Текст книги "Великосветский прием"

XI
АЛЕКСАНДРА, 1982

Джанкарло Феррари искал, где бы приткнуть свой разбитый «плимут-дастер». Конец августа выдался таким жарким, что Джорджтаун, казалось, вот-вот расплавится.

Merdo. Он изрядно вымотался и весь взмок, но не напрасно: удалось раздобыть весьма качественный «снежок». Теперь надо было поскорее завалиться домой, в квартиру Ингрид, и слегка расслабиться.

После той аварии в Дейтоне его жизнь превратилась в сущий ад. Он переломал все кости, два месяца провалялся в гипсе, потом год лечился, но от болей так и не избавился.

К концу года Джанкарло смог самостоятельно передвигаться, но каждый шаг давался ему с трудом. В шее сидел стальной штифт. Врачи бубнили что-то насчет нарушенных рефлексов.

– Один неверный шаг – и тебе конец, – предупредил хирург. – Это не шутки. Смотри не поскользнись и не подверни ногу.

Теперь он влачил жалкое существование: подвизался в оптовой торговле, предлагая автомобильные наклейки и фильтры в магазины запчастей. Но на самом деле сидел на шее у Ингрид. Она не так давно перекрасилась в блондинку и сделала панковскую прическу ежиком. Только по пышному бюсту ее и можно было узнать. Джанкарло оформил с ней законный брак, чтобы получить американское гражданство.

Ингрид устроилась певичкой в ночной клуб «Чикс». Там она получала девятьсот долларов в неделю, да еще подрабатывала на стороне. Далеко не все завсегдатаи ночного клуба ограничивались музыкальной программой – многим хотелось продолжить знакомство с полногрудой красоткой. Их щедрость позволяла Джанкарло и Ингрид прикупать кокаин, гашиш и таблетки.

Джанкарло, чертыхаясь, делал уже третий круг. Тут он заметил, что от стоянки отъезжает старенькая «тойота». Его «плимут» торжествующе завизжал тормозами, подался назад и ловко ввернулся на освободившееся место.

Поднимаясь по узкой, крутой лестнице, Джанкарло тяжело отдувался. Регулярные дозы кокаина не давали ему толстеть, однако дыхалка стала – ни к черту.

– Где ты шляешься? – ворчливо встретила его Ингрид. Время близилось к трем часам дня, но она только что продрала глаза. Вид у нее был заспанный и помятый, волосы торчали неопрятными перьями. Она вышла к нему в одних трусах.

– Где-где, за наркотой мотался. Потом ездил на завод. Меня просили посмотреть образцы новых наклеек на гоночные машины. – Прожив три года с Ингрид, Джанкарло стал вполне сносно объясняться по-английски.

– Ну ладно.

– Может, меня даже пригласят для рекламы... мою фотографию напечатают в журналах. Что ты на это скажешь, bella?

Ингрид молча кивнула. Эту ерунду она слышала уже не в первый раз. Прожекты Джанкарло ни к чему не приводили.

– Наркоту хотя бы достал? Сколько?

– Четыре грамма, – сообщил он.

Ингрид насупилась:

– Не густо.

– А что ты хочешь? Можно подумать, ты мне миллион дала. Теперь, кстати, придется искать нового торговца: нашего прихватили.

Джанкарло вынул из кармана сложенный в несколько раз целлофановый пакет и подошел к ночному столику. В нижнем ящике хранились все необходимые принадлежности: небольшое зеркало, соломинки, бритвенное лезвие, серебряная ложечка для кокаина, резиновые жгуты, шприцы.

У него привычно засосало под ложечкой.

– Ну, давай, что ты тянешь? – теребила его Ингрид. – Пошевеливайся. У меня башка раскалывается. Дай нюхнуть.

Джанкарло бережно насыпал на зеркало ложечку белого порошка и бритвенным лезвием разделил на две дозы.

– Наконец-то. Давай сюда. – Ингрид вставила соломинку в правую ноздрю, а левую зажала пальцем, потом с блаженным видом запрокинула голову.

– Ну вот, слава Богу. Мне с утра было совсем паршиво; сейчас полегчает.

– Мне-то оставь.

– Не дергайся. За «снежок» из моего кармана заплачено. Забыл, что ли?

