Текст книги "За Северным ветром"

– И ты только сейчас мне об этом говоришь? – удивился Гоенег. – Что женщина из леса просила предать оберег моей дочери? Вдруг это Яга какая-то?!

Белозёр мягко улыбнулся, отчего от его глаз побежали солнечные морщинки.

– Агнеша чует хорошо, – заверил рыбак охотника. – Он сказал, что та женщина из светлых душ была, в шкуре медведя, пронзённой стрелой. – Он многозначительно посмотрел на охотника.

Гоенег ахнул и схватился за сердце.

– Что же ты молчал, друг… – прошептал он, смахивая навернувшиеся слёзы.

– Да мне Агнеша только вчера и признался, – ответил рыбак. – Потому к тебе сегодня и пришёл. Сказать, что и она нашу Василису защищает.

Глава 14
Змиев Дар

Престольная Царского Терема – большой помпезный зал с высоким сводом, распалубки которого были украшены барельефами треглава. Солнечный свет, преломляясь сквозь цветные стёкла мозаичных окон, освещал расписанные золотом стены. В центре престольного зала, на постаменте с лестницей, находился царский трон, за которым располагались капии Богов. Ближе к трону стоял капий Полоза с горящим подле него Небесным Огнём, через который Змий мог наблюдать за происходящим. Вдоль стен зала стояли стулья, обитые красным бархатом.

Великие князья и веденеи Сваргореи собрались на Царский Собор. Приглашены были не только князья Палаты, но и правители далёких княжеств. Присутствовали волхвы Великого и Сестринского Свагоборов. Драгослав восседал на троне вместе с Агнией. С ними была и царевна Злата. Агния не хотела, чтобы царь нарушал традиции народа и позволял царице присутствовать на государственных собраниях, но Драгослав не внял ей. Если служим Полозу вместе, если начали Полозов Род на земле, то и новые традиции начнем. Злате же править придётся, учиться пора. Маленькой царевне указ отца пришёлся не по душе: речи старых людей в багряных корзно казались Злате до ужаса скучными и неинтересными. Но с тех пор, как царевна ослушалась отца на праздник Долгой Ночи, Злата искренне старалась не нарушать своих слов и следовать велениям отца и матери. Такое поведение давалось царевне с трудом, как и спокойное сидение рядом с отцом на золотом троне. Царевна так утомилась, что, позабыв о приличиях, стала ковырять драгоценные камни в инкрустации трона.

После приветственной речи царя, после того, как Драгослав Великий обсудил с князьями государственные дела, в центр зала вышел Великий Волхв Миодраг. Высокий статный старец в белоснежном платье и серебряном обруче Великого Волхва. Взирал на людей он гордо и более походил на царя, нежели на покорного служителя Богов. Острый взгляд серых глаз, прямой нос и волевой подбородок. Волхв поклонился царю и его семье, а затем и остальным правителям Сваргореи.

– От душ всех волхвов вещаю вам, – Миодраг положил правую руку на сердце. – Поведаю я вам те слова, которые давно звучат в наших Свагоборах. Слова грустные, печальные. Говорю батюшке-царю и вам, благородным людям, – Великий Волхв глубоко вздохнул. – Уже давно не слышен глас Богов волхвам, – покачал головой Миодраг, но в этом его жесте не было сожаления. – Вы знаете, что Боги покинули землю в древние времена, во времена Эры Весны. Ушли их воплощения, голоса Богов были слышны в Огне Небесном. Но со временем умолкли и они. – По залу пронёсся утвердительный шёпот. – Покинули нас Боги. Золотой Век превратился в легенду, а люди погрязли в междоусобных раздорах, пока князей не объединил Светлогор. Не Боги нам помочь вернулись, нас к Свету человек привёл! – Миодраг поучающе вскинул руку. – Но не все Боги покинули Свет, – выждав, пока успокоятся люди, продолжил Великий Волхв. – В Свету остался Индрик, царь зверей, и Полоз, повелитель морей. Индрик остался из-за любви к своим детям – животным и духам леса. Индрика не чтят Сварога дети, а Царю Зверей нет дела до людей. А Полоза изгнали сами Боги, как и нас, родных детей. Боги нарушили свои же заповеди, когда не простили Полозу его поступка. Видимо, не простили Боги и нас, – последние слова Миодрага прозвучали в тишине. – Спустя много веков только Полоз вновь отозвался на наши речи, – проговорил Великий Волхв замершим людям. Присутствующие на Соборе волхвы согласно закивали головами. – Великий Полоз преподнёс нам дары за своё долгое молчание: Морских Витязей и Великого Горыча, Морского Царя. Теперь Сваргорея обладает силой, подобной Богам, и войны нам не страшны, – присутствующие вновь согласились. – Мы сильны как никогда благодаря Великому Полозу, единственному из Богов, не ушедшему в Светомир, – Миодраг поклонился, положив на сердце руку. Поклон Великого Волхва говорил о том, что он готов слушать ответы на свои речи.

