Текст книги "Избранное. Сказки. Том 3"

Солнышко

Расплакался дождик: «Все меня обижают». И ушел за горы в самое мокрое место. Не выдержало, расхохоталось вслед ему эхо в горах: «Ай, да плакса!» И перекатывается по горам, скалы щекочет, раскачивает, реками вертит, никому покоя не даёт. Проснулся ветер: «Что такое? Что случилось?» Ничего спросонья не видит, зажмурился и полетел прямо к солнцу за лаской. А солнышко глядит на всех и молча улыбается. И не сердится ни на кого, потому что любит всех одинаково…

Небо и море

Давным-давно, когда небо было ещё молодым, а море совсем юным, они встретились на горизонте и полюбили друг друга. Каждую ночь далеко в небе, словно глубоко в море, вспыхивала новая звезда. Она сияла над морем так пронзительно ярко и радостно, что влюблённые в небо морские волны всю ночь сверкали её отражённым светом и пели самые нежные песни побережьям и островам.

А потом начиналось утро. Свежий выспавшийся ветер стремительно спускался с гор к морю. А оно волнами своими вдруг поднималось на цыпочки – высоко-высоко, и целовалось с небом. Солнце то купалось в море, то каталось верхом на небе. И мгновения, словно бабочки, замирали от счастья, глядя на небо и море.

Но однажды огромные, полные молний и громов чёрные тучи заслонили собой всё небо. Море потемнело от горя, перестало видеть и исчезло в земле… А небо разбудило все ветры мира, чтобы они помогли разыскать его море. Но сколько ни летали ветры, они не нашли ничего.

Тогда небо пронзило себя великой яркой звездой и бросилось в самые тучи. Оно рыдало так громко и безутешно, что даже тёмные тучи не выдержали и заплакали. И пошёл дождь. Он лил целую вечность, даже сейчас он где-то ещё идёт…

И вот настал миг, когда небо очнулось от нежного шёпота волн. Внизу, совсем рядом, глазами всех своих звёзд оно отражалось в безмятежном сверкающем ночном море. Они снова встретились на самом краю света, на самом горизонте. И не расставались больше никогда.

Солнце светит для всех

Шёл дождь. На самом краю огромного дивного леса стоял расстроенный слон. То есть, раньше он был один, а теперь его стало три, потому что он расстроился. А ещё раньше его раздули из мухи. Из маленькой скромной мухи, которой ему удалось стать после того, как на работе он попал под сокращение.

В душе он всегда был слоном, но почти всю жизнь проработал дробью в числах, пока кто-то не решил задачу так, что именно дробь попала под сокращение. Слон хотел было повозмущаться, но ему заявили, что если он начнет возмущаться, то его вообще помножат на ноль. Будущий слон всю жизнь был простой дробью, он смирился со своей участью, сократился, стал свободной мухой и улетел через форточку в лес.

В лесу было хорошо, спокойно, пока не подул ветер. Он дул так долго и терпеливо, что муха раздулась и стала целым слоном. У мух и слонов много общего, не только ноги, но и хоботы. Только мушиный хоботок – маленький, а слоновий – совсем по другому устроен. У мухи – крылья, зато у слона – уши большие. Чем не крылья? Так и подумал расстроенный слон, захлопал ушами и полетел счастья искать втроём. Должно же оно где-то быть: слоновье счастье?

Счастье ведь всем положено, даже мушиным слонам. Лежит оно где-то там, на полочке или под кустом, куда его положили, и ждёт своего слона. И непременно дождётся, потому что все дожди когда-нибудь заканчиваются, а солнце – светит для всех…

Летучий козёл

Жил-был старый козёл. Даже и не жил, а так – мыкался. Какая это жизнь, когда тебя все от мала до велика постоянно козлом называют? А ему, между прочим, ещё в детстве очень хотелось стать бабочкой или цветком, да кем угодно, только не козлом.

«Ах, ты – козёл!» – часто кричали ему вслед. «Ну, ты – козёл!» – говорили ему при встрече вместо «здравствуй». И он всё это покорно терпел, так и состарился. И вот, однажды, вышел он на скотный двор поразмять косточки, и подходит к нему сосед – заслуженный пожилой бык: предлагает в домино сыграть, а сам посмеивается.

– Над чем смеёшься, сосед? – спрашивает его старый козёл. Не выдержал бык, признался:

– Так ведь козла забивать будем! – и хохочет.

