Текст книги "Феникс и ковер"

– Я вспомнил старые времена, – сказал расчувствовавшийся грабитель, утирая драным рукавом слезы. – Я вспомнил яблони в саду, и кроликов, и как мы охотились на хорьков…

Почувствовав его настроение, Джейн спросила:

– Интересно, а почему вы выбрали именно наш дом? Это, конечно, очень здорово, не знаю, что бы мы без вас делали. Мы все вас очень полюбили. Ну, так скажите почему?

Остальные присоединились к просьбе, и наконец грабитель сказал:

– Уверяю вас, это моё первое дело. И, конечно, я не знал, что меня тут так ласково встретят, будьте в этом уверены, юные леди и джентльмены. Оно же и последнее. Потому что вот эта самая корова, она напоминает мне моего батюшку, и я представляю себе, как бы он меня отстегал, узнай он, что я позарился на чужое.

– Наверное, так бы оно и было, – ласково поддержала разговор Джейн. – Но всё-таки почему вы оказались у нас?

– Ну что я, мисс, – ответил грабитель, – вам лучше знать, как у вас обстоят дела и почему вы не хотите посылать за полицией. Я расскажу вам всё, доверяя вашим добрым сердцам. Я продавал апельсины с моей тележки, потому что по профессии я вовсе не грабитель, хоть вы и называете меня так. Остановила меня одна леди. Ей понадобилось три фунта апельсинов. И пока она их выбирала – пусть себе, я позволяю, иногда кто-нибудь да и прихватит парочку перезрелых. Ну, так вот. Выбирает она, а тут подошла ещё одна леди и заговорила с ещё одной, которая стояла за забором. Вот она и говорит: «Я им сказала, чтобы обе приходили, чего там, уж где переночевать у нас найдётся. Босс-то их со своей миссис уехал, и ребятишки тоже где-то гостят. Так что никто не узнает, что они свалили из дому. А уж мы, миссис Проссер, сумеем повеселиться, это уж как пить дать. Ну, ладно, я побегу на почту, мне надо письмо опустить». А другая ей отвечает: «Да господь с вами, миссис Уигсон! Что это вам приспичило самой на почту идти? Вот этот человек ходит со своей тележкой, он не откажет вам в любезности ваше письмо в ящик бросить». Ну я и глянул на адрес, прежде чем письмо в ящик-то забросить. Ну, так вот. Распродал я все апельсины, в карманах денежки звенят. Отправился я домой – я с братом и его женой живу, – а по дороге зашёл промочить глотку: очень она у меня сохнет, когда я по улицам хожу да покупателей зазываю. Вот тут какой-то мерзавец и подобрался ко мне, да денежки-то из кармана и свистнул. Ни фартинга не оставил, окаянный!

– Какой ужас! – посочувствовала ему Джейн.

– Да просто кошмар, мисс, – согласился с ней грабитель. – Вы бы знали, какая у брата жена злыдня. И как я без денег-то домой появлюсь? Да она меня загрызёт. Тут я и вспомнил про адрес на конверте. И думаю себе: «Дома никого не будет. А раз они двух служанок держат, так, может, я смогу там чем-нибудь поживиться. Меня обчистили, ну и я…» А теперь-то я никогда, ни-ни, после этих кошек…

– Послушайте, – сказал Сирил. – Ведь эти кошки очень ценной породы, мы их всех вам отдадим. Заберите их.

– Я вижу, что породистые, – ответил грабитель. – Но мне с копами столкнуться боязно. Это, честно, ваши кошки?

– Да наши, наши, – подтвердила Антея, – мы просили две-три, а отравитель…

– Отправитель, – поправил её Сирил.

– Да, отправитель прислал нам намного больше, чем мы хотели. Он что-то перепутал. Если вы положите их в мешки, а потом на тележку, жена вашего брата будет ух как довольна! Папа говорит, что персидские кошки ценятся в десятки фунтов.

– Ну, я вижу, вы в дыре, – сказал грабитель. – Я не прочь помочь вам. У меня есть приятель – большой дока по части кошек. Если он скажет, что они на что-нибудь годятся, я их заберу. Почему бы не ответить добром на добро.

– Но вы точно вернётесь? – заволновалась Джейн. – Если вы больше не придёте, я этого не перенесу!

Грабителя растрогали высказанные ею чувства, и он торжественно поклялся, что обязательно придёт, живой или мёртвый.

