Текст книги "Нечаянная любовь"

Глава 22

Когда Гилберт вышел из полицейского участка, совсем стемнело. Перейдя на другую сторону улицы, он вошел в «Бон Тон». Делвуд тут же увидел его и закричал:

– Следите за своими кошельками, парни! Явился король обманщиков!

Разговоры немного поутихли. Посетители с интересом повернули головы к двери. Гилберт прошел к стойке, швырнул на нее вещи, облокотился и, наклонившись поближе к владельцу салуна, внушительно сказал:

– Дел, мне нужна койка и место для пожитков!

– Послушай, кого ты обманул, получив эти деньги? – поинтересовался Делвуд, сплевывая пережеванный табак в плевательницу и вытирая рот рукавом. – Мне хотелось бы это знать, кого ты обманул? Надо полагать, вдов или сирот?

Гилберт заставил себя сдержаться. Необходимо слишком многое сделать, не хотелось злиться и тратить время на перебранку с Делвудом, поэтому он спокойно сказал:

– Так есть у тебя комната или нет? Если нет, то мне придется отправиться в «Ригал». Там с посетителями обращаются, как с джентльменами!

– Разрази меня гром! Простите, не признал в вас джентльмена! – Делвуд швырнул ключ. Гилберт поймал ключ налету. – Комната, в которой ты жил, находится все там же. Горничная навела порядок!

Гилберт поднялся по лестнице, не обращая внимания на посетителей салуна, которые с любопытством глазели на него. Оставив вещи в комнате, нашел номер Сарабет и постучал.

– Ли, ты здесь? Это Гиб!

Ли открыл дверь, удивленно и озадаченно таращаясь на приятеля.

– Гиб? Какого черта?

– Сарабет уже высказалась и сообщила, какой я негодяй, – буркнул Гилберт, входя. – Точно также и начальник полиции с Делвудом. Так что не трать слова впустую, Ли.

Ли ухмыльнулся.

– Гиб, я просто очень рад, что ты вернулся!

Гиб ткнул приятеля в живот, показывая таким образом, что ценит дружеское расположение. Было чертовски приятно встретиться с верным другом. Гилберт оглядел комнату. Конечно, это не люкс, но Сарабет сумела сделать номер очень уютным. Кровать застелена индейским покрывалом. На подоконнике стоят разноцветные вазочки с цветами. Среди рекламных плакатов и фотографий артистов варьете, которыми была увешана стена, увидел фото молодых Диггера и Ролли, очень аккуратных, разодетых в пух и прах.

– Нравится быть женатым?..

Улыбка Ли стала еще шире, шея покраснела от смущения.

– Да, пожалуй.

Гилберт обрадовался. Несмотря на то, что Сарабет любит жаловаться и ругаться, она хорошо относится к Ли!

– Я слышал, у тебя неприятности с мамой…

Ли озабоченно нахмурился, дернул себя за усы.

– Да, она ничего не ест и ничего не говорит. Мне страшно, что мама умрет из-за меня…

Когда дело касалось его любимой мамочки и того, какая она непревзойденная лгунья, казалось Ли ничего не видит, словно у него на глазах нацеплены шоры размером с сарайную дверь!

– Ли, поверь мне, твоя мама не умрет. Ступай к ней и говори начистоту. Скажи, если она не будет вести себя по-человечески, ты больше к ней никогда не придешь. Вот увидишь, она моментально оправится от болезни.

Ли недоверчиво посмотрел на друга.

– Не знаю… Может быть, стоит попробовать…

– Обязательно попробуй. А теперь ты должен мне помочь кое в чем, Ли!

– В чем?

– Расскажи-ка мне, что ты знаешь о надутом индюке Гарлане Хьюзе!

Гилберт помылся, побрился в гостинице, поужинал в «Пикаксе» и отправился на конюшню. Оседлав Лаки, поскакал к дому Джулии. В лицо дул теплый легкий ветерок. Нежно пересвистывались птицы. Гилберт нарочно дождался темноты, он должен быть уверен, что Джулия одна. И никто не должен знать, куда он направился.

Молодой человек смотрел на темное небо, усыпанное яркими звездами, вдыхал запах хвои и цветов. В груди поднималось трепетное сожаление, что прошло время ухаживаний за Джулией. В такую прекрасную ночь они вышли бы на крыльцо, сели в кресла и поговорили о будущем… В этот момент он ощутил удовольствие от возможной беседы… Наверное, любой мужчина мечтает прожить честную счастливую жизнь с женщиной, которая его любит!