– Великий Волхв, Великая Волхва-Мать Смиляна согласна с тобой, – встав со своего места и сердечно поклонившись, произнесла наставница Сестринского Свагобора, невысокая пухленькая старушка.

– Великий Волхв, такого величия и благополучия Сваргорея не видала за всю Эру Перуна, – почтительно поднявшись, согласился с Миодрагом Ведающий Князь Кудеяр.

– Великий князь, – с поклоном ответил Миодраг. – Эра Перуна подходит к концу. Её междоусобные раздоры и войны должны остаться в глубине веков. Мы должны чтить предков, но не повторять их грехи. Я чувствую своим Духом, – прошептал он, и все собравшиеся замерли. – Новая Эра грядёт. Эра единой Сваргореи с непобедимым флотом и всесильным Горычем. Эра Бога Полоза, – Миодраг положил на сердце руку и поклонился.

Кудеяр покорно склонил голову в согласии и сел.

– Великий Волхв, никогда прежде царская казна не была в таком благополучии. И благополучие это от даров моря, – согласно пролепетал царский казначей Невзор. – Мы увеличили жалованье военным, наделили землёй малые княжества, подняли княжеские казны, отменили уплату с малых хуторов и деревень, – самодовольно добавил он. – Всё стало возможным благодаря несметным дарам моря, которые преподносят батюшке царю, – Невзор поклонился Драгославу, – морские витязи. Ведь воинам моря глубина не страшна. Если бы не Дары Полоза, не смогли бы так фривольно жить сварогины.

– Великий Волхв, – с поклоном обратился к служителю Богов военный советник Здебор, – дружина никогда прежде не была так крепка. Ни в какие прежние года юноши не шли с такой охотою служить. Нам, людям, не хватало Слова Богов, не хватало их силы.

Князья согласно кивали головами. Люди переговаривались, обсуждая услышанное Слово Великого Волхва. У каждого были подобные мысли, но говорить об этом вслух до Собора не решались. Князья видели, как возрастало богатство, как крепла военная мощь их государства. Сваргорея и правда процветала. И люди видели, благодаря кому это происходило.

– Соглашусь с тобой, Здебор, и своё Слово к твоему добавлю, – пробасил военачальник Царской Дружины Ворон и поклонился Великому Волхву.

Великий Волхв поклонился в ответ и, обведя взглядом всех присутствующих, спросил:

– Все ли славные князья, все ли мудрые веденеи согласны с моим Словом? – Миодраг развёл руки, открывая людям сердце. Царь поднялся с трона, следом поднялась царица, затем встала (не без напоминания отца) Злата, и уже потом поднялись со своих мест остальные. Царь поклонился Великому Волхву, выражая согласие с его словами; следом поклонились поданные. Когда люди сели на свои места, Миодраг продолжил речь.

– Раз я вижу в вас единый Дух, – громко произнес Великий Волхв, – то ведаю о том, что настала пора Полозова Века. Да здравствует Великий Полоз! Да здравствует Владыка Морей!

Хор согласных голосов поддержал Великого Волхва Миодрага.

