Текст книги "Великосветский прием"

Мысли Александры заметались. Ему действительно нечего было терять. Наверно, он с самого начала решил не оставлять их в живых.

– Николо! – раздался из темноты скорбный старческий голос.

– Не подходи! Иначе мальчишке конец!

– Послушай меня, Николо. Не убивай ребенка.

– Пошел вон, старик, а то и тебе снесу башку!

Сэм Провенцо отступил назад и укрылся за фургоном.

Александра не спускала глаз с Нико. Его голова дергалась взад-вперед, глаза сверкали, руки подрагивали, словно в конвульсиях. Он вот-вот готов был взорваться. Сначала он застрелит Трипа, потом ее, потом покончит с собой.

– Готовься! – неизвестно кому крикнул Нико.

– Нет! – вырвалось у Александры.

Он снова поднял револьвер, стараясь занять более удобное положение.

Александра закричала. Охваченная страхом, она машинально надавила на акселератор, всем своим весом навалившись на педаль.

Сделай что-нибудь, твердил ей внутренний голос, сделай хоть что-нибудь.

Линкольн рванулся вперед и врезался в бетонную стену. Прогремел выстрел.

XVI
ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ПРИЕМ

Дана Чен, репортер газеты «Чикаго трибюн», работая локтями, протискивалась сквозь толпу, собравшуюся у входа в отель «Фитцджеральд». Следом поспевал фотокорреспондент Эл Коул.

Что творится, думала Дана Чен, просто сумасшедший дом. Да и то сказать, событие-то незурядное. Все средства массовой информации прислали сюда свои команды. В толпе накалялись страсти, каждый стремился оттолкнуть другого, чтобы оказаться как можно ближе к парадному входу.

Вот дьявольщина, выругалась про себя Дана, черта с два отсюда что-нибудь разглядишь. Ей были видны лишь блестящие крыши лимузинов, проезжавших сквозь кордон конной полиции. Да еще прямо перед ней оказался высоченный, широкоплечий Фред Мэнфра, корреспондент радио Эй-Би-Си, а вплотную к нему – Байрон Мак-Грегор из службы новостей Си-Би-Эс и Джей-Пи Маккарти с телестудии Эй-Би-Си.

– Эй, вы, полегче локтями! – заорал на нее какой-то толстяк. Дана втиснулась перед ним, потянув за собой Эла. Пусть она невелика ростом, но свое всегда возьмет, тем более не где-нибудь, а у себя дома, в Чикаго.

Дана ликовала. Она не первый год вела колонку светской хроники, но такой материал подворачивается раз в жизни.

У нее перед глазами стояли леденящие душу кадры вечерних новостей. Носилки, покрытые окровавленными простынями. Ричард Кокс, застывший в мучительном бессилии.

Над головами завис вертолет, с шумом рассекая воздух.

– Извините, извините, – бормотал из-за ее спины Эл. У него на шее висели две фотокамеры. – Ну, говори, какой кадр тебе нужен? Кстати, кто это приехал?

Дана приложила ладонь козырьком:

– Вроде бы, это... да, точно: Фарра Фосетт.

Знаменитая актриса, в облегающем платье из белого крепа, выходила из своего белого лимузина. В пышной копне ее темных волос играли блики от вспышек фотокамер. Рядом с ней тут же возник Райан О'Нил.

Двое охранников оттеснили демонстранта с плакатом: «Пищу – голодающим, а не сытым». Кто-то, стоящий поодаль, держал транспарант: «Забастовка откладывается, но не отменяется».

Подъезжали все новые и новые автомобили. Поток гостей не иссякал. Малькольм Форбс, воссоединившийся с Элизабет Тейлор, неувядаемой и ослепительно красивой в лиловом шелковом платье. Джей Уинтроп и Фелисия Ревсон. Клинт Иствуд с новой возлюбленной – при виде его каменно-невозмутимого лица женщины в толпе завизжали от восторга. Полицейские и охранники стояли плечом к плечу, образуя живой коридор.

