Текст книги "Вызов"

43. Тейлор

Уже поздно, когда мы с Конором возвращаемся в мою квартиру. Я оставляю его на диване за просмотром телевизора, а сама неспешно принимаю горячую ванну. Включаю свой плейлист для расслабления, выключаю весь свет, оставив только пару свечей на бортике, и впервые за неделю чувствую, как из моего тела уходит напряжение.

Объяснять маме ситуацию, пока Конор вез нас троих в своем джипе, было унизительно. Мне было жаль, что из-за меня она отменила ужин с Чадом и Бренной, но, когда я попыталась извиниться за то, что нарушила ее планы, она и слушать не стала.

– Моя дочь для меня на первом месте, – твердо сказала она, и все те случаи, когда она пренебрегала мной в прошлом, как будто исчезли. Сегодня я была ее главным приоритетом, ее единственной заботой. Все, кроме меня, перестало для нее существовать, и я была за это благодарна.

После череды сообщений Абигейл, Саша и Ребекка встретили нас у полицейского участка. Я поговорила с Ребеккой перед тем, как мы приняли решение пойти на то, чтобы написать заявление. Мы обе сомневались. Она – из-за того, что могли подумать ее родители; я – из-за дополнительного риска. В итоге мы пришли к мысли о том, что могли бы обратить случившееся себе на пользу. Мы не хотели, чтобы все так вышло, но теперь, вместо того чтобы стыдливо прятаться, мы могли бы вернуть себе свою силу. Поэтому, заручившись этим планом, мы вошли в участок вместе. Чувствуя себя куда увереннее.

Как нам объяснила по телефону мать Абигейл, в Массачусетсе нет специального закона о размещении порно в сети. Если бы, например, видео выложила сама Абигейл, то это бы не было преступлением. Однако Джулс и бывшему Абигейл, Кевину, можно предъявить обвинение по другому закону штата – их можно обвинить в несанкционированном доступе к телефону Абигейл, облачному хранилищу Каппы, а также в копировании видео и опубликовании его без согласия. Миссис Хоббс полагает – и с этим согласился служащий, с которым мы разговаривали, – что это веские основания.

Я не спрашивала, что будет с Джулс и Кевином и когда. Мне не особо есть до этого дело, главное, чтобы их наказали. Но моя мама позвонила домой декану Брайара и назначила с ним встречу на следующее утро. Подозреваю, что к концу дня Брайар начнет процедуру по исключению этих двоих.

У меня до сих пор голова идет кругом. В моем мозгу еще только падают фишки домино. Слышится только гулкое «клик-клик-клик» – эхо тысячи последствий, подталкивающих друг друга к окончательному финалу, который неминуемо произойдет в будущем, пусть пока и не ясно, где и когда.

Но паника утихла. Петля страха вокруг моей шеи ослабла. Теперь меня распирает от идей, накрывает адреналином. Уверена, что химическое возбуждение скоро угаснет и через несколько дней я завалюсь спать на неделю. Но пока – точка, точка, точка.

Выбравшись из ванны и надев пижаму, я мгновение стою в коридоре, наблюдая за Конором, лежащим на диване. Его глаза закрыты, голова склонилась на плечо. Его грудь поднимается и опадает от глубокого, спокойного дыхания.

Он удивительный. Не многие парни среагировали бы на эту ситуацию так, как он, признали бы серьезность произошедшего вместо того чтобы преуменьшить степень моего унижения.

Но это Конор. Сочувствие в нем срабатывает на уровне инстинкта – не так, как у большинства парней. Он готов утешать и поддерживать окружающих, даже если никакой личной выгоды ему это не принесет. Именно в это качество в первую очередь я и влюбилась.

Было глупо с моей стороны думать, что я должна его защищать. Он самый сильный, самый стойкий человек из всех, кого я знаю.

Мне хочется дать ему поспать подольше, но, словно почувствовав на себе мой взгляд, он открывает глаза и видит меня в темноте.

– Прости, – хрипло говорит он. – Случайно заснул.

– Нет, все в порядке. Сегодня был долгий день.

Повисает нервное молчание. Конор ерзает, выискивая между диванных подушек свои телефон и ключи.

– Ладно, не буду тебе мешать. Просто хотел убедиться, что ты в порядке после всего. – Он встает и обходит диван, чтобы уйти.

