Текст книги "Хроники крылатых. Книга первая. Йэндум"

– Хватит Эдгар, каждый из нас имеет право на свое мнение, – Тит, вытер лицо платком, – если капитан Беруди думает, что раз так жарко то нам стоит оставить Регента в покое – то пусть. Это его право на слово.

Эдгар и Тит захмыкали, а Жак возмущенно выпучил и так круглые глаза и замахал рукой:

– Я не это имел в виду! Вертурий, ты искажаешь смысл моих слов!

– Да ладно Вам, капитан, быть излишне суеверным не преступно…

– Вертурий!

– Господи! Заткнитесь уже! Просто замолчите! – у Дарин больше не было сил слушать эту бессмыслицу, – у вас есть что-нибудь от этих тварей? Они кусают через одежду! – она прихлопнула второго комара на руке. Как же Дарин сейчас скучала по осени на той стороне, когда пот не лепил волосы к лицу, а всякие кровопийцы уходили вместе с летом.

– Здесь неподалеку болота, оттуда и комары, отъедем подальше – они отстанут, – милостиво объяснил Эдгар.

На въезде в Юшу, они сошли с дороги и поехали полем – не в их положении въезжать в селение через главные ворота.

– Ладно – комары, я только что убил третьего паука, – мрачно прогундел Тит.

– Зачем? – спросила Дарин.

Тит моргнул.

– Э… ну они на меня заползают…

– И только поэтому ты их убиваешь? Мог бы просто стряхнуть.

Тит растерялся и не нашелся с ответом.

Юша – обычное село, с населением в тысячу человек. Судя по скотине, пасущейся по всему полю, здешнее население овцеводы. Они спешились у входа на рынок.

– Дождемся вечера? – спросил Тит, рассеянно рассматривая вяленое мясо, висящие на крюках над прилавком.

– Нет, лучше сейчас, – ответил Эдгар, расплачиваясь за комплект подков с гвоздями, – у нас мало времени, заберем вещи колдуна и сразу обратно. Не нравится мне утренняя сирена в Хоруме, чем быстрей уберемся отсюда, тем лучше. Пусть Горн немного успокоится.

21 глава
Пустой Горбатый Слон

Добраться до постоялого двора Горбатый Слон оказалось трудней, чем они предполагали. Все селяне знали, где он находится, так что проблема была не в том, чтобы его разыскать, а в его местоположении. Юша хоть и малонаселенное, но довольно большое селение, а постоялый двор находился на другом его краю. Когда четверо путников предстали перед двухэтажным каменным зданием, с чеканной вывеской «Горбатый Слон», уже смеркалось. Здесь пахло лошадьми, Дарин обернулась, напротив трактира ветшала «Конюшня Хаммера».

– Надо разделиться – мы привлекаем слишком много внимания.

Дарин кивнула Эдгару на конюшню, тот подумал пару секунд и кивнул Жаку. Жак недовольно закатил глаза, но только кинул: «Голыми руками артефакт не трогать», и они с Дарин повели лошадей к Хаммеру, а Тит и Эдгар направились к Слону. Дарин рассказала им все, что узнала от Адама, а что значило «Спрятал все под Горбатым Слоном» – она и сама не знала.

Хоть днем солнце палило по-летнему, день был короток, как и подобает осеннему дню. Быстро начало темнеть, резко похолодало, а ветер, лишенный солнечного тепла приносил сырость и вонь с болот.

Прежде чем тяжелая деревянная дверь медленно отворилась, пришлось стучать минут пять не меньше. Дарин уже не надеялась, что им откроют, когда петли скрипнули и ей на лицо упал тусклый свет лампы. Над лампой, будто паря в воздухе, зависло хмурое морщинистое лицо, должно быть Хаммера, и старик явно был им не рад.

– Что? – рявкнул он, почти ткнув лампой в лицо Дарин.

Жак скис под недоброжелательным взглядом старика и отступил, Дарин молча стояла, позволяя ему себя рассмотреть. Как ни как это они постучались в его дом.

– Наших лошадей нужно напоить, – как можно миролюбивее ответила Дарин. Казалось одно резкое движение и старик кинет в нее лампой… почему он так напряжен?

