских детективов Рамос вместе с детективом из департамента Уоллесом Мак-Артуром и кучей вопросов. Их первый вопрос был о раненой женщине. Точнее, где она?

– Она лежала там, когда я уходил, – сказал я.

– Хорошо, но ее уже не было к тому моменту, когда первая патрульная машина прибыла к вашему дому. На полу кухни обнаружили море крови и еще больше – во дворе, но трупа женщины не было.

Мак-Артур сидел напротив меня в небольшой комнате, где обычно успокаивали родственников или изредка принимали пациентов.

– Вы уверены, что она умерла? – спросил он.

Я кивнул и прихлебнул тепловатый кофе.

– Я проткнул ее насквозь обломками стула, между третьим и четвертым ребрами и очень сильно ударил ее. Я видел, как она умерла. Невероятно, чтобы она смогла встать и уйти.

– Полагаете, этот парень, мистер Падд, вернулся за ней? – спросил он.

– Вы нашли чемодан, набитый пауками на столе в кухне?

Мак-Артур покачал головой.

– Тогда это был он.

Да, он здорово рисковал: у него, наверно, были считанные минуты, чтобы вытащить ее тело.

– Я думаю, он пытается замутить воду настолько, насколько может, – сказал я. – Без женщины нет никаких серьезных улик, ничего, что могло бы дать зацепку и привело бы к нему. Или еще к кому-нибудь.

– Вы знаете, кто она?

Я кивнул.

– Она известна как мисс Торрэнс, секретарша Картера Парагона.

– Покойного Картера Парагона?!

Мак-Артур даже привстал, но затем уселся обратно, открыл чистую страницу в своем блокноте и приготовился записывать за мной. В этот момент я услышал, как Рейчел зовет меня.

– Сейчас вернусь, – сказал я Мак-Артуру. Секунду или две он смотрел на меня так, будто собирался свалить меня на пол, усесться верхом и трясти за горло, пока я не скажу ему все, что знаю. Наконец он неохотно кивнул и позволил мне уйти.

Как только я приблизился к Рейчел, Эйнджел встал и отошел к окну. Рейчел была бледна, на ее бровях и верхней губе выступили капельки пота. Едва я присел на краешек кровати, она вцепилась в мою руку.

– Ну, как ты?

– Я сильнее, чем ты думаешь.

– Я знаю, какая ты сильная.

Она кивнула.

– Наверняка знаешь.

Она посмотрела за мою спину, туда, где Рамос и Мак-Артур ждали меня.

– Что ты собираешься рассказать им?

– Все, что смогу.

– Но не все, что знаешь?

– Это неразумно.

– Ты все равно собираешься зайти к Бекерам, правда? – тихо спросила она.

– Да.

– Я пойду с тобой. Может быть, мне удастся убедить их там, где ты не сумел. В своем теперешнем состоянии вы с Луисом готовы растоптать людей и запугать их до смерти, если вам от них что-то нужно. Но, если мы действительно найдем Марси, лицо друга будет кстати.

Она была права.

– О'кей, – сказал я. – Отдохни покамест, а потом уходим. Никто никуда не пойдет без тебя.

Она бросила на меня довольный взгляд и отпустила мою руку. Эйнджел вернулся на свое место возле ее постели. Его «глок» висел в кобуре под мышкой, прикрытый рубашкой с длинными рукавами.

Из комнаты, где я оставил Рамоса и Мак-Артура послышались голоса: разговаривали на повышенных тонах. Через несколько секунд Рамос выскочил из комнаты. Мак-Артур бросился следом и уже почти догнал его, когда заметил меня и остановился.

– Что случилось? – спросил я.

– Траулер обнаружил яхту Джека Мерсье, идущую на низких оборотах в паре миль отсюда.

Прилив прибил ее к берегу, – Мак-Артур сглотнул. – По словам капитана, там тело, привязанное к мачте.

