Текст книги "Русофобия"
Автор книги: Елена Владарчук
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
29 августа
Москва, Смоленская – Сенная площадь
8.52
Я достала из сумки зеркальце и ещё раз критически себя оглядела. Причёска – моя любимая «ракушка» – в идеальном порядке, глаза подчёркнуты подводкой и тушью, блеск для губ нейтрального оттенка. Одежду я тоже выбрала строгую – тёмно-серую блузку и на несколько тонов светлее юбку, тоже серую, закрытые туфли на невысоком каблуке. Я, когда волнуюсь, всегда одеваюсь подчёркнуто строго, как будто одежда – это мой защитный скафандр. А сегодня я волновалась даже больше, чем когда устраивалась на работу. Потому что от этого разговора зависела не только моя карьера в Министерстве иностранных дел, но и моё будущее.
Весь путь до Смоленской я накручивала себя так, что на подходе к лифту уже была натянута как струна. «Соберись, Берегова», – мысленно наставляла я себя. Оставшись наедине со своим отражением внутри зеркальной кабины, я начала глубоко дышать, чтобы успокоиться. Отражение повторяло за мной, и я наблюдала со стороны, как забавно раздуваются ноздри и поднимается грудь молодой привлекательной женщины. То есть меня.
Да ерунда это всё. Ну, не посадят же они меня в тюрьму. Или посадят? Тогда просто не стали бы выпускать. Значит, уволят. Ну, и что? Пусть увольняют. Найду другую работу. Командировку мне хорошо оплатили, какое-то время протяну и без работы. Конечно, я здесь уже привыкла. Но и в другом месте привыкнуть можно. Главное, что осталась жива. Со всем остальным я сумею справиться.
Лифт остановился, прерывая мой внутренний монолог. У дверей сто третьего кабинета стояли люди в чёрном. Стало любопытно, это те же, что и в прошлый раз или другие? Но задавать им вопросы я не решилась. Тем более, что дверь передо мной уже открыта. Поэтому набрала побольше воздуха и сделала шаг вперёд.
Они были в том же составе и даже сидели на прежних местах. Взгляды присутствующих были также устремлены на меня.
– Добрый день, – я поздоровалась первой и села на приготовленный для меня стул. Почему я решила, что стул для меня? Ну, все остальные были заняты, а этот стоял пустой.
Молчание затягивалось. Они рассматривали меня, а я рассматривала их. В этот раз я уже не изображала скромницу, не видела в этом смысла, ведь решение насчёт моей судьбы они уже наверняка приняли. А меня пригласили только, чтобы огласить приговор.
– Здравствуйте, Лилия Александровна, – наконец, ответил генерал-полковник Добровольский. – Рад видеть вас в добром здравии. Мы тут за вас переживали.
Мои брови непроизвольно поползли вверх. Очень хотелось уточнить, за что именно они переживали – за мою жизнь или за свои погоны. Но дерзить ему я не стала. Всё-таки ещё теплилась надежда, что меня оставят работать в Министерстве.
– Спасибо, – я вежливо улыбнулась Добровольскому, ожидая продолжения.
– Когда мы отправляли вас в Америку, мы знали, что вы не подготовлены к этой миссии ни физически, ни психологически. И вы приятно удивили нас своей находчивостью, которая позволила в итоге остановить и уничтожить опасного преступника. Однако… – Он сделал длительную паузу, и я поняла, что вот сейчас решится моя судьба.
Я посмотрела на Константина Петровича, но тот упорно избегал моего взгляда. Значит, пощады не будет. Точно выгонят.
– Однако вы совершили серьёзную ошибку, проступок, который привёл к осложнению российско-американских отношений и лишил нас одного из действующих агентов.
Ну, вот, сейчас наступит он, момент истины. Я задержала дыхание и по привычке начала теребить безымянный палец, на котором уже давно не было кольца. Не важно, что он сейчас скажет, у меня теперь всё будет хорошо.
– В этом провале есть доля и нашей вины, поэтому мы решили, что не будем наказывать вас слишком строго. Но и оставить всё как есть мы не можем. Приказ о вашем переводе уже готов, Константин Петрович посвятит вас в детали. Спасибо за службу, Лилия Александровна, желаю вам удачи на новом месте.
Что?!
Ефимцев не дал мне даже открыть рот, он подскочил ко мне, схватил за локоть и практически выволок из кабинета.
– Пойдём, пойдём. У меня поговорим.
