Текст книги "За Северным ветром"

Драгослав поднялся, помог встать и Агнии.

– Теперь, с силой Блажена, весь мир будет нам принадлежать, – тихо сказал царь, с улыбкой глядя на трон завоёванной им легендарной страны.

Агния нахмурилась и проследовала вслед за мужем к трону. Когда-то волхва сама наворожила видение для Драгослава, в котором говорила о том, что миром возможно повелевать. Ведь тот человек, который пришёл к ней в лес за помощью, не мог поверить даже в собственные силы. Того человека она боялась отпустить, боялась навечно остаться в заколдованной избе. Но теперь… Её морок обретает силу. И даже её душа, столько веков томящаяся в скорлупе слов Полоза, содрогается от страха.

Рахманы покорно приняли своё поражение, своему новому царю они преподнесли дары: вечный огонь Сварога, силу Слова собственных волхвов и военную мощь дружины. Горыныч покинул стену Белого Града, вернувшись к Небесным Скалам.

Когда улицы Белого Города расчистили от трупов, Агния и Драгослав привели в Теремной Дворец царевну Злату. Девочка восхищённо смотрела на город пращуров, который, казалось, будто бы светился серебром. Дома и терема Белого Града, построенные из камня, были выше и изящнее архитектуры Солнцеграда. Сами рахманы царевну не удивили: внешне они ничем не отличались от жителей Сваргореи. Даже одежды их были похожими, только, в отличие от сварогинов, рахманы любили светлые, почти траурные, цвета. Женщины не носили кик, только украшали венчики височными кольцами. Замужние покрывали голову платком, в то время как девушки оставляли голову непокрытой. Царевна представляла легендарный народ иначе – в её воображении сказочный город Света населяли древние волхвы, а не простые люди.

Сварогины и Золотые Витязи праздновали победу. Люди были уверены, что теперь Полоз дарует им ещё большие блага, а царь поведёт их в новые битвы, к другим неведомым берегам. Пир устроили пышный, с гуляньями и песнями. О Горыче победители не тужили: сварогины знали, что Морской Царь отдыхает на морском дне, и, когда придёт время, ящер вернётся.

Полоз явился Драгославу на третий день после победы. Пиры уже завершились, и люди занялись делами: записывали перешедшие в казну Сваргореи богатства, в Свагоборах возвышали капии Полозу, золотые витязи восстанавливали разрушения Белого Града.

Змий явился к своему Наместнику, когда тот в одиночестве отдыхал в светлице Царского Терема.

– Ты должен отправиться к Вратам, – велел Полоз. Драгослав устало посмотрел на своего Повелителя. Царь сидел в кресле подле стола, на котором лежали бересты, принесённые царю казначеем Блажена. Солнце ярко светило сквозь мозаичные стёкла окон и бликами разбегалось по светлой комнате.

– Я завоевал для тебя Блажен, сам Перун явился тебе, – покачал головой Кощей. – Я выполнил наш уговор.

Полоз в гневе зарычал и затряс головой. Драгослав спокойно смотрел на Змия: царь чувствовал, как холодный Дух Неяви, к которому он обратился, лишил его страха перед собственным Повелителем.

– Ты должен отправиться к Вратам, – настаивал Полоз. – Только ты сможешь открыть их для меня.

– Ты проиграл Перуну, – спокойно ответил Драгослав. – Хорошо, что смертные не поняли этого. Для них покорение Белого Града есть символ нашей общей победы.

Полоз сжал кулаки и зарычал так, что задрожали в окнах стёкла.

– Ты, – Змий, шипя, подошёл к Драгославу и склонился над ним. – Не смей говорить со мной так! Никогда не забывай, в чьей власти твоя душа. И дочь твоя.

Упоминание Златы встревожило Драгослава, но царь сумел скрыть от Повелителя страх.

– Я тебе нужен, – проговорил Кощей, смотря в белёсые глаза Полоза. – Коли ты разорвёшь наш с тобою уговор, дети Сварога вновь отвернутся от тебя.

Полоз в бешенстве метнулся тенью прочь, но тут же вновь вернулся. Его грудь тяжело вздымалась, жилистые кулаки то сжимались, то разжимались. Он рычал и бесновался, летая по светлице, Драгослав же спокойно за ним наблюдал. Вдруг Полоз остановился, успокоился и сам себе улыбнулся. Бог морей посмотрел на своего непокорного Кощея-слугу.

