Текст книги "Счастливые шесть пенсов"

Глава XXIV
Нежданный гость

На следующее утро капитан Бланделл умчался в Филадельфию – на несколько недель мы были от него свободны. Все это время мы ничего не слышали о Барте. Через два или три дня братец Джон совершенно поправился и стал рваться в расположение своих войск. Но покинуть Деневуд незамеченным сейчас было совершенно невозможно: при полковнике Таунтоне дисциплина в войске была безупречной.

Братец Джон ходил по своей маленькой комнате, как тигр по тесной клетке.

– Решительно через эту дырку в голове испарились мои мозги! Ничего не могу придумать! Будь Аллен здесь, он бы, конечно, что-то сообразил.

– Нет! – Я не хотела, чтобы брат подвергал себя риску. – Ни капитан МакЛейн, ни кто-то другой не сумели бы проскользнуть мимо такой охраны!

– Сестренка, ты не знаешь МакЛейна! Если он идет к своей цели, для него нет препятствий! Он храбрее льва! Удивительный человек.

Вечером того же дня я услышала голоса в комнате Пегги. Я очень удивилась, ведь Полли и Бетти были в гостиной с британскими офицерами. Я заглянула в комнату и увидела у окна мужчину в форме. Сперва я приняла его за братца Джона, но когда человек с улыбкой повернулся, стало ясно, что он старше Джона по меньшей мере лет на десять.

– Мисс Беатрис, – он поклонился. – Вы именно такая, какой вас описывал Джон. Аллен МакЛейн, к вашим услугам.

Поначалу я испугалась, что мне придется прятать еще одного повстанца в доме, полном британских военных.

– Что привело вас сюда? – спросила я. – И как вы вошли в дом?

– Я пришел узнать, как Джон. А вошел через парадную дверь.

– Через парадную дверь? Но ведь в доме полно британских военных!

– Вы правы, и именно поэтому меня никто не заметил. В толпе скрыться очень легко. Но прошу вас, ответьте: как поживает Джон? Мы все волновались за него. Знали, что он не убит и не пленен, но больше ничего. Я догадывался, что он сумел добраться до своего дома. Малышка Пег только что сказала мне, что он действительно здесь. Прошу вас, отведите меня к нему как можно скорее.

Я волновалась не на шутку: вдруг это не капитан МакЛейн, а переодетый британский офицер? Вдруг это еще одна коварная ловушка капитана Бланделла?

Но крошка Пегги развеяла мои сомнения. Она подтвердила, что это Аллен МакЛейн – малышка не раз видела его в отцовском доме.

Успокоившись, я впустила капитана МакЛейна в комнату Джона. Надо было видеть радость их встречи! Они крепко обнялись, Джон был счастлив и потрясен, все твердил, что это невозможно. Капитан МакЛейн был тронут встречей с дорогим другом до глубины души, но пытался скрыть это за шутками:

– Выглядишь как ощипанный петух, дружище! Знал бы, что тебя так морят голодом в собственном доме, пригнал бы сюда стадо коров!

В эту минуту Пег, которую я оставила сторожить в коридоре, позвала меня. Девочка была напугана, и недаром: внизу, собравшись под лестницей, британские офицеры упоминали имя Аллена МакЛейна.

Мистер Роллинс искренне восхищался его храбростью и умом:

– Вот честно, я, например, считаю, что он отличный парень! И думаю, в британской армии очень не хватает таких людей, как он.

Появился полковник Таунтон:

– Правильно ли я понял, что вы восхищаетесь мятежником?

– Меня восхищает не то, что он мятежник, а его мужество, сэр. Он обошел всех наших часовых и сейчас, говорят, он в Джермантауне.

– В Джермантауне?! Когда его видели?

– Говорят, не более двух часов назад, сэр.

– Тогда мы обязаны схватить его немедленно!

Было очевидно, что сообщение произвело на полковника большое впечатление. Он начал торопливо отдавать приказы. Я запомнила некоторые из них и побежала предупредить капитана и братца Джона.

Они горячо спорили:

– Нет, Аллен, даже ты не можешь этого сделать! Хау охраняет Филадельфию, как дракон сокровище! Что за безумная идея взбрела тебе в голову?

