Текст книги "Code. Носители"

Глава 83
Флик, Олдборо, Саффолк

Флик дрожащими руками надела смарт-очки и приблизила картинку к дому метрах в пятидесяти. Все три окна были скрыты от глаз шторами, свет не горел. В двери, впрочем, зияла щель.

Она переключилась на режим тепловизора в надежде сосчитать силуэты в доме, но дешевые очки – других на станции ТО не продавалось – подсветили всего одну желтую точку, и то слабо-слабо. Ну, все же кто-то внутри да находится…

Подмывало тотчас сорвать дверь и выяснить, что сделали с Грейс, – но ведь тут явно западня, нечего и думать врываться внутрь очертя голову. Флик встала поразмыслить под крыльцо бесхозного дома.

Покров сумерек, под которым она прибыла, уступил место ночной тьме. Ярмарка, карусели и аттракционы заливали небо радугой огней. И точно, сегодня последний день карнавала, – а среди толп гуляющих укрыться от любопытных глаз будет непросто. Ливень, накрывший Флик в Корнуолле, добрался через всю страну и сюда, однако праздничную кутерьму ничуть не попортил: по главной улице к пляжу, где финальным аккордом праздника станет салют, тянулся нескончаемый карнавал с китайскими фонариками.

Флик, выгнувшись, потерла поясницу, в которой с недавних пор тупо пульсировало. Неясно было, малыш ли виной этому или просто долгая дорога. Шутка ли, семь часов за рулем – к слову, уйма времени, чтобы основательно подумать. Развернуться и бросить Грейс на произвол судьбы Флик не позволит совесть, да и, что важнее, хватит уже бегать. Озираться по сторонам четыре с половиной года, пытаясь еще и ребенка уберечь, – задача невыполнимая.

Пришлось умышленно клюнуть на удочку. Убийца добился своего – выманил Флик из тени. Вот только прикончить себя она так просто не позволит.

Оглядев напоследок дом Грейс через очки, Флик сунула в правый рукав куртки мощный охотничий нож. Затем пару-тройку раз попробовала резко его выхватить, а затем сошла с крыльца и зашагала прямиком к дому Грейс. У калитки пошарила пальцами по забору в поисках датчиков движения, как раз ее и ждущих, но все было чисто. Не нашлось и лазерной сигнализации на дорожке.

У самой двери ни с того ни с сего скрутило живот – Флик не сразу поняла, что это пинается малыш. Она виновато положила сверху руку, как бы извиняясь, что волнуется. И впрямь, успокоить бы нервы, но как? Уже в сотый раз за день в голову лезли вопросы: «А надо ли?», «А верный ли выбор?». Да только поздно уже гадать. Здесь и дальше – терра инкогнита, где выживает сильнейший.

Флик вошла и, подперев камнем открытую дверь, двинулась в гостиную – пустую, сообщил тепловизор в очках. Как и столовая, кухня, кладовка и ванная. То же и наверху со всеми комнатами, кроме одной, где раньше жила Флик. С каждым шагом желтое тепловое пятно в очках росло и росло.

Сглотнув подступившую к горлу желчь, Флик потянулась к ручке двери. Холодный кончик охотничьего ножа в рукаве чиркнул по запястью. С порога тут же пахнуло волной необычайной духоты – явно от электрического обогревателя, судя по четкому кругу на тепловизоре. На кровати распласталось тело.

– Грейс! – вполголоса позвала Флик. – Грейс, очнись!

Она потянулась нащупать пульс на шее – и вдруг в страхе отпрянула: под пальцами было мокро. Судорожно нашарив светильник, щелкнула выключателем. Лампа и впрямь осветила Грейс. Со вскрытым горлом.

Флик оглядела подругу с ног до головы: кожа серо-белая, остекленевшие глаза уставлены в потолок. Змеившиеся по шее ручейки густо обагрили футболку и простыню. Обогреватель – обманка специально на случай очков с тепловизором; от его жары кровь большей частью уже запеклась. Грейс связали по рукам и ногам, кляпа во рту не было. До чего же мучилась, наверное, в предсмертной агонии! Флик передернуло от одной этой мысли.

