Текст книги "Code. Носители"

Глава 42
Шинейд, Эдзелл, Шотландия

Шинейд резко ударила по тормозам. У обочины стояла машина Гейл. Огненно-красных «Лендроверов» в Эдзелле далеко не пруд пруди.

Шинейд в эту минуту ехала из соседнего Форфара с пачкой разрешений для городского праздника. Со дня злополучной пощечины они с подругой так и не виделись, теперь Шинейд не отпускали тоска со стыдом.

По округе растекся звон церковного колокола. Помнится, подруги протягивали ей руку помощи насчет брака, а она тогда восприняла это в штыки. Вот и с Гейл наверняка будет так же… Только что оставалось? Молча смотреть, как очередной Дэниел местного пошиба морально ломает жену?

Шинейд пересекла газон по направлению к детской площадке, где на скамейке сидела к ней спиной Гейл. Рядом ждала коляска, отвернутая прочь. Семейного тепла между матерью и дочерью опять не ощущалось ни на грамм. Гейл с глубоко задумчивым видом смотрела на горку и не слышала шагов подруги. От волнения Шинейд подмывало дергать ресницы.

– Привет, незнакомка, – начала она. – Как ты?

Если Гейл и удивилась, то не подала виду.

– Все хорошо, спасибо, – равнодушно ответила она.

– Точно?

– Точно. А что?

– Ты со мной как будто не хочешь общаться.

Ответа не последовало. Придется подступаться аккуратно.

– Тебе нечего стыдиться, – продолжила Шинейд.

– Ты все не так поняла.

– Ну не надо.

– Ладно, прости нас. Такого раньше не случалось.

– Гейл, не извиняйся. Я была на твоем месте и знаю, о чем говорю. Только теперь понимаю, как муж меня изводил.

– Нет-нет, Энтони не такой, – Гейл помотала головой. – Он хороший муж и отец. Я сама виновата.

– Он с тобой как с пустым местом разговаривает, я все слышала. И крайняя у него во всем всегда ты. Поверь, Дэниел со мной обходился точно так же…

– Хватит! – перебила Гейл. – У тебя брак развалился, а я свой развалить не дам!

Такого яда в голосе подруги Шинейд еще не слышала. Она опустила глаза на руки Гейл. Ногти оказались сгрызены, кожа вокруг потемнела. Все же отступать было поздно.

– Насильно никого не изменить, сколько ни пытайся. Но подумай о Тейлор. Если он при дочке распускает руки, что будет дальше? – Шинейд выдержала паузу. Гейл покраснела. – Я правда знаю, о чем говорю. Моя знакомая как-то сказала, что только без Дэниела я заживу полной жизнью, – и оказалась права. Решайся. Решайся, или он будет вытирать о тебя ноги все больше и больше.

Гейл не сразу кивнула, и у Шинейд гора упала с плеч. Неужели вышло? Столько друзей и подруг ушли ни с чем, а она добилась своего? Может, Гейл только и требовалось, что услышать нужные слова?

Поправив волосы, та встала и сняла коляску с тормозов.

– Скажу всего один раз. – Тут она цепко ухватила взгляд Шинейд. – Не смей совать нос в мою личную жизнь и больше никогда ко мне не приближайся.

Глава 43
Флик, Олдборо, Саффолк

Опускались сумерки. Флик с улыбкой до ушей ехала домой от Элайджи. Помнится, она добровольно согласилась на противозачаточный имплант, гасящий заодно и влечение. Последнее себя ничуть не оправдало. Несколько часов любви на полу в мастерской тому доказательство.

На счастье, гостевой дом к ее приходу был пуст. Сил еще и с Грейс сплетничать уже не осталось. Флик села на террасе и подставила бронзовому заходящему солнцу счастливое лицо, отдаваясь музыке из радио. Тянулась бы и тянулась эта безмятежная нега, если б минуты через две ее не разнесло вдребезги.

– В результате происшествия на воде погиб высокопоставленный государственный советник, – начал диктор. – Сегодня утром местные жители обнаружили на берегу швейцарского озера труп Эдварда Карчевски. Поиски мистера Карчевски – для близких Теда – начались после сообщения рыбаков, заметивших на воде его заведенный катер. По заверениям следователей, вероятно, произошел несчастный случай.

Флик оцепенела. Сердце принялось неистово колотиться. Она бросилась к приемнику и покрутила ручку, но другие станции про Карчевски упорно молчали. Тогда скрепя сердце она потянулась за ноутбуком Грейс – ситуация была экстренной, пришлось пойти на сделку с совестью. В три-четыре клика, лишь бы оставить минимум следов, Флик нашла в интернете видео, как труп Карчевски запаковывают в черный мешок и утаскивают в «Скорую».