– Нет, – говорю я, останавливая его. – Не уходи. Ты что-нибудь хочешь? Ты голодный? – Я ловлю его руку и отпускаю, точно ошпаренная.

Я не знаю, как теперь себя с ним вести. Между нами нет обычной легкости. Все кажется натянутым и неестественным. Но при этом есть какое-то неопределимое желание быть с ним рядом, и чем дольше он рядом, тем сильнее оно становится.

– Не особо, – говорит он.

– Да, я тоже.

Блин. Как неловко. Насколько я понимаю, мы все еще не пара. Несмотря на то, через что мы вместе прошли за последние несколько недель, я не знаю, как подойти к этому вопросу. Ведь я встретила его у особняка Каппы и воткнула нож ему в грудь. Он вернулся, чтобы помочь мне в трудную минуту, но это не значит, что все прощено.

– Мы можем, эм, посмотреть фильм? – предлагаю я. Маленькие шажки.

Конор кивает. И на его губах проступает почти незаметная ухмылка.

– Ты предлагаешь включить «Нетфликс» и расслабиться?

– Черт, как же с тобой легко. Господи, Конор, уважай себя хоть немного. Ты никогда не найдешь хорошую девушку, если будешь всегда отдавать все даром.

Он драматично вздыхает.

– Моя мама постоянно говорит мне то же самое, но я никак это не усвою.

Мы смеемся, глупо и нервно стоя посреди моей квартиры. Потом его лицо становится серьезным.

– Нам надо поговорить, – произносит он.

– Да.

Он подводит меня к дивану, чтобы сесть. Повернувшись ко мне лицом, но уставившись на свои ладони, лежащие на коленях, он с трудом находит, с чего начать.

– Я не знаю, что у тебя на уме и какие у тебя ожидания. У меня их нет – хочу, чтобы ты это знала. У тебя сейчас сложный период, я понимаю, и я хочу быть рядом, но лишь настолько, насколько ты сама этого хочешь. – Он пожимает плечами. – Как бы это ни выглядело.

Я открываю рот, чтобы его прервать, но он поднимает руку, показывая, что еще не закончил.

Глубоко вдохнув, он продолжает:

– Я целовался с другой девушкой вчера на вечеринке.

Я ненадолго закрываю глаза.

– Понятно.

У него дергается кадык, когда он сглатывает.

– Я напился, и это случилось. Она повела меня в спальню для большего, но я не мог на это пойти – ни физически, ни эмоционально. Но, если честно, это была скорее физическая неспособность. Если бы у меня все работало, я бы пошел на большее.

Я медленно киваю.

– Я не мог ясно думать. А потом мне стало от этого тошно. Не то чтобы я хотел с кем-то переспать, чтобы отомстить тебе или тебя забыть. Я был обижен, растерян, взбешен, поэтому все, что я хотел, – забыться. Дерьмо вышло из-под контроля.

– На тот момент мы не встречались, – искренне говорю я ему. – Ты не должен ничего объяснять.

– Должен. Это мое право. Потому что я больше не хочу никаких секретов. С моей стороны точно. Я не хочу, чтобы у тебя была хоть одна причина сомневаться во мне или мне не доверять.

– Я тебе доверяю.

Он поднимает взгляд, и в его холодных серых глазах я вижу все раны, которые я нанесла. Неуверенность, которую я в него вселила. Месяц назад я бы сказала, что Конор, мать его, Эдвардс неуязвим перед всеми и всем. Невосприимчив к сердечной боли.

Я ошибалась.

– Тогда почему? – резко спрашивает он. – Почему расставание казалось единственным решением?

– Потому что я всегда так делала. Я пряталась. – От стыда у меня сжимается сердце. – Спрятаться казалось более безопасным вариантом, путем меньшего унижения. Оборвать все связи, сбежать, и все будет в порядке.

– Жаль, что ты не верила в то, что я буду рядом.

У меня расширяются глаза.

– Боже, нет, ты не понимаешь – я не сомневалась, что ты будешь рядом. Я как раз знала, что могу в это верить. Но я не хотела заставлять тебя через все это проходить.