Буря эмоций грозила захлестнуть с головой. Рухнув на колени, она схватила руку подруги и сыпала, сыпала извинениями… А затем ком желчи стал таким нестерпимым, что пришлось броситься к раковине и дать волю рвоте.

Потянувшись опустить веки Грейс, Флик вдруг заметила что-то в уголке рта подруги. Она аккуратно раздвинула мертвые губы и достала смятую бумажку – набросок лица Флик, сделанный Элайджей в ночь их знакомства.

Ее как ледяной водой окатило. Она так боялась за Грейс, что и не подумала, до кого еще может дотянуться убийца.

Элайджа.

* * *

Ливень хлестал по щекам. Подворотнями и закоулками Флик добежала до пляжа. Капюшон нарочно был натянут пониже и для защиты от непогоды, и для конспирации от зевак с китайскими фонариками.

Самообладания как ни бывало. В голове стучала одна мысль: ворваться в дом Элайджи, и плевать, что внутри. Окна оказались переключены в приватный режим – что там за ними, не разглядеть. Изучать дом снаружи, как дом Грейс, времени не было. Флик вбила пароль; щелкнул замок входной двери. Она покрепче обхватила рукоять ножа, готовая в любую секунду пустить его в ход.

В прихожей замигали светильники, заливая светом плексигласовую лестницу. Раскатистый рэп по всему дому давал искорку надежды, что Элайджа сейчас работает в студии. Натянув очки, она прошла в потемки открытой кухни, затем в гостиную. Ни следа хозяина, даже на тепловизоре.

Неожиданно в поясницу вступило сильнее прежнего. Плевать! Флик забежала на второй этаж, к закрытой двери студии.

– Хоть бы живой, хоть бы живой!

Едва она открыла дверь, как изнутри на нее кто-то бросился. Флик отскочила, резанула ножом – клинок свистнул по воздуху. Миг – и напавший как сквозь землю провалился.

Сбитая с толку, она вскочила на ноги, и тут сбоку на нее бросился второй – и тоже растворился в воздухе после удара. Только на третий раз Флик пригляделась и узнала в противнике саму себя. То были трехмерные голограммы, как на выставке Элайджи. Бездушные полые фантомы – так ли уж они отличались от самой Флик?

Вдруг голограммы ни с того ни с сего остановились на месте и все как один зашагали к матовому окну. Там они выстроились в шеренгу по росту от Флик-великанши к настоящей, как матрешки. Каждая будто глядела в одну и ту же точку за окном.

– Дом, выключить музыку, прозрачное стекло! – крикнула она, и дом погрузился в тишину.

Только тогда Флик увидела в окне здание с подсвеченным желтым крестом и тусклым мерцанием в окнах – бывшая церковь, в которой Элайджа оборудовал вторую студию. Вот где убийца его держит… Там Флик найдет обоих. Там и она, и Элайджа, и малыш, и секреты – все может в один момент кануть в небытие.

Глава 84
Эмилия

Эмилия поплескала холодной воды на горящее лицо, затем нюхнула подмышки. Сегодня и дух перевести не было времени, не то чтобы помыться или хотя бы переодеться. Пришлось кое-как ополоснуться с жидким мылом в раковине, а мокрые круги на рукавах просушить под сушилкой для рук.

Эмилия вышла из ризничного туалета под каменный церковный неф; ее шаги разлетались в пространстве гулким эхом. Потолок уходил ввысь настолько, что полумрак скрадывал фреску на нем. Разглядеть удалось только часть витража, где в какого-то святого летели стрелы. Обречен мучиться по чужой вине – до чего знакомый сюжет!

Ничего, терпеть осталось недолго. Вытянет из Флик всю информацию, в том числе о себе, – и Хакерский коллектив отпустит Эмилию к мужу и дочкам.

