Текст книги "Ведьма Агнета. Демон-помощник и заколдованная комната"

На пляжу я лежу

Рано утром разбудил Сашин телефонный звонок. Он встал потихоньку и старался меня не будить, но мне в голову ударили мысли о ночном событии, и я проснулась окончательно. Пошла за Сашей на кухню, его провожать. Теперь он чаще стал уезжать по работе, люди сидят на карантине и сходят с ума от безделья, а еще нехорошая болячка дает осложнения до полного аута. Так что целый день на ногах, а то и ночь.

Позавтракали вместе, поболтали. Коз подоила, на выгул спровадила. Взяла садок да удочки, накопала червей в компостной куче да кукурузу открыла, запарила перловку и потопала на рыбалку. Вернее, на велике поехала, надо придумать, что же с этой образиной делать. Встретила батюшку, поздоровалась.

– Что-то вы к нам, батюшка, совсем не заходите? Обиделись, что ли? – поинтересовалась я.

– Агнета, теперь работы полно, каждый день отпевания, а я после этого никак не могу в себя прийти. Молюсь, службы провожу, с людьми беседую, многие в горе и отчаянии приходят.

– Что-то, Николай, у вас вид неважнецкий. Спал плохо? – спросила я.

– Да, кошмары всю ночь снились, бесы да сущи, а я их из дома изгонял.

– Во сне?

– Ну да. Несколько раз за ночь просыпался, все мне казалось, что по дому кто-то бродит и даже, смешно сказать, квакает. Да и тиной воняло, и вроде серой, – поморщился он.

– Никого не было?

– Вроде не видел. А ты на рыбалку собралась?

– Ага. Саша на работу, я на рыбалку, – кивнула я.

– Как там эта девочка маленькая? Все еще у тебя?

– Нет, забрали ее дед с матерью.

– Уже очухались? Быстро они, – удивился он. – Вон мне до сих пор всякая ересь снится.

– Передумал теперь в экзорцисты идти? – рассмеялась я.

– Нет, я еще больше уверовал, что это дело нужное, – мотнул он головой. – Ладно, побежал я, а то на службу опоздаю, люди ждут.

Попрощались, и я покатила дальше, на речку. Только удочку закинула, как кто-то тяжелый плюхнулся рядом со мной на песок. Огромная лапа вытащила несколько червяков.

– Возьми себе сам и накопай, – возмутилась я.

– Я вот только до тебя смог доползти. Благодарю тебя за лягушачий дождь. Мне ночью твой помощник полный подпол лягушек натащил. Их и ел.

– Больше меня и благодарить не за что? – усмехнулась я, следя за поплавком.

– Ну, как сказать, есть, конечно, за что. Совсем чуть-чуть, – расхохотался Шелби.

– Вот ты тварюга неблагодарная, – рассмеялась я беззлобно. – Как спалось?

– Не спал я ночью, мы вообще не спим. Всю ночь батюшка нечисть во сне гонял. Кстати, помогло от всякой мелочевки избавиться, которая почуяла легкую наживу. Мне, правда, от него легкие пинки доставались, так, чуть-чуть, слегонца. Хорошо, что он толком ничего не знает и не умеет, а то бы почуял меня. Несколько раз за ночь вставал и шарахался по дому, все молитвы читал да книжонкой своей размахивал.

– Ну а куда я тебя еще должна была пристроить? – поинтересовалась я.

Бес залез в воду и разлегся прямо около берега. Мальки даже не успевали доплыть до него, исчезали в его черноте. Он их своим телом в себя впитывал.

– Ты мне всю рыбу распугал и червей съел, – возмущалась я.

– Ты правильно сделала, что меня к батюшке пристроила. Во-первых, мелочь он всю разогнал, которая как стервятники налетела, а во-вторых, охотники меня не почуяли.

– А в-третьих, ты голодный можешь и кого из моих родных и близких слопать. Голодный человек себя мало контролирует, а уж про беса вообще говорить нечего.

– Ты права, я на батюшку не напал, потому что это опасно для жизни. Он под защитой. А вот как бы я повел себя у людей, неизвестно.

– Ох, ты и страшный, – покачала я головой, рассматривая беса. – Эка тебя жизнь помотала. Чего приключилось у тебя?

– Уточка, – он протянул лапу и словил низко пролетающую утку. От нее даже перьев не осталось. – Я же за колдуном этим увязался. Он так орал от боли, от злости, что я немножечко даже опьянел от этого фонтана энергии. Потерял бдительность и заперся с ним в квартире. А там форт Боярд, ловушек немеряно, каких только нет. В общем, я метался, метался, и выбило меня из этого измерения в другое. Закрутило, завертело. Меня и словили, и потащили на судилище.

– Ты налоги, что ли, не платил? За что на судилище? – поинтересовалась я.