– Хм… – Хаммер прищурившись, осмотрел их с головы до ног, – Рэрих! – рявкнул он и Дарин спиной почувствовала, как вздрогнул Жак, – это к тебе!

Старик похромал прочь, забрав с собой свет лампы и оставив их в наступающих сумерках.

– Может, уйдем отсюда? – тихо спросил Жак, – он мне не нравится.

– Нам нужно напоить и накормить лошадей. Как только они выйдут мы немедленно поедем обратно, нет времени…

– Извините, я был в конюшне, не слышал стука, – к ним вышел улыбчивый мужчина средних лет в рабочей одежде.

– Напоить и накормить? – улыбнулся он, кивнув на лошадей за их спинами.

Дарин кивнула в ответ и подождала, пока Жак расплатится.

– Но мы спешим.

– Хорошо, ведите их сюда.

Они прошли через двор и, обойдя жилой дом, оказались перед конюшней – широкой одноэтажной постройкой, возведённой казалось в позапрошлом веке.

– Подождите здесь, – и мужчина, возможно Хаммер младший, скрылся в доме.

– Как-то странно они себя ведут, – Жак нахмурился, покрутился на месте, снова нахмурился, – а старик так вообще сумасшедший. Чуть не побил нас этой лампой.

– Они напуганы, – предположила Дарин.

– Странно – бормотал Жак, – слишком странно… даже не представились…

– Да, в Хоруме ведь кого-то искали, возможно ждут, когда сюда нагрянет полиция.

– Мы у самой границы, к военным здешние привычны, – покачал головой Жак, задумчиво кусая губы. И неожиданно он резко вытянулся по струнке, ну точно как собака почуявшая что-то.

– Где шум? Музыка? Почему так тихо? – прошептал он.

Дарин прислушалась, и правда – тишина. От постоялого двора больше не доносилось ни звука. Она сунула вожжи в руку Жака и выглянула за ворота.

– Оставайся тут пока не позову, – бросила она резко побледневшему Жаку. Ну, нельзя быть таким пугливым.

Дарин перелезла через кирпичную стену, обошла пару кустов и выглянула из-за угла. На улице перед трактиром собралась небольшая кучка людей. Как ни странно тишина была гробовая. Перед постояльцами и работниками стояли вооруженные люди в облачении спецназа. Дарин чертыхнулась, и что теперь делать? Они обыскивают здание, почему именно сейчас? Или это каждый вечер происходит? Нет, вряд ли, если бы это было обычным делом, местные не были бы так напряжены. Неужели их кто-то узнал? Когда? Надо было разделиться еще на въезде в селение, четверо чужаков привлекали много ненужного внимания… но какой смысл сейчас об этом думать? Сейчас важно только успели ли Эдгар с Титом уйти?

Только на улице Дарин насчитала двенадцать солдат, а сколько их внутри? Что если Эдгара и Тита схватят вместе с Короной? И что потом делать им с Жаком? Солдаты хорошо вооружены, а у них ничего кроме четырех усталых лошадей. Эдгар и Тит вооружены, но что они смогут в данной ситуации? Нельзя тут сидеть, ее могут заметить. Дарин перелезла обратно, зацепилась за ветку смородины и только наклонилась отцепить штанину, как ей практически на голову свалился Тит. Дарин чуть не закричала, настолько натянуты были нервы.

– Ты что творишь?! – зашипела она на Зеленоголового.

– Да всего-то локтем задел, – отмахнулся он, копошась на коленях, и вдруг схватил ее в охапку, отскакивая в сторону, – поберегись!

Очень вовремя, потому что с забора, скрытого густой растительностью кустов и деревьев, свалился Эдгар. И Дарин порадовалась, что первым прыгал Тит – ей показалось, что с забора свалился рояль. Эти двое быстро сориентировались и повскакивали на ноги, в то время как Дарин так и сидела на земле.

– Проклятые кусты, нет места для маневра, – кажется, это Эдгар так перед ней извинился, – а ты как тут оказалась?

– Вы – двое придурков, – прошипела Дарин, кое-как поднимаясь на ноги.

– Как будто мы нарочно! – миролюбиво прошипел Тит в ответ, – где забор пониже там и перелезли.

– Не важно. Я вышла посмотреть, почему так тихо, а там это, – она махнула в сторону трактира, – как вы выбрались?