– Не самая безумная из моих идей, дружище, – и капитан рассказал нам о своем дерзком плане поужинать сегодня вместе с британскими офицерами, чтобы выведать информацию.

Перед тем как уйти, капитан МакЛейн рассказал нам о храбрости юного Барта, о том, что он не ранен и что он достойно сражался в бою. Барт теперь попал в расположение части своего отца. Мы были рады это слышать! А напоследок капитан МакЛейн приказал Джону не покидать укрытие еще три дня. Вот это мой неугомонный брат едва смог простить своему товарищу!

Капитан вышел в коридор вместе с Пегги, и уже через минуту она вернулась к нам – одна.

– Куда он исчез?

– С-скрылся в м-мышиной норке. – Она улыбнулась. – У т-тебя свои секреты, Б-б-бет, а у меня с-свои.

Глава XXV
Пароль для друга Уолна

Этим вечером я принесла Джону ужин, и мы заговорили о капитане МакЛейне.

– Ты же не думаешь, что он правда собирается ужинать с британскими офицерами? – я была уверена, что это совершенно невозможно.

– Собирается, без сомнения, – невозмутимо ответил Джон. – И, более того, он это сделает!

– Я была бы счастлива увидеть, как он обведет их вокруг пальца. Но что, если его схватят?

– Не схватят, поверь мне. Я знаю Аллена уже давно. Вот, увидишь, он вернется к нам – и он выяснит то, что хочет. Если хочешь увидеть все своими глазами, спрячься в кухне за створкой.

Офицеры садились ужинать поздно, а потом засиживались за вином до самой ночи. Кухня в этот час уже пустела, на этом и строился мой план.

В поместье Трэверсов, как и во многих богатых домах, в сытые довоенные времена к столу нередко подавали целого быка. Занести такую тяжесть в столовую было очень трудно – как и разместить на столе среди гостей. Поэтому мясо разрезалось на кухне, а куски подавались на стол, для скорости – через откидную панель в стене между кухней и обеденной залой. Сейчас ею уже не пользовались. Но если приоткрыть эту панель, можно было увидеть и услышать все, что происходит в столовой, оставаясь при этом незамеченным. Таков и был мой план.

Я заранее спряталась в кухне. Когда офицеры зашли в зал, я удивилась: я была уверена, что капитан МакЛейн, уж не знаю как, но окажется среди них. Но его не было.

Офицеры разместились за столом и начали ужинать. Вскоре раздался стук в дверь. Посетители в это позднее время были редки, и, пока Маммер отпирал дверь, офицеры обменялись недоуменными взглядами.

Сердитый голос из передней спросил еды для себя и лошади. Пришедший говорил так громко, что прислушиваться не было нужды.

– Прошу вас, пройдите в библиотеку, сэр, слуга сейчас принесет вам ужин. В обеденной зале сейчас ужинают господа офицеры, – говорил мистер Маммер.

– Общество Друзей11
  Общество Друзей – официальное самоназвание: Религиозное общество Друзей (англ. Religious Society of Friends) – изначально протестантское христианское движение, возникшее в середине XVII века в Англии и Уэльсе. Другое название – квакеры (англ. Quakers, буквально «трепещущие»).


[Закрыть] всегда было на стороне законной власти, – ворчливо ответил гость. – Ты хочешь сказать, я им помешаю? Вздор! Общество Друзей все уважают, не слыхал разве? Иди-ка, доложи обо мне.

– Как вас представить, сэр?

– Джошуа Уолн, да неужто ты ни разу обо мне не слыхал?

Офицеры затихли, прислушиваясь. Прибывший тем временем давал указания слуге:

– Позаботься о моей животинке! Покорми ее хорошенько, да вычисти. Добрая животинка, да. В сумку седельную зря не лазай – нечего у меня красть.

Полковник Таунтон сказал негромко:

– Квакеры весьма влиятельны. Надо его принять! – Полковник повысил голос: – Маммер, пригласите к нам этого джентльмена, и усадите его по мою правую руку.

Я с интересом разглядывала вошедшего: на нем был простой домотканый балахон Общества Друзей. Гость осматривался из-под низко надвинутого капюшона и, усевшись на почетное место, разыграл целое представление:

– О, мы смиренные люди. Мне бы подошло место где-нибудь в углу. Ломоть хлеба и кружку воды – большего мне и не надо…

С этими словами он сгребал себе на тарелку огромные порции каждого блюда, поданного слугой.