Черт возьми! Он не знает, как обуздать глупые мечты! Ну что ж, Гиб, если ты вздумал тратить время на пустые грезы, то представь себе, как было бы славно, если ты бы не задумал такой план! Узнав о смерти доктора, надо было в тот же день уехать из города. Просто зашел бы к вдове, выразил соболезнования и отправился бы в Солт-Лейк. Надо было навсегда забыть о деньгах!

Да, умные мысли приходят слишком поздно… Теперь приходится улаживать все. Во-первых, предстоит убедить Джулию взять деньги. Она знает, что деньги принадлежат Гилберту, поэтому не хочет их брать. Во-вторых, надо доказать, что Гарлан Хьюз обманщик. Гиб ни за что не успокоится, пока не решит финансовый вопрос для Джулии, и пока надутый индюк не уберется из города!

В доме было темно. Светилось только окно спальни… Спешившись, Гилберт привязал Лаки к забору. Сердце билось тревожно, теплый воздух, шелест листьев на ветру, посвист ночных птиц бередили душу. Гилберт вспомнил спальню Джулии, пестрое покрывало на кровати.

– Гиб?

Он вздрогнул. От дома отделилась тень и неуклюже поплыла по земле. Перед ним остановился Мосси.

– Черт побери, Мосси! Ты напугал меня до смерти! Освещенное тусклым лунным светом, лицо Мосси казалось обрюзгшим, словно у дряхлого старика.

– Я знал, что ты вернешься! – обрадованно забормотал конюх. – Говорил ей, что ты не такой плохой! – он отвязал уздечку Лаки от забора. – Я поставлю коня у сарая.

– Спасибо, друг. Я ненадолго.

– Конечно, Гиб. В добрый час!

В голосе Мосси слышалась прежняя грусть. Гилберт хотел спросить, получил ли он ответ от Ады. Но не успел сосредоточиться и открыть рот, старик словно растаял в темноте.

Гилберт поднял голову и посмотрел на окно. Внезапно почувствовал слабость в ногах и задался вопросом: с чем предстоит встретиться? С обидой и озлобленностью? А может быть, с холодной непримиримой ненавистью?..

Вспомнились сладостные минуты, проведенные в этом доме. Вспомнилась прекрасная женщина, которая отдалась ему открыто, нежно и страстно.

Поднимаясь по ступеням крыльца, напомнил себе, что сделал правильно, оставив Джулию. Но вся беда в том, что она не разделяла его мнения!

Джулия уже почти разделась, когда услышала звонок в дверь хирургической. Застегнув блузку, снова надела юбку, перевязала волосы лентой. С тех пор, как приехал доктор Бичем, звонки в операционной звучали значительно реже. Однако Джулия радовалась, что не прекратились вовсе. Нужна была работа. Любая, какую только можно получить. И не только из-за денег. Возможно, профессиональная ответственность придавала ее жизни смысл. Работа была для Джулии важнейшей частью жизни. Особенно, сейчас, когда не осталось ничего другого!

Джулия торопливо спускалась по ступенькам, останавливаясь и зажигая лампы. В дверь позвонили еще раз.

– Иду!

Она распахнула дверь.

– Джулия!

– О, Боже мой! – силы покинули ее. Она резко захлопнула дверь и задвинула тяжелый засов.

– Джулия! – звал Гилберт. – Мне нужно поговорить с тобой.

Она вспомнила обо всем, что отдала ему. Обо всем, что он забрал с собой. Обида, растерянность снова охватили ее. Сердце было готово разорваться от нестерпимой боли. Глаза наполнились слезами.

– О, Гиб! – прошептала Джулия. – Я больше не смогу этого вынести…

Он стоял у входной двери, стучался, звал. Джулия не отвечала. Она медленно возвращалась в спальню. По пути гасила лампы – в прихожей, на лестнице, в спальне…

Сидя в темноте, чутко прислушивалась к тишине. Он перестал стучать и звать ее. Она убеждала себя, что должна его ненавидеть. Наглое, бессовестное появление Гиба в ее доме, должно разъярить. Однако почему-то ощущала только грусть и слабое сожаление о том, что было. Она не в состоянии его ненавидеть даже после того, что пришлось выдержать.

