Текст книги "Жизнь и творчество Винсента Ван Гога. Выдающиеся художники мира"

Глава 13. Антон Мауве

На становление Ван Гога как художника большое влияние оказал один из лучших акварелистов гаагской школы Антон Мауве (1838—1888). Если Поль Гоген (1848—1903) давал Винсенту советы в Жёлтом доме, когда наш герой уже овладел некоторыми навыками, то Мауве старался помочь Ван Гогу, когда тот только начал делать свои первые шаги в живописи.

Наверняка, не будь Винсент двоюродным братом жены Мауве, Антон никогда не стал бы помогать Ван Гогу. Между ними не было ничего общего, не считая, конечно, любви к живописи.

Антон Мауве родился в семье баптистского священника в Зандаме. Родители выступали категорически против занятия их сына живописью. Однако уже в шестнадцать лет Антон начинает учиться у художника-анималиста Питера ван Оса (1808—1892), в мастерской которого они рисовали овец, коров и лошадей, и именно они, эти домашние животные, особенно лошади, стали постоянными героями полотен Мауве.

По мнению Винсента, Мауве в изображении конюшни и лошадей также много перенял у нидерландского художника Ливе Версхюра (1627—1686). Но своего учителя он ставит выше, чем старого мастера. Оно и понятно: у Версхюра его лошади как из детских сказок, а кобылки Мауве – из крестьянской жизни.

В письме Тео от 11 марта 1882 года Винсент восхищается лошадьми Мауве с картины «Вытаскивание судна на берег» (1882): «Эти клячи, бедные потрёпанные клячи – чёрная, белая, коричневая, – стоят и терпеливо ждут, покорные, готовые ко всему, полные смирения, неподвижные. Вскоре им предстоит протащить тяжёлое судно по ещё одному, последнему отрезку пути, дело почти сделано. Остановившись ненадолго, они тяжело дышат, покрывшись потом, но не ропщут, не протестуют, не жалуются – ни на что. Это давно пройденный этап для них, многие годы тому назад. Они готовы и дальше смиренно жить и работать, но если завтра их отправят на живодёрню, ничего не поделаешь – они покорно примут и это. Я вижу великолепную, высокую, практическую, тихую философию в этой картине; кажется, будто она говорит: умение страдать без жалоб – единственная практическая вещь, это великая наука, урок, который следует усвоить, решение всех жизненных проблем» (214). Самого Винсента можно сравнить с героями этой картины: он также смиренно жил и работал всю свою короткую жизнь.

Если величайший итальянский живописец Джотто ди Бондоне (1266—1337) довольно небрежно изображал овец, хотя сам при встрече с Чимабуэ (1240—1302) был их пастухом, то Мауве обладал чудным даром реалистично изображать этих неприхотливых животных. Например, на картине «Возвращение отары» (1886—1887) овцы как живые, и они, с длинной и неопрятной шерстью, следуют за своим пастухом. На другой картине, «Овцы на пастбище» (1870), эти милые животные щиплют травку, и ничего в этом мире их больше не беспокоит. Они заняты своей самой простой и повседневной деятельностью, как и крестьяне, веками ведущие неизменный образ жизни.

Коровы самой разной масти также часто появляются на картинах Мауве. Для крестьянина бурёнка – кормилица в самый голодный год и гарантия продолжения рода. На парном молоке, сметане и твороге вскормлено не одно поколение крестьян. Эти животные на полотнах Мауве или едят траву, или пьют воду, или следуют за своими хозяевами. В них есть что-то такое, что придаёт картине спокойствие и умиротворённость.

Винсент многому научился у Антона Мауве, восхищался достоверностью его картин с лошадьми, овцами и коровами, однако сам довольно редко рисовал животных. Хотя, например, в 1883 году под влиянием своего наставника написал картину «Лежащая корова». На ней чёрная бурёнка с белой головой и белыми ногами спокойно лежит, поджав ноги и пережёвывая пищу.

Мауве, как и Милле, изображал неприукрашенную действительность, мир, который есть на самом деле. В его картинах много простоты, за которой скрывается талант великого художника.

