Текст книги "За Северным ветром"

– Я знаю, зачем вы пожаловали ко мне, дети Сварога, – проговорила тьма, испугав своих гостей. – Но я ничем не могу помочь вам.

– Индрик, ты? – тихо спросила Василиса.

Ответом была тишина.

– Помоги нам обратиться к Богам, – попросил короля леса Веслав.

Тишина.

– Твои леса и на наших землях есть, – вновь заговорил Веслав. – Если наступит время Мора, то наступит оно на всей земле.

– Я знаю, – задумчиво проговорила тьма. – Знаю, что Полоз и на мои владения посягнул.

Тьма замолчала. Темнота будто бы гуще сделалась, чернильнее, налилась ещё большей чернотой, как вдруг сноп яркого света прорезал непроглядный мрак.

Ослепительный золотой рог ярко засветился и, отдав свой свет в пещерные сталактиты, потух. Вновь загорелся в огнивицах Огонь-Сварожич. В рассеянном свете сталактитов предстал перед путниками царь зверей, Индрик. Мохнатый белый зверь, в два раза выше человека, похожий на медведя, с золотым рогом на голове и человеческим лицом. Шерсть его серебрилась, и при движении разлетались от неё маленькие искорки. Водяной прятался за Индриком и, когда увидел, что Бог явил себя людям, выскочил и запрыгал рядом. Капля так резвилась, что от неё летели брызги.

– Ну, будет тебе, – усмехнулся Индрик, наклонился и погладил заурчавшего водяного по голове. Голос Бога зверей был низким, мягким, бархатным. Индрик распрямился во весь рост и, посмотрев на своих удивлённых гостей, указал им на пещеру.

– Проходите, коли пришли. – Он развернулся и грузно зашагал в глубь своих владений. Люди медленно пошли следом.

– Вот это диво дивное… – удивлялся Яромир.

Диво было и вправду дивное. Причудливые сталактиты, спускавшиеся с высокого потолка пещеры, светились золотом. Стены, состоящие из кристаллов разной формы, отражали свет сталактитов разноцветьем радуги. Где-то капала вода. Пол пещеры был на удивление тёплым; он казался рукотворным, настолько гладкие камни образовывали его. Сталагмиты росли только вдоль стен, оставляя центр огромной пещеры свободным. Некоторые сталактиты срослись со сталагмитами в изящные колонны-сталагнаты.

– Сейчас мы спустимся к роднику, отпустим нашего малька, – говорил Индрик, ведя гостей в глубь сияющей пещеры, – и поговорим о мире вашем.

– К роднику? – удивилась Яра.

– К самому прекрасному на свете, – заверил её царь зверей.

Пещера оказалась поистине громадной. Тропа, по которой они шли, скорее всего, была создана самим Индриком. Дорога пролегала до противоположного конца пещеры, где она резко, за выступом в стене, поворачивала налево и вела в следующий подземный зал. Гости короля зверей благоговейно молчали, любуясь невиданным доселе великолепием подземного царства.

Следующая пещера была больше первой: грандиозный зал с природными колоннами-сталагнатами, которые вырастали прямо из озера. Идущий вдоль стены естественный пандус заканчивался навесным мостом, который был переброшен до противоположенной стены.

– Подземное озеро, моя драгоценная святыня, – пояснил Индрик, спускаясь по пандусу. – Воды подземных рек стекаются сюда и уже потом текут в ваш мир.

По обеим сторонам дороги росли каменные цветы, над которыми летали маленькие зелёные светлячки.

– Можно я этим озером стану? – спросил водяной у Индрика, подпрыгивая от нетерпения.

– Можно, – любезно согласился царь зверей. – Только я советую тебе немного подождать. Есть куда более чудесное место, водица.

– Хорошо! – радостно захлопал в ладоши дух воды и побежал к мосту.

– Полоз даже из воды души забирает, – сокрушённо проговорил Индрик. – Но люди вняли Змию, вот Сварог и не трогает его.

– Как же быть? – спросил Веслав и догнал Индрика. – Я не хочу войны.

– Я вижу, – пробасил король зверей, обернувшись на царевича. – Поэтому я и пустил вас.

– Что ты скажешь, повелитель природы? – вновь спросил Веслав.