– А если новый уговор? – вкрадчиво произнес Змий. От прежней злости Полоза не осталось и следа. Драгослав внимательно смотрел на своего Повелителя.

– А кто будет Свет от созданий Неяви оберегать, если я открою тебе Врата в мир Богов? – поинтересовался Кощей.

Полоз фыркнул, но не разозлился, а улыбнулся:

– У меня есть сильный и могущественный помощник с множеством слуг, – промурлыкал он. Но Драгослав отрицательно покачал головой:

– Я не хочу жить ни под водой, ни в Мёртвом Городе, – ответил царь. – В Белом Граде я оставлю править Деяна, а сам вернусь домой.

Полоз гордо посмотрел на своего слугу:

– Смотреть за Неявью будут мои слуги, – проговорил Бог тихо. – Морской народ, о котором вы, люди, даже не слышали, – Драгослав с удивлением посмотрел на своего Повелителя. – Да-да, – согласно кивнул головой Полоз, видя, что его бессмертный слуга заинтересовался. – Царь подводных городов Ний с почётом возьмёт на себя эту заботу, стоит только мне повелеть ему.

– О ком ты говоришь, Змий? – спросил Драгослав, но Полоз лишь усмехнулся.

– Настоящий Свет намного больше того мира, который известен тебе, – загадочно проговорил Бог морей. – Даю тебе время подумать, пока я буду пребывать в пучине морской, толкуя с Нием о его новом положении, – рассмеялся Змий и исчез.

Глава 17
За северным ветром

Сияющие облака, казалось, будут длиться вечно. Лебеди летели, и от взмахов их массивных крыльев облака закручивались, сверкая маленькими молниями. Путники не знали, сколько прошло времени – странники настолько утомились полётом, что не заметили, как окружающие их плотные облака рассеялись.

Первой опомнилась Василиса: она с удивлением обнаружила, что умудрилась заснуть на птице. От страха охотница чуть не выпустила поводья лебедя, но удержалась и посмотрела вниз: далеко внизу сверкало синее море. Василиса осмотрелась – птицы летели высоко, заботливо удерживая спящих наездников. Невероятно. На синем небе плыли белые облака, яркое утреннее солнце восходило над горизонтом. Удивительная ворожба.

Василиса увидела, как проснулся Веслав, который летел справа от неё. Царевич, как и она сама, чуть не упал с птицы, но лебедь помог ему удержаться. Испуганный вскрик Веслава разбудил Витенега и Мухому, который, по привычке, разразился руганью. Брань Зайца привела в чувство Яру и Яромира.

– Мы всё ещё летим! – воскликнула, оглядываясь, Яра.

На горизонте океана высились скалы, вершины которых таяли в небе.

– Какой же они высоты?! – старалась перекричать ветер Яра.

– Невероятной! – крикнул ей в ответ Заяц. – Не знаю, как вы, но я так хочу есть, что сейчас умру от голода.

– И что ты предлагаешь? – громко пробасил со своей птицы Яромир.

Заяц только пожал плечами и буркнул себе под нос.

Стаю зачарованных лебедей сопровождали чайки, а Стрибог заботливо наполнял белоснежные крылья ветром. Когда солнце поднялось высоко, лебеди достигли скал. Отвесная гряда вырастала из моря, будто стена, острые вершины которой были скрыты за облаками. По каменной стене поднимался ступенями пандус, но ни рун, ни врат видно не было.

Явление Полоза

– Где же Блажен? – удивлённо спросила Василиса.

– В мире людей, – догадался Веслав. – Мы во владениях Индрика. – Царевич старался перекричать ветер. – Думаю, здесь есть только вход в Светомир, Блажен же находится в мире Яви.

– Отец Сварог, – прошептал Заяц.

Птицы опустились на широкий выступ пандуса, который оказался настолько огромным, что на его краю росли низкие деревья, корни которых цепко оплели скалу. Над зелёной травой, что пробивалась сквозь трещины в камне, летали насекомые. Когда люди спешились, птицы поднялись в воздух и, обратившись в облака, растаяли в небе. Дети Сварога смотрели на высокое синее небо, которое было удивительно прозрачно.