Глава 14. Дренте (14 сентября – 1 декабря 1883)

Дренте – малонаселённая провинция Нидерландов, находящаяся на северо-востоке страны. Именно туда направился Винсент после того, как расстался с Син. Первым пристанищем его стала небольшая деревенька Хогевен, чуть позже он переехал в Ньив-Амстердам.

Но что Ван Гог искал в этом Богом забытом крае? Или от чего-то либо от кого-то он решил там затаиться? Или решил повторить подвиг Заратустры, который, по словам Ницше, десять лет наслаждался одиночеством?

После разрыва с Син наш герой вновь стал испытывать чувство одиночества, когда, возвращаясь домой, человек осознаёт, что его никто не ждёт, а утром никто не провожает в путь. Пабло Пикассо, рассматривая картину французского живописца Поля Сезанна (1839—1906), заключил следующее: «Эти люди работали в невероятном одиночестве, может быть, это их спасало, даже если и делало их несчастными. Что может быть опаснее понимания? Тем более что оно не существует: почти всегда тебя понимают превратно. Думаешь, что ты не одинок, а на самом деле одинок вдвойне»4747
  Мастера искусства об искусстве: избранные отрывки из писем, дневников, речей и трактатов. – Т. 5, кн. 1. – С. 313.


[Закрыть].

В одном из писем своему брату Винсент приводит слова Эмиля Золя: «Если я сегодня чего-то стою, то потому, что одинок, и я не ненавижу дураков, бездельников, циников, весёлых идиотов и глупых насмешников» (367). В другом письме, из Дренте, Ван Гог философски заключает, обращаясь к Тео: «Старина, ты знаешь, как обстоят мои дела, но если что-то делает тебя несчастным, не думай, что ты ОДИНОК. Это слишком тяжёлая ноша, чтобы нести её в одиночку, и я в какой-то мере понимаю, что она собой представляет» (394).

Итак, Винсенту было известно одиночество не понаслышке: в свои тридцать лет он так и не обзавёлся собственной семьёй. Если, конечно, не учитывать несколько месяцев совместного проживания с Син и её детьми. Однако Ван Гог понимает, что его муки не напрасны, и всё свободное время он готов тратить на живопись, которая стала его женой. И в этих словах нет никакого сарказма: великий русский художник Карл Брюллов (1799—1852) говорил: «Я никогда не женюсь; жена моя – художества…»4848
  Мастера искусства об искусстве: избранные отрывки из писем, дневников, речей и трактатов. – Т. 7. – С. 267.


[Закрыть]; Сальвадор Дали делился секретами с художниками: «Законная жена войдёт в вашу жизнь, когда вам будет лет двенадцать; ей же к тому времени стукнет ровно тысяча триста лет. Имя ей – Живопись; щёки её свежи, как розы, груди – упруги, и вы посвятите ей самое большее тридцать шесть лет своей жизни. И да будет вам известно, что она никогда не состарится»4949
  Дали С. 50 магических секретов мастерства: Сальвадор Дали / Все ил. в кн. выполнены Сальвадором Дали; пер. с англ. Натальи Матяш. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. – С. 113.


[Закрыть].

У местных женщин Винсент подмечает следующую особенность: их грудь вздымается довольно тяжело и не разжигает сексуальное желание. В свою очередь мужчины носят короткие штаны, и это позволяет разглядеть особенности строения их ног. И со всеми этими довольно странными людьми Ван Гогу никак не удавалось найти общий язык, из-за чего он рисковал остаться без моделей.

Не найдя достойных кандидатов для позирования, Винсент обращает внимание на причудливые силуэты местных мельниц. По его мнению, они сошли со страниц романа о Дон Кихоте.

Возникающие трудности, которых в Дренте было немало, Винсент преодолевал с «бычьим» упрямством, и всё благодаря желанию стать настоящим художником.

Ровно такое упрямство Ван Гог предлагает обрести своему брату, уговаривая бросить работу в «Гупиль и К». Вообще, эта затея у Винсента возникла давно, и он постоянно об этом напоминал Тео, убеждая его стать художником.

