Текст книги "Веретено Судьбы (сборник)"

Среди многолюдной толпы госпожа Павези сразу же увидела Стина. Он сидел в экипаже, остановившемся у ворот. Повзрослевший денди был также хорош собой и элегантен. Сердце Мадлен взлетело к небесам. Сегодня она расскажет ему то, что не захотел слушать его отец. Эрнестин Хью Беримор недолюбливал Мадлен. Он считал ее причиной всех своих злоключений. А когда она попыталась поговорить с ним, закричал:

– Не смей порочить имя госпожи Лансетти. Довольно того, что ты вторглась в нашу семью, заморочила голову отцу, а теперь еще хочешь, чтобы я полюбил тебя, как сестру. Не дождешься. Я тебя ненавижу.

– Я не сержусь на тебя, Эрнестин, – сказала она. – Тебя воспитывала посторонняя женщина, поэтому ты так жесток и немилосерден. Мне жаль тебя.

– Я не нуждаюсь в твоей жалости. Я не желаю знать тебя. Никогда больше не появляйся в нашем доме, – сжав кулаки, прохрипел он.

– Прощайте, господин Эрнестин, – сказала Мадлен и ушла.

Она знала, что когда-нибудь сын Эрнестина захочет выслушать ее исповедь. Это «когда-нибудь» настало. Стин здесь. Он неотрывно смотрит на госпожу Павези и считает мгновения до их долгожданной встречи. И солнце, и музыка, и цветы, и восторженные возгласы людей создают особую атмосферу, позволяющую поверить в реальность чуда…

 
Чудеса происходят внезапно,
Когда их совсем не ждешь.
Чудо похоже на радугу,
Или на звездный дождь,
 
 
На улыбку твою счастливую,
На встающий над миром рассвет…
Чудеса происходят внезапно,
Объяснения чуду нет.
 

Vox Infinitas – Голос Вечности – цикл стихов

 
Позолотою с небес
Льется Божья милость,
Чтоб сердце каждого из нас
Пред Господом смирилось.
 

«И гроздья рябины, и клин журавлиный…»

 
И гроздья рябины, и клин журавлиный,
И голосом вечности ветер вздыхает:
– Ма-ри-на! —
И листья осенние кружит,
И серое небо купается в луже.
 
 
Торопится к дому озябший прохожий,
Ушедшее лето догнать он не может.
А я улыбаюсь, мне осень мила,
Она нам венок из сонетов сплела.
 

«Тень твоя меня догоняет…»

 
Тень твоя меня догоняет,
Отражаясь в воде каналов.
Тень твоя меня обнимает,
Чтоб от холода я не дрожала,
 
 
Чтоб случайно с дороги не сбилась,
Чтоб дошла до заветной цели…
Тень твоя – яркий отблеск лунный
И немой вопрос: неужели?
 
 
Неужели возможно это?
Неужели? – стрелой сомненье.
Я же образ твой стерла из сердца,
И мечты предала забвенью.
 
 
Я иду одна вдоль каналов,
И свечу несу пред собою,
И пою прощальную песню
О воде убегающей в море.
 

«Я вас упрекать не стану…»

 
Я вас упрекать не стану,
Нет толку в моих упреках.
Я лучше горою стану
Самой, самой высокой,
 
 
Я превращусь в молчанье,
Плывущих вдаль облаков,
И постараюсь поверить
В искренность ваших слов.
 

«Мое апрельское письмо…»

 
Мое апрельское письмо
Осталось без ответа.
Мое апрельское письмо
Вы в середине лета
 
 
Найдете вдруг среди бумаг,
Узнав знакомый почерк,
И удивитесь в сотый раз
От множества пророчеств.
 
 
Но не спешите отвечать
Мне в осень из июля.
Вас в изумрудный свой дворец
Уже не позову я…
 

«Одевшись в мантию величья…»

 
Одевшись в мантию величья,
Шагает важно человек.
Как жаль, что он не понимает:
Нельзя продлить величьем век.
 

«Нам будет с вами нелегко решить…»

 
Нам будет с вами нелегко решить
Задачу с сотней чисел неизвестных.
Нам не помогут мудрые слова,
Житейский опыт и простор небесный.
 
 
Мы твердо будем на своем стоять,
Отстаивая собственное мненье.
И невдомек нам будет, что в любви
Сокрыто всех задач решенье.
 
 
«Любовь не превозносится, не лжет»,
Любовь от равнодушья нас спасает,
Нам помогает двигаться вперед
И руку примиренья предлагает.
 

«Раскатились яблоки, ах!..»

 
Раскатились яблоки, ах!
По саду.
Вы меня не любите.
И не надо.
 
 
Вы собой любуетесь
Днем и ночью.
Ни к чему вам слов моих
Многострочье.
 