Индрик остановился перед навесным мостом и пожал массивными плечами.

– Не знаю, – признался он. – Я не знаю, как помочь вам. Вам на Блажен надо, к Богам обращаться.

Царь зверей шагнул на мост, от чего он закачался. Веслав аккуратно последовал за Индриком, держась за верёвочные перила, но мост так дрожал, что Веслав остановился. Остальные не решились и ступить на подвесную дорогу. Только Василиса аккуратно встала на мост и, как Веслав, тут же замерла.

– Можно я тут подожду? – тихо спросил Мухома, с недоверием глядя на мост. – Я плавать не люблю.

Индрик обернулся и, увидев, в какое положение попали его гости, улыбнулся.

– Раз вы так боитесь, попрошу его не качаться, – улыбнулся царь зверей и обратился к мосту со своим Словом. Неясный, рычащий звук колючей паутиной задрожал над мостом, упал на него, и мост замер. – Теперь лучше, правда? – хохотнул Индрик и продолжил путь.

Водяной уже перебежал всю подвесную дорогу и серебристым зайчиком прыгал у дальней стены. Путники направились вслед за Индриком.

Мост находился высоко над водой, но даже на таком расстоянии было видно, что среди тёмных изумрудных вод плавают разноцветные всполохи света.

– Что это? – воскликнул Заяц, когда багряный сверкающий росчерк промелькнул в воде.

– Это – души воды, ими повелевает их общий дух – Дана, – ответил Индрик. – Эти души пока ещё не явились в Свет, поэтому сверкают.

– А разве не Полоз заведует подводным царством? – удивилась Василиса.

– Заведовать-то он заведует, только вот вода – она живое существо. И, как всякое разумное создание, сама себе принадлежит. Её душу зову я Дана.

– Мне кажется, Полоз скоро будет заведовать и Светом, – мрачно предположил Витенег.

– Извечная его с Громовержцем борьба даже меня утомила, – признался Индрик. – Хотя Перун тоже хорош. К брату бы спустился, поговорил бы с Полозом. Но нет. Гордость победителя ему не позволяет.

Сварогины в изумлении переглянулись: так о Громовержце никто не говорил. Перун был героем, ему возносили песни и славили в Огне Небесном.

– Герой? – переспросил Индрик, когда они шли по пандусу у другой стены. – Герой бы не оставил своего поверженного брата в Среднем Мире. Перун просто выиграл битву, а Полоз просто проиграл. Но да ладно, – махнул царь зверей лапой. – Это их дело.

Пандус с этой стороны пещеры был шире, и от зала с водой его отделяла естественная колоннада сросшихся сталагнатов. Колонны излучали тихий янтарный свет. Дорога медленно спускалась в глубину, пока не превратилась в коридор. Водяной вновь убежал вперёд и скрылся из виду. Коридор был просторным и сырым, по сверкающим стенам текла вода. Небольшие сталактиты светились зелёным: то ярче, то тише. И когда стихало их пульсирующее сияние, казалось, будто внутри камня плавают маленькие пузырьки.

– Это Фавор-гора за вами наблюдает, – объяснил Индрик. – Она же тоже у меня живая. Вот и встречает ваши души, изучает, насколько они честны.

Коридор становился уже, и странникам вдруг почудилось, что Индрик не поместится в пещере. Но царь зверей голову немного наклонил, сделал пару больших шагов, и камень расступился.

И гора явила чудо – пещера, в которую пришли странники, была настолько огромной, что не видно потолка: наверху плыли облака. Среди клубов тумана сверкали молнии, но сверкали в тишине, и не было дождя. А сами облака светились янтарём.

Стены пещеры терялись в золотом тумане, а под ногами стелилась мягкая бурая трава. Поле простиралось в неизведанную глубину, глубину, в которой не было горизонта. Посреди поля возвышалась пологая гора, из которой росло золотое древо. Ствол дерева состоял из множества сплетённых друг с другом стволов, а крона раскидистой шапкой терялась в облаках. Из-под корней дерева бил родник, который собирался в озеро, омывающее гору и растущее из неё древо. Золотая вода из озера растекалась маленькими ручейками, что сверкающей сетью оплетали поле. Из земли кое-где росли сталагмиты и каменные цветы.

