Текст книги "Code. Носители"

Глава 51
Эмилия

Женщина пошевелилась – значит, действие снотворного понемногу сходило на нет. Из уголка ее рта по подбородку тянулась струйка слюны. Она застонала.

Препарат вырубил ее где-то на час, за который Эмилия с Бьянкой, Адрианом и группой безликих оперативников подоспели на место. Даже усадили жертву на стул и связали руки стяжками. На груди, запястьях, шее и пальцах у нее теперь стояли меддатчики в виде пластырей.

Бьянка и Адриан с остальными ждали снаружи. Внутри дома Эмилия осталась один на один с некоей Шинейд Келли, как гласила ее ID-карта. Имя, предупредил Адриан, наверняка фальшивое, а настоящая ее личность давно канула в небытие.

Из всей четверки только Шинейд приняла тревожный зов за чистую монету. Ее заметил на грунтовке отряд наружного наблюдения – дроны и опергруппа, следившие за домом. Эмилия пока не выдала Бьянке, что вспомнила лицо этой Шинейд и остальных троих. Об их местонахождении и подавно не заикнулась. Внутренний голос предостерегал.

Чем сидеть и ждать, Эмилия решила рассмотреть Шинейд поближе. В глаза бросились только на удивление редкие ресницы, а в остальном внешность была до того заурядной, что поневоле вставал вопрос, чем несчастная заслужила к себе такое пристальное внимание. Это относилось и к самой Эмилии. Как навлекла на свою голову террористов? Помогала им раньше? И какой будет жизнь после нынешних событий?

Адриан и Бьянка, само собой, упорно молчали, для чего им понадобилась Шинейд с остальной троицей. Хоть бы Шинейд не заартачилась – ей же хуже будет…

Вдруг та встрепенулась и широко распахнула глаза. Эмилия сразу затолкала микронаушник поглубже в ухо. Шинейд дернулась, но стяжки держали крепко-накрепко.

– Где малышка? – с ходу выдала она.

– Под присмотром на улице.

– Покажите мне ее.

– Пока не могу, извините.

Обе молча уставились друг на друга. В глазах Шинейд мелькнула искра узнавания.

– Мы знакомы, так? – Эмилия прищурилась. Ответа не последовало. – Вы меня точно знаете. – И вновь молчание. – Шинейд, умоляю, расскажите, что вы знаете обо мне. – Ни один мускул на каменном лице пленницы не дрогнул. – Простите, что связала, но иначе было нельзя.

Шинейд поймала взгляд своей похитительницы.

– Выбор есть у каждого. Вы решили предать.

Уже второй раз Эмилию обвиняли в предательстве. То преследователи в доме Теда, то теперь вот…

– Кого предать?

– Себя и свою страну.

Эмилия вздрогнула.

– Мне не оставили выбора. Я знаю, что они ужасные люди, – своими глазами видела, на что способны. Умоляю, не упрямьтесь. Я меньше всего хочу лишних жертв. – Шинейд отвела глаза. Эмилия присела на корточки, сравнявшись с ней глазами. – Со мной что-то случилось. Я потеряла память и дальше трех недель ничего не помню. Мне сказали, что вы и еще трое прольете свет на мою личность. Помогите – и тогда я уговорю их, чтобы вас отпустили. Мы раньше виделись?

– Нет.

– Но вы все равно меня знаете?

– Да. И вас, и что вы сделали.

У Эмилии подпрыгнуло сердце. От зловещей фразы она на секунду лишилась дара речи.

– Что… что я сделала?

Шинейд только помотала головой. Тогда Эмилия пересказала все с момента пробуждения – и что отказом сотрудничать навлекла бы гибель на семью. Лицо пленницы не выдавало чувств.

– Мне сказали, что ребенок не ваш, – продолжила Эмилия. – Если я дам знать, что он цел и невредим, заговорите?

Глянув на похитительницу, Шинейд едва заметно кивнула.

– Тогда я быстро.

Эмилия спешно вышла из дома, к Адриану, ждавшему в пустом хлеву. Черных машин стало на три больше.

– Где младенец? – спросила Эмилия.