– Чтобы почтить нашего благодетеля должным образом, – продолжил Великий Волхв, когда голоса стихли, – нам надобно к рахманам отправиться, к Богам обратиться. – В зале наступила гробовая тишина. – Не чтобы войною на Блажен идти, а чтобы просить открыть нам Врата. Полозу надо взойти в Светомир, но не для того, чтобы покинуть нас, а для того, чтобы сразиться с Перуном. И мы должны помочь тому, кто нам столько благ даровал. Ведь Перун Полозу не внял, когда Бог морей звал Громовержца спуститься. И Боги не вняли нам, собственным детям, когда покидали нас. А с рахманами, мы, как люди, сможем договориться. Мы явим рахманам Дары, мы явим милость и добродетель Полоза, – Великий Волхв поклонился и положил руку на сердце.

– Великий Волхв, – обратился к Миодрагу Кудеяр. – Если жители Блажена не согласятся открывать Врата и к Богам пускать?

Князья и веденеи взволнованно переговаривались.

– Ведающий Князь, – заговорил Миодраг, и в зале воцарилась тишина. – Для этого мы поведём войско, для этого с нами отправится Горыч. Если рахманы не внемлют нам, тогда сила Полоза поможет нам.

Тишина престольного зала сделалась звенящей. Благородные князья, веденеи, волхвы, военачальники, все замерли от слов Великого Волхва. То, что говорил Миодраг, звучало верно, но волхвы никогда прежде не призывали к войне. Волхвы только слушали Богов и изъявляли божественную волю людям.

– Великие мудрецы Сваргореи, – обратился ко всем Драгослав, и собравшиеся посмотрели на своего царя. – Пугают вас, как и меня, слова Великого Волхва. – Ответом Драгославу был утвердительный шёпот. – Но Полоз не только Великому Волхву являлся. – Люди вновь замерли. Насторожилась даже Злата. – Тот, кто явил свою благодать, тот, кто обратил на детей Сварога свой сочувствующий взгляд, являлся мне. – Многие ахнули. – Неслыханное дело, чтобы Бог с простым сварогином, а не с волхвом, говорил, – согласился с недоумением Драгослав. – Но такое было в прошлые века. В наступивший Век Полоза каждый, кто захочет, может к Покровителю обратиться. Полоз сделает нас равными ему. – По престольной пронеслись восхищённые возгласы. – Но мы должны исполнить его волю. Мы должны отблагодарить Полоза за Дары и благополучие. Мы должны помочь ему восстановить свою честь среди Богов – сразиться с Перуном. Какая честь, сварогины, помогать Богу! Разве такое было в прошлые века? – Люди продолжатели восхищённо внимать царю. – И когда наш Благодетель победит, тогда подлинная Эра Полоза наступит. Боги распахнут перед нами Врата и даруют нам свою Силу, – Драгослав поднялся с трона. Встала Агния. – Мы отправимся на Блажен с приходом тепла. В то время, когда в морской поход смогут пойти не только морские витязи, но и воины из сварогинов. В Полозов поход пойдут только добровольцы, те, кто сочтет своим долгом изъявить почтение Покровителю, – царь помолчал, оглядывая своих подданных. Они верили ему, Драгослав чувствовал их единодушие. Люди верили и ему, и Полозу. Великий Волхв, который всё ещё стоял в центре зала, поклонился Драгославу. Следом поклонились остальные волхвы; преклонили колени веденеи и князья.

– Вся дружина пойдёт за тобой, царь – положив руку на сердце, клятвенно заверил Ворон. – Мы пойдём за Полозом, мы пойдём за тобой по сердцу, а не по принуждению.

– Все веденеи помогут тебе, царь, – склонил голову веденей Станимир, отец Румяны. – Мы пойдем за Полозом, мы пойдем за тобой по сердцу, а не по принуждению.

– Все князья пойдут за тобой, царь, – почтительно сказал Кудеяр. – Мы пойдем за Полозом, мы пойдем за тобой по сердцу, а не по принуждению.

– Да будет так! – провозгласил Драгослав, и хор голосов вторил ему.