– Типа того, налоги, – усмехнулся он. – Там так выкручивают и выворачивают, что забываешь, кто ты и что ты. А тут ты стала меня вызывать, один раз, второй, третий. Ниточки тоненькие, не хватает сил выдернуть. Думаю, хоть бы карту мою использовала. Наконец-то ты додумалась, там уже не нитка, а канат получился, да с теми тонкими ниточками переплелся. Удалось тебе меня вытащить. А там закон такой, что если тебя куда-то вызывают, значит, не такой уж ты и пропащий. Есть от тебя толк. В этот момент не держат, а потом охотников спускают и адских псов.

– Это еще за тобой адские псы должны прибежать? – я стала в разные стороны озираться.

– Не знаю, может быть, – ответил он безразлично.

– Слушай, вали-ка ты отсюда, – сказала я испуганно.

– Это почему это? – он сел в воде.

– Потому это. Я за себя и за свою семью переживаю.

– Не боись, днем они не появляются, только с приходом темноты.

– Ты меня обрадовал, – скорчила я радостное лицо.

– Отвези меня на людный пляж, – попросил он.

– Сейчас семь утра. Какой пляж? – поинтересовалась я.

– Днем, в самую жару. Желательно там, где много народа собирается.

– Людей есть будешь?

– Нет, некоторые граждане начинают выпивать, а у таких обычно крутятся всякие, да и они сами бывают с подселенцами. Отвезешь? – спросил Шелби.

– А сам чего? Вон всю реку испортил, ни одной рыбки не осталось.

– Я не доберусь, – мотнул он страшной головой.

– Тебя кто-нибудь может увидеть?

– Не-а, только такие как ты.

– Хорошо, только людей не трогать. Понял?

– Зуб даю, – сказал он.

Глянула в эту страшную морду и сморщилась.

– Не надо мне твоих зубов. Ладно, доедай червяков и дуй из воды, нечего тебе тут торчать. Посиди рядом с Исмаилом, после обеда поедем с тобой на пляж, – собрала свои удочки и пошла домой.

Бес плелся рядом, еле передвигая конечности. Улегся под деревом напротив моего дома. Рядом лежал Исмаил в волчьем обличье.

– Исмаил, его не трогай, – отдала я распоряжения волку.

Сходила домой и принесла им целую корзинку свежих яиц, не курица, но все же лучше, чем ничего. Ну и по кусочку мясца.

– Я размороженное не ем, – возмутился Томас.

– Не ешь, мне больше достанется, – утащил у него кусок Исмаил.

После обеда собралась и повезла Томаса на пляж.

– У меня кондиционера нет в машине, – сказала я.

– А мне все равно, что жара, что холод, я же не человек, – пожал он плечами, устраиваясь на переднем сиденье.

– Пристегнись, – сказала я по привычке, а потом поняла, посмеялись.

Проехали километров двадцать. Место красивое, живописное. Большой пляж, около берега мелко. Туда приезжали все местные, жарили шашлыки, отдыхали, оставались с ночевкой. Там часто происходили всякие безобразные драки по вечерам. В общем, место примечательное. Мы один раз съездили, и я долго плевалась от контингента, но место было действительно красивым.

Высадила беса. Сама решила ополоснуться в реке. Жара стояла невыносимая. Стащила сарафан и ринулась в воду. Нырнула с головой, а когда вынырнула, увидела, как бес носится по пляжу и практически у каждого что-то лапой собирает, мелочь какую-то, и в пасть себе пихает.

Поплавала еще немного. Затем вышла, вытерлась полотенцем. Достала себе складной стульчик, решила немного обсохнуть и понаблюдать за бесом. Он уже не бегал по пляжу, а вальяжно расхаживал, иногда останавливался около какой-нибудь компании.

– Девушка, а вы тут одна? – ко мне подошли двое молодых людей.

– Нет, – машинально ответила я.

– Извините, – они махнули рукой и удалились.

Первый раз ко мне на пляже кто-то подходит, странно. Хотя обычно я всегда приезжаю с кем-то, а тут по сути-то я одна.

Недалеко жарили шашлыки, пили пиво, громко разговаривали. Внимания на них особо не обращала. Однако через несколько минут народ начал общаться на повышенных тонах. Шелби оживился и оказался рядом с ними. Тут я увидела, что около компашки тусуются несколько мелких сущей, которые приготовились поглощать негативную энергию. Бес на них напал и слопал всех, до кого успел дотянуться. Конфликт прекратился.

На другом конце пляжа какая-то женщина начала истерично ругаться с мужем. Томас и к ним заглянул. У тетки на шее сидело нечто и тащило к себе в огромную пасть на пузе энергию с ее мужа, а также потянулся ручеек и с других отдыхающих. Не всем было приятно слушать эти вопли, а кого-то это реально раздражало.

Шелби зацепил сущь на шее у женщины и потянул ее на себя. Дамочка закатила глаза и стала задыхаться, захлопала ртом, как рыба. Однако бес не останавливался. Тетя посерела.

– Ты же ее на тот свет отправишь, – прошептала я.

– Мое, добыча, – услышала я рык беса.