Полковник спросил:

– Итак, откуда вы и куда направляетесь, мистер Уолн?

– О нет, не зовите меня так. Мы презираем пустые титулы. Зовите-ка меня «друг».

– Ладно, друг Уолн, – нетерпеливо продолжил полковник. – Так откуда вы и куда направляетесь?

– Сегодня утром я выехал из Филадельфии по поручению моего Общества и к вечеру должен был вернуться. Я б давно уж сидел дома, если бы не эти мятежники. Меня, значит, из-за них остановили солдаты Его Величества.

– Но почему же они вас остановили? Известно же, что квакеры не воюют.

– О, это вам известно, им нет. Приняли меня, значит, за другого. Есть такие Воинствующие квакеры, слыхали наверняка. У нас из Общества Друзей таких выгоняют, да.

Они поговорили еще обо всем и ни о чем, и внезапно друг Уолн оттолкнул стул и резко поднялся:

– Ну, пора мне, значит, задержался. Уж не знаю, как и в город попаду в такой час.

– О, вы не пройдете без пароля мимо солдат лорда Хау. Город строго охраняется.

– Ох, что ж мне делать? Моя Дебора с ума сойдет! Так радовались британским, значит, войскам в городе, а ну теперь домой не попасть!

– Нет-нет, не волнуйтесь. Я дам вам пароль, вас пропустят без промедления.

– Благодарю вас, благодарю. Должник я ваш, стало быть. Увидимся с вами, значит, встретимся в Филадельфии.

Полковник Таунтон, видимо, решив, что он приглашен почетным гостем на встречу Общества Друзей, поблагодарил Уолна.

– Ну, пора мне, значит. Дебора будет волноваться. – И не поклонившись, друг Уолн вышел.

Я устала сидеть за створкой и уже потеряла всякую надежду увидеть капитана МакЛейна, но у меня не было возможности покинуть кухню, пока офицеры не разойдутся.

Обед был почти закончен, как вдруг в дверь снова постучали.

– Интересно, кто на этот раз?

Маммер вошел в столовую с корзиной вина.

– Деревенские передали для вас, – он поставил корзину перед полковником.

К горлышку одной из бутылок была привязана записка, мистер Роллинс отвязал ее.

– Прочтите вслух, – весело сказал полковник. Он был в отличном настроении.

– Полковнику Таунтону, – прочел лейтенант, – от заклятого друга Джошуа Уолна, ныне снова капитана Аллена МакЛейна.

Глава XXVI
Половинка монеты

Секретный пароль, сказанный полковником Таунтоном другу Уолну, теперь открыл мятежникам доступ в Филадельфию. Так что на следующий день все солдаты и офицеры покинули Деневуд и поспешили в расположение своих частей. Братец Джон наконец мог свободно ходить по дому.

Несколько недель Деневуд наслаждался спокойствием и тишиной, но вот грянула лютая зима 1777–1778 годов, и нам не стало житья от отрядов, добывающих продовольствие для британских военных из Филадельфии, – все страшно нуждались в еде и топливе.

От нужды страдала вся страна, и мы тоже. Хотя наши кладовые были опустошены, оставшиеся лошади изъяты, но, благодаря прозорливости миссис Маммер, с осени старательно прятавшей еду в тайниках, запасы продовольствия у нас все-таки были.

Но когда страшный голод обрушился на армию генерала Вашингтона в Вэлли-Фордж, миссис Маммер открыла наши погреба. Конечно, этого не могло хватить для обеспечения всех страдающих от голода солдат, но это хоть отчасти облегчало тяготы тех долгих морозных недель.

Солдат-повстанцев мучил не только голод, но и лютый холод. Братец Джон забрал из дома одеяла, пледы – все, чем мы только могли поделиться. Полли и Бетти жаловались, но все остальные были рады тому, что ценой наших неудобств мы хоть немного облегчаем страдания куда более храбрых людей. В то время мы с Пегги спали вместе, чтобы согреть друг друга. Мы дрожали в постели от холода, но даже малышка Пег не жаловалась, понимая, что храбрым повстанцам было куда холоднее, чем нам.