– Надо же, Клинт Иствуд, живьем! – не верил своим глазам Эл.

– Кого здесь только нет! – подхватила Дана. – Если сегодня на «Фитц» упадет бомба, то вся светская хроника останется не у дел.

Подкатил очередной лимузин, черный, до блеска отполированный.

– Джетта! – пронеслось над толпой. – Смотрите, Джетта!

– Не зевай, Эл, – закричала Дана. – И чтобы был крупный план, понял?

Из черного лимузина появилась знакомая фигурка, которую тесно облегало ярко-изумрудное вечернее платье. Джетту сопровождал актер Клифф Элсберг; он обошел машину с другой стороны и подал Джетте костыли, но не обычные, а обтянутые тем же ярко-изумрудным шелком и украшенные искусственными камнями. Опираясь на костыли, Джетта распрямила спину. Толпа неистовствовала от восхищения. Джетта одарила поклонников лучезарной улыбкой и приветственно помахала рукой.

– Хоть и на костылях, а все равно лучше всех, – приговаривал Эл, еле успевая переводить кадры.

* * *

В одном из подсобных помещений метрдотель проводил последний инструктаж для ста десяти официанток, которым предстояло разносить напитки.

Битси судорожно вздохнула. Завтра в это же время все уже будет позади. Дерека Уинтропа положат в гроб. Газеты начнут лить крокодиловы слезы по красавчику-сенатору, вспомнят и Бобби Кеннеди, и прочих мучеников.

А ведь ее имя останется в веках, впервые подумалось ей. Как же иначе: ведь смерть Уинтропа хоть как-то изменит ход истории.

Из бального зала доносились нестройные звуки оркестра: музыканты настраивали инструменты. У официанток по коже пробежал легкий холодок.

Битси вдруг сделалось страшно. Рука инстинктивно поднялась к правому глазу, окруженному сеточкой тонких шрамов.

Много лет она ждала своего часа. Ее воображение рисовало этот день во всех подробностях. Наконец-то она осуществит свой план.

* * *

Долли Ратледж торопливо входила в банкетный зал, придерживая юбку кораллового платья от Мэри Мак-Фэдден, отделанного креповой гофрировкой.

Будь что будет, но машина запущена. Принц Чарлз с принцессой Дианой уже сидели в Зеленой гостиной – салоне для самых почетных гостей. Только что приземлился президентский вертолет, и вот-вот должен был появиться президент Буш.

Прибывшие гости ожидали выхода принца и принцессы.

Долли набрала в легкие побольше воздуха и огляделась вокруг, оценивая то, что они с Александрой сотворили за такой короткий срок. Обширный зал преобразился до неузнаваемости. Теперь он выглядел как величественная сень. Тысячи ярдов нежного шелка крепились к люстрам и мягко струились, расходясь радиусами во все стороны. Итальянские светильники и австрийские хрустальные подвески создавали неповторимую игру огней, оживающих при малейшем движении воздуха. Повсюду стояли цветы, от снежно-белых, почти голубоватых, до розовато-кремовых. Больше всего было роз, чисто белых и чуть тронутых розовым – все знали, что это сорт «Принцесса Ди». Орхидеи поражали разнообразием форм и размеров.

Долли придирчиво, метр за метром, осматривала помещения. В первых двух бальных залах были расставлены банкетные столы на десять персон. Только головной стол был рассчитан на тридцать человек. Поверх муаровых подскатертников цвета слоновой кости были расстелены тончайшие скатерти, отделанные фестонами из атласной ленты.

Особую гордость Долли составляли изумительные цветочные композиции в центре каждого стола. Среди них не было двух одинаковых. Благодаря спрятанным миниатюрным лампочкам роскошные белые розы и орхидеи словно светились изнутри.

Долли подняла глаза и осмотрела подмостки. Гибкие фигуры танцоров плавно двигались в сказочном, неземном танце.

У Долли невольно вырвался вздох восхищения.