В этот миг скрытый наушник подал сигнал. Эмилия глубоко вздохнула. Поздно отступать, да и уже отрепетировала то, что собиралась сделать.

– Отряд «Дельта», доложите обстановку, – заговорил голос Бьянки.

Эмилия глянула на Гардинера и Яго. Никто не обронил ни слова.

– Гардинер, на связь, – продолжила Бьянка. – Яго, прием. Доложите местоположение. – Вновь тишина. – Да куда все запропастились?!

Эмилия откашлялась.

– У приставленного ко мне конвоя появились дела. – Она с улыбкой глянула на обоих, на их застывшие лица.

– В смысле? Где они?

– Здесь, со мной.

– Тогда пусть ответят.

Эмилия не пошевелилась. Тут до Бьянки начало доходить.

– Ты что-то с ними сделала? – Она осторожно подбирала слова.

Эмилия вновь бросила взгляд на агентов. Повезло все-таки прикончить сразу обоих из пистолета Гардинера. Последний бездыханной грудой развалился поверх скамьи с дырой в виске, откуда уже даже не текла кровь. Яго лежал на каменном полу лицом вниз с отверстием чуть повыше уха.

– Они выполнили свою миссию. Дальше я справлюсь сама, – сказала Эмилия.

– Срочно дай их геометку, – приказала Бьянка кому-то на фоне. – Я же говорила, что она вырвется…

– Вы только теряете время. – Эмилия бросила взгляд на сломанные маячки рядом с трупами.

– Эмилия, скажи, где ты находишься. Мы уже так близко к цели, не время бунтовать… Завалишь всю операцию!

– Я доведу ее до конца на своих условиях. Только так я смогу увидеться с семьей – другого выхода у меня нет. Всё, Флик будет здесь с минуты на минуту.

– Эмилия, успокойся… – Впервые в голосе Бьянки скользнули нотки паники. – Даю слово, мы поможем; только скажи, где ты.

Эмилия швырнула наушник на пол и с размаху прикончила каблуком. Затем, схватив пистолет Гардинера со скамьи, пустила пулю в свой телефон и обернулась.

Элайджа был ровно там же, где оперативники оставили его после того, как измордовали дома и в фургоне привезли сюда. Он был привязан за руки и за ноги к деревянному кресту, шею тоже стягивала веревка. Во рту торчал кляп.

– Недолго осталось, – вслух произнесла Эмилия. – Скоро мы всех расставим по местам.

Глава 85
Флик, Олдборо, Саффолк

Флик с рукой на гранитной могильной плите согнулась вдвое, переводя дыхание. Капли с соседнего дуба падали на затылок и стекали по шее, по щекам.

От дома Элайджи до обмирщенной церкви Святого Павла она донеслась минут за десять. Сил ей придали страх и адреналин вкупе с отчаянной мольбой: хоть бы он был жив, хоть бы не стал случайной жертвой поединка между Флик и убийцей. И все же сутки стресса вместе с тяготами беременности давали о себе знать. Прилив энергии уже стихал, да и тянущее ощущение добавляло тревог. Со спины оно теперь перекинулось на бок.

Неоновый крест на церковном шпиле манил к себе под стать маяку, и в то же время отпугивал. Он указывал путь, в равной степени предупреждая о грядущей опасности.

Через витражи слабо угадывался полумрак церкви. Стиснув нож, Флик надела смарт-очки и приблизилась к массивным деревянным дверям.

Тьма в притворе оказалась хоть глаз выколи. Если б не очки с режимом ночного видения, так и не нашла бы ручки следующих дверей, поменьше. Флик толкнула их от себя… и кончено. Аккумулятор приказал долго жить. Чертыхнувшись, она швырнула очки на пол.