Пополнять запасы продовольствия было невероятно тяжело. Невозможно было достать даже соли. Брат был богатым человеком, и, несмотря ни на что, деньги у нас были, но торговля не велась. Вся страна страдала от жестокой нужды.

Мы принимали множество гостей из Континентальной армии22
  Континентальная армия – ополчение американских колонистов, принимавших участие в Войне за независимость США. Главой Континентальной армии был Джордж Вашингтон (1732–1799), начальником штаба был маркиз Жильбер де Лафайет (1757–1834).


[Закрыть], а однажды и вовсе выдался невероятный день: к нам прибыл генерал Вашингтон, а с ним – маркиз де Лафайет. Бедная миссис Маммер в отчаянии ломала руки, не зная, чем же угостить дорогих гостей. Каким-то чудом ей удалось организовать вполне приличный обед, но генерал Вашингтон ел умеренно и отказался от добавки, сказав, что не может наслаждаться едой, пока его люди в Вэлли-Фордж погибают от голода.

Смешно было смотреть на Полли и Бетти: они разрядились в пух и прах и старались всячески привлечь внимание маркиза де Лафайета. Их ждало разочарование, маркиз отвечал им с прохладной вежливостью, и не более того.

Надо сказать, Полли и Бетти испытывали на прочность всю нашу семью. Они проводили почти все время у наших ближайших соседей, яро поддерживавших англичан.

Капитан МакЛейн заезжал часто, порой вместе с Джоном, порой один. Он был всегда занят, всегда торопился и появлялся исключительно неожиданно. Мы к этому давно привыкли.

Однажды мы увиделись с Бартом: он вместе с отцом заехал навестить девочек. Барт теперь служил в рядах действующей армии под непосредственным началом отца, и о его храбрости отзывались с уважением. Правда, я не могла отделаться от подозрения, что Барта просто не рискнули вернуть домой, опасаясь, что он еще что-нибудь выкинет.

Братец Джон, как и капитан МакЛейн, был все время в движении, беспокоил врага повсюду, где только выпадала возможность, блокировал британские обозы, нападал на отряды, отбирающие продовольствие у местных жителей. Он полностью восстановился после ранения, и, несмотря на все тяготы, вид у него был цветущий.

Конечно, до нас доходили слухи о многочисленных празднествах и развлечениях среди британцев и их сторонников в Филадельфии – в основном эти новости приносили Полли и Бетти. Но совсем из других источников мы узнавали о том, как страдали от нужды американские бедняки, и с каким неимоверным трудом удавалось им сводить концы с концами.

С приходом весны положение еще сильнее обострилось. Американские войска беспрестанно патрулировали все дороги, и вскоре до нас дошло известие, что армия генерала Хау попала в западню.

Долгожданное тепло было не единственным поводом для радости: в один из своих мимолетных визитов братец Джон рассказал нам, что генерала Хау отзывают обратно в Англию, а его место теперь займет сэр Генри Клинтон.

– Мы их одолеем, сестренка! – радостно говорил Джон. – Такой лютой зимы больше не будет. Это начало конца. Возможно, пройдут годы до полной победы, по крайней мере, генерал так считает, но это будет, Беатрис, обязательно будет! – он взял меня за руки, и мы танцевали и кружились по гостиной, как дети.

Назавтра Полли и Бетти объявили, что отправляются на грандиозный бал, который устраивают в поместье Шоу в честь генерала Хау, с чьим братом, адмиралом Хау, я имела честь быть знакомой.

– Там будут богатые и влиятельные леди и джентльмены и пир, какого Филадельфия еще не видела! – хвасталась Полли.

– Полли, вы не должны ходить. Поймите, ваш отец и брат воюют в армии повстанцев…

– Скажите пожалуйста! Ты мне не гувернантка, Беатрис! Не хватало еще выслушивать нотации от какой-то девчонки. Мы с Бетти идем на бал – и точка!

Я все-таки горячо пыталась отговорить ее, но, увы, безрезультатно. Когда они вернулись несколько дней спустя, я с ужасом увидела, насколько их глупые головы забиты пустыми комплиментами.