Когда Тео в одном из писем отказывает брату, написав, что он ничего не собирается менять, то это вызывает гнев Винсента. Последний буквально требует от своего брата уйти с работы, угрожая в противном случае отказаться от финансовой помощи. Где, вы спросите, хоть какая-то логика? Ведь без материальной поддержки брата Винсент не смог бы заниматься живописью! Однако, несмотря на нелогичность и, возможно, некоторую инфантильность, Винсент настоятельно рекомендовал Тео стать живописцем.

В письме от 28 октября 1883 года из Ньив-Амстердама Винсент описывает свою внутреннюю борьбу относительно признания себя художником: «Я знаю двух человек, внутри которых идёт спор между «я художник» и «я не художник».

Это Раппард и я сам. Борьба, иногда страшная, борьба, как раз и отличающая нас от некоторых других, тех, кто воспринимает это не так серьёзно. Для нас самих она иногда трудна: после меланхолии – немного света, немного движения вперёд; кое в ком борьба не так сильна, может быть, им работается легче, но и характер развивается меньше» (400). Естественно, Ван Гог имел право называть себя художником уже во время проживания в Дренте. Его картины на тот момент пусть не отличаются особым мастерством, но содержат в себе идею – это очень важно для живописца, который хочет внести свой вклад в искусство.

В декабре Ван Гог уже не колеблется и уверенно пишет от имени художника следующее: «Жизнь художника и То, ЧТО ТАКОЕ художник, – это очень занятно; как это глубоко, бесконечно глубоко» (408).

Среди картин, написанных Винсентом в Дренте, стоит отметить следующие: «Лодка с торфом и две фигуры», «Две крестьянки, собирающие торф», «Крестьянин, поджигающий сорную траву».

Все три полотна посвящены работе простых людей – жителей Дренте. На первых двух картинах крестьяне заняты сбором торфа, на третьей опять же крестьянин поджигает собранную сорную траву.

Картины выполнены исключительно в тёмных тонах, последние две, похоже, написаны в сумерках. Такая невыразительная расцветка показывает тяжёлую работу местных жителей, которые не избалованы праздниками и солнцем. Сплошные болота и топи требуют от крестьян полного напряжения, как бы сказал Винсент, «бычьего» упрямства. И это роднит героев перечисленных картин с их автором.

В декабре 1883 года Ван Гог покидает Дренте и едет к своим родителям, которые живут уже в Нюэнене.

Глава 15. Нюэнен (7 декабря 1883 – 14 ноября 1885)

Нюэнен, где Винсенту предстояло прожить почти два года, – небольшой городишко Северного Брабанта близ Эйндховена и всего в семидесяти шести километрах к востоку от Тилбурга. Само поселение ничем не примечательно, кроме, естественно, того, что там два года прожил Винсент Ван Гог.

Отец и мать довольно ласково и сердечно встретили своего бедового сына, который давно не переступал порог родительского дома. Но по их поведению Винсент понял, что родители ни о чём не сожалеют и не признают своей вины, чего бы ему хотелось. В письме к брату он сравнивает себя с псом, которого временно приютили: «Представление о том, чтобы взять меня в дом, подобно тому, как если бы в доме появился большой лохматый пёс. Он будет входить в комнату с мокрыми лапами, и потом он же такой лохматый. Он будет путаться у всех под ногами. И он так громко лает.

Грязное животное, короче говоря.

Пусть так, но у этого животного есть человеческая история и, хоть это и пёс, человеческая душа, притом чувствительная настолько, чтобы чувствовать, что о нём думают, на что обычная собака неспособна.

И я соглашусь с тем, что я вроде пса, принимаю их такими, каковы они есть» (413).

Разочарованный приёмом родителей, Винсент на несколько дней в Рождество покидает Нюэнен, собираясь встретиться с Антоном ван Раппардом и Мауве, но уже 25 декабря возвращается. Во время этой поездки он увиделся с Син Хорник, однако их взаимное желание жить по отдельности лишь укрепилось. Видимо, девушка совсем не соответствовала потребностям художника, хотя некая взаимная привязанность сохранилась5050
  Син Хорник в 1904 году бросилась в канал и утонула.


