Текст книги "Культурный конфликт (сборник)"

– Ну вот, нас нашли. – Рита немного расстроилась. Паша, она видела, тоже. Только она не понимала, ему на свадьбу обратно возвращаться не хотелось или с ней жалко было расставаться.

– Ну где вы? Вам сейчас вслед за молодыми целоваться положено, а вас нет. Молодые уже поцеловались.

Рите стало уже от этих дурацких обрядов не по себе. Первый раз видит молодого человека, не знает его совсем, и нужно с ним почему-то целоваться, да еще и при всех. Ну уж ни за что!

– Вместо поцелуя у нас для молодых есть эксклюзивный подарок, – громко произнесла Рита.

– Подарок подарком, а поцеловаться?! – пьяный родственник никак не мог угомониться.

Но Рита уже пробежала через банкетный зал, села за фортепьяно, открыла крышку и оглянулась на молодых.

– Дорогие Наталья и Андрей! Любовь – это счастье, пусть это счастье будет с вами всю жизнь. Я вам желаю, пусть оно еще ложится на хорошую музыку. Ноктюрн Шопена.

Рита немного помолчала и заиграла. Наверное, у Паши все-таки любовь была не с первого взгляда, а вот с этих первых музыкальных звуков. Он увидел перед собой не просто приятную девушку, а ангела. Только без крыльев. Юную, нежную, хрупкую, с необыкновенно красивыми руками, которые летали по клавишам, казалось, не касаясь их. А музыка лилась. Все уже забыли про селедку, про младенцев, – свадьба слушала Шопена.

– А поцеловаться?

Шопен, видимо, был нужен не всем.

– Всё, достаточно, снимай эту дурацкую повязку почетного свидетеля – и бежим отсюда. Тем более что подарок ты подарила от двоих, а это особенно приятно, – и Паша утащил ее из зала. На этот раз их отсутствия уже не заметили.

Через год Паша увез Риту в Москву. Она была так влюблена, что ей было всё равно куда ехать. Так оказалось, что местом проживания Паши была Москва, а не Магадан, хотя Рита была бы согласна и на это. К тому времени у Паши уже была своя отдельная квартира в центре. Подарком жениха невесте стал кабинетный рояль. Рита была счастлива, но каким-то одиноким и однобоким счастьем. У нее был дом, семья, достаток. Для кого-то этого достаточно. Риту Москва не приняла, и это было проблемой. Прекрасные отношения установились с Пашиными родителями. Обе стороны сразу понравились друг другу. А вот друзьями, вернее, подругами, обзавестись не удалось. Паша пытался ввести Риту в круг своих друзей, но у него ничего не получилось. Молодые люди из окружения приняли ее хорошо. А девушки, по понятным причинам, – в штыки. Такого потенциального жениха увела.

Рита, со своей стороны, тоже не шла на контакт: она по природе была замкнутой, новые знакомства давались ей не очень легко, а в Москве, как ей казалось, все старались подчеркнуть ее провинциальность. Паша пытался просить Риту играть при приятелях на рояле. Здесь уже уперлась Рита: для тебя буду – сколько хочешь, но больше ни для кого, я не клоун. Она чувствовала, что с ней общаются снисходительно, или ей так казалось. Но всё это было неприятно. Музыка же была для нее тем важным в жизни, что делилась она ею только с любимыми или очень близкими. А потом родилась Лиза. И все заботы развернулись в эту сторону.

ОЛЕСЯ

Олеся стояла перед дверью Ритиной квартиры. Хороший район, престижный дом. Какая она, эта Рита? Что случилось в ее жизни, что произошло? И что нужно сделать, чтобы ей помочь? Олеся понимала, что у нее непростая задача. Можно, безусловно, рассказать, как надо одеваться, что с чем сочетается, что выкинуть, что оставить. И человек обязательно выслушает, и порой даже с большим интересом. Но применить это к себе? Не испугаться всё это надеть? Есть люди смелые, которые не боятся экспериментировать, а есть очень зажатые. И здесь гид по стилю должен быть немножко психологом. Нужно попытаться понять человека. Что ему самому нужно, чего хочется? Олесе очень часто удавалось достичь планируемого результата, когда, правильно одевшись, человек начинал светиться изнутри, и в итоге могла поменяться вся его жизнь. Но бывали и сбои, те случаи, когда не удавалось достучаться до внутреннего мира и человек так и оставался замкнутым в себе, на контакт не шел никак. На первый взгляд именно в такой скорлупе находилась Рита. Да что в скорлупе! На ней была надета прямо броня из тяжелого панциря. Значит, будем бороться вот с такими ороговевшими черепахами.