– Его осматривает врач.

– Если я его принесу, Шинейд заговорит.

– Слышал. Допустить не могу.

– Почему?

– Только потеряем время. Она не расколется. Взгляни-ка. – Адриан дал ей планшет с ее показателями. Полная невозмутимость, пульс вообще медленно падал. Шинейд будто уже смирилась с неизбежным.

– Она так на меня посмотрела… Если покажем девочку, заговорит, обязательно заговорит.

– Нет, это тупик.

– Я с ней всего десятком слов обменялась. Сразу результатов требуете? Мне и так нелегко, моя жизнь на волоске!

– Решение принято, – сурово отрезал Адриан. – Тянуть больше нельзя.

– Вы пообещали не вмешиваться!

– В нашем деле отовсюду жди сюрприза.

– Прошу вас, дайте мне еще немного времени!

Эмилия нашла ребенка у врача в машине Бьянки и, схватив и крепко прижав малышку к себе, поспешила обратно в дом. Толкнув дверь, она подошла к пленнице со спины. Малышка на груди в этот миг зашевелила ручками и ножками.

– Вот, Шинейд, смотрите. В целости и сохранности. Ей, в отличие от вас, ничего не грозит. Умоляю, расскажите, откуда вы знаете…

Эмилия осеклась на полуслове. Деревянные половицы у ее ног перечерчивала кровяная змейка, уползающая в тень у стены. На границе полумрака с колючим взглядом опытной убийцы стояла Бьянка, напоминая злобный дух. В одной руке она сжимала строительный нож, в другой – продолговатый серебристый стержень.

Глава 52
Бруно, Аундл, Нортгемптоншир

Бруно шагал на пикник с Карен Уотсон и ее дочерью, упорно давя растущее внутри беспокойство. Себя, впрочем, не обмануть, и в глубине души он понимал, что к Уотсон его манит не из-за одной только жажды мщения.

Сигнал о конце миссии нежданно-негаданно загнал его в узкие рамки. Сегодня, напомнил себе Бруно, четверг, и остаются только три дня, чтобы пробраться в их дом. Иначе придется вернуться к изначальному плану – а Бруно очень сомневался, что у него поднимется рука прикончить ее, как остальных.

Если миссия и впрямь сейчас подойдет к концу, Бруно ждет жирный плюс: встреча с Луи на четыре с половиной года раньше запланированного. Да и о деньгах больше не придется беспокоиться до конца жизни.

Он направился к тому самому месту на берегу реки Нин, где прежде подстроил встречу с Уотсон. Вокруг раскинулась зеленая лужайка, высились деревца; в одной руке он сжимал пакет из супермаркета, в другой – поводок Оскара из приюта. Пес был нужен, чтобы показать, какой Бруно чуткий и заботливый.

Только вот что на деле? Жив ли еще чуткий и заботливый Бруно? Слишком уж давно он не давал о себе знать…

Вот за поворотом перед ним наконец-то предстала Карен. Она на коленях расставляла на покрывале пластмассовые лотки с едой. С полминуты он любовался ею, до такой степени она напомнила ему Зои на пикнике.

– Не забывай, что сделала Уотсон, – бросил Отголосок под хор поддакиваний. – Она заслужила все, что ты ей уготовил.

Бруно продолжил шаг, лишь когда балаган в ушах стих.

– Привет… – Он еле справился с одеревеневшим языком, отчасти сгладив ситуацию улыбкой.

– И вам привет. – Она встала с пледа. – Спасибо, что вырвались.

В этот раз чмокнуться удалось без неловкой заминки.

– Не знал, что взять, и в итоге взял всего понемногу.

Карен показала за спину на плед с пакетами из того же супермаркета.

– Великие умы мыслят одинаково.

Девочку в инвалидном кресле было трудно не узнать. Ее лучезарная улыбка отдавала искренним теплом, под стать материнской. На коленях у нее покоился справочник водоплавающих птиц, а у ног смирно лежала собака Луна – ровно до тех пор, пока не заметила Оскара. Бруно отстегнул поводок, и собаки с оживленностью старых знакомых принялись обнюхивать друг друга.