Через открытое окно послышались странные звуки. Скрип, глухой удар, едва слышное ругательство… Джулия насторожилась, прижав к груди руки. Гилберт забрался на балкон, снял с окна сетку.

Оконный проем заслонила фигура, одетая в черное. На пол неспешно опустилась одна нога, потом – другая. Перед ней появился Гилберт. Он стоял в нескольких футах.

– Джулия, я должен с тобой поговорить.

Наверное, ей надо было закричать, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь… Но пораженная невероятной наглостью, Джулия молчала, неподвижно застыв. Она испугалась, подумав, что он попытается вернуть ее благосклонность.

– Гиб, уходи.

– Выслушай меня!

Он шагнул к ней. Джулия отпрянула ударилась о прикроватную тумбочку. Лампа закачалась… Она протянула руку, чтобы подхватить. Гилберт бросился через комнату, подхватил лампу, поставил на место.

Стояла напряженная тишина. Он был так близко. Можно было коснуться рукой. Это была слишком опасная близость. Ее могли задушить воспоминания!.. Джулия молча отступила, – обхватив руками плечи.

– Не приближайся ко мне.

Он отошел к туалетному столику, уселся на стул. Комната была залита мерцающим звездным светом. Неожиданно стало светло. Отчетливо видна была каждая черточка его лица – широкие брови, четкая линия подбородка, губы, которые целовали ее так страстно…

– Я прошу тебя, возьми половину денег, Джулия, – сказал Гиб.

Деньги. Он сразу же заговорил о них.

– Это все, что тебе было нужно от меня с самого начала? Поэтому ты и предложил мне помочь с уборкой?..

– Начиналось, все действительно так.

– Почему ты мне сразу не признался, что деньги твои?

Он заерзал на стуле, руки лежали на коленях.

– У меня нет никаких доказательств. Мне кажется, ты не так глупа, чтобы поверить первому встречному… Что было бы, если бы я вот так сразу заявил права на наследство?

Джулия подумала, что он, конечно же, прав. Но засомневалась. Если бы он открыл ей истинное положение, возможно, она по-другому вела бы себя…

– Если бы ты знала, что деньги мои, – сказал Гиб. – Ты не взяла бы ни цента, верно? Даже если бы я захотел их поделить!

– Да, конечно.

– Ну вот, видишь, – удовлетворенно вздохнул он, словно объяснять больше нечего.

Джулия села на край кровати, попыталась разобраться в доводах. В каком-то смысле его план можно считать разумным. Он сумел получить половину денег, не сообщая ей, что они принадлежат ему.

Да, все имело смысл и свои причины. Кроме одного.

– Ты обманул меня. Добился моего доверия, а потом сбежал!

– Понимаешь, если бы я был другим и не причинял никому столько неприятностей, я бы просто остался с тобой. Мне было бы наплевать, кому принадлежат эти злосчастные деньги! – он сидел, уставившись в пол.

Она не верила ему. Не осмеливалась верить. Да и можно ли снова довериться человеку столь коварному? Он очаровал ее, соблазнил, а потом – бросил! Несомненно, он разбил уже сотни женских сердец от самого Айдахо до Батопиласа в Мексике!..

– Если бы я остался, возможно, ты попала бы в беду, – сообщил он. – Меня разыскивает пара крутых парней. Я не хочу впутывать тебя в мои истории.

– Уайли и Траск?

Гилберт удивленно уставился на Джулию, она сразила его осведомленностью.

– Черт возьми, откуда тебе известно о них?

– Ты писал о них из Мексики. Они были твоими партнерами, верно?

– Доктор сохранил письма?

– Он хранил все письма, не только твои.

– О, Боже! – он растерянно потер лоб. – Такого предусмотреть было невозможно.

– Твои компаньоны… – медленно сказала Джулия. – Ты их обманул! – добавила она с горечью и негодованием.

– Я бы не сказал так… – он замолчал, не зная, стоит ли оправдываться, замешкался, потом пробормотал: – Да, наверное, мой поступок можно назвать обманом.

Она почувствовала, как ей опять становится плохо. Он обвел вокруг пальца своих партнеров. Коварству и предательству этого человека просто нет никаких пределов.

– Ты поместил деньги на имя Эдварда, чтобы они не нашли их?