Рита быстро открыла дверь и провела Олесю в квартиру.

– С чего мы начнем? Вам шкаф открыть?

С таким внутренним испугом Олеся еще не сталкивалась. Нет, нужно что-то делать, просто шкаф нам сейчас ни о чем не скажет.

– Рита, я так долго до вас ехала и, честно говоря, позавтракать не успела. Может, выпьем по чашке чая? Я захватила с собой имбирного печенья. Любите? У меня его потрясающе пекла бабушка. И давай на «ты», согласна? Вроде разница в возрасте у нас небольшая.

Рита как-то вся вспыхнула.

– Ну конечно, давай. Извини, я не подумала про завтрак. Конечно, я могу кофе сварить! Будете, то есть будешь? Есть еще сыр и колбаса.

– Давай так: ты варишь кофе, а я нарежу хлеб, сыр и колбасу. Ты не торопишься? И не волнуйся, часы оплачиваются только профессиональные, просто разговоры за чашечкой кофе – это так, для души. Знаешь, Рита, я свою работу очень люблю и стараюсь много делать неформально. И для меня главная радость – когда есть контакт и когда мои клиенты впоследствии становятся моими друзьями.

Рита улыбнулась.

– А рояль в комнате? Дочь играет? – Олеся оглядывалась по сторонам.

– Я, – Рита немного напряглась, – Лиза не захотела, а я не настаивала.

– У тебя образование музыкальное?

– Да, училище. У себя в городе работала преподавателем в музыкальной школе. Работа не очень чтобы простая. Дети, знаешь, разные попадаются. А особенно родители. Я, правда, штуку одну придумала, вела для родителей факультативно музыкальную литературу. Ну, чтобы уважения ко мне больше было. Знаешь, получалось!

– Интересно! И все-таки сама педагог, а дочь не играет?

– Всё не так просто.

Олеся поняла, что Рита сейчас опять замкнется. Видимо, тема больная, разговор нужно уводить. Как, куда? Надо находить точки соприкосновения.

По ходу дела Олеся рассматривала квартиру. Красивый ремонт, дорогие шторы, люстры. Что-то Олесю в этой обстановке напрягало. Что? Она не могла понять. Ладно, поймем по ходу. И она начала рассказывать про себя. Про детей, про то, как пришла к новой работе, как к этому отнесся муж. Пыталась Риту расшевелить. Та улыбалась, но вопросов не задавала.

– Рит, ну а теперь я хочу послушать тебя. Скажи мне, зачем я здесь? – Раз не отвечает на вопросы, пусть рассказывает с самого начала. Будем надеяться, удастся вызвать Риту на откровенность.

– Олесь, я тебе очень благодарна за то, что мы вот так просто сидим и пьем тут кофе. И болтаем ни о чем.

Вообще-то Олеся ей сейчас всю свою жизнь рассказала – что значит «ни о чем»? Но Рита, может, в силу своей музыкальности вообще слова воспринимала как музыкальную тему. Может, в этом проблема? В том, что нужно было понять ее внутренний мир, а никто этого сделать не мог?

– Знаешь, – продолжала Рита, – я вот так просто с подружкой последний раз болтала лет пять назад, когда моя Наташа из Омска к нам в Москву приезжала. Вот просто сидели и разговаривали. Я же не москвичка, меня муж из Омска привез. Меня привез, но как-то, видно, не целиком, что-то там оставил. И вот я сама здесь, и дом мой здесь, и душа моя здесь. Но частичка моя там. И я про это всё время знаю. И подругами здесь обзавестись не смогла.

«Ага, – подумала про себя Олеся. – Значит, подруг нет, про тряпки сплетничать не с кем. Это плохо».