У себя в кабинете Петрович повёл себя странно. Он закрыл дверь на ключ, достал из сейфа бутылку коньяка и рюмку, сел в своё кресло, налил коньяк, выпил, налил ещё раз, снова выпил и только после этого сказал:
– Нам с тобой, Берегова, очень повезло.
Улица Арбат
11.40
Мне нужно было время, чтобы прийти в себя после новостей из Министерства и долгого разговора в кабинете Ефимцева. Поэтому я решила пройтись по Арбату, чтобы, так сказать, полнее прочувствовать, что вернулась на родину.
Уже после первой сотни метров, я поняла, что погорячилась. Арбат летом представлял собой смешение красок и звуков. Уличные художники и музыканты привлекали толпы туристов, активно фотографировавшихся на их фоне. Я старалась лавировать между ними и одновременно осторожно ступать по брусчатке, что было не так-то просто, учитывая почти десятисантиметровые шпильки, так и норовившие попасть в щель между камнями. Навстречу мне продвигалась дебелая дама, испытывавшая те же трудности с каблуками. Неожиданно она покачнулась и взмахнула руками в попытке удержать равновесие. На пути её левой руки, державшей объёмистую сумку, оказалась я. Ни убежать, ни даже увернуться, я уже не успевала, поэтому приняла на себя всю мощь ударной волны. Больно ударилась локтем и бедром, в глазах потемнело, заискрились золотые звёздочки. В голове кружилась одна мысль: «Только бы не было перелома».
– Позвольте вам помочь, – произнёс рядом со мной смутно знакомый голос. Мужская рука подняла отлетевший в сторону клатч, помогла мне подняться и усадила на ближайшую скамейку. Когда звёзды в глазах немного развеялись, я посмотрела на моего спасителя. Ну, конечно, чего ещё можно было ожидать с моим-то везением?
– Привет, Славик, – сказала я.
– Привет, Лёся.
– Не называй меня больше так.
– Извини, – он сел рядом со мной на скамейку. Мы молчали каждый о своём. Не знаю, о чём думал мой бывший муж, но я вспоминала светлые моменты нашей жизни, которые и сейчас вызывали у меня улыбку. Оказывается, их было не так уж мало.
– Не хочешь пообедать со мной? – Слова сорвались с языка прежде, чем я успела подумать. Наверное, где-то внутри меня незакрытый гештальт требовал завершения.
– С удовольствием, – ответил Славик и подставил мне руку, чтобы я могла на неё опереться.
Улица Арбат, кафе-бар Sixties diners
13.15
Забавно, что кафе, в которое меня привёл Славик, было оформлено в американском стиле. Мы разместились на красных диванах с высокими спинками, и первое, что бросилось мне в глаза в принесённом меню – это сэндвич с названием «Нью-Йорк». Остальное я даже не стала читать. Если недавнее прошлое никак не желает отпускать меня, то пусть напоминает о себе только в таком виде. Я не возражаю.
– Мне «Нью-Йорк», картошку фри и клубничный молочный шейк, – сообщила я официанту. Надо иногда подкармливать своих внутренних демонов.
– Как у тебя дела? – Славик потягивал пиво и смотрел на меня.
– Хорошо, спасибо. А у тебя? – Я искала внутри себя отблески былой обиды на неверного мужа и подругу, но не находила. Мне наконец-то было всё равно.
– Тоже неплохо.
Я смотрела, как он ест, как пьёт, и думала о Майкле. Всё-таки жаль, что у нас с агентом Фэйссобером ничего тогда не случилось, сейчас бы воспоминания приобрели совсем другую тональность.
– Спасибо за обед, – сказала я, когда Славик, как истинный джентльмен (и когда он успел им стать?) заплатил по счёту.
– Давай я провожу тебя до метро.
– Хорошо, я только забегу кое-куда на минуточку. – Я бросила сумочку на сиденье и отправилась в дамскую комнату.
Как хорошо, что я его встретила. Я рассматривала своё отражение в зеркале над раковиной и анализировала произошедшие во мне изменения. Самое главное, что я научилась отделять зёрна от плевел. Славик – это моё прошлое, которое я готова совершенно безболезненно отпустить. И Майкл – тоже прошлое, хоть и не случившееся. А я уже готова смотреть вперёд и устремиться в будущее, в котором я не позволю никому распоряжаться моей жизнью и решать за меня.
Когда я вернулась, Славика за столом уже не было. И моего клатча тоже. «Наверное, забрал его с собой», – подумала я и начала искать бывшего мужа взглядом. Славик стоял у выхода и тоже оглядывался в поисках меня.