* * *

Дэррил Бойер приобрела для этого случая ярко-розовое, весьма смело декольтированное платье. Рядом с ней неотступно находился Корт Фрэнк.

Только сейчас она позволила себе расслабиться. Все, она уже здесь. Наконец-то! Несмотря ни на что! И какой ценой! Она благоговейно осматривалась вокруг.

– Потрясающе, правда, детка? – Корт по-хозяйски взял ее под руку. – А где же гвоздь программы? Где же наша леди Ди?

– Наверно, пришпиливает диадему, – рассеянно ответила Дэррил. – Но меня больше волнует, где Сид Коуэн?

Они разглядывали прибывающих гостей. Каждая из дам, выбирая платье для этого вечера, рассчитывала затмить остальных, как бывает на церемонии вручения «Оскаров». Дэррил наметанным глазом выхватила из толпы Дэвида Квона, которого держала под руку актриса Мей Линг, красавица евро-азиатского происхождения, снявшаяся в одном из его каратистских боевиков.

– Смотри-ка, Квон пожаловал. – Корт Фрэнк тоже заметил экзотическую пару. – Что это за куколка с ним?

– Да кому они нужны? – фыркнула Дэррил, пытаясь высвободиться; однако Корт вовсе не намерен был ее отпускать. Он еще крепче стиснул ей локоть.

– Не забывай, кто тебя сюда привел, дорогуша. Я не отпущу тебя ни на шаг. А насчет того, кому они нужны, я вот что скажу: Квон тебя вытащил из дерьма, но ты всегда была неблагодарной, Дэррил.

Кто бы говорил! Да она целую неделю безропотно выполняла все его гадкие прихоти, пока у него мозги из ушей не полезли. Дэррил прищурилась, но решила, что сейчас лучше не связываться. Она пристально вглядывалась в толпу гостей. Где же Сид Коуэн, черт побери?

– А вот и он, – сказал вдруг Корт. – Только что вошел.

Теперь и Дэррил заметила приземистую фигуру с солидным брюшком.

– Давай подойдем, – торопила Дэррил.

Корт Фрэнк ухмыльнулся. У него в глазах заплясали бесовские искорки.

– Я хорошо знаю Сида Коуэна. Мы с ним давние друзья. Он очень считается с моим мнением, Дэррил. Это для тебя неожиданность, правда?

– Да, действительно. – Дэррил еще не понимала, к чему он клонит.

– Так вот, теперь я буду ставить условия, кошечка моя. Если хочешь к нему подойти, пообещай, что завтра же переедешь ко мне жить.

– Что-о-о?

– Что слышала, милая. И не торгуйся. Мне нравится твоя манера исполнения – надеюсь, ты меня понимаешь? Так что решай.

Дэррил колебалась лишь долю секунды. Потом можно будет как-нибудь выкрутиться. Но сейчас надо ловить момент. И вообще, Фрэнк, наверно, привирает, что Сид Коуэн считается с его мнением.

– Я решила. Обещаю.– Голос ее не дрогнул. Дэррил изобразила бурную радость и, профессионально покачивая бедрами, направилась в сопровождении Корта Фрэнка туда, где стоял владелец киностудии.

* * *

Как только смолкла музыка из кинофильма о Джеймсе Бонде, оркестр заиграл мелодию Сэмми Фейна «Мы еще встретимся».

Сэм Провенцо то и дело посматривал на часы, молча проклиная принца и принцессу. Какого черта они тянут? К стулу приклеились, что ли? Пока они не появились, неудобно уходить. Ему нужен был этот прием, как вторая дырка в заднице.

– Разрази меня гром, – сказал Мо Бернстайн. Он приблизился вплотную к Сэму, держа в руке стакан шотландского виски. Телохранители обоих мафиози держались на почтительном расстоянии; они стояли как истуканы, впервые в жизни напялив взятые напрокат смокинги. – Ты видал что-нибудь подобное, а? С ума свихнуться.