– Это было не трудно, Слински тупой как пробка, – Эдгар махнул рукой, – и мы уже закончили, когда они пришли. Они обыскивают дома, скоро и сюда доберутся, нужно уходить.

– Это и так понятно, вопрос в том, как отсюда выбраться, – прошептал подошедший Жак, – село маленькое, все на виду, притаиться негде.

– Нет смысла прятаться – найдут рано или поздно, – Эдгар поморщился, оглядывая периметр.

– И что тогда? – всплеснул руками Жак, – просто ускакать на усталых голодных лошадях? Они нас догонят.

– Они на машинах, поле еще ладно, но в лесу им с лошадьми не тягаться, лес тут густой.

– А если они кого-то поймают? – Дарин хмуро рассматривала их лошадей, лениво прядающих ушами во доре.

– Если и поймают, никто из нас не Дарий, пока они не знают о Риши, всерьез нас не воспринимают. Так что ничего страшного. Главное чтобы они ничего не узнали о наследнике.

– А корона? – вспомнила Дарин, – вы нашли вещи Карлоса?

– Нет, – ответил Тит, – там было пусто, весь пол перекопан. Но это все позже, сейчас главное унести отсюда ноги.

Они тихо вышли со двора через задние ворота, и могли бы уйти незамеченными, или, по крайней мере, у них была бы приличная фора, если бы не старик Хаммер, вдруг заголосивший из окна:

– Они тут! Те, кого вы ищите, пробрались на мой двор!

С улицы раздались крики, команды, а они уже неслись по полю. Эдгар и Жак ускакали вперед, Тит почему-то отставал все сильней и Дарин замедлилась проверить что с ним.

– Поторопись! – больше она ничего не успела сказать – ее лошадь захрипела и почему-то резко дернулась вниз влево.

Дарин вылетела из седла, и лошадь протащила ее по земле несколько метров, пока она не смогла вытащить ногу из стремени. Дарин упала на бок, ломая низкие кустики, во рту разливалась горечь, которую Дарин попыталась сплюнуть, но не смогла – правый бок отозвался резкой болью. Тит ушел не намного дальше нее, всего на несколько метров – и его лошади досталась снайперская пуля. Глупо было думать, что если не слышно звуков погони они оторвались – за ними никто и не гнался, незачем, ведь у них были снайперы. Не делая попыток встать, Дарин подползла к Титу, и вовремя – тот почти высунулся из кустов, ошалело тряся головой.

– Ляг! Ляг обратно! – зашипела она, схватила его за рукав и рванула вниз. Сломанное ребро воткнулось во что-то внутри и перед глазами у Дарин вспыхнули красные звездочки.

– Что это? Что с ней? – он бестолково крутил головой, пытаясь сфокусировать взгляд на трупе лошади лежавшем рядом.

– Снайперы. А, черт! – по шее Тита текла кровь, – ты головой ударился, – в отчаянии простонала Дарин. План по пешему побегу, который она уже разрабатывала в голове им не понадобиться – Тит не побежит с сотрясением головного мозга.

– Ничего страшного, почти не чувствую, – он криво улыбнулся, лежа на спине, все еще не в состоянии сфокусировать взгляд, – нам нужно бежать…

– У тебя сотрясение. Ты потеряешь сознание, если попытаешься встать.

– Голова пульсирует, – Тит зажмурился, – нет, побежать я не смогу, я даже встать не в состоянии. Тебе нужно бежать, ты беги… бессмысленно нам обоим оставаться… нельзя, чтобы тебя узнали.

– Помолчи, – раздраженно отмахнулась Дарин. Невозможно. Она не оставит его тут одного с пробитой головой и к черту последствия. На месте разберется.

– Я их слышу, – после короткой паузы прошептал Тит, – у них собаки. Они ждали нас. Ищейки… их кто-то предупредил. Они даже знали, куда мы прибудем.

Дарин кивнула:

– Очевидно в штабе крыса.

– И что теперь? Что будет, когда они нас найдут?

– Ну, они знают, что мы из сопротивления, будем молиться, чтобы они тебя не узнали. Все думают, что ты мертва и хорошо бы они так думали как можно дольше.

– Если я жива, то и Дарий может быть жив, – Дарин с трудом сглотнула горечь и медленно села, – если они узнают о Риши, все может закончиться, не успев начаться.