– Ну, давай сумку, – подошла я к нему.
– Какую сумку? – Удивился Славик.
– Мою. Которую я оставила на сиденье. – Холодный коготок подозрения начал скрестись где-то внутри.
– Я ничего не забирал.
Я бросилась обратно к столику, за которым мы сидели. Может, соскользнула на пол, а я и не заметила. Но ни под диваном, ни за ним моей сумочки не оказалось. В Министерство я снаряжалась основательно, поскольку не знала, что меня может там ожидать. Поэтому взяла с собой все документы: российский паспорт, загранпаспорт, удостоверение сотрудника Министерства иностранных дел, даже бэйдж временного консультанта ФБР, который у меня забыли изъять. Через две недели я должна лететь в другую страну. Без паспорта. Меня затопила паника.
– Где менеджер?! – Прокричала я в ухо проходившей мимо официантке. – Позовите менеджера. Немедленно!
Испуганная девушка бросилась в подсобное помещение и привела оттуда молодого человека в чёрном костюме.
– У меня пропала сумочка! – Бросилась я к нему.
– Спокойно, девушка, не нервничайте. Давайте мы поищем вашу сумочку. Как она выглядела?
– Небольшой чёрный клатч. С чёрной кнопкой. – Я не знала, как ещё описать свою простенькую сумочку, купленную когда-то на распродаже.
Мы с менеджером, официанткой и Славиком осмотрели всё помещение кафе, заглядывая даже под столики и диваны, где обедали посетители.
По улице неспешной походкой прогуливалась пара полицейских, наслаждаясь погожим летним днём и необременительной службой. Я пулей вылетела из кафе и помчалась за ними. Тому, кто ещё не бегал по Арбату на шпильках, я советую никогда не пробовать этот экстремальный аттракцион. Хотя со стороны он наверняка представляет собой незабываемое зрелище. Но меня такие мелочи сейчас не волновали, я была полна решимости догнать двоих мужчин в форме и потребовать правосудия. Немедленно.
– Стойте! – Я ухватилась за предплечье одного из полицейских, используя его в качестве экстренного тормоза. Благодаря постоянным физическим нагрузкам он удержался на ногах, а я удержалась за него.
– Помогите! У меня украли сумку! – Не давая опомниться, я потащила полицейских обратно в кафе. – Вы должны мне помочь, там все мои документы!
В итоге мы все вшестером отправились в Арбатское отделение полиции. Славик, менеджер и официантка давали свидетельские показания в соседних кабинетах.
– Что было у вас в сумочке? – терпеливо спрашивал следователь, за которого я хваталась на улице.
– Российский паспорт, загранпаспорт, служебное удостоверение, кошелек с банковскими карточками, ключи от квартиры и разные мелочи – пудреница, помада и так далее. – Хорошо, что телефон я сунула в карман юбки.
Мне пришлось написать заявление о краже, какую-то объяснительную, в которой я последовательно описала своё передвижение по Арбату, встречу со Славиком и обед в кафе. Пока составили протокол и опросили всех свидетелей, прошло почти три часа. Впрочем, я уже знала, что органы правосудия всегда работают долго и кропотливо. Официантка вспомнила, что, когда она шла убирать посуду с нашего столика, мимо проходил какой-то тип.
– Опишите его, – попросил следователь.
– Невысокий, лет пятидесяти, в светлой джинсовой куртке, под ней черная футболка с эмблемой рокерской группы, может быть «Алисы», точно не помню. Такой неопрятный весь, волосы сальные, растрепанные. С рюкзаком…
– Особых примет не было? Типа родинки, или наколки?
– Не заметила… Я ж не думала, что он сумку спёр.
Утомлённый не меньше нас следователь велел сотрудникам кафе оставить контактные телефоны и отпустил по домам.
– Можно я пока позвоню мастеру? – Спросила я полицейского. – А то без ключа домой не попаду.
Он кивнул, заполняя бумаги, и я набрала номер. Слесарь долго бурчал про «они ключи теряют, а я ходи потом квартиры вскрывай», но всё же согласился быть у меня через час.
Когда я, наконец, покинула гостеприимное отделение полиции, первое, что увидела на улице, это сидящего на скамейке Славика.
– Спасибо, что дождался меня.
– Всегда пожалуйста, – он посмотрел мне в глаза долгим взглядом. – Мне жаль, что наша встреча вышла такой… неудачной.
– Ты в этом не виноват, – улыбнулась я ему.