Крестные отцы и их жены подпирали стену и делали вид, что не замечают, как от них шарахаются остальные гости. С ними за все время никто не заговорил.

Muori, maledette, бормотал Сэм всего лишь час назад, сидя в реанимационной палате возле неподвижного тела, укутанного простыней. Traditore. Паршивый предатель.

Ответом ему было только сухое шипение дыхательной трубки. У Нико наступила смерть мозга. Сэм приехал на этот прием с единственной целью: доказать всем, что Нико вовсе не был его гордостью, его любимцем, надеждой всей его жизни.

* * *

На эстраде появился другой оркестр, который заиграл попурри из песенных баллад Александры. Зал наполнился узнаваемыми ритмичными звуками блюза.

Битси балансировала с подносом, предлагая гостям бокалы шампанского. Сенатор Уинтроп еще не приехал.

Все только и говорили о похищении сынишки Коксов. Можете себе представить, это мафия! А вы слышали...

Битси старалась не отвлекаться. Ей необходимо было уловить момент, когда появятся принц с принцессой и всеобщее внимание будет приковано только к ним.

Она не удержалась от искушения потрогать карман платья. Под серым шелком небольшое утолщение было почти незаметно. Когда она забежала за своим ножиком в сервизную, где хранилось запасное столовое серебро, никому и в голову не пришло ее проверять.

Битси вернулась в бар за новым подносом шампанского. Официантки сбились с ног. В зале собралось более шестисот человек, и все старались занять место получше, чтобы не пропустить появление принца и принцессы.

Тут Битси увидела его.

Он и впрямь был похож на Кеннеди: плечистый, с широкой белозубой улыбкой, сознающий свою неотразимость. Под руку с ним семенила его жена, Рита-Сью, в романтическом розовато-лиловом платье.

У Битси кровь стыла в жилах. Она даже не заметила, как кто-то из мужчин, проходя мимо нее, взял с подноса бокал шампанского. Она задыхалась; ей не хватало кислорода.

– Элизабет, – шепотом одернула ее одна из официанток, прошмыгнув мимо. – Что стоишь? Шампанское выдыхается.

Но Битси не слышала ее. Она даже не слышала звуков оркестра, исполнявшего «Ласковую женщину», как не заметила она и шевеления среди гостей, когда сотрудники службы безопасности освобождали проход.

Она думала только о том, что сейчас предстоит ее выход. Сенатору Дереку Уинтропу осталось жить несколько минут.

* * *

В Зеленой гостиной стоял гул голосов. Помещение заполнила охрана: телохранители королевской семьи, агенты секретной службы, офицеры городской полиции – все в смокингах и черных галстуках. У большинства из них были наушники и переносные рации. Все выглядели предельно собранными. Когда до принца Чарлза дошли известия о похищении сына Коксов, он не отказался от намерения присутствовать на приеме, но потребовал увеличения охраны вдвое. Президент Буш и его госсекретарь некоторое время колебались, но, сознавая международное значение намеченного события, признали такое решение принца Чарлза разумным и также подтвердили свое участие.

Принцесса Диана появилась из гардеробной, отведенной специально для нее. Ее фрейлина, Анна Беквит-Смит, стояла у двери снаружи, охраняя принцессу от непрошенных посетителей.

– Еще буквально пару минут, – сказала камеристка.

Диана почувствовала, что ей тянет волосы, а когда подняла руку к голове, то обнаружила, что драгоценная диадема, гордость королевской коллекции, сползает набок. Принцесса, как могла, поправила ее. Эта диадема получила название «Двойной узелок». Ее обрамляли изящные бриллиантовые полумесяцы, к которым крепились подвески из крупных каплеобразных жемчужин. Это фантастическое украшение надевалось крайне редко – именно потому, что диадемы ведут себя коварно.

– Вот так, – сказала фрейлина, выудив из несессера шпильку и в мгновение ока закрепив диадему. Принцесса обычно появлялась на людях без сумочки.