Я тяжело сглатываю, потому что внезапно мое горло пересохло.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что знал, – начинаю я. Опять сглатываю. – Я выдумала все ужасные вещи, которые я тебе сказала. Я сказала их только из-за того, что мне нужно было, чтобы ты смирился с нашим разрывом. Это было неправильно и обидно, и я прошу прощения за то, что мне не хватило смелости сказать тебе правду. – Слезы щиплют мои глаза. – Я боялась того, что ты обо мне подумаешь, боялась, что тебе будет за меня стыдно. Было и без того унизительно разбираться с этим самой. Я не хотела, чтобы это стало и твоей проблемой тоже. Не хотела, чтобы ты смотрел на меня и видел другое.

– Я вижу только тебя. – Он берет меня за руку и начинает гладить большим пальцем тыльную сторону моего запястья. – Такой, какая ты есть. Я не ожидаю, что ты будешь каким-то недосягаемым идеалом. Для меня ты… настоящая. – Его губы изгибаются в полуулыбке. – Упрямая, своевольная, настырная, смешная, умная, добрая, слишком строгая к себе, язвительная, саркастичная, измученная, но при этом скрывающая свой оптимизм. Я влюбился в тебя из-за тебя, Ти. Что бы ты ни сделала или сказала, ни от чего мне не будет стыдно. Никогда.

– Учитывая то, как мы познакомились, да? – говорю я с улыбкой.

– Я знал, что ты нервничала. Даже была напугана до усрачки. – Он продолжает большим пальцем нежно гладить мою кожу, даря спокойствие, которого я не чувствовала уже несколько дней. – Но при этом ты была смелой и удивительно честной. У меня сразу же возникли в голове грязные мысли, но больше всего в ту первую ночь мне понравилось в тебе то, что ты была совершенно непритязательной.

– А в моем случае дело было, в общем-то, в волосах, – торжественно говорю я. – А, и в прессе. Пресс тоже хорош.

Конор смеется, качая головой.

– Какой ты избалованный ребенок.

– Но все же прости. За все. Я перепугалась и приняла поспешное решение. Просто в тот момент казалось, что это единственное, что я могу сделать. – Я говорю твердо. – Я хочу, чтобы ты знал: я поддержу твой выбор профессии. У тебя есть перспективы, и, что бы ты ни решил, итог всегда меня устроит. Та фигня, которую я тебе наговорила, когда со всем покончила, была только фигней. Там нет ни слова правды.

Он переплетает свои пальцы с моими и сжимает.

– Я понимаю. Мы оба совершали ошибки.

– Спасибо, что поддерживал, хотя я тебя отталкивала. Спасибо, что не отвернулся от меня.

– Никогда.

Наклоняясь, я целую его губы.

Мгновение он медлит. Но потом, как будто резко осознав, что это все по-настоящему, он поднимает руки к моим ребрам и прижимает меня к себе. Его поцелуй мягкий, но жадный. Сладкий голод и нежная страсть.

– Я все еще люблю тебя, – шепчет он мне в рот.

– Я все еще люблю тебя, – шепчу я в ответ.

Вставая на колени, я сажусь на него сверху, а он ложится спиной на подлокотник. Мои пальцы запутываются в длинных шелковистых прядях волос у него на затылке.

– Уже поздно ссылаться на аффект? – спрашиваю я.

– Я думал, мы собирались притворяться, что весь этот разрыв был красочным бредовым сном. – Большие пальцы Конора медленно, мучительно проводят под моей грудью.

– Меня это устраивает.

Я двигаюсь поцелуями по его челюсти, шее. В ответ на это его пальцы впиваются в мою кожу. Я чувствую, как мне между ног упирается его затвердевший член, когда он толкается бедрами мне навстречу. Стянув с него через голову футболку, я отбрасываю ее в сторону. Потом, неторопливо и внимательно, исследую его голую грудь своим ртом. Я целую великолепный пресс, кусаю кожу прямо над поясом его джинсов, пока он не содрогается и не сжимает упругие мышцы.

– Можно? – шепчу я, дергая его ремень.

Конор напряженно кивает, сжав челюсть, точно ему требуются все его силы для того, чтобы лежать неподвижно. Меня в нем всегда привлекала и интриговала эта сила, таящаяся в нем, точно в сжатой пружине. То, что он такой спокойный и динамичный одновременно.

Я высвобождаю из джинсов его возбужденный член, начиная гладить его по всей длине, и он хватается за подушку. Он смотрит на меня с предвкушением, восторженно и нетерпеливо.

