Текст книги "Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки"

С января хочу заняться работой над темой. Все в основном зависит от того, совпадут ли мои желания с планами руководства отдела.

…Женечка! Если в посольстве есть советские журналы, а именно «Октябрь» № 9, 10, 11 за этот год – почитай обязательно роман Кочетова «Чего же ты хочешь?» От комментариев воздерживаюсь. Прочитай сам, если будет возможность».

Наташа – Жене. 16 декабря 1969 года: «Я пока продолжаю заниматься статьей для Лукинского. Это все-таки довольно сложно – клеить статью на тему, о которой ты не имеешь ни малейшего представления. Кроме того, у меня появилась новая работа, хочу в январе сдать корейский для минимума. Все эти формальности очень желательно побыстрее выполнить. Тем более, когда ты приедешь, ведь у нас будет не так много свободного времени.

…Сейчас передо мной стоит довольно серьезная проблема. С января нужно будет закреплять тему. Я все-таки решила работать по Южной Корее, это интересно, но и настолько же сложно. Так что же выбрать – Север или Юг? Юг меня пугает, но очень в то же время интересен. Сложность еще в том, что, работая по Югу, нужна иероглифика. А ты, Жекуля, сам помнишь, что я ни одного иероглифа не знаю».

Женя – Наташе. 17 декабря 1969 года: «О Южной Корее. Постараюсь тебе что-нибудь достать. Натуленька, как я понял, ты поступила в аспирантуру, причем вечернюю или заочную. Если да – поздравляю. Но я все-таки толком не понял, в чем же там дело. И почему ты работаешь всю неделю, а не так, как Ромашкина и другие (как ты пишешь).

Да, по крайней мере, поздравляю тебя с отличной сдачей истории КПСС. Ты, конечно, молодец. Ты умница. Я бы, наверное, тоже так расстраивался, чувствуя в себе способности и силы многое сделать и встречая препятствия.

Натуля, но ты не очень переживай. Не надо так спешить. Тебе еще 23 лет нет. Лучше быть кандидатом в 30 лет с хорошим здоровьем, чем в 25 – с плохим. Ты ведь работаешь лишь 3 месяца. Еще все сто раз изменится».

Наташа – Жене. 19 декабря 1969 года: «Теперь, Жекуля, о моих делах. Меня, кажется, опять перебросят с Юга на Север. Т. е. я Югом еще не занималась. Ты ничего не ищи, не напрягайся, скорее всего, я не буду работать по Югу. Видишь, как все меняется. Заинька, извини, что я тебя начала эксплуатировать в плане материала. Ничего не ищи. Если ты чего-то купил по внешнеэкономическим связям Южной Кореи, то это мне пригодится. Дело в том, что выяснилась нехватка в отделе сотрудников, занимающихся экономикой Севера. Для меня Север легче, хоть менее интересен. Диплом по Северу, есть какой-то задел материалов.

Женечка! Что касается аспирантуры, то я не поступила, так как нет места ни одного, и не поступала. Историю КПСС я сдавала для того, чтобы меня допустили к семинарам по философии. Теперь история является как бы частью минимума кандидатского. В ходе занятий по философии меня, может быть, прикрепят к аспирантуре в качестве соискателя. Но как бы это ни было, я рада хотя бы за то, что допущена к сдаче минимума.

Жека, ты не думай, что я порю горячку. Это не неоправданная спешка. Ведь я не знаю, как и что может быть завтра. А изменения нам приносит не только каждый год, но и каждый день. Кто знает, смогу ли я заниматься всем этим вплотную через некоторое время. Есть совершенно взаимоисключающие вещи, несовместимые в одно время. Так что нельзя откладывать на завтра и так далее… следуя мудрой русской или нерусской поговорке.

Я уже не расстраиваюсь, что «не пущают». Мне обещали с января закрепить тему, и, очевидно, это будут внешнеэкономические связи КНДР за последние 10 лет. Тема скользкая, но ведь задачей кандидатской диссертации является не столько прогнозирование, сколько освещение состояния дел на сегодняшний момент.

Я уже поняла, что жертвы здоровья ни к чему. Но, Жекуля, так или иначе, каждый день на работе расходуешь энергию, так уж лучше я ее буду расходовать на интересное мне дело, чем на то, чтобы давать квалифицированные ответы по телефону о местонахождении сотрудников или выполнять любую другую чисто техническую работу».

Женя – Наташе. 22 декабря 1969 года: «Посылаю тебе в шести письмах статистику по внешней торговле Южной Кореи… Пойду еще в китайский торговый центр, посмотрим, что есть у них. Здесь, к сожалению, не так уж много материалов по корейской тематике».

Наташа – Жене. 27 декабря 1969 года: «Женечка! Спасибо тебе за южнокорейскую статистику. Но ты пишешь, что послал ее в 6 письмах. А я получила 5 писем со статистикой, 1 поздравление с Новым годом, очень красивое, 1 письмо с вопросами… Статистка мне в любом случае нужна, ты молодец».

Наташа – Жене. 30 декабря 1969 года: «На работе у меня все по-прежнему, библиотечных дней нет, хожу каждый божий день, обиваю пороги храма науки. Единственное новое – это тема, пока о которой лишь неофициальные разговоры. Это Север, а не Юг.

По Северу писать еще хуже, так как связано с закрытием темы и поэтому с трудностью превращения ее потом в открытую монографию. Если писать сразу открыто, то может получиться не совсем так, как в действительности.

Те материалы, которые ты прислал по Югу, очень понадобятся, они нужны. Интересно, что тебе скажут в этом торговом центре Кореи и что он собой представляет?»

Женя – Наташе. 31 декабря 1969 года: «Написала ли ты уже статью вместо режиссера Лукинского? И не стыдно ли ему эксплуатировать труд юной девушки? …До сих пор не пойму: почему ты должна сдавать историю КПСС, чтобы получить право посещать лекции по философии? И если не было мест в аспирантуре, то как в нее зачислили Ромашкину, которая и троечница, и даже не востоковед?

Но в любом случае не расстраивайся. Ты все равно станешь признанным ученым, а Ромашкина никогда даже не защитит кандидатскую диссертацию.

Женя – Наташе. 31 декабря 1969 года: «Как у тебя с английским? Смотри, он нам обязательно пригодится. А на корейский время не трать. Даже китайский, если не работаешь в самом Китае, не очень нужен».

Наташа – Жене. 13 января 1970 года: «Было бы очень здорово, если бы тебя отпустили в январе. Но в любом случае не нужно «базарить». Ведь, Жекуля, семья – это очень важно. Но я уверена, судя по твоим взглядам, которые ты высказывал раньше, что для тебя огромное значение имеет интересная работа. Это тоже очень важно. Нужно еще поработать, значит, нужно. Я все это прекрасно понимаю, и если выдержали уже больше 1 года, то 1 месяц или чуточку больше придется еще подождать…

…Что касается сдачи истории КПСС, то это новое правило: без оценки по истории партии нельзя сдавать философию. Кроме того, философию нельзя сдавать, не посещая семинары и лекции. Так что я стараюсь по мере возможности семинары посещать. Теперь история КПСС входит в кандидатский минимум, во всяком случае по нашей специальности. Может быть, это не очень ясно, но тогда уж подробности по возвращении.

Что касается мест в аспирантуре, то это совсем сложная кухня – сам увидишь».

Женя – Наташе. 15 января 1970 года: «Здравствуй, Натуленька! Получил два твоих письма, очень подробных и интересных. Наконец я в деталях узнал о твоей работе. Если тебе хочется писать диссертацию, конечно, пиши. А то, действительно, работать просто так, занимаясь одними мелочами, – очень скучно. Только не забывай о здоровье. А то опять увлечешься и начнутся бессонные ночи, а за ними – и новые болезни.

То, что пока не хватает времени, не страшно. Просто ты слишком старательно относишься к выполнению поручений «боссов». Потом выяснится, что «боссы» вовсе не «боссы»… и все будет нормально. Не переживай и тем более не впадай в отчаяние (о чем ты пишешь).

Самое главное – это дома чтобы было хорошо, а на работе никогда хорошо не будет (разве что велят «вернуться к станку», куда, очевидно, вернулся все-таки рабочий Иванов, задав неуместный вопрос армянскому радио). У станка легче – там нечего терять, кроме своих цепей.

…Это хорошо, что не занимаешься корейским. Я с каждым днем убеждаюсь, что в плане восточных языков нужно придерживаться принципа: чем хуже, тем лучше, т. е. меньше знаешь – легче придется. В общем, с языками лучше не связываться (переводчик – это адский труд, особенно, если тот, для кого ты переводишь, не знает иностранных языков и плюс неумный человек).

Но все-таки английский забывать не надо. Как только попривыкнешь к работе и станет легче – возьмись потихоньку за английский. Меня удивило, что ты должна писать за кого-то статьи. Ну, ладно, не мое дело. Лишь бы скорее вернуться, а тогда мы обо всем с тобой поговорим».

Наташа – Жене. 1 б января 1970 года: «На работе у меня все без перемен. Теперь уже точно то, что я все-таки буду работать по Северной Корее, причем и точно установились внешнеэкономические связи. Так что, Жекуля, если у тебя будет возможность, то разведай литературу по этому вопросу. Особенно меня интересует тема КНДР – КНР. Материалы по экономическим связям Севера с Китаем у нас найти трудно. Может быть, есть что-нибудь и в китайской торговой палате, которую ты уже навещал. Хотя более всего вероятно то, что они все скрывают…

…Наработе каждый день сюрпризы, выражающиеся в новых поручениях. Сегодня мне сказали, что я должна обучать Люсю (одна наша сотрудница, которая знает английский и занимается реферированием книг о Корее, написанных на английском языке). Работает она недавно, неудачно у нее сложилась личная жизнь (родился ребенок, а она развелась с мужем), поэтому Люся должна «расти».

Естественно, это будет отнимать массу времени. Когда же я буду заниматься темой и «расти», не знаю. Иногда кажется, что ничего не выйдет, потом проходит этот пессимизм, кажется, что все не так уж сложно (тем более что мне свойственно все усложнять) и можно все совмещать. Попробую, хотя не уверена в успешном исходе. Но это все ежедневные мелочи, может и не столь важные».

Женя – Наташе. 20 января 1970 года: «Насчет темы твоей диссертации. Северная Корея – тоже неплохо. Что касается Южной, то почему ты считаешь необходимым знать иероглифику для ее изучения? Думаю, что основная часть литературы по Южной Корее на английском языке. Ну откуда на Юге свои ученые?

Я вот читаю на китайском «творения» местных «ученых» об экономике Сингапура и удивляюсь: слишком все наивно. В южнокорейских же газетах читать не́чего: я здесь просматриваю эти газеты, правда, выходящие на английском, – там, кроме сплетен о Жаклин Кеннеди, СССР, США, Китае и хвалебных слов в адрес марионетки (в кавычках, а может, и без) Пак Чжон Хи, ничего нет. (То же, что и в сингапурских газетах, за исключением того, что здесь фигурирует не Пак Ч.Х., а Ли Куан Ю.)

Так что об иероглифах ты зря беспокоишься. Тем более что я немного их знаю, в случае необходимости переведу тебе. А в общем, не переживай: все эти сингапуры, ю. кореи и гонконги только из Москвы кажутся невероятно интересными. А так, вблизи, – маленькие, забитые страны, делающие абсолютно все, что им велит любой, самый незначительный визитер из Америки.

Этого в письме не описать. Но не хочу тебя расстраивать: Ю. Корея, конечно, интереснее, чем, может быть, например, Швеция для нас, так как мы ничего о ней не знаем».

Наташа – Жене. 24 января 1970 года: «Жекуля, материал по внешнеэкономическим связям Сингапура с Китаем лучше оставить для работы в дальнейшем. Так как темой «Китайцы в Сингапуре», я это точно не знаю, но, кажется, занимается Симония (он работает у нас в институте в отделе ЮВА). Возможно, я здесь ничего не понимаю и соображения мои чисто конъюнктурные. Но, может, это тебе как-то позволит сориентироваться там, в Сингапуре».

Наташа – Жене. 4 февраля 1970 года: «Я уже несколько дней хожу на конференцию, которая работает в новом здании СЭВа. Встретила там Тараса Герасименко (если ты помнишь, это друг Колоса, такой большой и толстый, с лицом, не отягощенным заботами и тем более интеллектом). Он уже в июне будет, очевидно, защищать диссертацию, а сам, по-моему, непроходимый карьерист – единственное свойство, не считая дикой недалекости, которая буквально выпячивает.

Когда я вижу таких «ученых», мне хотя бы из-за этого хочется чего-нибудь добиться в своей работе. Жутковато становится, что в принципе не исключена возможность попасть к нему в подчинение по работе или к аналогичному типу. Все это очень сбивчиво, невнятно, хотелось бы написать об этом гораздо крепче.

Как жалко, что нет рядом тебя. В письме не напишешь всего, о чем хочется поговорить.

На работе у меня все без перемен. К теме не приступила, так как не вижу пока конца мелких дел и поручений. Но так, наверное, всегда бывает, просто не хватает самодисциплины и организованности.

…Жекуля! Если тебе будет нетрудно, то, просматривая газеты, обращай внимание на КНДР. Может быть, появится какая-нибудь статья о внешнеэкономических связях КНДР и КНР. Это просто какой-то парадокс: Китай вообще ничего не публикует, а Корея, что публикует, что не публикует, одно и то же.

Может быть, хоть по слухам можно сделать какие-нибудь выводы о теперешнем состоянии. Но это не обязательно, просто если встретишь».

Женя – Наташе. 5 февраля 1970 года: «Наташенька! По поводу материалов для диссертации. Здесь есть книги по Северной Корее, но западных авторов. Их, наверное, можно найти и в Москве. О статистике китайско-северокорейской торговли. Ее просто не существует. И Пекин, и Пхеньян засекретили всю внешнеторговую статистику, ничего не публикуют уже многие годы. По их взаимной торговле данные не оглашаются с 1950 года. Все, что есть, это приблизительные оценки западных экономистов.

Тем не менее буду всеми силами стараться что-то интересное найти. Ведь так хочется тебе помочь!

…Нравится ли тебе на работе? И потом, в чем будет выражаться твое шефство (или уже выражается) над той дамой, которой «нужно расти?»»

Наташа – Жене. 9 февраля 1970 года: «У меня все без перемен, кроме того, пожалуй, что я стала членом авторского коллектива справочника по Корее, который уже пошел в производство. Там мои 5 страничек на машинке, чрезвычайно мало, но и это прогресс».

Наташа – Жене. 12 февраля 1970 года: «Женечка, здравствуй! Получила твои письма, одно из которых было письмом, а остальные – вырезки. Спасибо большое, я никогда не представляла раньше внешний вид Сеула. Статьи еще не успела прочитать, но впереди суббота и воскресенье.

Субботу собираюсь провести в обществе Фани Исааковны – это моя руководительница на работе по научной части. Исключительно умная женщина и приятная к тому же – светлое пятно в некотором смысле… Будем с ней определять план статьи моей в сборник молодых научных сотрудников. Статью мне нужно делать в пожарном порядке, а другие дела тоже поджимают».

Наташа – Жене. 20 февраля 1970 года: «Вчера у нас в отделе был по поводу 23 февраля вечер. Организовывали его женщины, так что мужская половина была глубоко тронута.

Что касается работы, все без перемен, разве только ее количество прибавляется. Сейчас на первом плане доклад-статья, который мне нужно будет делать на конференции молодых научных сотрудников. Преимущество этого доклада состоит в том, что он превращается в печатный труд. У нас есть специальный сборник, в котором эти доклады печатаются…

…Теперь материалы работы: что касается СССР – можно взять в Москве, а Китая все равно нет, так что ты не теряй времени и не вези лишнюю тяжесть. Нужно будет просто что-то придумывать здесь. А у тебя и своих забот, по своей теме, наверное, много.

Мое «шефство» над нашей сотрудницей в плане корейского языка продолжается. У нее ребенок, с мужем она не живет, конечно, ей трудно. Из заданий делает в неделю «по чайной ложке». Я не могу ее перегружать, понимаю, что времени у нее не так много для языка, хотя она ходит на работу лишь 2 раза в неделю.

Но никуда не уйдешь и от того, что язык такими темпами выучить нельзя, не говоря уж о том, возможно ли его выучить вообще. Мне кажется, что это тот самый случай, когда «игра не стоит свеч». Энергии и времени затрачивается много, а результаты, возможно, будут скудными. Но время покажет.

Сегодня мне обещали дать библиотечный день. Как это было бы здорово! Я так много времени трачу впустую в стенах института. Но описывать систему работы здесь не имеет смысла. Скоро приедешь, и я тебе все расскажу.

Но, несмотря на все темные стороны, все неоправданные трудности и ненужные оглядки, я довольна работой. Хоть судить об этом могут позволить лишь результаты, которые пока не наблюдаются. Все это, наверное, на таком расстоянии непонятно. Но ведь ждать, я надеюсь, осталось недолго».

Женя – Наташе. 22 февраля 1970 года: «Натуля! Как у тебя дела на работе? Приступила ли к диссертации? Лучше бы ты себя не мучила, ведь диссертация отнимает столько сил и нервов!»

Наташа – Жене. 25 февраля 1970 года: «Женечка! Не пишу тебе ничего о своей работе, лучше расскажу, как приедешь. Если начну писать, остановиться будет трудно, роман уже могу написать. Много интересного, грустного, приятного, возмутительного и восхитительного. Пока начальник моего отдела Георгий Федорович Ким. Очень будет жалко, если он уйдет в группу общих проблем, которая создана недавно, но уже стала своеобразным мозговым центром…

…Я, честно говоря, даже стеснялась написать друзьям в посольство в Пхеньяне о своей просьбе в плане материалов по Корее, а ведь у них там такое раздолье, мне бы туда хоть на недельку.

…В Москве идут интересные фильмы и спектакли, но я очень редко бываю где-либо. У меня появился библиотечный день – среда. Если не отнимут, то это прекрасно».

Женя – Наташе. 3 марта 1970 года: «Насчет случайных людей, зачисленных в аспирантуру, не переживай. Уж больно грустный тон твоего письма. Все равно ты защитишься, а эти «блатные» – никогда.

…С научными исследованиями и по Корее, и в целом по общественным наукам в Сингапуре не очень здорово. Люди здесь увлечены торговлей, им не до науки. Да и западные исследования, которые я изучил, не впечатляют. В основном разглагольствования».

Находясь в Сингапуре, я вел переписку не только с Наташенькой, но и с родными. Передавал им приветы и через жену, она в ответ слала их приветы мне, рассказывала о своих контактах с родными. Я, конечно, очень скучал и по ним. Большой радостью явилось для меня посещение Сингапура моим папой (18–26 мая 1969 года). Ему удалось попасть на инаугурационный рейс нового маршрута «Аэрофлота» Москва – Сингапур. Посол И.И. Сафронов выделил нам квартиру в жилом комплексе посольства, машину, и я, как мог, показал папе остров: ночные базары и индусские храмы, пляжи и рыбацкие деревушки, шикарные универмаги и викторианскую пристань, а также многое другое. Мы посещали местных чиновников, ответственных за коммунальное хозяйство, сферы обслуживания и отдыха, встречались с менеджерами лучших отелей. Пробовали тропические деликатесы, смотрели экзотические представления. Папа, хотя пробыл в Сингапуре всего неделю, но потом всегда называл эту зарубежную поездку самой интересной (притом, что повидал он на своем веку немало).

В ту эпоху посещение родственником загранработника было большой редкостью. По крайней мере, так казалось мне, тем более что коллеги по учебе восприняли приезд папы с завистью. Я случайно услышал, как один из них говорил другому: «Конечно, Бажанову карьера обеспечена, отец поможет».

Не забывал я и наших приятелей. Писал им сам, интересовался их делами у Наташи, порой сетовал на то, что некоторые из них не проявляли должного внимания к Наташеньке, а то и прямо обижали ее. Натулька высказывала свои суждения на сей счет.

Любопытно, что большинство людей, с кем мы дружили в те годы, с течением времени отдалились от нас (и мы от них), а то и вообще ушли из нашей жизни, их след навсегда был утерян нами. Влияли разные факторы – долгие периоды разлуки из-за наших загранкомандировок, несоприкасающиеся профессии, распад семей, зависть и т. п. Ниже приводятся лишь некоторые (немногие) выдержки из нашей переписки с Наташей, касающиеся родных и других людей.

Женя – Наташе. 12 декабря 1968 года: «В «Советском спорте» увидел фотографию моего папы и информацию о развитии спорта в Сочи. Было очень приятно».

Наташа – Жене. 10 января 1969 года: «4 января явились ко мне ребята, я, правда, никого не приглашала, но за 2 дня они все меня предупредили, что зайдут. Было очень весело: пришли Наташа с мужем, Алик, Юля, Лена, Ольга и Валя, Лопухинский, а поздно вечером подъехал Швечков со своим другом из ИВЯ – юмор, они нас позабавили немало. Юлька осталась у меня ночевать, все разошлись приблизительно в 2 ночи».

Наташа – Жене. 10 февраля 1969 года: «Передавай привет твоим ребятам. Мне было очень приятно и неожиданно услышать твое мнение об американцах. Поэтому заочный привет Рону, кажется, его так зовут».

Наташа – Жене. 22 марта 1969 года: «Твои папа и мама прислали посылку и письмо в связи с годовщиной нашей свадьбы. В посылке мандарины, конфеты, яблоки, даже помидоры и огурчики. Одним словом, деликатесы для Москвы. Да, чуть не забыла – и ананас! Неудобно, что твоя мама прислала и 35 рублей. Это, наверное, ты просил. Не стоило этого делать. Что касается долгов, то я как-нибудь вывернулась бы с помощью своей мамы».

Женя – Наташе. 15 апреля 1969 года: «Вернулся Михневич. И я, и все остальные члены нашей группы были возмущены его жульничеством и хамством. В частности, тебе не все довез и еще вымогал деньги за вымышленные расходы на таможне, на такси и пр. Да еще и письма у тебя не соизволил взять! Коллектив постановил отправить его обратно домой. Но Михневич плакал, просил пощады, и я его пожалел, уговорил других сжалиться. И его оставляют с нами…

…Михневич сообщает, что наш однокурсник В. по-прежнему увивается за тобой. Я, конечно, к нему не могу ревновать. Наоборот, приятно, что ты пользуешься популярностью. И у многих. Моя жена ведь самая восхитительная женщина на планете!»

Наташа – Жене. 16 мая 1969 года: «Даже не верится, что Петр Игнатьевич едет в Сингапур».

Наташа – Жене. 28 мая 1969 года: «Позавчера Петр Игнатьевич был у нас. Рассказывал о тебе, о Сингапуре, о том, что вы там делали. Но сколько не слушай рассказов, все равно это представить себе трудно».

Наташа – Жене. 17 сентября 1969 года: «В институте что ни свадьба, то расчет, почти голый расчет. Это ужасно пошло выглядит со стороны».

Наташа – Жене. 26 сентября 1969 года: «Ты пишешь о своей племяннице Анюте. Она действительно потрясающе меняется. Главное, не внешне, а во всем остальном. Пока еще очень забавная, но в то же время (как я помню по лету) и совсем серьезная девочка. Очень ревнует бабу с дедушкой к тебе и ко всем остальным. Проявления очень интересные.

Любопытно, какая она будет дальше. Ведь скоро уже ей в школу. К игрушкам относится с пренебрежением, но зато туфли взрослых, сумки и прочее – предмет ее страсти. Когда ложится спать, у нее появляются тысячи желаний – попить, поесть и т. д. Мы с ней часто ходим, гуляем, у нее уже много взрослых вопросов и рассуждений. Особенно волнует проблема: кто кому муж-жена. Я умирала от смеха, когда она устраивала танцы с каким-то мифическим мужем (причем – ее). С ней очень интересно».

Женя – Наташе. 17 декабря 1969 года: «Мне как-то говорили, что все мидовские работники имеют друзей только, так сказать, «на стороне», среди «своих» у них есть лишь враги или собутыльники, которым особенно приятно сделать гадость при случае».

Наташа – Жене. 23 января 1970 года: «Только что поговорила с Петром Игнатьевичем по телефону, 25-го у него день рождения, будем отмечать вместе у нас дома».

Наташа – Жене. 24 января 1970 года: «Женечка, сейчас в Москве Петр Игнатьевич, был у нас, мы очень хорошо посидели в этот вечер (был еще отец Дучкова), выпили за тебя. …Петр Игнатьевич выглядит неплохо, настроение хорошее, я очень рада, что он приехал, уже соскучилась, ведь он не приезжал с самого сентября месяца. В Сочи, кажется, все в порядке, но так как был Дучков, я не смогла всего узнать подробно…

…Женечка, мне очень понравился Саша Медяник, хороший мальчик. Ты с ним чем-то похож, он о тебе рассказывает взахлеб, очевидно, вы подружились там».

Наташа – Жене. 4 февраля 1970 года: «В Москве был Петр Игнатьевич. 25 января мы отмечали его день рождения, было очень хорошо, 27 он уже улетел в Сочи».

Женя – Наташе. 3 марта 1970 года: «Мой папа очень доволен празднованием его дня рождения, который устроили ему твои папа и мама. Ты, по его словам, приготовила изумительный борщ. Ты, я знаю, – великолепный повар, но когда вернусь, хотел бы помогать тебе на кухне. Ты не против?»

Во время разлуки меня, естественно, весьма заботила тема Наташиного отдыха. Я постоянно призывал жену давать себе передышку, восстанавливать силы. Наташа периодически отдыхала, но отдыхала недостаточно.

Наташа – Жене. 13 декабря 1968 года: «На декабрьские праздники ездила с мамой и папой в дом отдыха «Лесные поляны». Каталась там на лыжах, было очень тепло и красиво в лесу…

…Вчера мама, папа, я и наша знакомая были в ресторане «Седьмое небо» на Останкинской башне. Впечатление колоссальное, вид сверху (хоть было облачно и темно) грандиозен. Ресторан действительно вращается – интересное чувство. Приедешь – сходим туда. Правда, вход только по приглашениям, но что-нибудь придумаем».

Наташа – Жене. 10 февраля 1969 года: «Дела мои ничего, мы с Юлей очень хорошо отдохнули, катались на лыжах, много спали и ели. Так что отдыхом я очень довольна. С нами там был Илюша, приезжал Миша Улицкий».

Женя – Наташе. 17 апреля 1969 года: «Китя! Может быть, еще рано говорить о лете, но я все-таки советую тебе поехать в Сочи. Это же рай! Я понял это, лишь попав в Сингапур».

Женя – Наташе. 3 июня 1969 года: «Сейчас главное – отдохнуть. Пять лет учебы вымотают кого угодно. А если учиться как ты, то это вообще кошмар. Постарайся отвлечься от всех забот и по-настоящему, как следует, отдохнуть. Наработаться еще успеешь…

Не болей, береги себя, не расстраивайся из-за аспирантуры и из-за чего бы то ни было».

Наташа – Жене. 4 июня 1969 года: «Два дня назад была у Моисеевых – Валя помогал мне делать записи. Записала очень хорошие вещи, хотя и мало, так как нужно уже было ехать домой в 10 вечера. Иван Акимович по-прежнему спрашивает о тебе и по-прежнему с любовью. После распределения ходили с Ольгой и Валей в кино на «101-й сенатор», а потом я посмотрела с бабушкой «Воздушные приключения» – прекрасный фильм. Так и развлекаюсь. Была на дне рождения у Володи Солодкого, они тебе все передавали привет…

…С Татьянкой договорилась поехать в Прибалтику в июле, так как одной ехать очень скучно, а на Юг нельзя по причине хилости организма».

Женя – Наташе. 8 июня 1969 года: «Ната, как ты собираешься провести отпуск? Поезжай хотя бы на месяц в Сочи. Потом, когда начнешь работать, таких возможностей уже не будет. В Сочи ведь море, покупаешься».

Наташа – Жене. 19 июня 1969 года: «После моей защиты с Ольгой и Валей ходили втроем в «Риони», разговаривали об их семейной жизни. Да, еще не сказала тебе, что посмотрели мы с бабушкой австрийский балет на льду, сказочно красиво, грациозно. Столько лирики, изящества и эмоций. Оказалось, на следующий день я выяснила, что Ольга и Валя в тот же вечер были на балете и сидели в соседнем секторе. 25 числа ждем Петра Игнатьевича».

Женя – Наташе. 20 июня 1969 года: «Представляю, как ты устала после экзаменов и диплома. Ты обязательно должна отдохнуть. Хотелось бы, чтобы ты поехала в Сочи…

Желаю тебе восстановить силенки (ты сейчас, наверное, худенькая, измученная)».

Женя – Наташе. 22 июня 1969 года: «Натуля! Как долго продлится твой отпуск? Месяц или два? Хоть бы два!»

Женин дневник. 2 июля 1969 года: «Из письма узнал, что Натуля собирается отдыхать в Прибалтике, так как на юге ей жарко».

Наташа – Жене. 12 июля 1969 года: «Отдыхаем мы с Таней и Вовой Солодкими в Одессе (с 7 июля). Живем в очень хорошей комнате на базе моряков. Кормят нас неплохо, ходим на море, но загорела я пока очень слабо, так как на солнце много не бываю… Сейчас хотим сходить на Дерибасовскую. Одесса – это действительно удивительный город, много старинных красивых зданий. Колорит еще не иссяк, так что ходить по городу очень интересно… В смысле жилья мы устроились прекрасно. У нас в комнате есть собственные душ, туалет. Комфорт почти полный…

…Развлечения свои ограничиваем, так как денег маловато. Дорогие путевки. Но пока мы довольны».

Женя – Наташе. 19 июля 1969 года: «Сейчас, когда институт позади, ты должна как следует отдохнуть, ни о чем не думая. Не знаю, где ты сейчас. Может быть, в Сочи. Но где бы ты ни была, желаю тебе хорошо отдохнуть, набраться сил и никогда больше не болеть…

Сколько продлится твой отпуск? Я слышал, что раньше выпускники отдыхали один июль. Но это свинство. Надеюсь, что у тебя два месяца на отдых».

Женин дневник. 13 августа 1969 года: «Получил с оказией письмо. Натуленька была в Сочи. Может быть, еще и сейчас там, поскольку, как она пишет, ей дали в августе отпуск».

Наташа – Жене. 14 августа 1969 года: «Ты поздравляешь меня с началом работы. Но ведь я тебе писала, что выпросила себе отпуск до 1 сентября, думая, что август мы с тобой будем вместе… Но спасибо за поздравления, хотя я еще толком даже не знаю, чем буду заниматься…

Сейчас я в Сочи, где думаю пробыть до 20 августа. Твою маму я стараюсь не эксплуатировать, в чем могу, помогаю. Но этого недостаточно. Она крутится с гостями как «белка в колесе». Это страшно утомительно, поток людей неисчерпаем…

…Ты пишешь, что очень хотел бы пособирать грибы. Я тоже не смогу ездить в лес. Как обычно, не будет времени…

Если бы ты знал, какая сказка этот санаторий «Сочи»! Вот бы нам с тобой оказаться там когда-нибудь. Когда сами будем на что-нибудь способны. Но это все прожекты».

Женин дневник. 15 августа 1969 года: «Пришли письма. Где сейчас Натуленька, я так и не пойму. Кажется, в Сочи. Хоть отдохнет как следует».

Женин дневник. 30 августа 1969 года: «27 августа, уже ночью, мне привезли письма от родных. Натуленька на август осталась в Сочи. Пишет, что там жара, народу еще больше, чем обычно. Собирается пробыть у моих Родителей до середины августа (ее письма датированы концом июля – началом августа). Так что все уже в прошлом. Пишет, что ездят купаться в Лоо, там теперь есть пристанище… Хорошо, что Наташенька побыла в августе в Сочи. Хоть как следует отдохнет. Это ведь последние студенческие каникулы».

Женя – Наташе. 1 сентября 1969 года: «Получил твое письмо из Сочи, от 3 августа. Рад, что ты пойдешь на работу лишь в сентябре. Два месяца – все-таки неплохой срок для отдыха».

Женя – Наташе. 12 октября 1969 года: «Понравилось ли тебе в Сочи? Или болезнь все испортила?»

Наташа – Жене. 23 декабря 1969 года: «В субботу и воскресенье с мамой были в «Лесных полянах», так как сейчас там папа. Я хоть чуточку отоспалась».