Текст книги "Женщина с большой буквы Ж"

Люди как боги

[23 сентября 2006 г.]

Иногда я жалею, что не могу заглянуть в будущее. Скольких ошибок можно было бы избежать! Арни говорит: «Представь себя через десять, двадцать, тридцать лет. Кем ты станешь? Как будешь выглядеть?»

А у меня не получается. Прогресс идет с такой скоростью, что я даже теоретически не могу представить, куда меня занесет.

Лучше я буду планировать не свою жизнь, а общественную.

Мой прогноз на ближайшие 50 лет:

Придумают новый вид топлива, который вытеснит нефть. В связи с этим страны ОПЕК накроются медным тазом. Им придется полностью менять свою идеологическую систему так, чтобы поощрять изобретателей и культурных деятелей, – больше им ни на ком не выехать.

Произойдут глобальные изменения в экономике и политике России. Она войдет в состав Евросоюза – хотя процесс этот будет непростым.

Китай превратится в мировую сверхдержаву. Мир будет трехполярным: США, ЕС и Юго-Восточная Азия с центром притяжения в Китае.

Африка станет объектом пристального внимания – там чего-нибудь найдут, какое-нибудь суперполезное ископаемое, и Запад вместе с развитыми странами Юго-Восточной Азии кинется вкладываться в местную добывающую промышленность.

Северная Корея прекратит свое существование и объединится с Югом. Южные корейцы будут от этого не в восторге, так как к ним хлынут северяне в поисках работы и лучшей доли.

Ближневосточный конфликт несколько поутихнет, в основном за счет нехватки средств у палестинцев. Но на окончательное урегулирование уйдет около ста лет.

Придумают программу, с помощью которой каждый сможет снимать свои виртуальные фильмы – с персонажами, выглядящими абсолютно как живые. От автора будет требоваться сценарий и задание всех параметров.

Видеоимейлы получат большое распространение. Интернет и телефон будут стоить копейки.

Автомобили заменятся на летающие тарелки. Города будут расти, и передвижение по земле будет физически невозможно из-за нехватки места. Придумают новые правила движения для езды по воздуху. Система навигации станет автоматической.

Книги будут электронными – впрочем, это уже существующая технология.

Библиотечное дело во всем мире совершенно изменится: можно будет подгрузить любую книгу на любом языке. Хранилища старых книг останутся, но новые фонды будут пополняться исключительно электронно.

Английский язык станет поистине мировым – еще больше, чем сейчас.

Изобретут полноценные электронные переводчики.

В домах будут созданы автоматические системы уборки.

Придумают, как лечить СПИД, рак и как делать «живые протезы».

Большинство народонаселения развитых стран перейдет на еду, содержащую минимум вредных жиров и углеводов.

Произойдет невиданное в истории переселение народов. Мы уже находимся в начале глобальной миграции людей с Востока на Запад и с Юга на Север. Дальше будет больше. Это станет предпосылкой создания единого культурного и экономического пространства на Земле.

Появится новое мощное религиозное движение. Как и старые религии, эта вера будет утешать и обнадеживать, но при этом не будет противоречить науке.

Придумают, как оптимизировать загрузку в мозг новой информации. Ее можно будет получать не только путем чтения и прослушивания, но и еще как-нибудь. В результате случится очередная научно-техническая революция. Знания будут доступны всем; другой вопрос, что емкость мозга у каждого останется своя, природная, да и скорость мыслительного процесса будет разной.

Третья мировая война будет назревать до определенного момента (противостояние Запада и исламского мира), но после изобретения нового вида топлива станет экономически невозможной.

Главными проблемами останутся: терроризм, бедность, экология.

Самое интересное, что большую часть этого мы увидим собственными глазами, так как будем жить долго (это тоже бонус будущего).

Успех

[25 сентября 2006 г.]

Зэк вошел на кухню, сел на стул и замер. Я подняла голову от книги. Вид у него был такой, будто ему все внутри переломали.

– Ты чего?

– Кевин снял меня с фильма.

– То есть???

Он заговорил, захлебываясь словами:

– Позвони ему! Он должен тебя послушаться! Хотя бы узнай, в чем дело!

Смотреть на это не было сил.

Как всегда, мы с Кевином встретились в заведении Гриши на Санта-Монике. Бывший хахаль выглядел солидно: в костюме, при запонках – ни дать ни взять федеральный чиновник.

Я тут же бросилась в атаку:

– Почему ты выгнал Зэка? Вы поссорились?

– Нет. Просто мы нашли актера, который больше подходит на эту роль.

