Текст книги "Избранное. Сказки. Том 3"

Как зевун рыбу удил

Собрался сонный зевун на рыбалку: накопал сонных червяков, в банку сложил, удочку в сарае кое-как отыскал, взял ведёрко для рыбы и отправился, на ночь глядя, на сонную реку. Пришел, удочку в воду закинул, сел на бережок, глянул на неподвижный поплавок и задремал.

Рыба тоже спать собиралась, подушки рыбьи взбивала, вдруг рядом что-то булькнуло. Смотрит она, сонная, а мимо неё червяк на крючке проплывает, так спать хочет, аж, качается… Подплыла рыба к червяку, губами пошевелила и совсем заснула. Даже без подушки.

Червяк с крючка слез, выполз на берег, до банки добрался, залез внутрь, к своим, и тоже уснул.

Плывёт по небу над рекой полусонный месяц, отражение своё по ней распускает, как нитки серебряные. Раскачивается отражение на речных волнах, как в гамаке, а само спит по-маленьку.

Снится зевуну большая сонная рыба, снится и говорит: «Не лови меня, добрый молодец, дай поспать!» и червяк из банки песенку им обоим поёт, старинную, сонную, «Баюшки – баю» называется. Послушался сонный зевун, лёг на бочок и уснул крепко-крепко…

Как зевун в гости ходил

Напали на зевуна позёвушки. Да так их много, что решил он ими с соседом-ротозеем поделиться. Отправился в гости.

– Тук-тук!

– Кто там?

– Это я, зевун, в гости к тебе пришёл, позёвушек полную сумку принёс. Поделиться хочу.

Обрадовался ротозей. Впустил зевуна. Чаю предложил. Сели. Оба глазками хлопают и зевают, зевают, стараются…

Повеселели позёвушки. Песню зевательную затянули. И такую замечательную, такую заунывную, что не уснуть под неё, ну, никакой возможности нет. Уснули. Спят хорошенько. Чай остыл давно, а они всё спят. Поняли позёвушки, что зевун с ротозеем спят, подумали и решили расползтись кто куда. Одни позёвушки на север побрели, другие – на юг, а третьи – прямиком к нам с тобой. Не видишь? А ты глазки зажмурь, терпения наберись, замри и слушай, как они зевают тихонечко. Если терпения наберёшься, то непременно слышно будет.

Сонная муха

Приснилось однажды сонной мухе, что она проснулась, а кругом всё ещё ночь. Что делать? Куда деваться? Полетела к зевуну. А тот спит. Ну, так неинтересно. Стала она ему в уши жужжать. То в одно ухо пожужжит. Устанет. В другое – жужжит. Зевун улыбнулся во сне, зевнул мухе приветливо так, и всё равно не проснулся.

Полетела муха к ротозею. Тот любит ворон считать. Может, он и сейчас не спит? Только где ж по ночам неспящих ворон найдёшь? Все до единой спят по гнёздам. Некого ротозею считать. Вот он и уснул нечаянно. Сладко спит. Не один, а с потягушечками. С позёвушками.

Совсем расстроилась сонная муха. Начала одна сама с собой слоняться туда-сюда. Слонялась, слонялась и стала слоном. Стоит сонный слон, хоботом в землю упёрся, спит на ходу, а не сдаётся. Удивилась спящая муха своему странному сну. Где же теперь она сама?

Как же ей помочь? Ведь ей это всё снится, а мы ещё не спим. Давай-ка поскорей заснём и поможем мухе себя вернуть домой, а слона – в другую сказку. Там, во сне их очень много – и сказок, и слонов, и мух, и зевунов, и ротозеев. Кого только нет!

Как ротозей мух ловит?

Подглядела одна ворона, как ротозею в рот муха попала. С конфетами. С мармеладом. С пирожными. Ворона – птица насмешливая, знала, что ротозей любит ворон считать. Ротозей её лично много раз пересчитывал. И решила ворона посмеяться над ротозеем. Стала она своим подружкам рассказывать будто ротозей не только ворон считает, но ещё и мух ловит.