Водяной резвился на золотой поляне, играл с золотой водой.

– Сердце моего мира, – улыбнулся Индрик. – Никто из людей не видел его.

– Так это – Краколист? – спросил удивлённый Витенег.

– Нет, – покачал головой царь зверей. – Это моё древо, но оно подобно Краколисту. Там, внутри моего древа, тоже миры сокрыты.

– Это как? – удивился Яромир. – В дереве – миры?

Индрик обернулся на богатыря и махнул на него лапой.

– Пустая это болтовня. Идём.

Царь зверей повёл детей Сварога к золотому древу, которое, казалось, было недалеко. Они шли и шли по полю, а дерево оставалось будто бы на месте.

– Когда же мы до него дойдём? – спросил Мухома спустя почти что час ходьбы.

– Когда оно позволит, – улыбнулся Индрик. – Знакомится оно с вами, боится чужаков.

Когда золотое древо позволило подойти ближе, дети Сварога уже совсем выбились из сил. Древо оказалось колоссальных размеров, среди его кроны гулял ветер и пели птицы. Родник бурлил грандиозным водопадом, и над золотистым озером стелился сверкающий туман. Над водой летали стрекозы, а у берегов росли настоящие, только бурого цвета, цветы. На мелководье плавали золотые рыбы. Стен пещеры более не было видно: поле бурой травы, испещрённое золотыми ручейками, терялось в медовом тумане.

– Невероятно, – прошептала Василиса, подойдя ближе к воде. – И это всё – внутри горы?

Индрик наклонил набок косматую голову, но ничего сказал.

– Я хочу сюда! – прыгал на берегу водяной.

Индрик наклонился и взял духа воды на руки.

– Я же тебе говорил, малыш, – пробасил царь зверей и поцеловал духа воды в лоб. Водяной заурчал и закрыл свои большие глаза. Индрик опустился на колени рядом с озером, взял водяного в ладони и зашептал. Слово короля зверей перекатывалось, как первый весенний гром, летело, как свежий ветер и лёгким дождём опустилось на водяного. Дух воды задрожал под хрустальными слезами Индрика и со смехом распался на сверкающие брызги. Брызги поднялись над ладонями Бога зверей, собрались в маленькое облачко, которое, продолжая звонко смеяться, поплыло над озером. Когда облачко доплыло до середины золотого водоёма, оно пролилось звонким дождём и со смехом растворилось в воде.

– Теперь ты будешь свободным, как и мечтал, малыш, – низко прошептал Индрик, вытирая слёзы. Царь зверей грузно поднялся и обернулся на своих гостей. – Всегда плачу я, когда души возвращаю к Истоку, – извиняющимся тоном проговорил он.

Василиса тоже вытирала слёзы. Всхлипывала Яра. Мужчины хмуро смотрели на золотую гладь святого водоема, над которым всё ещё слышался звонкий смех духа воды.

– Он теперь счастлив, да? – тихо спросила Василиса у Индрика. Царь зверей согласно кивнул.

– И теперь Полоз не потревожит его, – заверил сквозь слёзы Индрик. – Ох, полно, полно, – пробормотал царь зверей сам себе, тряхнул косматой головой и вновь посмотрел на людей. – Теперь надо с вашей просьбой разобраться.

– Что же делать нам? – спросил Витенег, проходя вперёд и вставая рядом с Василисой.

– Я не буду отправлять на вашу войну силы зверей и природы, – заверил Индрик. – Не омрачу их бытие таким грехом. Подсказать, как с Богами говорить, тоже не в моей власти – я давно от них ушёл, мне их раздоры надоели. – Царь зверей задумался. – Могу только отправить вас на Блажен, – вздохнул он. – А со своими создателями вы уж сами говорите.

– Отправить нас к Вратам? – переспросил Веслав, который находился рядом с Яромиром и Ярой. Веслав замечал, что после разговора с Берегиней Витенег старался больше обращать внимание Василисы на себя, и ему порой это удавалось, от чего Веславу делалось тошно. И сейчас царевич видел, что Василиса от Витенега не отстранилась. И корил себя Веслав за то, что думает об охотнице больше, нежели о том, как предстать перед Богами.

– Да, к Вратам, – задумчиво глядя на царевича, пробасил Индрик и почесал бороду.