* * *

Круизное судно «Мститель», причалило у пристани Портленда 5 дней назад. Это был 25-футовый «Грейди Уайт Сейлфиш-25» с двумя моторами «Сузуки» по 200 лошадиных сил каждый. Его владелец заплатил 175 долларов за стоянку в течение одной недели при том, что стандартная цена составляет 1 доллар с фута за ночь. Имя, адрес, телефон и регистрационный номер яхты, которые он сообщил в Портлендский центр обслуживания яхт через администратора в порту, оказались фальшивыми.

Это был невысокого роста мужчина с раскосыми глазами и бритой наголо головой. Большую часть времени он проводил внутри или около своей яхты, спал в ее единственной каюте. Днем он сидел на палубе с биноклем в одной руке, мобильным телефоном в другой и с книгой на коленях. Он не разговаривал и редко покидал свое судно более чем на пятнадцать минут. Его глаза, казалось, постоянно были прикованы к воде залива Каско.

Ранним утром шестого дня группа из шести человек – двух женщин и четырех мужчин – взошла на борт еще одной яхты, пришвартованной по соседству. Яхта называлась «Элиза Мэй», она была семидесяти футов в длину, построена тремя годами ранее фирмой «Ходгдон – Яхты в Восточном Бутсбее». Ее палубу изготовили из тика, корпус – из красного дерева, стекла и эпоксидной смолы, нанесенных поверх аляскинского кедра. На судне была установлена восьмидесятифутовая мачта, и само оно оснащено дизельным двигателем Перкинса мощностью в 150 лошадиных сил и могло предоставить ночлег семи пассажирам в роскошных условиях. На яхте были радар с дальностью действия 40 миль, приемоиндикаторы импульсной дальномерной РНС и спутниковой навигационной системы, факс для приема метеосводки, высокочастотный радиоприемник и собственное радио на выделенной частоте, а также аварийный радиомаяк. Все это великолепие обошлось Джеку Мерсье более чем в 2,5 миллиона долларов и было слишком большим для того, чтобы швартоваться в Скарборо, так что для «Элизы Мэй» абонировали временную стоянку у портлендского причала.

Судно «Элиза Мэй» покинуло Портленд в последний раз вскоре после 6.00 утра. Дул северо-западный ветер, стояла исключительно хорошая погода для морской прогулки, и ветер развевал седые волосы Мерсье, когда он выводил яхту из залива Каско. Дебора Мерсье сидела в стороне от мужа с опущенной головой. В это время к раскосому мужчине присоединились двое других людей: женщина в синем и рыжеволосый мужчина, одетый в коричневое. Оба они несли удочки на тунца. Как только «Элиза Мэй» направилась в открытое море, «Мститель» снялся с якоря и тенью последовал за ней незамеченным пассажирами первой яхты.

* * *

Я проследовал за Мак-Артуром в сторону лифта.

– Супруги Мерсье причастны к этому делу, – объяснил я ему. Не было необходимости дальше скрывать роль Мерсье.

– Что за черт!

– Поверьте мне. Я работал на него.

Мак-Артур так долго взвешивал варианты, что я решил помочь ему:

– Захватите меня с собой. Я расскажу вам, что знаю, по дороге.

Он задумался, окинул меня долгим тяжелым взглядом, затем кивнул и предупредил:

– Поедете не далее Пин Пойнта. Пистолет отдайте мне, Чарли.

Я неохотно протянул ему «смит-вессон». Он вынул обойму, заглянул в патронник, затем вернул оружие мне.

– Можете оставить его своим друзьям, – сказал он.

Я кивнул, пошел в палату Рейчел, попрощался и передал пистолет Эйнджелу. Повернувшись, чтобы уйти, я почувствовал легкое натяжение ремня и холод его «глока», коснувшегося моей кожи. Затем снял пиджак со спинки стула, благодарно кивнул Эйнджелу и спустился за Мак-Артуром в холл.