Бруно хотел поздороваться с Норой за руку, но конечности плохо ее слушались – пришлось подойти ближе. Спросив про книжку на коленях, он украдкой рассмотрел девочку: хрупкая фарфоровая куколка с бронзоватого оттенка кожей и оливковыми глазами. Полная противоположность матери. Туловище ее перекосилось влево, шея – вправо, короткие руки-ноги имели нескладный вид. На вид ей никак нельзя было дать одиннадцати. Коляской повышенной проходимости она управляла с пульта в ладошке.

– А давай столкнем ее в реку? Это как два пальца об асфальт, – заговорил Отголосок с немецким акцентом.

За спиной Норы появился седобородый старик со впалыми щеками в старомодном хирургическом фартуке и маске. Клод Циммерман, светило педиатрии, бежавший из нацистской Германии в Британию. Только спустя много лет после войны вскрылось, что он состоял в НСДАП и ставил опыты на еврейских детях. Его бесчеловечные преступления согласились забыть в обмен на знания.

Циммерман сжал плечо Норы. Бруно вздрогнул.

– Толкнешь, и ей конец. Найдут на берегу где-нибудь в камышах…

– Ты не настоящий. Не настоящий, – пробормотал Бруно себе под нос, но Циммерман не унимался.

– Я-то, может, и не настоящий, зато говорю правду, – продолжил он. – Хочешь отомстить матери – отыграйся на ребенке.

– Вам нехорошо? – поинтересовалась Нора.

Бруно перевел взгляд на нее, и Циммерман исчез.

– Чихнуть хотел, но не вышло… Я один слона готов съесть или вы тоже?

Обе кивнули. Бруно принялся разбирать свой пакет со свежими овощами, ветчиной, салатами, соусами и хрустящим хлебом. Говорили о школе, как Нора съездила в пансионат и как вообще живется в городе. Бруно так давно ни с кем не говорил по-человечески, что временами ненарочно отпускал вожжи.

– А можно я с собаками погуляю? – попросила Нора.

– Маячок включен? – спросила ее мать.

Нора нажала на запястье, и под кожей загорелась зеленая лампочка.

– Только к воде не приближайся, – продолжила Карен. – Кресло у тебя умное, но плавать не умеет.

Бруно смотрел вслед, как девочка уезжает с двумя собаками на поводках. Едва Нора скрылась, возник Циммерман. Он махнул Бруно и ушел в ту же сторону.

– Не настоящий, не настоящий…

– Как вы, кстати, решили, в какую школу отдавать Луи?

Запомнила имя! Как же давно Бруно не слышал его из чужих уст… Вдруг потянуло говорить и говорить о сыне. Он выдал все: что Луи может, чего не может, от чего улыбается, как объясняется без слов и чему научил своего отца. Тут горло стиснуло так, что ни слова выдавить не получалось.

Глубоко в душе влечение к Уотсон приводило его в бешенство. Бруно вообще как-то поймал себя на мысли, что не без радости представляет ее на месте мачехи Луи.

– Хочу отдать Луи в «Спецшколу Аундла», но боюсь не потянуть, – продолжил он.

– Да, цена кусается… – Кивнув, Уотсон макнула сельдерей в хумус. – Я бы так и не смогла отдать туда Нору, если б… – Она осеклась на полуслове. Бруно, впрочем, и так знал конец этой фразы. Захотелось перевести тему, но он ведь не облегчать ей душу пришел, так что просто молча ждал. – …Если б мой муж Марк был жив.

– Соболезную. А что случилось?

– Теракт. Машина, где Марк числился пассажиром, слетела с моста. И был он не один, а с другой…

У Бруно застучало сердце, и перед глазами пролетели кадры, как муж Уотсон и Зои за считаные минуты до смерти трахаются в машине. Можно было надавить ей на больное место, поизмываться, но и себе в таком случае сыпанул бы соли на рану.

– Вы знали, что он с ней?.. – все же продолжил он.

– Нет. Мы отдалились друг от друга, но ведь у каждой пары бывают трудные периоды? Я надеялась, что все наладится само собой… Надо было что-то предпринять.