– Но разве человеку возможно преодолеть седые скалы острова Блажен? – удивилась Василиса.

– Я не знаю, – искренне признался Индрик. – Я не был у Врат Богов. Может, внемлют Боги вам. Отправлю вас, потом расскажете. – Он помолчал. – Ну, если живы останетесь, – добавил Бог сконфуженно.

– Храни меня Отец Сварог, – пролепетал Мухома.

– Если так боишься, – обратился Индрик к Зайцу, – я могу вернуть тебя домой, к Фросье.

– Хорошо, – сказал Веслав, и все на него посмотрели. Царевич шагнул вперёд и встал перед царём зверей. Веслав бросил короткий взгляд на Василису и Витенега и вновь посмотрел на Индрика. – Отправляй их всех домой, а меня – к Богам. Всё равно перед войском Драгослава шесть человек бессильны, а если Боги прогневаются и не откроют Врата, то погибну я один. Я должен был идти к Богам, Макошь дала мне много лет для странствия, в которое я так и не отправился.

– Я иду с тобой, – строго сказала Василиса и подошла к Веславу. – Что бы ты о себе ни думал, одному тебе не справиться с Богами. – Она взяла царевича за руку. – Мы им вместе постучим, – Веслав невольно улыбнулся.

– Заяц тоже не трус! – воскликнул Мухома. – Я хоть и не подарок, – добавил он, заметив на себе удивлённый взгляд Индрика, – но сердце, кажется, имею. Ты простил меня, Веслав, – он обратился к царевичу. – Я хочу помочь тебе, друг, – Мухома серёзно на него посмотрел. – Если ты не против.

– Я не против, друг, – улыбнулся Веслав.

– Так, – громко сказал Яромир. – Мы все идём с тобой, царевич. На этом точка.

– Да, – нехотя согласился Витенег и посмотрел на Василису. – Мы все – с тобой.

– Будь по-вашему, – поклонился Индрик и повернулся к озеру.

Царь зверей воздел руки к небу и зашептал. Тихий, низкий шёпот Индрика превратился в мелодичную песнь и полетел над золотым озером. И там, где Слова короля природы касались воды, поднимались сияющие брызги и возносились вверх. С кроны золотого древа спустились райские птицы, подхватили парящие слова и понесли их над водой. Слова серебрились, дрожали, наполнялись сиянием и водой, пока не превратились в величественных серебряных лебедей. Птицы били могучими крыльями, стряхивая с себя ворожбу и обретая перья. Шесть гигантских птиц подплыли к Индрику и поклонились.

– Эти души воды вернутся ко мне сразу, как отправят вас к Богам, – проговорил Индрик, обернувшись на своих гостей. – Возвращаться вам придётся самим.

– Это невероятно, – призналась, кладя руку на сердце, Яра. – Это путешествие, всё, что было, – невероятно.

– Ты тоже можешь творить чудеса, – сказал ей Индрик и подмигнул. – Вы все можете, – добавил король зверей, обратившись к остальным. – Возьмите с собой свои свиты, там холодно будет. И припасы не забывайте с огнивицами, – добавил он как заботливый родитель.

– Спасибо тебе, – поклонился Индрику Веслав.

Индрик поклонился в ответ и махнул лапой птицам. Лебеди вышли на берег и опустились перед людьми. На каждом лебеде появилась золотая упряжь. Птицы были такими большими, что на каждой могли разместиться по два человека, но Индрик заботливо наворожил каждому наезднику по животному. Когда путники вместе со своей поклажей разместились на спинах птиц, царь зверей похлопал в ладоши, и лебеди поднялись в воздух.

– Да помогут вам Боги, – услышали странники его низкое бормотание, когда птицы взлетели с земли.

Лететь было неудобно: несмотря на упряжь, взмахи крыльев лебедей качали наездников. Птицы, хоть и поднимались плавно, взлетали под наклоном, от чего казалось Яромиру, что он вот-вот упадёт. Богатырь посмотрел на жену, которая, натянув поводья своей птицы, летела рядом. Яра улыбнулась Яромиру, и он попробовал улыбнуться в ответ. Мухома изо всех сил вцепился в лебедя, зажмурился. Веслав тоже пытался совладать с поводьями; Василиса, как и Витенег, смотрела вниз, пока златорогий Индрик и его чудесный мир не скрылись за облаками. Лебеди поднялись над золотым древом и летели меж его сверкающих ветвей. Но вскоре закончились и ветви, птицы выровняли свой полёт. Всюду плыли облака: пушистые, искрящиеся, живые.