«Я не лучше и не хуже…»

 
Я не лучше и не хуже,
Я любуюсь небом в луже.
Я по радуге шагаю
И целую облака,
И жалею, что с тобою
Не знакомы мы пока…
 

«Пусть будет жизнь твоя необычной…»

 
Пусть будет жизнь твоя необычной,
Пусть в ней ничто не станет привычным,
Пусть восхищают краски рассвета,
И на душе будет вечное лето!
 

«Радость через край: Встречай меня!..»

 
Радость через край: Встречай меня!
Солнечный рассвет украсил землю.
Каждый миг чарующий ловлю,
Все, что суждено судьбой, приемлю.
 

«Я ваш отказ услышать не спешу…»

 
Я ваш отказ услышать не спешу,
Поэтому не задаю вопросов.
Любовь у вас не пользуется спросом.
Что делать, если ею я дышу?
 

«Я выстелю улицу красным ковром…»

 
Я выстелю улицу красным ковром,
Чтоб вы отыскали дорогу в мой дом.
 

«Чудеса происходят внезапно…»

 
Чудеса происходят внезапно,
Когда их совсем не ждешь.
Чудо похоже на радугу
Или на звездный дождь.
 
 
На твою улыбку счастливую,
На встающий над миром рассвет…
Чудеса происходят внезапно,
Объяснений для чуда нет.
 

«Отсвет луны в зеркальном осколке…»

 
Отсвет луны в зеркальном осколке.
Я не жалею нисколько, нисколько,
Что переходит день во вчера,
Завтра для счастья настанет пора.
 

«Можно ли верить кусочку стекла?…»

 
Можно ли верить кусочку стекла?
Кто вам сказал, что правы зеркала?
 

«Нужно поставить точку…»

 
Нужно поставить точку,
Нужно закончить строчку,
Нужно мысль завершить…
Может, не стоит спешить?
 

«Если бы знать, что случится потом…»

 
Если бы знать, что случится потом,
Мы б на вершине построили дом…
 

«Сплетаются судьбы в прекрасный венок…»

 
Сплетаются судьбы в прекрасный венок
И даже самый невзрачный вьюнок
Может со временем розою стать,
В каждом цветке любованье и стать.
 

«Мы все объяснения ищем тому…»

 
Мы все объяснения ищем тому,
Что чаще всего неподвластно уму.
Летят журавли через осень в весну.
Я с ними хочу. Почему? Не пойму…
 

«У тебя другая, у меня другой…»

 
У тебя другая, у меня другой.
Но зачем-то встречи
Ищем мы с тобой,
И никак не можем
Непокой унять.
Вечное стремленье нелегко понять.
 

«Туман осенний над рекой поплыл…»

 
Туман осенний над рекой поплыл
Не охладить нам юношеский пыл
Так велико желание любить
И по теченью жизненному плыть.
 

«Крутись, крутись, веретено…»

 
Крутись, крутись, веретено,
Сплетайся, шелковая нить.
Нам не дано, нам не дано
Ни дня, ни часа изменить.
 
 
Нам не дано предугадать
Все то, что ждет нас впереди,
И сколько будет нужно нам
Свое веретено крутить.
 

Новогоднее

 
Будет снег искриться белый,
И запахнет в доме хвоей.
Снова в вальсе новогоднем
Мы закружимся с тобою.
 
 
Мы забудем все обиды,
Уходящий год проводим,
И сердечной добротою
Души мы свои наполним.
 
 
Вновь пробьют куранты звонко,
Новый год откроет двери.
Будет радость. Будет счастье.
Будет! Надо в это верить.
 

«Белым покровом на землю – снег…»

 
Белым покровом на землю – снег.
Белой вуалью на окна – иней.
Столько раздумья в морозном предзимье,
Что размышлять можно, кажется, век.
 

«Это все не любовь, а привычка…»

 
Это все не любовь, а привычка.
Я себе неустанно твержу.
И на новое наше свиданье
Я, как прежде, уже не спешу.
 
 
Только щеки алеют и сердце
Ритм неверный все время берет.
Это все не любовь, а привычка,
Все пройдет. Ну, а вдруг, не пройдет?
 
 
Что тогда будем мы с тобой делать?
Как исправим ошибки свои?
Обними меня крепче, мой милый,
Я поверю в бессмертье любви.
 

«Вам не нужны мои стихи…»

 
Вам не нужны мои стихи,
Вам не нужны мои признанья.
К чему душевные терзанья,
Коль мы не можем быть близки?
 
 
Непросто сблизиться кометам
И в нереальность заглянуть.
Но можно сделать шаг навстречу
И полной грудью жизнь вдохнуть.
 

«От любви нет снадобья…»

 
От любви нет снадобья,
Нет заветных слов.
Гнать ее не надо нам
Из полночных снов.
 
 
Полюбуйся радугой
И сияньем звезд,
Верь, что будет новое
Воплощенье грез.
 
 
Ты любви скорее
Сердце распахни,
До конца, до капли
Всю ее прими.
 