– Никогда не видела такой вышины, – призналась Василиса, – будто ещё немного, и мы увидим крону Краколиста.

– Так и будет, – ответил ей Заяц. – Мы же к Древу путь держим, к Богам идём, – Мухома нервно сглотнул. – Давайте хотя бы поедим из того, что у нас осталось, на дорожку, – Заяц обвёл друзей взглядом.

– Дело молвишь, – согласился Яромир. Он, как и Заяц, чувствовал волнение в этом дивном месте, объяснить которое богатырь не мог. Как из подземного мира Индрика гигантские лебеди перенесли его, спящего, на скалы среди вод?

– Я думал, что давно позабыл страх, – признался Витенег, смотря на Василису. Охотник развернул оставшиеся припасы, которые им собрали ещё Гьярда и Гореша. Хлеб после всех ненастий уцелел, и Витенег разломил его. – А теперь я вновь чувствую холод в своей душе, как в те давние времена, когда я был юн. Когда только пустился странствовать и не знал, что ждёт меня.

Путники сели на землю, и Веслав достал из заплечного мешка бурдюк с водой.

– Я настолько привык к страху, – искренне ответил царевич, – что не представляю, как можно жить без него. – Он протянул Василисе воду, и та, отпив, передала бурдюк Яре. – Только во время нашего странствия я научился спать по ночам.

Дул холодный ветер, и низкорослые деревца легонько шелестели. Кричали чайки, и далеко внизу шумело бившееся о скалы море.

Путники завершили скудную трапезу, помолились Богам и продолжили путь. Пандус был уже, чем то плато, на котором обедали сварогины, но всё равно оказался достаточно широким: по его краям росли те же сухонькие деревца и пробивалась трава. Камень отвесной скалы, к которой примыкал пандус, был тёмным, с белыми разводами. Среди камней отдыхали чайки и олуши.

Пандус поднимался в гору плавно, гигантскими ступенями, но идти было тяжело. Хоть солнце ослепительно сияло, дул сильный холодный ветер. Странники останавливались на отдых на площадках, которыми пандус переходил на следующую ступень. Чем выше поднимались люди, тем круче взбиралась дорога, тем сильнее дул ветер.

Солнце клонилось к вечеру, когда облака оказались ниже, чем дорога, по которой шли путники. Пандус сделался у́же, растений не осталось, и не кричали птицы. Только тёмно-серый, с разводами, камень и обрыв в море.

– Мне кажется, у этой дороги не будет конца, – пробурчал Мухома, передавая огнивицу со Огнём-Сварожичем Витенегу. Странники остановились на привал, и Яромир поделил на всех хлеб из своего мешка.

– Индрик не мог отправить нас на погибель, – уверенно сказал богатырь. – Может, нас не пускают сами Боги, а, может, мы ещё не дошли.

– Надо просто идти дальше, – твёрдо ответила Василиса. – Что бы там ни ждало нас.

– Я думал, Птицы доставят нас прямо к Краколисту, – признался Мухома, откусывая чёрствый хлеб.

– А как же сила духа? – подмигнула ему Василиса, но Заяц только хмыкнул ей в ответ.

– Спасибо вам за то, что отправились со мной, – проговорил Веслав, улыбаясь своим спутникам. – Чем бы наш путь ни закончился, знайте, без вас его бы не было.

– О, наш юный волхв взрослеет! – хохотнул Мухома. Витенег легонько толкнул Зайца в бок, но Веслав лишь согласно кивнул Зайцу.

И дети Сварога вновь продолжили путь. Дорога поднималась всё круче и круче, ветер серчал всё сильнее. Пандус делался уже и уже, пока не превратился в небольшую дорогу, на которой с трудом могли разместиться два человека. Камни скатывались из-под ног и улетали в бездну. Солнце уже село за горизонт, когда в вышине стал виден конец пути. Отвесная скала, всё же, имела вершину, но на её вершине не было ни врат, ни легендарного огня Сварога.

– Да что же это такое, – пробормотал Витенег, стараясь разглядеть вход в Светомир.

Охотнику никто не ответил: уставшие путники медленно, шаг за шагом, борясь со стихией, поднимались выше. Силы людей были на исходе, но остановиться было страшно. С дороги срывались камни, и, чтобы не упасть, сварогины держались руками за отвесную скалу.

