Текст книги "Вырай. Книга 1"

Глава 61

– У нас есть человеческие ресурсы, способные решить эту проблему. Так заявил Президент в обращении к народу.

Ведущая новостей искренне улыбалась, глядя в камеру. За ней раскинулась во всей красе карта района с выделенными Красносельем, Яблоневкой и Потаповкой. Мёртвые Подзелёнки не упоминались, словно их не существовало. А девушка продолжала успокаивать народ:

– Ситуация контролируется, причин для беспокойства нет, к тому же нашим специалистам предложили безвозмездную помощь другие страны. А теперь вы увидите, что на данной территории действительно безопасно. Чтобы это доказать, журналисты сейчас находятся в одном из сёл. Итак, прямой эфир.

– Ишь, как шпарит! – Семёновна макнула пряник в чай и с удовольствием надкусила лакомство.

– А я всегда и говорила – чаво паниковать? Правительство разберётся и с чертями, и со всем остальным.

– Дура ты, Ленка. – Вздохнула Антонина. – Кать, подай пряник.

– И чаво сразу – дура? Что я не так сказала? – Надулась баба Лена.

– А то. Раз они признались по телевизору, значит, совсем плохо. Так бы тихонько разобрались, люди бы и знать не знали. А тут, вишь, даже с других стран помощь попросили.

Баба Лена сдавать позиции не собиралась:

– И правильно. Сначала не собирались зря панику поднимать, но о народе хотят позаботиться.

– Тихо, девки, глядите! Игнатьич наш выступает!

Пока пенсионерки спорили, кадры успели смениться. Сейчас на экране маячил председатель. Мужчина затравленно смотрел в объектив и всё хлопал себя по нагрудному карману рубашки.

– Ну, у нас тут безопасно. Мы провели ритуал, э-э-э, точнее, не мы, а сотрудники милиции. И не ритуал, это я неправильно выразился – мероприятие следственное. В общем, хорошо стало. Даже детей выпускаем без догляда.

– Ой, трепло. – Протянула Семёновна. – Чего его бредни не вырезали?

– Тише, не мешай. Сказано же – прямой эфир, что они вырезать могут? – Прошипела баба Лена.

А Сергей Игнатьевич испуганно посмотрел куда-то в сторону, покраснел и затараторил:

– Точнее, у нас и раньше не слишком опасно было. Ну, Лес странный. Ну, ерунда всякая творится, эка невидаль. Мы детей не выпускали просто по незнанию. А так опасности нет. И не было.

– Скажите, – прощебетал девичий голос за кадром, – население собираются эвакуировать?

– Разговор такой был. – Тут Игнатьевич снова глянул куда-то в сторону, и торопливо добавил: – Среди местных женщин. Ну, вы ж понимаете, матери, бабушки – волнуются. Так что разговор был, но уезжать отсюда никто не собирается. Зачем? Всё ведь под контролем у государства.

– И куда мозги подевались? Игнатьич всегда прекрасно языком молоть умел, что с ним? – Покачала головой Николаевна и закинула в рот последний кусочек пряника.

– Тоня, он же в камеру говорит. Волнуется. Я бы в обморок грохнулась. – Встала на защиту председателя Екатерина Семёновна.

– Бабы! Так прямой эфир же! Журналисты прямо сейчас прямо тут! А мы сидим, пряники жуём? Пошли к сельсовету!

– Сиди и жуй. – Осадила подругу Антонина. – Чего ты там забыла? В телевизор захотела?

– Тонька, ты на старости лет совсем противной стала.

– Помолчите. – Шикнула Семёновна.

Журналисты походили по центральной улице, поснимали дома, колодцы, ухоженный огород Печкиных. Потом взяли крупным планом купола церквушки, нескольких милиционеров, с деловитым видом садящихся в служебный автомобиль. На этом репортаж закончился.

– После выпуска новостей вы сможете увидеть документальный фильм: «Нечистая сила – опасность или культурное наследие».

Семёновна щелкнула пультом, экран телевизора погас.