– Проводить тебя домой?
– Нет, но буду благодарна, если одолжишь мне денег на метро.
Я положила купюру в карман юбки, позволила бывшему мужу неловко обнять себя на прощание и зацокала каблуками вниз по Арбату. «Вот так закрыла гештальт», – усмехнулась я про себя.
Улица Привольная
18.50
Когда я поднялась на свой этаж, недовольный мастер уже ждал меня. Все мои извинения он отмёл взмахом руки и принялся за взлом замка. Быстро его вскрыл, распахнул передо мной дверь и, собирая инструменты, спросил:
– Запасной замок есть? – Я покачала головой.
– Тогда завтра принесу, заменю. Но это дороже. Никуда не уходите, а то опять под дверью торчать, – буркнул он напоследок и пошёл к лифту.
Я зашла в квартиру и устало прислонилась спиной к двери. Щенки радостно загавкали, прыгая вокруг меня. А Рэй тут же напустил лужу. Включив свет, я заметила, что она тут не единственная.
30 августа
Москва, улица Привольная
8.15
Разбудил меня настойчивый звонок в дверь и залаявшие щенки. Я посмотрела на часы, было чуть больше восьми часов утра. Кого это могло принести в такую рань? Вспомнила Славика, кафе, сумочку, полицию, слесаря… Встала, надела халат. Непрекращающийся звонок и звонкое щенячье тявканье побуждали к активным действиям, на что утром я в принципе была не способна. Я заперла вырывающихся собак в ванной и открыла дверь. Слесарь, недовольно бурча про «теряют ключи, потом спят до обеда, а ты тут ходи, звони под дверями», принялся за работу. Несмотря на необщительную натуру, своё дело мастер знал превосходно. Я не успела разлить кофе по чашкам, а он уже недовольным голосом звал хозяйку. «Вот неповоротливые бабы пошли, не дозовёшься», – бурчал он вполголоса, собирая инструменты. Слесарь вручил мне новую связку ключей, взял положенную плату, плюс пятьсот рублей «на водку» или «на чай», в зависимости от предпочтений. И, продолжая что-то бурчать про себя, отправился дальше.
Я потягивала кофе из кружки, смотрела, как Рэй и Рой с жадностью глотают специальный щенячий корм, и думала об украденных документах. В этот момент зазвонил телефон.
– Алё, – раздался в трубке незнакомый мужской голос, – это вы потеряли сумку?
– Да. Только я не теряла, её украли, – я отвечала автоматически, с трудом соображая: кто? как? откуда номер телефона?
– Кто украл?
– Я не видела. Я отошла, а когда вернулась, сумки не было.
– Я могу вам её привезти, – предложил незнакомец, – только мне неохота просто так мотаться по городу.
– Ну, конечно не просто так, а за вознаграждение. – Торопливо обещала я, почуяв перспективу вернуть документы.
– Ладно, встречаемся на Патриарших через час.
– Ой, через час я не успею, мне надо собак погулять.
– Ладно, через два, – согласился мужчина и повесил трубку.
Патриаршие пруды
11.00
В предоставленные два часа я не уложилась и теперь нервно высматривала незнакомца с моей сумочкой. Навстречу мне по аллее шёл мужчина. Невысокий, лет пятидесяти, в светлой джинсовой куртке, под ней чёрная футболка с эмблемой группы «Алиса». У человека был неопрятный вид, растрёпанные сальные волосы. Он снял с плеча рюкзак и достал из него чёрный клатч.
– Ваша? – Спросил похититель сумочки.
– Моя, – я растерялась. – А как вы телефон узнали?
– Там был оплаченная квитанция на этот номер, ну, я и позвонил. Давайте вознаграждение, – потребовал мужчина, протягивая мне сумочку и суетливо озираясь по сторонам.
– Так это ж вы и украли, – ещё больше растерялась я. – И описание ваше свидетельница в полиции оставила: невысокий, лет пятидесяти…
– Мне сорок пять! – Обиделся похититель. – А сумку я нашёл. Давайте вознаграждение, я на метро потратился.
Я протянула ему купюру, которую он ловко выхватил и растворился за деревьями. Я недоумённо смотрела ему вслед. Милая моя родина, я буду скучать.
Год спустя
Временный офис ФБР в Нью-Йорке
9 августа
12.45 (по нью-йоркскому времени)
В стеклянную дверь кабинета постучали, и агент Фэйссобер отложил документы в сторону. Сара Коннел жестами показывала, что уже пора обедать. Майкл тотчас же почувствовал, что проголодался. Сегодня у него ещё не было возможности перекусить. Новое дело занимало всё его время.