Джанкарло забрал у нее зеркало и проделал то же самое. Он пристрастился к кокаину и уже не мог без него обходиться. Если бы не Ингрид – и он это понимал – ему пришлось бы промышлять уличным грабежом.

Сама судьба послала ему такую подругу жизни. Джанкарло подошел к кушетке и опустился на колени перед Ингрид.

– Ляг, bella... – Он раздвинул ей колени и ткнулся лицом между ног, сжимая ее крепкие бедра. Ингрид лежала как труп, словно не замечая его привычных манипуляций, но в какой-то момент вдруг пронзительно вскрикнула и вздрогнула всем телом.

Потом они врубили на полную мощность музыку и танцевали под «Ю-Би 40». Джанкарло летал, как на крыльях. Он испытывал невероятный прилив сил, как бывало в Дейтоне и Монако, когда он вихрем проносился по трассе, выжимая двести миль в час.

Между тем ноздри у него болели, и эта боль портила весь кайф. У Ингрид где-то была мазь. Джанкарло пошел в ванную и присел у шкафчика под раковиной.

Вытаскивая обувную коробку, набитую всевозможными лекарствами, он заметил на той же полке прозрачный пакет, засунутый в дальний угол. Его содержимое вызвало у Джанкарло смутное беспокойство. Он опустил коробку на пол и достал пакет. В нем лежали его гоночные перчатки и аккуратно сложенный белый гоночный комбинезон, еще хранивший следы дорожной пыли.

Джанкарло закрыл глаза. У него в ушах нарастал шум многотысячной толпы. Дьявольщина. На кой ему бередить старые раны? Зачем только этой дуре понадобилось хранить его барахло?

Настроение было вконец испорчено. Когда Джанкарло с остервенением запихивал комбинезон обратно в пакет, на пол упал смятый листок бумаги. Это была ксерокопия газетной статьи.

Он все вспомнил. Три года назад он не зря копался целый день в библиотечной пыли. А еще раньше он слышал, как Александра Уинтроп, раскинувшись рядом с ним на кровати, кричала во сне: Мотоцикл!.. Саймон! Саймон Хит-Коут! Мы его убили!

* * *

Предвыборная кампания Дерека шла полным ходом. Ему требовалось не просто победить соперника, но нанести ему сокрушительное поражение. Его планы простирались значительно дальше предстоящих выборов.

В штаб-квартире Александра беседовала по телефону с представительницей Ассоциации одиноких родителей, которая просила организовать у них в местном отделении встречу с Дереком. Они согласовали место и время выступления, и Александра повесила трубку. Несмотря на усталость, она испытывала удовлетворение. Ее рабочий день длился уже девять часов, но она оставалась собранной и бодрой. После путешествия с Ричардом она неизменно пребывала в приподнятом расположении духа. На ее столе снова зазвонил телефон.

– Это Александра Уинтроп?

– Да. Чем могу быть полезна?

– Похоже, ты меня забыла.

– Извините, кто это говорит?

– Неужели не узнаешь, bella?

– Джанкарло?

– Наконец-то! – Он говорил почти без акцента, и его голос звучал совсем не так, как прежде.

Александра пришла в замешательство.

– Я слышала... ты попал в ужасную аварию. Очень сочувствую тебе, Джанкарло.

Она могла поклясться, что он пожал плечами.

– Я рискнул – и проиграл. Не нужно меня жалеть, Александра. Я звоню не за этим. Дело касается твоего брата. Надо договориться о встрече.

– К сожалению, Дерек сейчас очень занят, – озадаченно объяснила Александра. – У него выборы на носу. Время расписано по минутам.

– Разве я сказал, что хочу его видеть? Мне нужно встретиться с тобой.

Мысли Александры заметались. Неужели Джанкарло пытается возобновить их связь? Эта догадка повергла ее в ужас.

– Извини, – сухо произнесла она, – но у меня завтра будет важное совещание, оно займет целый день. Сейчас совершенно неподходящее время для встреч.

– Завтра в двенадцать тридцать приходи в бар ресторана «Энтониз», четвертый зал. Я тебе покажу кое-что интересное.

– Джанкарло, говорю тебе, у меня нет времени.

– В двенадцать тридцать, – настойчиво повторил он. – А если ты к этому времени не появишься, я поеду прямиком к твоему отцу.