– Ну а ты, Олесь, здесь вот почему, – Рита вздохнула. – Дочь вчера мне выдала, что я ужасно одета и кофты мои цвета кожи ее раздражают.

– Подожди, Рит. Значит, дочь. А самой тебе нравится, как ты одета?

– Да, нравится, потом мне больше просто не надо. Эта одежда для меня самая что ни на есть удобная. Да я весь день бегаю из школы в школу. И не видит меня никто!

Олеся чувствовала, Рита абсолютно уверена в своей правоте. Сейчас переломный момент. Олесе нужно будет убедить Риту, что всё не так. На нее постоянно кто-нибудь смотрит, она живет в обществе. И главное, для себя самой нужно тоже выглядеть хорошо.

Стоп. Олеся поняла, что ей показалось странным в квартире. Она не увидела ни одного зеркала. Нет, одно было, в ванной комнате. Маленькое такое.

Рита себя просто не видела. Она не знала, как она выглядит. И некому ей было об этом рассказать. Подруг не было, муж ее воспринимал той, в которую влюбился десять лет назад. И вот первой, кто решился произнести правду вслух, оказалась маленькая дочь.

– Рит, а расскажи, как строится твой день. Вот прямо с утра и до вечера.

РИТА

Рите давно не было так хорошо. Как же ей нравилась Олеся, какая она своя, домашняя. Они сидели, пили кофе, и вдруг Рите захотелось ей всё-всё про себя рассказать. Про то, как периодически она чувствует свою ненужность. Пашка постоянно вертится в своем бизнесе. Лизу она просто перевозит из одной школы в другую, и у той тоже свои дела. Когда она привозит дочь домой, сначала нужно сделать бесконечные уроки, а потом у Лизы начинаются такие же по бесконечности разговоры по телефону. Рита давно уже была где-то сбоку. То, что Лиза не стала заниматься музыкой, было обидно. Как-то вскользь бросил Паша: «Сколько ты на это потратила сил. Давай не будем отравлять ребенку детство гаммами». Рите это услышать было неприятно, но она любила мужа и верила ему.

Всё это она вдруг начала рассказывать Олесе. Человеку, которого она увидела впервые. Но впервые за много лет ее кто-то слушал и, главное, услышал. Жены Пашиных друзей общались с ней снисходительно, оценивающе осматривали ее. Рита всё время боялась надеть что-то не то, когда выбирались на очередную вечеринку в кругу Пашиных друзей. И потом, столько жены этих друзей говорили о модных тенденциях и так при этом выразительно смотрели на Риту, что ей всегда казалось это шаром в ее сторону. И, как результат, она решила, что джинсы от Армани и свитера от Кучинелли никакие тенденции уж точно испортить не могут. Она понимала, что теряет себя, но меньше всего ей хотелось потерять мужа. Вдруг и он заметит, как совсем она не соответствует тенденциям? Рита откровенно жаловалась. На одиночество, на непонимание, на то, что просто в какой-то момент потеряла собственное «я». Как это случилось, когда? Только теперь она всегда боялась, что муж вдруг начнет тоже смотреть на нее снисходительно. А вдруг? И вот вчера Лиза…

– Значит, будем искать Тебя. Рита, не дрейфь! Открываем шкафы! – Рита была так благодарна Олесе за ее уверенность.

ОЛЕСЯ

Для Олеси по большому счету всё было ясно. Эти джинсы были одной из составных частей той самой скорлупы. Это даже было лучше. Минимализм всегда приветствовался Олесей больше, чем любовь к перьям и рюшкам в огромных количествах. От этого излечить было очень сложно. А на пустое место, не испорченное плохим вкусом, насадить правильные методы было несложно. Всё зависело от желания клиента, от умения слушать и слушаться. Как показалось Олесе, с Ритой у них был найден общий язык. И действительно, девушка понравилась Олесе. И жалко ее было. Попала вот в такое вынужденное одиночество, а гордость не позволяла признать, что не так.

– Ну вот, смотри, здесь у меня джинсы. Наверное, их много, но удобно же? – Рита сама была удивлена большим количеством совершенно одинаковых джинсов.