– Прежде чем принимать их сторону, сочувствовать им, лучше узнай, что это за люди! Убийцы, работали на банду Мерфи-Долана в Линкольн-Каунти. Когда им надоело убивать, они появились в лагере возле Гуд Спрингс в Нью-Мехико. А я в то время там работал…

Гилберт умолк, словно ждал от нее какого-нибудь знака. Стоит продолжать рассказ или нет? Она промолчала, не протестуя и не поощряя его. Он решил рассказывать дальше.

– Цены на медь были очень низкими. Компания выплачивала зарплату акциями. Я пробыл там довольно долго. У меня собралось приличное количество акций. Я ими был сыт по горло. Хотел работать за наличные. И уже собирался уезжать, когда познакомился с Уайли и Траском.

Он поерзал на стуле, словно было неудобно сидеть.

– Они ровным счетом ничего не смыслили ни в рудниках, ни в добыче. Но у них был стартовый капитал. Они слышали о заброшенных шахтах в Чихуахуа – этот штат в Мексике. Мы договорились, наняли лодку до Тополобамбо, запаслись продовольствием. У них было все необходимое, – порох, буры, инструменты и все необходимое, – он замолчал, вздохнул и спросил: – Ты хочешь об этом слушать?

Джулия немного расслабилась. Ей хотелось услышать каждое слово. Он продолжил рассказ:

– Я заехал к одному парню. Он был знаком мне по Комстоку. Его звали Порфиро Круз. Такой смышленый малый из Мазатлана. Мы все звали его Порки. Он тоже сидел без денег, без работы. И сразу согласился присоединиться. Я был очень рад, в то время Сьера Мадре кишела бандитами. К тому же Порки неплохо знал те места. Уайли и Траску Порки не понравился. Они считали, что он хочет получить долю. Однако я настоял на том, чтобы Порки отправился вместе с нами. Гилберт возмущенно взъерошил волосы.

– Эти два негодяя начали веселиться еще до отъезда из Тополобамбо. Когда у них закончилось виски, перешли на местный самогон. Уайли и Траск пьянствовали почти весь год. Полгода мы провели вместе.

Он рассказал ей, как Порки привел их к заброшенной шахте у реки Батопилас. Они работали там несколько месяцев, прежде чем нашли руду.

– Мы открыли такую богатую жилу, что с трудом находили в ней породу для взрыва!

Наняли для работы в шахте несколько индейцев. Каждые несколько месяцев, Гилберт и Порки нагружали мулов рудой и отправлялись на север в Лос Мочис. Там, на фабрике из руды выплавляли золото и продавали.

Вскоре в лагере стали возникать споры. Уайли и Траск не желали платить индейцам по справедливости. И не хотели работать сами.

– Петушиные бои, праздники, местный самогон-лучугуилла, – вот все, что их интересовало, – рассказывал Гилберт. – Они развлекались с женщинами и ни за что не хотели даже приближаться к шахте! Все кончилось однажды тем, что мы были вынуждены возмещать золотом нанесенное Уайли и Траском оскорбление кому-то из местных.

В конце концов, шериф полиции решил, что мы платим недостаточно. Ему захотелось золота побольше. Мы не соглашались прибавлять. Поссорились с местными властями. Без защиты полиции шахте стали угрожать бандитские нападения. В горах рыскали шайки индейцев, убивали гринго[13]13
  Гринго – в Латинской Америке так называют иностранцев, особенно североамериканцев.


[Закрыть].

В результате, мы с Порки решили, что с нас достаточно. Нагрузили рудой мулов, отправились вниз по реке. В Тополобамбо разделили деньги – мы хранили их в Национальном банке. И решили расстаться. Поркч вернулся в Мазатлан, чтобы построить себе гасиенду. А я поехал в Сан-Франциско.

Гилберт умолк. В окно проникали приглушенные звуки летней ночи. От порыва ветра легонько звенели стекла. В комнате стало прохладно. Джулия напряженно молчала. Через какое-то время Гилберт заговорил горячо, отчаянно пытаясь доказать свою правоту:

– Прежде чем ты подумаешь, что мы с Порки обманули Уайли и Траска, вспомни вот о чем – мы оставили им разработанную шахту. На ней можно было сколотить приличное состояние. Надо было только хорошенько поработать мозгами и вести себя трезво и обдуманно. Но им нужны были только деньги! Готовые деньги, которых они не заработали! Они не хотели ничего делать! Они хотели только получать! А теперь охотятся за мной!