Поиск продолжился. Вскоре нашлись сделанные зеваками фото его лица и головы – точно он, Карчевски, куратор Флик. И тут она заметила что-то странное на макушке. Видео ультравысокого качества дало нужное приближение. Под мокрыми волосами в черепе зияла отчетливая дыра.

Сразу же захотелось укрыться в кокон сомнений. Вдруг он уже мертвым о камни стукнулся? Куда там… Куратора проекта нашли с дырой в том самом месте, куда нейроносителям вживили импланты, – и это совпадение?

Напротив. Это послание ей и остальным. Раскрыли Карчевски – раскроем и вас.

Глава 44
Чарли, Манчестер

– Такси подъехало! – крикнул Майло от входной двери.

За его спиной друзья принялись натягивать куртки и вереницей потянулись к ждущей машине.

– Вики говорит, они немного посидят с нами, – пересказал Эндрю голосовое сообщение невесты с телефоном возле уха. – Аликс «очень хочет с тобой увидеться». Сколько свиданий-то уже было?

– Да я не считал, – солгал Чарли.

Со дня знакомства они встречались уже три раза – сегодня будет четвертый. На первое свидание пошли в Манчестерскую художественную галерею, смотреть выставку, посвященную верованиям из разных уголков земли. Аликс осталась в восторге, Чарли – увы.

– Ты веришь в бога? – спросила она. Он помотал головой. – Атеист, агностик?

– Как-то не задумывался… А в чем вообще разница?

– Атеизм – когда не верят. Агностицизм – когда считают, что невозможно узнать истину.

– Оба мимо, – тут же вырвалось у него. Дала о себе знать правда о божественных сущностях, религии, вероучениях, которой запрещалось делиться.

– Тогда во что веришь? – гнула свое Аликс.

– Верю в добро, – на ходу сочинил Чарли. – Что в нашем расколотом мире все образуется. Что любить можно и без одного гена на двоих… Ну, и в зубную фею еще. – И закрыл эту тему поцелуем.

На втором свидании посидели в пригородном пабе, на третье Аликс позвала к себе поужинать. Ушел Чарли под утро.

– Скажи, что я тоже хочу встретиться, – бросил он Эндрю.

Вот бы и вправду хотелось. На деле же…

– Купил бы нормальный телефон да сам сказал. Твой-то не на угле, часом, работает?

– Я технофоб.

– Ага, и при этом в вирт-шлеме целый день учишь аватарки уму-разуму…

Чарли замер на полпути к такси. Оно оказалось беспилотным.

– Ох, и погудим сегодня! – Майло хлопнул друга по обоим плечам. Чарли не шевелился.

– Мы же вроде с водителем заказали…

– Не было. Да и беспилотное дешевле.

– Я бы сам доплатил.

– Ну где вы там? – послышалось из салона.

Майло зашагал к машине, а Чарли так и не двинулся с места.

– Ты чего?

– Да так… Давайте я лучше следом. В баре встретимся.

– Хорош, поехали.

– Езжайте, я хочу собраться с мыслями.

– На кой в пабе собранность?

– Хочу, и всё, – сказал Чарли. – Да и не доверяю я им.

– Кому, парням?

– Беспилотным машинам.

– Опять он за свою неолуддитскую чепуху… Ты в курсе, что они уже не опасны?

– И лифты тоже, но у тебя почему-то на них зуб. Все по лестнице да по лестнице…

– С больной головы на здоровую не перекладывай. Автопилот уже не взломают, все лазейки закрыли.

Не все, Чарли знал это наверняка. Оставалось еще как минимум две глубинных уязвимости, через которые можно было пробраться в систему. Правительство все знало, но даже лучшим государственным программистам не удалось решить проблему без ущерба для основных алгоритмов.

– Я просто не люблю, и всё.

Майло развернулся и шагнул к другу.

– Серьезно, приятель, в чем дело?

– Ни в чем.

– Со мной можешь поделиться. Я от своего предложения не отказываюсь: если хочешь поговорить, только свистни.

– Да все нормально, честно. Иди уже, парни заждались.