Олеся смотрела на ровные стопки вещей.

Джинсы. Стопка бежевых свитеров, стопка маек трикотажных того же бежевого цвета.

– Рит, а летом в чем ты ходишь?

– Вот же, – радостно показала Рита на точно такую же стопку маек бежевого цвета с коротким рукавом.

– Рит, мне грустно.

– Ты думаешь?

– Я уверена. Ну ты же литературу читаешь, про женщину и загадку. Ну и где твоя загадка? Зимой и летом одним цветом. Да, вот этим мужика действительно можно сильно испугать. Не тем, что ты в тенденциях не разбираешься, а тем, что он на стороне что-то увидит яркое.

– А вот, смотри! – Рита открыла ящик с нижним бельм. Любопытно. Всё оно было цветное: синее, красное, нежных голубых тонов. И ничего цвета кожи или тела, как выражается Ритина дочь.

Еще интереснее. Стало быть, внутри себя Рита совершенно другая, и ей нужно это – и цвет, и яркость. Просто она… стесняется! Боится показаться деревенской, боится, что опять Паша попрекнет ее колхозом, как на той свадьбе.

– Ты знаешь, Рит, а у нас всё с тобой получится, я не сомневаюсь. Когда сюда шла, вообще не понимала, за что браться в первую очередь, а теперь лично мне всё ясно. И тебе через пять минут тоже всё будет ясно.

Олеся начала раскладывать на столе бумагу, карандаши, журналы.

– Первое, про Лизу. Не обижайся, ты изменишься сама – и изменится отношение дочери к тебе. Дети не всегда бывают добрыми к своим родителям, делаем на это скидку и многое просто пропускаем мимо ушей. Про тот разговор просто забудь. И думай теперь больше о себе. В твоей жизни произошел серьезный перекос. Я имею право так говорить, потому что сама была точно в такой же ситуации. У тебя должна быть ты. Ты сама. А тебя у тебя нет, ты себя просто потеряла. Занимаемся аутотренингом. Не меньше часа в день ты уделяешь внимание себе.

– Если ты про косметолога, то я не пойду.

– Я не про косметолога. Хотя, может, и зря. Отвезла Лизу в школу, и куда? Вещи стопками по шкафам раскладывать? Вполне можем встретиться с тобой, попить в центре кофе, пройтись по магазинам. Понимаешь, тебе нужно и по магазинам научиться ходить. Научиться получать удовольствие от процесса, а не думать, сколько ты на это драгоценного времени тратишь. Если ты занимаешься собой, это время не потерянное, запомни. Ты на себя из последних десяти лет ни минуты не потратила. Разве это правильно? Или вот еще. Ты же говорила, что со свекровью отношения хорошие?

– Она удивительно чуткая женщина, меня приняла сразу.

– Вот! Она же может посидеть вечерок с Лизой, а вы с Павлом сходите в театр. Или, например, ты можешь иногда подъезжать к нему в офис, чтобы вместе пообедать. Бывает же, что Лиза занята до четырех, как сегодня.

– Знаешь, он мне даже предлагал. Только я подумала, что буду ему мешать.

– А ты так не думай!

– Хорошо! – почти уверенно произнесла Рита. – Больше так думать не буду. Сама предложу!

– Ну вот, и для вот этих времяпрепровождений, в том числе, твой гардероб и надо немного преобразовать. Ты же не пойдешь в офис к мужу в этих ботинках? И не смотри на меня удивленно, почему. Потому что! Нельзя! Прости, но эти ботинки ты теперь наденешь, когда в следующий раз пойдешь на экскурсию в горы. А мы купим тебе несколько пар удобных мягких сапог. Стильно и удобно. Но обо всем по порядку. Я не предлагаю вот так сейчас сразу поменять весь твой гардероб. Я предлагаю его просто усовершенствовать. Сейчас мы напишем с тобой список и сначала всё обсудим на бумаге. А потом поедем в магазин. Хорошо?

– Конечно!