Крепко обиделся старик. Не выдержал. Вернулся домой, отбросил рога и копыта, сбрил бороду, надел картонные крылья, которые сделал когда-то в юности и берег втайне, закрыл глаза, зажужжал и полетел со скотного двора в дальнюю даль —нектар липовый собирать для мёда.

Не только бык-обидчик, но даже самые молодые поросята с тех пор никого козлами не ругают, и не только потому что некого, но и потому, что это некрасиво, невежливо. А козел счастлив и ни на кого больше не обижается, потому что сбылась его детская мечта.

В стране розовых слонов и голубых бегемотов

Одна сонная муха узнала из телепередачи о том, что есть Африка. По телевизору показывали, как много в Африке разных приятностей: еды, воды, растений, а ещё там все танцуют и поют, очень весело живут. Ей сразу захотелось туда. Муха открыла ноутбук и заказала по интернету билет на самолет в Африку. Ближайший рейс был следующим утром, поэтому она собрала чемодан и легла спать, чтобы время прошло незаметней.

В общем, когда она проснулась, самолет уже улетел.

– Как же так! Теперь не я, а другие будут там гулять и наслаждаться! – закричала муха, позеленела от зависти и нечаянно вылетела в трубу вместо окна. Мухи не ходят домой через дверь, они обычно залетают и вылетают через окно. А тут просто расстройство оказалось таким сильным, что она перепутала трубу с окном. И стала зеленая завистливая муха чёрной от сажи.

Вылетела чёрная муха из трубы, летела, летела и залетела куда-то. Всё вокруг новое, странное, ну, точно, что не дома. И спросить некого. Стала муха осматриваться и видит: вдали под пальмами пасётся стадо розовых слонов, а над знойной степью кружит оранжевый ворон с красным носом. Вдруг из болота выбрался красивый голубой бегемот и как завопит:

– Какое безобразие! Я – весь синий! Вода-то ледяная! Помогите!

Муха забеспокоилась: обычно в Африке все веселятся, и никаких проблем нет. А здесь – что-то не то. Странное место. Решила она догнать оранжевого ворона с красным носом и узнать у него правду. Ворон её внимательно выслушал да как начал каркать во всё своё воронье горло! Муха испугалась и улетела к розовым слонам.

Увидели розовые слоны муху и сразу растаяли, потому что были из нежного мороженого и крема, а пальмы – из шоколада. И только тогда муха поняла, как ей повезло, что она не попала в Африку, а оказалась непонятно где. Вот только бегемота жалко: он хоть и оказался мармеладным, но сам-то считал себя настоящим, вот и забрался спроста в болото из холодного желе.

Мухе понравилось так путешествовать. Хотя она так и не догадалась: куда попала. Может быть, вы ей подскажете?

Спасатель

Как схватил волк овечку, как поволок её на себе!… Все-все расплакались от умиления. Какой волк – молодец! Так бы и утонула в реке, если бы волчара не спас. Настоящий герой!

Засмущался волк: « Ну, что вы! Какой я герой? Спасать овечек – это мой долг. Я не один такой: нас тут целая бригада. В этом году уже сто пятнадцатую овцу выручили: падают и падают в реку. А мы спасаем. А ведь год только начался…»

«Неужто и до дома их доставляете?»

«Обязательно! В целости и сохранности. Ни шерстинки не пропадёт. За каждую спасённую премия полагается: десять баранов.»

Как тоску победили

Напала на людей тоска. Одни ей сразу покорились и тоскуют, и тоскуют без продыху. Другие посопротивлялись для виду и то же самое: тоскуют. А третьи никак не сдавались. Тоска на них и так и эдак напасть пыталась, а они – всё равно бодренькие, весёленькие весь день. Зато как придут домой, как останутся одни сами с собой, так и ревут в три ручья. А тоска радуется…

Но были ещё и четвертые. Непробиваемые какие-то. Толстокожие, что ли? Тоска на них напала, а они её вообще не замечают. Ну, в упор не видят никакой тоски. У той через три дня истерика началась. А через неделю и вовсе слегла тоска, затемпературила, кашлять начала. Приехала за ней «скорая помощь» и увезла куда-то. Больше тоска не возвращалась. Наверное, лечится.

Обрадовались люди. Успокоились. Живут теперь припеваючи. Жаль только, что в сказке.

Крылья любви

В одной сказочной стране, где растут апельсины, а по ночам все не спят, потому что играют на гитарах и поют серенады, жила прекрасная принцесса. Она была так хороша собой, что на неё страшно было смотреть! Люди падали в обморок от её красоты. Чтобы не упасть в обморок, все старались смотреть куда-нибудь в сторону. То же самое делали и лошади, и собаки, и кошки, и ослы, и даже куры, гуси и утки. Все отворачивались от принцессы. Она понимала причину и не обижалась.