Махнув вслед отъезжающему такси, Чарли в одиночестве зашагал по тротуару. Чуткость наблюдательного товарища выходила боком. Подозрения Майло, что Чарли себя увечит, требовали отдалиться от него; но когда у вас одни и те же работа и круг общения, это задача не из простых. Временами в офисе Майло нет-нет, да вонзал в друга пристальный взгляд, явно гадая о его прошлом. С какой целью? Не с романтической ли? На вопрос об ориентации он отшутился, повадки и микромимика не давали четкого ответа.

Шагая по направлению к центру Манчестера, Чарли ушел в воспоминания. Перед глазами возникли прошлые друзья в беспилотном такси. С того дня минуло уже три года, но из памяти до сих пор не стерлась ни одна мелочь. Впервые за долгое время вся их старая гвардия согласилась собраться у Чарли. Планировали съездить на футбол в соседний Саутгемптон, поболеть за «Портсмут».

Волнение снедало с самого утра, искушая время от времени опрокинуть стопку. С приездом друзей беспокойство уступило место раздражению, когда вся компания один за одним поутыкалась в телефоны с новостями про теракт. На Чарли им вообще будто стало наплевать. Оторвать товарищей от экранов удалось только при помощи батареи рюмок с текилой и подъехавшему такси. Посыпались подколы, смех, тревогу как рукой сняло. Чарли даже простил, что никто не вспомнил про его день рождения. Ведь все вместе, как в старые добрые…

На подъезде к Саутгемптону у него в машине засосало под ложечкой. Кондиционер сломан, рядом преют семеро мужиков, выпил порядком – неудивительно, что, едва открыв окно подышать, Чарли вылез в него по плечи и, к общей потехе, проблевался прямо на шоссе. Под смех и шпильки Стелфокс скомандовал машине прижаться к обочине, и Чарли тут же бросился на траву. Там его вывернуло еще раз.

Едва он вытер рот, за спиной вдруг хлопнула дверь такси.

– Очень смешно, – простонал он и шагнул к машине. Внезапно та тронулась с места. – Вы чего, откройте!

Авто упрямо набирало скорость. Пришлось потрусить следом – вновь к пущему гоготу. Стелфокс пожал плечами, как бы говоря «оно само». И впрямь было забавно, так что Чарли не обиделся.

Сейчас при виде растущего на горизонте зарева центра на миг даже получилось не вспоминать, что произошло следом. Всех ли Чарли отвлек на себя? Смотрел ли кто вперед? Заметил ли хоть один, что на них полным ходом мчит беспилотный тягач?

Миг – и обе машины всмятку.

Во все стороны разлетелись ошметки пластика и железа. Чарли инстинктивно бросился на землю ничком. Казалось, он ни с того ни с сего очутился на съемках голливудского блокбастера. Два авто сплюснулись в одну перекореженную груду стали – жуткую, бесформенную скульптуру.

Он бросился на помощь, и тут сбоку другая машина влетела в отбойник. Вдалеке третья покатилась с обрыва, еще две впечатались лоб в лоб.

Что он увидел вблизи – такого и в худших кошмарах не представить. Кровавое месиво поверх железа, оторванные конечности, туловища… Там рука Бэйли с татуировкой, тут голова Марка без нижней челюсти. Стелфоксу оторвало ноги, он потерял сознание, но еще дышал.

– Держись! – застонал Чарли. – Только не умирай, держись!

Дрожащими пальцами он набрал службу спасения, но там внезапно оказалось занято. Набрал второй раз, третий, пятый – всё впустую. Тогда-то и обрушилось осознание, что помощь не придет. В тот же миг у Чарли подкосились ноги. «Скорая» и пожарные показались на месте лишь спустя четыре часа.

Борьба с посттравматическим стрессовым расстройством шла не один месяц: нескончаемые сеансы у психотерапевта, методики, терапии, горы антидепрессантов – не помогало ничего. В ушах грохотали слова Джулии, вдовы Стелфокса, когда она заметила Чарли в крематории, возле гроба мужа.

– Всё из-за тебя! – завизжала она. – Они тебя переросли, а ты не хотел это признать! Напрашивался и напрашивался… Да они только из жалости с тобой виделись! Ты в этом ящике должен лежать, ты!

До проекта Чарли вспоминал друзей через автоответчик – и в пабе, заказывая стол на всякий матч сборной. И все же гнев Джулии оставил на сердце глубокую рану. Ее слова преследовали его днем и ночью, наравне с видом обезображенных трупов в смятом такси.

До вживления тайн Чарли и представить себе не мог, насколько метко попала Джулия. Хакерский коллектив имел зуб на тех, кто приложил руку к пиару автомобилей с беспилотным управлением. Такси Чарли попало в роковой список лишь из-за того, что он, графический дизайнер на удаленке, поучаствовал в государственной рекламной кампании.