«Это все до нашей встречи…»

 
Это все до нашей встречи,
Все в далеком прошлом было.
Я легко простилась с прошлым,
Я легко про все забыла,
 
 
Кроме радости беспечной
И умения прощать.
Я спешу к тебе навстречу,
Чтоб все это рассказать.
 

«Люблю я складывать слова…»

 
Люблю я складывать слова
Стихами, в рифму.
Люблю сиянье тишины,
Когда близки мы.
 
 
Люблю, когда ночная мгла
Скрывает землю. Люблю.
И все, что суждено судьбой,
Приемлю.
 

«В пору осеннего листопада…»

 
В пору осеннего листопада
Нам встречаться с вами не надо.
В пору зимнего снегопада
Думать вам обо мне не надо.
 
 
В пору летнего солнцестоянья
Ни к чему мне ваши признанья.
А весной, когда все расцветает,
Вам признаться в любви разрешаю.
 
 
Расскажите простыми словами
Обо всем, что стояло меж нами…
 

«На землю вода прольется…»

 
На землю вода прольется,
Тогда ваше сердце проснется.
И станет живым, горячим,
Счастливым станет и зрячим.
 
 
На доброту отзовется,
И в тело душа вернется.
 

Люба – Любушка

 
Возле горного ручья
Повстречаться надо нам.
Пусть холодная вода
Станет лучшим снадобьем.
 
 
От любви, с которой нам
Ни за что не справиться.
Успокой, утешь скорей
Молодца, красавица.
 
 
Возле горного ручья
Все тропинки сходятся.
Приходи, душа моя,
Сердце успокоится.
 
 
Выбирай того, кто люб,
Любушка – голубушка.
Да смотри, не прогадай,
Чтоб не плакать, Любушка.
 
 
Без тебя, моя краса,
Сердце истомилось.
Глаз бездонных синева
Мне во сне приснилась.
 
 
Ты холодною водой
Молодца поила,
Поцелуями его
Щедро ты дарила.
 

«Засыпает шумный город…»

 
Засыпает шумный город,
Гаснет в окнах яркий свет.
В темноте увидеть проще
След мерцающих комет,
 
 
И почувствовать дыханье
Звезд в небесной вышине,
И услышать ваше слово
Ваше, нежное – ко мне…
 

«Серое небо размою глазурью…»

 
Серое небо размою глазурью.
Сверху сияющий диск нарисую,
Клин журавлей в поднебесной дали.
Пусть будут счастливы там журавли.
 
 
Знаешь, как хочется им, улетая,
Верить, останется целою стая,
Не пропадет, и с пути не собьется,
И по весне непременно вернется
 
 
К этим березкам, что листьями плачут,
К этим сорокам, что громко судачат:
– Холодно. Холодно. Осень идет.
Поторопитесь. Время не ждет.
 
 
Мы разговор этот важный не слышим.
Видим лишь птиц над покатою крышей.
Тихо вздыхаем, осень браня,
И не жалеем дров для огня.
 
 
Золото листьев в кучи сметаем
И возле печки присевши, мечтаем,
Что будет небо безоблачно синим
И мы хандру словно плащ старый, снимем.
 

«Шаги Командора ударами сердца…»

 
Шаги Командора ударами сердца:
Зачем мне, скажите, такое наследство?
За что мне досталась душевная мука
И алая роза в подарок от друга?
 
 
Торопится время сквозь пальцы пролиться.
Шаги Командора: «Не спится. Не спится.
Я помню дорогу. Мне дверь отворите
И красную розу к груди приколите».
 

«Будут ночи длиннее. Дни холоднее…»

 
Будут ночи длиннее. Дни холоднее.
Станут багряными клены в аллее.
Желто-коричневым – старый орешник,
И опустеют разом скворечни.
 

«Барабанной дробью в стекла дождь…»

 
Барабанной дробью в стекла дождь:
Ты меня не ждешь, не ждешь, не ждешь,
Отыскать меня ты не спешишь,
В хороводе осени кружишь.
 
 
Вместе с оторвавшейся листвой
Ты летишь, летишь над мостовой,
Улетая в призрачную даль.
Барабанной дробью дождик – жаль…
 

«Из встреч и прощаний слагаются дни…»

 
Из встреч и прощаний слагаются дни.
В дорогу с собою улыбку возьми.
Будь счастлив, шагая привычным маршрутом,
Своей добротою делись поминутно.
 
 
Запомни, мгновенья слагаются в вечность.
Непросто заметить нам их быстротечность.
Листы календарные прочь улетят,
Не возвратить нам былое назад.
 

«И серый туман, и капли дождя…»

 
И серый туман, и капли дождя
И золото листьев осенних
Даны нам с тобой во спасенье.
 

«На грани разрыва дрожит тетива…»

 
На грани разрыва дрожит тетива.
Вы лживы?
Да нет. Это лживы слова,
Которые я повторяю опять,
Надеясь словами себя оправдать…
 

Луговая – Лобня – Луговая

 
– От Луговой до Лобни теперь подать рукой.
Из Лобни в Луговую торопимся с тобой.
Вращаются колеса. Маршрут привычный нам
Туда, потом обратно расписан по часам.
 