[Закрыть].

Дорус был крайне раздосадован, узнав об этой встрече, и пригрозил Винсенту, что подаст ходатайство об оформлении над ним опеки.

Одну из своих первых картин в Нюэнене Винсент пишет в декабре, она называется «Распродажа древесины». На полотне изображено множество фигур, преимущественно мужских, толпящихся в очереди около небольшого деревянного дома. Герои явно чем-то озабочены, возможно, многие из них хотели бы приобрести древесину по более сходной цене. Цвета картины тёмно-серые, довольно неплохо отражена перспектива.

Усердно занимаясь живописью, Винсент успевал в свободное время скандалить с родителями. По мнению Стивена Найфи и Грегори Уайт-Смита, он даже продумал целую кампанию по дискредитации отца в глазах его прихожан, представляясь везде атеистом, а во время Рождества непутёвый сын вообще покинул отцовский дом. Всё это порождало ненужные слухи и домыслы среди местных жителей, которые до приезда Винсента даже не подозревали, что у Доруса есть такой отпрыск.

В середине января 1884 года случилось несчастье: мать Винсента поехала за покупками в Хелмонд и, выходя из поезда, упала и сломала ногу. Анну и сопровождавшего её младшего сына Кора тотчас доставили в Нюэнен, на ногу наложили гипс. На несколько недель она оказалась в постели.

Винсент проявил себя как чуткий и заботливый сын. Он принялся ухаживать за матерью, как раньше заботился о травмированных шахтёрах. Вся его энергия была направлена на скорейшее выздоровление мамы. Он даже вступал в дискуссии с врачами по поводу способов лечения.

Дорусу было приятно видеть сына в такой, совершенно необычной, роли. Он постепенно начал думать, что забота о матери изменит тяжёлый характер Винсента. По крайней мере, пастор этого очень хотел, чем делился с Тео.

И отчасти так и произошло: Винсент перестал выставлять в неприглядном виде Доруса, когда в дом наведывались интересовавшиеся здоровьем Анны прихожане. Всё происходило как в той пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Сосредоточившись на уходе за матерью, Винсент почти месяц не писал брату. Следующее письмо было написано только 3 февраля 1884 года, и в нём он сообщает о том, что пишет этюды с ткачами.

Кроме здоровья матери, Винсента очень беспокоила судьба его сестёр, которым скоро должно было исполниться двадцать девять (Анне), двадцать семь (Элизабет), двадцать два (Виллемине) года. Девушкам уже пора выходить замуж, но у них нет ни солидного приданого, ни достойных кавалеров. Видимо, благочестивая жизнь в семье пастора не располагала к раннему замужеству.

Тем временем мать шла на поправку, что очень радовало Винсента и домочадцев. Он с радостью сообщает об этом Тео, не забывая указать на свой вклад в это выздоровление. При этом Ван Гог не устаёт писать брату о тяжёлой судьбе художника, которую он выбрал: «И ты скажешь, что, если художник подыхает в лечебнице и его хоронят в общей могиле со шлюхами, где, в конце концов, лежат многие из них, это тоже довольно печально, особенно если учесть, что смерть, может быть, не так тяжела, как сама жизнь» (432).

Прошло уже почти три года, как Винсент решил стать художником. Время, проведённое за мольбертом с кистью в руках, не прошло впустую. Его картины стали доподлинно отражать суровую, неприглядную действительность. Но это ли нужно было потенциальным покупателям? Ответ очевиден: нет. Поэтому картины никто не покупал, и они хранились у Винсента и у Тео.

Понимая, что что-то идёт не так, Ван Гог в письме от 2 марта 1884 года обвиняет Тео в том, что тот не прикладывает никаких усилий для продажи его полотен. Винсент даже угрожает отказаться от покровительства брата, если ситуация не изменится.