– Может быть, они достали и Порки?

– Не думаю. У Порки семья численностью в армию. А у меня только кольт.

Джулия не знала, верить ему или нет. Может он наплел очередную небылицу? Может Траск и Уайли, на самом деле, такие же, как она, жертвы обмана?

– Я честно заработал эти деньги, Джулия! – с жаром сказал он, словно прочитав ее мысли. – Прошу тебя, возьми половину. Я не успокоюсь до тех пор, пока ты их не возьмешь.

– Нет, – отказалась Джулия. – Твои деньги мне не нужны.

Она побаивалась, опасалась, что он примется убеждать ее, но он промолчал, поднялся, посмотрел в окно, печально усмехнулся.

– Наверное, мне придется выйти также, как вошел.

Когда он подошел к окну, она сказала:

– Гиб, я не знаю, почему ты вернулся и сколько собираешься пробыть в городе. Но я больше не желаю тебя видеть. Пожалуйста, не приходи сюда!

Гилберт уселся на подоконник. Силуэт темнел на фоне звездного неба.

– Если ты так хочешь, принцесса, я тебя больше не потревожу, обещаю!

Он ушел. Джулия долго сидела в темноте, размышляя, что же значил этот человек для нее? И кто он был на самом деле? Она осознавала, что ее любовное приключение с Гилбертом Бутом закончилось. Только время может расставить все по своим местам и показать, кем он был для нее!

На следующее утро Гилберт отправился в «Континентальную» компанию. Зашел к Абу Эймзу, попросил его жену, передать, что он еще рассчитывает на партнерство Эймза в соревнованиях по бурению. Потом долго беседовал с мистером Кулиджем в банке. Днем зашел в контору Барнета, составил завещание.

Барнет обошелся с ним намного приветливее, чем можно было ожидать. Адвокат не читал нотаций, не смотрел на посетителя с негодованием и отвращением.

– Это был фокус воистину удивительный, – усмехнулся Барнет. – Человек убежал со своими собственными деньгами!

Гилберт поведал Барнету о шахте в Батопиласе, об Уайли и Траске. И о том, как он с Порки скрылись с деньгами.

– Мне прекрасно известно, что сделают со мной эти негодяи, если найдут, – сказал Гилберт. – Если они меня убьют, я хотел бы, чтобы мои деньги перешли к Джулии Меткалф и Гилберту Чепмену.

Барнет задумчиво посмотрел на него.

– Но Уайли и Траску такое может не понравиться. Эти типы считают деньги своими, а они достанутся какому-то младенцу и вдове.

Гилберт не хотел об этом задумываться. Но также понимал, что Барнет прав. Бандиты могут доставить немало неприятностей Джулии и Гилберту Чепмену.

– Клянусь, я никогда не предполагал, что деньги создают столько проблем, черт возьми! – выругался Гилберт.

– Это вполне понятно. Деньги – всегда проблемы и заботы, – согласился Барнет. Он смотрел на молодое человека скорее озабоченно, чем сочувственно. – Мне кажется, что тебе лучше встретиться с этими парнями и, может быть, поделить деньги… Тогда ты навсегда избавишься от преследователей!

Теперь Гилберту не казалась бессмыслицей возможность дележа. Вместе с тем, он дивился собственной сговорчивости и уступчивости. До возвращения в Стайлз, он был готов умереть под градом пуль, но не уступить подлецам ни цента! По его мнению, Уайли и Траск этих денег не заработали. Барнет продолжал увещевать:

– Учитывая теперешнее отношение Джулии к тебе, можно сказать, что практически невозможно убедить или заставить ее, принять твои деньги. Она откажется, даже если ты их ей завещаешь.

Гилберт озадаченно провел рукой по волосам.

– Господи, Барнет, ей же не на что жить! Во всяком случае, она сейчас не в состоянии обеспечить себе такую жизнь, к какой она привыкла!

– Она собирается зарабатывать медицинской практикой.

– Ты считаешь, ей по силам?

– Пусть попробует, – пожал плечами Барнет. – Кажется, они с Бичемом что-то придумали, сговорились.

Гилберт подумал о самом худшем своем предположении и не удержался от вопроса:

– Как ты считаешь, она выйдет замуж за Хьюза?

Барнет откинулся на спинку стула, подергал себя за ухо и пристально взглянул на Гиба.