 
С моей Луговою ничто не сравнится
Здесь дорогие, любимые лица.
Здесь дом мой. Здесь дети мои подрастают.
Луга заливные весной зацветают.
 
 
Красу луговую с собою увозим
Мы в Лобню, где учимся, трудимся, строим.
Где новые песни про город слагаем,
Где чаек с надеждою в мир выпускаем.
 
 
Проносятся годы, а мы не стареем.
И хочется верить, мы много успеем,
Придумать, создать, добрых дел совершить,
Маршрут наш известен, нам нужно спешить.
 
 
– От Луговой до Лобни теперь подать рукой.
Из Лобни в Луговую торопимся с тобой.
Вращаются колеса. Маршрут привычный нам
Из Лобни в Луговую расписан по часам.
 

«Я мог бы сегодня остаться…»

 
Я мог бы сегодня остаться,
Сославшись на непогоду.
Но вы считали минуты
До моего ухода.
 
 
Вы некстати смеялись
И невпопад отвечали.
Если бы я остался,
Вы бы со мной заскучали…
 

Елизавете Сёмочкиной

 
Домой, домой, в мою Сибирь,
Где так пьянительна свобода,
Где в единении с природой живу,
Вдыхая эту ширь.
 
 
Где дорог сердцу каждый лютик,
Пробившийся на свет.
Где так легко писать о чувствах,
Осознавая, ты – поэт!
 

«– Читать на ушко мне стихи – смешно…»

 
– Читать на ушко мне стихи – смешно.
– Наверное, вы правы.
Такие детские забавы
Нам, взрослым людям, не с руки.
Зачем нам эти пустяки?
 
 
Зачем? Зачем?
И все же, все же
Вам снова душу растревожат
Две мной срифмованных строки.
 
 
Я буду вам шептать стихи…
И теплых губ прикосновенье,
И слов таинственный узор
Прервут ненужный этот спор…
 

«Дождь посылает телеграммы…»

 
Дождь посылает телеграммы,
Морзянкою в окно стучит.
А на кресте оконной рамы
Прозрачный мотылек грустит.
 
 
Его влечет простор далекий,
Но дождь прорваться не дает.
Все пишет, пишет телеграммы,
И струйками по стеклам льет.
 

«Я не пытаюсь вам понравиться…»

 
Я не пытаюсь вам понравиться,
Мне смысла нет вас обольщать.
Зачем? Когда сердцебиение
Не удается нам унять…
 

«– Так не бывает. Так не бывает…»

 
– Так не бывает. Так не бывает, —
Громко за окнами дождь напевает,
Тщетно пытаясь нам объяснить,
Что понапрасну не стоит грустить.
 

«Солнечный луч…»

 
Солнечный луч
Ниточкой тонкой
Свяжет меня и тебя.
 
 
Солнечный свет
Отыскать нам поможет
Главный секрет бытия.
 

«Спасибо за солнце, что в небе сияет…»

 
Спасибо за солнце, что в небе сияет
Спасибо за птиц, что Осанна! поют.
Спасибо, Господь, что меня защищаешь,
Оберегаешь душу мою.
 

«Оставьте без ответа…»

 
Оставьте без ответа,
Мной заданный вопрос.
Конечно же, не стоит
Воспринимать всерьез
 
 
Все то, что я спросила
У вас сейчас, смеясь.
Представить невозможно,
Что между нами связь.
 
 
Вы холодны, как осень,
А я – июнь, жара.
Меня в ваш дом случайно
Тропинка привела.
 

«Ваши руки и губы…»

 
Ваши руки и губы,
И лица красивый овал
С каким наслаждением,
Страстно я бы расцеловал.
 
 
Я бы стоял на коленях,
Я бы в глаза вам смотрел,
Если бы я решился.
Если бы я посмел…
 

«Нужно идти вперед…»

 
Нужно идти вперед.
Следы смоет вода. Землю высушит ветер.
Мы простились, мы разошлись,
Теперь я за вас не в ответе.
 
 
И вы за меня отвечать не станете,
Вы на рассвете облаком станете,
Белым облаком кучевым.
Все, что было меж нами – дым…
 

«Объяснить попробуй, для чего все это…»

 
Объяснить попробуй, для чего все это:
Почему зимою за окошком лето?
Почему так сладко сердце замирает?
И оркестр надежды все сильней играет?
 

«Сквозь серые тучи – неба проем…»

 
Сквозь серые тучи – неба проем
Наверно, мы с вами скоро поймем,
Как плохо без солнца, как плохо без света,
Как тяжко душе, устремившейся в Лету,
Откуда дороги обратной не будет.
О Божьем спасеньи задумайтесь, люди!
 