Последние тридцать саженей крутой дороги казались странникам вечными. Солнце село, обе луны ещё не взошли, и в наступивших сумерках оступиться было ещё страшнее. Ветер сделался совсем холодным и колючим.

Люди прижимались к скале, Мухома зажмурился от ужаса. Яромир чуть не выронил факел с Небесным Огнём. И когда ночной холод сковал тела путников, пандус, наконец, завершился. Осталось немного: подтянуться и подняться на плато.

Витенег, который шёл первым, забросил на гору сначала огнивицу, затем, подтянувшись, залез и сам. От его движений несколько камней упало в бездну. Витенег, расположившись на краю горы, подал руку скулившему Зайцу. Мухома причитал: у него никак не получалось залезть на гору, даже с помощью Витенега.

– Твое пузо тебе мешает, – разозлился Витенег, видя, что у Мухомы ничего не выходит.

Заяц только всхлипывал, отчаянно пытаясь подтянуться.

– Давай я тебе помогу, – предложил Веслав и, оторвав руки от стены, стал толкать Зайца снизу. Мухома, коленом упершись об руку Веслава, одной рукой зацепившись за скалу, а второй – за ладонь Витенега, с криком, затащил себя наверх. Со скалы сорвались камни и ударили Веслава. Царевич от неожиданности вздрогнул, его нога соскользнула, часть пандуса под ним обвалилась, и Веслав, с трудом успев ухватиться за край пандуса, повис над пропастью. Василиса, которая стояла рядом с царевичем, тут же упала на колени и схватила Веслава за запястья.

– Помоги мне! – крикнула она стоявшему за ней Яромиру. – Обхвати меня за пояс, чтобы я не упала. А тебя пусть держит Яра.

Богатырь бросил огнивицу и вместе с женой обхватил Василису. Веслав чувствовал, как, несмотря на усилия охотницы, его пальцы соскальзывают с гладкого камня.

– Отпусти меня, – просил он Василису, но охотница только сильнее сжала пальцы на его запястьях. Веслав пробовал подтянуться, но сильный ветер не давал царевичу совладать со своим телом. – Отпусти меня, – повторил он, смотря в полные слёз глаза Василисы. Она отрицательно покачала головой. Веслав и сам хотел бы заплакать, только не мог: душу сковала пустота и ещё одно, неведомое доселе чувство. Холодное и жгучее. От одной мысли, что он так нелепо умрёт, не дойдя до конца пути, хотелось кричать. Кричать от злости на Богов, которые отвернулись от него, кричать от злости на себя за то, что столько лет боялся даже собственной тени, кричать от злости на судьбу, которую ему спряла Макошь. Веслав чувствовал, как охотница непозволительно низко опустилась над пропастью, изо всех сил пытаясь помочь ему подняться. Веслав старался изо всех сил, но у него не получалось.

– Отпусти меня, – вновь проговорил он, когда его пальцы соскользнули с камня. Теперь царевича держала Василиса. Веслав чувствовал, как выскальзывает из её ладоней, хотя она сжимала его руки до боли. – Дойдите до Богов, спросите совета, – Веслав отчаянно перекрикивал ветер. – Витенег сможет разрубить эту пряжу и стать достойным царём. А ты – его царицей.

– Нет! – прокричала Василиса истошно, изо всех сил стараясь вытянуть Веслава. Её саму с трудом держал Яромир. Охотница плакала. – Я тебя люблю, – призналась Василиса, и у Веслава сжалось сердце. – Я с тобой упаду, но тебя не отпущу. – Она закрыла глаза и зашептала.