Не утерпели вороны, рассказали всем вокруг, что ротозей мух ловит во сне. Потом, мол, правда, отпускает, когда всё сладкое съест. Вот такие они – вороны. Всё всем рассказывают. Узнала сонная муха, что её во сне чуть ротозей не проглотил, огорчилась.

Обиделась она и на ворон, и на ротозея. Прилетела к зевуну. А тот уже всё знает. Говорит зевун сонной мухе:

– Надо ротозея проверить. Может, он не нарочно? Может, нечаянно?

– А как проверить?

– Надо повторить, как раньше было. И чтобы кто-нибудь со стороны посмотрел и сказал нам честно: ловит ротозей мух нарочно или это нечаянно получилось?

Мы сегодня во сне спать не будем. Мы во сне будем за ротозеем следить, чтобы рассказать сонной мухе и зевуну всю правду о том, что было, когда зевун уснул на балконе, ротозей – на скамеечке, а муха – у него во рту. Это даже не сон, это у нас с тобой сегодня работа такая. Чтобы её честно выполнить, нужно непременно сейчас же уснуть. А то ничего не получится. И вороны будут опять смеяться.

Как зевун путешествовал

Собрался зевун в дорогу. Путешествовать решил. Сел в игрушечный поезд на станции «Сон» и поехал. Едет, едет, вагончики покачиваются. Убаюкали они зевуна. Он сначала позевал, как обычно, а потом уснул нечаянно.

Поезд игрушечный, рельсы по ковру проложены. Мягко. И станция по дороге всего одна. Остановился поезд на станции передохнуть. Проснулся зевун. Смотрит в окошечко, а там, за окошечком – станция какая-то. «Сон» называется. А у зевуна как раз сон закончился. И решил он его на станции поискать. Вышел. Гуляет по платформе перед поездом и по сторонам посматривает: вдруг где-нибудь сон продают.

Сидят сонные вороны на крыше вокзала. Дремлют.

– Здравствуйте, уважаемые вороны! Где здесь у вас сон продаётся?

Обрадовались вороны. Начали зевуну разные сны предлагать. Крепкие. Здоровые. Дешёвые. Беспробудные. Один другого лучше. А зевуну все нравятся. Он все и скупил. Снов полная сумка набралась.

И только он их сложил в дорожную сумку, как поезд объявил о продолжении пути. Сел зевун обратно в вагончик, подушечками обложился, сумку открыл, решил сны в деле проверить.

Так и проспал всю дорогу.

Торопыга

Пришел к зевуну и ротозею торопыга и говорит:

– Помогите! Уснуть не могу. Волнуюсь.

А зевун и ротозей сидели на скамеечке перед домом и позёвушками занимались.

И посоветовали они торопыге тоже позёвушками заняться. Присел торопыга на скамеечку рядышком и вдруг как зевнёт! Да, красиво так! Сладко! Сам не ожидал. Понравилось.

Стали они втроём позёвушками заниматься…

Летит сонная муха домой, подремать немножко на сон грядущий. Глядит: а на скамеечке возле дома – трое. Ротозей с зевуном позёвушками занимаются, а торопыга спит уже.

Вечно он торопится. Первым уснул. Потому и прозвали торопыгой.

Как ротозей сон потерял

Пришел как-то раз к зевуну ротозей и спрашивает:

– Ты мой сон не видел случайно?

– А я чужие сны не смотрю, у меня своих достаточно. Что случилось?

– Я сон потерял!

– Один? Их же у нас с тобой много.

– Самый любимый.

– Самые любимые сны беречь надо! Где ж ты его потерять умудрился?

– Не знаю. Я у себя в квартире уже всё вверх дном перевернул: нигде нет.

– Теперь у меня хочешь всё вверх дном перевернуть! – догадался зевун, – ладно, переворачивай, мне не жалко. Всё равно уборку делать собирался.