– Что? Какое...

В трубке послышался щелчок.

* * *

Внутренний голос подсказывал Александре, что ей следует выглядеть холодной и неприступной. Она перерыла все свои туалеты и выбрала желтый костюм с черной отделкой, строгую черную блузку и черные с желтым туфли.

Гладко зачесав волосы назад, она уложила их в тугой узел. От этого более резко обозначились скулы, а лицо приобрело отрешенное выражение.

Потом Александра уселась перед зеркалом и занялась макияжем. На это ушел целый час. Сперва она нанесла на кожу прозрачный тон, чтобы скрыть мельчайшие морщинки и поры; затем взяла помаду более темного оттенка, чем обычно, наложила легкие румяна и перламутровые бежевые тени, тщательно подкрасила ресницы. Ее туалет довершали бусы из желтых цитринов и такие же серьги в стиле Паломы Пикассо.

Из зеркала на Александру смотрело чужое лицо. Она выглядела как картинка из модного журнала – то ли рисунок, то ли фотография. Ее вид совершенно не располагал к сближению. Она осталась довольна достигнутым эффектом. Теперь можно было надеяться, что Джанкарло после этой встречи не станет больше напоминать о себе.

Войдя в бар, Александра в нерешительности остановилась: после яркого солнечного света глаза никак не могли привыкнуть к полумраку. К ней подошел официант:

– Мисс, у вас назначена встреча с мистером Феррари?

– Да.

– Сюда, пожалуйста.

Он провел ее через весь зал под любопытными взглядами завсегдатаев.

– Александра! – Джанкарло занял самый последний столик, скрытый за перегородкой. Он привстал со стула и не сводил с нее изумленного взгляда. Недаром она три часа готовилась к этой встрече.

– Ты прекрасна, – пробормотал он. – Bellissima.

– Как поживаешь, Джанкарло? – Александра обрела уверенность. Она села к нему за столик и заказала бокал легкого вина. Джанкарло, ожидая ее, уже наполовину опустошил свой высокий стакан. На свободном стуле между ними лежал пластиковый пакет из фирменного магазина.

– В той аварии я переломал себе все кости, – сообщил ей Джанкарло. – На мне живого места не осталось. О гонках теперь и думать нечего.

Разглядывая своего бывшего возлюбленного, Александра не узнавала его. Он по-прежнему был красив, но выглядел каким-то потасканным. Бледная кожа сделалась дряблой, под глазами пролегли темные круги. Это было лицо пожилого человека, хотя Александра доподлинно знала, что ему всего двадцать три года.

Неужели тот несчастный случай так его состарил?

Официант принес ей вино и подал меню, но Джанкарло жестом отстранил его.

– Я не останусь обедать, – сказал он Александре. – Мне нужно было только передать тебе кое-что. – Он взял со стула пластиковый пакет, переложил его на стол и придвинул к Александре.

– Это мне?

– Тебе, bella. Маленькие... сувениры.

Его черные глаза хищно смотрели на нее, и Александра поняла, что эти «сувениры» не так уж безобидны. Она не решалась заглянуть внутрь.

– Извини, но мне пора уходить, – начала она. Джанкарло встал первым и сунул пакет ей в руки.

– Сначала ты откроешь этот мешок.

– Нет.

– Тогда я отвезу его в офис твоего брата, – тихо проговорил Джанкарло.

Александра поняла, что проиграла. Ей пришлось открыть пакет. Внутри она увидела небольшую картонную коробку. Под крышкой лежали два плотных бумажных свертка.

– Чего ты ждешь? Разверни, – нетерпеливо потребовал Джанкарло.

Александра достала тот, что поменьше, и осторожно сняла обертку. Под ней оказался сломанный игрушечный мотоцикл.

– Я... мне... надо идти, – запинаясь, сказала Александра.

– Успеешь. Открывай второй.

Онемевшими пальцами Александра развернула бумагу и увидела гладкую розовую куклу-голыша со свернутой набок головой.

Сломанная шея.

О Боже! Джанкарло все знал. В коробке оставалось что-то еще. Горло Александры сдавил спазм. Руки не слушались ее. На стол выпала ксерокопия газетной статьи о гибели английского аристократа Саймона Хит-Коута в дорожной аварии.

