Текст книги "В плену подозрений"

Так-так-так... Вот это уже какая-то зацепка! Причем вполне конкретная. Значит, Кен тоже почему-то захотел ознакомиться с содержанием ее личного дела. Возможно, именно он и поставил этот маленький знак вопроса. Это могло означать только то, что его вдруг сильно заинтересовало прошлое Ники и он затребовал ее досье, чтобы проверить какие-то сведения о ней. И раз поставил этот вопросительный знак, значит, с компанией, где она работала и на которую ссылалась, было что-то не совсем так. Благодаря логике и удаче я нашел свободно болтающийся конец. Теперь надо было только покрепче за него потянуть и посмотреть, к чему это может привести.

Юное создание в отделе кадров было до смерти счастливо, что досье так быстро вернулось назад, и просто горело желанием как можно скорее получить мою подпись на специальной карточке и отнести досье в хранилище.

В холле я задержался на несколько секунд, раздумывая, не зайти ли к Перри, чтобы сообщить ей о своем уходе, но решил, что в этом нет большого смысла. Надел плащ, вышел на улицу, где уже вовсю лил проливной дождь, сел в машину и отправился в отель. Там, поднявшись в номер, я первым делом связался с коммутатором, заказал разговор с Кливлендом – попросил соединить меня с кем-либо из страховой компании «Палмер» – и только потом снял плащ, сел рядом с телефоном в ожидании звонка.

Звонок с коммутатора раздался где-то минуты через три.

– Можете говорить, сэр.

– Страховая компания «Палмер», – послышался в трубке женский голос.

– Здравствуйте. Моя фамилия Дин. Я звоню из Арланда. Мне бы хотелось переговорить с вашим старшим страховым инспектором.

– Вы хотите сообщить о смерти какого-то держателя страхового полиса, сэр?

– Нет. Скажите, как давно ваш старший инспектор работает в компании «Палмер»?

– О, давно. Мистер Уилтер работает здесь очень давно, сэр. Если не ошибаюсь, то по меньшей мере двенадцать лет.

– Не могли бы вы меня с ним соединить?

– Одну минутку, сэр.

Мне действительно пришлось ждать почти целую минуту, прежде чем в трубке раздался басовитый и дружелюбный мужской голос:

– Еще раз здравствуйте, мистер Дин. Что вас интересует на этот раз?

– На этот раз?.. Ах да, понятно. В тот раз вам, должно быть, звонил мой брат.

– Возможно. Мне показалось, снова звонит тот же самый мистер Дин из Арланда.

– Когда это было?

– Наверное, где-то около года тому назад.

– Вас не затруднит сказать мне, что его тогда интересовало?

– Что ж, не вижу в этом никакого греха, мистер Дин. Он звонил насчет какой-то девушки, которая раньше работала у нас. До того, как ее взяли на работу в «Дин продактс». Вот только забыл, как ее звали...

– Мисс Уэбб. Мисс Ники Уэбб.

– Совершенно верно. Именно эта девушка. Он спросил, не могу ли я в порядке личного одолжения достать из ее личного дела копию нашей рекомендации, и терпеливо ждал, не вешая трубку, пока мне не принесли досье. С ней было все в порядке. Трудолюбивая. Честная. Энергичная и приятная в обращении. Нам с ней было даже жаль расставаться. Она сказала, у нее неожиданно возникли проблемы чисто личного характера. Конкретных деталей мы никогда так и не узнали.

– Это все, что мой брат хотел узнать?

– В тот раз – да. Но буквально на следующий день он снова позвонил мне и попросил сделать весьма забавную вещь. Знаете какую? Попросил ее описать. Его просьба несколько освежила мою память, и, хотя я не видел девушку вот уже где-то года три или даже больше, описать ее не составило особого труда. Высокая, темноволосая, очень привлекательная, ну и так далее. С серыми глазами.

– Серыми?