Последняя запись в судовом журнале Мерсье сообщает, что «Мститель» связался с «Элизой Мэй» вскоре после 9.30 утра в пятидесяти милях от порта. Северо-западный ветер, возможно, и был идеальным условием для управления яхтой, но он же мог унести судно, терпящее бедствие в открытое море, и «Мстителю» угрожала опасность. Сигнал бедствия с «Мстителя» был получен по радио, но «Элиза Мэй» оказалась единственным судном, на котором это сообщение приняли, несмотря на то, что в двух-трех милях оттуда находились и другие суда. Радиопередатчик был настроен на низкий диапазон и мощность около 1 ватта, чтобы помешать кому бы то ни было принять сигнал или ответить на него. Аккумуляторы на «Мстителе» почти сели, и он начал дрейфовать. Мерсье определил его курс и поспешил навстречу своей смерти.

* * *

Я рассказал Мак-Артуру почти все, начиная со своей первой встречи с Мерсье до утреннего столкновения с Паддом. Пропустил немного, но пропуски были решающими: я оставил в стороне Марси Бекер, убийство Мики Шайна и наш незапланированный осмотр тела Картера Парагона. Я также не стал упоминать тот факт, что кто-то в полиции штата, возможно Лутц, Воизин или оба, были причастны к смерти Грэйс Пелтье.

– Вы думаете, это Падд убил Пелтье?

– Возможно. Братство или, по крайней мере, зримая часть его – это всего лишь прикрытие для кого-то или чего-то еще. Грэйс Пелтье удалось выяснить, что это такое, и этого оказалось достаточно, чтобы убить ее.

– И, что бы там ни узнала Грэйс, этот Падд был уверен, что она расскажет об этом Кертису Пелтье, а теперь он думает, что и вы в курсе дела?

– Да, – сказал я.

– Но вам неизвестно, что удалось узнать мисс Пелтье?

– Пока нет.

– Если Джек Мерсье умер, то какого черта хранить эти тайны?! – с жаром воскликнул Мак-Артур, а Рамос обернулся, чтобы взглянуть на меня.

– И не надейтесь, что выберетесь из этой истории, не рассказав о своей доле участия в ней, – добавил он.

* * *

Мы ехали вдоль Южной дороги № 1, затем свернули на шоссе № 9 и направились к побережью, миновали баптистскую церковь из красного кирпича и белую колокольню католической церкви Святого Иуды. У пожарной части Пин Пойнта на Кинг-стрит были припаркованы семь или восемь машин с широко распахнутыми дверями. Пожарный в джинсах и фирменной футболке пожарного управления махнул нам в сторону пинпоинтского рыболовного кооператива, где «Марина-4» уже ждала нас спущенной на воду.

Полицейское управление Скарборо пользовалось двумя судами для патрулирования на море. «Марина-1», надувная лодка с мотором мощностью 70 лошадиных сил, стояла в Спурвинке, к северу от Пин Пойнта, и спускалась на воду с Ферри-Бич. «Марина-4», бостонский вельбот длиной 21 фут с мотором мощностью в 225 лошадиных сил марки «Джонсон», обычно базировалась в рыболовецком кооперативе Пин Пойнта и становилась на якорь, когда нельзя было найти место у пожарной части. Когда мы вошли в серо-белое здание кооператива, вся команда из пяти человек находилась на борту. Судно начальника порта стояло возле вельбота, и на его борту уже ждали двое полицейских. У каждого из них было 12-зарядное помповое ружье Мосберга – стандартное вооружение патрульных машин отделения полиции Скарборо. Еще двое полицейских на вельботе держали автоматы М-16С. Ветер надувал парусом их синие ветровки. Любопытствующие рыбаки смотрели на все это с причала.

Оба – Рамос и Мак-Артур – надели непромокаемые куртки, и я проследовал за ними в лодку. Мак-Артур уже спускался в вельбот, когда вдруг заметил меня.

– Какого черта! Вы что, собираетесь ехать с нами?