– Ну-ка, деточка, угадай, кто первым пригласил меня на танец? Ни за что не угадаешь, ну да ладно, я скажу. Капитан Бланделл! Он такой галантный! Он сказал мне, что непременно еще раз заглянет в Деневуд. О, как ты переменилась в лице! Так и думала, что он заедет из-за тебя! Он тебе тоже нравится, признайся!

– Полли! Как можно быть такой глупой! Я ребенок, и Бланделл вовсе не расположен ко мне. Он меня ненавидит!

– Ну-ну, допустим. А что ты скажешь о джентльмене, который показал мне половинку монеты, подаренную тобой? Чем не подарок возлюбленному, а?

– Там был лорд Хау? – изумилась я.

– Ах ты, хитрюшка! Все ясно! Ну, здесь я с тобой согласна, весьма видный джентльмен…

– Ох, Полли, какая же ты глупая.

Вечером приехал братец Джон. После ужина все разошлись спать, а мы с ним еще долго сидели в гостиной и говорили. Я с радостью отмечала, насколько серьезно относится ко мне брат, как он все больше мне доверяет. Я радовалась, что могу быть полезной ему, и больше не чувствовала себя обузой.

Мы засиделись за полночь, и внезапно наш разговор прервал стук копыт. Джон с тревогой вскочил на ноги, но это оказался капитан МакЛейн. Мы поспешили ему навстречу.

– Отлично! – воскликнул капитан, увидев Джона. – Рад, что ты здесь. У нас срочное дело, дружище. Где Лафайет?

– Он вернулся в лагерь. А что…

– Хау с пятью тысячами солдат планирует атаковать его тылы – и сделает это, если маркиза не предупредят. Это последний шанс генерала Хау, и он рассчитывает уйти с поста с блеском. Так и будет, если его план удастся. Но мы его одурачим, Джон. Нам бы только предостеречь Лафайета!

Я принесла еду, и капитан наспех перекусил. Спустя минуту и он, и братец Джон уже садились в седла. Они всегда приезжали и уезжали вот так неожиданно, и, хотя я давно к этому привыкла, каждый раз тревожилась за них.

На следующее утро, когда я прибиралась в комнате, заглянула малышка Пег:

– Б-б-беатрис, т-там м-мальчик спрашивает т-тебя.

Я решила, что это может быть посыльный от братца Джона, и сбежала с лестницы.

На пороге стоял вихрастый мальчишка, пряча одну руку за спиной.

– Что случилось? – спросила я с волнением.

– Вы мисс Трэверс? – спросил он с недоверием.

– Да, да, скорее скажи, в чем дело?

Мальчик разглядывал меня с подозрением:

– Он мне велел обратиться к мисс Трэверс. Я думал, это знатная дама.

– Я мисс Трэверс! Пожалуйста, скажи, что ты должен мне передать!

Он с минуту сверлил меня взглядом, потом серьезно кивнул и протянул руку, которую держал за спиной. В грязных пальцах была зажата половинка монеты в шесть пенсов.

Глава XXVII
Игра в прятки

Я взяла половинку монеты, приложила ее к той, что висела у меня на шее, и едва могла поверить своим глазам, когда они подошли друг к другу.

– Как она к тебе попала? – спросила я у мальчика.

– Мне дал ее человек, который прячется в лесу. Он сказал: нужно поговорить с мисс Трэверс. Это точно вы?

– Да, да, – я чувствовала растущий страх, потому что казалось невозможным, что в лесу мог действительно прятаться тот самый человек, которому я подарила половину своего талисмана. – Что это за человек?

Паренек в замешательстве почесал затылок.

– Ну, не знаю даже, – ответил он нерешительно, – но говорит он как тот, кто привык командовать.

Мгновение я колебалась, но только мгновение.

– Отведи меня к нему.

Адмирал Хау ждал один на опушке леса. Я смотрела на него в изумлении, не в силах поверить своим глазам.

– Доброе утро, мисс Беатрис, – произнес он, склоняясь к моей руке. – Нелепое место для нашей новой встречи, но, поверьте, я искренне рад видеть вас.

Он говорил так спокойно, словно стоял на борту своего флагманского корабля в окружении верных офицеров.