– Знаете, ваш брат тоже сразу обратил на это внимание. Но как раз глаза-то я и запомнил лучше всего. Сияющие серые глаза. Я даже не поленился порасспросить об этом тех, кто ее еще помнил. Они все до одного настаивали на том, что глаза у нее серые, а не голубые, как считал ваш брат. Меня это тоже сильно заинтересовало, и он обещал, что позвонит мне или напишет попозже и обо всем мне расскажет, но ни того ни другого не последовало. Похоже, цвет глаз здорово задел его за живое. Вы понимаете, что я имею в виду? У него тогда даже задрожал голос. В чем, собственно, дело, мистер Дин?

– Пока еще сам толком не знаю, мистер Уилтер.

– Но у вас вдруг тоже задрожал голос. Совсем как тогда у вашего брата.

– Задрожал голос? Что ж, возможно, возможно. Просто для меня... Как бы это получше сказать... для меня все, что вы только что сказали, оказалось полнейшей неожиданностью. Я думал совсем не об этом. Теперь понятно, почему для моего брата это вполне могло оказаться даже более чем просто шоком.

– Мистер Дин, наверное, это совсем не мое дело, и если вы так считаете, то так и скажите, я не обижусь, поверьте, но мне все-таки очень хотелось бы узнать, что происходит.

Его слова подсказали мне одну интересную мысль.

– Мистер Уилтер, скажите, у вас в Кливленде есть какая-либо специальная организация или служба, которая занимается расследованиями страховых злоупотреблений или жульничеств?

– Да, конечно, но только относительно мелких, мистер Дин. В случаях с крупными мы обычно обращаемся в специальные организации федерального уровня. Хотя лично мне не совсем понятно, чем можно оправдать какое-либо расследование, если дело не связано с так называемым событием страхования и...

– Ну а если я оплачу все расходы плюс дополнительная премия за скорость?

– Мы занимаемся страхованием жизни, мистер Дин.

– В таком случае не могли бы вы назвать это услугой потенциальному держателю страхового полиса вашей компании?

– Насколько большого? – быстро спросил он.

– Ну, скажем, на сто тысяч долларов. Проверить меня вам не составит особого труда.

– Мне нет нужды этого делать, если вы действительно один из тех Динов. После того телефонного звонка я уже проверил вашего брата. И хотя мне не следует ничего делать держателю страхового полиса нашей компании даже в виде услуги потенциальному клиенту, я, как ни странно, принадлежу к тем любознательным, может быть, даже слишком любознательным людям, которых могут заинтересовать любые достаточно странные события или явления. Так что бы вы хотели узнать?

– Наведите справки о девушке, которая работала у вас. С серыми глазами. Ники Уэбб. Думаю, в Кливленде у нее наверняка должны быть двоюродные братья или сестры. Достаньте какие-нибудь фотографии и, если сможете, отпечатки пальцев. Постарайтесь узнать, что именно произошло после того, как она уехала из Кливленда. Та, которая называет себя Ники Уэбб, с голубыми глазами, объявилась здесь в декабре. Из вашей компании она уволилась, полагаю, несколько раньше.

– Точнее, в сентябре, мистер Дин.

– Постарайтесь сообщить мне сразу же, как только что-нибудь обнаружите. Можете звонить мне прямо сюда, в Арланд, отель «Гарленд». Меня зовут Геван Дин. Запишите, пожалуйста, номер моего телефона...

– Хорошо. Счет за услуги я пришлю вам после того, как мы закончим работу. Кстати, нам было бы намного легче, если бы мы знали причины этого «перевоплощения».

– Мне самому тоже очень бы хотелось это знать, поверьте, но пока, увы, толком еще ничего не ясно.

– Можете не сомневаться, я займусь всем этим в первую очередь... Скажите, вы сейчас очень заняты? Сможете найти время ознакомиться с документами по указанному полису?

– Сейчас нет. Скорее всего, где-нибудь на следующей неделе.