– Катька, ты чего? Может, хорошая передача будет! – Баба Лена желала продолжения просмотра.

– Надоело враки слушать. Видала? Прямой эфир, а толку-то. Прямо не деревня у нас, а тишь да гладь. Взяли бы интервью не у Сергея, а у крыжатика на кладбище. Он любит «поговорить», особенно с теми, кто в его вотчине покурит или пошумит. Только кости остались бы от этих журналистов, прости господи.

Антонина подхватила:

– Ага, или у батюшки – пусть бы отец Сергий рассказал всему миру, как ему пришлось на ферме из свиней бесов изгонять.

– Так он уехал. Вчера после заката. Царкву́ закрыл, жену свою в жигуль посадил, и всё, нету их. – Пожала плечами Екатерина Семёновна.

– Так, может, он в отпуск поехал? – Растерянно спросила баба Лена.

– А вот и нет. Всё, Ленок, не помолишься ты больше. Они кур всех под нож пустили. И корову сдали колхозу.

– Как же мы без божьей помощи? – Запричитала бойкая старушка.

– Как-нибудь справимся. – Отчеканила Антонина Николаевна и потянулась за очередным пряником.

* * *

– Фу, лети отсюда! – Возмущению дерева не было предела. Оно замахало толстенными ветвями, пытаясь согнать с себя птицезая. Тот лишь покрепче уцепился за кору задними лапами и продолжил обедать.

– Надо же, как время летит. Вроде совсем ещё недавно мошкарой питался, – ласково сказал Чёрт и протянул руку к животинке.

Птицезай зашипел, оскалил окровавленную мордочку, выпустил из передних лап маленькую тазобедренную кость и улетел.

– Кого это он так? – Заинтересованно спросил нечистик у дуба.

– То ли домового, то ли лозовика. Не успел разобрать.

– Это плохо. Своих жрать не комильфо, – пробормотал козлоногий, – может, его отловить и к людям выгнать на пару дней? Пускай порезвится, может, человечинка ему больше понравится?

Дерево равнодушно пошелестело листьями:

– Мне всё равно.

Нечистик достал телефон из кармана пиджака, включил фронтальную камеру, поправил галстук на лохматой голой груди и сменил тему:

– Так ты говоришь, где-то здесь домовые?

Дуб промолчал.

– Да ладно тебе. Ты меня знаешь. Ничего я им не сделаю, поговорить просто хочу.

– Коротышкам и так несладко живётся. Каждый делает то, для чего предназначен. Людям тоже помощники нужны – за что мелких презирать, вот скажи? Всякий их обидеть норовит, будто второсортных.

– Согласен, друг. Согласен на все сто. Людей надо холить и лелеять, а домовые в этом деле доки. Не будет человечков – вымрем, или туман всех пожрёт. За годы, что проход закрыт был, насколько нас меньше стало?

– И Хозяин твой так считает? – Прищурилось дерево.

Чёрт торопливо огляделся. Не увидев никого рядом, пожал плечами:

– Как он считает, знают все. Но у меня своя голова на плечах.

– Ага, как же.

– Слушай, да покажи ты дорогу! Я всего лишь хочу про машину спросить.

– Чего-чего?

Нечистик заулыбался:

– Люди за последние годы столько всего понавыдумывали. Смотри. Это – телефон. Без проводов! Машину недавно отжал, так в ней есть штучка, сама дорогу показывает. И нежно так – «поверните налево, поверните направо»! – Чёрт довольно похихикал, но потом стал серьёзным. – Только вот глохнет всё время, потому что топливо кончается. Мелкая шушера лучше в технике разбирается, может, подскажет, как сделать так, чтобы автомобиль без бензина ездил.

– Точно не для хозяина ищешь? А то я помню, как ты, задрав хвост, за ними гонялся.

– Что ты. Он вспоминает про низших только тогда, когда человеческих душ рядом не наблюдается. А я ему за последние месяцы запас на несколько лет вперёд сделал.