Вторую студию Элайджи ей еще видеть не доводилось. На стоящих вкривь-вкось скамьях высились большие холсты. Пол поверх камня устилали заляпанные краской доски, здесь и там окна закрывали прибитые к стенам огромные тряпичные лоскуты. Вдоль стены растянулась вереница мониторов – видимо, там Элайджа с командой создавали свои голограммы. В дальнем конце с трудом можно было разглядеть алтарь, а за ним – распятие.

Внезапно оттуда послышался какой-то звук. Не то вой, не то хрип – и явно человеческого происхождения. По спине пробежали мурашки. Флик настороженно шагнула раз, другой, и тут ни с того ни с сего Иисус на распятии ожил. Она попятилась. Не сразу стало ясно, что это живой человек.

– Элайджа! – Флик ринулась ему на помощь, как вдруг очень знакомый щелчок заставил обмереть на месте. Щелчок снятого предохранителя.

– Кто попало этот звук не узнает. Но мы не кто попало, – послышался женский голос. Тот же, что в ролике с Грейс. За спиной стояла убийца подруги.

И тут Флик досталось рукоятью пистолета. Дать сдачи или хотя бы повернуться она не решилась. Следом застонал Элайджа. Еле-еле хватило сил сдержать себя в руках и не броситься к нему на помощь прямо под прицелом.

– Ты как, живой? – только и шепнула она.

Эмилия хмыкнула.

– Пока живой. Но медленно-медленно задыхается.

Флик осторожно повернулась лицом к противнице, прикрывая за спиной нож… и тут – бах! – громыхнул первый праздничный фейерверк. Зарокотало, замелькали яркие фиолетовые всполохи, освещая лицо женщины. На него легла тень от оконной рамы, и глазницы будто опустели, – но Флик все равно узнала, кто перед ней.

– Ты же…

– …мертва, – закончила Эмилия. – Я в курсе. Оружие на пол.

– У меня его нет.

Бах! – еще громче прежнего. Флик было списала это на салют, но тут завопил в кляп Элайджа. Женщина только что выпустила в него пулю.

– Если мы играем в камень, ножницы, бумага, нож и пистолет, я победила, – продолжила она. – Бросай, живо!

– Умоляю, отпусти его. – Флик уронила нож на каменную плиту. Салют окрасил залу полосами желтого и белого. – Элайджа ничего не знает, он ни при чем!

– Экспонат из него вышел достойный. Глянь-ка. Шедевр искусства, как твои голограммы… Может, продать его в Тейт-Модерн[29]29
  Отделение знаменитой Британской галереи Тейт, посвященное искусству Новейшего времени (с 1900 г.).


[Закрыть] за кругленькую сумму? Мысль занятная… Бывала там, кстати? Я, наверное, бывала, но точно не вспомню.

Бок к этой минуте стянуло уже так сильно, что хотелось согнуться пополам, однако дать слабину сейчас было нельзя. Пришлось терпеть, благо боли Флик не чувствовала.

– Что тебе нужно от нас?

– От «вас» – ничего. Только от тебя. И ты сама знаешь, что.

Тут женщина резко встрепенулась и крутанула головой, будто на какой-то звук. Затем наставила ствол поверх плеча Флик.

Это означало, что возле Элайджи кто-то стоял.

Глава 86
Эмилия

– Здравствуй, Эмилия, – раздался голос из-за спины Флик. Голос бесплотный, его обладателя скрал полумрак. – Пора нам поговорить начистоту.

Эмилия его тотчас узнала. Бред какой-то!

Человек шагнул под белый всполох салюта. При виде его глаз и губ все внутри перевернулось, воздуха в легких как ни бывало.

– Тед, – сглотнув, заговорила Эмилия. Он ответил полуулыбкой. – Ты… ты жив?

– Иногда зрение обманывает.

– Тебя ведь убили… прямо на моих глазах!

Он подступил на шаг. Эмилия придержала дрожащую руку с пистолетом, не снимая призрака с мушки.

– Я не причиню тебе зла. – Голос был спокойный и располагающий. Тед так же обещал не дать жену в обиду после выписки из больницы. Как тут было не поверить?