Веслава охватила неведомая доселе злость: он не мог позволить Василисе упасть вместе с ним. Царевич стиснул зубы. Если Боги завели его на край мира только для того, чтобы наказать за трусость, то… Веславу впервые хотелось кричать на Макошь за её пряжу, а не покориться Судьбе. Василиса отчаянно шептала, но кружево её слов разрывал ветер. Ох, Стрибог! Веслав чувствовал, как медленно падает вниз. Восприятие царевича обострилось до предела. Он ощутил силу Стрибожьего Внука так, будто ветер остановился и распался на множество маленьких душ. Сила ветра была повсюду, в каждом мгновении, в каждом дюйме пространства. Сила пронзала весь мир. Стоило лишь протянуть руку, и она заструится по телу, словно вода по устью реки. Эта сила лишала страха, заменяя его спокойной уверенностью в единстве со Стрибогом, единстве с Даждьбогом, единстве со Сварогом и Свагорой… Веслав вспомнил образ явившейся ему Матери-Земли, которая улыбалась, одаривая его своим Светом. И сейчас он ощущал этот свет. Нет, он чувствовал не силу ветра. Он чувствовал силу того самого Света, именем которого сварогины и называли свой мир. Эта сила текла сквозь тело, подобно живой воде, что течёт через ствол Мирового Древа, Краколиста, наполняя жизнью бесчисленные миры его кроны. И эта сила была подвластна каждому. Песня сама вырвалась из груди Веслава, неясные царевичу Слова складывались в дрожащее кружево, сияющую паутину которого не мог порвать ветер. Паутина оплела его, и он оттолкнулся от неё со всей возможной силой. Василиса потянула царевича на себя, охотнице помогли Яромир и Яра, и Веслав поставил локти на камень. Василиса тут же схватила царевича за спину и помогла залезть на пандус.

– Я убью тебя, Мухома, – проговорил Яромир, держась за сердце. Но ветер унёс его слова.

Василиса, всхлипывая, обняла Веслава. Охотница продолжала бормотать что-то невнятное, когда Веслав мягко отстранился: ветер сделался совсем ледяным – ещё немного, и Стрибог всех в бездну сбросит. Или насмерть заморозит.

Царевич подтянулся и влез на скалу. Затем помог забраться Василисе. Поднялись Яромир и Яра.

Царевич крепко обнял Василису, которая всё ещё всхлипывала. «Ты спасла меня, любовь моя», – прошептал Веслав ей на ухо и, поправ законы, при всех поцеловал. Витенег невольно отвернулся.

Яромир хотел было выругать Зайца, но Мухома такой жалкой кучей сидел на сером камне, что богатырь только махнул на него рукой. К Зайцу подошёл Веслав и опустился рядом.

– Спасибо тебе, – царевич положил ладонь на плечо Мухомы. Заяц с ужасом на него посмотрел.

– Ты головой ударился, юный волхв? – всхлипнул Мухома.

– Если бы не ты, я бы не понял нечто очень важное, – проговорил Веслав и улыбнулся. – Если бы ты не топил меня, я бы не смог заворожить змея. Если бы не ты, я бы не висел над бездной и не ощутил бы вновь ту силу, о которой говорила Лада. Если бы не ты, я никогда бы не испытал то чувство, которое может побороть страх. – Мухома смотрел на Веслава, открыв рот. – Спасибо тебе, Заяц, – Веслав поднялся и протянул ему руку. – Вставай, друг.

– Юный волхв… – Мухома взял царевича за руку и поднялся. Заяц всё ещё удивлённо смотрел на Веслава, когда Яромир окликнул их.

– Вы хоть заметили, где мы оказались? – спросил богатырь.

Дети Сварога оглянулись на Яромира и замерли.

Каменистая почва переходила в траву, которая легонько серебрилась под светом ярких ночных звёзд. Поле травы простиралось до песчаного берега, на который накатывались лёгкие волны моря. А вдалеке, на горизонте, высился невероятных размеров дуб, крона которого терялась среди звёзд. Нет: звёзды и были кроной этого величественного Древа.

– Невероятно, – прошептала Яра. – Так мы, получается, дошли?

Василиса пожала плечами:

– Вы чувствуете? – спросила охотница. – Ветра совсем нет. Воздух не движется.

Странники настороженно переглянулись: воздух будто застыл.

– Так мы за северным ветром, – заворожённо прошептал Веслав, разглядывая удивительное небо. Была ночь, но, тем не менее, было светло: будто сам тёмно-синий купол небес излучал некий свет. И звёзды. Они не мигали и были так близко, что, казалось, достаточно протянуть руку, чтобы коснуться их.

– Где мы? – переспросила Василиса.