– Это невозможно! – воскликнул Витенег, обращаясь к Василисе.

– Почему? – рассмеялась Василиса и подлетела к нему ближе. Охотница не только быстро совладала со своей птицей, но и нашептала лебедю слова, и теперь лебедь слушался свою наездницу.

Витенег посмотрел на неё и улыбнулся:

– Потому что это – чудеса.

Глава 16
Битва

Вершины высоких заснеженных скал терялись среди облаков. Отвесную гряду соединял вырубленный в камне пандус, ступенями поднимавшийся к небесам. Природную стену украшали древние руны, в центре монолита тускло светилась похожая на четырехлапого паука руна Рок. Начало и конец мира слились в этих вечных скалах, что хранили границу миров.

Вокруг Небесных Скал бушевал океан. Волны вздымались до небес, чуть ли не до самих Золотых Врат, створы которых покоились на пиках гор. Ветер, холодный и колючий, нещадно рвал облака: божественной была мощь стихии.

А за Небесными Скалами, далеко на Севере, где воды океана сковало ледяное дыхание Неяви, стоял Мёртвый Город. В том городе был Колодец, который вёл в царствие Мора. Ледяной ветер Неяви дул из его чёрной, зияющей дыры.

Он стоял подле Колодца целую вечность, пока его кожа не иссохла и не заледенели побелевшие кости, но так и не решился прыгнуть. Она стояла напротив и полным боли взором смотрела на него. Она ждала. И он протянул ей руку: страшную, обезображенную, со сгнившей плотью, почти истлевшую, с белыми костями, что торчали на запястье.

Её теплая ладонь была спасением в царстве вечной тьмы. Он чувствовал, как возвращается жизнь в его мёртвое тело. Ему было хорошо и спокойно.

Он открыл глаза. За окном каюты простиралось безбрежное море. Агния сидела за столом напротив и держала его за руку.

– Ты должен противостоять натиску Неяви, – серьёзно сказала Агния. – Они и меня вначале мучили. Когда же навьи плотнее оплетут твою душу своими Словами, тогда тебе станет легче.

Драгослав хмуро посмотрел на свою жену.

– Но я не боюсь этих видений, – сказал он. – Я просто вижу сны.

Агния покачала головой и крепче сжала его руку:

– Это не просто сны, родной, – заверила она. – Мору не нравится, когда души, которые должны были в его царствие отправиться, кто-то забирает. Это Мор зовёт тебя. Если прыгнешь в тот Колодец, даже Полоз не придёт к тебе на помощь.

Драгослав другой рукой накрыл ладонь Агнии.

– Я не прыгну, обещаю, – заверил он жену, но царица продолжала обеспокоенно смотреть на мужа.

В дверь каюты постучали: Витигост, капитан «Верилада», поклонился царю и доложил, что на горизонте Блажен. К вечеру прибудут корабли. Царь приказал, чтобы весь флот готовил орудия.

– Ты уверен, что надо драться? – тихонько спросила его Агния.

– Я – нет, – честно признался Драгослав. – Но я не думаю, что Повелитель нас поговорить отправил.

– Ты думаешь, Горыч сразу на них нападёт, без твоего приказа? – нахмурилась Агния.

– Думаю, да, – согласился царь и внимательно посмотрел в глаза жене. – У нас нет выбора, ты знаешь.

Агния согласно покачала головой.

– Знаю, – грустно проговорила волхва. – Тогда я поднимусь на палубу и спою Слово для людей. Чтобы они беспрекословно слушались тебя. Ведь они думают, что мы сначала потолковать должны.

– Я пойду с тобой, – сказал царь, поднимаясь следом за женой.