Диана обвела глазами Зеленую гостиную. Президент Буш, Дэн Куэйл, бывшие президенты Рейган и Форд с женами, губернаторы штатов Иллинойс и Мичиган потягивали шампанское и обменивались новостями с политической арены.

В дальнем конце гостиной Диана увидела Чарлза в окружении автомобильных магнатов, таких, как Ли Айакокка, Роджер Смит и другие, не менее известные. Он раскраснелся и был всецело поглощен переговорами на благо Британии. Диана порадовалась за него: его дипломатическая миссия явно должна была увенчаться успехом. Миссис Тэтчер оценит по достоинству его усилия. Королева тоже будет довольна.

Если только...

* * *

– Но вы обязаны меня пропустить! – налетала Мэри-Ли на охранника, преградившего ей путь у главного входа.

– Извините, мэм, вас нет в списке.

– Как же нет? Смотрите! Вот мое приглашение! – Она открыла вечернюю сумочку, расшитую бисером, и сунула ему под нос пригласительный билет. За ней уже выстроилась очередь, и Мэри-Ли сгорала со стыда.

Охранник внимательно изучил ее билет и еще раз сверился со списком.

– Нет, извините, – повторил он.

– Прошу вас, позвоните и проверьте! – взмолилась она. – Вы же видите: это простое недоразумение.

– Отойдите в сторонку, мэм. – Страж ворот был непреклонен.

Мэри-Ли затравленно озиралась. Вдруг к охраннику подошла женщина в коралловом платье, отделанном гофрировкой, и начала что-то говорить ему на ухо. Напряжением всех своих сил Мэри-Ли вспомнила ее имя: Долли Ратледж! Да, она была у Александры консультантом по организации приемов.

Мэри-Ли бросилась к ней.

– Долли, мне очень неловко, но произошла какая-то ошибка. Я знаю, что мое имя было у вас в списке – я лучшая подруга Александры.

Конечно, Долли сразу узнала ее – еще бы она ее не узнала! – и провела через пост охраны.

В зале Мэри-Ли остановилась, чтобы отдышаться. Разумеется, она держала ухо востро: в сумочке был наготове новый диктофон с чистой кассетой, но она захватила его скорее по привычке. Сегодня она не планировала собирать материал. Ей нужно было объясниться с Александрой.

Она шла сквозь толпу – рослая, почти под два метра в туфлях на высоких каблуках, одетая в бальное платье из нежно-зеленого креп-жоржета. Ее никто не сопровождал: они с Джейком опять поссорились.

Одна из женщин, занимавшая высокий пост в промышленной корпорации, недавно была гостьей ее телепрограммы. Женщина не поздоровалась, но обернулась к своему спутнику и что-то прошептала ему, указав глазами на Мэри-Ли. Та без труда прочла по губам: «Сволочь».

Мэри-Ли даже бровью не повела, но в глубине души была поражена, что о ней сложилось такое мнение. Она сделала еще несколько шагов вперед.

– ...вам не кажется, что все туалеты Дианы немного простоваты? – говорила другая женщина. – Таков британский стиль в целом.

– Она носит обувь сорокового размера, – добавила ее собеседница.

Мэри-Ли схватила высокий бокал с подноса первой попавшейся официантки и наполовину осушила его одним глотком в надежде хоть немного успокоиться.

У дверей Зеленой гостиной выстроилась фаланга неулыбчивых молодых людей в смокингах.

– Пресса, – небрежно объявила Мэри-Ли. – Эн-Би-Си.

Она помахала своим удостоверением перед носом одного из этих крепких парней. Ее согревала мысль, что тысячи людей знают ее в лицо – почти как Барбару Уолтерc, самую знаменитую телеведущую. Расчет оправдался. Ее пропустили в Зеленую гостиную.