Но автомобили не имеют шеи и не могут отвернуться. Ошеломлённые её сказочной красотой, они могли ехать только за ней, суетились, мешали друг другу и потому часто разбивались. Принцесса имела доброе сердце и не могла долго переносить такое. Она отправилась к волшебнику, чтобы тот помог ей спасти влюблённые автомобили.

Если у кого-то нет шеи, чтобы вовремя отворачиваться от неминуемой красоты, то этот кто-то должен как можно быстрее покинуть опасное место. Знаменитый волшебник Трудли-Бум вручил принцессе маленький чудесный флакончик и научил им пользоваться.

И вот только принцесса вышла из дома премудрого Трудли-Бума, как её сразу заметили целых двенадцать автомобилей. Все они тут же влюбились в красавицу – принцессу и приготовились разбиться ради неё в лепёшку.

Но на этот раз прекрасная девушка спасла все двенадцать автомобилей. Она быстро-быстро влила в бензобаки каждой машины буквально несколько капель из чудесного флакончика. Они попали в бензин и он почувствовал в себе необыкновенные силы. Двигатели машин заработали с небывалой лёгкостью и… унесли влюблённые автомобили в дальнюю даль совершенно без всякого для них вреда.

«О великая принцесса!» – часто обращаются к ней теперь, надежно отвернувшись, все автолюбители мира: «Как тебе удалось спасти столько наших автомашин? Почему они ездят теперь по всему свету гораздо быстрее прежнего? Что им так помогает?»

«Крылья любви», – улыбается в ответ принцесса и охотно показывает каждому чудесный флакончик.

Ятута

Жила-была девушка с удивительным именем – Ятута. Очень отзывчивая. Позовут кого-нибудь, даже не важно кого, а она уже тута. И помогает кому надо. Всем это нравилось

Напал на неё однажды Кокоша – злой разбойник. Кокоша был такой страшненький: в боевом кокошнике, раскрашенный, напомаженный, тьфу! Укокошить девушку хотел. Да, не вышло. Подошёл он к ней, растерялся, заробел, кокошник поправил и говорит тихонько:

– Сейчас, сейчас! Достанется тебе на орехи!

Так-то оно так, да, у Кокоши, на его беду, своя подружка была – Пелагея. Петь любила всю жизнь. Просто сверх всякой меры. Заметьте: только петь, не иванов, не серёжек, не демьянов и всяких прочих… Как завидит какого-нибудь Петра, даже самого невзрачненького, худосочного, так сразу и влюбляется. А Кокошу раньше Петенькой звали, когда он ещё человеком был, а не разбойником в кокошнике. Всем Пелагеюшка была хороша, только ревнива сверх всякой меры. И слух у неё имелся очень тонкий. Как услышала Пелагеюшка, что её дон Педра посторонней девице орехов обещает, так сразу же выскочила из кустов да с большущей сковородой. И кричит:

– А мне жареных орешков достань и принеси откуда хочешь, но чтобы сейчас же!!! Нет жареных – неси сырые: сама пожарю!

Ятута – девушка скромная. Застеснялась она, хотя никакой её вины ни в чём не было, и убежала сразу куда глаза глядят: до дома, до хаты. И пришлось Кокоше со сломанным кокошником весь остаток ночи искать по глухим зимним буеракам (а дело было зимой) каких-то неведомых орешков, которые сам же и обещал для пущей храбрости.

Вернулся он к Пелагее с повинной головой, без кокошника и больше никогда разбойничать не пытался. И Кокошей его перестали звать, Петром Петровичем кличут. Жареными каштанами торгует.

А Ятута нашла себе вскоре добра молодца Ятама да и вышла за него замуж. Хорошая была свадьба. Все соседи плясали, ну, и пели, конечно. Даже Пелагеюшка приходила.

Сказка про освобождённые чипсы

Жили-были чипсы. Из чего они сделаны – никто не знал, и потому чипсы всем казались загадочными. Особенно – им самим. Чипсы жили замкнуто, в пакете, сами по себе. Наружу выходить не спешили, шуршали себе помаленьку.

Им там было весело. Тесновато, конечно. Зато – всё рядом. Хочешь подраться – пожалуйста. Хочешь жениться – и того проще. И мусор выносить не надо. Пакет был яркий, с картинками, только изнутри ничегошеньки не видно.