– Есть одна древняя легенда, – ответил царевич и взял охотницу за руку. – В ней говорится, что там, где заканчиваются ветра, в неведомой стране, где нет ни востока, ни юга, ни запада, ни севера, есть вход на седьмое небо, на прозрачное дно мирового океана. Там, где заканчиваются ветра, начинается Светомир.

– Но тут нет Богов, – озирался Мухома. – Тут никого нет…

– И огонь потух, – проговорил Яромир, смотря на огнивицу.

– Надо идти дальше, – сказал Витенег и направился в сторону серебристого поля. Охотник даже не посмотрел на Веслава и Василису, когда прошёл мимо них.

Путники двинулись за ним. Трава оказалась настолько мягкой, что даже не шелестела от поступи ног и тут же расправляла свои стебли. Люди шли, и от их шагов с травы поднимались едва видимые искорки света. Искры кружились над землёй, собирались вместе, летели вперёд, обгоняя гостей. Странники не сразу заметили удивительное явление: искорки были тусклые, и только когда они закружились вокруг путников, сварогины обратили на них внимание. Мухома даже попытался поймать огонёк, но у Зайца ничего не вышло.

Искры разгорались, собирались вместе, и там, где кружились они, воздух уплотнялся туманом. Искры плели свою ворожбу, пока не скрыли море стеной из облаков. Дети Сварога остановились.

– Что же это такое, – задумчиво проговорил Витенег и шагнул в направлении тумана. Облачная стена отодвинулась от него, оставив охотника на прежнем расстоянии.

– Просто идём дальше, – ответил ему Веслав, и Витенег обернулся. – Никто не знает, что это.

Сварогины продолжили свой путь, но, сколько бы они ни шли, туман оставался на месте.

– Это загадка, – сказала Василиса, остановившись. – Боги не пустят нас дальше, пока мы не решим её.

– А что же тут решать? – удивился Мухома. – Нам надо как-то пройти вперёд.

– Вот в этом и загадка – как дальше пройти, – задумчиво проговорила Василиса и, отпустив руку Веслава, шагнула к туману. Морок остался на прежнем расстоянии от охотницы. – Как пройти сквозь стену облаков, которая не позволяет приблизиться к ней.

– Пойти обратно, – ответил ей Веслав, указывая в ту сторону, откуда они пришли. Странники обернулись: позади них не было обрыва – в свете звёзд сиял небесный град. Терема его были невиданной красоты: белые, серебряные, медовые. Не из камня, не из дерева был построен чудесный город – изящные дома будто светились изнутри.

– Так вот где пращуры живут, – прошептала Яра, когда увидела четырёх белоснежных волхвов, идущих им навстречу. Пращуры подошли к гостям и почтительно поклонились. Волхвы были будто на одно лицо – не старые и не молодые. Их волосы струились серебром, а бороды были белоснежными.

– Вы так стремились покинуть нас, – сказал один из них с поклоном, – что мы подумали, вы никогда не обернётесь. – Он легонько рассмеялся.

Дети Сварога растерялись: пращуры, если волхвы и вправду они, сеяли в душе смуту. Их спокойные, без возраста, лица с блаженными улыбками пугали. Царевич шагнул вперёд.

– Мы стремились найти Богов, – Веслав положил руку на сердце. – Не думали, что наши действия могут вас обидеть.

– Обидеть? – спросил другой волхв, но тем же голосом. – Ты слышал? – он обернулся на стоящего рядом волхва.

– Слышал, – согласился его сосед. – Они думают, что могут нас обидеть! Как они много о себе думают!

Волхвы тихонько засмеялись, но от этого смеха веяло ледяным холодом. Дети Сварога шагнули назад. Яра спряталась за Яромира. Василиса вновь взяла Веслава за руку.

Волхвы, заметив страх людей, ещё больше рассмеялись.

– И как же вы, такие, к Богам-то путь держите? – спросили они и, растаяв, превратились в облачка тумана.

Облачка тумана закружили вокруг людей, и подул ветер.

– Стрибога внуки! – ахнула, догадавшись, Василиса.

– Правильно, – отозвалось ей из воздуха, – мы – ветра. Северный, Южный, Восточный и Западный.

– Мы есть всегда.

– Мы видим всё!

– Тогда вы видите, зачем мы пришли к вам, – проговорил Веслав. Ветер поднялся сильнее, закружил вокруг царевича и Василисы.