«Делаю шаг в бесконечность…»

 
Делаю шаг в бесконечность.
Делаю шаг вам навстречу…
 

«Буду верить, что все получится…»

 
Буду верить, что все получится,
Буду тайного знака ждать.
По хрустальным осколкам лужиц
Буду смело вперед шагать.
 

«Господь качает колыбель…»

 
Господь качает колыбель,
Где спит мое дитя.
Мой белокурый ангелок,
Похожий на тебя.
 

«Луна ушла, хотя обет давала…»

 
Луна ушла, хотя обет давала
Остаться с нами до скончанья дней.
Луна исчезла, сердце застонало,
Не выдержав разлуки с ней.
 

Мне от тебя 30 января

 
Я должен тебя носить на руках,
Но я не делаю этого.
 
 
Я должен тебя воспевать в стихах,
Но я не пишу сонетов.
 
 
Я должен весь мир тебе подарить,
Но я не владею миром.
 
 
Зато я стараюсь, чтоб никогда
Не смолкла любви нашей лира.
 

Володе

 
Облетев полмира, я вернусь в свой город,
Где цветочек каждый сердцу мил и дорог.
Где мечтать так сладко, где любить так важно,
Где самим собою быть совсем не страшно.
Где слова простые сердце согревают,
Где меня родные у дверей встречают.
 

«В Париже живут мечты…»

 
В Париже живут мечты
Мои и, быть может, ваши.
В Париже каштаны в цветут,
 
 
И на соборах стражи
Хранят в ночной тишине
Тайны былых столетий.
 
 
В Париже свои мечты
Мы с вами когда-нибудь
Встретим…
 

«Мир прекрасен, как в день сотворенья…»

 
Мир прекрасен, как в день сотворенья.
Мир наполнен дыханьем любви.
Сохрани это чудо-мгновенье,
Чистоту души сбереги.
 
 
Будь собою в любых испытаньях,
Ничего на пути не страшись.
Человек– это Божье созданье,
Божьей мудрости крепко держись!
 

«Умоляю тебя, позвони…»

 
Умоляю тебя, позвони.
В этом темном, беззвездном пространстве
Я листаю один книгу странствий
И наощупь блуждаю все дни.
 
 
Я в отчаяньи, я растерян.
Я не знаю, куда мне идти.
«…Помоги моему неверью…»,
Подскажи, как не сбиться с пути.
 

«Вы из другого столетья, мадам…»

 
Вы из другого столетья, мадам.
Зачем вы к нам? Непонятно.
Быть бесприютной, не нужной здесь
Разве это приятно?
 
 
Зачем вы пытаетесь нам объяснить
Истины прошлых столетий?
Мы вас не слышим, смешная мадам,
Мы – прогрессивные дети.
 
 
Нам чуждо все то, что так дорого вам.
Мы жаждой иной одержимы.
Окаменели наши сердца,
Мы превратились в машины…
 

«В воскресение я воскресаю…»

 
В воскресение я воскресаю,
Пыль земную с плеч отрясаю
И смотрю на мир изумленно
Я по-детски открыто, влюбленно.
 
 
В понедельник я – пони, лошадка.
Мне живется несладко, несладко.
Я весь день ребятишек катаю,
О несбывшемся чуде вздыхаю.
 
 
Мне во вторник быть нравится птичкой,
Что щебечет весь день напролет.
Мне легко, потому что я знаю:
Все проходит, и это пройдет.
 
 
А среда – середина недели
Мне иную причуду подарит:
Я цветком удивительным стану,
Что лишь раз в году зацветает.
 
 
И в четверг в половине четвертого
Мы случайно встретимся с вами.
Но, увы, не узнаем друг друга,
В жизни так, к сожаленью, бывает.
 
 
Будет пятница в кружеве пенном,
Будет громко прибой шуметь.
Мне захочется стать сиреной
И морские песни вам петь.
 
 
А в субботу, заботы отбросив,
Я росою умоюсь студеной
И лесной королевой стану
Без ума в этот мир влюбленной.
 
 
И опять все начнется сначала:
Я по лестнице дней зашагаю.
Буду верить, судьбы загадки
Я когда-нибудь разгадаю.
 

«Выбор за вами или за мной?…»

 
Выбор за вами или за мной?
Встанем скорее друг к другу спиной,
Станем молчанием и тишиной.
И вы поймете, что выбор за мной!
 

«Вам ли меня услышать?…»

 
Вам ли меня услышать?
Вам ли меня понять?
Вам ли в просторах Вселенной
Голос мой тихий узнать?
 
 
Вам ли вдали увидеть
Неяркий мой силуэт?
Вы ведь понять не хотите,
Что бестелесен поэт.
 
 
Поэт – это голос. Эхо.
Строчка на белом листке.
Поэт – это слезы неба
И пуля в правом виске.
 