Попрощавшись, я повесил трубку. Затем вымыл почему-то вдруг ставшие липкими руки. Но зато я, похоже, нашел другой, совершенно новый способ постараться поставить себя на место Кена. Предположим, вы женаты на очень привлекательной женщине, в которую к тому же страстно влюблены, но затем неожиданно узнаете, что она совсем не та, за кого себя выдает, – ее истинная личность скрыта за какой-то маской. Сорвав эту маску, вы рискуете навсегда ее потерять. Ваша женитьба оказывается чистой фикцией, но без этой женщины жизнь потеряет для вас смысл.

Да, теперь, пока не поступит какая-нибудь проясняющая информация от Уилтера, меня ждут нелегкие времена. Напряжение будет только нарастать. Интересно, а Кену удалось узнать, почему она скрывается под чужим именем? Кто она на самом деле? Почему люди вообще изменяют свою личность? Наверное, чтобы спрятаться от чего-то или кого-то. От последствий уголовного преступления. Или от ответственности. Или для совершения преступления... История девушки, чье имя присвоила себе Ники, в общих чертах мне была уже известна, а вот история самой «Ники» пока еще оставалась покрытой густым мраком. Мне в голову приходили самые ужасные варианты, но при этом, как ни странно, Ники стала намного реальнее, намного понятнее и проще. Для девушки, у которой, по логике, не должно было быть больше жизненного опыта, чем у настоящей Ники Уэбб, в ней с самого начала проявлялось слишком много внутренней усложненности, слишком много самообладания взрослой, опытной женщины. Теперь мне стало ясно, что именно это подспудно тревожило меня четыре года тому назад, но тогда я почему-то не догадался попробовать выяснить точные причины. Нет, это не было ее бездумной или, может быть, даже коварной попыткой стать светской дамой. Похоже, все было намного тоньше и глубже.

После несколько затянувшихся и практически бесплодных логических построений я наконец-то кое-что вспомнил, снова подошел к телефону и сделал звонок, который мне надо было бы сделать сразу после встречи и знакомства со Стэнли Мотлингом. Чтобы найти Морта Брайса и соединить меня с ним, у оператора ушло приблизительно полчаса. В свое время, когда я учился в школе бизнеса, Морт был там одним из молодых помощников декана. Впоследствии он создал свою собственную компанию в Нью-Йорке, которая на контрактной основе частично занималась оказанием помощи в решении проблем промышленного менеджмента, но в основном являлась банком руководящего персонала для всей страны и для большинства регионов мира, быстро подыскивая и незамедлительно предлагая именно тех людей, которые нужны для требуемой работы.

– Господи ты боже мой! Наш пляжный мальчик! – раздался в трубке его бодрый, веселый голос. – Чем, скажи мне, ты там, в Арланде, занимаешься? Возвращаешься на работу? – Тут он вдруг замолчал, а когда снова заговорил, то его голос неожиданно переменился. Я понял, что он вспомнил о смерти Кена. Новости такого рода до его компании доходят быстро. – Извини, Гев, я совсем не хотел шутливого тона. Мне совсем не до веселья. Просто от неожиданности твоего звонка на минуту забыл о твоем брате. Это ужасно, Гев.

– Более чем ужасно, Морт. Куда более. Вот в связи с этим я как раз и пытаюсь кое-что выяснить.

– Надеюсь, ты не забудешь про нас, когда тебе понадобится пара смышленых ребят, чтобы заполнить освободившиеся вакансии. Конечно, производственники сейчас в большом дефиците, но для тебя я уж как-нибудь найду то, что надо. Насколько мне известно, вас завалили госзаказами, так ведь?

– Да, завалили, и еще как. Но я звоню совсем не по этому поводу. На меня с самых разных сторон сильно давят, чтобы теперь, когда Кена больше нет, президентом нашей компании стал некто по имени Стэнли Мотлинг. Мне бы очень хотелось услышать твое мнение о нем, если, конечно, ты его знаешь.