– Она сказала, что не выйдет. Потому что не любит его. И еще, между прочим, заявила, что, вообще, ни за кого не выйдет. Но всякое может случиться. Ничего нельзя предугадать заранее.

– Хьюз самый отвратительный сукин сын, какого мне когда-либо доводилось видеть! – закричал Гилберт, вскочив со стула.

– Это довольно странно, но Хьюз использует именно это определение, когда говорит о тебе.

Гилберт прошелся по комнате, озадаченно потирая лоб. Ему захотелось поделиться сомнениями и подозрениями по поводу того, что творится на «Континентальной» шахте. Но он хорошо понимал, что его высказывания будут выглядеть глупо, у него нет точных доказательств махинаций управляющего. Барнет в приятельских отношениях с Хьюзом. И решит, что Гилберт плетет небылицы. Если же поверит на слово, тотчас же отправится в полицейский участок. В свою очередь, Макквиг предупредит Гарлана, и тот успеет замести следы…

– Мне кажется, что единственный способ приобщить Джулию к этим деньгам – жениться на ней, – неожиданно предложил Барнет.

Гилберт резко остановился, ошалело уставился на адвоката.

– Ты что, сошел с ума?

– Дотти говорит, что Джулия тебя очень любит.

– Любила, Барнет. Джулия меня любила. Но прошлой ночью сказала мне, что больше не желает меня видеть!

– Я просто так подумал, – ответил Барнет, скрестил руки за головой, помолчал и спросил через некоторое время: – Значит, прошлой ночью ты был у нее?

– Да, пытался объясниться…

– Думаю, ей совершенно не нужны твои объяснения.

– Я же тебе сказал, – теряя терпение, раздраженно объяснил Гилберт: – Она не хочет меня видеть.

Он снова сел на стул возле стола. Из-за сложившейся ситуации он злился, но был бессилен изменить положение. Как убедить эту упрямицу взять деньги?.. Еще дурак Хьюз, который ходит вокруг, добиваясь ее руки!

– Ну да ладно. Может быть, все складывается, как надо! Я не собираюсь здесь долго задерживаться.

– Зачем же ты вернулся?

– У меня здесь очень важное дело, – Гилберт задумчиво посмотрел в окно.

Барнет встал, подошел к шкафу с документами. Достал папку, вынул из нее несколько листов и один положил перед Гилбертом.

– Когда я узнал, что деньги принадлежат тебе, то еще раз перечитал завещание Эдварда и обнаружил кое-что интересное…

Гилберт склонился над листом, принялся читать:

– Я, Эдвард Чарльз Меткалф…

Барнет указал на последний пункт.

«…Завещаю своей любимой жене Джулии денежный вклад в банке Сан-Франциско и все то наследство, которое могут принести вышеуказанные деньги. Она вправе распоряжаться им так, как подскажут ей сердце и разум».

Гилберт растерянно перечитывал слова завещания. У него защемило в груди.

«…и все то наследство, которое могут принести вышеуказанные деньги… распоряжаться так, как подскажут ей сердце и разум».

Он перечитывал эти строчки снова и снова, пока ему не стало казаться, что от изумления глаза вот-вот вылезут из орбит. Молодой человек ошарашенно таращился на адвоката.

– Черт возьми, что это значит?

– Я знаю столько же, сколько и ты. Но могу предположить, что «наследство» – это ты!

Гилберт резко встал из-за стола, схватил шляпу и быстро вышел из конторы. Остановился на тротуаре и стоял, внимательно изучая мысы ботинок. Сердце тревожно вздрагивало, в душе поднималась буря… Доктор доверил ему в своем завещании Джулию. Доктор благословил их. Неожиданно вспомнил, что говорила о его матери Джулия той ночью, когда он рассказал о нарушенной клятве: «Она была прекрасная женщина и любила тебя…» Он повторял эти слова снова и снова. Да и прежде часто, оставаясь один, вспоминал их. Они странным образом успокаивали смуту в душе. Сейчас мучил один, но очень важный вопрос: сможет ли он сделать так, чтобы эти слова Джулия могла сказать о себе?

Потом на память пришла последняя встреча прошлой ночью. Джулия ясно дала понять, что ей не нужен ни он, ни его деньги! Завещание доктора – вещь хорошая, но что оно может изменить?..

Гилберт направился в магазин Чарли Суна на Китайской аллее. У Чарли было такое выражение лица, будто он с нетерпением ждал появления Гилберта.