Когда он ушёл, мальчики отослали девчонок спать, а сами стали ждать его возвращения. И, конечно, из-за позднего часа, сидя, заснули. Грабитель разбудил их, деликатно постучав в окно. Он пришёл с приятелем, с мешками и с тележкой. Приятель кошек одобрил. И вот налакавшихся молочка, задремавших персов погрузили в мешки и снесли в тележку.

– Теперь я стал ещё и скупщиком краденого, – сказал грабитель. – А всё из-за моего доброго сердца.

– Я клянусь вам, что мы кошек не воровали, – сказал Сирил. – Вы случайно не знаете, который час?

– У меня часов не имеется, – сказал приятель. – Только когда я проходил мимо «Быка и Калитки», било полночь. Так что сейчас что-нибудь около часу.

Когда все кошки были упакованы и вынесены, а грабитель распрощался со всеми самым дружелюбным образом, в доме оставалась ещё корова.

– Придётся ей здесь провести ночь, – вздохнул Роберт. – Кухарка утром упадёт в обморок, как увидит в доме корову.

– Какую тебе ещё ночь! – воскликнул Сирил. – Завтра уже наступило. Можно высказывать желание.

Так что в записке ковёр попросили отправить корову на место и вернуться поскорее в детскую. Однако корову было не так легко загнать на ковёр. Пришлось привязать её за рога бельевой верёвкой к загнутому углу ковра и скомандовать:

– Давай!

Ковёр и корова разом исчезли. Мальчики отправились спать, радуясь, что эта несносная ночь наконец-то кончилась.

На следующее утро ковёр тихонечко лежал себе на своём месте, только угол оказался у него изорванным. Тот самый угол, к которому привязали корову.

Глава девятая
Невеста для грабителя

На следующее утро после приключений с персидскими кошками, мускусными крысами, обыкновенной коровой и необыкновенным грабителем дети проспали аж до десяти часов. И то – в десять проснулся только Сирил. Но он позаботился, чтобы и остальные не очень-то разоспались. В половине одиннадцатого все уже были готовы и жаждали сесть за стол к завтраку.

Правда, после вчерашнего в доме не так уж много оставалось съестного. Роберт приготовил для загулявших слуг небольшой сюрпризец: он поместил кувшин с водой над кухонной дверью. Было решено, как только хлопнет дверь парадной, все спрячутся в шкафу под лестницей и с удовольствием послушают, как кувшин опрокинется, а вода выльется им на голову, и что слуги станут говорить.

Кухарка сказала, что это им наказание за то, что они оставили дом без присмотра. Но горничная, которая мыслила более трезво, предположила, что в доме кто-то побывал. В этом её убедила и неубранная после завтрака посуда.

В шкафу под лестницей было очень тесно и воняло керосином. Безмолвная борьба за жизненное пространство кончилась тем, что дверь распахнулась, и Джейн, как футбольный мяч, выкатилась под ноги прислуге.

– Ну вот что, – твёрдо сказал Сирил, когда кухаркина истерика поулеглась, а горничная истощила всё своё ругательное красноречие. – Нечего вам тут разоряться. Мы этого не потерпим. Мы слишком много о вас знаем. Так что, пожалуйста, чтобы к обеду был приготовлен отварной язык и рулет с патокой на десерт.

– Как бы не так, – огрызнулась горничная. – Не пытайтесь меня запугать, мастер Сирил. Вы скажете маме, что нас не было дома? Да я расскажу ей про мою двоюродную бабушку, которая воспитывала меня с раннего детства, а теперь лежит при смерти и мне необходимо было её навестить.

– Прекратите, Элиза! – оборвала её Антея. – Вы знаете, что бывает с лгунами на том свете.

– Какими ещё лгунами? Да я ниже своего достоинства почитаю с вами разговаривать.

– А как поживает миссис Уигсон? – с невинным видом спросил Роберт. – Не засиделись ли вы вчера у неё слишком поздно?

– Хорошо ли повеселилась миссис Проссер? – поинтересовалась Джейн.

У кухарки от удивления отвалилась челюсть.

– Так вот, – заключил разговор Сирил. – Скажем мы маме или не скажем, зависит от вас. В ответ на ваше хорошее отношение получите наше. А теперь вам лучше заняться паточным пудингом, а вам, Элиза, было бы нелишне хорошенько прибраться в доме. Так, для разнообразия.

Слуги тут же сдались, причём раз и навсегда.