К концу марта Винсент с братом договорились, что в ответ на присланные ему деньги художник ежемесячно будет отправлять свои работы: «Если я получаю от тебя деньги, а ты от меня – рисунки или картины, и у меня есть чем оправдаться перед обществом, и больше мы не имеем друг с другом ничего общего, писать или говорить не о чём, пока мне этого достаточно, и я это полностью принимаю. Даже если ты пожелаешь разорвать мою работу, или ничего не захочешь с ней делать, или захочешь с ней поработать – раз я, со своей стороны, рассматриваю это как сделку, я теряю всякое право на критику» (440).

Для Винсента это были практически идеальные условия: во-первых, ему не нужно было заботиться о продаже своих работ; во-вторых, ему был гарантирован стабильный заработок; в-третьих, он имел полное право не чувствовать себя вечным должником брата; в-четвёртых, всем критикам он мог сказать, что живёт за счёт живописи.

Тео не сразу согласился с такими условиями, поэтому Винсент несколько раз возвращался к их обсуждению в своих посланиях к брату. Наконец в конце марта он ставит ультиматум: или сделка заключается, или отношения между ними прекращаются. По всей видимости, Тео поддался на уговоры и угрозы своего брата и дал понять, что сделка заключена.

Этот договор соблюдался обеими сторонами на протяжении шести последующих лет, пока не остановилось сердце Винсента. Отчасти благодаря этому договору мир получил великого художника, работы которого стали прологом в новых направлениях живописи.

Кстати, Тео не остался внакладе. Хотя при жизни ему удалось выгодно продать всего одну картину Винсента, благодаря брату его имя также увековечено в искусстве.

Для достижения общего результата Винсент клялся употребить все имеющиеся силы и возможности, обещая не интересоваться дальнейшей судьбой картин.

В мае 1884 года Винсента навещает его старый товарищ Антон ван Раппард. Вместе они совершают длительные прогулки по Нюэнену, беседуя о живописи, вкусах и вообще обо всём, что могло интересовать молодых людей. Между ними была существенная разница: Антон выглядел элегантно, как столичный джентльмен; Винсент же в одежде проявлял неаккуратность. Такая парочка вызывала любопытство местных жителей, которые уже привыкли к пасторскому сыну, за глаза называя его «рыжим пачкунишкой».

Винсент и Антон совершали совместные выезды на этюды, и местные пейзажи способствовали созданию первоклассных картин. Если Раппард всегда выезжал налегке, прихватив только самое необходимое, то Ван Гог брал с собой целую мастерскую.

Путешествуя по Нюэнену и в окрестностях, художники искали подходящих моделей. Молодые девушки, увидев импозантного Раппарда, с радостью позировали.

Но не только живопись и беседы об искусстве объединяли столь разных людей. Друзья часто посещали трактиры, где любили затуманить свои головы вином или абсентом. А ещё им нравилось посещать район красных фонарей, где их встречали жрицы любви.

После расставания с Син Винсент так и не нашёл себе партнёршу – за любовь приходилось рассчитываться целковыми, поэтому Ван Гог прекрасно разбирался в местных борделях, что радовало Раппарда. Последний, несмотря на выдающуюся внешность, тоже был частым гостем подобных заведений.

Десять дней, проведённые в компании Антона ван Раппарда, положительно сказались на настрое Винсента. Видимо, несмотря на разные взгляды на живопись, их общение было взаимно приятным и полезным.

Весной 1884 года Ван Гог пишет ряд интересных работ: «Пейзаж с подстриженными вётлами», «Водяная мельница в Коллене близ Нюэнена», «Башня в Нюэнене», «Сад пастора в Нюэнене».

На первой картине изображены деревья с подстриженными ветками, символизирующими тягу к жизни, когда из толстого ствола вьются молодые побеги, на которых распускается листва.

Три следующие картины выполнены в тёмных тонах, свойственных природе Северного Брабанта. На работах нет ни солнца, ни лучей, ни теней. Как будто это Богом забытый уголок, в котором живут смирившиеся с тоскливым существованием крестьяне. На первой, третьей и четвёртой картинах изображено по одной фигуре, что показывает одиночество автора этих работ.