– Ничего не понимаю! – продолжила Эмилия. – Я видела, как тебя прикончили и увезли труп! Откуда ты здесь?

– Ты видела то, что хотела видеть, – ответил Тед. – Как и сейчас.

Она бросила взгляд на Флик. Та с равным изумлением глядела в ответ.

– В каком смысле?

– Ты и вправду видела мою смерть, а я нынешний – то, что ты раньше называла Отголоском. Образ явно из твоего прошлого, просочившийся в настоящее. Вряд ли виной тому знания в твоем мозгу.

Эмилия ошеломленно встряхнула головой.

– Так ты все же мертв?

– Увы.

Только сейчас она поняла, что затаила дыхание. Выдохнув, зажмурилась, но Тед как стоял, так никуда не делся. В том, что это он, сомнений не было.

– Я не хотела, клянусь, – вдруг потянуло ее оправдаться. – Просто ты мне обо всем солгал: о себе, о моей карьере и о том, что мы женаты. Я лишь хотела узнать правду. Мне обещали тебя разговорить, если я приведу их к маяку. А вместо этого убили! Я бы в жизни не связалась с Хакерским коллективом, но мне не оставили выбора!

– Ты и не с ними.

Эмилия хмуро свела брови.

– Стыдно признать, но была.

Тед помотал головой.

– Каюсь, я и в самом деле обманывал и утаивал. Считал, что это для твоего же блага. Но и на тебе грешок: ты лгала самой себе. Ты не имеешь ничего общего с Хакерским коллективом, и в вечер моей гибели на побережье Женевского озера, кроме нас, никого не было.

– Как это не было? – запротестовала Эмилия. Тед не пошевелился. – Помнишь женщину с мальчиком? Она незаметно подошла к нам и пробила тебе голову. Налетели машины, причалила лодка…

– Ты просто подменила неприятные воспоминания. Людей, которые меня якобы убили, не существует. Это были Отголоски. Я умер от твоей руки.

Эмилия замотала головой. Да нет же! Убила женщина, следом подчистили следы, и появились Бьянка с Адрианом… Все было так, и никак иначе!

Ведь правда?

Эмилия с тревогой принялась восстанавливать в памяти цепочку событий – теперь и впрямь другую. Перед глазами не возникло ни убийцы, ни лодки, ни того, как громилы тащат ее к машине. Что возникло, так это длинный серебристый стержень под названием «шродер» в руке, а рядом – глядящий вдаль Тед. Вот он, шанс! Эмилия хладнокровно пронзает ему голову и скатывает труп в озеро. Затем пускается наутек мимо женщины с коляской.

– Нет, – отрезала она. – Все было не так. Ты живой, ты как-то влез ко мне в голову… Я тебя не убивала! – Глянула на Флик. – Хоть ты ему скажи.

– Кому?

– А с кем я разговариваю? Скажи Теду, что я его не убивала.

– Он мертв.

– Да не мертв он! Это бред! – закричала Эмилия. – Он стоит прямо за тобой, обернись! С кем я тогда говорю?

Флик огляделась, затем опять посмотрела ей в глаза.

– Я никого не вижу.

Эмилия в ярости переводила дуло с Флик на Теда, все сильнее и сильнее давя на спусковой крючок.

– Стоп, – осенило ее вдруг. – Откуда ты знаешь Теда?

– Эдварда Карчевски? Он обучал меня и всех нас… И тебя тоже.

– Чему обучал?

– Раньше ты была одной из нейроносителей. А Карчевски руководил проектом.

– Нейроносители? Впервые слышу. И что за проект?

– Нейроносители – это группа людей с уникальным строением мозга. Нас тщательно отобрали и после нужных операций и обучения сделали вместилищем государственных секретов. Хранить нам их пять лет, ну, или пока страну окончательно не защитят от хакеров. Всем на этот срок пришлось расстаться с любимыми и близкими.