Мэри-Ли по достоинству оценила отделку интерьера. Гостиная была оклеена обоями с растительным орнаментом, выполненным по эскизам Лоры Эшли; в огромных кашпо красовались причудливые композиции из роз, лилий и орхидей. Здесь царила толчея, но половину присутствующих составляли охранники в штатском. Дианы нигде не было видно, зато Чарлз находился в центре внимания: он вел серьезную беседу с директорами автомобилестроительных корпораций.

– Мэри-Ли... это еще что? – услышала она суровый голос Ричарда Кокса.

Его неприветливый тон не вязался с учтивой светской внешностью. Ричард выглядел еще эффектнее, чем обычно: его облик был безупречен, от черного шелкового галстука до запонок из черного оникса с бриллиантами. Черный шелковый пояс, положенный к смокингу, подчеркивал безукоризненную стройность его фигуры.

– Хелло, Ричард, – бодро сказала она, но улыбка получилась неуверенной. – Чудесный вечер!

Но Ричард не стал играть роль радушного хозяина.

– Какого черта ты здесь делаешь? – приглушенно спросил он. – Я же сам вычеркнул твое имя из списка. Тебе было ясно сказано, Мэри-Ли: я требую, чтобы ты больше о себе не напоминала.

– Не очень-то ты вежлив, прямо скажем. – Как она ни крепилась, на глаза навернулись слезы. – Ричард, я поступила, как последняя дрянь. Но прошу тебя, позволь мне поговорить с Александрой. Мне надо с ней объясниться. Я хочу, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок.

Ричард посмотрел на нее с сомнением.

– Александра сейчас выйдет к гостям, но она еще очень слаба.

– Я все понимаю. – По щекам Мэри-Ли катились крупные слезы. – Ричард, она мне очень дорога. Я знаю, нельзя было использовать нашу дружбу, и мне будет поделом, если ты укажешь мне на дверь. Но... надеюсь, что ты этого не сделаешь. Разреши Александре самой принять решение. У меня мало близких людей... – Мэри-Ли вовсе не собиралась говорить о наболевшем, но не сдержалась.

Больше она не могла произнести ни слова. Ее глаза умоляюще смотрели на Ричарда.

– Хорошо, – с большой неохотой ответил он. – Я провожу тебя к ней.

– Спасибо тебе. – Мэри-Ли схватила его руку и крепко сжала. Это был ее первый искренний порыв за долгие годы.

* * *

Ричард провел Мэри-Ли в один из салонов, примыкавших к Зеленой гостиной. На ковре перед телевизором устроились Стефани и Энди Кокс – они смотрели мультфильм про Чипа и Дэйла. Стефани одели в длинное розовое платье с оборками, а ее брата – в маленький, но самый настоящий смокинг.

Александра сидела на длинном кожаном диване. Ее открытое вечернее платье из серебристой кружевной ткани мягко поблескивало в электрическом свете. На плечи она накинула легкую шаль. Колье «Фитцджеральд-фифти» горело так, что глазам делалось больно. Александра выглядела бледной и слегка осунувшейся. Ее правая рука висела на перевязи.

Прильнув к матери, на диване полулежал Трип, весь в страшных кровоподтеках, с забинтованной головой.

Справа от Александры, как подраненный птенец, примостилась Джетта.

Мэри-Ли была не в силах сдерживать слезы.

– Александра, Джетта, – срывающимся голосом окликнула она, готовая к тому, что подруги от нее отвернутся.

– Это ты, Мэри-Ли? – на какое-то мгновение Александра еще больше побледнела. Уголки губ тронуло подобие улыбки.

Мэри-Ли выронила сумочку и бросилась на колени перед Александрой. Положив голову ей на колени, она в голос разрыдалась. Ей было о чем плакать.

– Мне нет прощения, но я тебя люблю, Александра, – еле выговорила она.

– Я тебе верю. – У Александры тоже брызнули слезы.

– Я тоже. – Джетта не осталась в стороне.

Они втроем обнялись и больше не сказали ни слова.

– Миссис Кокс! – В салон вошел охранник. – Миссис Кокс, они уже готовы. Через пять минут выход.