– Нора не знает? Рассказать такое дочери…

– Не знает. Да и я ей мачеха. Нора – дочь Марка от первого брака. Мать умерла вскоре после родов, а с Марком мы познакомились два года спустя. После его смерти я не могла ее не удочерить. Я на все готова, лишь бы подарить ей светлое, безопасное будущее.

Бруно с трудом сдержал удивление. Так вот почему не нашлось информации о ее детях!

Хриплый смех застал его врасплох.

– Давай скрипачей приглашу? – раздался в ушах вопрос Циммермана. – Похнычете, затем Нору утопим… Красота!

У Бруно камень с души упал, когда девочка показалась из-за поворота целой и невредимой. Весь остаток дня тяжелые мысли о ней упорно не давали покоя. По ней месть Бруно ударит едва ли не сильнее, чем по Уотсон.

– Мам, а можно Бруно с Оскаром придут к нам поужинать на выходных? – спросила она.

Он постарался скрыть восторг. Путь к ним в дом – то, что нужно!

– У Бруно, наверное, дела… – Уотсон, зардевшись, красноречиво глянула на него.

– Вообще-то я свободен. – Он улыбнулся своей редкой искренней улыбкой.

Вскоре, собрав недоеденное и назначив время новой встречи, они вместе двинулись к машинам, и Бруно невольно воображал рядом с собой Луи. Нажал он кнопку зажигания лишь когда они на его глазах погрузились в свою машину.

Сам уже хотел взяться за руль, но решил сначала зайти на «ReadWell». К удивлению, в правом верхнем углу экранчика высветился красный кружок. Странно, все входящие на телефоне заблокированы…

Отголоски на задних сиденьях сгрудились в кучу вокруг «раскладушки», выдыхая могильный холод. Бруно с опаской нажал на кружок. Открылось видео.

В камеру глядела женщина с приоткрытым ртом. Кто-то вырезал ей на лбу имя «Шинейд»; кровь стекала ручьями по щекам к подбородку. Тут в паре-тройке сантиметров над ее макушкой занесли серебристый инструмент и в следующий миг нажали кнопку. Молниеносно – моргнешь и не заметишь – в череп вонзился стержень. Глаза Шинейд распахнулись широко-широко, да так и остались. Бруно просмотрел запись еще дважды, лишь бы убедиться, что не увяз в трясине умопомешательства и ему все это не мерещится.

Он торопливо залогинился, и на глаза тут же попался комментарий Ариэль – предупреждение, догадаться было нетрудно. Сигнал об отмене миссии – смертельная западня, куда попался уже один нейроноситель. А с его убийством исчезла и перспектива скорой встречи с Луи. Бруно сокрушенно обмяк на сиденье.

Практически моментально отчаяние трансформировалось в гнев. Перед глазами вновь всплыли шестеро, кто отнял сына у отца. Поганые твари! Все до единого заслужили смерть!

Даже Уотсон.

Бруно метнул взгляд на ее машину, которая до сих пор не тронулась с места. До чего легкая добыча! Выхватив молоток из бардачка, он вылез из-за руля, пробормотал: «Да пошло оно все к черту», – и, стиснув рукоять, бросился к машине Уотсон.

Глава 53
Флик, Олдборо, Саффолк

Флик тоже получила запись убийства Шинейд. Спустя час ее уже не было в Олдборо.

Дневная смена в пабе дала более-менее отвести душу после кутерьмы с поддельным сообщением. Если все-таки она ошиблась и сигнал самый что ни есть настоящий, то по ее вине вся программа оказалась под угрозой. Успокаивало одно: поддержка со стороны других носителей. Под именами шекспировских Бассанио и Коминия двое подтвердили, что не двинутся с места.

Тут Флик осенило, что раз миссию свернули, то и финансирование должны были отрезать. Она плеснула себе минералки и оплатила картой – платеж прошел. Теперь не осталось сомнений, что это ловушка.

– Я на перекур, – сказала она хозяину Мику и присела за столик в углу. Над морем за окном стояли густые тучи, ливень хлестал по зонтам на веранде паба – ненастье под стать душевному. Возможно, оно предвещало страшную беду. Это пугало сильнее всего.