Полоз слышал всё, что говорили дети Сварога на Соборе, через Дух своего Наместника; Полоз видел всё через Небесный Огонь, зажжённый теперь и для него. И радовался Змий происходящему так, будто сам был человеком. Совсем скоро он вновь сразится с Перуном. Ведь не сможет его сердобольный брат-громовержец спокойно смотреть на то, как рушат дети Сварога последний оплот добродетели Богов – великий остров Блажен. И восстановит Полоз справедливость, и признает его, наконец, Отец.

Через седмицу после того, как Драгослав провёл Великий Собор, Полоз вновь явился царю. Полоз явился Драгославу, когда царь пришёл почтить Змия в Великобожие Царского Святобора. Но Драгослав на этот раз не испугался своего Покровителя. Царь почтительно склонил перед Богом голову и опустился рядом с ним на ступени подле его капия.

Стоял удивительно мягкий вечер последней седмицы лютеня, и отблески огненных фонарей, окружающих Великобожие, играли на плотном снегу. Лёд искусственного озера, в центре которого на насыпном острове располагалось капище, был легонько припорошён снегом.

Драгослав посмотрел на Полоза.

– Что привело тебя на этот раз? – спокойно спросил царь. – Я сделал всё, как ты велел мне.

Полоз низко рассмеялся.

– Ты сделал гораздо больше, Наместник мой, – Змий покачал головой. – Теперь все дети Сварога идут за мной по доброй воле, – Бог улыбался. – О таком единодушии я не смел и мечтать!

– А разве не ты являлся людям во снах столько лет? Я лишь помог им узреть.

– Умно ты сделал моего волхва Миодрага Великим Волхвом, – пробасил Полоз. – Да и правишь ты умно. После того как воспоминания твоего Духа человека открылись тебе, ты укрепился в службе мне. Поэтому свой дар явлю тебе сейчас, перед походом на Блажен, – Полоз пристально посмотрел на Драгослава. От взгляда белёсых глаз царю вновь, против воли, стало не по себе. – Я не хочу, чтобы случайная стрела убила того, кто так верно служит мне. Я дарую тебе бессмертие, Драгослав, до того, как ты откроешь Врата, – царь с ужасом смотрел на своего повелителя. Такая щедрость строптивого Бога не сулила ничего хорошего. – Правильно, что ещё боишься меня, человек, – сказал Полоз, прищурившись. – А то я думал, что совсем привычен тебе стал, – хохотнул Змий. – Дара моего бояться надобно потому, что если перестанешь мне служить, твою жизнь я тут же заберу.

Полоз поднялся со ступеней капища и встал напротив Драгослава. Бог морей положил руку на голову своему Наместнику, закрыл глаза и зашептал. Драгослав никогда прежде не слышал такого шёпота, лютого и холодного. Даже Агния волхвовала иначе. Шёпот Змия был низким, перекатывающимся, звериным; он отзывался в душе и овевал дух ледяным холодом. Холод всё сгущался и сгущался, пока мир перед глазами Драгослава не померк. И в этой тьме Драгослав видел страшные создания Неяви: ужасные, терзающие его душу своими острыми когтями. Но они не разрывали душу царя на части – дети неявленного бережно, хохоча, опутывали его Дух своими словами, унося в пучину тьмы, туда, где будет вечно пребывать его душа, оплетённая дрожащим кружевом слов служителей Мора. Туда, где томится душа его жены, Агнии. Когда скорлупа слов навий затвердела, Драгослав ощутил, что будто пронзили его тело ледяные иглы, а грудь вспороли тысячи ножей. Истошный, нечеловеческий крик вырвался из уст владыки Солнцеграда, и пал он со ступеней, новоявленный…

– Кощей, – пробасил Полоз. – Кощей – значит, мой преданный слуга бессмертный. Над твоей жизнью отныне не властвуют поступки людей. Твой Дух не сможет погубить ни одно оружие людей. Только я теперь властен над тобою, властелин мира, мой преданный слуга.