Перспективы открывались не радужные, но на данный момент вид Тита беспокоил Дарин куда больше. А выглядел он просто ужасно: лицо серое, уши, шея, и полголовы измазаны в подсыхающей крови.

– Нужно что-то делать с твоей головой.

– Некогда. Если случится чудо и тебя не сразу узнают, ни в коем случае не говори кто ты. Нам стоит постараться выдать себя за мелкую сошку, если получится, мы хотя бы не испортим планы Сопротивления.

– Я не собиралась представляться.

– О, Горн умеет убеждать, – Тит замер на секунду и посмотрел на нее, болотные глаза тускло блеснули в темноте, – они здесь.

Дарин не слышал ни воя, ни лая, ни возни, которая оповещает о приближении собак, но тут ей в затылок дунуло горячим. Дарин медленно повернула голову и покосилась на собачью морду. Круглые синие глаза пса, не мигая смотрели ей в лицо. Эта собака просто огромна, со льва не меньше. Пес издал тихое рычание и чуть дальше раздался шорох.

– Сюда! Кан их нашел, – послышался крик в нескольких метрах от них. Они были так близко, а Дарин ничего не почувствовала, ничего не услышала.

Их в считанные секунды окружили солдаты. Дарин нашла взглядом командира группы, Слински кажется так его назвал Эдгар.

– Мы не окажем сопротивления, – спокойно сказала Дарин, стоя на коленях, дышать стало трудно, она, морщась, приподняла руки над головой, – у него, – она кивнула на полубессознательного Тита, – пробит череп и сильное сотрясение. Так вот, перевяжите ему голову и получите двух живых мятежников, уверена, что вы заслужите похвалу, а если нет, мы окажем сопротивление и кто знает, чем все закончится…

Они перевязали Тита и даже почти аккуратно положили его на металлические носилки в фургоне, походящем на карету скорой помощи. Вопреки характеристике Эдгара, Слински оказался не дураком и самоутверждению за счет арестованных, предпочел похвалу начальства за безупречно, без лишнего шума, выполненную операцию. Так что, им даже дали напиться.

Когда их фургон выезжал из Юшы уже совсем стемнело. Дарин закрыла глаза, пытаясь совладать с тошнотой, она тоже ударилась головой, не так сильно как Тит, но все равно замутило, когда их затрясло по ухабам сельских дорог. Титу вкололи что-то, от чего он тут же уснул. Дарин шипя, от боли в груди, стянула свою куртку и, свернув свободным валиком, уложила голову Тита в кровавых бинтах на импровизированную подушку. Дарин всю дорогу держала его голову, чтобы ее не сильно трясло, так что он устроился со всем возможным в данных обстоятельствах комфортом. Кровь высохла в его волосах, отчего они приобрели грязно-коричневый оттенок, Дарин поморщилась, зеленые они ей нравились куда больше.

И что теперь с ними будет? Тит намекнул, что их ждут пытки. И похоже, что Дарин, наконец, познакомится с Горном, правой рукой Регента и тем, кто уничтожил Дарин Визири и ее отряд четыре года назад. Не своими руками, но все же.

– Тит, – Дарин хрипела, при каждом вдохе в груди разливалась боль, будто сильно давишь пальцем на свежий синяк, – Тит? Знаешь, я не уверена, что выдержу пытки. Что бы ты ни говорил, я не Визири, чтоб ее… – рука, держащая голову Зеленого затекла и ныла, мутило все сильней, Дарин зажмурилась и сглотнула, – короче, я тебя предупредила – я расскажу все что знаю еще до того как меня коснется первая иголка…

В десятом часу вечера они остановились у трехэтажного здания, где располагалось городская полиция Хорума. Дарин все еще мутило после фургона, не было сил сопротивляться или что-то говорить пока их под конвоем вели к лифту, затем по коридорам. Дарин казалось, что они в лабиринте и не будет конца их скитаниям, они умрут тут, сгниют и все что от них останется это наручники. Но они все же дошли, «Полицейское управление. Восточный район» гласила металлическая вывеска на этаже, кишащем людьми в серой форме. Тит, почти висящий на одном из конвоиров, очнулся только когда они проходили мимо камер с арестованными. Наконец Слински постучал в одну из десятков одинаковых черных дверей.