Рядом с газетной вырезкой лежала... У Александра замерло сердце.

На столе лежала фотография Александры и Дерека.

Шантаж.

Александра пошатнулась и схватилась за край стола.

– Я вижу, ты меня поняла.

– Сколько? – прошептала Александра.

Глаза Джанкарло со значением остановились на ее правой руке: на среднем пальце сверкало кольцо с сапфиром и бриллиантами – подарок Джея Уинтропа.

– Я не ношу с собой наличные, – холодно заявила она. – Завтра тебе доставят две с половиной тысячи. Говори адрес.

Джанкарло назвал дешевую гостиницу в Квинси.

– Деньги будут доставлены к десяти утра, – сказала Александра и вышла из бара с гордо поднятой головой.

В машине ее затрясло. Она долго не могла вставить ключ зажигания. Александра торопилась поскорее уехать со стоянки, чтобы Джанкарло не увидел ее в таком состоянии.

Он ее шантажировал! Наверняка он на этом не успокоится.

Александра даже не могла заявить в полицию, тем более что эта грязная история затрагивала не только ее, но и Мэри-Ли с Джеттой.

Она постаралась взять себя в руки. Завтра придется зайти в банк и снять со счета требуемую сумму.

Как резко изменилась ее жизнь.

* * *

Вся осень была для нее безнадежно испорчена.

Наверно, она что-то выболтала во сне, иначе откуда Джанкарло мог узнать о той давней трагедии? Александра казнила себя за то, что нарушила клятву и поставила под удар настоящее и будущее своих подруг. Под угрозой оказалась и ее собственная судьба, и карьера Дерека.

Джанкарло позвонил ровно через неделю и опять потребовал две с половиной тысячи. На этот раз он предложил, чтобы Александра просто запечатала деньги в конверт и отправила по почте.

К несчастьям Александры добавилось и то, что Ричард отдалился от нее после путешествия в горы. Его полностью захватил привычный ритм жизни. Переговоры о приобретении отелей в Монреале и Ванкувере требовали постоянных поездок в Канаду.

Они не раз договаривались съездить куда-нибудь, но у Ричарда всегда находилась неожиданная отговорка, вроде неотложной деловой встречи или важного совещания.

– Но ведь я смогла изменить свои планы, – не выдержала Александра, после того как Ричард подвел ее три раза подряд. – Мне тоже нелегко выкраивать время.

– Ох, Лекси, не упрекай меня, – виновато сказал Ричард, когда им наконец удалось встретиться в офисе бостонского отеля «Фитцджеральд», чтобы потом вместе пообедать. – Бизнес есть бизнес. Я сам устал от этой вечной карусели, когда каждый час расписан на многие месяцы вперед. Но тем не менее ради тебя я практически переселился в Бостон, хотя всегда базировался в Чикаго. Это что-нибудь да значит, правда? Может быть, это мне зачтется?

– Ну, так и быть, – смягчилась она, не устояв перед его улыбкой.

Он вышел из-за своего письменного стола, обнял ее и прижал к себе.

– М-м-м, как вкусно пахнет, – прошептал он. – Какие у тебя духи?

– Это «Опиум», – ответила Александра. – Но для меня они слишком крепкие. Ты так не считаешь? Я предпочитаю более легкий аромат.

Ричард уткнулся носом в ее шею.

– Тебе виднее. Но мой нос не может от тебя оторваться. И не только нос...

В это время зажужжал селектор.

– Ой, не надо! – взмолилась Александра.

– Прости, Лекси, я быстро.

Из динамика донесся женский голос:

– Ричард? Это ты, дорогой? До тебя невозможно дозвониться! Секретарша все время твердит, что ты на совещании.

– Катрина! Как тебе понравился Иерусалим? – Приветливый тон Ричарда был для Александры ударом в самое сердце.

– Жара, сушь и неотразимые мужчины. Но ты все равно лучше, мой милый. А съемки с самого начала не заладились. Меня заставили забраться на эту идиотскую стену, я свалилась и растянула ногу.

– Серьезная травма?

– Ничего страшного, наложили тугую повязку и все. Когда же мы с тобой увидимся? Я успела соскучиться!