Драгослав слышал слова своего Покровителя сквозь пелену жгучей боли. У царя не было сил даже посмотреть на Полоза. Драгослав лежал на снегу, но не чувствовал холода. Царь Сваргореи ничего не чувствовал, хотя память человека не покинула его. Свои деяния Драгослав видел будто со стороны, и теперь они не причиняли боли. Они были просто деяниями – и не более. Драгослав знал, что память больше не предаст его. Он знал, что всю вечность будет помнить время, когда был человеком. Но это время не его. Его время только грядёт. В новом времени будет он, прекрасная Агния и их дочка Злата. К ним чувств царь не потерял: они – ему подобны, души нового века.

Долго, до самой ночи правитель Солнцеграда лежал на снегу в ногах у деревянного капия Полоза. Когда Драгослав открыл глаза, Бога уже не было. Падал мягкий снег, тихо было в мире и спокойно. Царь медленно сел, отряхнул соболиную шубу и поправил сапоги. Неведомое доселе чувство истинной силы разливалось по стальным мышцам, дух будто бы окреп там, в своих неведомых цепях. Драгослав встал и спустился к искусственному озеру. На скованном льдом пирсе горели фонари, лёд священного водоёма был расчищен. Драгослав смёл лёгкий снег со льда и посмотрел на себя. Отражение на бликующем льду было туманно, но оно принадлежало человеку. Царь с облегчением вздохнул: он боялся того, что его облик уже не тот. И тут, будто по велению мыслей Драгослава, лёд сделался подобным зеркалу, и царь увидел в нём себя. Из озера смотрел на Драгослава прекрасный молодой человек с чёрными как смоль, волосами. Царь ахнул и взял рукой свои волосы: в них не было седины. Он вновь стал молодым. Невероятно. Немыслимо. Драгослав опустился на колени перед ледяным зеркалом – даже лёд слушался мыслей его, верного слуги Полоза. Заворожённый своим отражением, Драгослав провёл по щеке рукой: она была гладкой, будто царю было не более двадцати лет от роду. Таким же крепким ощущал царь и своё тело. Невольный испуг сменился спокойствием, спокойствие – улыбкой. Драгослав улыбался себе и, наконец, захохотал. Вот это Дар! Вот это Полоз! Драгославу больше не нужны его угрозы: могущество Полоза не знает границ. Если сварогины преданно Полозу послужат, в чём царь был уверен, Змий дарует бессмертие не только ему и Агнии. И тогда дети Богов смогут, наконец, стать равными своим родителям.

Отсмеявшись, Драгослав поднялся с колен, отряхнул от снега шубу и направился к Царскому Терему. Царские дружинники, которые ждали Драгослава подле выхода из Святой Рощи, замерли, увидев молодого царя. Воины во все глаза смотрели на чудо и от удивления не могли сказать и слова. Драгослав кивнул дружинникам и, расправив плечи, гордо произнёс:

– Молодость и силу даровал мне Полоз, – царь указал в сторону Великобожия, – за преданное служение. Ещё один Дар Богов! – поучительно вскинул руку он, увидев восхищение в глазах сварогинов. – Коли хорошо будем нашему Покровителю служить, многим Полоз такой Дар явит!

Воины почтительно поклонились царю и гордо сопровождали его до Терема. Люди, увидев молодого Драгослава, замирали. Царь останавливался и говорил придворным о Даре Полоза, и, когда царь явился в престольный зал, знатные князья и веденеи восхищённо чествовали его. Драгослав отправил слуг за своей женой и Златой. Дочка радовалась сильно – её отец стал таким красивым!

Драгослав думал, что Агния испугается того, что Полоз и его дух в скорлупу слов навий пленил. Но царица, увидев своего царя, только восхищённо ахнула. Агния посмотрела на Драгослава таким взором, которым никогда прежде на своего мужа не глядела.

Она шептала ему той ночью, что ей было больно видеть то, как он стареет, и что теперь она не будет смерть свою искать. Ведь теперь есть на свете тот, кто ей подобен, тот, кого она успела полюбить. Драгослав обнимал жену так крепко, насколько мог, и отвечал ей в сладостном бреду, что его любовь к ней – самая подлинная, и что только благодаря ей он познал настоящий свет.