– Ну вот, всё улажено, – сказал Сирил. – Самое главное, уметь проявить твёрдость. А теперь не отправиться ли нам куда-нибудь на ковре?

– Я бы на вашем месте этого не делал, – сказал Феникс, слетая со своего насеста, каковым ему служил гардинный карниз. Он расхаживал по столу, позёвывая и потягиваясь.

– Вчера я пытался вам кое на что намекнуть. Но теперь я чувствую, пришло время говорить в открытую.

– А в чём ещё дело? – раздраженно спросила Антея. – Вообще, я никуда не собираюсь, у меня чулки прохудились, я займусь штопкой.

– Да при чём тут твои чулки! Тоже мне – чулки! – фыркнул Феникс. – Ковёр – вот что должно бы вас волновать. Посмотрите, какие на нём потёртости, как изодрался угол ковра. Он служил вам верой и правдой. А чем вы ему отплатили за верную службу?

– Милый Феникс, – сказала Антея, – ну, пожалуйста, не говори с нами таким наставительным тоном. Мы действительно ничего доброго ему не сделали, только высказывали свои желания.

– Именно, только высказывали желания, – продолжал ворчать Феникс, ероша золотые перышки на шее. – И какие, смею вас спросить? То хотели, чтобы у кого-то делалось хорошее настроение, то хотели лететь за границу и вымазали его там глиной с обеих сторон. И вчера – ну, это не ваша вина насчёт кошек и крыс, это был его собственный выбор. А каково ему было выдержать корову, привязанную за его угол?

– Мне думается, кошки ещё хуже коровы, – заметил Роберт. – От их когтей остались дырки.

– Да, – подтвердил Феникс, – одиннадцать тысяч девятьсот сорок дырочек. Вы заметили?

– Бог ты мой! – в отчаянии воскликнула Джейн, опускаясь на пол и поглаживая ковровый ворс. – Ты думаешь, он изнашивается?

– Да уж жизнь с вами не была для него сахаром. Французская грязь – аж два раза, и прибрежный песок – тоже два раза. И купание в соленой морской воде. И Индия. И Персия. И кошачьи когти. Не говоря уж о корове. Осторожненько поднимите ковёр и поглядите на просвет.

Со всеми возможными предосторожностями мальчики подняли ковёр. Угрызения совести напали на всех четверых, когда они увидели одиннадцать тысяч девятьсот сорок дырочек, которые проделали в нём кошачьи когти. В нескольких местах просвечивали залысины, а от угла ковра была оторвана полоска и еле держалась на ниточке.

– Мы должны срочно заняться починкой, – сказала Антея. – Наплевать на мои драные чулки. Быстро пошли за шерстью.

Конечно, нигде во всей округе не было магазина, который торговал бы шерстью, исполняющей желания. Но обычную разноцветную шотландскую шерсть можно было купить в лавочке неподалёку от их дома. Целый божий день Антея и Джейн чинили, зашивали, штопали. Мальчишки после обеда пошли прогуляться, а Феникс расхаживал по столу и разговаривал с прилежно работающими девочками.

Ближе к вечеру в комнату неожиданно ворвались Сирил и Роберт. Оба были явно чемто взволнованы. На лбу у Сирила выступили капельки пота, а на раскрасневшемся лице Роберта виднелась полоска сажи.

– Что это с вами? – спросил Феникс.

– Случилось нечто ужасное! – сообщил Роберт. – Этот славный парень – ну, я имею в виду нашего грабителя, – его схватили полицейские, подозревая в том, что кошки у него краденые. Так мне сказала жена его брата.

– Давай рассказывай всё по порядку, – попросила Антея.

– Ну, подошли мы с Сирилом к лавке гробовщика, ну, знаете, там, где на витрине выставлены такие красивые искусственные цветы. Видим – толпа. Подошли поглазеть. А там два копа схватили нашего грабителя и волокут в отделение. А он говорит: «Уверяю вас, этих кошек мне подарили. Мне их дали за то, что я подоил корову». А люди вокруг ржали, а один полицейский сказал, может, он знает адрес, где живёт корова и как её зовут. А тот ответил, что он не знает. Он нас не заметил, и мы ушли.

– О, мальчики, как вы могли?! – воскликнула Антея.