Внезапно в кармане зажужжал телефон, и, достав его, Флик увидела на экране справа сверху какой-то непонятный красный кружок. Опасливо оглядевшись по сторонам, она нажала на него. От кадров, как пленного нейроносителя увечат и лишают жизни, желчь подкатила к горлу.

Флик без раздумий выскользнула из паба и бросилась в гостевой дом, откуда, схватив рюкзак с комплектом для бегства, хотела рвануть через сад, дышащий сыростью после грозы. Не тут-то было – случилась Грейс.

– Уезжаешь, что ли? – спросила она, заметив рюкзак у Флик за спиной. – Я думала, тебе у нас хорошо.

– Очень хорошо, – ответила Флик. – Но пора двигаться дальше.

– Что-то случилось?

– Нет-нет, просто…

– М-да, врать ты не умеешь, – протянула Грейс. Флик только посмеялась в душе. – Идем-ка, расскажешь. Что-нибудь придумаем.

– Прости, не могу.

– Тебя Элайджа обидел?

– Нет, он чудный. – Флик подступила приобнять Грейс. – Я перевела на твой счет плату за комнату до конца лета. У разбитого корыта не останешься. – Голос на каждом слове дрожал все сильнее. – Береги себя.

Она развернулась и зашагала прочь за калитку к беспилотному такси, ждавшему за пару улиц.

Вот в окне машины побежали слева направо дома, и сердце больно кольнуло. Да, не раз предупреждали: будь готова в любой миг сжечь мосты по новой, но до чего это оказалось мучительно… Мысли занимал Элайджа и их едва завязавшийся роман. Он так и не узнает причину расставания – разве только Грейс убедит его, что он не виноват, и расскажет о страдании в глазах подруги.

Постепенно нахлынули воспоминания о жизни до программы. Как зарубила карьеру, отвернулась от родных и близких – и все из-за своего генетического партнера. Затворничество, клиническая депрессия… Беспросветный мрак тянулся три года. Неужели все это теперь повторится?

– Нет, – бросила Флик вслух. – Не позволю!

Чтобы горе из-за чужих поступков опять изжевало да выплюнуло? Дать истории повториться? Ни в жизнь!

Флик застала Грейс в саду гостевого дома. Глаза подруги влажно блестели.

– Что-то забыла? – спросила она. Флик помотала головой. – Так, значит, остаешься?

– Да. – Флик бросила рюкзак на землю, и Грейс крепко-крепко ее обняла. Вдвоем они направились в кухню.

– Так что у тебя стряслось? – поинтересовалась подруга уже второй раз, наливая Флик чай в кружку.

– Не надо, не допытывайся. Не хочу тебе врать.

– Ты по той же причине уехала из Лондона?

Флик кивнула.

– Тебе кто-то угрожает?

– Можно и так сказать. Боюсь поставить тебя с Элайджей под удар.

– Я себя в обиду не дам, не волнуйся, – не без возмущения ответила Грейс. При этом обе понятия не имели, кому противостоят.

– Если про меня хоть раз спросят, дашь знать?

– А кто спросит?

– В этом и дело. Я не знаю.

Грейс кивнула.

– Я и других попрошу.

– Заинтересуются причиной.

– Скажу, что тебя ищет бывший-психопат. Ты здесь уже как своя, а местные за своих горой.

И на этих словах пришла уверенность, что решение остаться было правильным. Какая бы ни нависла над ней опасность, плечом к плечу с товарищами Флик выстоит перед чем угодно.

Глава 54
Эмилия

– Тормозите! – потребовала Эмилия.

– Не поняла? – Бьянка не отрывала глаз от планшета. Машина ехала на автопилоте.

– Живо к обочине!

– Прости, не вариант.

– Клянусь, если не остановитесь, я тут все окна поразбиваю!

– Пожалуйста. Они пуленепробиваемые.

У Эмилии внутри клокотало. Ее уже полчаса куда-то везли, а перед глазами только и стоял, что изувеченный труп Шинейд. На воздух, срочно на воздух!