Результаты тайного расследования так и не предали огласке. Ни к чему было раскрывать, что столько людей частично в ответе за гибель тысяч и тысяч соотечественников.

Чарли встрепенулся. До паба оставалось минут пять ходьбы, но общества друзей сейчас хотелось меньше всего. Он свернул к Рочдейлскому каналу и примостился на свободную скамейку, проникнуться минутой тишины перед шумной ночной посиделкой. На фоне черного неба светились с десяток кранов над зданиями разной степени готовности. По стенам офисных небоскребов бежала реклама. Однако не они привлекли внимание Чарли, а телевизор внутри лодки на приколе.

На экране крупным планом светилось лицо Эдварда Карчевски. Чарли тряхнул головой – мерещится, что ли? Нет, лицо никуда не делось. Тогда Чарли подошел вплотную к иллюминатору и вчитался. Снизу экрана красовалось: «В результате несчастного случая на воде погиб государственный советник».

Не требовалось комментариев диктора, чтобы понять: спокойная жизнь нежданно-негаданно сменила курс.

Глава 45
Шинейд, Эдзелл, Шотландия

– Я облажалась по полной! – начала Шинейд с порога, едва Дун открыла дверь.

Время близилось к полудню, но подруга была еще в пижаме. Шинейд промолчала на этот счет.

– Заходи, – блеклым голосом пригласила Дун. Прошли в гостиную, где каждую неделю собирались на фильмы под вино. – Рассказывай.

Перечертив комнату, Шинейд собралась с мыслями и рассказала о пощечине и как Гейл отреагировала на предложенную руку помощи.

– Может, дать ей пару дней отойти, а затем попробовать еще раз? – предложила Дун. – Извинишься, а заодно скажешь, что всегда готова подождать и, чуть что, плечо подставить…

– Не воспримет, я была на ее месте, – возразила Шинейд. – Иной раз только и нужно, что верная фраза от близкого человека. Тогда вся жизнь переосмыслится.

– А иной раз – нет, – коротко ответила Дун. – С тобой сработало, а с ней – не факт. Ты, видимо, уже достигла нужной кондиции. А Гейл?

Шинейд со вздохом скользнула глазами по комнате и заметила еще зашторенные окна.

– У тебя все хорошо? – Она присмотрелась к Дун: лицо помятое, белки глаз затянуты сеткой красных капилляров. – Что-то случилось?

Дун молчала.

– Сегодня умерла моя дочь, – прочистив горло, ответила она. – Для меня этот день самый трудный в году.

– Как я сочувствую… – протянула Шинейд. – Представить боюсь, каково тебе.

– Больнее всего, что она страдала, и страдала неимоверно. Мы с отцом навещали ее за пару недель и ничего не заметили. Я, мать, не заметила!

В голове у Шинейд, по ощущениям, будто шов начал по стежку расходиться. Мозг, как из картотеки, самостоятельно достал из памяти на свет дело Айлы. Внутри Шинейд разразилась борьба двух миров. Не ясно было, что лучше: промолчать и обречь себя на терзания или – уникальная возможность – облегчить муки близкого человека?

– Тебе не за что себя винить.

Дун закрыла глаза.

– Ты не представляешь, каково жить с мыслью, что любимая дочь отказалась от жизни, которую я подарила. От боли все время выть хочется. Я могла ей помочь – и упустила возможность…

Шинейд уже открыла рот, но вовремя осеклась.

– Не распознала тревожные звонки, – продолжила Дун. – Это теперь мой крест, и временами, как сегодня, кажется, что нести его я уже не в силах.

Рухнув на диван, она спрятала лицо в ладонях и тихо затряслась. Шинейд приобняла ее за плечо, а у самой перед глазами встали фотографии из президентского люкса, в котором Айла лишилась жизни. Как наяву Шинейд увидела бледную полуголую девушку с трупными пятнами и запекшейся кровью вокруг рта.

– Не кори себя за то, что была не в силах сделать, – сказала Шинейд.

– Как это не в силах? Я бы все отдала, лишь бы вернуться в прошлое! Помогла бы, спасла!

Шов разошелся окончательно. Ну их к черту, запреты и правила! Дун должна знать правду.

У Шинейд бешено стучало сердце. Нежно взяв Дун за руки, она заглянула подруге в глаза.