– Не будь дурой! – посоветовал ей Сирил. – Ни шиша бы это не помогло, если бы он нас увидел. Никто бы ни одному нашему словечку не поверил. Мы гораздо лучше поступили. Мы спросили у одного мальчишки, где этот несчастный живёт, и он нам сказал. Оказалось, его брат с женой держат маленькую овощную лавочку. Мы там купили четверть фунта арахиса, вот – угощайтесь. – Но девчонки с негодованием угощение отвергли.

– Ну нам надо было хоть что-нибудь купить. А пока нам отвешивали орехи, мы услышали, как жена его говорила. Она сказала, что он пришёл домой со всей этой кошачьей командой, она поняла, что что-то тут не так. А сегодня утром он схватил под мышки два самых пушистых котища и пошёл продавать, хотя она его предупреждала, что это опасно. А он вместо того, чтобы…

– Да замолчи ты! – закричала на него Джейн. И правда, Сирил был похож на будильник, у которого была такая пружина, что он звонил, звонил и никак не мог остановиться. – Где он сейчас?

– В полицейском участке, – сказал Роберт, потому что Сирил ещё не успел перевести дух после своего длинного монолога. – Мальчишка сказал, что они пока что его в камеру засадили, а завтра потащат к судье. Я-то думал, как это здорово, что мы всучили ему наших кошек, а вот теперь…

– Ваше «здорово» кончится судьёй, – заметил Феникс.

– Пошли к нему! – закричали обе девочки разом. – Пошли! Мы им всё расскажем, они обязаны нам поверить!

– Да не могут они! – возразил Сирил. – Только вообрази, если бы к тебе кто-нибудь обратился с подобными россказнями. Ты не могла бы поверить, как бы ты ни старалась. Мы только запутаем всё дело.

– Но что-нибудь мы можем сделать? – сказала Джейн, готовая расплакаться. – Мой дорогой хороший грабитель… Нет, я этого не вынесу, Феникс, милый, ну помоги же нам. Ты такой добрый, и красивый, и умный…

Феникс почесал свой клюв лапкой.

– Вы могли бы его спасти и спрятать тут в доме, пока все о нём забудут.

– Ну, это столетия пройдут, – отозвался Сирил. – Да к тому же папа вот-вот вернётся, а если он обнаружит его здесь, хоть тресни, он ничему не поверит. Куда бы нам его девать, а?

Джейн захлопала в ладоши.

– Я знаю! Знаю! Надо отвезти его на солнечный берег, где наша прежняя кухарка работает королевой. Им вместе будет очень даже хорошо!

Мысль была вовсе не дурна, надо только, чтобы грабитель согласился.

Все решили дождаться вечера. А тем временем Джейн и Антея спешно заканчивали починку ковра. Страшно было представить себе, что драгоценный грабитель во время пути провалится в дыру и навсегда погибнет в волнах южных морей.

Прислуга, утомлённая вчерашней гулянкой, рано отправилась спать, и ребята тоже сделали вид, что они легли в постель. Когда Феникс доложил им, что обе служанки храпят, все собрались на ковре и сказали:

– Мы хотим оказаться в одинокой камере нашего грабителя.

И тотчас они там и оказались. Вы, конечно, можете подумать, что это сырое подземелье где-нибудь в глубине, под старинным замком. На самом деле это была небольшая побелённая комнатушка. Там стоял деревянный топчан, покрытый полосатым одеялом, на котором лежала надувная подушка. Накрывшись одеялом и положив голову на подушку, крепко спал знакомый детям грабитель. Как только Сирил легонько к нему прикоснулся, он вскочил и дико заорал спросонья. Тут же снаружи послышались шаги.

– Прекрати орать, слышишь! – раздался строгий голос.

– Да, да, начальник, – отозвался арестованный, – это я просто так, со сна.

Все замерли. Войдёт? Не войдёт? Но шаги, слава богу, удалились.

– Ну а вы-то, ёлки-палки, как тут оказались?

– На ковре, – сказала чистую правду Джейн.

– Ну что ты мелешь? – устало спросил грабитель. – Ой, мамочки, ну одного из вас ещё можно бы переварить, но четверых! Да ещё с этой жёлтой птицей.

– А теперь, – сказал Сирил, – попытайтесь поверить тому, что мы вам скажем. Ведь вчера ещё вы бы не поверили всей этой истории с кошками и коровой, если б кто-нибудь вам рассказал.

– Да ни в жисть бы не поверил, – подтвердил грабитель.