Наверху ярко светило солнце, отражаясь от медового дерева корабля. Свежий ветер наполнял белоснежные паруса, и летали чайки. Драгослав осмотрелся: его войско простиралось почти до самого горизонта. Агния поднялась на полуют и тихо запела песню. Её Слова были такими тихими, что таяли в дневном воздухе, и их никто не замечал. Драгослав поднялся к Агнии, взял её за руку и тихо зашептал, вторя Словам жены. Песнь, которую никто не слышал, подхватил ветер и понёс над кораблями. И каждый, кто душою Слову внимал, с покорностью раба волю царя принимал.

– Моё сердце неспокойно, – призналась Агния, когда замолкла песнь. – Я чувствую беду. – Царица хмуро посмотрела в глаза мужу. – Случилось то, что не должно было произойти.

Драгослав попытался улыбнуться, но и он чувствовал неладное. Его Дух, который теперь у Неяви в плену, был ближе к силе Велеса [49]49
  Сила Велеса – магическая сила волхва.


[Закрыть], чем раньше.

– Ты говоришь о моем бессмертии? – спросил царь, но тут же пожалел об этом: Агния строго на него посмотрела.

– Ты знаешь, о чём я говорю, – сухо ответила она. – Давай хотя бы друг с другом будем честны – в душе должно остаться маленькое место свету.

Драгослав согласно кивнул и обнял свою жену. К ним подбежала Злата.

– Вот вы где! – воскликнула царевна. – А я везде вас ищу.

Драгослав опустился к дочке.

– Мы скоро приплывём, – сказал он ей, и Злата согласно закивала головой.

– Я знаю, – ответила царевна. – Я знаю, что потом будет война, и мне нужно будет ждать вас на «Вериладе». Я помню, папа.

Драгослав обнял её и поцеловал.

– Что бы ни случилось, с «Верилада» никуда ни уходи, хорошо, царевна? – попросил он. – Витигост, Ставер и другие кочеды корабля дали мне клятву оберегать тебя. Поклялся защищать тебя и Полоз.

Царевна согласилась и хмуро посмотрела на отца: спокойный царь впервые вёл себя так странно. Злата чувствовала, что её отец сильно обеспокоен, и это пугало царевну. Но, подумала Злата, она ведь тоже умеет ворожить, и, случись чего, она нарушит Слово, но придет отцу на помощь.

Солнце клонилось к закату, и высокие горы Блажена стали отчётливо видны. Агния и Драгослав перешли на серебряный «Помир» – флагманское судно морских витязей. «Верилад», на котором осталась царевна, перестроился в тыл. Как ни старался Драгослав уговорить Агнию остаться с дочерью, царица была непреклонна. Она напомнила мужу, что, несмотря на Дары Полоза, в ворожбе Агния всё ещё намного сильнее его самого, и без её помощи ему не справиться. Агния, по наставлению царя, как и сам Драгослав, надела лёгкие доспехи, которые сделали морские витязи. Доспехи сияли золотом, и ни одно оружие людей не могло пробить их чешуйчатую броню. Агния немного посмеялась над осторожностью мужа: ни его, ни её человек и так не убьёт. А от гнева Богов не защитят никакие доспехи.

На «Помир» перешёл и главнокомандующий морского флота, Инагост, и серебряное судно заняло место флагмана всей армады. Сияющие корабли морских витязей, как непобедимая сила, вышли вперёд, за ними плыли корабли людей. Помолившись Полозу вместе с царём, царицей и главнокомандующим Полозова флота морским витязем Деяном, Инагост отдал команду поднять красный флаг, означающий готовность к бою. Золотые витязи морского войска не спали в парусах: готовые к бою воины разместились на палубах кораблей, а их корабельные волхвы сплели из своих Слов золотые паруса.

«Помир» легонько качнулся, и впереди, перед строем судов, показался гигантский гребень Горыча. Истосковавшийся по свободе и разрушениям Морской Царь в нетерпении плыл к берегу.

На горизонте появилась земля, которая окружала Небесные Скалы. В тёплом свете вечернего солнца поблёскивали далёкие города. И плывущие с берега суда. Инагост опустил подзорную трубу и обернулся к царю.

– Великий Царь, – проговорил он. – Флот врага прямо по курсу, – сварогин нахмурился. – Они не могли нас ждать, – тихо проговорил он и, посмотрев на Агнию, с поклоном добавил: – Благодаря вашему Слову армада не видна врагам, ведь так?