– И потом, это точно к делу не относится. Но мне кажется, тебе потихоньку нужно выходить из дома. Ну, в смысле работы. Я сейчас собираюсь расширять программу, дополняя ее такими общими знаниями. Знаешь, люди к нам приходят разные, и бывает, для них не всегда просто одеться по-другому. Зачастую это и пополнить свой внутренний мир. Мы могли бы что-нибудь сделать на тему музыки. Ты мне подала отличную идею по поводу музыкальной литературы. Это можно прикрепить к истории костюма, к танцам. Думаю, может получиться очень здорово. Как тебе такая идея?

Рита сначала помолчала, к этому Олеся уже привыкла.

– Мне нужно посмотреть свои старые лекции, переработать их и сначала походить на твои занятия, чтобы уже свои подправить в нужном ключе. Я напишу и дам тебе посмотреть. Идет?

Олеся ликовала. Она понимала, что не просто сейчас расшевелила Риту и всё у той теперь пойдет по-другому. Есть и еще новая грань в ее работе. Совершенно случайно родилась интереснейшая идея, за которую многие потом ей будут благодарны.

– Договорились, а сейчас в магазин.

РИТА

Прошло полгода после их знакомства. Жизнь Риты изменилась кардинально. Она шла на свое первое занятие в Олесину школу. Конечно, Рита нервничала, но она знала, что материал настолько интересен, что он не может оставить равнодушным. Ее было трудно узнать. Облегающий серый трикотажный сарафан, черные высокие сапоги на низком каблуке, широкий кожаный пояс, белая блузка. Всё, как и раньше, строго, но при этом красиво и стильно. Как и раньше, удобно будет сесть в машину и пробежать до школы, если Рита будет опаздывать. Она шла легкой, уверенной походкой. Ей нравилось всё то, что посоветовала Олеся. Все вещи, которые они купили, а их было немного, были простые и функциональные. Но из них легко можно было составить целый гардероб.

У дверей ее догнала Олеся.

– Я со спины тебя даже не сразу узнала. Волнуешься?

– Немного. Но я верю, всё будет хорошо. Леся, – Рита остановилась, – спасибо, ты меня вернула. Это снова я. И сегодня я буду рассказывать о Шопене. И еще, если всё пойдет у нас хорошо, обещай, мы купим инструмент.

– Ну вот! Уже требования выдвигаются. Пойдем, а то опоздаем. А фортепиано? Да я и сама об этом думала…

Окно в мир

ЭТО вошло уже в привычку. Едва встав с кровати, Марта включала компьютер. Это заменило теперь зарядку в постели. Раньше нужно было потянуться, сделать пару упражнений, иначе проснуться было невозможно. А сейчас одна только мысль о новом письме подкидывала женщину в кровати, и она неслась легкой походкой к столу у окна. Окончательно просыпалась Марта, глядя на экран и производя манипуляции по открыванию почтового ящика.

Ну вот, теперь можно идти умываться. А в это время будет грузиться почтовый ящик.

Просмотр почты – сразу после умывания. Завтрак может подождать. Иначе просто не сможешь есть. А вдруг кто написал новый, а что ответили на вчерашние письма?

Нет, ну как Марта могла жить без компьютера? Уму непостижимо! Хотя, наверное, уму непостижимо, что вот так изменилась вдруг ее жизнь. Именно вдруг. И всё благодаря этому непонятно как работающему ящику, красиво стоящему на столе у окна. Как он работал, Марта до конца понять не могла. Но это было неважно. Для нее открылось огромное окно. Окно в целый мир.

Нельзя сказать, чтобы Марта была к технике совсем не приспособленной. Но она была обычной женщиной. Правда, очень интеллигентной, с высшим образованием. В свое время долго преподавала в школе, потом в вузе, работала в посольстве, в совершенстве владела немецким языком. Причем сама себя всегда считала продвинутой, цивилизованной, открытой для всего нового. Двенадцать лет уже в Германии. Тоже поступок – в таком возрасте сорваться с места, уехать из страны и адаптироваться ко всему новому.