– Так вот, слушайте. Вам хуже уже, чем есть, и быть не может. Но если вы нам доверитесь, мы вас отсюда вызволим. Вопрос вот какой, куда бы вы хотели направиться?

– Я бы хотел попасть в Булонь. Мне всегда хотелось поплавать на корабле. Да вот только в нужный момент всегда было не на что отправиться в плавание.

– Но ведь это такой же большой город, как Лондон, – возразил Сирил, не обнаружив при этом точных географических знаний. – На что бы вы стали там существовать?

Грабитель задумчиво почесал в затылке.

– Честному человеку везде не на что жить, – произнёс он задумчиво.

– Верно, так и есть, – согласилась с ним Джейн. – А что бы вы сказали, если б вам предложили оказаться на солнечном берегу, где вообще ничего не надо делать, если только вам самим этого не захочется?

– Это как раз по мне, мисс! – оживился грабитель. – Я никогда особенно за работой не бегал, не то что некоторые, вечно устраивают суету.

– И что, вам никакая работа никогда не нравилась? – строго спросила Антея.

– Да нет, – отозвался грабитель, – я очень любил с цветами возиться, только отец мой помер, так что я на садовника выучиться не успел, за учёбу стало нечем платить.

– Мы отвезём вас на берег тёплого моря, – сказала Джейн, – там такие цветы – закачаешься!

– Наша прежняя кухарка там, она там королева…

– О, провалиться мне на месте, – вцепился грабитель себе в волосы. – Как я вчера увидел эту кучу кошек, да ещё с коровой, так и подумал, что это мне за грехи. Я и теперь не знаю, в своём ли я уме. Но если вы можете меня отсюда вытащить, так вытаскивайте, а нет – проваливайте. Мне ещё надо сообразить, чего мне завтра плести этому судье.

– Встаньте, пожалуйста, на ковёр, – сказала Антея, незаметно подталкивая его к ковру. Остальные потихонечку подтаскивали к нему сам ковёр. Как только его ноги ступили на ковёр, Антея быстро проговорила:

– Мы хотим оказаться на том самом солнечном берегу.

И в мгновение ока они там и оказались. Прибрежный песок отливал всеми цветами радуги, вокруг бушевала тропическая зелень, а рядом с ними оказалась и кухарка в венце из белых цветов, а на лице – ни морщиночки, ни следов возраста или усталости.

– Ой, кухарка, какая ты хорошенькая! – воскликнула Антея, как только сумела перевести дух после кружения и кувыркания в воздухе вместе с ковром.

Грабитель стоял, протирая глаза, озираясь вокруг и задумчиво бормоча:

– Пенни простой, а двухпенсовик цветной! Тут и двух пенсов не надо, кажись, и без них обойтись можно.

Кухарка сидела в окружении своих меднокожих подданных на поросшем травкой холмике. Грабитель ткнул указательным пальцем в их направлении.

– А они прирученные? – спросил он. – Они не кусаются? Не царапаются? Не стреляют отравленными стрелами?

– Не робей, парень, – сказала кухарка. – Ты всего-навсего попал в сон. А поскольку это только сон, то я не постесняюсь сказать, что ты самый привлекательный мужчина, какого я в жизни видала. А сон этот всё длится и длится, пока ты себя хорошо ведёшь, а еда тут ничуть не хуже настоящей…

– Послушайте, – сказал грабитель. – Я попал сюда из полицейского участка, только я ни в чём не был виноват, вот эти ребята могут подтвердить.

– Ну, вообще-то, вы однажды пытались сделаться грабителем, – сказала правдивая Антея.

– Только потому, что меня самого ограбили, вы же знаете, мисс. Разрази меня гром, если это не самый жаркий январский день, какой мне доводилось видеть на моём веку.

– Не желаете ли искупаться, сэр? – спросила кухарка. – После купания я прикажу выдать вам такую же белую одежду, как моя.

– Благодарю вас, только думаю, я в ней чудновато буду выглядеть. А вот выкупаться – это я со всем удовольствием. А потом я свою рубашку обратно надену. Она только на позапрошлой неделе стирана.

Сирил и Роберт отвели его к выдолбленному в скале бассейну, где он от души поплавал. Затем, натянув рубашку и брюки, он уселся на травку и сказал:

– Эта ваша кухарка, или – как её там? – королева, ну та, с белым букетом на голове. Она ничего себе, мне нравится. Интересно, не согласится ли она пойти за меня замуж?