– Чепуха какая-то… Смех да и только.

– А то, что ты говоришь с мертвецом, – не смех? – хмыкнул Карчевски. – И что не помнишь, как сама его убила?

– Если я тоже носитель, почему ни одного секрета не могу вспомнить?

– Ты уже не носитель. Твой имплант удалили год назад… но возникли осложнения. Пострадал мозг. Ты впала в вегетативное состояние, из которого вышла совсем недавно. Навыки и мышечная память, впрочем, остались, как я погляжу…

На ум ей пришла запись за двенадцать часов до момента пробуждения. До чего жутко видеть, как тебя ведут под руку на манер ходячего трупа и кормят с ложки…

– Операция пошла не по плану, начался фиброз[30]30
  Рубцевание тканей.


[Закрыть]… – продолжил Карчевски. – Ты много месяцев не реагировала на внешние раздражители, не показывала признаков психомоторной деятельности, не взаимодействовала с окружением. А затем в один прекрасный день мозг будто перезагрузился, и ты вернулась к жизни. И тут же как сквозь землю провалилась.

Эмилия помялась с ноги на ногу.

– Ты сам в этом виноват. Поэтому и скрывал правду.

– Правда куда сложнее. Ты – доктор Меган Джейн Портер, хотя полное имя не любишь, сокращаешь до Эм-Джей. Эмилией ты была для остальных носителей на форуме, через который вы общались. Имя ты взяла из шекспировских «Двух знатных родичей». И сама виновата в том, что с тобой случилось. Ты – нейробиолог, разработавший процедуру вживления ДНК в человеческий мозг.

– Какая чушь! – Эмилия засмеялась, но затем тут же помрачнела от подступившего воспоминания. Вот перед ней расплываются разноцветные фигуры, цифры, музыкальные ноты и слова… – Я… Ну да, я разгадала какую-то головоломку… Да-да, она была только для особенных людей…

– Не разгадала. Ты ее придумала. Головоломка и весь проект – твое детище.

– Бред! Чушь собачья! Ты врешь! Ты жив, стоишь и врешь мне в лицо, а Флик заодно с тобой!

– Тогда стреляй. Если я живой, мне конец.

Эмилия тотчас же спустила курок. Флик в страхе забилась под лавку. Грянули второй, третий выстрелы, но Карчевски так и стоял на одном месте целый и невредимый.

Она попятилась с открытым ртом и дрожащими руками.

– Теперь веришь?

– Да, – прошептала Эмилия.

Мысли заметались, как куры по курятнику при появлении лисы. Все известное о себе в один миг обратилось в ничто.

– Кто я, Тед? – спросила она.

– Светило нейробиологии. Мы с тобой вместе работали на контрразведку в области биологической химии. На мысль о проекте тебя натолкнула собственная синестезия. Началось все не без трудностей: информация просачивалась в память, появились Отголоски – на нас могли поставить крест. Но ты утверждала, что все пройдет, пусть только мозг приспособится. Подделала анализы, результаты обследований… так и вошла в число носителей с целью доказать свои слова на деле.

– Что именно я скрыла?

– Тяжкие побочные эффекты. Шизофрения, галлюцинации, психопатия, паранойя… После неудачи с тобой мы решили набрать кандидатов по второму кругу.

– Носители, которых я отыскала, не первые? – Эмилия нахмурилась.

– Первые четверо из пяти погибли.

– Из-за чего?

– Из-за тебя. В лаборатории, где тебя держали, не было ни системы безопасности, ни видеонаблюдения – специально чтобы не взломали. Отголоски убедили тебя, что нейроносители – враги государства и продают секреты Хакерскому коллективу. Связь между собой вам пятерым было решено оставить, вот ты и вытянула из них местонахождение, а затем прикончила одного за другим «шродером» – он находит имплант в мозгу и уничтожает его.

Эмилия тщетно силилась найти в мимике Теда следы лжи.