Александра поневоле слушала их разговор. Она догадалась, что это и есть знаменитая манекенщица, чья фотография не сходила с обложек дорогих журналов. Недавно она произвела сенсацию, продемонстрировав новую коллекцию купальников для эксклюзивного выпуска «Спортс иллюстрейтед». Высокий рост и экзотическая внешность Катрины делали ее похожей на восточную принцессу.

– У меня было очень много дел, – сказал Ричард, виновато взглянув на Александру.

– Ах, Ричи, – мурлыкала Катрина, – вечно у тебя дела, противный мальчишка. Я сейчас в Нью-Йорке. Почему бы тебе не прилететь сюда на выходные? Мы с тобой опять залезем в ванну, как в прошлый раз, помнишь?

Ричард покраснел до корней волос. Александра больше не могла этого выносить.

– Прошу прощения... Не буду мешать вашей интимной беседе, – сказала она, не потрудившись понизить голос.

Манекенщица услышала эти слова.

– Ричи, ты не один? Кто там у тебя, секретарша?

– Нет, это знакомая. Знаешь, Катрина...

Александра не желала дальше слушать их воркование.

Она вышла из кабинета, стукнув дверью громче, чем следовало, и прислонилась к стене, чтобы перевести дыхание.

Какая гадость. Ричард встречается с Катриной. Его предательство словно каленым железом обожгло Александру.

Проходя через приемную мимо секретарши и утопая в мягком ковре, она убеждала себя, что Ричард волен поступать, как ему вздумается: его не связывали никакие обязательства.

Надо трезво смотреть на вещи. Поездка в Монтану была лишь мимолетным эпизодом. Теперь жизнь вернулась в обычное русло. Для самоутверждения ему нужны были красивые женщины.

Александра почти бежала к лифту, с болью сознавая, что Ричард не бросился за ней следом.

Когда лифт остановился на первом этаже, Александра достала носовой платок и вытерла глаза, потом вздернула подбородок и шагнула в бесшумно открывшиеся двери.

* * *

– Мисс Александра! – шепотом позвала горничная, прикрывая рукой трубку. – Это опять мистер Кокс.

– Я же ясно сказала, Элси: если он позвонит, не зови меня.

– Но у него такой грустный голос.

– Мне до этого нет дела. Я не желаю с ним разговаривать, – резко оборвала Александра, взяла из рук горничной трубку и положила на рычаг.

Девушка обиженно надула губы.

– Ой, Элси, извини, – досадуя на себя, сказала Александра. – Просто у меня отвратительное настроение.

– Он все время шлет вам цветы, – увещевала горничная. – Столько букетов, я со счета сбилась. И все розовые, ваши любимые.

– Отправь их в дом престарелых или еще куда-нибудь. И себе возьми, сколько захочешь. Чтобы в доме ничто о нем не напоминало. Больше я не буду повторять.

После звонка Катрины прошло пять дней. Александра пыталась забыться. Но даже работая по восемнадцать часов в сутки, она постоянно возвращалась мыслями к Ричарду. Ее преследовали воспоминания о его улыбке, о поцелуях, о страстных ласках. Неужели ей так и не суждено его забыть?

В тот вечер Александра должна была присутствовать на благотворительном балу, который Демократическая партия устраивала для сбора средств в фонд избирательной кампании Дерека Уинтропа. Она рассеянно перебирала наряды, развешанные в стенном шкафу. Александра совсем недавно купила вечернее платье от Мэри Мак-Фэдден, открытое, без бретелек, нежно-голубого цвета. Юбка была отделана гофрировкой (непременный атрибут стиля Мэри Мак-Фэдден), а лиф расшит затейливыми бисерными узорами.

Александра вынула платье из шкафа и разложила на кровати. Поскольку отделка выглядела весьма броской, украшения следовало подбирать с чувством меры. Возможно, подошло бы жемчужное ожерелье с бриллиантами, доставшееся ей от матери...

Она вздохнула и присела на кровать. К чему ломать себе голову? Это просто очередной прием и ничего более. Очередной вечер, на котором за ней будут увиваться мужчины – только лишь потому, что она дочь Джея Уинтропа и сестра Дерека. Что в этом толку?

Она дала волю слезам. Гнетущая боль мало-помалу отступала. В душу закрался вопрос: с каких это пор она стала себя жалеть? Ей всегда были неприятны те, кто плачется на свою участь.