– Войдите, – велел им приглушенный голос.

Тита завели первым, за ним Дарин. Комната полупустая, узкое окно, стол, и несколько длинных металлических стеллажей, с аккуратно расставленными папками. За столом лицом к двери сидела женщина в такой же серой форме, как и у всех на этаже, только нашивка в виде двух диагональных полос на правом нагрудном кармане отличала ее китель. Она посмотрела посетителей и обратилась к Слински.

– В чем дело, сержант?

– Мятежники, лейтенант Мазур. О них было в утреннем донесении.

– И что мне за дело до них? Разборки со всяким сбродом – не моя головная боль, веди их к Кралику.

– Лейтенанта Кралика нет на месте, – Слински поджал губы, и прилагал видимые усилия, чтобы голос звучал ровно.

– Тогда веди к Йенсену.

– Капитана тоже нет на месте.

– Ну надо же! И где же он?

– Утром капитана неожиданно отправили на конференцию с капитаном Мюллером.

– А, да, помню, – она фыркнула, – он так злился, говорил, что кто-то вписал его имя, хотя очередь не его. Жаль это была не я. Самодовольный индюк.

– Вы единственный лейтенант находящийся на месте, – казалось Слински съел жмень тертого имбиря и старается не кривиться, так напряглось его лицо, – а капитан Йенсен не оставил распоряжений насчет мятежников и я…

– И собачка в растерянности, не знает что делать, – Мазур выпучила глаза в притворном ужасе, – наверное, он просто не думал, что кто-то из вас сумеет поймать хоть одного мятежника. Ну что ж, прекрасно. Все разбежались и их работу придется делать мне. Веди их в пятую допросную, я сейчас приду. Хорошо быть наверху да? Отсиживаться на конференциях, будто они добавят ума, пока подчиненные делают всю работу за тебя. Сказочная жизнь…

Дарин отчетливо слышала, как Слински скрипит зубами. Что ж, кажется, тут есть за что зацепиться.

22 глава
Дознание капитана Йенсена

Пятая комната допроса находилась на том же этаже, дальше по коридору. Слински молча посадил их за стол, пристегнул наручники к кольцам, впаянным в столешницу, и встал у стены. Тит глухо застонал, аккуратно уложил голову на руки и, видимо отключился. Дарин осмотрела бинты, кровь остановилась и то хорошо, но ему нужна медицинская помощь или он нежилец…

Ждать долго не пришлось. Войдя в комнату через десять минут после них, лейтенант Мазур уселась напротив, еще раз осмотрела их и фыркнула. Дарин почувствовала глухое раздражение, было в лейтенанте Мазур что-то вульгарное, что-то на физиологическом уровне противное Дарин.

– Итак, «Сопротивление»… – она заглянула в тонкую папку, которую принесла с собой, – мы довольно давно не ловили никого из вас, это обнадеживало, я даже думала, вы все передохли в своих норах… или где вы там прячетесь. Что ж, у меня для вас хорошие новости… он так и будет спать на столе? – она выразительно посмотрела на Тита.

– У него пробит череп, если бы ему оказали медицинскую помощь…

Договорить Дарин не успела – Мазур с силой хлопнула папкой о столешницу. Тит вздрогнул, глухо застонав, и медленно поднял подрагивающую голову. Лейтенант Мазур скривила слишком полные губы

– Вы не в санатории. И, боюсь, отдохнете, – она перевела взгляд подведенных глаз на Дарин, – вы уже на том свете.

Тит трясся рядом, его лихорадило и, кажется, он мало понимал где находится, но на стол голову больше не клал. А Дарин пыталась унять шум в ушах, двигая нижней челюстью… ей оказалось достаточно двадцатиминутного знакомства с лейтенантом Мазур, чтобы понять, что она, Дарин, способна на убийство. Не в состоянии аффекта или при самообороне, а на хладнокровно обдуманное убийство.

Мазур немного успела сказать, но сам ее вид, мимика, то, как она щурила глаза на Тита, гнула губы в усмешке, тон ее голоса все в этом человеке было настолько мерзко природе Дарин, что ей стоило немалых усилий держать себя в руках и не дать эмоциям проявиться на лице.