В Эйндховене, куда Винсент часто ездил за красками и другими предметами для живописи, ему удалось найти себе несколько учеников, первым из которых стал некто Диммен Гестел. Чуть позже у Винсента учились живописи телеграфист Виллем ван де Ваккер и хозяин кожевенной мастерской Антон Керссемакерс.

Ювелир Антон Херманс не только брал уроки, но и заказал несколько панно. Винсент вместо изображения средневековых святых предложил сюжеты из крестьянской жизни и сумел настоять на своём.

Семья радовалась, что Винсент наконец-то стал востребованным. В свою очередь Винсент в письмах к Тео отмечал скупость своих учеников и заказчиков.

В Нюэнене Ван Гог познакомился с Марго Бегеманн, одинокой женщиной из самой богатой семьи среди протестантов города, отец оставил ей неплохое наследство.

Марго жила с двумя сёстрами, такими же одинокими, как и сама она. Их большой кирпичный дом располагался вблизи жилища Ван Гогов, поэтому знакомство с Винсентом было закономерным. Вот такие биографические данные приводят Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит: «Марго, младшей из сестёр, уже исполнилось сорок три; она родилась в Нюэнене, получила домашнее образование, никогда не покидала родительского дома, а потому имела весьма скудный жизненный опыт. Родительское благочестие и неказистая внешность обрекли её на затворничество; девушка выросла скромной и всегда готовой прийти на помощь. По свидетельству племянницы, вся семья ценила „чувствительность и доброе сердце“ Марго и восхищалась её трогательной заботой о больных друзьях и родственниках. Результатом романтического разочарования в ранней юности и нескольких десятков лет уединения стали крайняя уязвимость и нервозность; единственным объектом эмоциональной привязанности Марго были те, кто нуждался в её заботе».

Винсент как раз относился к тем, «кто нуждался в заботе», поэтому женщина без оглядки влюбилась в него. Ван Гог, в свою очередь, не испытывал никаких чувств к своей соседке, но её привязанность, конечно, льстила ему. Они часто совершали прогулки по Нюэнену, и на эти отношения обратили внимание родные и Винсента, и Марго.

Для родственников Марго Винсент – крайне неподходящая кандидатура: беден и занимается ремеслом, которое не сможет обеспечить семью. К тому же важную роль сыграла женская зависть незамужних сестёр. И вот все они бросились сначала отговаривать Марго, а поняв, что уговоры не помогут, приступили к более решительным действиям, создавая всяческие препятствия для пары.

Однажды племянница Марго увидела её с Винсентом на диване в довольно безобидной позе. Однако в ситуации усмотрели нечто дурное, и художника обвинили в том, что он пользуется одиночеством Марго. Более того, они заподозрили, что она беременна. На семейном совете решили, что эти отношения нужно прекращать, а Марго следует уехать в другой город. Стоит отметить, что перед этим Винсент разговаривал с её братом о страстной привязанности Марго и о возможном нервном расстройстве, которое может наступить в связи с этим. Сам живописец в принципе был не против связать свою жизнь с Марго, что позволило бы решить все его материальные проблемы.

Бедная женщина искренне любила художника, так же как Нико Пиросмани полюбил актрису, которой подарил миллион алых роз. Её нервы не выдержали постоянных нападок окружающих, и она решила покончить с собой, приняв стрихнин. В письме брату от 16 сентября 1884 года Винсент пишет об этом инциденте: «И вот как-то утром она падает наземь. Я подумал, что это просто небольшая слабость. Но становилось всё хуже и хуже. Судороги, она лишилась дара речи, бормотала какие-то полупонятные вещи, повалилась с конвульсиями, судорогами и т. д.» (456). Догадавшись, что Марго что-то приняла, Ван Гог помог вызвать рвоту и отвёл её домой к брату.

После этой попытки самоубийства отношения между Марго и Винсентом стали более прохладными, и встречаться они стали реже. Однажды кто-то заказал у Винсента рисунок за 20 гульденов. Художник быстро сообразил, что этим неизвестным выступает Марго Бегеманн, и отказался от денег. На этом была поставлена жирная точка в их общении.