– Я спрошу у неё, – пообещал Сирил.

– Не стоит. У меня всегда так было: сказано – сделано. Я уж как-нибудь сам.

Вымытый, в относительно чистой рубашке и с венком на голове, который Роберт торопливо сплёл ему из каких-то очень душистых цветов, он предстал перед кухаркой.

– Послушайте, мисс, – сказал он. – Коль уж судьба забросила нас в этот сон, или как вы там его называете, я хочу вам прямо сказать, что вы мне очень даже приглянулись.

Кухарка улыбнулась и потупила взор.

– Я одинокий человек, – продолжал он. – Что называется, холостяк. Я человек мягкий в обращении, вот эти ребятишки могут вам подтвердить. А поэтому я приглашаю вас на встречу в следующее воскресенье.

– Как-то это всё очень неожиданно, – смутилась кухарка.

– Приглашение на встречу, то есть это значит вы предлагаете ей пожениться? – уточнила Антея. – Зачем откладывать!

– Что касается меня, то я не против, – сказал грабитель.

– Нет, мисс, – возразила кухарка. – Во сне или не во сне, но я с юности поклялась, что не выйду замуж без церковного венчания. Нет, мистер, я конечно вас благодарю, но если вы не добудете священника, то дело не пойдёт.

– Вы женитесь на ней, если мы предоставим священника? – спросила сваха Антея.

– Я согласен, мисс, – сказал грабитель, поправляя венок на голове. – Как этот чёртов букет щекочет уши, пёс его возьми, – добавил он.

Таким образом, страшно спешно ковёр отрядили за священником. Инструкции были написаны на подкладке Сириловой фуражки мелом, который был подарен Роберту маркёром в гостинице в Линдхёрсте. Ковёр тут же исчез, и не успели они моргнуть глазом, как появился снова с преподобным Септимусом Бленкинсопом «на борту».

Септимус Бленкинсоп был очень милым молодым человеком, но выглядел он очень странно, потому что с ним приключилось следующее. Когда он увидел незнакомый ковёр у себя на полу, естественно, ему захотелось поближе его рассмотреть. Он вступил на ковёр, но, к великому сожалению, только одна его нога попала на настоящий волшебный ворс, а другая попирала подошвой зачиненную девицами дырку. Обыкновенная шотландская шерсть, как известно, не обладает волшебными свойствами. Поэтому на тропическом берегу он оказался как бы наполовину, и ребята могли видеть сквозь него различные предметы. А что касается его самого, то он отчётливо видел залитый солнцем южный берег, кухарку, грабителя и четверых детей. Но, как ни странно, он видел одновременно и свой кабинет у себя дома, книжные полки, картину на стене и часы из мрамора, подаренные ему на память, когда он уходил с последнего места службы.

Ему казалось, что у него случился приступ временного помешательства, так что ему было всё равно, что делать, и он повенчал кухарку с грабителем. Кухарка сказала, что она предпочла бы викария посолиднее, сквозь которого нельзя было бы смотреть, как через стекло, но раз всё происходит во сне, так, пожалуй, сойдёт и такой.

Когда церемония благополучно закончилась, преподобный Септимус пошёл бродить по берегу, собирая незнакомые ему виды цветов, потому что ботаника была его неизменным хобби.

А потом был устроен роскошный свадебный пир. Можете себе представить, что Джейн, Сирил, Антея и Роберт, взявшись за руки с медно-коричневыми аборигенами, весело отплясывали вокруг молодой четы: кухарки-королевы и грабителя-принца-консорта! В Лондоне было уже за полночь, хотя тут, на берегу, время только подходило к пятичасовому чаю.

Пожелав молодым всего хорошего, ребята с ними распрощались. Они, конечно же, взяли с собой и священника и отнесли его в его кабинет к подаренным мраморным часам. С помощью ковра, разумеется.

Полицейские, как ни ломали голову, так никогда и не узнали, как же их узнику удалось выбраться. В полицейском участке об этом случае до сих пор говорят с придыханием и понизив голос.

Что касается Септимуса Бленкинсопа, то он уверен, что с ним случился припадок от переутомления. Он решил немного развлечься и повёз своих престарелых тётушек в Париж, где они облазили все музеи и картинные галереи и вернулись домой счастливые, в твёрдом убеждении, что они теперь знают жизнь. А их племянник, ясное дело, ни им, ни кому-либо другому никогда и словом не обмолвился о венчании на берегу.