– Я тебе сейчас кое-что скажу, – начала она. – Мне известно кое-что… об Айле. Не могу сказать, откуда. Поверь на слово, я владею секретными сведениями.

Дун тут же вытянулась на диване по струнке.

Шинейд глубоко вздохнула. Отступать было поздно.

– Айла не наложила на себя руки. Ее убили.

Подруга моментально отпрянула.

– Я видела отчеты, я все знаю! Она покончила с собой!

– Твоя дочь умерла шестого июля в сорок шестом номере отеля «Лафборо» на Рассел-сквер?

– Откуда ты знаешь?

– Это открытая информация. Но есть и закрытая. Айла была в ту ночь с подругами – девочками по вызову. Эскортницы для богатых иностранцев. Так они зарабатывали на учебу.

– Проститутки, что ли? – Дун, нахмурившись, склонила голову набок.

– Айлу нанял арабский шейх-миллионер, ценный информатор МИ-6, печально известный садист. Он в ответе за смерть Айлы.

– Нет, – решительно отрезала Дун. – Нет, я тебе не верю.

– Прости, если сделала больно. Дело спустила на тормозах разведка. Шейх им нужен здесь и на свободе.

Дун с жаром замотала головой.

– Зачем ты такое говоришь?!

– Потому что это правда. Я не хочу, чтобы моя подруга до конца жизни корила себя за смерть дочери, когда в этом виноват другой.

Пощечина хлестнула так внезапно, что Шинейд опешила.

– Как у тебя язык поворачивается поливать грязью мою дочь?! – завопила Дун. – Айла – шлюха?! Ты ненормальная!

– Я хотела как лучше! Раскрыть правду…

– Ты вообще что о себе думаешь? Свалилась к нам невесть откуда, в друзья набиваешься, но только нам с Гейл жизнь испортила! Ты жестокий человек и нам тут не нужна! Убирайся!

Шинейд поднялась с дивана. До смерти тянуло оправдаться, но уже не помогло бы – пламя в глазах Дун не оставляло сомнений, что положение на деле диаметрально противоположное. Ее муки не облегчить. Шинейд их только усугубила. Принять замятое убийство дочери намного труднее, чем собственную ошибку. Убийца вряд ли понесет наказание – и ей с этим жить. Самобичевание приносило куда меньше боли.

– Прости, – пробормотала Шинейд и оставила рыдающую подругу в одиночестве.

Попытка утолить чужую боль за счет секретной информации провалилась с оглушительным треском. Правда, как оказалось, нужна далеко не всем. Иной раз в неведении жить легче.

Глава 46
Эмилия

Дом, якобы выстроенный по личному проекту, Эмилия застала пустым.

Не было машин на подъездной дорожке, не лился из окон свет. С неспокойным сердцем Эмилия отперла дверь и осторожно проскользнула по коридору в гостиную. Прислушалась – в доме ни звука.

Рано утром недавно пущенный скоростной «Евростар» домчал их с Адрианом и Бьянкой из Швейцарии во Францию и затем в Лондон. У вокзала Кингс-Кросс ждала машина, которая отвезла троицу в дом за город. Остановились предусмотрительно за сотню шагов от ворот.

Еще стояли потемки. Эмилия надеялась втайне от охраны найти в доме подсказки о том, где Тед спрятал заветных четверых носителей правды.

– Он один это знал, – пояснила Бьянка в машине. – Но информация слишком важная, с ним исчезнуть не могла. Отыщи хоть что-нибудь – и лучше поскорее, потому что труп уже вынесло на берег.

Перед глазами пронеслась его гибель – быстрая, жестокая. Пусть врал в глаза, а все же смерти не заслужил. Тем более от рук террористов. Подмывало донести властям, но что говорить? Чем доказать существование Адриана с Бьянкой и на кого они – теперь уже с Эмилией – работают? Расскажет – сочтут душевнобольной. Тут и потеря памяти подольет масла в огонь… Скажут, навоображала, – и это окажется не так далеко от истины.

Не шла из головы и вспышка буйства, когда ее тащили к машине Бьянки. Где же она научилась так драться, интересно?

– Всем четверым велено, если что, явиться в конспиративный дом. Мы знаем, куда, – продолжила Бьянка. – Просто замани их.

Первым делом логика подсказала обыскать домашний кабинет Теда. Однообразие черно-белого разбавлял стеллаж с грампластинками в цветастых обложках. Эмилия взяла со стола цифровую рамку с фото, где они с Тедом у алтаря. На ней – простое и со вкусом белое платье, он – в рубашке и с галстуком. Смотрят друг на друга влюбленно, как настоящие жених с невестой. Качественная подделка.