– Босс должен был вернуться, – радостно сказал он, поспешно выходя из-за прилавка. – Леди-доктору известно, что большие деньги принадлежат боссу.

– А ведь ты об этом знал всегда, верно, Чарли? – поинтересовался Гиб. – Ты и твой дорогой кузен из Сан-Франциско. Но, может, ты, все-таки, сообщишь, откуда вы об этом узнали?..

Китаец сделал вид, что не расслышал вопроса. Молодой человек не стал настаивать, чтобы ему открыли секрет. Он знал, что тайна так и останется тайной – темной китайской тайной, известной лишь Чарли и его всемогущим кузенам из Чайнатауна в Сан-Франциско!

Но Чарли были известны ответы на другие вопросы, которые Гилберт хотел бы ему задать.

– Чарли, давай поговорим?

– Босс, наверное, хочет выпить чаю, – Гилберт расценил приглашение лавочника как согласие побеседовать.

Они снова прошли в заднюю комнату. Возле стола уже суетилась та же девушка с прямой челкой, которую видел Гилберт в первый приход. Она разлила чай в крошечные чашечки, поставила на стол тарелку с хрупкими пирожными. Пирожные были такими же вкусными, с ореховой начинкой и посыпанные нежной сахарной пудрой.

Когда они съели пирожные и выпили чай, Гилберт задумчиво сказал:

– Что-то странное происходит на «Континентальной» шахте?

Чарли поставил чашечку на стол, внимательно взглянул на Гилберта, прищурив глаза, но промолчал.

– Чарли, что ты об этом знаешь?

– Чарли неизвестно, что делает горный босс…

– У тебя есть там шпион?

Лицо китайца застыло, словно маска.

– Какой шпион? Почему шпион?

– Гилберту было отлично известно, как ведутся переговоры в китайском стиле. Чарли предпочитает поговорить сначала о том, о сем, походить вокруг да около. И лишь потом начнет отвечать на прямые вопросы.

Гилберт сомневался, что сегодня сможет набраться терпения, дабы соблюсти все китайские церемонии.

– У тебя там обязательно должен быть парень с большими ушами. Ну, например, тот, который рассказал, что горный босс собирается жениться на миссис Меткалф. Помнишь? Ты мне сам об этом говорил. – Гилберт подозревал, что, по всей видимости, это повар Хьюза. – Это повар? – спросил он.

Чарли сделал вид, что задумался, потом сообщил с важным видом:

– Да, повар хорошо понимает по-английски, но притворяется глухим.

Он сможет провести меня в контору управляющего ночью?

– Айя! – китаец испуганно вскрикнул. – Очень опасно туда идти. Ли Чангу будет очень трудно провести туда босса.

– Я заплачу, – сказал Гилберт. – И Ли Чангу и тебе заплачу, – у него было много денег, но пока ни один цент не принес ему счастья и удачи!

Чарли отпил из чашки, глядя на Гилберта, что-то напряженно обдумывал.

– Почему ты хочешь беды горному боссу?

– Потому что он обманывает город! И не хочу, чтобы он женился на миссис Меткалф! Похоже, такие доводы убедили Чарли.

– Босс, сам женится на миссис Меткалф! – сказал он с довольным видом.

– Черт возьми, Чарли, она не выйдет за меня замуж, после всего, что я натворил!..

– Босс женится на леди-докторе, – настаивал китаец на своем, – и наполнит ее живот счастьем.

– Ты что, глухой! – взорвался Гилберт. – Я не нужен ей. Кстати, как только разберусь с Хьюзом, то сразу же уеду из города!

У Гилберта от волнения разыгрался аппетит, он съел еще вару пирожных. Все твердят о женитьбе на Джулии: Барнет, Чарли, даже доктор с того света! И надо же такому случиться, когда Джулия выставила его за дверь!

– Чарли в долгу перед боссом.

Гилберт удивленно посмотрел на лавочника.

– Да? За что? За змей?

– Босс убил Хокета.

Гилберт задумался и вдруг – вспомнил. Как он мог забыть об этом? Хокет и его банда просто так, ради забавы, повесили двух мальчиков-китайцев. Один из них был сыном Чарли.

– В большом долгу, – тихо повторил Чарли. – Босс должен сказать, когда хочет пойти на шахту. Ли Чанг проведет его.