– Да, конечно же я его знаю, но мне, Гев, совсем не хотелось бы высказывать о нем мое мнение.

– Подожди, подожди, разве это не часть твоей работы?

– Да, но только когда я остаюсь спокойным, рассудительным и, самое главное, объективным. А в данном случае все совсем не так. Этот джентльмен мне просто активно не нравится, только и всего. Он умен, очень способен, может, даже талантлив. Выбирай любое из прилагательных этого ряда, и не ошибешься. Но вот мне он почему-то сильно не нравится. Сам не знаю почему, но не нравится, и все тут.

– Он заставил уйти, то есть фактически выгнал нескольких человек, которым я в свое время полностью доверял.

– Значит, они того заслуживали. Вот что я точно знаю про Мотлинга, так это про его способность трезво и объективно оценивать людей. Более того, его готовность делегировать им определенные полномочия, ну и, само собой разумеется, ответственность тоже.

– Ерунда! Вот как раз этого он здесь никогда не делал и, похоже, не собирается делать. Зато хороших работников выгнал. Впрочем, одного из них ты наверняка знаешь. Он пришел к нам через твою контору. Поулсон.

– Значит, ему предложили более хорошую работу.

– Нет, просто Мотлинг заставил его уйти. Равно как и нескольких других, таких же отличных специалистов.

На другом конце провода несколько затянулось молчание. Затем послышалось:

– Может, они его подсиживали?

– Поулсон на такое просто не способен, ты же знаешь.

До меня донеслись какие-то странные звуки, но тут я вспомнил: Морт Брайс еще с тех самых молодых лет имел неисправимую привычку постукивать ногтем большого пальца по зубам, когда напряженно о чем-то думал. Наконец он медленно протянул:

– Да, забавно, а знаешь, весьма и весьма забавно.

– Слушай, Морт, тебе не кажется, что я плачу за междугородный разговор только для того, чтобы узнать то, что уже давно знаю?

– Ладно. Уговорил. Вот что я тебе скажу, Гев. Если Стэнли Мотлинг на самом деле сотворил то, о чем ты мне только что сообщил, то, ради бога, даже не пытайся думать, что это было сделано по глупости, случайно, по причине небрежности или чего-либо в том же духе. У него наверняка была достаточно веская причина, уж поверь мне, старина. Мотлинг не из тех, кто вообще что-нибудь делает без причины. Никогда и ни за что на свете! Поэтому попробуй подумать вот о чем: что конкретно ему даст спад вашего производства? Ты утверждаешь, он выгнал ваших лучших производственников. Зачем? Понизит ли это со временем стоимость ваших акций настолько, чтобы он смог каким-либо образом скупить их все или хотя бы более-менее значимую часть? Хочет ли и, главное, может ли он в конечном итоге стать полным и абсолютным владельцем вашей компании?

– Нет, вряд ли. Структура такова, что у нас более семидесяти процентов акций, и даже временный спад производства не сможет сколь-либо заметно изменить общую картину дивидендов.

– Да, согласен, тогда это может не сработать. Но учти вот еще что: у Мотлинга большой карман денег. В свое время его отец был чертовски талантливым инженером. Мало того, в двадцатые он с большой выгодой для себя строил для русских сталелитейные заводы и предприятия по производству гидравлических узлов к пушкам. Включая рамы для самолетов на Урале. Да, платили ему тогда щедро, даже слишком щедро. Не обошлось, конечно, и без уклонения от налогов, на что тогда, само собой разумеется, обратила внимание налоговая полиция. Впрочем, все так или иначе, можно сказать, образовалось к их полному и обоюдному удовлетворению. Но затем его жена связалась с каким-то русским генерал-лейтенантом или генерал-полковником, точно уже не помню, они быстро развелись, тогда это было просто, и Мотлинг-старший привез еще совсем маленького Стэнли домой. Ему было лет четырнадцать или что-то около этого. Мальчик получил образование сначала в Технологическом институте, а потом в Стэнфордской школе бизнеса.