– Но как, как вы здесь оказались, сэр? – я, напротив, была далека от спокойствия.

– Это американское гостеприимство, о котором я столько слышал? – спросил он с улыбкой. – Или вас правда тревожит моя судьба?

– Нет, лорд Хау. Это не показное радушие. Не думайте, что я когда-нибудь забуду вашу доброту, что спасла маленькую испуганную девочку два года назад. Но вам нельзя здесь оставаться. Капитан МакЛейн или мой брат Джон Трэверс могут вернуться с минуты на минуту.

– Вы совершенно правы, мисс Беатрис. Но обстоятельства сложились так, что только вы можете помочь мне. Наверняка вы знаете от своего брата, мистера Трэверса, что мой брат, генерал Хау, готовил ловушку маркизу де Лафайету. Не буду утомлять вас долгим рассказом, скажу только, что ваши американские друзья не понесли никаких потерь. Напротив, в ловушке оказалось британское войско. Мне удалось вырваться из западни, но, – здесь он издал горький смешок, – на земле я правлю хуже, чем на море. Так что я заблудился, загнал коня и шел пешком, пока не упал от усталости. В тот момент я и встретил паренька в лесу, и он сказал, что я в окрестностях Деневу-да. Тогда, на балу, от вашей маленькой глупой кузины я узнал, что вы в поместье, и теперь решился послать вам половинку монеты, надеясь, что вы откликнитесь. Я благодарен за то, что вы пришли, и прошу вас вернуть мне мою половинку – как видите, я все еще надеюсь на удачу.

Я вернула ему половинку монетки, судорожно пытаясь придумать, что делать. По правде говоря, мне не было никакого дела до того, как он здесь оказался, меня беспокоило лишь то, чем я могу ему помочь. Я была многим обязана этому храброму человеку.

– Я покажу вам дорогу к поместью Шоу, сэр. Они преданные сторонники англичан, там вы, без сомнения, получите еду, кров и свежую лошадь. Они наши ближайшие соседи, здесь не больше мили пути.

– Нет, – ответил адмирал с горечью. – Я настоятельно прошу вас, мисс Беатрис, ненадолго предоставить мне приют. Я два дня не спал и не ел.

Положение было тяжелым, ведь, хоть я и не ждала брата или Аллена МакЛейна сегодня, они могли нагрянуть в любой момент. Но не могла же я отказать лорду Хау в пище! Голодный человек всегда вызывал глубочайшее мое сочувствие.

– Пойдемте в дом, – наконец решилась я. – Но вынуждена предупредить вас: в любой момент нам могут помешать, и я боюсь даже предположить, что будет.

– Я доверяюсь вам, мисс Беатрис.

Адмирал старался ничем не выдать своей тревоги и боли, но я заметила, что он сильно прихрамывает. Когда мы приблизились к дому, я пошла проверить, свободен ли путь, – в саду были только Полли и Бетти, но они нас не заметили.

Я тайком провела адмирала Хау в гостиную через боковую дверь, и он упал в кресло со вздохом облегчения. Я поспешила на кухню распорядиться об обеде и поставила нашего юного слугу Чарли следить за дорогой и предупредить меня, кто бы ни появился.

Пока готовился обед, мы с адмиралом успели немного поговорить. Я спросила о мистере Гае Верноне. Лорд Хау не сразу понял, о ком речь, но потом вспомнил молодого офицера Вернона, который вскоре после того, как «Добрая Воля» достигла берегов Америки, подал в отставку.

– Думаю, эта война ему просто не по душе, – сказал лорд Хау. – Как и многим. И вправду, мисс Беатрис, очень непросто заставить англичан убивать англичан, независимо от того, что кто-то из них неправ. В любой другой войне мы бились бы плечом к плечу.

Миссис Маммер пригласила нас в столовую. Обед был незамысловатым, большего не позволяли наши скудные запасы, но лорд Хау просиял и рывком подвинул стул к столу.

Едва он взял вилку, в комнату ворвался Чарли.

– Капитан МакЛейн мчится галопом, мисс, а за ним по пятам солдаты!

Лорд Хау вскочил на ноги, его тарелка так и осталась нетронутой.

– Мне нужно спрятаться, – сказал он шепотом. – Мне никак нельзя видеться с капитаном МакЛейном.