Эмилия переключила внимание на стол из темного стекла. Ни компьютера, ни даже ноутбука – только две записных книжки, да и те, как выяснилось, пустые. В одной к тому же зачем-то лежала закладка… Нет, не закладка! Это оказался электронный пропуск-карта на имя Эдварда Карчевски с его фотографией. Снизу справа красовалось стилизованное изображение Парламента.

– Биохимическая инженерия, говоришь… – пробормотала она. – Кто же ты такой на самом деле?

Адриан и Бьянка играли с огнем. Убийство чиновника, к которому косвенно теперь причастна и Эмилия, им с рук не спустят.

Не было в кабинете шкафов, не было тумбочек. В последней надежде отыскать хоть что-то Эмилия перетрясла чехлы с пластинками, но там вообще оказалось пусто. Спальня Теда тоже не дала подсказок. Не нашлось ничего путного ни в пиджаках с брюками, ни в комодах. Эмилия прочесала комнату за комнатой, принялась уже и за книжные стеллажи во всю стену. В итоге добралась до кухни и перешарила даже шкафчики один за одним. Бесполезно. Ни намека на личности и местонахождение четверки. Чего она и боялась.

Выглянула в полумрак за окном. Ее пока не заметили – уже плюс. Забросив в рот две таблетки от головной боли из найденной пачки, Эмили взяла бутылку воды из дверцы холодильника. В этот миг ее взгляд упал на магнитики, о которых когда-то обмолвился Тед – деталь причудливая и броская в таком минималистичном интерьере. Пластмассовый Микки Маус из индийского «Диснейленда», красочная коала из Австралии, Пизанская башня… Его явно помотало по свету. Что сильнее всего резало глаз в пестром буйстве, так это британские магнитики. И ладно бы они оказались с другого конца страны – так нет же, едва ли не из соседних городов. Вдруг на ум пришла его фраза в больничном кафетерии:

«Притянуло нас, прости за штамп, как магнитом…»

Тед не дал их даже в руки взять – сказал, развалятся. На удивление, не развалились. Стоило Эмилии дотронуться до пластмассового колокольчика на фигурке церкви, из дешевого динамика полилась электронная версия гимна «Он втайне всегда рядом».

И вдруг ее как молнией ударило. Ноты вмиг нарисовали перед глазами четыре лица из записи на мониторе там, где Эмилия впервые пришла в себя. Две женщины, два мужчины, все поодиночке за столами… Лица вспомнились в мелочах. Эмилия тут же отделила иностранные магниты от британских: из Манчестера, Эдзелла, Аундла и Олдборо. Вот они! Это и нужно Бьянке. Оставался только вопрос, где кто поселился…

Один магнитик в виде профиля Уильяма Шекспира привлек внимание больше остальных – казался очень уж знакомым. Подбежав к книжному стеллажу, Эмилия отыскала ряд кожаных томиков с его пьесами. На каждом стоял точно такой же профиль, только правый, а левый – всего на одном.

«Два знатных родича». И точно, это название она отправила в «ReadWell» как раз перед нападением на продавца в магазине техники.

Эмилия выхватила телефон из кармана и тут же зашла на сайт. Упоминаний пьесы нашлась пара-тройка, постов за последние годы – вообще ноль. Неужели и это пустышка? Не может быть. Подсказка пришла внезапно: описание гласило, что эта пьеса стала для Шекспира последней. Выходит, и ее название – символ окончания. Финальная точка миссии?

– Так вот как они общаются…

С замиранием сердца Эмилия создала новый пост и дрожащими пальцами после череды опечаток вбила:

Два знатных родича

Прижав телефон к груди, она хотела уже насладиться минутной радостью, да не тут-то было. Из недр дома послышались голоса. На цыпочках Эмилия спустилась к дверям на веранду и оттуда рванула к перелеску – к запасным воротам, к свободе.

Обернувшись у самых деревьев, она заметила погоню. Сколько людей – неизвестно; оставалось только ускориться. Вскоре Эмилия оторвалась, потеряла силуэты из виду, да только парадокс – их голоса словно нарастали с каждым шагом. Слов не разобрать, но сам факт бормотания в ушах пугал до мурашек. В какой-то момент оно доросло до невыносимого шума. Пришлось заткнуть уши.

Вырвавшись за ворота, Эмилия побежала по дороге к машине Бьянки, и тут сквозь общий гомон прорвалось одно-единственное внятное слово:

«Предательница».