Скоро ротозей с зевуном всё в квартире перевернули. И стало у зевуна неуютно как-то. Игрушки разбросаны, пододеяльники вывернуты, подушки на полу валяются… Посмотрел зевун на всё это и тоже сон потерял. Один. Очень хороший. Колыбельный.

Тогда придумали зевун с ротозеем объявление в газету написать и написали:

«Потеряны хорошие сны. Просьба вернуть, если найдёте, зевуну и ротозею. Пожалуйста». Как только в газете объявление напечатали, позвонил торопыга.

– Алло! Это зевун и ротозей? Мне сегодня хорошие сны попались. Сначала один, потом второй. Только я их вам не верну, они мне самому нравятся.

Рассердились зевун с ротозеем и решили поспать, чтобы расслабиться. Уснули и во сне явились к торопыге:

– Ну-ка, верни нам наши сны!

– Берите. Они сами ко мне пришли. Я не виноват.

Обрадовались друзья, вернулись домой и быстренько – сны свои потерянные смотреть начали, проверять: не пропало ли из них, что-нибудь самое приятное и дорогое.

Вдруг и вправду пропало? Давай-ка, и мы поглядим!.

Великий сновидец

Только зевун назевался досыта перед сном и глазки закрыл, как вдруг снится ему торопыга и говорит:

– Ай-яй-яй! Неужели ты ни о чём не знаешь? К нам приехал большой учёный сновидец: приглашает всех на лекцию. Аттракцион! Представление! Спектакль! Шоу! Сонное царство! Прямо сейчас! А ты не знаешь, не видел! Полетели скорей!

Вообще-то, обычно зевуны пешком бегают, медленно-медленно, но если это во сне, то можно и полетать. Позвали по пути ротозея. Тот тоже ни о чем не догадывался, как всегда…

Влетели друзья в большой зрительный зал. Народу полно: зевуны, ротозеи кругом, даже торопыги. И все спят на своих зрительских местах. Настоящее сонное царство. А на сцене, в кресле-качалке – самый настоящий сновидец. Только маленький, на хомячка похож. В сонном халате небесного цвета с настоящими звёздами, солнцем, луной, ветром, облаками и радугами. А на голове у него тоже настоящий учёный ночной колпак, тоже весь в звёздах и всём остальном.

Покачивается сновидец в кресле и спит. И слышат друзья необыкновенный голос сновидца, который сам по залу ходит и шепчет каждому. И говорит голос тихо-тихо, чтобы никого не разбудить:

– Я покажу вам самые необыкновенные сновидения! Самые сладкие! Я – великий сновидец! Все сны у меня сновидческие, удивительные, волшебные…

Для зевуна, ротозея и торопыги вдруг прямо из ниоткуда появились дополнительные приставные стульчики. Они расселись и тут же уснули. А торопыга – еще раньше уснул, стоя. Ну, он вечно торопится. Усадили его тихонечко волшебные невидимые руки. И началось…

Хочешь узнать: что началось? Закрывай глазки и смотри. Сновидец всем сновидения показывает. Каждому свои. Проснёшься – расскажешь, ладно?

Волшебные сусеки

Только ротозей собрался сновидения смотреть, как испугался и заплакал. Спрашивает ротозея добрый голос сновидца:

– О чём, ротозеинька, плачешь? О чём горюешь? Чем тебе помочь?

– Боюсь я, что посмотрю волшебные сновидения, погляжу, порадуюсь, а потом они вдруг закончатся… Ы-ы-ыыы… Что же мне тогда делать?

– Помнишь старинную сказку про Колобка? Что сказала бабушка дедушке, когда надо было испечь Колобок, а муки в доме не оказалось? Она ему сказала: «А ты поскреби по сусекам…» И сразу у них с дедушкой мука появилась. Помнишь? Вот и ты поскреби по сусекам, сновидения и появятся.

– Да, где ж мне их взять, сусеки эти?

– Сейчас пришлю.