– Ох, – вздрогнула Александра и вытерла глаза. – Боже, мое лицо!

– На кого мы похожи! – воскликнула Джетта. – Ну, ничего страшного. Я ведь крупный специалист по макияжу – надеюсь, вы помните? У меня с собой целая сумка всякой всячины – и тон, и блеск для губ, и тушь...

Мэри-Ли рассмеялась, вспомнив, как Джетта наводила им красоту – давным давно, в Лондоне.

– Что ж, рискнем, – охрипшим голосом сказала она. – Кутить так кутить!

* * *

Долли Ратледж под руку со своим мужем Мэнни стояла в толпе у выхода из Зеленой гостиной. Гости поднимались на цыпочки, чтобы не пропустить появления принца и принцессы Уэльских.

Долли вцепилась в локоть мужа:

– Двери открываются! – зашептала она. – Ай да мы! Сейчас в этот зал войдет будущий король Англии. А с ним – будущая королева. Интересно, какое у нее платье?

– Одни наряды на уме, – добродушно проворчал Мэнни, но Долли знала, что он переживает не меньше, чем она сама.

* * *

Заслышав музыку, Битси быстро опустила поднос на ближайший стул.

Дерек Уинтроп и его жена стояли в метре от нее, ничего не замечая вокруг. Рита-Сью что-то лепетала – кажется, о том, как ее папашу когда-то принимали в Букингемском дворце.

Но Битси не прислушивалась. Ее мысли были целиком заняты предстоящим делом. Она двигалась как автомат.

Быстро. Резко. Два шага, еще шаг. Поворот. Удобная позиция. Ничто не спасет того, кто послал убийцу и сломал ей жизнь.

Она скорее почувствовала, нежели увидела, как сверкающее лезвие описало дугу...

Сильные руки в мгновение ока скрутили ее и оттащили в сторону. Битси даже не закричала; она лишь затравленно оглянулась, еще ничего не понимая.

– Puttana, — прорычал злобный мужской голос. Это был Сэм Провенцо.

Битси онемела. Дерек Уинтроп обернулся, бледный, как полотно. Он не имел понятия, кто она такая.

У нее вырвался сдавленный стон. Сэм Провенцо передал ее с рук на руки стоящим поблизости охранникам.

* * *

– Чарлз! – окликнула Диана.

Муж подошел к ней. Он был неотразим в своей парадной форме, при всех регалиях. Его лицо по сотням портретов было известно всему миру: правильное, выразительное, слегка отчужденное. Он успел поговорить со всеми, кто был в Зеленой гостиной, – кроме Дианы.

– Как тебе нравится мое платье? – застенчиво спросила она, но оба знали, что за этими словами кроется нечто большее.

Ее модельер Брюс Олдфилд оказался на высоте. Летящая шифоновая юбка подчеркивала высокую грациозную фигуру принцессы. Маленький жакет-фигаро прикрывал плечи, оставляя открытой шею. На светлых волосах блестела знаменитая диадема. Бриллиантовое ожерелье с огромным темным сапфиром «Сэр Лэнкан» играло тысячью граней.

Зазвучала музыка. Это было сигналом к их выходу в бальный зал. Инспектор Грэм Смит, начальник охраны, жестом подтвердил, что все готово.

– Скажи, тебе нравится? – шепотом повторила принцесса свой вопрос.

Чарлз выглядел сегодня действительно по-королевски; даже Диана прониклась благоговением. Их глаза встретились.

– Нравится, – ответил он с едва заметной полуулыбкой. – Великолепное платье.

Он взял ее руку и легко прикоснулся к ней губами. Все агенты службы безопасности, фрейлины, репортеры, обслуживающий персонал, Ричард с Александрой – все это видели.

Когда распахнулись двери в бальный зал, Диана сияла счастливой улыбкой.

* * *

– Александра, – сказал Ричард, осторожно помогая ей подняться, – как ты себя чувствуешь? У тебя хватит сил?

– Конечно, хватит, – решительно подтвердила она.