Среди летних картин Винсента 1884 года стоит выделить следующие: «Деревня. Закат солнца», «Красно-белый бык, запряжённый в повозку», «Старая колокольня в полях».

На первой картине несколько хижин трудно различимы на фоне неба и земли. Солнца совсем не видно, как и на многих картинах этого периода. Тёмно-серый цвет заволакивает всю картину. О чём эта работа? О каком закате идёт речь? Или просто Винсент так изобразил умиротворённость природы?

На картине «Красно-белый бык, запряжённый в повозку» и бык, и повозка имеют чёткие контуры. В левом верхнем углу струится свет, а правый верхний угол охвачен темнотой. На фоне этого контраста, борьбы зла с добром, стоит животное, запряжённое в повозку и ожидающее погонщика.

На картине «Старая колокольня в полях» сама колокольня и одинокая женщина в белом чепце, стоящая перед ней, как и всё вокруг, окрашены в красноватый цвет. Где-то в небе виднеется луна, невольная зрительница незамысловатой сцены.

В сентябре Ван Гог пишет «Снежный день (Крестьяне, собирающие хворост зимой)». Особенность этой работы состоит в изображении снега, который на полотнах Винсента появляется редко. И стоит отметить, что сделал он это мастерски: снег выглядит реалистично, как будто кистью водил сам Клод Моне, создатель «Сороки». Правда, у французского импрессиониста снег играет с солнечными лучами, а у нашего героя красное солнце чуть выступает из-за леса.

Как вы уже догадались, в Нюэнене Ван Гог был крайне скуп на светлые краски. Практически все его картины выполнены в тёмных тонах. Хотя в октябре 1884 года Винсент пишет «Аллею тополей осенью», цвета на которой довольно светлые, отражающие красоту этого сезона года. Даже небо не такое тёмное, как на остальных работах. Относительно однотонности своих работ Ван Гог пишет Тео: «Я считаю, что выразить форму, наверное, лучше всего с помощью почти одноцветного колорита, тона которого различаются в основном по интенсивности и насыщенности» (483). И как тут не вспомнить английского живописца, мастера цвета Джозефа Тёрнера (1775—1851) с его картиной «Красная Риги» (1842), на которой все предметы смешиваются воедино.

В октябре Винсента вновь навещает Антон ван Раппард. Они совершают совместные прогулки по Нюэнену и окрестностям в поисках красивых сюжетов и подходящих моделей.

Однако в этот приезд что-то пошло не так, как обычно. Винсент выглядел совсем уставшим. Кроме того, Раппард уже добился некоторого признания: его картина «Старая женщина с прялкой» получила серебряную медаль на Всемирной выставке в Лондоне, другое полотно взяли на Национальную выставку в Утрехте. У Винсента же не было никаких значимых результатов. Ссора приближалась, и через две недели общения Раппард не выдержал критики в свой адрес и поставил под сомнение стиль работы Ван Гога, что очень сильно задело последнего, ведь он считал своего товарища талантливым художником.

Неприятная сцена произошла за семейным ужином, на котором присутствовал гость. Винсент ни с того ни с сего обрушился с нападками на своего отца. Дорус пытался ответить, что лишь раззадорило сына, который вдруг схватился за нож. К счастью, всё обошлось, но Раппард был в ужасе от произошедшего и спешно покинул Нюэнен.

В ноябре Винсент выполнил несколько картин с водяными мельницами, которые часто встречались в Нюэнене и поблизости. Сами водяные мельницы можно рассматривать как мельницы Бога, которые молотят земные дела человека.

Кроме того, Ван Гог увлёкся натюрмортами, на которых он изображал кувшины, пивные кружки, бутылки из-под вина, чашки, курительные трубки, мельницы для кофе, глиняную посуду и даже деревянные башмаки. По всем этим предметам можно сделать вывод, что Винсент был не против выпить вина и пива, не забыв при этом насладиться табачным дымом.