И вдруг, однажды, кто-то его купил. Весь пакет сразу. Притихли чипсы: что теперь будет, ой, мамочки! Они ж только жить начали. А тут такое известие снаружи: несут куда-то. Поди, ещё и в сумке или в рюкзаке? Да, такой пакет на руках носить надо, а не в чем попало! Зажмурились чипсы от страха. Замерли.

А пакет раскачивался, раскачивался, да и выпал откуда-то. Зашуршал по чему-то твёрдому – быстрей-быстрей!.. И полетел, ветром гонимый. Повеселели чипсы: лётчиками себя представили, как по телевизору показывают.

Носил их ветер, носил пока совсем из сил не выбился. Уронил он летучий пакет в воду. И стал пакет плавучим. Поплыл в далёкое синее море. Вокруг было очень сыро. Чипсы укачивало на волнах. Они держались, как могли, но всё же размякли и перестали весело шуршать. Долго носило их синее море, пока не выбросило на далёкий таинественный песчаный берег, где всегда тепло и спокойно.

Пакет был очень стойким. Он высох и подтянулся, и уже начал снова мечтать о полётах с ветром, когда сверху на него упало что-то твёрдое и тяжёлое. Это был кокосовый орех. И пакет лопнул, выдохнув из себя старые сухие чипсы неизвестного происхождения.

Освобождённые чипсы сразу же забыли о том, как уютно им было внутри, и разлетелись по всему острову. Так и живут теперь на нем: на необитаемом острове чипсов. Только вот где он – они не знают. И почему-то даже не интересуются. Видно, не зря с самого начала говорили, что они – того: со странностями…

Тупой нож

На полке в подарочной коробке лежал большой красивый подарочный нож. Украшен он был богато, стоил дорого, но никто никогда им не пользовался. Откроют иногда коробку, покажут гостям, похвастают и – айда опять в упаковочную темноту. В чём дело?

– Как ты не понимаешь! – хмыкнула коробка. – Да, ты красивый, да, богатый, но ты же подарочный, а значит – тупой. Подарочные ножи – все тупые.

Затаил нож обиду на свою судьбу. Вылез ночью из коробки и напал на спящую живую душу. Проснулась душа от тупой ноющей боли. Увидела нож и взмолилась:

– Не убивай меня!

– Да, не могу я никого убить, я подарочный. А вот больно сделаю..

Всю ночь мучил. К утру обратно в коробку спрятался. Обещал вернуться при первом удобном случае. Ушла душа из дома еле живая. Не хочет возвращаться. Боится. Проснулся её хозяин, чувствует, что нет чего-то в нём. Вроде всё на месте, а самого главного не хватает. Вышел из дома искать сам не знает что. Идёт по улице, ничего не чувствует, как потерянный. Вернулся. Начал в доме искать что-нибудь непонятное. Все вещи перерыл, добрался до тупого ножа. Красивый, дорогой, только не режет. Решил наточить его. Достал точило. Вжик-вжик, вжик-вжик, вжик-вжик-дзинь!.. Сломался нож, металл плохой оказался, только для вида и годился.

Не успел человек о ножике пожалеть, как вдруг стало ему хорошо-хорошо. Это душа вернулась. Счастливая.

Одинокий голос в пустыне

Жил-был одинокий голос в пустыне. Каждое утро он возносился к небесам с просьбой даровать ему счастье услышать ещё чей-нибудь голос помимо своего. И каждый полдень он обращался к ним снова. И каждый вечер. И каждую ночь. Небеса напоминали ему выгоревшую голубую пустыню, а земная пустыня – серовато-желтые высохшие небеса. И пел голос во славу солнца, небес и пустыни. И дул ветер, подпевая ему, и текли песчинки, сокращая время его молитв, просьб и песнопений.

Понял голос, что исчезает, и задремал в небесной синеве.

И услышал он голос во сне. И не узнал его. Обрадовался спящий голос, ринулся навтречу собрату. Раскрылись перед ним небеснык врата. И посыпались из них, словно из ладоней, живые звёзды – сияющие всеми цветами радуг.

Очнулся голос, а вокруг – вся земля, весь мир – в живых голосах! И все любят его, и все радуются ему… И понял он, что всё, чего очень-очень хочешь и ждёшь… когда-нибудь непременно сбудется. Надо только верить в это.