– Через минуту я за тобой зайду. Если ты устанешь – сразу скажи. Никто тебя не осудит.

– Я сама это затеяла, – возразила Александра. – Я не имею права уставать. Ричард... тебе нравится, как все организовано?

В его взгляде Александра прочла гордость и безграничную любовь. Так он смотрел на нее уже не раз после того рокового дня, когда, не думая о собственной жизни, вытащил их с Трипом из разбитого «линкольна».

Нико мог бы застрелить всех троих. Но он этого не сделал. Может быть, в последнюю минуту в нем пробудилось что-то человеческое, и он позволил Ричарду оттащить ее и Трипа за фургон.

«Линкольн» окружили боевики. Нико, обезумев, открыл огонь. Началось кровопролитие. Двое были убиты; Нико изрешетили пулями.

– Лекси, – прошептал Ричард; он знал, о чем она сейчас думает. – Мне не просто нравится. Я поражен. Но сегодняшний прием – это не главное. Ты спасла нашего сына. Ты уцелела.

– Я люблю тебя, – прошептала она, опираясь на его руку.

Ричард прижал ее к себе, и она почувствовала, как у него стучит сердце.

– Я тоже тебя люблю, дорогая. Ты даже не представляешь, как я тебя люблю. – Он прикоснулся пальцем к одному из бриллиантов, горевших у нее на шее. – Помнишь, что я тебе тогда сказал? Каждый камень – это год. Я не забыл, родная моя.

– Рич... – Сквозь слезы Александра с трудом различала его лицо.

– Ну-ка, ну-ка, – сказал он, вытирая горячую каплю. – Сейчас не время, гномик. Вот когда все благополучно завершится и мы вернемся домой – тогда сможешь отвести душу.

– Больше ты не увидишь ни слезинки, – пообещала она, улыбаясь.

* * *

У Долли Ратледж, как и у всех остальных, вырвался вздох восхищения. Стоявшие сзади напирали на счастливчиков, успевших занять позицию поближе к дверям.

Оркестр грянул «Правь, Британия». Двери плавно распахнулись, и на пороге появились принц и принцесса Уэльские.

За ними в зал вошли президент Буш и его жена Барбара в платье своего любимого серо-голубого цвета. Следом появились бывшие президенты с женами: Рональд Рейган, Джералд Форд, Джимми Картер, а затем Ричард и Александра. Можно было начинать торжественный банкет.

В зале царило всеобщее оживление. Шампанское лучших сортов лилось рекой. В приглушенном свете хрустальных люстр белели обнаженные плечи дам и ослепительно играли бриллианты – на шеях, в ушах, на запястьях.

Ричард и Александра проводили принца с принцессой на почетные места за центральным столом. После этого здесь заняли свои места президент Буш с женой, мэр Чикаго и губернатор Иллинойса; затем настала очередь бывших президентов с женами и членов дипломатического корпуса. Вслед за ними к центральному столу проводили директоров автомобилестроительных корпораций, сенаторов, конгрессменов и других почетных гостей.

Когда все присутствующие расселись по своим местам, Ричард встал, чтобы провозгласить первый тост.

Зал замер. Ричард произнес приветственные слова в адрес Чарлза и Дианы.

– За мир и взаимопонимание во всем мире... За посланника мира, принца Чарлза. – Его спич был встречен громом аплодисментов.

Перед тем как Чарлз выступил с ответным словом, Александра повернулась к мужу и прошептала:

– По протоколу все идет гладко. А по существу? Чарлз доволен? У него были большие планы.

Ричард улыбнулся.

– Принц блестяще справился со своей миссией. Ты только посмотри: у него вид человека, который забил решающий гол за свою сборную. Малышка. – Ричард взял ее за руку. – Это не только его заслуга. Ты организовала эту встречу. Ты, дорогая. Без тебя ничего бы не было. Александра, ты понимаешь меня?

Не смущаясь присутствием сотен людей, они держались за руки и смотрели друг другу в глаза.