Дуб помялся, потом вздохнул, вытащил корни из земли и отодвинулся. В получившейся ямке Чёрт увидел узкий лаз.

– Вот спасибо, друг! – Свинорылый уменьшился раза в три и полез в нору.

Протискивался он недолго – уже через несколько метров выскользнул в уютную пещеру – потолок состоял из сплетённых корней деревьев, земляные стены были украшены коврами, в дальнем углу стоял небольшой диван и два мягких кресла. Над мебелью парило несколько светящихся шаров, оставляя остальную пещеру в полумраке.

– Вот я и позвала вас, вы с людьми уже общались. Что мне делать? – Домовичка, судя по молодости и наивным глазкам, чистокровная, то есть, никогда не проходившая стадию кикиморы, сидела в одном из кресел, поджав ноги. Перед ней стоял журнальный столик, на котором лежала незаконченная мозаика на несколько тысяч кусочков.

– Ну, у нас были экстремальные обстоятельства. – Леся сидела в другом кресле и стучала спицами. Вязала она что-то большое, тёплое и уютное.

– Подожди, дорогая. – Перебил жену Якуб. – Зосенька, ты объясни – хозяйка твоя как? Хорошая?

Молоденькая Зося пожала плечами:

– Вроде да. Дома порядок, мне постоянно подарки на кухне оставляет, видите? – Она показала на картину из кусочков. – И вкусности всякие. Всё, как нужно – скандалов в доме нет, ножи на столе по ночам не валяются. Однажды я забыла выключить компьютер, так она на следующую ночь сама его оставила включённым. Разрешила пользоваться.

– А муж её как? – Деловито спросила Леся.

Зося покраснела.

– Интеллигентный. И очень симпатичный.

– Это хорошо, что он тебе нравится. – Серьёзно сказала старшая домовиха. – Когда дорастёшь до статуса замужней, будет легче к своему супругу привыкнуть.

– Вот ещё. Не собираюсь я… – Зося фыркнула.

– Ну, положим, никто не собирается. – Якуб подмигнул жене. – А всё ж таки против природы не попрёшь.

– В том, что ты покажешься хозяевам, ничего страшного нет. Раз они у тебя такие положительные, зря бы не беспокоили. Значит, дело у них важное.

– Но ведь нельзя!

Леся улыбнулась:

– Когда законы придумывались, люди были глупые и агрессивные. Так что наплюй.

Чёрт, не спешивший выходить из тёмного угла и шуметь, стал уставать от этой бессмысленной и сентиментальной беседы. Но следующая фраза заставила его насторожиться.

– Может, вы и правы, но к ним в гости одна девушка ходит. – Зося подалась вперёд. – Мне кажется, она ведьма. И ещё они вроде как упыря убили. И защиту вокруг деревень ставили. Я хотела связаться с домовыми этой Марины или хотя бы с хлевником, чтобы всё уточнить, но пока не узнала, в какой из деревень и в каком доме эта девушка живёт.

– А это уже серьёзно. Ведьмы, они всякие бывают. – Задумчиво почесал коротко стриженую бороду Якуб. – Ты вот что. Напиши им письмо в текстовом редакторе, оставь файл открытым. Мол, встретиться не могу, но вы изложите свою проблему, ля-ля, тополя, а я помогу советом, если смогу…

– Деточка, а твоего хозяина не Максим случайно зовут? Невысокий такой, лицо обезображено интеллектом?

Домовые испуганно закричали, вскочили со своих мест и бросились врассыпную. Чёрт щёлкнул пальцами и нечистики замерли в тех позах, в каких их застало заклятие.

– Вот куда вы собрались. Я же с мирными намерениями. – Козлоногий вышел из тени, уважительно присвистнул, увидев вблизи, какой сложный рисунок собирала Зося, и плюхнулся на диван:

– Давайте так. Я вас освобождаю, но вы не убегаете. Просто побеседуем.

– Здрасьте. – Пискнула Зося после того, как рухнула в кресло. – Вы точно есть нас не будете?

Чёрт захрюкал:

– Я вегетарианец, дорогуша.