В декабре 1884 и январе 1885 года Ван Гог пишет множество портретов крестьян и ткачей, воплощая в жизнь свой план победы над Терстехом и Мауве и стараясь достигнуть коммерческого успеха. Эту идею он почерпнул у Раппарда, когда тот посещал его осенью и писал при Винсенте портреты женщин. Тео он сообщает: «Я пишу те самые головы и очень занят. Пишу днём, а вечером рисую. Так я написал не меньше 30 и нарисовал столько же» (483). Обратите внимание на поразительную работоспособность художника. Он безостановочно пишет и пишет одни головы, оттачивая мастерство, которое он сполна проявит в «Едоках картофеля».

Кроме того, в январе Винсент создаёт ряд интересных картин: «Колокольня на старом кладбище в Нюэнене зимой», «Старая железнодорожная станция в Эйндховене», «Сад пастора в Нюэнене зимой».

В центре первой работы – колокольня, правее которой стоит крошечная хижина с постройками. Всё завалено снегом, в том числе крыша колокольни и хижины. Он толстым слоем накрывает землю так, что не видно ни одной травинки, ни кустика. Если бы вместо колокольни была бы изображена церквушка, то картина ничем не отличалась бы от произведений русских художников XIX века, которые в своих работах воспевали снежную зиму.

Зеленоватые и жёлтые краски как будто стекают на полотне «Старая железнодорожная станция в Эйндховене». И следы этих потёков создают образы деревьев, за которыми скрываются одноэтажные здания железнодорожной станции. Одинокий путник идёт по проторённой в снегу дороге, две женщины в белых чепцах о чём-то беседуют. Сюжет абсолютно прост.

На третьей картине Винсент показал умение передавать перспективу. Границы участков сходятся в точке, где видна колокольня, что создаёт объём. Фигура человека на переднем плане почти не видна: её контур сливается со всем остальным.

В феврале от написания портретов Винсент переходит к изображению фигур. Так, он пишет «Сидящую крестьянку (полуфигура)», «Крестьянку, подметающую пол», «Крестьянку, чистящую картофель», «Крестьянина, плетущего корзину».

Герои этих полотен заняты работой, характерной для крестьян в зимний период, когда нет забот в поле и огороде. Фигуры выполнены довольно умело, большое внимание уделено одежде. Если на первой картине лицо представлено довольно чётко, то на двух последующих они смазаны. На второй, третьей и четвёртой картинах Винсент пишет тени, которые не совсем правильно передают очертания фигуры. Все представленные полотна довольно тёмные, что символизирует отсутствие какой-либо праздности в жизни крестьян. Сам Ван Гог в письме брату от 2 марта написал следующее: «Сейчас я пишу не только пока светло, но даже вечером, в хижинах, при лампе, едва различая что-то на палитре, чтобы по возможности запечатлеть кое-что из своеобразных эффектов вечернего освещения – например, с большой тенью на стене» (484).

27 марта 1885 года Винсент пишет Тео короткое послание: «У отца удар, приезжай, но всё кончено» (487). Как вы уже догадались, от удара скончался отец семейства.

Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит довольно подробно описывают этот злосчастный момент: «Дорус провёл весь день в Гелдропе, пытаясь восстановить отношения с приходом. После ужина с друзьями и небольшого фортепианного концерта пастор направился домой в Нюэнен – ему предстояло пройти пешком около восьми километров по продуваемой всеми ветрами пустоши. Было морозно. Около половины восьмого вечера служанка услышала, как кто-то трясёт входную дверь, и отперла её. Хозяин всем телом навалился на неё в своём тяжёлом пальто. Из членов семьи, за исключением только-только начавшей ходить матери, дома мог быть только Винсент. Кто-то перенёс не подававшего признаков жизни пастора в гостиную и положил на диван. От соседей прибежала Вил. „О, это было так ужасно“, – впоследствии описывала она увиденное. Девушка бросилась на тело отца в бесплодной попытке вернуть его к жизни. Но всё было кончено. Свидетели удостоверили, что „в восемь вечера Теодорус Ван Гог, муж Анны Корнелии Карбентус, в возрасте шестидесяти трёх лет скончался“. Причиной смерти был назван обширный инсульт».