– Видим, – ответил внук Стрибога. – Но обратиться к Богам может только один из вас, – прошелестел он. – Остальным же придется спуститься в Неявь.

– Как же так? – воскликнул Веслав. – Ведь Боги отправили Ладу ко мне, и сестра наказала мне взять с собой спутников.

Ветра завыли, закружили: разговаривали друг с другом внуки Стрибога.

– Да, велели тебе такое Боги, – согласно утих ветер. – Если бы Витенег не рассердил тебя разговором, не явилась бы к тебе мёртвая царевна, и схватил бы тебя тот дух водяной. Если бы Василиса не освободила водяного, не дошёл бы ты, Веслав, до Индрика, – шептал ветер. – Если бы Заяц не сбросил тебя в пропасть, твой дух не окреп бы. Если бы Яра и Яромир не отправились с тобой, они бы не удержали Василису над пропастью, и твоя любимая погибла бы вместе с тобой. Если бы они все с тобой в рощу Мироведов не явились, не простили бы их души самих себя, – ветер ещё утих, летая вокруг поражённых людей. – Потому и говорили Боги, что с тобой твои спутники идти должны, – прошептал дух Стрибога. – Но дальше идти должен ты один.

– Нет, – покачал головой Веслав, обнимая Василису. – Если ты, Повелитель Неба, ссылаешь их души к Мору за всё то, что они сделали, меня отправляй с ними.

Ветер замолчал. Растаял и чудесный град. Мир вновь затих, и только ярко светили звёзды.

– Ну, всё, – проскулил Мухома. – Теперь нас точно того. Отправлялся бы ты к Богам, юный волхв. А то зря, получается, шли.

– Ты Стрибога слушал, Заяц? – удивился Веслав. – Самое главное на нашем пути – то, что явила Берегиня. Для этого стоило всё это пережить.

Заяц покачал головой и грустно усмехнулся:

– Тебя точно по голове камнем стукнуло, юный волхв, – улыбнулся Мухома. – Вот сгинем все вместе на поле травы за стеной тумана.

– Не сгинем, – ответил Витенег и указал на рассеивающийся туман, сквозь который вновь стало видно море и далёкое Древо.

– Пряжа Макоши запутана: Светом правите вы, дети Сварога, – вдруг проговорил голос ветра. – Гагана и Гарафена ждут вас у Древа. Коли сумеете стражниц убедить, то ответит Алатырь вам, как быть.

– Даже Боги не ведают, как поступить, – вздохнул Яромир.

Ветер вновь поднялся, но тут же отступил.

– Боги ведают, – прошелестел Стрибог. – Но вы сами свободы возжелали, и Боги даровали её вам, оставив целый мир.

– И Полоза в придачу, – усмехнулся Витенег. Он чувствовал, как начинает злиться. Их странствие грозило закончиться ничем. Витенег был уверен в том, что, когда Веслав вновь окажется на земле, вся его уверенность пропадёт. И вновь царевич убежит в тайгу ловить рыбу ещё на десяток лет. Боги тоже хороши: то соглашались им помочь, то толковали о свободе, которую он никогда и ни у кого не просил. Почему поступок тех, кто давно мёртв, должен быть вплетён и в пряжу его, Витенега, жизни? Почему Боги послали его только для того, чтобы царевич поумнел (в чём охотник, правда, сомневался) и отобрал у него ту, по которой так болело сердце? Может, он неверно истолковал видение, которое ему явила чаша Белозара, и не тот выбор совершил?

– Ах, вот кого так стремилась заполучить невеста Полоза! – проговорил удивлённо ветер, кружа вокруг Витенега. – Вот чей Дух, укреплённый Словом древнего волхва, может погибелью стать!

Яромир удивлённо посмотрел на друга. Витенег поморщился: главное, чтобы внук Стрибога не стал рассказывать всем его мысли. Но ветер только рассмеялся.

– Я вижу смерть, – прошелестел Стрибог, и Витенег вздрогнул. – Твоя гордость погубит тебя, человек! Помор по призванию!

От этих слов Бога Витенег ещё больше разозлился. Веслав, не веря, смотрел на друга: царевичу казалось, будто впервые видит Витенега. Василиса нахмурилась – она, кажется, смогла прочитать мысли охотника.