– Вставай, живо, – бросила она Флик. – Вставай, не то снова начну стрелять.

Флик подчинилась. Выглянула ее голова, показались плечи, живот.

– Он говорит правду? – спросила Эмилия.

– Я… не знаю… Я ничего не слышала.

– Говорит, что я убила первых нейроносителей. Это так?

– В отчете из импланта сказано, что да.

– После убийств ты явилась в лабораторию и выложила все как на духу, – продолжил Карчевски. – Причину, кстати, так и не назвала. Я распорядился на время посадить тебя под замок в надежде, что после извлечения импланта прежняя Эм-Джей вернется. Но ты уже в курсе: осложнения – и в итоге глубокое угнетение сознания. Затем ты очнулась – и вновь кругом враги. Сбежала и выдумала Бьянку с Адрианом, которые якобы заставляют плясать тебя под свою дудку. А их не существует.

– Ну нет, тут ты уже заврался! Они-то и заварили всю кашу. И сейчас ищут меня.

– Это позывные двух носителей из твоей пятерки. Имена шекспировских героев[31]31
  Персонажи с именем Адриан есть в пьесах Шекспира «Буря» и «Кориолан», с именем Бьянка – «Укрощение строптивой» и «Отелло». Ники, использованные ранее под знаком @ – тоже имена шекспировских персонажей.


[Закрыть], как и Гардинер с Яго[32]32
  Персонажи пьес «Генрих VIII» и «Отелло» соответственно.


[Закрыть]. Весь их отряд – плод твоего воображения.

– Это террористы! – гнула свое Эмилия. – Гардинера и Яго я прикончила как раз перед появлением Флик. Вон же они! – Она крутанулась к трупам. Те как в воду канули. – Где тела? Куда ты их дел?!

– Говоришь, Бьянка, Адриан, Яго и Гардинер взяли тебя за горло? Но на деле ты сама их преследовала – и убила. Все, кто тебе якобы помогает или ставит палки в колеса, есть только в твоей голове. Беременная в больнице, мать с ребенком в Женеве… Ты действуешь в одиночку.

– Нет! Я не свихнулась! – воскликнула Эмилия и повернулась к Флик: – Скажи ему, скажи!

Но Флик парализовало, как оленя в свете фар.

– Подумай. Вспомни от начала до конца, – продолжил Карчевски. – Бьянка и Адриан хоть раз общались при тебе с кем-то посторонним? В магазине, с полицейскими, прохожими? Кто видел, что ты не одна?

Замелькали воспоминания, как горячечные образы. И впрямь, если эти двое с кем-то переговаривались, то лишь с опергруппами. Их не видели, им никто слова не сказал. А больница? И здесь Тед оказался прав: никого там не было. И возле Женевского озера, и в «Евростаре», и на стоянке грузовиков, где якобы завязалась стычка с Бьянкой, а на деле Эмилия была там одна – потому-то случайный водитель и пристал с вопросами… И в кафе с мужем и дочками она сидела за столиком в одиночестве, вот официантка и ворчала недовольно в ответ на ее молчание…

– А дочки! – вырвалось у нее вдруг. – И муж, Джастин! Я видела их в школе и сидела рядом в кафе. Видела наши общие видео и фото. Меня к ним тянет! Тянет к семье!

– Да не к ним тебя тянет, – на удивление нежно сказал Тед. – Тебе просто хочется их семейного тепла. Мы с тобой пытались – и естественным образом, и через искусственное оплодотворение, – но за пять лет ничего не вышло. Ты перенесла материнский инстинкт на двух незнакомых девочек. А их отец… вы с ним были вместе в годы учебы. Это и вправду его дочки, он женат. Ты как-то показывала фотографии на «Фейсбуке».

– А шрам от кесарева?

Эмилия оголила живот, но шрам как слизнуло. Тед терпеливо ждал выводов.

– Я ради них руки замарала! На все пошла, лишь бы вернуться к семье! Выходит, напрасно?..