– Мать твою, Тейлор, ты самое прекрасное, что я видел в жизни.

Мой обольстительный мужчина. Улыбаясь, я беру его в свой рот. Сначала медленно, потом со все большей настойчивостью. Я стону от его вкуса, тепла его члена, скользящего по губам.

– Такая красивая, – бормочет он, опуская вниз пальцы, чтобы накрыть ими мою голову, поиграть с моими волосами.

Я сосу, лижу и дразню, пока он не начинает тяжело дышать и стонать. Я могла бы делать это вечно, но вскоре он гладит ладонью мои скулы и отводит назад бедра, показывая, что я должна остановиться, если не хочу, чтобы это слишком быстро закончилось.

Поэтому я опять на него сажусь, прижимаюсь к его твердому члену, трусь о его ствол. Конор берет меня за задницу обеими руками, направляя меня в моих движениях.

Я стягиваю свою футболку через голову, и его внимание переключается на мои груди. Он накрывает их, сжимая обеими ладонями, играя с сосками большими пальцами. Потом он меняет позу и садится, обхватив меня за спину одной рукой, чтобы удержать нас обоих. Он опускает голову и втягивает ртом сосок, дразня пальцами другой. За секунды внутри у меня все сжимается, клитор начинает пульсировать, и я больше не могу выносить это поддразнивание.

– Я хочу быть внутри тебя, – выдыхает он.

– Презервативы в спальне.

Без предупреждения он встает, держа меня в руках, и идет к кровати. Он надевает презерватив, а я вылезаю из пижамных шорт. Теперь мы оба голые, тяжело дышим и смотрим друг на друга.

А потом он рычит:

– Иди сюда. – И я улыбаюсь и забираюсь на него сверху.

Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь своими губами к его, и, как только он раскрывает их, чтобы дать моему языку проскользнуть в его рот, я неторопливо опускаюсь на его член. Мы оба стонем, наслаждаясь этим ощущением. Он полностью меня заполняет, его тело удовлетворяет каждую мою прихоть.

Он не торопит меня. Расслабленно положив ладони на мой таз, он позволяет мне установить свой темп. Найти свой собственный идеальный ритм, в котором удовольствие от каждого погружения растекается по моим нервным окончаниям. Скоро я начинаю двигаться быстрее, насаживаясь на него с растущей настойчивостью.

Конор кусает губу, но не может сдержать низких, тихих стонов, образующихся в его груди. И, когда он уже не в силах контролировать свое тело, он берет меня обеими руками за грудь и начинает толкаться бедрами в меня. Жестче, быстрее. И мы оба мчимся к изумительному оргазму.

Он знает мое тело – иногда даже лучше меня. Ощущая мою потребность, он прижимает большой палец к клитору и начинает его тереть. Сначала мягко, потом со все большим давлением, пока я ерзаю на его члене, находя тот идеальный угол, где он попадает в точку наслаждения.

– Ох, гребаные черепашки, я кончаю, – выдавливаю я, и его ответный смех накаляет воздух вокруг нас.

У меня в голове слишком пусто от оргазма, чтобы тоже засмеяться. Мои мышцы сжимаются в каскаде чистого блаженства, и я падаю на него сверху своим неистово содрогающимся телом. Он гонится за собственным оргазмом, толкаясь в меня, пока не кончает мгновение спустя, простонав мое имя.

Мы держимся друг за друга, горячие и потные.

– Я скучал по тебе, – тяжело дыша, говорит он.

– Я скучала по нас.

– Давай больше никогда не расставаться, договорились?

Не знаю, как мне хватило удачи повстречать Конора Эдвардса. Как будто все те случаи, когда мир гадил мне на обувь, вели к этому большому подарку-извинению. Иногда мы принимаем сплошь неправильные решения, оказываемся в сплошь неправильных местах и все равно находим то, что должны были. Конор – моя счастливая случайность. Мое неправильное место, мое неправильное время, мой абсолютно правильный парень. Он научил меня, как любить себя вопреки всему, показал ту меня, в существование которой я никогда не верила. Сильную. Красивую. Уверенную в себе.

И я больше никогда не буду воспринимать это как должное.

Приподнявшись на локте, я смотрю в его довольные полузакрытые глаза и улыбаюсь.

– Договорились.

Эпилог. Конор

Что ж, я наконец-то научил Тейлор стоять на доске для серфинга, хотя мне для этого потребовалось немало терпения, да и без ушибов не обошлось.