Но все-таки раньше не было этой сумасшедшей техники. Как же всё изменилось… Марта прекрасно помнила времена, когда, чтобы переключить телевизор с канала на канал, нужно было встать с дивана. Разговаривая по телефону, нужно было, наоборот, сидеть на одном месте и уж никак не мешать ложкой суп в кастрюле на плите или развешивать вещи в шкафу. И мобильные телефоны тоже появились не так давно. А раньше две копейки и телефон-автомат. Как там у Визбора:

 
Телефон-автомат у нее,
Телефон на столе у меня…
 

Так и жили. Между прочим, не хуже, чем сейчас. Всю эту технику нужно было осваивать. Было это всё не так просто, но потихоньку Марте это удалось. Только не компьютер. Она была уверена, что этого в жизни у нее не будет никогда. Она боялась его как огня. Всегда удивлялась маленьким ребятишкам, которые лихо управлялись с мышкой, бросались незнакомыми терминами. Про себя она думала, что уж к этому-то она точно не способна.

Думала, думала… Про что еще она думала? Да разве думала она, что когда-нибудь будет жить за границей? Да ей в голову не могло это прийти! И всегда осуждала тех, кто хотел уехать. Правильной была до чертиков. Всё всегда знала, наперед за всех решала. И вот на тебе. Уже больше десяти лет она в Германии. Ну, так сложилась жизнь. А на прикроватной тумбочке две трубки – одна от обычного телефона, другая от мобильного, пульт от телевизора, пульт от видеосистемы. И главное, всем этим Марта умела пользоваться. Марта, которой в декабре исполняется 75 лет. Все-таки непостижимо. Но это так, и никуда от этого не денешься. И действительно удобно. И без этих пультов и трубок жизнь свою Марта уже не представляла.

На все нововведения Марту подвигал сын. Приезжая раз в год погостить, он всегда оставлял матери крупную сумму денег и покупал что-нибудь из чудо-техники. Так в доме появились навороченная стиральная машина, современный холодильник, CD-проигрыватель, даже маленькая видеокамера. И каждый раз Марта отпиралась:

– Ну куда мне всё это?! Помру, разобраться не успею. Сколько той жизни осталось? Не трать деньги.

Сын выслушивал брюзжание матери молча, покупал то, что считал нужным, и уезжал. Если Марте хотелось купить себе что-то самой, купит потом, на это денег хватало всегда. А он просто хотел облегчить ей жизнь. И потом, он знал свою мать. Поноет немного, повздыхает, потом нацепит очки и внимательно начнет изучать инструкцию. А никто никуда не торопится. И длинные вечера уже чем-то заняты. Потом Марта потихоньку начинала нажимать на кнопки, изучать режимы и возможности. И в следующий приезд сыну выносилась куча благодарностей:

– Ну как я могла жить без этой стиральной машины (телевизора, проигрывателя)!

Марта все-таки была пожилым человеком и ко всему новому привыкала трудно и долго. Но если уж разбиралась в чем-то, то потом использовала на полную катушку. Не берегла ничего. Опять же: «Складывать ничего не будем. Нужно успеть всё попробовать, всем попользоваться».

В Марте появилась необыкновенная пытливость ума. Почему вдруг? По профессии филолог, она до чертиков боялась техники. Раньше даже телевизор просила переключать мужа: «Ну вас, сломаю еще что-нибудь, отвечай потом». А тут бояться перестала. Ну, сломаю и сломаю. Жила же без этого! Психология с возрастом изменилась.

В последний приезд на вопрос сына: «Ну, что, мам, будем покупать на этот раз?» – Марта, смеясь, ответила:

– Володька, да всё у меня уже есть. Теперь только компьютера не хватает!

На следующий день сын поехал в магазин и купил компьютер.

– Я же пошутила! – обомлела Марта.

– А я думал, ты серьезно, – хитро ответил Володя.

После отъезда сына на родину Марта позвонила в «Медиа-Маркет». Телефон нашла на гарантийном талоне, который лежал вместе с инструкцией на компьютере.

– Вы не могли бы приехать ко мне и забрать компьютер обратно в магазин? Так неудобно получилось, сын не посоветовался со мной, хотел сделать матери приятное. А мне просто нечего с этой штукой делать.