– Пойдём, Майк, – Сара открыла дверь, – я знаю, что ты весь день просидел над бумагами. Да я и сама уже готова съесть латексные перчатки.
– Идём, – агент Фэйссобер выключил компьютер и сложил бумаги в папку прежде, чем выйти из кабинета. Многолетняя холостяцкая привычка наводить за собой порядок, чтобы знать, где что потом найти.
– Тут поблизости открылось русское кафе, давай заглянем? – Сара вопросительно смотрела ему в глаза, разыскивая там следы тоски.
Майкл очень тяжело переживал предательство Лили. После раскрытия дела он взял отпуск и уехал к родителям в Сэндпоинт. Две недели они с отцом молча просидели на берегу озера Панд-Орей в старых рыбацких креслах с новенькими спиннингами, привезёнными Майклом в подарок.
Это молчание рядом с «самым молчаливым человеком в штате Айдахо», как в шутку называла его мать, для агента Фэйссобера было лучше еженедельных сеансов с лучшими психотерапевтами Нью-Йорка. Майкл был расслаблен и при этом мог думать, вспоминать, анализировать.
Очень скоро он понял, что Лили не лгала ему. Она действительно была обычным человеком, а не русской шпионкой, как они все решили, поспешив обвинить её и не давая возможности оправдаться. И он находился в первых рядах её обвинителей.
И только здесь, в Сэндпоинте, вытаскивая из воды очередного окуня, Майкл допустил возможность, что это он виноват. Из-за него Лили депортировали из Соединённых Штатов, из-за него её наверняка уволили с работы или что похуже. Мог он промолчать о том, что услышал? Мог не доложить об её оговорке? Выбирая между долгом своей стране и зарождающимся чувством к женщине, он выбрал то, что считал правильным. В Айдахо Майкл начал сомневаться в правильности своего выбора.
– Ты идёшь? – Сара Коннел нетерпеливо дёрнула его за рукав.
– Да, пойдём, – агент Фэйссобер улыбнулся её непосредственности, – русская кухня – это то, что нам сейчас нужно.
Майкл закрыл дверь кабинета и привычным жестом дотронулся до кармана рубашки, где лежал билет на самолёт в Москву с открытой датой вылета. Билет в Россию он купил, как только прилетел из Сэндпоинта.
Он не знал, когда ему снова предоставят отпуск, поэтому оставил дату открытой. К тому же Майклу необходимо было тщательно продумать разговор с Лили, вряд ли она всё забыла и будет рада его видеть, просто так, без слов. А подбирать слова в таких ситуациях у Майкла не слишком получалось, не зря мама называла его «вторым молчуном Айдахо».
Так он и продолжал ждать удобной возможности или знака, или чего-то ещё, что позволило бы ему решиться поехать в аэропорт и сесть на самолёт в Россию.
Новая Зеландия, Веллингтон
6.28 (по местному времени)
Уже была половина седьмого утра, поэтому я одевалась в спешке. Хлопчатобумажная майка, толстовка с капюшоном, леггинсы и кроссовки. За год жизни в Веллингтоне так и не привыкла, что в августе нужно одеваться по-зимнему. Хотя сегодня довольно тепло – одиннадцать градусов, только бы ветра с залива не было.
– Эй, – крикнула я в комнату, – кто пойдёт гулять?
В прихожую выскочили два рыжих хулигана, которые предпочитали спать до последнего. Я надела им ошейники и поводки, и мы вышли в прохладное августовское утро.
Бегать с собаками по утрам я начала несколько месяцев назад, чтобы давать им дополнительные физические нагрузки. Такой совет мне дала миссис Парсон, хозяйка квартиры рядом с заливом, в которую мы вынуждены были переехать после того, как Рэй и Рой разгромили служебное жильё в посольстве.
Я как всегда утром ушла на работу, мальчишки заскучали и, придумывая себе развлечения, немного увлеклись. Меня вызвали срочным звонком, долго распекали и в итоге поставили перед выбором: либо служебная квартира, либо собаки.
Новое жильё мне понравилось сразу, как и миссис Парсон, которой было уже глубоко за шестьдесят, но держалась она как пятидесятилетняя. После смерти мужа она решила сменить обстановку и переехала из Швеции в Новую Зеландию. В надежде, что дети будут часто её навещать, миссис Парсон купила две соседние квартиры, одну из которых пришлось сдавать.