И явились к ротозеюшке сусеки великие. Сновидений у них полным-полно, нескончаемо. Только одно закончится, как ротозейка пальчиком по ним поскребёт чуть-чуть, и новое сказочное сновидение появляется.

Светятся сусеки мягким волшебным светом. И живут в них прекрасные сновидения, одно другого краше. Хочешь посмотреть?

Какого цвета небо?

И было зевуну сновидение волшебное, удивительное, сновидческое, от самого великого сновидца. Позевал он по привычке и смотрит: что же там такое во сне? А сон ему небо показывает, которое у сновидца на халате и на ночном колпаке. Небо живое. Колышется, звёздами сияет, солнышком ласкает, луной убаюкивает…

Светит луна ярко, и небо вокруг неё – в серебряных облаках, как будто серебряное. Солнышко восходит, и небо над ним алое, а потом – желтое. Пронёсся по небу ветер. И небо свежим ветром запахло. Пролилось небо дождём, солнышком осветилось, радугами вспыхнуло и сделалось радужным отовсюду!

Понял зевун, что небо не только синим или голубым бывает. Небо – оно любого цвета, как на халате у великого сновидца.

Спит зевун и улыбается во сне. Хорошо ему там по цветным небесам летать. А мы ведь тоже умеем летать во сне. Смотри. Это очень просто.

Возьми меня за руку. Полетели…

Сны торопыги

И у торопыги были свои сновидения. Торопливые, как он сам. Так торопился, что ничегошеньки не запомнил. Ну, просто – раз, и всё закончилось. Зато первый всё просмотрел!

Проснулся торопыга, поглядел вокруг, а все спят ещё. Сны досматривают. И сновидец великий спит в кресле-качалке. Подумал торопыга и решил ещё раз поспать, чтобы сновидения запомнить. Вон, у ротозея – полные сусеки снов. У зевуна – небеса цветные. А он, торопыга, чем хуже-то?

И правильно. Если очень торопишься, то потом приходится назад возвращаться. Потому что обязательно что-нибудь да забудешь…

Хороший человек

Жил на свете один очень хороший человек. Все про него так и говорили: «Какой же он хороший!». И брали с него пример. Много раз брали. И сейчас всё ещё берут. А у него не кончается. Вот до чего хороший Никогда не говорит: «Оставьте меня в покое, достали уже!» Крепкий характер. Ничего плохого в людях не замечает. Глаза добрые-добрые. Только хорошее видят.

Не щадит он себя ни днём, ни ночью, работает всем на пользу… И вдруг вчера не стало его нигде. Сразу нигде не стало. И тут же выяснилось, что как раз его-то всюду и не хватает. Забеспокоились люди. Начали искать хорошего человека. Искали, искали, искали. Так старались, что от усталости у многих ноги стали подкашиваться.

То один на землю осядет, то другой. И стали люди подхватывать тех, кто устал больше других. С голодными – хлебом делиться, с жаждущими – водой. Сами. Никого в беде не оставили. Никого не потеряли в пути. Вместе домой вернулись. Целёхонькими.

Только без хорошего человека.

И тут самый догадливый сказал:

– Друзья! Да никуда он не подевался. Он здесь. Он отдал себя служению людям, каждому передал частичку своей души. И он теперь – мы. Мы все. Понимаете? И пока мы творим на земле добро друг для друга – он с нами.

Спасибо тебе, хороший человек! Всё проходит. Вечно – только добро.

Суп с котом

Старенький сказочник рассказывал во дворе сказки всем детям. Они им очень нравились, и поэтому дети постоянно спрашивали сказочника: «А что потом? А потом что?» И дедушка – сказочник терпеливо рассказывал детям про то, что случилось потом. Но однажды он очень устал или просто не очень хорошо себя чувствовал, а дети всё спрашивали и спрашивали «что потом?», и добрый сказочник, изнемогая от вопросов, не сдержался и ответил: «А потом – суп с котом!»