Я несла какую-то чушь, пытаясь выгородить бедного ребенка: напоминала Кевину его слова, что Зэк – будущая звезда, что он сам прочил его в секс-символы десятилетия…

Кевин заказал мне мартини.

– Хочешь, я сам с ним поговорю?

Я почти ничего не запомнила из того, что Кевин сказал Зэку. Я осознавала, что он прав, что он делает свою работу и эта подмена в актерском составе – обычное явление. Единственное, что запало мне в память, так это то, как Кевин объяснял успех.

Это не всенародная любовь к тебе. Это в первую очередь зависть менее удачливых коллег. Это пара-тройка шизофреников, которые будут следить за каждым твоим шагом, превратно истолковывать твои слова и с нетерпением ждать, когда ты оступишься.

Успех – это постоянный страх: а вдруг сегодня ты не сможешь быть таким же интересным, как вчера? Вдруг «они» отвернутся от тебя?

Успех – это осознание, что у тебя нет иного пути, кроме карабканья вверх. Отход назад будет расценен как поражение, стояние на месте – тоже, уход в тень – тоже. Это ежедневное внутричерепное давление.

Успех – это резкие слова критиков и молчание друзей.

– Так ты этого хочешь? – спросил Кевин.

Зэк бросил трубку, не ответив. Я знала, что он сейчас упадет на диван и, пока никто не видит, заплачет.

– Налей еще мартини, – сказала я бармену.

Тот свинтил крышку у новой бутылки.

– Когда с фильма снимают – это еще ничего, – сказал Гриша. – Вот когда я служил в армии, нас заставляли быть донорами. Поначалу все очень ждали этого дня – нам за это давали спецпаек и никуда не гоняли. Но один раз сержант сказал, что надо разгрузить два вагона угля.

С утра сдали по двести пятьдесят грамм крови – и на разгрузку… Вот это да – трудно было.

Двое в автобусе, не считая собаки

[30 сентября 2006 г.]

Давным-давно, когда Бог уже наигрался Вселенной и забросил ее под кровать, от небесного рая по хозяйскому недосмотру отвалился кусочек и упал в Тихий океан. Так появились на свет Гавайи.

Стоит сойти с самолета, вдохнуть карамельный воздух, и сразу становится понятно: все так и было. Здесь море синее неба и птицы пестры и болтливы. Здесь у каждого листа мания величия…

В аэропорту, перед самым вознесением в рай, я чуть было не потеряла Зэков фотоаппарат. Положила его в пластмассовый тазик, отправила на досмотр, а забрать обратно забыла. Муж хватился его уже перед самой посадкой.

– А-а-а! Мать-перемать!!!

Фотоаппарат нам вернули, а вот Зэково благодушие так и затерялось где-то в коридорах аэропорта.

– На фига ты книжку купила? Все равно читать не будешь. Бу-бу-бу… Бя-бя-бя… – Брови сдвинулись, губа оттопырилась совочком. – Пятнадцать долларов стоит. Тебе что, деньги некуда девать?

После крушения надежд кто-то впадает в апатию, кто-то уходит в запой, а Зэк заболел жадностью. Ему было жалко всего: трех долларов за парковку, воды в раковине… Нашел в море позеленевший цент, оттер песочком и положил в карман – на черный день.

Больше всего его огорчал фонтан под нашими окнами: туристы накидали туда мелочи. Зэк выбирался на балкон и производил подсчеты:

– Двадцать девять долларов пятнадцать центов. Можно стейк в ресторане заказать.

Впрочем, ходить по ресторанам он отказался с самого начала:

– Дорого. Нам на дом копить надо.

Я попыталась спросить его, на фига лететь на Гавайи, если все равно собираешься сидеть в номере и копить денежки, но ответа не последовало.

– Прикинь, даже на экскурсии ездить отказался! – сообщила я Мелиске по телефону.

Но вместо того, чтобы посочувствовать, она захохотала:

– Это я его сглазила! Жадность – лучшее средство от женщин. Так что ты его скоро бросишь.

От жалости к Зэку мне хотелось плакать.

Я специально потащила его на Гавайи – хотела, чтобы он немного развеялся и пришел в себя. Но он решил, что у него жизнь не удалась, и слово его было крепко.

Вечером я разглядывала рекламные проспекты:

Летать над океаном на парашюте – я и с доплатой не полечу.

Хождение по джунглям с экскурсией – прикольно, но лень.

Подводное плавание, встреча восхода, встреча заката, путешествие в кратер вулкана, полет на вертолете…

– Так ты поедешь хоть куда-нибудь? – спросила я Зэка.