Страна прекрасноговорящих

Однажды в стране прекрасноговорящих но ничегонеделающих появился сквернослов. Он тоже ничем не занимался, но ещё и грубил. Прекрасноговорящие делали вид будто ничего не слышат: улыбались друг другу, в любезностях рассыпались, надеялись, что сквернослов похамит-похамит и сам уйдёт.

Собрались вокруг сквернослова молчуны из страны молчунов. Эти ничего не говорили, им только работу давай. Сквернослов придумал им работу: прекрасноговорящих в кучки собирать, складывать в коробки и увозить на грузовиках куда-то очень далеко, где ничего не видно и не слышно. Хорошо потрудились, всех собрали и увезли.

Стало в пустой стране тихо-тихо. Побродил сквернослов туда-сюда и к берегу моря подался. Шумит море – не перекричать, не переплыть. Рассердился он, приказал молчунам море вычерпать и увезти. Да, без толку всё. Не убывает оно.

Состарился сквернослов. Позабыл плохие слова, а хорошие он и раньше не помнил. Стал молчуном. Как все. Работать начал: море черпает, а зачем – сам не ведает.

И вдруг из-за моря, словно легкие облака-туманы, явились стаи чудесных птиц – белых, синих, розовых, радужных… И не было им ни конца, ни края. И все они пели, и все они говорили прекрасные солнечные слова. И родились от них дети человеческие – прекрасноговорящие, всех любящие. И наполнилась страна птицами и людьми. И стали молчуны за ними слова повторять. Прекрасные слова. Добрые. А работать не разучились. Трудятся и других учат.

Нет больше ни молчунов, ни сквернослова. В тот миг, когда он вновь услышал прекрасные слова, вернулась к нему память. А с ней – совесть запоздалая. И окаменел сквернослов от стыда за свои прошлые дела. Стал валуном у берега. Жалеет его море. Целует волнами. Ждёт, что и он когда-нибудь очнётся и скажет первые добрые слова…

Кроличек

Жил-был Кроличек, которого все постоянно ругали, потому что был он безобидным и безоветным. За всё подряд его ругали, срамили на весь белый свет, как разбойника и душегуба. Снег не так пошёл: Кроличек виноват. Рыбалка не удалась: опять он – проклятый! В Галактике М15 на расстоянии сто миллионов световых лет погасла звезда, а, Кроличек всё равно – нехороший! Грустно ему так жить.

И вот однажды вышел он из своей норки и стал народ созывать. Удивились все. Собрались. Его ругают так, что земля ходуном ходит, а уши вянут. В чём дело, злодей-негодник? Зачем нас, важных персон, потревожил, ничтожество?!

И вдруг Кроличек сказал тихим проникновенным голосом:

– А если я завтра умру? Бедный народ! Что ж вы тогда без меня делать будете? Кого ругать? Над кем измываться?

Все Кроличеку сразу поверили, шапки поснимали, поминальные свечи зажгли, начали о нём только хорошее говорить. Горевали очень сильно. Каждый норовил назвать себя лучшим другом покойного, небылицы всякие стали про него сочинять: какой он был благородный да умный…

Совсем про него забыли. А он стоит возле норки и слушает тихонечко. Очень приятно. Даже помирать расхотелось. А что? Ну, и пусть их ругаются, зато потом всё равно ведь пожалеют…

На два дома

Дружили два брата – длинный летний день и короткий зимний с двумя сёстрами – короткой летней ночью и длинной зимней. Дружили-дружили да и поженились. Одна беда в обоих семьях: никак мужья с женами не встретятся. Летний день встаёт рано, а жены уже дома нет. Зимняя ночь только домой явится, а муженёк уже куда-то пропал. Никакой личной жизни! Думали-думали да и разошлись далеко-далеко. Зимняя ночь – на северный полюс, а летний день – на южный. А супруги их бывшие и вовсе куда-то исчезли. Плохо одному жить, холодно: хоть на том полюсе, хоть на этом.

И решили зимняя ночь с летним днём встретиться. Только пошли друг другу навстречу, как вслед им их бывшие «половинки» объявились. А как дошли до середины пути, так сравнялись все дни и ночи. Не стало ни коротких, ни длинных, все – равные. Помирились они и по домам отправились. Дошла зимняя ночь до дома: а короткого дня опять след простыл. Добрался летний день до другого полюса, а от короткой ночи снова ни слуха, ни духа.

Так и бродят они по свету. Так и живут между домами. То в одном доме ночи слишком много, то в другом – дня… А на середине пути обеим парам хорошо, да вот от родных домов… далековато как-то.