Он сразу же пожалел об этом. Потому что дети замолчали и разошлись по домам. И сказочник домой пошёл. Грустный такой. А ночью сказочнику приснился волшебный сон. Во сне к нему подошёл кот печального образа и сказал:

– Здравствуйте, я тот самый. Из супа. Вы не волнуйтесь, пожалуйста. Мой суп никто не трогает. Уважают. Я ведь учёный кот, не простой. Гимназию закончил. Манеры знаю. А живу в супе. Нет, там не мокро. Это особый суп. Сухой, Его в пакетиках продают. А меня сверху на пакетике нарисовали. И стал я супом с котом или наоборот котом с супом. Какая разница, если все равно вся жизнь – сплошная картинка.

– Дорогой кот, неужели никакого просвета в жизни?

– Ну, почему? Есть просвет. Вот собираются запустить новинку: то ли «вермишель с котом», то ли «картошечку с котом», не помню точно, но уже рисуют меня ещё на каких-то упаковках.

Не выдержал дедушка, рассказал историю о том, как ребятишек от себя нечаянным словом отвадил. Рассказал и спрашивает кота:

– Что мне теперь делать? Как себя повести, чтобы детки ко мне вернулись?

– Не плачь, дедушка. Дети – не обидчивые. Они уже, наверное, тебя простили и новых сказок хотят.

– Неужто?

– А вот пойдём во двор и сами спросим. Меня покажешь – обо всём на свете забудут. Я-то, учёный, тоже много-много сказок знаю. Заслушаются.

И пошли они во двор. И как сказал суп с котом, так оно и случилось. А когда кончился сон волшебный, дедушка его записал для памяти и в тот же день рассказал ребятишкам.

С тех пор они обожают слушать сказки про суп с котом или про кота с супом, это уж кому как нравится.

Дикое озеро

Собрался мил-человек на рыбалку – отдохнуть. Добрался до дикого-предикого лесного озера. Посмотрел по сторонам. Какая красота! Никого нет. Одни комары.

Заметило дикое-предикое озеро мил-человека. А ни разу прежде не видело. Кто такой? С чем явился? Ну-ка, признавайся, рассказывай.

Мил-человек сразу во всём и признался. И отправило его озеро домой, потому что оно заповедное, рыбалка на нём строго-настрого запрещена. А мил-человеку озеро уж шибко понравилось, хоть и строгое оно, зато красивое, глаз не оторвать!

Решил ночью к нему подкрасться. Думал: комары спят, не доложат. Ага, спали они. Ага, не доложили… Как почуяли человечинку, так налетели, облепили всего-всего. Бедолага и до озера-то дойти не сумел. Бежал домой не солоно хлебавши.

И всё никак не может уняться мил-человек. Заболел он озером этим. Удочку сломал. Рыбьего корма накупил. Надел свой лучший костюм: с пиджаком, с галстуком-бабочкой, взял с собой фотоаппарат и – скорей опять к дикому-предикому лесному озеру. Вот, неймётся же ему! Жениться, что ли, собрался?

Подходит мил-человек к тому же месту заповедному. Комарья – видимо-невидимо. Звенят. Радуются: не уйдёшь! Достаёт мил-человек рыбий корм и дарит его озеру, всем его рыбам. Показывает, что нет при нем удочек. И сетей тоже нет. Ничего нет, только фотоаппарат. «Хочу, – говорит, – сфотографироваться с тобой и рыбой твоей, и с лилиями, и с комарами, со всем, что здесь твоё». Раскаялся в прошлой жизни своей и в любви признался.

Ну, озеру такое приятно слышать. Не стало оно мил-человеку отказывать. Сфотографировалось. И рыбы на фотосессию собрались. И даже комары. Никто мил-человека с тех пор у озера не кусает и не гонит прочь. Доброму сердцу – всё открыто.

Горе луковое

Жило-было горе луковое, лукавое, разноглазое. В одном глазу – глубокое. В другом – широкое. А радости – ни в одном глазу. За что горе ни возьмётся, всё у него получается. Если уж и до него было не очень чтобы, то вместе с ним вообще уже ничего хорошего. Дело своё горе знало.