 
Это разрыв аорты,
Фонтаном из горла кровь.
Поэт – вдохновенная песня
Про неземную любовь…
 

«Подчинено закону мер, закону чисел…»

 
Подчинено закону мер, закону чисел,
Все то что, что мы стремимся так с тобой возвысить,
 
 
Чему особое хотим придать значенье,
Безоговорочно принять, без слов сомненья.
 
 
Мы служим, служим суете легко, беспечно,
Забыв о том, что в мире мер ничто не вечно…
 

Веретено судьбы

Светлой памяти моих родителей, Ивана Михайловича и Ольги Федоровны Поверенных

 
Крутись, крутись, веретено,
Сплетайся, шелковая нить.
Нам не дано, нам не дано
Судьбы теченье изменить.
 
 
Нам не дано предугадать
Все то, что ждет нас впереди,
И сколько будет нужно нам
Свое веретено крутить…
 

Мария Шелкопряд

От долгого сидения в одной позе затекла спина. Она с трудом ее разогнула. Потерла натруженные руки. Зачем-то на них подула. Поднялась. Прошлась по комнате. Закрепила пряжу на прялке. Села. Расправила плечи. Взяла в руки веретено, да так и застыла. Дверь распахнулась, в комнату вошли двое мужчин. Два барина в дорогих шелковых косоворотках, подвязанных яркими кушаками. Молодые, коренастые, чернобровые, с открытыми улыбками на румяных лицах. – Доброго здоровья, хозяюшка. Как живете-можете?

Веретено выпало из ее рук, стукнулось об пол, откатилось в сторону. Один из вошедших подхватил его, ловко скрутил нить, подал хозяйке.

– Ах, – всплеснула она руками. – Как это у вас, барин, ловко вышло, словно вы нашему ремеслу учились.

– Учился, – усмехнулся он. – И до сих пор продолжаю. Пряду свою нить, стараюсь, чтобы не порвалась. А у тебя много узелков?

– Нет. Мои нити на особое дело идут, там узелков быть не должно. Вот и сижу, спины не разгибая. Тружусь от зари до полночи, – призналась она.

– От зари до полночи, – повторил барин, стоящий поодаль. Он был чуть ниже ростом. Взгляд чуть-чуть суровее. Голос чуть грубее. Говорил он с улыбкой, но пряха поежилась. Было во всем его облике что-то неприятное, настораживающее.

– Что-то я слишком разболталась, – подумала она. – Люди незнакомые. Неизвестно, зачем они к нам пожаловали.

Она спросила строго:

– Что вам угодно?

– Мы ищем Марию Шелкопряд, – сказал тот, что подал ей веретено.

– Зачем она вам? – нахмурилась пряха. Скрестила на груди руки. – Ну?

Они явились в ее дом без приглашения. Она вправе выставить их. И не важно, что они одеты в дорогую одежду. Одежда не показатель знатности. Вот на ней простой сарафан, а она…

– Вы Мария?! – воскликнул тот, что подал ей веретено. – Нас предупреждали, что вы женщина суровая, что…

– Я Анна, – перебила она его. – Анна Степановна Наумова. – Жаль, – сказал тот, который ей не понравился. – Очень жаль.

Уселся на лавку. Хлопнул себя по коленям. Потер ладони. Подул на них так же, как это делала пряха минуту назад. Взял в руки веретено, вздохнул:

– Наши бесконечные поиски никогда не завершатся.

– Не отчаивайся, Ярослав, – подбодрил его товарищ. – Чем больше шелковых нитей отыщем, чем больше веретен в руках подержим, тем лучше.

– Тем лучше, – повторил Ярослав, вращая веретено. Уколол палец. Слизнул капельку крови. Посмотрел на пряху.

– Где нам Марию найти, не подскажете?

– Зачем она вам? – вновь задала она свой вопрос.

– Ее нить должна нам помочь, – ответил Ярослав и поднялся.

– Помочь в чем? – в глазах пряхи блеснули огоньки любопытства.

– Она знает, в чем, – ответил он, направившись к двери.

– Постойте, – крикнула женщина. – Квасу хотите?

Ярослав обернулся, вопросительно посмотрел на товарища. Тот одобрительно кивнул.

– Угощай, хозяйка. Проголодались мы с дороги.

Пряха засуетилась, выставляя на стол кружки, кувшин с квасом, пирог. Почему его достала? Наверно, потому, что сама проголодалась, а есть одной не хотелось. Усадила гостей за стол, отрезала от пирога три куска. Два протянула мужчинам, третий взяла себе.

– Вкусно, – похвалил ее стряпню Ярослав.

– Вот и прекрасно. Вот и на здоровье, – сказала она, глаза потеплели. – Еще пирога хотите?

– Нет. Спасибо. Пора нам, – Ярослав встал, строго посмотрел на товарища, потянувшегося за угощением. – Святослав, пора нам. Скоро темнеть начнет.

– Скоро, – отозвался тот. Поднялся. – Благодарствуйте, хозяюшка.