– Мне совершенно не хотелось бы выглядеть банальным, Морт, но давай все-таки попробуем посмотреть на все это с другой стороны. Как ты думаешь, по какой еще причине можно хотеть сорвать госзаказ?

Морт тихо присвистнул:

– Намекаешь на внезапно вспыхнувшую любовь к России, новой стране его матери? Боюсь, это не пройдет, Гев. Его уже слишком много раз проверяли и перепроверяли. По полной программе. Насколько мне известно, у вашего Стэнли Мотлинга был допуск даже в «Оук Ридж», а секретнее места, как ты сам понимаешь, просто не бывает. Он провел там целый год, прежде чем перешел на работу в «Нэшнл электронике». Так что, боюсь, шпионские страсти тут ни при чем, надо думать скорее о его деньгах. Больших деньгах. А что, если он давно уже положил глаз на вашу «Дин продактс» и все это время только ждал удобного момента? Денег у него меньше не стало даже после смерти отца, уж поверь мне. Как ты считаешь, ну, скажем, десять миллионов долларов при определенных обстоятельствах могут купить контрольный пакет компании? По-моему, именно в этом направлении тебе сейчас прежде всего и следует думать, Гев.

– Спасибо, Морт. Думаю, так я и сделаю.

– И не спускай с него глаз.

– Да, конечно. Послушай, Морт, раз у него уже столько денег, то ему нет никакого смысла ввязываться в какие-либо грязные финансовые сделки, так ведь?

– Нет, для этого он слишком умен. Если бы не мое чисто инстинктивное предубеждение против него, я бы, поверь мне, с чистым сердцем посоветовал тебе как можно быстрее избавиться от него. Но я, прости за невольный каламбур, объективно не объективен, поэтому не могу этого сделать. Не исключено, что он как раз тот человек, который вашей компании нужен. Причем именно сейчас. При, так сказать, сложившихся обстоятельствах.

Я еще раз от всей души поблагодарил его и, предваряя более чем естественный вопрос о моих планах на будущее, торопливо сказал, что пока точно не знаю, когда буду в Нью-Йорке, но когда буду, то тут же свяжусь с ним и непременно постараюсь повидаться. Вспомнить былые времена.

Незаметно наступили сумерки, дождь наконец прекратился. Но нас всех, безусловно, ждала новая буря. Неизбежно наступающая на долину откуда-то с севера. Это было заметно по сгустившемуся и будто нависшему небу. Я против своей воли выбрался из постели. Заодно взяв в руки полную пепельницу.

Перед бурей в человеке почему-то нередко просыпаются животные инстинкты, и он, как ни прискорбно, начинает рассуждать, в основном исходя из них. Я достаточно много слышал и читал обо всем этом. Об изменении барометрического давления, о мощном отрицательном электрическом заряде, который, воздействуя на нас, является по сути предвестником грозы, ну и о многом другом, умно, подробно и очень научно объясняющем наше поведение в такие моменты, но есть в этом и что-то другое, нечто тесно связанное с нашим далеким пещерным прошлым.

Мне невольно вспомнилось то воскресенье, когда я вел яхту на север, к скалистому берегу Индиан-Рокс, запахи соленого морского воздуха, томительное ожидание чего-то опасного, неведомого и... неотвратимого.

Вот и сейчас над Арландом нависло то же самое тягостное, томительное ожидание неотвратимой бури. И в воздухе, и среди людей. Город буквально пронизывали мощные токи эмоционального электричества, эпицентрами которых были безутешная вдова Ники, бесцеремонный полковник Долсон и конечно же приятный во всех отношениях управляющий компанией Стэнли Мотлинг. Мне уже довелось стать невольным свидетелем нескольких поступков, которые выглядели не совсем уместными, услышать несколько фраз, которые как-то странно совпадали по времени, каким-то «третьим ухом» уловить несколько слов, которые никогда не были произнесены, но тем не менее буквально висели в предгрозовом воздухе моего родного города. Боюсь, прежде всего надо мной. Кроме того, как мне все-таки удалось выяснить, причем в очень короткое время, одна из них была самозванкой, а другой – самым банальным вором. Тогда кто такой Мотлинг? Тоже самозванец или... или, чтобы уж полностью замкнуть классический порочный круг, убийца?