– Ты ещё встретишь свою судьбу, – сказала Василиса, но Витенег полным боли и злости взглядом посмотрел на неё.

– Иногда я думаю, что мне не надо было сбегать с «Верилада», – проговорил он, и поражённая Василиса отпрянула. Яра всплеснула руками. Мухома выругался.

– Ты что такое говоришь! – воскликнул Яромир.

Витенег обернулся на богатыря.

– Да то и говорю, – покачал головой охотник. – Нашему истинному царю не хотят помогать даже Боги, в то время как Драгославу сам Полоз покровительствует! Чует моё сердце, что наше с вами дело ни к чему не приведёт.

– А разве не ты мне говорил, что надо разбираться с той тёмной ворожбой, что оплела Сваргорею? – спросил Веслав Витенега. Охотник перевёл взгляд на царевича.

– Говорил, – согласился Витенег. – А ещё я говорил, что, может, и к лучшему то, что правишь не ты.

– Хватит! – со слезами на глазах воскликнула Яра. – Ещё не хватало нам переругаться.

– Согласен, хватит, – сказал Витенег. – С меня хватит, – он оглянулся. – Стрибог! Отправляй меня хоть в Неявь, да куда твоей душе угодно, отправляй меня!

– Витенег! – хором воскликнули остальные.

Послышался холодный смех Стрибога.

– Коли хочешь ты покинуть Светомир, – сипло молвил ветер, – тебе я помогу. Только помни, человек, – назад пути не будет.

– Я готов, – проговорил Витенег и раскрыл руки, – забирай меня, Стрибог.

– Витенег! – ахнула Василиса, но охотник на неё не посмотрел.

Ветер окружил туманом Витенега и скрыл его от глаз других. Туман кружился всё быстрее и быстрее, ветер дул всё холоднее и вдруг опал. Витенега не было.

– Стрибог, ты отправил его в Неявь? – спросил поражённый Веслав. Царевич не мог поверить в то, что произошло.

– Он отправил себя сам, – прошелестел ветер. – Я лишь помог ему уйти туда, куда звала его душа.

Стрибог замолк, и воздух вновь застыл в тишине.

– Идёмте, – нерешительно предложил Заяц, указывая в сторону берега, на котором появилась лодка.

– Он не должен был так поступать, – тихо сказала Василиса, всё ещё глядя на то место, где только что стоял Витенег.

– Но поступил, – хмуро ответил царевич и взял Василису за руку. – Идём.

Путники в молчании добрались до берега, на котором ждала лодка, посланная Богами. Дети Сварога спустили лодку на воду, сели в неё. Веслав и Яромир взяли вёсла.

Море было спокойно, и плыть было легко. Звёзды сияли так ярко, что отражались в воде.

– Вы заметили, что здесь нет ни Дивии, ни Луны, – прошептала Яра.

Странники посмотрели на небо: и вправду, лун на нём не было. Только разноцветные всполохи света и немигающие звёзды украшали глубокую черноту небосвода.

– Невероятное небо Светомира, – ответила ей Василиса. – Чудо увидеть такое.

– Смотрите на воду! – воскликнул Мухома. – Там другое небо!

Сварогины сначала не поняли, о чём говорил Заяц: в воде плавали отражения звёзд. Море не волновалось, поэтому создавалось впечатление, что лодка не плывет, а парит в небе.

– Да вот они, – Заяц вновь вытянул руку, указывая куда-то в море, когда понял, что друзья не понимают его. – Вот они, обе луны!

В воде, сквозь отражения цветных туманностей, можно было увидеть два серпа лун.

– Отец Сварог! – прошептал Яромир и поднял вёсла, чтобы вода успокоилась. Поднял вёсла и Веслав, и теперь казалось, что лодка скользит по зеркалу. Дети Сварога заворожённо вглядывались в глубину вод, в которой плавал другой мир – их родной Свет. Но тут тёмная тень промелькнула под водой, и чудесное видение подёрнулось рябью.

– Что это было? – прошептал Заяц.

Веслав пожал плечами и вновь взялся за вёсла. Яромир поступил так же. Не успели они проплыть и пару саженей, как лодка качнулась, будто кто-то ударил судёнышко из-под воды.

– Только не снова, – страдальчески пролепетал Заяц. – Я уже устал от чудес.