– Имена у вас какие звучные: Ярослав, Святослав, – проговорила она с улыбкой. – Да только вы тщетно славу ищете. Напрасно верите, что она вам поможет изменить то, что изменить невозможно то, что еще никому изменить не удалось.

Ярослав и Святослав переглянулись. Хозяйка встала, пошла к прялке. Взяла в руки веретено, зашептала:

 
– Крутись, крутись, веретено
Сплетайся, шелковая нить.
Нам не дано, нам не дано
Судьбы теченье изменить…
 

Ярослав и Святослав заворожено смотрели на ее ловкие движения, подходя ближе, ближе.

– Хотите взять эту нить с собой? – спросила она, не отрываясь от работы.

– Да, – в голос ответили они. Она улыбнулась, протянула им веретено. – Домотайте пряжу до конца, и нить ваша.

Святослав взял в руки веретено. Пряха дала ему несколько советов. Похвалила за сноровку. Посмотрела на Ярослава. Спросила:

– А ты что же не взял веретено первым? Уколоться боишься?

– Вовсе нет, – ответил он, выхватив веретено у товарища. Хозяйка рассмеялась.

– Какой же ты неловкий, неуклюжий. Брат твой способнее тебя.

– Мы не братья, – буркнул он. – Мы – друзья.

– Друзья-не разлей вода, – поправил его Святослав.

– Не разлей вода, – повторила пряха задумчиво. Пошла к двери, нашептывая:

 
Вода на землю прольется,
Тогда ваше сердце проснется.
 
 
И станет живым, горячим,
Счастливым станет и зрячим.
 
 
На доброту отзовется,
И в тело душа вернется…
 

Друзья долго смотрели на распахнутую дверь, за которой скрылась пряха. Ждали, что же произойдет. Но пряха не спешила возвращаться обратно. Ярослав предложил другу узнать, не нужна ли ей помощь. Тот выбежал за дверь и тут же вернулся.

– Помощь нужна нам. Мы вновь в западне, – он сжал кулаки. – Пряха увела наших коней, обвела нас вокруг пальца.

– Точнее, вокруг веретена, – попытался пошутить Ярослав. – Мы не сможем бросить его, пока пряжа не закончится. А на это уйдет много-много времени. Нас может спасти только чудо.

– Ты думаешь, что в эту дверь кто-нибудь зайдет по собственной воле? – спросил Святослав. Покачал головой. – Нет, мой дорогой, таких искателей славы, как мы, по пальцам можно перечесть. Люди обычно ищут славу поблизости. Навряд ли кто-то захочет отправляться за ней на край света. Зачем все это?

– Затем, что наступает пресыщение от того, что находится рядом. Слава, добытая за тридевять земель, выше ценится. Она становится бесценной, – ответил Ярослав с усмешкой.

– Она становится бесценной для того, кто не знает, что продает свою душу ради обладания ею, – Святослав вздохнул. Сел рядом с другом, предложил: – Давай покручу.

Ярослав передал ему веретено, встал, расправил плечи. Походил по комнате. Подошел к столу, отломил кусок пирога, поднес ко рту, да так и замер. На пороге возникло видение: юная барышня в пестром сарафане, украшенном дорогой тесьмой. Белоснежная рубаха. В соломенных волосах бирюзовая лента. Глаза широко распахнуты. На щеках румянец. Голосок – журчание ручейка в жаркий день.

– Доброго здоровья. А где Аннушка-хозяюшка?

– Исчезла, испарилась, прихватив с собой наших лошадок. А нас здесь вместо себя оставила, – не отрываясь от работы, ответил Святослав. – Одно плохо, не сказала, когда назад вернется. А работа спешная, ее завершить нужно.

– Я бы вам помогла, да прясть не умею, – сказала девушка.

– А мы научим, – оживился Ярослав. – Если уж мы с громадными ручищами нить прядем, то тебе, красавица…

– Нет. Я не стану прясть. Не стану, – заупрямилась она. – Мне Аннушка строго-настрого наказывала веретено не трогать, нить не портить.

– Да как ее испортить можно? – удивился Ярослав.

– Кровью запачкать или порвать, или… – она выбежала из дома.

– Догони ее немедленно, – приказал Святослав. Но, видя, что друг мешкает, решил сам ее догнать. Вскочил, веретено упало на пол. Нить порвалась. Ярослав нагнулся, чтобы поднять веретено.

– Брось его. Бежим отсюда пока не поздно, – крикнул Святослав, подталкивая друга к двери.

– Стойте! – на пороге вырос богатырь в кованой кольчуге и шлеме, скрывающем лицо. – Веретено без присмотра нельзя бросать. Кто-то должен здесь остаться.

– Иди, – сказал Ярослав, догоняй свое счастье. Видно, настала пора нам расстаться с тобой, друг мой закадычный.

– Я вернусь, – пожал ему руку Святослав.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся тот, усаживаясь к прялке.