– Но как же…

– Это я вас для хозяина ловил. Но с болью в сердце. А сейчас человечинка доступна, так что никто вас не тронет. Кто старое помянет… Мир?

– Допустим. – Настороженно сказал Якуб. – Чего надо?

Нечистый решил не обижаться на грубость:

– Хотел попросить найти мне того, кто служит в доме Максима. Но я вижу, что искать не надо.

Зося потупилась.

– Деточка, передай пареньку, что с ним хочет повидаться старый знакомый. По важному делу. И передай ему это. – Козлоногий достал из кармана джинсов камешек. – Видишь? Здесь руна защиты. Это в доказательство того, что никаких козней строить не собираюсь, вреда причинить не хочу. Просто деловой разговор между деловыми, хм, людьми.

Зося молча взяла камень.

– Ну, до встречи. Хорошо у вас тут. – Чёрт поднялся и пошёл к лазу в потолке.

– А когда? Ты время не назвал.

– Завтра, в полночь, напротив его дома. У защитной борозды.

– Я передам.

– Ах, да. Вот ещё что. – Нечистый обернулся. – Якуб, ты в автомобилях разбираешься?

Глава 62

Марина стояла, виновато опустив голову и спрятав руки за спиной. Родители сидели на диване – отец хмурился, а мама утирала бегущие по щекам слёзы и брезгливо держала в вытянутой руке древний фолиант.

– Я думала, ты химию зубришь. К поступлению готовишься. И тут эта мерзость. – Мать открыла книгу на первой попавшейся странице. – Даже представить боюсь, что здесь написано. Мне достаточно иллюстрации. Зачем молодой девушке знать, как выращивать на грядках человеческие головы?

– Мам, ну, у тебя воображение, конечно. Это всего лишь ритуал лечения от алкоголизма. Человека закапывают по шею в землю и несколько часов читают заклинания.

– Молчать! – Рявкнула Сычкова-старшая и швырнула книгу на пол. Марина взволнованно проследила за траекторией. К её радости, с магической книгой ничего страшного не случилось.

– Мариша, до нас доходили сплетни, что ты колдовать можешь. Но не думали, что это правда, – подал голос папа, – дочка, это ведь так опасно. И для тебя, и для окружающих. Все ведьмы и колдуны – ужасные люди, ты сказки хоть почитай.

– Вот уж глупости, – фыркнула Марина, – пап, посмотри на меня. Неужели ты думаешь, что я могу вот так вот взять и стать плохой?

– Нет, но…

– Хватит. – Мать встала, подошла к дочери и тихо сказала: – Никакого колдовства. Через две недели съезжают квартиранты, мы распродаём всю живность и перебираемся в город. Ты поступаешь в университет, и всё на этом.

Девушка ответила так же тихо:

– Мамочка, я тебя очень-очень люблю. И знаю, что ты за меня переживаешь. Но пойми – я не смогу. Уже не смогу без этого.

– Ерунда. Все от чего-то отказываются. Это и есть взрослая жизнь.

– А волшебная палочка у тебя есть? – высунулся из детской Глеб.

– Сына! Я тебе сказала – сидеть в комнате!

– Но почему? – Протиснулся в зал мальчишка. – Почему я должен сидеть там, когда вы Маринку ругаете!

– Глеб, это взрослые дела. – Потёрла лоб мама. – Иди, мультик посмотри.

Парнишка покачал головой, подошёл к сестре и взял её за руку:

– Мама, не кричи. Прикольно, когда в доме есть волшебница!

Марина благодарно улыбнулась и крепко сжала руку брата. Тот засиял:

– А что ты умеешь делать?

– Действительно. Вот ты нам тут пытаешься объяснить, что не сможешь без этого жить. Без чего конкретно? Без приворотов? Без наведения порчи? – Ожил отец.

– Витя…

– Погоди, Оксанка, не кипятись. Вспомни, что творится вокруг, и посмотри на это дело с другой стороны.