– Увы, Эм-Джей. Больно признавать, но да.

– А мы с тобой?..

– О знакомстве и браке я сказал правду. Потому-то и не решился сдать тебя после первых четырех убийств. С тобой миндальничать не стали бы, бросили бы за решетку, а я этого не хотел. Пришлось солгать, что тебя ликвидировали, а сам спрятал и стал думать, как тебе помочь.

– Если мы любили друг друга, почему я так рвалась стать нейроносителем? Флик сказала, это пять лет разлуки. Почему мне этого хотелось? Да и ты не противился…

– Когда стало ясно, что семьи у нас не выйдет, ты отдалилась. С головой ушла в проект, а потом вообще заявила, что станешь пятым носителем. Я как только ни отговаривал, но было уже поздно: тебе на тот момент уже вживили имплант в мозг. Когда тебя сбила машина, я наивно подумал, что у нас появился шанс начать с чистого листа, но Отголоски не заставили себя ждать.

Переварить такой объем информации – задача не из легких. В голове замелькали образы прошлого, пересказанного Тедом. Надо было и вправду счесть амнезию билетом в новую жизнь, как советовал муж много месяцев назад в больничном кафетерии.

– А младенец? – вдруг пришло ей в голову. – Девочка, которую Шинейд привезла в конспиративный дом?

– Ты оставила ее в туалете деревенского паба.

– Она жива? Скажи, что жива!

– Откуда мне знать? Я же лишь твоя галлюцинация, и мне известно только то, что известно тебе.

– А резня в банке, которую якобы учинила моя подчиненная? Она ведь случилась, да? Только я к ней отношения не имею…

– В точку. Я нарочно посеял в тебе сомнение, на случай если ты начнешь вспоминать свои четыре убийства. Надеялся, в голове у тебя все смешается и ты не осознаешь содеянного.

Эмилия опустошенно зашагала взад и вперед по зале.

– Что мне теперь делать? – тихо нарушила она долгое молчание.

– Выбор за тобой. – Карчевски приблизился и положил руки ей на плечи. – Эм-Джей, вдумайся, что случилось с твоим мозгом. Он ожил после глубокого угнетения! Это же чудо нейробиологии! Искупи вину хоть отчасти, помоги своей старой научной команде совершить прорыв.

– Ты сказал, меня бросят гнить за решетку…

– Раньше бросили бы. Сейчас ты – медицинская аномалия.

– Подопытный кролик.

– Научный феномен!

– Убийца. Я убийца, и только.

Эмилия обессиленно вздохнула. Руки плетьми опали вдоль тела, одна еще сжимала пистолет. Ей было суждено прожить две жизни, и в каждой она осталась с горой трупов за спиной и голосами в голове. Пролила свет на правду, которой так жаждала, – и ужаснулась. Не на такие ответы она надеялась…

Раздался стон. Эмилия бросила взгляд на крест и внезапно осознала, что своими руками подвесила на нем Элайджу Бэкуорта. Флик же, со слезами глядя на него, прикрыла живот. Ах вот оно что!.. Эмилия выдавила вымученную улыбку.

– Эм-Джей, – продолжил Карчевски. – Положи пистолет на пол и уходи. Это будет лучший выход.

– Вернусь в лабораторию, и что потом? Вдруг снова начну убивать?

– Не начнешь.

– Откуда тебе знать? Ты не существуешь. Через тебя одна часть моего мозга пытается урезонить другую… но рисковать нельзя. Я теперь знаю, кем была, в кого превратилась, – и ни за что не стану прежней! Знаю, ты хотел как лучше, решил меня не выдавать, но этим оставил лазейку для моего внутреннего чудовища. Опять случилась бойня, и в этот раз досталось тебе. Как горько… На этом, пожалуй, моя дорожка и оборвется. Если снова утрачу контроль, вряд ли уже его верну.

Резким движением Эмилия приставила пистолет к бугорку на макушке и спустила курок.

И умерла еще в падении.