Бьянка со вздохом отдала приказ Адриану. Тот дотронулся до сенсорной панели, и машина свернула к стоянке грузовиков. Эмилия дернула ручку. Тщетно. Выждав момент, Бьянка разблокировала двери – очередной способ напомнить, кто здесь главный.

Эмилия тут же припала к тягачу и с опущенной головой продышалась.

– Эмилия, – послышался голос Бьянки из-за спины. – Поверь, будь у нас выбор…

Но та уже не слушала. Взыграли инстинкты. Крутанувшись, она дала Бьянке в нос, другой рукой – по ребрам, кулак при этом впечатался в твердую пластину. Явно бронежилет. Бьянка, устояв, пихнула ее в живот, затем раз, другой ударила по почкам. Эмилия рухнула наземь, но чувств не лишилась. Извернувшись, она с размаха пнула Бьянку по ноге. Раздался вопль. Наметилась уже и на вторую ногу, да тут ее под руки поволокли по асфальту.

– Уймись! – рявкнул Адриан.

– Сука бешеная, ты что творишь?! – орала Бьянка. Обычного хладнокровия как не бывало.

– Вы зачем убили Шинейд? – бросила Эмилия.

Бьянка зажала разбитый нос в крови.

– Она бы так и молчала, что бы ты ни наплела! Время утекало впустую!

– Просто вы боялись, что после ее слов я откажусь вам помогать!

– Не-е-ет, ты не откажешься. Поможешь найти остальных трех, иначе твоей семье конец.

– Она, может, и не моя вовсе! Вы ее подделали!

– Себя-то не обманывай. Ты прекрасно знаешь, что дети и муж – твои. С первого взгляда поняла, – парировала Бьянка. – Пусть ты их не помнишь, я по глазам видела, как тебя пробрало.

– А зачем понадобилось резать на лбу имя?

– Предупреждение остальным: мы идем за ними.

– Вы их спугнете! Они залягут на дно!

– Мы растрясли улей. Теперь ждем, кто вылетит.

– Вы пробили ей голову, как Теду. Зачем?

– Хватит вопросов! Просто делай, как говорят.

– Почему вы зовете их нейроносителями? Что это за люди?

– Хватит, я сказала! Не замолчишь – поплатишься!

Адриан держал Эмилию, пока та не успокоилась. Поднявшись, она смахнула с глаз слезу. Внезапно над головой послышалось жужжание стеклоподъемника.

– Вам помочь? – спросил бородатый водитель тягача, высунувшись из кабины. Смотрел он только на Эмилию. Бьянка с Адрианом молчали.

– Я в норме, – коротко ответила она. Мужчина явно не поверил. – Но спасибо.

Грузовик покатил прочь.

Эмилия повернулась к Бьянке.

– Я так не могу! Я не ваша, не убийца, и не хочу брать грех на душу!

– Ты о себе понятия не имеешь, – бросила Бьянка. Адриан тронул ее за руку, намекая не сболтнуть лишнего. Она отмахнулась. – Запомни раз и навсегда: еще раз выкинешь такой фокус, и я скомандую прикончить твою семью у тебя на глазах.

Нужно было время, чтобы переварить произошедшее. Эмилия им больше ни слова о трех остальных нейроносителях не скажет, пока не выпадет шанс использовать эту информацию себе на пользу.

– Бьянка! – Адриан вслушался в микронаушник. Обе крутанули к нему головы. На его умных линзах замелькали картинки, зрачки метались туда-сюда. – Опергруппа нашла туннель в парке, который описала Эмилия. Это викторианская ливневая канализация, и один отвод уходит к зданию. Там пусто, но по соседним камерам удалось просмотреть, кто входил туда за последний год. Всех распознали по лицам, и только четверо с тех пор пропали с радаров. Счета и кредитки заморожены, за свет и по страховке не платят, в онлайн-магазинах ничего не покупают, по врачам не ходят. Шинейд была одной из них. Фото остальной троицы у нас.

Эмилия чертыхнулась. Никто по-прежнему не знал, где эти люди, – но это временная загадка. Утешения мало. Вдобавок зловещая улыбка Бьянки не предвещала для оставшейся троицы ничего хорошего.