Я честно рассказала ей о нашей маленькой проблеме и получила мудрый совет, как её разрешить. Теперь мы с мальчишками каждое утро бегали вдоль залива. А если мне нужно было куда-то уехать, миссис Парсон забирала собак к себе.
Получив возможность сравнивать с иностранцами, я заметила, как отличается отношение к животным у моих соотечественников. Снисходительно-презрительное. Я человек, а значит, по умолчанию я лучше, достойнее жизни и её благ, без объяснений и возражений. В то время как за рубежом собаки и другие домашние животные уже давно стали полноправными членами общества, немного иными, отличными от людей, но не менее достойными жизни и счастья; в России же на них устроена настоящая травля. В нашей стране животные – бесправные рабы человека, и их судьбу в большинстве случаев определяет лишь уровень развития и наличие либо отсутствие ответственности у хозяина.
Из российского посольства моих собак выгнали за хулиганство, а новозеландскую шведку миссис Парсон их излишняя активность не смущала вовсе. «Собаки, они же как дети, – говорила она мне, – какой смысл на них сердиться? Их нужно воспитывать добротой».
Через несколько минут мы уже были на набережной. Поскольку людей в такой час здесь практически не было, я спустила мальчишек с поводков. С залива дул свежий ветерок, пришлось натянуть капюшон.
Несколько раз мне почудилось, что кто-то зовёт меня по имени, но так уже бывало, особенно в первое время. Поначалу я постоянно оглядывалась назад, но теперь уже знала, что это крики чаек, шёпот волн, ропот просыпающегося города, но никак не человек, которого я вопреки здравому смыслу так долго ждала.
Сейчас я уже не жду, потому что мне нравится моя жизнь, у меня есть хулиганы Рэй и Рой, миссис Парсон с её вечерними посиделками за сырным пирогом с непроизносимым названием, наконец, у меня есть чудесный Веллингтон, где нет ни жары, ни холода и всегда пахнет весной. Поэтому я давно перестала оглядываться назад. Там больше ничего не было.
В кармане толстовки завибрировал телефон. Я брала его с собой просто так, на всякий случай, если вдруг кому-то на улице станет плохо и нужно будет вызвать скорую помощь или ещё что-нибудь в этом роде. Но этот звонок мне сразу не понравился, потому что на экране высвечивался российский номер.
– Алло, – ответила я, уже понимая, что ничего хорошего этот звонок мне не сулит.
– Лиля, здравствуй, – донёсся до меня с другого конца земного шара бодрый голос Константина Петровича, – у вас сейчас утро?
– Да, раннее.
– Это хорошо, успеешь выправить документы в посольстве.
– Какие документы? – Я начинала чувствовать неладное.
– Берегова, послушай, у тебя появился шанс реабилитироваться перед родиной. Используй его!
– Какой шанс? Константин Петрович, говорите, что вам нужно!
– Он опять появился…
– Кто?!
– Русофоб… Или его подражатель… Уже два человека…
– Где?
– В Чикаго. Наши и американские верхи уже обо всём договорились. Вы будете действовать прежней командой.
– Нет, – я произнесла это прежде, чем успела подумать. И в тот же момент поняла, что так оно и есть, я не хочу и не буду в этом участвовать.
– Лилия Александровна, – Петрович включил режим «строгого начальника», – ты не можешь отказаться. Всё решено на самом верху.
– Константин Петрович, – в тон ему ответила я, – в прошлый раз игра в детективов чуть не стоила мне жизни, меня посадили в тюрьму, выслали из Америки, а потом и из России. Поэтому я могу отказаться в этом участвовать и откажусь.
– Ты пожалеешь, – в голосе Ефимцева появились угрожающие нотки.
– Если потребуется, я попрошу политического убежища у Новой Зеландии.
– Лиля, – теперь он начал уговаривать, – там гибнут люди.
– Я не суперагент, Константин Петрович, и не хочу им становиться, поймите же это!
– Да, забыл сказать, агент Фэйссобер вылетел за тобой в Веллингтон, чтобы ввести в курс дела.
О, нет!
Я отключила телефон и услышала, как кто-то зовёт меня по имени. Теперь я знала, что мне не показалось. Я достала из кармана наушники, подключила их к телефону и поставила громкость на максимум, заглушая голос Майкла.
– Рэй, Рой, – я два раза хлопнула в ладоши, подзывая собак, – вперёд!
Мы выбежали на песчаный пляж и помчались по самой кромке песка, оставляя следы, которые тут же смывал океан.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