Александра заставила себя встать и снова зайти в гардеробную, чтобы выбрать подходящие к платью бальные туфли. Сегодня вечером ей предстояло исполнить светский ритуал, и она намеревалась исполнить его с улыбкой. Это отвечало интересам Дерека, и Александра не имела права его подводить.

* * *

Большой танцевальный зал бостонского отеля «Фитцджеральд» был набит до отказа. Сюда собрались семьсот пар приглашенных. Мужчины пришли в смокингах, дамы – в дорогих бальных платьях. В приглушенном свете утопленных ламп сверкали бриллианты: на запястьях, на шеях, в ушах. Эти шедевры ювелирного искусства подчеркивали холеную красоту женщин и наглядно свидетельствовали о статусе их мужей.

Как и следовало ожидать, не обошлось без видных политических фигур. Здесь были Тед Кеннеди, Майкл Дукакис и его жена Китти в роскошном платье из голубого шифона, мэр Бостона и, конечно, сам Дерек, циркулирующий среди гостей с непринужденной уверенностью профессионального политика.

Александра тоже переходила от одной группы к другой. Неожиданно ее окликнул знакомый голос:

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки, Александра?

Она резко обернулась.

– Ричард!

Он вовсе не выглядел виноватым.

– В последнюю минуту удалось схватить билет. Я хотел тебя видеть.

Александру охватила непрошенная нежность, но оскорбленное самолюбие оказалась сильнее. Она нашла в себе силы холодно ответить:

– Не желаю с тобой разговаривать.

– Это заметно.

– Я не шучу. – Ее голос предательски зазвенел. Когда Ричард был рядом, она теряла самообладание.

– Какие могут быть шутки! Послушай, не могли бы мы отойти в сторонку, всего на пару минут. Я хочу объяснить насчет Катрины.

– Не надо ничего объяснять.

– Нет, надо, если тебя как ветром сдуло из моего кабинета, и ты с тех пор не подходишь к телефону. Александра, Катрина для меня ничего не значит... и никогда не значила. Я проводил с ней время от нечего делать. Между прочим, я ей сказал, что больше не стану с ней встречаться.

– Как благородно. – Александра, ничего не видя перед собой, отвернулась и быстро пошла прочь, старательно обходя группки оживленно болтающих гостей.

– Не беги, – властно сказал Ричард, едва поспевая за ней. – У тебя нет никаких оснований выходить из себя.

– Ах вот как? – Она повернулась к нему лицом. – Придется сказать тебе, какие у меня есть основания. Твой образ жизни для меня неприемлем. Тебя ничто не сдерживает. А мои взгляды весьма консервативны, и ты это знаешь. Мне не нужен человек, у которого на каждом локте висит манекенщица и еще десяток стоит в очереди.

– Дай мне шанс, – умоляюще сказал Ричард.

– Ты упустил свой шанс. Мы были вместе целый месяц. Мы ездили в горы. И все это время ты за моей спиной встречался с другой женщиной; а возможно, и не с одной – не могу точно сказать. Ты выбираешь только красавиц? – язвительно спросила Александра. – Тебе никогда не приходило в голову, что у женщины есть не только лицо и фигура?

– Это мне известно.

– Сомневаюсь. – Она недоверчиво покачала головой. – Я не собираюсь становиться в очередь вместе с твоими пассиями. Уходи, Ричард. Я говорю серьезно. Мы принадлежим к разным мирам.

* * *

Когда она вернулась домой после благотворительного бала, отец еще не спал.

– Хорошо провела время, милая?

– Ой, папа... – Застигнутая врасплох, она чуть не заплакала, но сумела сдержаться. – Вечер был чудесный. Только ужасная скука. Все эти люди...

Джей вопросительно поднял брови:

– Что-то ты путаешь, девочка моя. Либо «чудесный вечер», либо «ужасная скука». А вместе не бывает.

– Наверно, ты прав.

– Что-нибудь случилось? Ты в последнее время какая-то грустная. Не похожа на себя.

– Нет, все хорошо, папа. Просто настроение неважное.

– Понимаю, – кивнул Джей. Он и впрямь хорошо понимал сердечные дела. – Но ты не сдавайся, малышка. Таких красавиц, как ты – раз-два и обчелся. Ты можешь покорить любого мужчину, какой тебе понравится.