Святослав выскочил из дома, осмотрелся. Заметил девушку, бегущую по лугу. Кинулся за ней. Догнал у кромки леса. Схватил за руку.

– Стойте, сударыня.

Она медленно повернула голову.

– Что вам угодно? – дышит ровно, словно шла, а не бежала. Смотрит свысока.

– Вы, Мария Шелкопряд? – спросил он, зная, предчувствуя ответ.

– Нет. Я – Любава, – хитро улыбнулась она. – Я – дочь купца Расторгуева.

– Зачем вы приходили в этот дом? – удивился он.

– А вы? – ответила она вопросом на вопрос.

– Мы уже много лет ищем Марию Шелкопряд, – признался он с грустью в голосе. – Ищем потому, что однажды услышали сказку про волшебное веретено, способное изменять человеческие судьбы. Есть ли оно на самом деле? Никто точно ответить не может. А нас с другом уже не остановить. Мы полмира обошли, чтобы отыскать следы загадочной пряхи, но… – вздохнул, развел руками.

– Полмира, – повторила Любава. – Интересно, что это за веретено такое?

– Неужели вы про него никогда не слышали? – спросил Святослав, слабо веря в правдивость ее слов. – Зачем же вы тогда к пряхе приходили? Видно, что вы здесь не в первый раз.

– Не в первый, – улыбнулась она. – И что тут такого? Я тоже сказки разные люблю. Аннушка их множество знает. Она мне про любовь и верность рассказывает и про то, что однажды я в ее доме судьбу свою встречу. Что мой суженый сам ко мне подойдет, за руку меня возьмет, в глаза заглянет, и… – она звонко рассмеялась. – Что же вы руку убрали, сударь? Испугались? Я ведь Аннушкиным предсказаниям не верила. А вас в доме увидела, ноги подкосились. Я потому и убежала. Даже не помню, что я там вам наговорила.

– Сказали, что веретена в руках никогда не держали, – улыбнулся он.

– Держала, – призналась она. – Да только плохо у меня получается. Я себе все пальцы исколола. Аннушка сильно на меня ругалась, сказала, чтобы я никогда больше веретено в руки не брала, чтобы нити не пачкала. Они ведь не простые, судьбоносные. Потому и веретено судьбоносным называют. Ой, – прижала ладошку к губам, поняв, что проболталась. Подумала:

– Что теперь будет? – и сама же себе ответила:

– А, будь, что будет.

– Не знаете, куда могла ваша Аннушка исчезнуть? – спросил он так, словно не слышал ее слов, словно ему это все было неинтересно. Но она-то знает, что интересно. Знает. А вот про Аннушку сказать ничего не может. Аннушка – женщина непростая.

– Мне про нее ничего неведомо. Простите, мне пора. Тятенька заругает, – сказала Любава и пошла по едва заметной тропинке. Святослав дождался, пока она скроется за деревьями, пошел к дому пряхи.

– Не ждал тебя так быстро, – сказал Ярослав. – Что, Любушка тебе не понравилась?

– Откуда тебе ее имя известно? – удивился Святослав.

– Ее имя мне неизвестно. Просто подумалось, что девушка-голубушка, а значит Любушка, – он улыбнулся. – Красивая. Такую и полюбить не грех. Такая… Что-нибудь сказала?

– Да, – кивнул Святослав. – В твоих руках веретено судьбы, если верить ее словам.

– Так, – Ярослав напрягся, стал вращать веретено медленней.

– Получается, что наши поиски закончились? – посмотрел на веретено. – И что нам теперь делать с этой простой вещицей?

– Воплотить в жизнь все, о чем мечтали, – сев рядом с другом, сказал Святослав.

– Мы с тобой о многом мечтали. Хотели богатства, славы, любви и даже безвестности, – проговорил Ярослав, вращая веретено.

– Но теперь нам нужно выбрать что-то одно. А выбирать всегда непросто. В последнюю минуту обязательно выберешь что-нибудь не то. Может, не станем торопиться. Обдумаем все как следует.

– Давай обдумаем, – согласился Святослав. Забрал веретено. Ярослав потер руки, подошел к столу. Взял кусок пирога, поднёс ко рту, да так и замер. На пороге появилась хозяйка. Одежда новая, лицо сияет. В волосах алая лента.

– Доброго здоровья. Не скучали без меня?

– Да нет, – ответил Ярослав, надкусив пирог. – К нам гостья приходила девица-красавица Любушка-голубушка.

– Про веретено вам сказочку рассказала, – улыбнулась пряха.

– Рассказала, – подтвердил Ярослав, отламывая еще один кусок пирога.

– Ну, и что вы решили делать? – хитро прищурившись, спросила Анна.

– Решили обдумать, какое из наших желаний самое важное, – ответил Ярослав.

– А ты что молчишь? – спросила она у Святослава.

– Я палец наколол, – ответил он. Она подбежала, выхватила веретено из его рук, сказала с укором: