Текст книги "Хроники крылатых. Книга первая. Йэндум"

30 глава
Итак, Дарин Визири…

Некоторое время они сидели молча, и Дарин хорошо подумала, прежде чем заговорить, но рассудив, что на данный момент информация ей важней душевного равновесия, тихо вздохнула.

– Как ты знаешь, я ничего не помню о своей жизни, кроме тех шести лет на той стороне, которые вряд ли пригодятся тут, – Дарин посмотрела на Арира, он развалился на единственном стуле, и, не смотря на очень усталый вид, умудрялся сохранять улыбку на лице и интерес к беседе в глазах, – я это к тому что, ты кажется, неплохо знал ту Дарин и я была бы признательна, если бы ты рассказал все, что о ней знаешь. Хоть какая-то информация, что угодно.

Арир не сразу ответил, просто сидел и щурясь, о чем-то думал.

– Это не тот эпизод моей жизни, который мне нравится вспоминать, – Керим заговорил минут через пять, – но если рассказывать, то с самого начала. Придется вспомнить нашу первую встречу и последнюю, – он поскреб подбородок, вздохнул, – мне было пятнадцать лет, когда отец впервые взял меня в рейд на Большую Пустошь. В то время без вести исчезали подростки от десяти до семнадцати лет, и поиски привели наших ищеек к Пустоши. Отцу доложили, что в старой крепости на скале Рино прячутся работорговцы. Большая Пустошь – это целый материк на север от нашего, раньше там находилась империя Манналла, нас с ним разделяет только залив в километр шириной в самом узком месте. На той земле давно никто не живёт, леший знает, откуда взялись эти твари, но около тридцати лет назад, какая-то нечисть за ночь перебила почти все население Манналлы. Те, кто успели бежать ушли в Эби. Короче, на этой Пустоши вообще не водится ничего живого, даже трава не растет, одни колючки, а тут датчики болотников засекли тепловые точки, много точек.

И вот, тот рейд стал первым для нас с Эдгаром. Арестовать злодеев, оказавших сопротивление, расстрелять на месте и вернуть похищенных детей домой – по сути ничего сложного. Так мы думали. Поэтому отец и взял нас туда на наш первый рейд. Но все оказалось не так как мы предполагали. Ищейки ошиблись, те… уроды не были работорговцами. Они называли себя учеными, – почему-то от последнего слова по спине Дарин поползли холодные мурашки, – уже после, на допросе, они говорили, что ищут лекарство от отторжения… – он бросил на Дарин взгляд убедиться, что она слушает. О, она слушала, она ловила каждое слово, – отторжение это болезнь неизвестной нам природы, неизлечимая болезнь. Это когда организм человека по непонятной причине отторгает крылья. Больные мучаются несколько дней, а потом умирают. Вот этому лекарство они и искали, провоцируя отторжение у детей и исследуя протекание болезни. Лечить это они не научились, зато научились заражать! Уроды. Что бы там ни было, мы еще не знали, что творится в крепости над проливом, – он встал, прошелся по комнате, выглянул в окно, продолжая говорить, – а вот они узнали, что мы идем, каким-то образом узнали об облаве и решили… – Арир вздохнул и потер лицо, взмахнул рукой, – уничтожить улики. Я, наверное, никогда не смогу забыть то, что увидел тогда.

Южное крыло крепости нависало над обрывом – очень удобное место для их дел. Обыскав все здание, мы арестовали всех, – он презрительно усмехнулся, – ни один не оказал сопротивления. Но мы… мы никак не могли найти детей… Древняя крепость была огромна и нам понадобилось пару часов, не меньше, чтобы облазить ее всю целиком, но мы не нашли детей, ни одного не нашли… пока не поднялись на ту крышу, – он глубоко вздохнул, – они решили их сжечь. Тела. То, что осталось от тридцати двух подростков. До этого они сбрасывали тела с обрыва, но в этот раз их поджимало время, да и тел было слишком много, вода не успела бы унести все… Короче, из них сложили две кучи и подожгли. Этот запах… я блевал, – Керим скривил рот, – Михаил, отец Эдгара тоже. Да половина нашей группы оставила на той крыше пол желудка. Ох, этот запах… А Эдгар, хоть там, на крыше и держался лучше меня, зато около года потом не мог даже смотреть на жареное мясо…

– А я? – не выдержала Дарин, она сглотнула, пытаясь избавиться от желчи, разливавшейся по пищеводу, – только не говори, что я была одной из этих… ученных, – Дарин холодела от этой мысли, только не это.

– Нет конечно, но и среди тех несчастных тебя не было, – улыбнулся Керим, – я заметил тело внизу, на пляже. Мы с Эдгаром за пару секунд туда слетели, так надеялись, что нашли хоть кого-то живого, что хоть кого-то спасем из этой преисподней. Очень худая с обритой на лысо головой, одетая в серую робу ты была похожа на монаха аскета с Гаримского ущелья…

– Так, я была из них? Из подопытных? Я свалилась с крыши? Но как я выжила?

Арир с улыбкой развел ладонями.

– Понятия не имею, как ты выжила. Я не знаю как одиннадцатилетняя девочка выжила после такого падения. Не сказать, что ты не пострадала, ноги были переломаны и несколько ребер, но позвоночник, череп и сердечные кости были целы. И ты была жива, конечно, это самое главное. Отец так радовался тогда. Да мы все были рады, а он говорил, что это настоящее упорство, сила воли, когда человек не сдается до конца, – Дарин вопросительно приподняла брови, – судя по всему, ты не упала с крыши, ты спрыгнула. И леший знает как, но ты осталась жива. Там, на пляже у воды было полно камней, а ты сумела приземлиться между ними, да и высота была порядочная, но все обошлось. У тебя, видимо, длинная линия жизни, – он широко улыбнулся.

Дарин хмыкнула, и может это иррационально, но она ощутила облегчение, пусть она чуть не умерла там, но в ходе рассказа она так перепугалась, что была одной из тех психов, что согласилась бы на что угодно. Кстати:

– Эдгар – это Эдгар Варбер?

Керим кивнул:

– Он тоже отсюда?

– Отец Эдгара был большим другом и Советником моего. Предполагалось, что Эдгар займет этот пост со временем.

– Но он захотел служить в Хоруме? Он ведь был капитаном Гвардии, пока не пришел Регент?

Керим неопределенно повел головой и как-то помрачнел.

– Служить, – он будто задумался над этим словом, – наверное, и это тоже, – странно в словах послышалась желчь, а Керим не был похож на желчного или мелочного человека. Неужели все еще злится на то, что Эдгар ушел? Ну, как ни крути они выросли вместе, но дальнейшие слова Керима запутали ее еще больше, – не в Хорум, он уехал за тобой.

За ней? Да… она ведь тоже служила в столице, это да, но с чего Арир решил, что Эдгар ушел в столицу вслед за ней? Крайне сомнительно чтобы у них были отношения. Тогда в чем дело?

– Что за сердечные кости?

– Это кости, которые крепят крылья к лопаткам. Они самые крепкие в организме, крепче бедренных, но если их повредить они не срастаются. Приходится ампутировать крылья.

– Жуть какая.

– Не то слово.

– И я жила в Каелуме? После…

– Якумо. Та крепость звалась Якумо, так же они назвали свою лабораторию. Идеолог их исследований, Шами Андреа так ее назвал. И, да, ты жила с нами в Каелуме. Отец принял тебя как родную дочь. Поначалу было сложно, я имею ввиду, тебе сложно было адаптироваться, не удивительно конечно, после всего, что ты пережила. Но ты справилась, преодолела это, насколько возможно для девочки одиннадцати лет. Отец предложил тебе пожить у нас, как видишь, места тут много, ты согласилась. Ходила в ту же школу что и мы, вы с Норманом были в одном классе. В четырнадцать ты напросилась на стажировку в городскую полицию Каелума. Ты была молода, но после всего, трудно было относиться к тебе как к глупой девчушке, ты будто десять жизней прожила, такой казалась умной. Доктор, у которого ты наблюдалась, говорил, что твоей психике пришлось повзрослеть раньше времени. Чтоб там ни было, ты прекрасно справлялась с документами, помню, тебя даже хвалили…

– А потом?

– А потом, – Керим тяжело вздохнул, но тут же слабо улыбнулся, – потом тебе исполнилось шестнадцать. Однажды, я приехал с межнациональных учений в Полеофе и узнал, что ты уехала. Просто ушла. Никому не сказала куда, не объяснила почему, даже не попрощалась толком, со мной уж точно. И никто не мог объяснить мне что случилось. Это случилось вскоре после той комы, и отец решил, что это как-то связано. Через пару месяцев мы узнали, что ты поступила в Институт Права в Сонари, это студенческий поселок на юге Лесной Автономии. И это мы узнали только потому, что отец состоял в приемной комиссии. А так, чувствую, мы бы долго еще ничего о тебе не узнали, – в его голосе отчетливо звучал упрек и Дарин снова смутилась. Получается большая неблагодарность с ее стороны, неужели так она отнеслась к людям, которые спасли ее и приютили? – два года ты проучилась там а, окончив, поступила в Медицинскую академию при Отряде Милосердия это уже в Хоруме. Еще три года медицины катастроф и вот, тебе нет и двадцати трех лет, а ты уже самый молодой капитан за всю историю Императорской гвардии. В тот же год капитаном стал Эдгар, но в его двадцать семь это не такое уж достижение.

– Разве советник губернатора не выше капитана Гвардии? Почему он отказался от поста?

Керим молчал. А Дарин была почти уверена, что это как-то связано с ее побегом. А Керим явно злится хоть и старается не показать.

– Говоришь, он уехал за мной?

– Он уехал через два дня, как стало известно, что ты в Сонари. Тоже ничего особо не объяснил, только получил разрешение отца, его-то отец к тому времени уже год как умер. И папа так просто отпустил его… – он цепко осмотрел ее лицо, – жаль ты ничего не помнишь, а то вся эта история очень мутная. На этот раз я точно получил бы объяснения. Знаешь ли, меня не оставляет ощущение что отец, ты и Эдгар, знали что-то, чего не знал я. Настораживало уже то, что отец почти перестал о тебе говорить, хотя до этого души не чаял, видишь ли он всегда хотел дочь, а родился я, – Арир скривил рожицу, – ну ладно, короче все что было с тобой после поступления в институт мы узнавали от Эдгара. Только краткие факты, – Керим хмыкнул, – он не такой хороший рассказчик как я. Но вы недолго пробыли капитанами, не прошло и года, как объявился Регент. Ну а дальше ты, думаю, слышала что было.

– Двадцать семь…

– А?

– Получается, мне двадцать семь лет?

– Да, исполнилось тридцатого октября. Кстати, с прошедшим.

– Спасибо.

Они помолчали, поглощенные своими мыслями.

– Я не рассказала тебе? О том, что там происходит? Про Регента?

– Ты никому не рассказала.

– Что ж, я не знаю что сказать, – Дарин почесала нос, – вы спасли мне жизнь, дали приют… я не знаю, не понимаю, почему так себя повела, мне жаль.

– Вот и я не знаю. Все было прекрасно, тебе очень нравилось в Каелуме, а из дворца тебя можно было вытащить только на работу и то, отгоняя огнем, как тигра, – он улыбнулся своим воспоминаниям, – наверно я так не любил этот дом и этот город, как их любила ты. И знаешь что еще? – черные глаза превратились в щелочки и кажется, прожгли череп Дарин насквозь, прямо через ее глазницы.

– Ч-что? – ну что еще она натворила?!

– Ты не ответила ни на одно мое письмо. Ни на одно, Дарин, а мы были лучшими друзьями, мы были семьей! Или это я так думал, – он устало вздохнул и потер веки, – не знаю. Ничего не знаю, если когда-нибудь узнаешь – скажи мне.

После этого они долго молчали, кажется и у такого болтуна, каким оказался Арир Керим бывали периоды, когда он не хотел говорить. А Дарин все думала, почему ушла, ничего не объяснив, может Эдгар что-то знает?

– Послушай, Керим.

– М? – Арир осоловело моргнул, фокусируя на ней взгляд. Уже давно за полночь, пора наверное, спать.

– А мы с Эдгаром… какие у нас были отношения?

Он с каким-то натужным безразличием пожал плечами.

– Нормальные. Мы дружили, мы втроем. А с Эдгаром ты еще в полиции в одном отделении работала. По нелегалам и контрабанде… Жаль отец так и не узнал, что ты жива, он так переживал, когда ты исчезла, он ничего не говорил, но мне кажется, он считал, что виноват в твоей смерти. Если бы он тебя не отпустил, если бы ты не уехала, не связалась бы с Гвардией, не влезла бы в их грязную политику… Если бы да кабы.

– Выходит, я была дурным, очень неблагодарным человеком, – Дарин поморщилась, – и безответственным.

– Нет, это не так, – Керим плюхнулся обратно на свой стул, – в том-то и вся странность: уж слишком правильной ты всегда была. И как тогда возможно, что ты вот так без объяснений исчезла? Ты всегда все делала как надо, все по правилам, писанным и не писанным. Отец единственный в верхах Касаари, кто не поверил тогда, что ты шпион Рибтаха. Он был уверен, что ты невиновна, еще до того как мы узнали правду.

– Он давно умер?

– Два года назад. Умер во сне, просто не проснулся однажды утром. Они так и не поняли что с ним случилось, но мне кажется это сердце, в последние годы оно у него совсем сдало. Кстати, Вертурий появился в Каелуме через неделю после облавы на Якумо.

– Тит? – Дарин удивлено приподняла брови, – я думала он всегда жил тут.

Арир качнул головой.

– Похоже, что вы знакомы ещё дольше. Ты как-то говорила, что он что-то вроде клеща – так просто не отделаешься. Когда ты устроилась в полицию, он устроился туда же в архив. И ушел с тобой, в тот же вечер.

Дарин хмурилась, вспоминая все, что знает о Тите. Получается, он знает ее дольше всех? И молчал? Этот богомол у нее еще попляшет. Но с Титом она побеседуем позже.

– В общих чертах пока все понятно, – Дарин вздохнула, она на самом деле была благодарна Ариру, – но ты хотел рассказать и о нашей последней встрече?

Керим шутливо отмахнулся от нее.

– В другой раз, сейчас я ужасно устал.

Но ужасная усталость не помешала ему проболтать без передышки еще часа три.

Они проговорили полночи, и странное дело, чем больше они говорили, тем легче шло общение. Кривляния Керима больше не раздражали. Может потому что у него прошел первый шок, и он немного успокоился насколько это возможно в его случае, а может, потому что у Дарин куда-то исчезла настороженность по отношению к нему. Он подробно и в красках рассказывал о том, почему нельзя летать в густонаселенных городах. Когда коснулись географии, он принялся расписывать сколько материков, государств, морей на Альбуме. До этого момента Дарин и не думала, что о географии можно говорить так эмоционально, и что это может быть так захватывающе. Но Керим постоянно махал руками, вскакивал и садился обратно, говорил быстро, иногда не мог сходу вспомнить слово и выдавал свою версию, которая оказывалась намного короче и смешней и он смеялся, сам над собой, иногда Дарин не понимала, что смешного, но смеялась просто от того как смеялся он. Дарин ошиблась в нем, не смогла раскусить с первого взгляда – Керим показался навязчивым и беспардонным, но теперь она понимала, что он просто не мог по-другому, потому что она его друг и он рад, что она жива, и просто потому, что все-таки не ожидал ее увидеть и растерялся.

Керим Арир оказался приятным человеком, эмоциональным и позитивным, он не красовался своей внешностью, не кичился положением и именно поэтому смотрелся так эффектно. Даже не так, он светился. И не только глазами, он всей своей внушительной фигурой источал мягкий, но не ослабевающий свет. Свет, который осознавался другими людьми на уровне ощущений.

Время пролетело очень быстро, зато Дарин узнала очень много об Альбуме. Решение искать ответы на свои вопросы в книгах, было забыто, ни один из уважаемых и достоверных источников не расскажет ей таких смешных и увлекательных историй об этом мире. И самое главное – в том мире, в котором жил Керим, в таком, каким он его видел, в этом мире Дарин еще могла бы жить.

О самой Дарин Керим больше ничего не рассказал. Говорил о чем угодно, но не о ней и Дарин понимала почему: обида еще не прошла. Он скрывал это, боясь показаться мелочным, но Дарин видела, что он обижен, на то, что ушла тогда, не попрощавшись, на то, что снова поступила так же через несколько лет. И лучше бы поскорей он выговорил все, что накопилось, пока снежный ком не вырос в громадину, которая погребет под собой все, что окажется в зоне досягаемости. Но сейчас определенно не лучшее время для выяснения отношений. Экономика Полеофа – более нейтральная тема.

На Альбуме тридцать шесть государств: три сверхдержавы-республики – Рибтах, Полеоф и Ауберра. Два государства-памятника древности монархии – Касаари и Горона, а Касаари еще и крупнейший поставщик алмазов на восточном полушарии. Шесть закрытых государств с тоталитарным режимом, пятнадцать демократических государств, в их числе и дружественная Эби; и десять государств третьего мира, каждое из которых находится под защитой одного из более развитых государств. Под попечением Касаари находится Независимая Земля Гиканов, с которой Касаари делит северо-восточную границу.

Сама Касаари разделена на семь больших регионов: Северные Топи на севере, жителей этого региона Керим ранее назвал «болотниками». Топи как ясно из названия, сплошь усеяны болотами. Население этого региона сплошь пограничники с семьями. Они следят за Большой Пустошью, эта земля так и притягивает всякий сброд вроде тех же выродков из Якумо. Болотники – пограничники, они живут за счет государства, неся службу на этой опасной территории. Далее на юг расположены Катакомбы. Тут вообще оказалась мистическая история. Много лет назад, когда еще отец Риши был ребенком, а правителем был его дед Дарий Тазаи, на той земле располагались три города Касаари, но однажды все люди из них бесследно исчезли. Шутка ли почти пятьдесят тысяч человек. Поиски ничего не дали. Официально все спихнули на только утихшую эпидемию чумы, но в народе поговаривали, что это очередные происки проклятого Рибтаха. Так вот, города опустели, но хотя дома, транспорт даже обед на столах – все осталось на места, никто не захотел там жить, даже кочевые племена не выбирали пустующие города временным пристанищем. А все потому что первая бригада поисковиков так и не вернулась из городов, а следующие группы говорили, что слышали смех и какие-то хрипы по ночам. В конце концов, никто не хотел даже по службе задерживаться там дольше чем необходимого, не то что жить там. Даже мародеров не нашлось на эти места, что удивляло Керима больше всего. В то же время бесследно исчез Дарий Тазаи, и в его исчезновении обвинили тогдашний Первый Отряд. Пятьдесят человек были приговорены к смерти, просто потому что нужно было кого-то наказать, но за несколько дней до казни, все офицеры Первого Отряда вместе с семьями исчезли.

Никола О’Тул, капитан того отряда, был другом Арира Дормана, деда Керима. Он и помог им бежать, потому что не верил в виновность Серого Отряда и вывез их вместе с семьями. Они поселились в древних катакомбах, что простирались именно под теми тремя городами, Керим никогда не был в Катакомбах, но отец рассказывал, что они огромны. Причастность Главы Дормана к их побегу так и не смогли доказать, а Серый Отряд объявил свои Катакомбы отдельным регионом. А сверху тем временем поселилась какая-то зараза, прячущаяся за густым липким туманом, и города, а вместе с ними и Катакомбы, стали обходить стороной. Ни один рейд на Катакомбы ничего не принес – в древние пещеры невозможно попасть, если тебе не откроют изнутри, или у тебя нет ключа. Такой ключ был у Главы Дормана, и он отдал его О’Тулу. Дарий Шин, отец Риши, придя к власти после пропавшего Тазаи, просто оставил их в покое, тем более что со временем выяснилось, что не существовало неопровержимых доказательств их причастности к исчезновению его отца. Серый Отряд оправдали и оставили в покое, во многом потому что боялись ступать на территорию проклятых городов, а так же, потому что многие считали, что они давно обезумели от ядовитого тумана, клубящегося в городах сверху. Хотя Керим утверждал, что все в порядке с их разумом, они не выходят из Катакомб просто потому что обижены, но он сумеет с ними договориться. Он так и выразился «обижены», хотя Дарин не показалось, что это подходящее слово.

Далее на юг располагалась Центральная Равнина со столицей и административным центром Касаари – Хорумом. Тут рядом Б-шесть с Пятым Штабом сопротивления. Так же Хорум резиденция Регента. Далее Скалистая Область, со столицей Каелумом. Лесная Автономия находится на востоке Империи и граничит с Северными Топями, Центральной Равниной и Скалистой Областью. Лесная Автономия – самый большой регион Касаари, его Население иные называют дикарями, не по образу жизни, но по менталитету. И у горцев с лесовиками постоянно возникают какие-то недопонимания, но лично Кериму эти прямые люди были по душе и с Главой Хедвигом Крикуном он дружил. На юго-востоке гранича с Лесной Автономией и Скалистой Областью, расположился регион Рудники, самый маленький жилой регион. Вечная головная боль всей Касаари. Там добывают очень ценный в машиностроении металл и славящиеся на весь Альбум своей чистотой алмазы, и губернатор региона постоянно пытается отделиться от Империи, должно быть, считая, что Рудники проживут и без Касаари. Глупцу никто не может втолковать, что стоит региону отделиться, и он станет куском сочного мяса для десятка государств и его просто разорвут на куски. Последний самый маленький, нежилой не считая единственного селения Юшы, регион Безымянная земля, граничит с Катакомбами, Центральной Равниной и Скалистой Областью. Там находится печально известный Алый курган, с поляной обросшей ядовитым маком. Там в западню попал Отряд Милосердия, не успев добраться до границы.

Похоже что неожиданным образом сбылось ее желание и она получила столько информации об этом мире, сколько могла усвоить на данный момент.

Еще долго после ухода Керима Дарин не могла уснуть. Может не такая уж плохая идея преодолеть стирание? Она бы вспомнила бы Керима, Тита и остальных, знала бы, почему ушла из Каелума и что стало с Раи Йенсен. Но так же вспомнила бы все, что произошло на поляне Алого кургана и в крепости Якумо, и Бог знает что еще. Но как же интересно, каково это было – летать?