– Нет.

– А я поеду.

– Это твой выбор.

Зэк хотел, чтобы я сидела в номере и горевала вместе с ним.

Мне на глаза попался очередной проспект: «Если вы скучаете по песику, оставшемуся дома, мы сдадим вам в аренду собачку на любой вкус. Наши дружелюбные и ласковые питомцы с удовольствием составят вам компанию во время путешествия на Хану».

Я подумала, что кто-нибудь дружелюбный и ласковый мне сейчас точно не помешает.

Чтобы не травмировать Зэка еще больше, я вышла на балкон и прикрыла за собой стеклянную дверь.

– Алло! Это вы собак в прокат сдаете? Я завтра собираюсь на Хану, и мне нужен какой-нибудь малогавкающий уродец.

– А я не подойду? – спросил знакомый голос сверху.

Я подняла голову. На балконе этажом выше стоял Пол.

– Ты чего сюда приперся?!

– Захотел.

Я обернулась на Зэка. Он все так же сидел в кресле и смотрел телевизор. Вернувшись в номер, я схватила полотенце.

– Пойду в джакузи посижу.

– Как ты узнал, где я остановлюсь? – накинулась я на Пола.

– Мне Мелисса сказала.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.

– Слушай, ты выбрал самое плохое время, – первой не выдержала я. – У Зэка проблемы: он потерял работу, на которую очень рассчитывал. Ты понимаешь, что у него крыша поедет, если он подумает, что и я его предаю…

Пол испустил вздох сочувствия.

– Да-а, хреново ему.

– Ну тогда не трепи ему нервы!

– Как скажете. Я отправлюсь с тобой в Хану, и он даже не узнает о моем приезде.

Есть мне прощение? Наверное, нет.

С Зэком ТРУДНО. Его так легко было любить, когда он светился изнутри, когда строил грандиозные планы, кормил меня пиццей и говорил, что ему нравятся упитанные кокотки… В последнее время он начал пахнуть больничной палатой. Почему-то так получается, что с ним и говорить-то положено только о «болячках». Иначе неуважение к горю получается.

Удирая с Полом на Хану, я думала о женщинах, которые бросают мужчин в беде: во время болезни или финансового краха… Конечно, кто-то бежит от проблем, но многие уходят по другой причине. Бывает, неудача ломает людям становой хребет. На месте теплокровного родного существа появляется привидение, а жить в доме с привидениями – на это не у всех нервов хватит.

Запомнить, зарубить себе на носу! Что бы ни случилось: переедь меня трамваем, разбей паралич – всегда держать хвост пистолетом! Уныние – это хуже ядерных отходов. Потому-то с ним в рай и не пускают – чтобы не портить экологию.

– Ты едешь сам по себе, а я поеду со своей временной собакой, – сказала я Полу.

– Ага. Ты меня не знаешь, я тебя тоже. Познакомимся в автобусе.

Пункт собачьего проката располагался в каких-то лопухах – забор, рыжая вывеска, менеджер-филиппинец в галстуке.

– Осень хоросий собачка, – раскланивался он. – Послусный, веселый. Осень смесной.

– А зовут как? – спросила я, глядя на мелкое лопоухое создание с мокрыми глазами.

– Слуга Императора.

Когда я подрулила к отелю, у крыльца уже стоял автобус с надписью «Дорога на Хану». Водитель открыл дверь.

– Утро доброе, э?

На груди у него гремела дюжина всевозможных амулетов, а на руке красовалась татуировка мертвой головы.

– Давай, собачка, запрыгивай в автобус.

Но Слуга Императора тупо смотрел перед собой и не собирался двигаться с места.

– Эй! Нам ехать надо!

Я потянула Слугу Императора за ошейник. Чувствуя, что его отдирают от земли, он отчаянно забил лапами и заплакал во весь голос.

На нас стали смотреть швейцары и прохожие. Туристы заполонили проход автобуса.

– За что собаку мучаем?!

– Никто ее не мучает! – оправдывалась я. – Я не могу ее здесь бросить – за нее деньги уплачены.

– Давайте его сюда, мэм! – Пол растолкал плечом граждан и взял на руки трясущегося пса. – Здрасте. Меня, между прочим, Пол зовут. А вас?

Совместными усилиями мы запихали Слугу Императора под переднее сиденье.

– У вас очень знакомое лицо, – продолжал измываться Пол. – Такое ощущение, что я где-то вас видел.

Я прислушивалась к стенаниям под креслом.

– Чего это с ним стряслось? Он что, водителя испугался?