– У нас нет на вас двоих никакой информации, а это значит, что Слински привел пару ничего из себя не представляющих ничтожеств, на которых мне приходится тратить свое время. Но, как я уже говорила, для вас это хорошая новость. Я считаю вполне возможным, что вам заменят казнь пожизненным заключением в обмен, – она склонила голову на бок, – на полезную информацию.

Дарин нечего было им сказать. Дураку понятно, что никакого снисхождения не будет, их в любом случае казнят, хорошо хоть на пытки пока не намекали.

В дверь постучали, и в кабинет, не дожидаясь разрешения, вошел пожилой мужчина в штатском.

– Что такое, Хау? – раздраженно прошипела Мазур.

– График на подпись. От лейтенанта Сантано.

Мазур кивнула, и старик шагнул к ней, протягивая бумаги.

– Сантано уже вернулся? – Мазур вывела подпись на двух экземплярах, – эй?

Ответа она не дождалась – с той секунды, как взгляд старика упал на лицо Дарин, он, казалось, даже не дышал. Дарин на секунду прикрыла глаза, и без слов понятно, что ее узнали.

– Что случилось Хау? – Слински переводил цепкий взгляд от старика к Дарин, он, наконец, проявил какую-то заинтересованность в происходящем, – она тебе знакома?

Старик кивнул.

– И?

– Это капитан Дарин Визири, бывший капитан Третьего гвардейского, – на одном дыхании просипел старик, ткнув в Дарин пальцем с узловатыми суставами.

Мазур резко развернулась и глазами с ненормальным блеском впилась в побледневшее лицо Дарин.

– А ведь похожа, – оскалилась она, – но я ни разу не видела ее вживую, а ошибиться в этом нельзя – Главнокомандующий Горн убьет за ложные сведения о них… Слински, – ее даже потряхивало от нервного возбуждения, – Йенсен ведь служил в этом отряде?

– Да, капитан Йенсен служил в Отряде Милосердия, – определенно Слински не переваривает Мазур. Может это получится использовать?

– Он уж точно должен ее узнать… Хау! Сантано здесь? Когда Йенсен вернется? А их запереть и без моего ведома никого к ним не пускать! Никого!

Дарин и Тита заперли в одной из камер, мимо которых они проходили раньше. Тут временно пребывают арестанты, пока судебная система решает их судьбу. Дарин удалось уговорить сержанта Слински оказать Титу необходимую медицинскую помощь, тот согласился в основном назло Мазур – в этом Дарин была уверена. Молчаливый сухопарый медик довольно быстро зашил и перебинтовал патлатую голову и сейчас Вертурий спал под капельницей.

– Она сказала Йенсен? – прошелестел Тит со своей койки.

– Я думала, ты спишь, – Дарин наклонилась над ним, – в глазах двоится?

– Кажется нет, но не могу сказать наверняка – тут темно, ничего не вижу. Так, что там говорила эта жирная садистка?

Дарин вздохнула и села на край койки.

– Они ждут капитана Йенсена для дознания. Он ведь нас узнает, да? Раз он служил в мое отряде и все еще жив, значит это тот самый Альберт Йенсен, так?

– Да… а ведь этот ублюдок был твоим замом в Отряде Милосердия. Единственный, кто выжил… не считая тебя. На поляне его в тот день не было. После вашего побега, как только мы разобрались, что к чему, узнали, что Регент убил Дария Шина, все мы, кто поддерживал Дариев ушли с постов. И мы очень удивились, когда узнали что Йенсен и Кралик остались. Кралика повысили до лейтенанта Городской полиции Хорума, он возглавляет тут Отдел по борьбе с организованной преступностью, а Йенсена назначили сюда же капитаном. А потом реорганизовали Третий Отряд. Насколько же Регент тебя ненавидел, даже синего цвета больше не встречается в форме ни одного ведомства. А эти двое… хоть их и убрали из Императорской Гвардии, куда Горн набрал своих людей, но они все равно хорошо устроились и продолжают службу под началом Горна. Вот так вот. И это после того, что он сделал с Раи!

– Подожди-ка, а этот Кралик…

– Проклятый Кралик – младший брат Раи Йенсен.