Александра подняла глаза на отца. Седой, подтянутый, рафинированный джентльмен, человек другого поколения.

– Все не так просто, папа, – тихо сказала она и побежала к себе наверх.

Она отпустила Элси и разделась, потом повесила платье на мягкие плечики и поместила в бумажный чехол. Оставшись в лифчике без бретелек и в шелковых трусах, она уложила в коробку туфли и осталась в задумчивости стоять у открытого стенного шкафа.

Было почти четыре часа утра. Когда раздался телефонный звонок, Александра вздрогнула, но потом со вздохом подняла трубку:

– Алло.

– Танцы до рассвета? Я всю ночь трезвоню – и никто не подходит.

– Джанкарло?

– Я звонил ночь напролет, – обиженно повторил он, словно Александра нарочно старалась ему досадить.

Она опустилась на кровать и сжала трубку.

– Я не могу больше присылать тебе деньги, Джанкарло. Мой счет в банке контролируют инспектор по опеке и счетовод отца. Они заметят перерасход и начнут задавать вопросы. Поверь, я не могу...

– Два с половиной куска – это жалкие крохи. На этот раз мне понадобится гораздо больше, тысяч десять как минимум.

– Десять тысяч?

– Ты не ослышалась, bella. Я ведь тоже смотрю телик и все знаю про твоего братца, конгрессмена Дерека Уинтропа. Все идет к тому, что он победит на выборах и займет теплое местечко в Сенате. Но ведь может случиться небольшая заминка, правда?

У Александры перед глазами поплыл туман. Случилось то, чего она больше всего боялась. Ей придется во всем признаться Дереку. Дело зашло слишком далеко.

– Александра? Ты меня слышишь, bellissima? – голос Джанкарло вернул ее к жестокой реальности.

– Слышу. Пойми, Джанкарло, мне... надо будет подумать, где раздобыть эту сумму. Но я достану деньги... через пару дней.

– Завтра, – потребовал Джанкарло тоном, не допускающим возражений. – Как всегда, по почте. Десять тысяч наличными.

– Мне понадобится два-три дня. Не забывай, что впереди выходные. Раньше понедельника я просто не попаду в банк.

* * *

Александра встала в половине седьмого, зная, что Дерек с самого утра уезжает в Холиоук на встречу с избирателями.

Она спустилась в столовую и увидела, что брат уже заканчивает завтрак: овсяный хлебец, апельсиновый сок, кофе и витаминные пилюли. Чтобы держать себя в форме, Дерек старался дома есть поменьше, потому что ему ежедневно приходилось обедать с нужными людьми.

– Дерек, можно с тобой поговорить?

– У меня нет ни минуты, Сисси, – ответил он, вставая из-за стола. – Меня уже поджидает Бо, мы едем вместе с ним.

– Ну пожалуйста! – взмолилась Александра. – Минут пятнадцать, не больше.

– Извини, сестренка, я бы с радостью, но никак не могу. Знаешь, что: давай завтра вместе пообедаем в ресторане «Энтониз», там и поговорим.

У Александры пересохло в горле при упоминании об этом злосчастном ресторане.

– Дело не терпит до завтра, Дерек, – робко возразила она. – Я поеду с тобой, а потом вернусь домой на такси. Ты сам поймешь, что это очень серьезно.

В Бостоне стояло серое осеннее утро. На телеграфных проводах висели капли росы, как бриллиантовые ожерелья. Шоссе было непривычно пустынным – только самые усердные прихожане ехали в церковь.

Александра ничего не утаила от Дерека.

– Не может быть! – вскричал он так, что у Александры зазвенело в ушах. – Ты соображаешь, в каком дерьме мы оказались по твоей милости? Три сопливые девчонки – у меня просто не укладывается в голове. Господи! Парня, можно сказать, угробили! Какой кошмар! Через десять дней выборы. Это катастрофа!

– Извини меня, – бормотала Александра.

– Да на кой черт мне твои извинения?! Оставь их при себе. – Лицо Дерека исказилось от ярости. – Надо же так вляпаться. А через десять минут уже Бо сядет в машину. Но тебе-то чихать, верно? – обрушился он на сестру. – Ты ни в грош не ставишь свою семью. Да отец просто не переживет такого позора. А тебе-то что? Плюнуть и растереть, да?