Оба главнокомандующих, царь и царица, находились на шканцах [50]50
  Шканцы (квартердек) – приподнятая часть верхней палубы в кормовой части судна. На квартердеке располагались средства управления судном: штурвал или румпель, компас и обычно находился капитан корабля.


[Закрыть] «Помира» вместе с золотым капитаном «Помира» Лютомиром и кормщиком корабля морским витязем Драганом.

– Мы не должны быть видны врагу – я обращалась к Полозу, – Агния с тревогой посмотрела на мужа. Драгослав тоже хмурился. – Однако корабли Блажена плывут сюда.

– Значит, они тоже владеют силой Велеса, – проговорил царь. – Мы будем драться так, будто бы они нас видят, – Драгослав замолчал. Дух Полоза более не пленил его память. Драгослав помнил всё: Полоз не мог его предать. Несмотря на свой строптивый нрав, Змий был честен со своим Наместником. Честен настолько, насколько мог быть честным Полоз. Значит, причина не в нём. Агния права: произошло нечто такое, что не мог предвидеть Бог подводного царства; случилось то, что даже навьи не могли нашептать пленённому духу Драгослава. Царь вздохнул и посмотрел на ожидающего его приказа Инагоста.

– Полная скорость! – скомандовал Драгослав. – Мы должны загнать их на мелководье!

Инагост поклонился и передал приказ остальным судам, три раза протрубив в низкий рог. На зов флагмана отозвались трубы командующих других судов, гребцы лёгких галёр тыла налегли на вёсла. Деян, закрыв глаза, передал Слово царя морским витязям. Золотые паруса наполнились светом, разгорелись. На палубы судов Бога Полоза вышли волхвы и запели. Ветер, слушая их Слово, полетел быстрее, наполняя своей силой белоснежные паруса следующих за ними судов сварогинов. Ослепительная армада сияющих кораблей золотой стеной двигалась на плывущие навстречу им суда.

Эскадры флангов судов Сваргореи опережали центральный батальон с флагманом посередине, стремясь с обеих сторон окружить меньший по численности флот противника и не дать судам рахманов обойти строй сияющих судов.

Флот, который защищал Блажен, был меньше флота Полоза и его людей, но корабли рахманов удивили захватчиков: несмотря на свои большие размеры, и на то, что ветер, вызванный волхвами Драгослава, дул против них, они с невероятной для таких условий скоростью приближались к своему противнику. Белые, с пятью мачтами и с белоснежными парусами, суда обладали несвойственной таким парусникам манёвренностью.

– Они тоже зачарованы, – сказала Агния, которая изо всех сил старалась почувствовать приближающегося врага. Но силу, которую чувствовала волхва, она не могла объяснить. Будто белоснежный флот хранила некая магия, магия настолько древняя, что даже Полоз никогда не рассказывал о такой силе. Нет. Это не древняя ворожба – это иная ворожба. Ворожба, порождённая не Светом и не Силой Звёзд. И даже не силами Неяви.

– Выдвигайте на авангард таранные суда, – сменил тактику Драгослав, когда понял, что расстояние между его флотом и белоснежными судами рахманов слишком быстро сокращается и загнать противника на мелководье уже не получится. – Основным силам сбавить паруса!

– Неужели Горыч не атакует? – спросил царя Инагост.

– Атакует, – заверила главнокомандующего Агния и закрыла глаза. Она больше не могла ждать: рахманы, видимо, владели ворожбой намного лучше жителей Сваргореи. Легендарные пращуры не выродились за века, которые прошли после Эры Весны, когда Боги покинули землю. В центре земли рахманов – врата в Светомир, и Боги с рахманами всё ещё говорят. Значит, их волхвы могли знать о том, что задумал Полоз. Наверное, могли.

Агния обратилась к Горычу. Царица боялась, что ящер давно закрыл от неё свой разум, но нет: Горыч откликнулся на её зов, как и в прежние времена, когда она ещё у Полоза жила. Разум подводного змея пустил Агнию, и волхву обдало холодом – она стала видеть глазами Горыча, чувствовать его природную, леденящую злость, ощущать воду его массивным телом. Свобода… она была свободной! Как истосковалась душа по тем временам, когда Полоз подобным образом развлекал её, давая плавать с Горычем. Как давно она не испытывала это пьянящее чувство силы! Плывя вместе с Горычем к судам неизвестного противника, Агния вдруг ощутила, как она соскучилась по чудесам, столько лет живя среди людей. Нет. Так думать нельзя. Ей так думать нельзя: теперь среди людей есть те, ради кого стоит жить на земле. А пока… она насладится забытым чувством древней ворожбы!