Дарин уставилась в одну точку, осмысливая услышанное. Регент объявляет, что казнил Раи Йенсен, а ее муж и брат остаются у него на службе? Хотя отношения, как и люди, бывают разные, но это все же странно…

– Дарин, мы скорей всего умрем завтра, с этим вряд ли можно что-то сделать, пятый штаб не может заявиться в центр Хорума и напасть на полицейское управление, это было бы бессмысленно их слишком мало. А вмешивать в это все Сопротивление не умно, даже я это понимаю. Все что мы можем сделать – это не проболтаться о Риши ни при каких обстоятельствах. Если будет совсем невмоготу – расскажи про штаб, про Эдгара и Чернышева – о них Горн и так знает. Можешь рассказать почти всю правду, только без Риши. Просто повторяй, что у тебя стирание.

– Невмоготу? Ты это так намекаешь, что нас будут пытать?

Тит не ответил, и у Дарин перед глазами забегали светящиеся точки. Так ранее он и впрямь намекал на пытки?! Живот скрутило, и Дарин легла на свою койку. Вполне возможно, что у нее случилась бы истерика, будь у нее силы на это. Лучше бы сразу расстреляли… черт, только бы не совали ничего под ногти.

– Быть Дарин Фаркас было куда лучше. Не так захватывающе, но намного… безопасней, – она потрогала пульсирующий бок, ей кажется или он опухает?

– Мне жаль… – просипел Тит

– А уж мне-то как!

Тит хрипло засмеялся.

– Нет, не то… мне жаль, что ты ничего не помнишь, столько ведь хорошего было…

Лампочка под потолком загорелась, осветив камеру тусклым светом, затем металлическая дверь отворилась с очень противным скрипом. Краем глаза Дарин видела, как Тит медленно поднимается, принимая сидячее положение. Скорей всего, он еще в сознании только благодаря нечеловеческому упрямству. В камеру вошел Слински, за ним лейтенант Мазур. Последним вошел высокий худощавый мужчина, в черном кителе с серебряными полосками на нагрудном кармане. Он еще смотрел на Мазур:

– … хорошо, и я уже понял, что не имеет смысла пытаться донести до Вас, что это невозможно… – сталью в его голосе можно было колоть камни, но тут его взгляд упал на Дарин и он осекся.

А Дарин почувствовала, как сердце пропустило удар. Вот оно. Все кончено, не успев толком начаться. Впереди только пытки и смерть. Она подняла голову и встретила взгляд светло-серых глаз. Секунда, нет, доля секунды – вот на сколько капитан Йенсен потерял самообладание. Дарин видела, как дрогнула его рука, держащая ту самую папку с рапортом – и только. Такова была его реакция на шок. Ожидаемо, он узнал Дарин, так же ожидаемо, что она его нет.

– Ну что ж, – еще через секунду со вздохом устало пробормотал капитан. Он перевел взгляд от Дарин к Титу и обратно, потер внешний уголок правого глаза и еще раз вздохнул, но уже раздраженно, – как я и предполагал – напрасная трата времени.

– Так, это не она? – подозрительно протянула Мазур, – не Визири?

– Нет. Но я могу понять Вашу ошибку, она немного похожа на Дарин Визири, – кажется, никто кроме Дарин не заметил паузы или нервного напряжения Йенсена, а тот насмешливо покосился на мрачного Тита, – а это вообще не понятно что. Вы выловили их в каком-то притоне?

– Но Хау сказал…

– Хау стар, и насколько я помню, видит только левым глазом. Ему пора на пенсию, а пятому отделу полезно бы заниматься своей работой. Разве мятежники забота таможни? Они – работа Кралика.

Мазур вспыхнула:

– Вы уверены? – она махнула на Дарин, – не могли ошибиться?

Йенсен демонстративно поморщился от ее визгливого голоса и смерил насмешливым взглядом.

– Лейтенант Мазур, – будто пытаясь скрыть раздражение за насмешкой, протянул он, – я не страдаю склерозом, и слабоумие меня пока еще не настигло. А если Вашему отделу не хватает внимания, лучше займитесь своей работой, – с этими словами Йенсен развернулся и вышел из камеры, оставив пошедшую пятнами Мазур яростно сопеть ему вслед, а Слински – давить улыбку.