Александра застыла в неподвижности. К горлу подступила тошнота.

– Что же мы теперь будем делать? – с усилием выговорила она. Дерек с бешеной скоростью гнал машину по мокрому асфальту.

– Мы ничего не будем делать. Я сам этим займусь. Позвоню лучшему адвокату по уголовным делам и расскажу ему все, как на духу. Он посоветует, как замять эту мерзость.

У Александры из глаз хлынули слезы.

– Прости... прости меня, – всхлипывала она.

– Не реви. Придумаю что-нибудь. Дэйва напущу на след. Если потребуется, сунем тому подонку в зубы, сколько запросит, а после выборов разберемся с ним всерьез, будь он проклят.

До Норвуда они ехали в молчании. Дерек высадил Александру у ресторана, откуда она могла вызвать такси, чтобы вернуться домой, в Бруклайн. У нее подгибались ноги.

– Ладно, Сисси, – примирительно сказал Дерек, опуская оконное стекло. Он выплеснул свой гнев, но выражение лица оставалось угрюмым. – Никому об этом ни слова. Никому, понятно? Чтобы ни одна живая душа не прознала, что этот червяк Феррари что-то против меня имеет. Ясно тебе? Будешь держать язык за зубами?

– Конечно. – Несмотря на унижение и стыд, ей стало легче оттого, что она переложила это бремя на плечи Дерека.

– У тебя деньги на такси есть?

– Кажется, есть. – Александра порылась в сумочке.

– Вот, держи. – Дерек протянул ей через окно несколько купюр. – Ну, все, Сисси. Не переживай. Поезжай на работу и действуй как ни в чем не бывало. Если этот гад опять позвонит, скажи ему, что деньги уже отправлены.

Дерек отправился дальше, чтобы заехать за своим помощником. Ему стоило больших трудов соблюдать ограничения скорости.

Эта история, будь она неладна, способна рвануть, как бомба. Тогда его будущее полетит ко всем чертям. Достаточно самой малости – и прощай, сенатское кресло. А ведь он метит дальше. Его цель – Белый дом.

Тут даже не нужен крупный скандал – любая сплетня может навсегда преградить ему путь наверх.

Он притормозил у заправочной станции и подошел к телефонной будке. Отсюда можно было позвонить Руди Шмидту, частному детективу из Вашингтона. Дерек не раз прибегал к его услугам. Сейчас он предложил Шмидту тысячу долларов, чтобы тот к вечеру раздобыл информацию о Джанкарло Феррари.

– К сегодняшнему вечеру? Конгрессмен Уинтроп, у меня, конечно, есть некоторые источники, но сегодня воскресенье, поэтому...

– К сегодняшнему вечеру, Руди, – подтвердил Дерек. – Иначе это теряет смысл.

– О'кей, сделаю, что смогу.

* * *

Выступление в Холиоуке прошло на редкость удачно. Глубокий, хорошо поставленный голос Дерека, интеллигентный бостонский выговор и богатая речь не оставили слушателей равнодушными. Он владел всеми секретами ораторского мастерства и мог удерживать внимание аудитории сколь угодно долго. Дерек чувствовал себя в политике как рыба в воде.

Они с Бо возвращались из Холиоука и по дороге обсуждали последние приготовления к выборам, но Дерек был слегка рассеян. Его мысли занимал предстоящий разговор с частным детективом.

* * *

– Самый заурядный наркоман, – говорил Руди Шмидт. – Законченный кокаинист. У него в ноздрях уже дырки. Делает вид, что работает, но, по сути, его содержит жена, Ингрид Хиллстром, певичка из ночного клуба. Если бы не этот брак, ему бы не видать американского гражданства, как своих ушей. Живут в Джорджтауне, квартира принадлежит жене. Эта красотка заколачивает немалые деньги: каждую неделю получает примерно тысячу в ночном клубе да еще на панели подрабатывает.

– О Боже! – вырвалось у Дерека.

– На кокаин они не скупятся. Время от времени Ингрид даже приторговывает излишками. Они у себя устраивают шумные сборища; гости тоже не гнушаются «снежком». Вот такие средние американцы из плоти и крови.