Звонок дался Марте с трудом. Она никогда не сдавала подарки сына в магазин. Но здесь был совсем уникальный случай. Это была вещь, которой, как казалось Марте, она никогда в жизни не воспользуется. Опять же, места занимает немало. Ну к чему пыль собирать? А деньги всегда куда-нибудь пристроит. Сын поймет. Менеджер магазина задал несколько вопросов по квитанциям и со вздохом ответил:

– Liebe Frau, это невозможно. Дело в том, что ваш сын попал в нашу акцию, компьютер обошелся ему несколько дешевле. Поэтому сдаче в магазин обратно он не подлежит. Если только он ненадлежащего качества. Вас качество компьютера устраивает?

Марта запнулась:

– Кто ж его знает, какое у него качество?

Менеджер магазина оказался настойчивым:

– Давайте к вам приедет наш специалист, он произведет подключение, обучит вас простейшим операциям, а там уж вы примете решение. Если действительно задумаете отказаться, позвоните нам, мы поможем разместить вам объявление в газете. Думаю, у вас компьютер купят. Если вы, конечно, не передумаете.

– А может, прямо с объявления и начнем? – с надеждой спросила Марта.

– Начнем с установки, – твердо ответил менеджер. И уже немного мягче: – Вы знаете, это я помогал вашему сыну выбирать систему. Он искренне хотел доставить вам радость. Думаю, надо попытаться эту радость все-таки получить. Во всяком случае, сделать ей два шага навстречу.

Марта сдалась:

– Когда приедет ваш специалист?

– Может приехать в пятницу до обеда. Ему нужно часа три.

– А можно в понедельник? Понимаете, у меня в субботу концерт. Я буду нервничать. Нужно подготовиться, сосредоточиться.

– В понедельник? Нужно проверить. Да, вы знаете, может приехать и в понедельник, только это будет уже после обеда.

– Даже лучше! Знаете, я человек пожилой, и первая половина дня обычно уходит на раскачку. А после обеда и соображается лучше, и настроение побоевее.

– Фрау певица?

– То есть вы хотите сказать, что на танцора я уже по возрасту не тяну?

На том конце провода замешкались, потом, слегка откашлявшись, менеджер произнес:

– Ну, по правде говоря, ваш сын рассказал, сколько вам лет. Но он также сказал, что вы очень активны в этой жизни. Это к разговору про компьютер. А про певицу… Да нет, вы же и фокусы могли бы показывать. Сами знаете, у нас сейчас случается всякое. Просто голос у вас очень звонкий. Как колокольчик. Вы не можете не петь.

– Это приятно, спасибо, – Марта действительно была польщена. – А фокусы я показывать не умею. И не люблю даже смотреть на этот форменный обман. Я пою, это правда, в клубе при церкви. Раньше в хоре пела, а теперь вот солисткой заделалась. Ну ладно, это к делу не относится. Значит, компьютер пока оставляем и попробуем с ним что-нибудь сделать.

– Именно так. До понедельника, liebe Frau.

Марта, сидя за экраном монитора, вспоминала, как начиналась вся эта компьютерная эпопея. И все свои сомнения и недоумения по этому поводу. Тогда, разговаривая с менеджером из магазина, она не могла себе представить, зачем этот технический агрегат нужен, что с ним делать. И потом – куда его поставить? Квартира у нее была небольшая, и загромождать ее не хотелось. И еще было жалко денег. Хоть и нехорошо подарки в денежные знаки переводить, но в голове они переводились сами собой. Марта постаралась убрать меркантильные мысли из головы и сосредоточиться на предстоящем концерте. И потом, может, действительно в этом компьютере что-то есть. Люди же не дураки. И в конце концов, лиха беда начало. Ну кто мог подумать, что она в 70 лет станет настоящей певицей? Стала же! Может, и с компьютером получится!

Выступления перед публикой раз в месяц – часто это или редко? Для Марты это было очень часто. Время в пожилом возрасте бежит стрелой. Оглянуться не успеешь – неделя прошла. Часы бегут быстро, а сама становишься медленнее. И голова работает не так споро, и ноги не поспевают.

Поначалу Марта ужасно нервничала. А потом решила для себя: а что ей переживать-то? Авантюрность в характере присутствовала у нее всегда. Как и желание попробовать что-то новое. И потом, она всю жизнь мечтала петь. Правда, о том, что у нее есть голос, никто, кроме кота Василия, не знал. Это ему она пела романсы и арии из оперетт, когда варила суп или мыла пол. А тут ее заметили руководители хора.