– Клэй! – рявкнула Мазур в открытую дверь, – где ты застрял?! Сообщи в четвертый, пусть заберут их себе! Я не стану заниматься работой Кралика, – шипела она, выскакивая из кабинета.

Свет снова выключили и они остались сидеть в звенящей тишине. Что это было?

– Это ведь…

– Да, это был он.

– Тогда… он не узнал нас?

– Исключено, – Тит неосторожно махнул головой и тут же раскаялся, скривившись от боли.

– Да, мне тоже показалось, что он нас узнал. Тогда…

– Я не знаю, – Тит презрительно фыркнул, – как только все разойдутся – сдаст нас Горну и присвоит себе славу – больше ничего придумать не могу.

Тит даже успокоился, найдя такое объяснение странному поведению предателя, и Дарин не стала спорить, только пожала плечами.

– В любом случае мы не жильцы, – бормотала Дарин, разглядывая ногти. Неизвестно откуда, но она знала эту боль, когда ногти отходят от мяса… – зато теперь есть надежда на быструю и относительно безболезненную смерть. Это ведь меньшее из двух зол?

– Так бы и было, останься мы у Мазур. Она тупа и жестока, она бы не стала вдаваться в тонкости, ей невдомек, что даже мелкая сошка всегда знает больше, чем сама догадывается. Любая крупица информации важна, Мазур этого не понимает, в отличие от Йенсена… так что, легко отделаться не мечтай.

Их перевели на четвертый этаж, в такую же камеру, и на время потеряли к ним всякий интерес.

Йенсен был очень зол, чего конечно не сказать по его лицу – капитан прекрасно умел скрывать свои эмоции. Но Кралик сразу понял, что что-то не так, когда тот прошел мимо по коридору, даже не кивнув. Лейтенант подождал у себя в кабинете четверть часа и, прихватив какие-то листки со стола, прошел в приемную капитана.

– Капитан просил Вас занести график, он ждет, – секретарь кивнула на дверь кабинета.

Кралик пробыл в кабинете не долго, все, что Йенсен хотел сказать о безответственных, безмозглых идиотах, которые не могут находиться на рабочем месте в рабочее время и из-за которых чуть не случилось непоправимое, капитан высказал за минуту. На краткий инструктаж ушло еще две.

Дарин и Тит ждали своего приговора в камере, а лейтенант Иржи Кралик спускался по лестнице, здороваясь, улыбаясь и кивая знакомым лицам. Нельзя было бежать, нельзя привлекать внимание. Из здания он вышел через один из гаражей, быстрым шагом миновал площадь и оказался в наименее людной части Западного района. Здесь можно было никого не опасаться, и Кралик побежал по слабоосвещенным улицам. Туфли скользили по мостовой – недавно пошел снег, с деревьев еще капала вода, орошая серый китель, он забыл надеть пальто. Кралик пробежал шесть кварталов и, остановившись за старым одноэтажным зданием, согнулся пополам, переводя дыхание. Прав был Иго – сидячий образ жизни до добра не доводит. Кралик выпрямился и шумно выдохнул. Как такое возможно? Как так могло случиться, что Горн не довел дело до конца?

Кралик ровным шагом обошел здание и толкнул тяжелую дверь. Эта дверь была почти антиквариатом, как и все здание. В тронном зале древних теперь располагалось главное почтовое управление Империи. В большом зале как всегда было полно народу, но ему, к счастью, ждать очереди не обязательно. Кралик не часто прибегал к преимуществам своего положения, но сейчас именно тот случай, когда он может себе это позволить. Нужно спешить. Мазур передала арестантов ему, но завтра наверняка доложит обо всем Горну. Застанет ли Кралик Главу Арира? И хватит ли горцам времени? Арир сообщал, что собирается в пятый штаб, Чернышев созвал срочный Совет. Хочет обсудить какие-то обстоятельства, о которых не распространяется раньше времени. Глава Арир предполагал, что переговоры с Юшей прошли плохо, а Кралик еще тогда подумал, что это должно быть что-то намного серьезней… и оказался прав. Если им повезет, сейчас Глава Арир еще в четвертом штабе в Амаринде, в городе на границе Скалистой Области и Центральной Равнины, а если нет и Арир, уже выехал в Каелум… что ж, по крайней мере, он сделает что в его силах.