Весна пришла в Свет рано: уже в середине дивена, второго месяца весны, блуждающие льды отошли от берегов. Никак сам Полоз вновь помогал сварогинам. И уже на третьей седмице дивена Великий Флот Сваргореи собрался у стольных островов: сияющие паруса морского флота Полоза перемежались белыми ветрилами людских судов. На каждом парусе детей Сварога красовался Полозов треглав.

Идра была полна радостного люда: сварогины провожали в великий поход батюшку-царя. Праздновал народ и на главной набережной белокаменного града. Белоснежные волхвы, веденеи и князья, все, кто не смог отправиться в Великий Полозов Поход, провожали своего правителя. Толпились люди и на мостах, соединяющих стольные острова.

Сбыня с трудом уговорил жену отправиться на торжественные проводы Драгослава Великого. С ними пришла и Настасья: Малуша упросила мужа поселить у них сестру, чтобы им обеим было легче. Сбыня, конечно, согласился, и теперь на его плечи легла ответственность за двух теряющих разум женщин. Услышав, что сварогины войско собрали, Малуша и Настасья, обе, чернее ночи сделались. Врачеватель, к которому всё же уговорил обратиться свою жену Сбыня, прописал Малуше настойку, которую она исправно пила. (Пила Малуша Настасьины травы, но Сбыня об этом не знал.) Но ни ворожба врача, ни чудесное лекарство Малуше не помогали. И сейчас, стоя на Царской Дороге, Малуша и Настасья исподлобья смотрели на шествующего царя и его войско. Под торжественную музыку Драгослав, Агния и царевна Злата ехали на белых лощадях в окружении свиты. Ещё один дар могучего Полоза, о котором зимой торжественно объявил Драгослав, – молодость и сила – Малушу и Настасью сильно испугал. Где это видано, чтобы Боги молодость возвращали? Нечистое тут дело, ох, нечистое. Сбыня же только сокрушённо качал головой: сами уже стареем, скоро Птиц ждать, вот и завидно. Радоваться за других надо, радоваться! Так хорошо, как при Драгославе Великом, мы никогда не жили. «Смотри, – говорил Сбыня своей печальной жене. – Я даже шубку тебе купил! И сапожки!» Но Малуша только вздыхала и отводила взгляд.

Торжественно играли барабаны и низко трубили рога, когда Драгослав вместе со своей семьёй, в окружении военачальников и волхвов, шествовал по каменному пирсу Солнцеграда к флагманскому судну армады – верному «Вериладу». То, что царь лично вёл корабли, вдохновило жителей Сваргореи. Кочеды поклонились царю, и Витигост, капитан судна, скомандовал поднимать паруса. Кормщик-волхв Ставер встал за штурвал.

Под аплодисменты отшвартовались корабли, и сияющие подобно солнцу суда повели грандиозное войско на Восток.

Драгослав провозгласил своим Наместником Ведающего Князя Кудеяра, помогать которому должен был военный советник Здебор, царский веденей Станимир и веденей самого Кудеяра – седой старец Перенег. Здебору подчинялись оставшиеся следить за покоем золотые витязи. Казначей Невзор должен был помогать Кудеяру вести государственные дела, пока Драгослав участвует в военном походе. В Мореграде остался княжить Огнедар, второй после Перенега веденей Кудеяра.

Царевну Злату Драгослав взял с собой, потому как переживал за неё. Царь был уверен в том, что довольный Полоз не причинит царевне вреда, поэтому на «Вериладе», который не будет принимать участие в войне, Злате будет безопаснее, чем в стольном граде: зная строптивый нрав своей дочери и её талант к ворожбе, царь боялся того, что в Солнцеграде с ней не справятся. Да и сама Злата впервые была довольна предложением отца – странствие по морю ей казалось интереснее, чем учёба в Сестринском Ведомире. А странствие предстояло быть долгим и удивительным, в этом царевна не сомневалась.