Девушка задумалась. Потом подошла к окну – на подоконнике стояли кактусы, которые Оксана пыталась разводить уже несколько лет. Но они сопротивлялись – были мелкими, вялыми. Ни разу не цвели.

Марина уже привычным жестом взялась за конденсатор, который изначально был обычным фианитом, провела рукой над кактусами и прошептала заклинание.

– Обалдеть, Маринка, ты их зацвела! – В восторге подпрыгнул Глеб, заулюлюкал и заскакал вокруг мамы.

Оксана Егоровна медленно и подчёркнуто аккуратно села обратно на диван.

– Давай, дочь, рассказывай всё. Хватит темнить. – Заявил отец.

* * *

Оксана Егоровна мыла посуду. Звон стоял такой, что Марина испугалась за целостность чашек и тарелок.

– Мам. Давай я помою.

В ответ женщина лишь передёрнула плечами.

– Мамочка, ну прости. – Девушка подошла сзади и обняла Сычкову-старшую.

– Нет, вот ты мне скажи – почему ты нам не рассказала про упыря? – Мама швырнула губку в раковину и повернулась. – Мы что, такие плохие родители, что нам и довериться нельзя? А Максим Андреевич ваш, ишь, учитель! Да я здороваться с ним больше никогда в жизни не буду! А Славка?! Уши бы вам оборвать. – Женщина вздохнула, вытерла руки о полотенце и обняла непутёвую дочь.

– Мамочка, осенью никто не знал ещё, что волшебство – реальность. И существа всякие. Если бы ты сегодняшний рассказ услышала тогда – что бы подумала?

– Ну… нормально бы подумала.

– Мама. – Мягко, но укоряюще сказала Марина.

– Ну, да! – Высвободилась из объятий женщина, достала из холодильника пузырёк с валерьянкой, выпила три таблетки сразу и села за стол. – Я бы, наверное, решила показать тебя специалисту. Поначалу. Но потом поверила.

– Потом было бы поздно. Если бы не Максим Андреевич и Славка, потом были бы только похороны. Так что не надо на них злиться.

Оксана Егоровна покачала головой.

– Ну, что, идём? – В кухню заглянул отец.

– Пап, может, я сама?

– Не думай даже! Находилась уже. Самостоятельная нашлась, тоже мне. – Фыркнул Виктор и ушёл.

Сказав «а», говори и «б». Марина рассказала всё, с самого начала, ничего не скрывая. Под конец она почувствовала, как с души свалился огромный камень – родители, хоть и были шокированы обилием информации, приняли ситуацию.

Решив ковать железо, пока горячо, девушка уведомила родителей о сегодняшней встрече с Чёртом. Именно уведомила, а не попросила разрешения пойти. Всё ещё находясь под впечатлением от услышанного, родители, неожиданно для себя, согласились. Но с условием – отец пойдёт вместе с дочерью.

– Доченька. Только ты поосторожней там. Заклинания свои повтори, что ли… – Оксана в который раз за вечер зашмыгала носом.

* * *

– Пап, это тебе зачем?

– На всякий пожарный. – Мужчина стоял в сенцах перед зеркалом и пытался пристроить на поясе топор. Охотничий нож уже висел на груди.

– А базуку захватишь?

– Пошути мне. Я тогда ещё ремень захвачу – для тебя, Славика и биолога вашего. – Беззлобно огрызнулся Сычков.

Во дворе залился лаем Рексар, затем тревожные собачьи интонации сменились радостными. В хату ввалилась Галина, которой, естественно, сразу после «откровений» позвонила Оксана и сдала детей с потрохами.

За ней маячил Славик. Его правое ухо было подозрительно большим и красным. Несмотря на это, парень радостно подмигнул троюродной сестре.

– Витька, ты с этими охламонами поедешь? – О деле Галя заговорила с порога.

– Конечно.

– Что, племянница, наделала делов? – Коваль подошла к девушке, бесцеремонно взяла за подбородок и повернула к свету. – Ишь ты, и вправду, отражение вверх тормашками. – Женщина поёжилась. – Жуть какая.