– Наверное, он просто не любит дорогу на Хану, – отозвался тот. – Там шестьсот поворотов на пятьдесят миль, э?

Водитель Дэнис говорил много, жарко и, по обычаю местных жителей, пересыпал свою речь вопросительным «э?».

– Ну что же ты так едешь, дядя? Может быть, ты тетя, э?

Дорога змеилась по склону горы, временами ныряя в тропические заросли как в туннель. Маленькие домики на сваях. Все железное – ржавое.

– У нас второе по влажности место на Земле, – похвалялся Дэнис. – В горах каждый день – по полтора дюйма осадков, э? Все ржавеет в единый момент.

Мы заметили на обочине несколько брошенных автомобилей – все цвета густой охры.

– Дорога очень узкая, ни один автоэвакуатор не пройдет. Поэтому если авария – то все, э?

– Ой-ой-ой! – переживал под сиденьем Слуга Императора.

…Наш автобус забрался на дикую высоту. Через каждые 200 метров – шаткий мостик, построенный в позапрошлом веке. Справа, в футе от окна, глухая каменная стена; слева, тоже в футе, пропасть. Кажется, я поняла, зачем Дэнису амулеты.

Автобус вихлялся из стороны в сторону. Скорость – 15 миль в час.

– Здесь должны водиться динозавры, – сказал Пол.

Дэнис рассмеялся:

– Между прочим, тут «Парк юрского периода» снимали.

Остановка. Из воды торчали черные кости лавы; волны бились о берег. Смотришь – и чувство, как во время салюта на 4 июля: еще залп! Еще!

Закруженные головы, потрясенные глаза. Мы щелкали фотоаппаратами, а Дэнис хвастался островом, как родитель сыном-отличником:

– А вы спуститесь вниз! Видите – пещера в скале, э? Давным-давно в ней жила прекрасная принцесса, сбежавшая от злого мужа. Он нашел ее и убил, и в память о том вода здесь становится красной от крови.

«Кровь» – это микроскопические рачки, но все равно трепетно.

Слуга Императора выходить из-под сиденья отказался. Пол заглянул к нему в укрытие.

– Ты бы хоть пописать сбегал.

Тот посмотрел на него, как на гестаповца.

– Мардж, ты где взяла это уебище?

– Мне сказали, что он веселый.

– Ага, обхохочешься.

Город Хана – это зажравшиеся коровы и плантации ананасов вдоль «улиц»… Но мэрия и почта все же имеются – как и во всех городах.

Обедать нам надлежало на ферме орхидей. Хозяйка – о, чтоб я так выглядела в шестьдесят! – повела нас смотреть плантацию. Семь тысяч орхидей – пахучие, лечебные, просто красивые – доставка в течение двух дней в любую точку планеты.

Муж ее – безумный художник – развлекал себя тем, что делал «искусство». Перед домом все было заставлено гениальными произведениями: «Пальма» – из удочек и стоек от палатки, «Космический корабль» – из обожженных бензиновых бочек…

Он страстно советовал всем купить его «Пальму». «Космический корабль» на продажу не шел – видать, самому был нужен. Впрочем, дядька так готовил мясо, что ему все прощалось.

Я принесла Слуге Императора еды.

– Вылезай, есть будешь на улице. А то ты весь автобус загадишь.

Он некоторое время размышлял, а потом по стеночке выбрался наружу.

– О, мистер Сайто опять Слугу Императора в аренду сдал! – воскликнула хозяйка орхидей.

Оказалось, что на прошлой неделе Слуга Императора приехал на ферму с очередной партией туристов и, пока все обедали на веранде, решил поспать в тени «Космического корабля». Уперся задом в стенку, бочки повалились и, улепетывая от них, Слуга Императора угодил в компостную яму.

Вылавливали его подсаком, снятым с ветвей «Пальмы», и мыли с помощью садового шланга.

– Он теперь даже языка собственного боится, – сказала хозяйка. – Высунет от жары, глаза скосит: «Ой, мама, что это?!» – и драпает со всех ног.

– Надо сказать мистеру Сайто, чтобы сдал его в аренду в психушку, э? – проговорил Дэнис. – Его пациенты полюбят за общность интересов.

– Давай отдадим его Зэку! – хихикнул Пол, за что тут же получил пинка.

Туристы прониклись к бедняге сочувствием и скормили ему все купленные по дороге бананы. Слуга Императора трясся и жадно лопал.