Я сажусь на свою доску и смотрю, как она скользит по волнам в прибрежную пену. Ее стойка все еще неуклюжая и неуверенная, но, мне кажется, она начинает привыкать. Когда она выскакивает из воды, у нее на лице сияет широкая улыбка. Она восторженно машет, желая убедиться, что я ее видел, а потом пару раз прыгает и делает руками победный жест.

Черт возьми, она очаровательна.

То, что она последние три недели находилась здесь, в Хантингтон-Бич, стало для нас обоих таким облегчением. Никакого стресса. Только сон допоздна, отдых на пляже, посещение достопримечательностей. Идеальное противоядие головным болям, которые были на кампусе.

Мама и Макс ее обожают. Настолько, что уже строят планы на День благодарения и Рождество. Она теперь мое будущее, а я – ее.

Тренер точно надерет мне задницу, когда поймет, что ему придется меня терпеть на еще одном семейном ужине с Айрис.

Я надеялся, что смогу отвлечь Тейлор от всего, что не связано с пляжем или нами голыми, но уже несколько раз я заставал ее в телефоне или с открытым ноутбуком, погруженной в работу. По всей видимости, когда они с Ребеккой приняли решение подать заявление в полицию, они сначала составили план. С помощью Абигейл и Каппы они просят Совет студенческих сообществ устроить семинар по согласию, сексуальному насилию и сексуальным домогательствам. Они приглашают нескольких лекторов выступить с речью и хотят организовать месяц повышения осведомленности перед неделей вступления осенью.

Я никогда не видел Тейлор так страстно чем-то увлеченной. Не буду врать: сначала я переживал, что этот проект негативно повлияет на ее настроение – вытаскивая все те чувства обратно на поверхность – но получилось ровно наоборот. С тех пор как они запустили все это дело, она выглядит как никогда счастливой. Похоже, наличие цели наконец-то успокаивает ее.

– Привет, – зовет Тейлор, подгребая ко мне, немного запыхавшаяся, но с широкой улыбкой.

– У тебя уже гораздо лучше получается, детка. Еще немного – и будет даже выносимо!

Она со смехом плескает на меня водой.

– Козел.

– Избалованный ребенок.

Она разворачивается так, что мы оба оказываемся лицом к берегу.

– У тебя звонил телефон, когда я вернулась к нашим вещам, чтобы попить. На экране было написано «Дэвин».

– О, класс. Это парень из той благотворительной организации, про которую я тебе рассказывал.

– Да? Звонок – это же хороший знак?

Тейлор возвращается в Бостон через несколько дней, а я отправлюсь обратно только в середине августа, так что мы какое-то время друг друга не увидим. Я подумал, что мне лучше найти то, что будет удерживать меня от неприятностей те полтора месяца, которые мы проведем в разлуке.

– Думаю, да, – говорю я. – Мне кажется, если бы это был отказ, они бы просто написали на электронную почту или как-то еще об этом сообщили.

Немного изучив информацию, я узнал, что в местном отделении другой группы по охране окружающей среды есть несколько летних стажировок. В основном, это касается связи с населением: работать в магазинчиках на фермерских рынках и фестивалях, привлекать волонтеров. Они ориентированы на очищение океанов и берегов и информирование людей о способах отдыха на море без вреда для природы. После долгих размышлений об этом в течение последнего месяца – и длинных разговоров с моей суперумной девушкой – я решил, что в этом и заключается моя страсть. Эта стажировка казалась шагом не хуже любого другого к тому, чтобы понять, как построить на этом карьеру.

Я знаю, что Тейлор не всерьез говорила все те вещи на газоне Каппы, когда она меня бросила, но она попала в точку. Последние несколько лет у меня не было никакого интереса за пределами хоккея, и я просто шел по пути, который указал для меня Макс. Я знаю, что он хотел помочь, но я не он. Я не могу идти по его стопам.

Мне надо было найти собственный путь, и наконец-то мне кажется, что у меня есть цель. Что я могу быть тем человеком, которым Тейлор бы гордилась.

– Я получила утром письмо от мамы Абигейл, – говорит она, окуная пальцы в воду, пока мы качаемся на волне. – Джулс просит смягчить обвинение. Видимо, прокурор напугал ее до усрачки угрозой засудить ее за хакерство. А родители Кевина вроде как наняли какого-то дорогого адвоката, чтобы его защищать. Так что в итоге дело может дойти до суда.