– Но как я спрячу вас в этом доме, сэр? Капитан знает здесь каждый угол.

– Но разве у него будут основания искать?

Это было справедливо. Я схватила со стола льняную салфетку и немедленно повела адмирала наверх, в комнату брата.

Закрыв за нами дверь, я свернула салфетку в повязку.

– Я должна завязать вам глаза, сэр.

– Но, мисс Беатрис, – возразил он. – Это уже слишком…

– Нет, ваше превосходительство, это необходимо. Не забывайте, что вы в доме своих врагов, и, будь вы кем-то другим, я не протянула бы руку помощи. Вам я обязана многим, и сделаю все, чтобы вам помочь, но тайны этого дома я обязана хранить. И если уж я нарушу эту клятву, то только после того, как вы позволите мне завязать вам глаза и дадите слово, что не снимете повязку.

Он смотрел на меня в недоумении, но потом тепло улыбнулся и кивнул в знак согласия.

– Делайте, что должны, мисс Беатрис. Я даю вам слово не снимать повязку, пока вы мне не позволите.

Я завязала адмиралу глаза, отворила тайную панель и усадила его в кресло. Едва я закрыла панель, раздались выстрелы. Я бросилась к двери и столкнулась лицом к лицу с капитаном МакЛейном. Он заскочил в комнату и запер дверь изнутри.

– Беатрис! Как здорово, что ты здесь! Спрячь меня скорее, – он направился к потайной дверце, которую я только что заперла. – За мной гонятся полтора десятка британцев, они будут здесь с минуты на минуту.

– Нет-нет-нет, вы не можете туда пойти.

– Не могу? Нет? Бога ради, почему? Это вопрос жизни и смерти. Они уже тут. Разве ты не слышала выстрелов? Давай, открывай скорее! Каждая секунда дорога.

– Вы не можете скрыться через мышиную норку Пегги?

– Если хочу угодить прямо к ним в лапы, то, конечно, могу, – резко сказал он.

– Но тайная комната не пуста! – воскликнула я в отчаянии.

– А-а-а, – его лицо прояснилось, – там Джон. Отлично, вместе с ним мы их встретим, как положено!

– Это не Джон.

Капитан помрачнел.

– Правильно ли я понимаю, – сказал он вкрадчиво, – что ты хочешь, чтобы меня поймали?

– О нет, нет, конечно!

– Ладно, Беатрис, только не плачь. Я не хочу грубить тебе, но меня вот-вот схватят. Какой же у меня выход?

– Выход есть. Если вы позволите мне завязать вам глаза и пообещаете не снимать повязку, я спрячу вас в тайной комнате.

Я подумала, что капитан схватится за это предложение, как утопающий хватается за соломинку, но он решительно мотнул головой:

– Нет, в ловушку я не пойду.

– О сэр! – его слова задели меня за живое. – Неужели вы думаете, что я вас предам?

– Но кто там?

– Я не могу сказать.

– Я-то думал, ты с нами.

– Так и есть! Но поймите, я должна сдержать слово. Человеку, который там спрятан, я обязана многим, очень многим! Он пришел мне на помощь, когда я была в беде. Теперь я обязана помочь ему.

В коридоре послышались голоса и тяжелые шаги.

– Позвольте мне завязать вам глаза. Доверьтесь, пожалуйста!

Он кивнул, но повязки под рукой не было. В дверь заколотили.

– Откройте немедленно!

– Беатрис, быстрее!

– Откройте, или мы выбьем дверь!

Капитан ощупывал стену:

– Я пропал. Если бы я только знал, как она открывается!

Я развернула его лицом к стене:

– Умоляю, не смотрите.

Он коротко кивнул, и я поняла, что он сдержит слово.

Дверь трещала под ударами, я открыла панель и бросилась к лорду Хау – он по-прежнему сидел в кресле, с повязкой на глазах. Я за руку втащила его в комнату, втолкнула за дверцу капитана МакЛейна и заперла панель, а потом сняла повязку с глаз лорда Хау. В этот момент дверь подалась под ударами.

В комнату ввалился офицер с саблей наголо.

– Сдавайся, МакЛейн! На этот раз не уйдешь!.. Лорд Хау?!