Домой вернулись, когда уже стемнело. Собаку сдала с рук на руки. Передала мистеру Сайто совет Дэниса…

Изменила я Зэку или нет? Поехала с конкурирующей фирмой на экскурсию, фотографировала Пола у водопадов…

Подойдя к гостинице, я увидела их обоих – каждый стоял на своем балконе и не видел другого. Я помахала им рукой.

Перед сном Зэк сказал:

– Сегодня смотрел по телику фильм «Герой». Там главный мужик говорил главной тетке: «Ничто не разлучит наши мечи!» Давай тоже придумаем себе какой-нибудь девиз?

– Какой?

– Ну… «Ничто не разлучит наши зубные щетки в стаканчике в ванной!»

Чужая жена и муж в ванной

[1 октября 2006 г.]

Я выторговала у Пола обещание не появляться на глаза Зэку в обмен на ежедневные прогулки. Пол не мог отказать себе в удовольствии подразнить меня. То пропрется мимо, загораживаясь доской для серфинга, – подождет, когда Зэк отвернется, и давай стучать по часам и посылать воздушные поцелуи… То намажет рожу лечебной глиной, нацепит плавательную шапочку и плюхнется рядом на шезлонг.

Впрочем, мой муж ничего не замечал. Агент прислал ему новый сценарий с киностудии Диснея и предупредил, что пробы назначены на 1 ноября.

– Мне репетировать надо. Давай ты без меня погулять сходишь? – каждое утро просил Зэк.

Я соглашалась. Довольный супруг мчался в ванную, к зеркалу, и вскоре из-за двери начинали доноситься цветистые проклятия:

– Ненавижу тебя! Чтоб у тебя из штанов мухи вылетали!

Мы же с Полом проводили дни на пляжах или мотались по Фронт-стрит, заставленной лавками «Сувениры» и «Ювелиры».

Между нами ничего не происходило. Мы просто придумывали себе всевозможные игры. Наблюдали исподтишка за посетителями ресторана – что они делают, о чем говорят. А потом пытались расшифровать их судьбы.

В первый раз мы подглядывали за женщиной, ссорившейся с мамой по телефону. Отгремев, она положила трубку на скатерть, долго смотрела на нее, а потом начала лихорадочно звонить: одной подруге, другой, третьей… Но никого не было на месте, и она всем оставляла отчаянные сообщения: «Перезвони! Ты очень нужна мне!»

Еще была старушка – совершенно марсианское существо: сухие ящерицыны лапки, желтовато-прозрачная кожа – словно пленочки из граната. Она села за стол, разложила салфетку на коленях… Я никогда не видела, чтобы женщина так красиво ела. Такое изящество бывает разве что в танце.

Впрочем, хитом сезона, без сомнения, стали мальчишки, пересказывавшие друг другу «Звездные войны».

– Этот – о! У него – во! Он как даст ему!

– Да не ври! У него лазерный меч!

– А я и говорю: о!

Махание руками, выпучивание глаз – и всем все понятно. «Камеру мне!» – рыдал Пол.

Мы всем придумывали биографии: прошлое и настоящее. И это было безумно увлекательно.

В последний вечер мы бродили по местном молу: внизу, в патио, – живая музыка, по сторонам – арт-галери. Красота!

– Здравствуйте, я представитель Церкви Объединения.

Перед нами стоял мальчик в отутюженной рубашке и бойскаутовских шортах. Лицо, насквозь пропитанное святым духом.

– Я приглашаю вас посетить наше молитвенное собрание и лекцию по пропаганде целомудрия до брака.

Мы с Полом переглянулись, стараясь не заржать.

– А вы, молодой человек, сами придерживаетесь целомудрия? – строго спросил Пол.

– Да!

– И что, вам никогда не хотелось его нарушить? Вот перед вами стоит женщина, – он показал на меня. – У нее ноги голые, декольте опять же. И ничего?

Юноша кротко вздохнул.

– Я пойду… Извините…

– Эй, куда же вы? Вы нам еще не рассказали про свою Церковь!

– Догони и запишись на лекцию, – сказала я Полу.

– На фига?

– Ну ты же придерживаешься целомудрия до брака.

Пол расплылся в улыбке:

– Ой, я не могу – соблазнительница! Нет, душа моя, с тобой мы будем страстно дружить. А за сексом – это к мужу.

Ночью, когда Зэк уже спал, я прошерстила весь Google, задавая в поисковой строке «Пол Вардлоу + голубой», «Пол Вардлоу + бывшая же-на», «Пол Вардлоу + анонимные алкоголики, импотенты, извращенцы, психопаты, пикаперы» и т. п.

Совпадения нашлись только на «Пол Вардлоу + мудак», но это написал адвокат, продувший ему процесс.