Возможно, только, конечно, он не убивал собственными руками. Кто угодно, но не Стэнли Мотлинг. Он ведь настолько талантлив, что всегда может делегировать свои полномочия тому, кто способен это сделать. Хотя именно в этой области делегировать свои полномочия кому-либо просто так не разрешается.

Возможно, он и желает моей смерти, если...

Я резко затушил сигарету в стоящей рядом пепельнице. Большой серый грузовик! Совсем как новый. У таких грузовиков обязательно должен быть мощный гудок, который, чтобы расчистить перед собой дорогу впереди, ревет будто неандертальское чудище. А этот догнал меня на горной дороге молча, буквально подкрался, как хищник за жертвой. Вот только забыл вовремя отключить двухсотсорокапятисильный двигатель. Который выл громче самой сильной сирены. Хотя время и место были выбраны практически идеально. Как в хорошо продуманном плане. Заранее спрятанный в зарослях холма грузовик. Водитель, с биноклем в руках нетерпеливо ожидающий сигнала Ники, что жертва не согласилась на предложенные условия. И вот раздается долгожданный сигнал! Теперь надо только щелчком выбросить недокуренную сигарету, быстро забраться в кабину, включить мотор, подождать, когда моя машина покажется на ближайшем повороте, – и вперед, чтобы покончить со мною раз и навсегда.

Да, похоже, мой врожденный инстинкт не подвел меня и на этот раз. Как тогда, когда он во время предупредил меня о том, что кто-то успел побывать в моем номере с намерениями куда более злонамеренными, чем можно было бы ожидать.

Может, смерть Кена была только предвестником бури на горизонте моей жизни? Или первыми дуновениями шквала, которые сначала всего лишь слегка рябят ровную гладь воды, чтобы потом вздыбить ее до неимоверных размеров и затянуть в пучину все живое вокруг... Спящее в нас животное инстинктивно чувствует и боится наступления бури. В тот момент остро чувствовал его и я. Тем более, что растущие подозрения все больше и больше подтверждались фактами. К сожалению, далеко не самыми приятными.

Мое решение, уже отнюдь далеко не интуитивное, основывалось на ожидании некоего действия со стороны Стэнли Мотлинга. Его ход. Один, пусть не совсем удачный, он уже сделал, и теперь, без сомнения, очередь за другим. Ему в любом случае отступать практически некуда, особенно учитывая, наверное, очень высокие ставки в игре, которую он вел с маниакальным, но при этом весьма расчетливым упорством профессионального и на редкость способного игрока.

Прислушиваясь к приближающимся раскатам грома, я напряженно пытался понять, кто же она такая, эта красивая голубоглазая женщина, занявшая место настоящей Ники Уэбб? Может, сейчас она тоже лежит, со страхом прислушиваясь к звукам надвигающейся бури, может, по-своему тоже панически боится неизбежных последствий? А ведь я вполне мог быть там, вместе с ней! Мог бы даже без особого труда оправдать это интересами моего личного, но весьма важного расследования. Касающимися непонятной, загадочной смерти моего родного брата Кена. Вот только угрызений совести уже никаких не было. Раз она не Ники Уэбб, то с точки зрения закона не было и никакой женитьбы; раз она уже сделала попытку лишить меня жизни, значит, адекватной должна быть и месть – сделать вид, что хочу ее, как и раньше, а затем громко и отчетливо сказать ей, как я ее презираю, какое она дерьмо...

Телефон настойчиво и пронзительно прозвонил по меньшей мере три раза, прежде чем я нашел в себе силы подойти и снять трубку, не без труда отбросив эротические мысли о Ники.