– Как думаешь, ты к этому готова?

Она так смело проходит это испытание. Я очень надеялся, что все быстро для нее закончится, но нет, похоже, этот дебил намерен заставить ее страдать только ради того, чтобы сбежать от ответственности. Я продолжаю твердить себе, что если я дам ему по башке, то это никак не поможет Тейлор в этом деле. Но это нелегко.

– Придется подготовиться, – говорит она. – На самом деле, чем больше он на меня давит, тем больше я хочу действовать. Чтобы этот чувак пожалел, что со мной связался.

Мои губы расплываются в улыбке.

– Моя умница.

Боже, я безумно впечатлен тем, как она справляется с давлением. Тейлор – мой чертов герой. С каждым новым поворотом в деле она отвечает на вызов, еще сильнее укрепившись в решении не поддаваться тем людям, которые хотели ее уничтожить.

С каждым днем я все больше в нее влюбляюсь. От чего мое сердце бьется чаще.

– Слушай, – говорю я, замолкая, когда под нами опадает волна. – Ты же знаешь, что Алек, Мэтт и Гэвин закончили учебу, да? Поэтому, раз уж нас осталось только двое, мы с Фостером не стали продлевать аренду дома.

– А у меня еще осталась пара недель, чтобы решить, оставаться ли мне в своей квартире или искать что-то другое.

– Что ж, я говорил с Хантером, и вроде как они с Деми тоже думают по поводу жилья. Бренна и Саммер обе переезжают к своим парням, а Майк Холлис теперь женат, так что… да…

Она глядит на меня, подняв бровь. Мать твою, я не думал, что это будет так трудно.

Я сглатываю.

– В общем, я не помню, как мы подняли эту тему, но кто-то сказал, ну, понимаешь, что, возможно, мы вчетвером могли бы, типа, снять жилье.

– Жилье, – повторяет она.

– Вместе.

– Ты предлагаешь мне жить с тобой.

– Ну, нет. Но как бы да.

– Ха. – Тейлор смотрит на меня. Неподвижно. Даже губы замерли. Это даже пугает. – Но разве вам с Деми не будет от этого неловко?

У меня взлетают брови.

– Что? Нет. Ни капли. Она, конечно, один раз меня поцеловала, но это было только для того, чтобы заставить ревновать Хантера. Между нами ничего нет.

– Нет, – невозмутимо поправляет Тейлор. – Я имела в виду все то суперочевидное сексуальное напряжение между мной и Хантером. Мы до сих пор держали все в секрете, но…

– Иди на хрен, – говорю я, смеясь и брызгая на нее водой. – Ты такая засранка.

– Должна признаться, – продолжает она, – я по уши втюрилась в твоего лучшего друга. Он же капитан, в конце концов.

Я прищуриваюсь.

– Я переломаю ему ноги, когда он будет спать.

– Можешь сам на все посмотреть, если хочешь. – Она самодовольно мне ухмыляется, и я не могу сдержаться. Я без ума от этой девушки.

– Иди сюда. – Я притягиваю ее доску ближе и целую ее. Глубоко и целенаправленно. – Ты – заноза в моей заднице, вот ты кто.

– Я тоже тебя люблю.

Если бы кто-то попросил меня описать своего идеального партнера, я бы не смог этого сделать. Я бы, наверное, выложил кучу банальностей, которые бы свелись к сексу на одну ночь, который у меня был. Но каким-то образом жизнь все равно привела Тейлор прямо ко мне. Она сделала меня лучше. Научила меня быть честным с самим собой. Помогла мне увидеть свою ценность как человека. Черт, она воссоединила мою семью.

Мы с ней всеми возможными способами уничтожали свое счастье, скатываясь обратно к старым привычкам и комплексам. Но в меня вселяет надежду то, что у нас всегда получалось вернуться обратно. Друг к другу. Наверное, у пары неисправимых неудачников все-таки есть шанс.

– Так ты согласна? – спрашиваю я ее.

Тейлор оглядывается через плечо на приближающуюся волну. Она выравнивает доску и готовится ее поймать. А потом, озорно ухмыляясь, начинает грести.

– Поймай меня, и узнаешь.

Конец