Как-то раз пришло горе в гости к людям. Только всех хорошенько огорошило, как вдруг слышит: в ворота стучат! И не просто стучат, а дерзким голосом требуют: «Эй, вы там! Пришла беда – открывай ворота!»

Возмутилось горюшко: «Ишь ты! Заявилась – не запылилась! Я тут первее тебя! Не мешай мне чай с бубликами пить да горюниться! Проваливай!» А хозяева-то помалкивают. И то верно: они ж горем убитые. Вот и молчат, только самовар греют да бублики подносят.

Рассердилась беда, что её горе в дом не пускает. Ах, ты! Конкуренция, значит?! Ну-ну… Полезла в окно. Большая беда. Здоровая! Застряла в оконной раме. Ругается – на чем свет стоит! А сама: ни тпру, ни ну. Ни вперёд, ни назад.

Смотрит разноглазое горе на беду, издёвками её покрывает: эк, мол, кума, тебя-то растаращило! Глубоким взглядом беду с ума сводит, широким – плющит исподтишка.

Отвлеклись горе с бедой от хозяев, те и сбежали из дома своего счастливые. Крыша над головой – дело житейское, лишь бы горя с бедой не было рядом.

А горе с бедой так друг дружку и не победили. Помирились. Видят: дом пустой, хозяйство есть, и решили вместе жить. Ну, как только решили совсем окончательно… дом сразу и сгорел вместе с хозяйством. И разошлись бездомные горе с бедой опять в разные стороны. Не судьба…

Вернулись добрые люди на прежнее место. Отстроились заново. Счастливые. Ни беды, ни горя поблизости! Какая радость…

Дурак и думка

Отгрохал дурак хоромы. С бассейном, с бильярдом, с двухэтажным домиком для сторожа и садовника. Купил новую иномарку, которая сама едет, куда ей скажут. А потом поехал он с семьей отдыхать.

Месяц на Кипре отдыхал. Потом в Египте на Красном море. В Турции, само собой. На Канары сгонял уже на своем самолете.

Соседи от зависти с ума сходят. Это откуда же круглому дураку такое счастье свалилось? Откуда богатства? Неужто, не ворует? Да, быть того не может! Стали за ним подглядывать. Все глаза проглядели, а ничего не видно.

Подходит как-то самая завистливая соседка прямо к нему и грубо так спрашивает: откуда, дурак ты такой, у тебя богатства?

А дурак ей спроста по-честному и признается: повадилась ко мне думка. Вот с неё и богатею. Не поверила соседка, обругала его дураком и ушла. А он и не обиделся, он ведь и вправду дурачок, чего уж тут обижаться?

Лег дурачина спать. И явилась к нему во сне думка. И говорит она: пожалей, дурень, соседку-завистницу. Она всю жизнь мучается, хитрит, выкраивает денег со всего, что может, а дома всё равно – шаром покати… В холодильнике мышка плачет, умирать не хочет. Пожалей ты её, дурак. Купи ей шубу норковую. А если всё равно горевать будет, то купи ей такой же самолет, как себе. Пусть полетает по миру.

Проснулся дурачина, купил соседке шубу, потом самолет, а для мышки её -супермаркет. И что? Соседка вместо того, чтобы спасибо сказать, с ума сошла от зависти и уехала, в чем была, за тридевять земель, а все своё – завещала дураку. Опять прибыль.

Богатеет дурак думкой и богатеет. Вот же душа широкая! Ни для кого ничего не жалеет, а добро всё к нему возвращается. Неправильно это как-то. Не может такого быть, скажете вы.

Да, кто ж его, дурака, знает? Может, я вообще другую сказку хотел написать, а оно вот как всё выходит. Наверное, и впрямь, думка виновата. Что вышло, то и вышло. Не обессудьте. Да и, вообще, спать пора уже. Думка заждалась.