Одетые в белоснежные доспехи поморы рахманов не заметили грандиозной тени под своим кораблём: просто волна качнула флагман их центральной эскадры. Только когда неведомая сила стала накренять парусник, корабельный волхв в ужасе указал под воду. Рахман в бело-серебряной кольчуге, украшенной рунами служителя Богов, сосредоточил свои слова в ладонях клубящимся огнём, но было поздно – море изогнулось, зашипело и силой неведомого зверя завалило флагманский парусник. Падая, судно повлекло за собой и соседний корабль, который, по указу главнокомандующего флотом, занял слишком близкую к головному судну позицию. Не успевшие сбавить зачарованные паруса суда второй линии налетели на тонущие суда. Люди кричали, не понимая, что происходит и что за сила топит их корабли.

Горыч и Агния ликовали. Драгослав держал обмякшее тело царицы.

– Если она им повелевает, – пробасил витязь Деян, – тогда нашему авангарду там делать нечего: ещё забудется из-за силы Горыча и потопит и наши корабли.

– Я не отменяю приказ! – требовательно ответил Драгослав. – Агния не будет топить наши суда, а ей может понадобиться помощь. Мы не знаем, какой силой владеют рахманы и почему они оказались готовы к нашему прибытию. Тараны пустить и с флангов!

Деян поклонился своему повелителю и, закрыв сияющие глаза, отдал приказ подчинённым своим Словом. Основные силы замедлили ход, давая пройти более мелким и быстрым таранным галерам Полозова флота.

Змей, под чутким руководством Агнии, занырнул глубже и, отталкиваясь от воды, перевернул ещё парусник передней линии кораблей рахманов. Когда корабль стал тонуть, три головы захватили его за накренившийся в воду борт и потянули в сторону другого судна. Горыч, используя захваченный корабль как таран, пустил его по воде на следующее судно и опрокинул на неуспевший выполнить манёвр парусник. Змей тут же скрылся под водой, продолжая тянуть за собой корабли, чем ещё сильнее нарушал центральный строй кораблей рахманов. Поморов белых судов охватила паника, и даже их волхвы терялись в наступившем ужасе: неясный зверь крушил суда из-под воды, а впереди, на силе зачарованного ветра, двигались сияющие корабли с горящими парусами.

С флангов Полозова войска, которое окружало меньший по численности флот противника, на авангард вышли сверхбыстрые таранные галеры. Их серебристые тела заканчивались острыми подводными таранами, которые построили морские слуги Драгослава. Витязи-волхвы с горящими серебром глазами призвали внуков Стрибога Словами, и ветра наполнили паруса их судов. Корабли рахманов первой линии, зачарованные своими волхвами против ветра, насылаемого волхвами противника, развернулись и дали залп из боковых орудий. Белые парусники рахманов не без ворожбы успели выполнить непостижимый манёвр, но сила Неяви держала на плаву Полозовы суда: ядрами пушек не потопить то, что уже мертво. На полном ходу смертоносные тараны врезались в белоснежные корабли. Море наполнилось криками умирающих людей. Порох взрывался на кораблях рахманов.

– Вот это мощь, – невольно проговорил Драгослав, когда рахманы пустили залп.

– Но мы уже прорвали их первую линию и с флангов и с центра, – ответил ему Деян. – Победа будет за нами, – уверенно прогремел витязь.

– Мы победим! – поддержал главнокомандующего капитан «Помира» – морской витязь Лютомир.

Но Драгослав не был в этом так уверен: несмотря на то, что первую линию флота рахманов им удалось пробить, пращуры, которые обладали удивительным флотом и могли противостоять Полозовой силе, когда оправятся от паники, могут явить свою подлинную мощь. Царь обеспокоенно посмотрел на пребывающую в мыслях Горыча жену: что будет с ней, если ящер пострадает во время их волхвовской связи? Сможет ли её Дух всё так же бессмертным быть?