– Да бросьте, Уоллес, – принялся канючить я. – Не оставляйте меня. Я не буду путаться под ногами. Мерсье был моим клиентом. Я не хочу ждать здесь, как нетерпеливый папочка, если с ним что-то случилось. Вы не можете запретить мне поехать туда. Я в конце концов могу подкупить рыбака, чтобы он подбросил меня в то место, и уж тогда точно встану у вас на пути. И даже хуже того, я могу просто исчезнуть, и вы лишитесь главного свидетеля. Вас сразу разжалуют в регулировщики.

Мак-Артур бросил взгляд на других людей, находящихся в лодке. Капитан Тед Адамс пожал плечами.

– Ладно, полезайте в эту чертову лодку, – прошипел Мак-Артур. – И только попробуйте шевельнуться – я тут же скормлю вас лобстерам.

Я спустился вслед за ним по трапу, за мной следовал Рамос. Здесь больше не было ветровок, поэтому я потуже завернулся в пиджак и уселся на пластиковую лавку, засунув руки в карманы и втянув шею в плечи. Вельбот отчалил от берега.

– Дайте мне вашу руку, – сказал Мак-Артур.

Я вытащил свою правую руку, и он защелкнул на ней наручники, а затем пристегнул меня к трубе у борта.

– И что будет, если мы утонем? – спросил я.

– В таком случае ваше тело не уплывет в сторону.

Лодка пробиралась сквозь темные серые волны залива Сако, белый пенный след оставался позади. Мак-Артур стоял около навеса над капитанским мостиком и смотрел на удалявшийся Скарборо; линия горизонта весело раскачивалась в такт движению лодки.

В моторном отделении Адамс отдавал кому-то распоряжения по радио.

– Все еще двигается, – сказал он Мак-Артуру. – Всего в двух милях от нас, направляется к берегу.

Я посмотрел за спины сидящих полицейских, перевел взгляд на команду на мостике и представил себе, что я вижу в разрыве облаков над головой тонкий силуэт мачты на яхте. Что-то царапнуло у меня внутри, как последнее движение котенка, утопленного в мешке. Нос лодки зарылся в волну, и потоки воды на мгновение захлестнули палубу, окатив меня с головы до ног. Чайки проносились низко над водой, перекрикивая шум мотора, и я трясся от холода на пронизывающем ветру.

– Вот она, – сказал Адамс.

Он указал пальцем на зеленую точку на стекле радара, и в это же время едва заметная игла мачты появилась, как темная точка на горизонте. Рядом со мной Рамос проверил свой «Глок-40».

Медленно стали вырисовываться контуры яхты: белый корпус с длинной мачтой, дрейфующий по волнам. Небольшая лодка ловца лобстеров из Портленда, которая первой заметила яхту, следовала за ней на некотором расстоянии. С севера раздалась сирена приближающейся «Марины-1».

«Марина-4» повернула к югу и обошла вокруг яхты, чтобы оказаться с восточной стороны; линии корабля были отчетливо видны в лучах заходящего солнца. Пока вельбот обходил яхту, мы видели столько крови на палубе, что даже соленая вода была не в состоянии смыть ее полностью; деревянная обшивка была во многих местах повреждена, и это выглядело как пулевые отверстия. Ближе к носу корабля, там, где языки пламени касались палубы, был виден черный след ожога.

На мачте частично закрепленное свернутым парусом раскачивалось тело, распятое, как на кресте, на поперечной балке-pee. Оно было почти полностью обнажено, не считая белых боксерских трусов, которые теперь были в красных и черных разводах. Ноги неестественно белые, лодыжки связаны вместе, вторая веревка обхватывала их и тоже была привязана к мачте, а затем к перилам у борта. Тело выжгли огнем от живота до головы. Сгорели почти все волосы на голове, вместо глаз остались темные дыры, а зубы застыли стиснутыми от боли. И все же я понимал, что я рассматриваю останки Джека Мерсье.

Наша лодка причалила к яхте, и, поскольку никакого ответа оттуда не последовало, один из матросов взобрался на палубу «Элизы Мэй» и остановил мотор. Рамос и Мак-Артур присоединились к нему, надев предварительно защитные перчатки, и взошли, качаясь, на борт.