– Тёть Галь, вы идите на кухню. Там мама.

Галина повернулась к сыну. Тот невинно потупил глаза.

– Смотри мне. Мы ещё не всё обсудили, ты понял меня?! Витя, если что, его за ухо и в машину.

– Галка, я и свою за ухо, если что. Не переживай.

– Пап, нам ехать пора. Скоро полночь.

* * *

В какой-то момент Сычков попросил дочь достать из «бардачка» блистер с таблетками. Марина взволнованно посмотрела на отцовский профиль и вдруг осознала, что он очень волнуется. Просто, в отличие от мамы, умеет держать эмоции в узде.

Когда проезжали мимо остановки, едва не попали в аварию – женская фигура бросилась прямо под колёса. Виктор резко затормозил и, ругаясь, потянулся к ручке дверцы.

– Дядь Вить, обалдели? Ехайте дальше! Звука удара не было, это не живое! Щас выйдете, оно вас схомячит за милую душу.

Мужчина послушался.

Красноселье настороженно молчало. В некоторых окнах горел свет, но на улице никто не разгуливал. Ещё прошлым летом в такое время деревня радовалась жизни – молодёжь разъезжала на мотоциклах и мопедах, из машин звучала музыка, слышался смех. Этот год изменил людские привычки бесповоротно.

Старенький «Опель» бодро выехал за защитную черту и притормозил. Виктор облокотился на руль и всмотрелся в темноту. Словно приветствуя людишек, Лес на берегу окутался Туманом.

– Пап, поехали. Чем больше стоим, тем больше внимания привлечём.

– Точняк. И наших, с погонами, и ихних, с клыками и гипнозами.

Мужчина медленно повернул за огороды.

Машина тихо кралась по двухколейной дорожке, которую проложили трактора. Проехать оставалось метров пятьсот, а там, у своего участка, их ждал биолог.

Марина немного трусила. Причём она боялась не Чёрта – последнюю неделю Сычкова усиленно изучала написанные неизвестным языком книги из пещеры Ольги-Иры. Поначалу девушка не знала, как подступиться к тексту, но потом догадалась читать не глазами, а Силой. И дело пошло. Кое-что из колдовства стало получаться, так что молодая ведьма самоуверенно считала себя достаточно опытной, чтобы противостоять такому противнику, как Чёрт.

Переживала Марина по другой причине – не отрежет ли что-нибудь отец в порыве гнева Максиму Андреевичу.

Но оказалось, Сычков-старший имел мнение, отличное от мнения жены. Выйдя из машины, мужчина в первую очередь пожал руку учителю:

– Большое спасибо. Как я понял, если б не вы, не видать бы нам Марусю живой и здоровой. И архаровца этого.

Бондаренко смутился:

– Что вы. Они и сами молодцы.

– Ну, как? – Сменил тему Виктор. – К чему нам быть готовыми?

Макс подумал, потом ответил:

– К галлюцинациям. К обману. Больше ничего не могу сказать.

– А что ему надо?

– Наша домовичка написала, что нечистый настроен вполне мирно, возле компьютера оставила вот это. – Максим достал из кармана камешек с надписями.

– Дайте гляну. – Протянула руку Марина. – Похоже на защитную руну. Только я на всякий случай и свою защиту поставлю, вы не против? Пап, дай ножик.

Виктор хмыкнул, но ничего не сказал – он всё ещё не мог привыкнуть к такой дочери – взрослой, сильной, немного отстранённой. К ведьме.

А девушка стала вполголоса шептать и чертить круг, в который заключила мужчин, себя и машину. Потом отдала нож отцу, сложила руки лодочкой, что-то прошипела в ладони, и между ними появился небольшой комочек зелёного света. Макс и Славка на это никак не отреагировали, а Сычков отступил на шаг. Потом, словно устыдившись, вернулся на прежнее место.

Комочек ярко вспыхнул и исчез. На несколько секунд засветился защитный круг, но затем и он погас.

– Всё. Мы готовы. Пусть приходит.