– Марта, давай-ка подготовим сольную программу. У тебя должно получиться, твой голос явно выделяется из всей массы.

И вот они вместе придумали эти вечера. Давали им названия – «Песни из старых кинофильмов», «Старинные романсы», «Песни о любви», «Здравствуй, оперетта».

Нужно было выискивать тексты песен, потом разучивать их с аккомпаниатором. Творчество, творчество. Это было безумно интересно. И песню нужно интересную найти, такую, чтобы за душу взяла, чтобы весь зал с тобой запел. Как хорошо, что Лиля – руководительница хора поняла Марту и поручила ей самой подбирать репертуар, полностью доверяя вкусу пожилой женщины. Конечно, Марте было не просто – нот не знает, но был, видимо, природный редкий слух и удивительная память. Мелодии все воскрешались в голове легко и непринужденно, нужно только было напеть их аккомпаниатору.

– Фрау Марта, вы каждый раз поете по-разному.

– И ничего не по-разному. Слушай лучше! И подстраивайся. Это ж всё душа моя поет, и от настроения зависит.

В Марте просыпалась учительница. Она уже командовала Ральфом, внушая ему мысль, что у них всё должно получиться!

Ральф слушал и подыгрывал, как мог. Чаще получалось очень хорошо. Хотя, конечно, бывали недоразумения. Когда Марта начинала импровизировать, Ральфу не могло прийти в голову, куда певицу с ее душой занесет в этот раз.

Отдельно продумывался костюм. Здесь Марта была мастерицей, шила с детства. И могла обыграть любое простенькое платьице красивыми лентами и кружевом. Получалось нарядно. Она же выходила на большую сцену. Зрителям должно было быть приятно на нее смотреть.

Марта увлеклась. Даже заказала сыну кинокамеру. Это был первый и единственный ее заказ на тему техники. Очень хотелось посмотреть на себя со стороны. Не смешно ли? Достойно ли она выглядит? Во время концертов Марта просила друзей ее снимать, чтобы посмотреть на себя со стороны и работать затем над ошибками. Что делать, учительская привычка. Ко всему должна быть сделана предварительная подготовка. Домашнее задание должно быть выполнено, а если что-то было не так, работа над ошибками может впоследствии всё исправить.

Разве Марта тогда могла подумать, что этот непонятный громоздкий ящик и в ее концертной деятельности будет ей подспорьем? Сколько песен она найдет любимых и, казалось, совсем забытых, сколько романсов, навевающих грусть, и маршей жизнеутверждающих.

Мир расширился, стал совсем другим. Благодаря компьютеру? Сыну? Или самой Марте? Ее собранности, желанию познать что-то новое?

Инженер пришел, как и договаривались, в понедельник. Марта уже освободила угол стола у окна. Компьютер был установлен, все провода подключили, и экран загорелся.

– Ну что ж, подходите поближе. Давайте я вам что-нибудь покажу.

Мастер оказался молодым и очень приветливым. Современную молодежь Марта делила для себя на две части. Ту, которая стариков не жалует, и ту, которая, напротив, изо всех сил хочет им помочь. Молодой инженер был из второй категории.

– Да не бойтесь вы! Возьмите тетрадку. Есть? А то на листке напишете, потом обязательно потеряете.

Марте напоминание о возрасте и, соответственно, забывчивости было неприятно. Она тяжело вздохнула. Хотя, собственно, что есть, то есть. Никуда от этого не уйдешь. А тетрадку она и сама купила. Подумала: «Была не была, всё запишу, потом попробую. А вдруг?»

– Так, – парень постоянно ударял по клавишам, – вы меня спрашивайте, возвращайте назад, если что непонятно. Моя задача – научить вас входить в Интернет, находить там нужную информацию.

– Подождите, подождите, – перебила Марта, – вот вы уже торопитесь. Какую информацию я могу найти?

Парень был прирожденным учителем. Марте, наверное, просто повезло. Пришел бы кто другой, и компьютер был бы продан на следующий день.