– Господа детективы, – окликнул их с мостика матрос.

Они направились к нему, стараясь ничего не касаться руками. Яхта мерно покачивалась на волнах. Матрос указал на место, где длинный, темный кровавый след тянулся по ступенькам вниз. Кого-то здесь протащили – мертвого или умирающего – вниз, в каюты. Мак-Артур встал на колени и пристально стал изучать следы. Кончик длинной светлой пряди волос выступал из крови. Он порылся у себя в кармане и выудил оттуда маленький пакетик для вещественных доказательств, затем аккуратно поднял волосы и уложил их в пакет.

– Оставайтесь здесь, – велел он матросу, когда Рамос подошел к ним.

На обеих лодках полицейские взяли оружие наизготовку, трое из них направились вниз, туда, где находились каюты. Затем Мак-Артур принял на себя команду, стараясь очень осторожно наступать на те места, которые не были выпачканы кровью, и спустился вниз.

Вот что они увидели.

Под лестницей располагался небольшой проход, ведущий прямо и направо, и небольшой закуток слева. Передняя часть прохода была пуста, в ней стоял острый запах химикатов; занавеска душа была откинута, открывая взору чистую белую кабинку. Задняя часть прохода оказалась пуста. Пол коридора застилал ковер, который хлюпал под ногами при каждом шаге: кровь, просочившись сквозь его волокна, теперь пузырилась на поверхности. Полицейские прошли мимо камбуза и второй пары дверей, расположенных друг напротив друга, которые вели в небольшие спальные каюты, в каждой из которых располагались двухместная кровать и шкафчик, настолько маленький, что там могли поместиться рядом только две пары обуви.

Дверь, ведущая в главный салон, была заперта, и из-за нее не доносилось ни звука. Рамос взглянул на Уоллеса и пожал плечами. Уоллес вернулся в одну из кают, держа пистолет наготове. Рамос прошел во вторую и громко сказал:

– Полиция. Если здесь есть кто-нибудь, выходите, руки вверх.

Ответа не последовало. Уоллес вышел обратно в коридор, взялся за ручку двери, и, прижавшись спиной к стене, медленно открыл ее.

Стены, потолок, пол – все было залито кровью. Она капала с ламп и забрызгала картины, висящие между иллюминаторами. Взорам вошедших предстали три обнаженных тела, подвешенных вниз головой к потолку – два женских и одно мужское. У одной женщины были пепельные волосы, которые почти касались пола, волосы другой – темные и короткие. Мужчина был лысым, если не считать тонкого венца седых волос, пропитанного его кровью. Горло каждого был перерезано, а у блондинки обнаружились колотые раны живота и ноги. Это ее кровь была на ковре: Дебора Мерсье пыталась убежать или вмешаться, когда они захватили ее мужа.

Запах крови стоял в этом небольшом замкнутом пространстве, тела раскачивались и ударялись друг о друга в такт движению яхты. Они были убиты, стоя лицом к двери, и фонтаны крови из их артерий залили только три угла гостиной.

За их спинами тоже была кровь, но она образовывала какой-то узор или надпись, угадываемую за раскачивающимися телами. Мак-Артур подошел ближе и остановил движение тела Деборы Мерсье. Оно отклонилась влево, и раскачивание всех тел прекратилось. Теперь ему и всем была хорошо видно то, что было написано за их спинами потемневшей кровью на стене.

Это было одно слово:

ГРЕШНИКИ.

Глава 23

Кому это повредит?

Слова Джека Мерсье, произнесенные в день, когда он впервые обратился ко мне с просьбой заняться расследованием смерти Грэйс, зазвучали в моем мозгу, когда я узнал о том, что было найдено в главном салоне яхты «Элиза Мэй». Они эхом отдались во мне, когда я увидел снимки яхты в газетах на следующий день рядом с небольшими фотографиями Джека и Деборы Мерсье, Уоррена Обера и его жены Элеоноры.

Кому это повредит?

Я вспомнил, как промокший и дрожащий сидел на борту «Марины-4», пока шли приготовления к буксировке «Элизы Мэй» в порт. Я находился там около двух часов, очертания раскачивающегося тела Джека Мерсье постепенно исчезали и становились, неразличимы в наступивших сумерках. Мак-Артур единственный разговаривал со мной. Он рассказал мне о найденных телах и слове, написанном кровью на стене за ними:

ГРЕШНИКИ.

– Арустукские баптисты, – обронил я.

Мак-Артур состроил недовольную гримасу.

– Слишком рано для подражателей, вам не кажется?

– Это дело рук не подражателей, – ответил я. – Это те же самые люди.

Мак-Артур тяжело опустился на скамейку возле меня. Морская вода плескалась вокруг его черных кожаных ботинок.

– Баптисты умерли почти сорок лет назад, – начал он. – Даже если тот, кто убил их, все еще жив, зачем ему или им начинать все сначала именно сейчас?

Я слишком устал, чтобы сразу начинать замалчивать факты, слишком устал.

– Да они и не прекращали убивать, – объяснил я ему. – Они всегда делали это, тихо и неприметно. Мерсье очень близко подошел к ним, пытаясь оказать давление на Братство через судебные органы и налоговую службу. Он хотел вывести их из игры, и ему это удалось. Они ответили тем, что убили его и всех тех, кто поддерживал его: Джосси Эпштейна в Нью-Йорке, Элисон Бэк в Миннеаполисе, Уоррена Обера и даже Грэйс Пелтье. Теперь их взаимные счеты практически сведены. Слово на стене говорит об этом – дальний отголосок массового убийства, с которого они начали и которое только недавно всплыло на свет. Осталось сыграть только последний финальный акт: разыскать исчезнувший Апокалипсис. Как только они им завладеют, они исчезнут и вновь будут действовать из подполья, которое находится в какой-то спокойной, темной норе нашего благословенного мира.

– Кто «они»? – спросил Мак-Артур.

– Фолкнеры, – ответил я. – Фолкнеры и есть Братство.

Мак-Артур покачал головой:

– Если это так, парень, ты в полной заднице, у тебя большие проблемы.

Звук мотора «Марины-1», приближавшейся к нам, прервал мои размышления.

– Они плывут назад за патологоанатомами из местного полицейского управления, чтобы констатировать смерть жертв прямо на месте преступления, – пояснил Мак-Артур, расстегивая наручники на моей руке. – Вы поедете назад с ними. Кто-нибудь подвезет вас в участок. Я прибуду примерно через час, и мы продолжим нашу беседу с того места, где остановились.

Он наблюдал за мной, когда я осторожно спускался с вельбота в маленькую лодку. Она оттолкнулась от борта и направилась к берегу, оставив позади «Элизу Мэй». Солнце садилось, и волны были словно охвачены огнем. Тело Джека Мерсье казалось темным на фоне багрового неба, как черный флаг, поднятый на небосклоне.

Я сидел в приемной полицейского управления Скарборо и через прозрачное стекло наблюдал за работой диспетчеров. Моя одежда была мокрой насквозь, и мне казалось, что я уже никогда не смогу согреться. Поймав себя на том, что вновь и вновь перечитываю предупреждение об эпидемии бешенства у собак и объявления, которые появлялись на дисплее и были развешаны на стендах, я понял, что теряю контроль над собой и вот-вот свалюсь с высокой температурой. Голова раскалывалась, и казалось, что кожу головы пронзают множество уколов, особенно в том месте, где наложили швы.

Спустя какое-то время меня отвели в комнату для допросов. Начальство только что вышло после совещания, где Мак-Артура распекали за то, что он позволил мне подняться на борт вельбота «Марина-4». Я пытался немного согреться, стуча зубами о чашку кофе под неусыпным надзором патрульного офицера, который хотел быть уверен, что я не попытаюсь украсть один из собачьих трофеев, выставленных в витрине, когда Мак-Артур присоединился ко мне в сопровождении капитана Бобби Мелиа. Это был один из двух капитанов в управлении, которые находились в непосредственном подчинении у шефа Байрона Фишера. Мак-Артур нес диктофон. Дверь за ними закрылась, они уселись напротив меня и попросили рассказать все с самого начала еще раз. Затем появились Норман Бун и Эллис Говард.

И я снова все рассказал.

И еще раз.

И еще.

Я устал, промерз и очень хотел есть. Каждый раз, когда я рассказывал им о том, что мне известно, становилось все труднее и труднее держать в памяти, что именно я изъял из рассказа, а вопросы становились все более и более въедливыми. Но я не мог рассказать им о Марси Бекер, потому что, если у Братства действительно были связи в полиции, то любое упоминание о ней в полицейских органах означал смертный приговор для нее. Они угрожали тем, что обвинят меня как соучастника в убийстве Мерсье, в дополнение к сокрытию улик, чинению препятствий следствию и всему, что допускалось по закону. Я безропотно позволил волнам их гнева обрушиться на меня.

Двух тел не хватало на яхте – этого «порнозвезды» и Квентина Харрольда. Оба они отправлялись на «Элизе Мэй», чтобы обеспечивать безопасность Оберов и Мерсье. Полицейские из Скарборо подозревали, что они были убиты первыми же выстрелами. Джек Мерсье безуспешно пытался подать сигнальную ракету, но вместо этого сжег на себе одежду. В каюте, там, где были обнаружены тела, нашли револьвер, но из него не было сделано ни одного выстрела. Обоймы оказались раскиданы по полу в том месте, где кто-то делал последнюю безнадежную попытку его зарядить.

Кому это повредит?

Я хотел только одного – уйти отсюда. Я хотел поговорить с Бекерами, заставить их, если понадобится, под дулом пистолета сказать мне, где скрывается их дочь. Я хотел узнать, до чего докопалась Грэйс Пелтье... Я хотел спать.

Но больше всего я хотел отыскать мистера Падда, немую и старика, который желал получить кожу Рейчел, – преподобного Фолкнера. Его жена находилась среди тех, кто погиб на озере Святого Фройда, но его там не было, как не было и двоих его детей. Мальчика и девочки, как я помнил. Сколько же им должно быть сейчас? Между пятьюдесятью и шестьюдесятью? Мисс Торрэнс была слишком молода, как и Лутц. Если только не найдется еще кто-то надежно спрятанный, в чем я лично сильно сомневался, то остаются только Падд и немая: это они Леонард и Мюриэл Фолкнер, отправляющие людей на тот свет, когда это понадобится, по приказу своего папочки.

* * *

В этот вечер меня отпустили после одиннадцати, хорошо, подбросили до машины, но их угрозы все еще звучали в ушах. Когда я вернулся, Эйнджел и Луис были вместе с Рейчел. Они пили пиво и смотрели телевизор с почти выключенным звуком. Все трое оставили меня в покое, пока я раздевался, принимал душ, переодевался. Новенький мобильник лежал на кухонном столе, sim-карта, извлеченная из обломков старого телефона, была установлена в новый. Я достал из холодильника бутылку «Пит Викид Эля» и открыл ее. Запах хмеля и тонкий аромат фруктов ударил в нос. Я поднес бутылку к губам и сделал один большой глоток – мой первый глоток алкоголя за прошедшие два года, затем задержал его во рту столько, сколько мог. Когда, наконец, я глотнул, пиво уже стало теплым. Я вылил остатки в стакан, выпил половину, затем уселся и стал разглядывать, сколько там осталось в стакане. А через какое-то время выплеснул все в раковину.

Это, конечно, не было моментом истины – скорее жестом доброй воли. Я не хотел напиться, даже сейчас. Я мог выпить, а мог и отказаться, и я выбрал отказ. Эми была права: это было всего лишь средством заполнить пустоту, и я нашел другой способ сделать это. Но сегодня никакой напиток не мог сделать так, чтобы дела пошли лучше.

Меня снова начала бить дрожь. Несмотря на горячий душ и теплую одежду, никак не удавалось согреться. Я чувствовал вкус соли у себя на губах, запах моря в волосах, и мне все казалось, что я опять нахожусь в заливе, где «Элиза Мэй» медленно проплывает мимо меня и тело Джека Мерсье мерно качается на фоне неба.

Я выбросил бутылку в ведро и поднял глаза: Рейчел стояла, подпирая косяк двери.

– Ты ее не допил? – мягко сказала она.

Я покачал головой. Мгновение или два я был не в состоянии говорить. Казалось, внутри меня что-то разрывается, как будто на сердце опустился тяжелый камень и все мои внутренности готовы взорваться. Страх из глубины души начал распространяться по всему моему телу: от кончиков пальцев растекался выше, до затылка и кончиков ушей. Волна за волной он накатывал на меня, так что мне пришлось вцепиться в мойку, чтобы не упасть. Я крепко зажмурил глаза и увидел:

Труп молодой женщины извлечен из бочки с бензином из канала в Луизиане. Зубы сжаты в агонии, тело завернуто в кокон из жировых тканей. Странник считал ее своей черновой работой и выбросил на помойку, не отказав себе в удовольствии выколоть бедняжке глаза и замучить ее. Вот маленький умерший мальчик, бегающий по моему дому в полночь и зовущий меня поиграть. А вот Джек Мерсье, сжигаемый неумолимым пламенем, в то время как его жену, истекающую кровью, волокут вниз, в каюты; кровь и вода, смешивающиеся на бледной отрубленной голове Мики Шайна; мой дедушка, память о котором постепенно тает; отец, сидящий за обеденным столом и приглаживающий огромной пятерней мои вихры. Сьюзен и Дженни у нее на коленях на стуле в кухне – потерянные для меня и все же не совсем потерянные, ушедшие и оставшиеся навечно со мной...

Страх накрыл меня волной громких голосов, и, когда она спала, мне показалось, что я различаю голоса, зовущие меня снова и снова, пока они, наконец, не слились в мощный хор. Мое тело содрогнулось, рот непроизвольно разжался, и я услышал сам себя:

– Я не виноват, – шептал я.

Брови Рейчел поползли вверх.

– Не понимаю.

– Это. Была. Не. Моя. Вина, – повторил я раздельно.

Она обняла меня, пока я выплевывал каждое слово. Я облизал верхнюю губу и вновь почувствовал вкус соли и пива. Моя голова раскачивалась в такт биению сердца, и казалось, что я сейчас сгорю заживо. Прошлое и настоящее переплелись между собой и спутались, как змеи в клубке. Новые смерти и старые, старые грехи и новые, ужас при воспоминании о них раскалял добела мой мозг и тело, даже когда я говорил.

– Ничего подобного, – сказал я.

Мои глаза не различали очертаний предметов, затем я ощутил, как новая волна соленой воды захлестывает мои щеки и губы.

– Я не смог спасти их. Если бы я был с ними, я бы тоже умер. Я сделал все, что мог. Я все еще стараюсь сделать все возможное, но я не смог их спасти.

Я даже не знал, о ком говорю. Наверно, обо всех сразу: о мужчине на мачте, Грэйс и Кертисе Пелтье, женщине с ребенком, которые год назад лежали на полу дешевой квартиры, другой женщине и другом ребенке на кухне нашего дома в Бруклине за год до этого, о своих отце, матери, дедушке, о маленьком мальчике с дырой от пули вместо глаза.

Обо всех сразу.

Я слышал, как они зовут меня по имени из тех мест, где пребывают ныне, их голоса эхом отражаются от стен нор и ям, пещер и провалов, болот и скважин нашего благословенного мира, и он сотрясается от этих звуков.