Понятно, лучше под руку, вернее, под лапу, к нему не лезть. Он со всей силы дернул сущь и выдрал ее из тетки с корнями. Мадам осела на песок.

– Так ей и надо, – сказал кто-то на пляже.

– Нечего было так орать, – вторил еще один голос.

Муж вокруг нее стал хлопотать, брызгать на нее водой, пытался ее напоить.

– Мужик, чего ты скачешь вокруг нее, тащи ее в машину и вези в больничку. Это у нее солнечный удар, – кто-то посоветовал ему.

– Не могу я больше смотреть на это безобразие. Я домой, – тихо произнесла я.

– Я не наелся, – услышала я Шелби.

– Сейчас я еще в реке сполоснусь, и домой. Потом сам доберешься, куда тебе надо, – подумала я. – Я в извозчики не нанималась.

Поплавала туда-сюда. Вдруг меня кто-то дернул за ногу. Напугалась сильно. Из-под воды вынырнула улыбчивая физиономия одного из парней.

– А где ваш спутник? – поинтересовался парень.

– Там, рыбу ловит, – ткнула пальцем куда-то в сторону.

– Как же можно отпускать такую красивую барышню одну? – продолжил клеиться товарищ. – Может быть, вы мне оставите свой номер телефона, как-нибудь встретимся.

– Тебе же сказали, девушка не одна, – за спиной парня появилась кривая рожа беса.

Молодой человек обернулся, увидел это «прелестное создание», заорал «Мама!» и выскочил на берег.

– Можно, я его съем? – спросил Томас.

– Нет.

– Жаль, – огорчился он.

– Жаль, – согласилась я. – Все, я домой. Ты тут остаешься или со мной?

– Тут, вон видишь, еще несколько машин подъехало. Эти с ночевьем, и у них там ящик водки и много пива. Ночь будет бурной, – усмехнулся он.

– Удачи, и не попади в ловушку, – пожелала я.

Вышла к машине. Обтерлась полотенцем, натянула на мокрый купальник сарафан и отправилась домой. Бес остался безобразничать и набираться сил.

Работа для батюшки

Оставлять Томаса на пляже было боязно, но он взрослый бес и может обходиться без няньки, то бишь без меня. Надеюсь, ночью на него не нападут там охотники и адские псы. Хотя чего это я о нем беспокоюсь, на земле больше возможностей избежать всякого-разного.

Заявился товарищ бес только на следующий день. Лицо человеческое, а вот все остальное от беса, только без крыльев. Он был одет в майку и джинсы, прибарахлился.

– Добрый день, Агнета, – он слегка поклонился.

– Добрый, ты прямо красавчик. У кого майку с джинсами отжал? – поинтересовалась я.

– Я у него имени не спрашивал, – усмехнулся бес.

– Как самочувствие? Смотрю, ты прямо огурцом, зеленый и в пупырышках.

– Лучше, чем вчера. Уже могу передвигаться сам на близкие расстояния.

– Гости к тебе не заявлялись? – поинтересовалась я.

– Нет. Странно это все. Обычно они не ждут, сразу пускают по следу, а тут тишина больше суток. Кстати, что-то я подсел на нечисть всякую, теперь как-то меня человечина не вставляет.

– Ты кого-то вчера ел? – возмутилась я.

– Попробовал. Там пьяные на пляже подрались, ну я и начал ловить агрессивные эманации. И вот как-то невкусно мне и неинтересно. Оставил их в покое и стал ждать, когда на энергии прилетят другие сущи. Вот они мне больше по вкусу пришлись, – стал он рассказывать с каким-то азартом.

– Значит, ты охотился, – криво усмехнулась я.

– Получается, что так, – кивнул он.

– Ясно.

– Я скоро таким же стану, как твои помощники, или охотники, будут интересны только низшие бесы и сущи, ну и магия, – он рассмеялся, а потом осекся.

Я внимательно на него смотрела.

– Подожди, это что получается, что я меняюсь? Перешел в другой ранг?

– Угу, – махнула я головой.

– Не может быть. Я в прошлый раз считал, что мне до нового уровня еще сотня лет. Правда, сколько с того раза прошло, я не помню. Поэтому за мной и охотники не пришли, и собаки меня не нашли. Прошлого Шелби уже не существует, а нового они не знают. Там же еще какие-то плюшки должны появиться, – тараторил бес, от волнения размахивая хвостом.

– Двигатель реактивный в попе? – хихикнула я.

– Ну нет же, – обиделся он. – Значит, я могу быть охотником и помощником. Ага, – он облизнулся длинным языком.

– Ты и раньше был помощником, – удивилась я.

– Это не совсем то. Тут по-другому, раньше я был приходящий туда-сюда, а теперь могу быть постоянным.

– На полную ставку? Родовым?

– Типа того, да, наверно, не знаю, – морда лица у Шелби постоянно дергалась и менялась, словно кто-то все время переключал каналы.

– Так ты у той ведьмы вроде на постоянке был?

– Ну да, но… В общем, я не умею объяснять, и ты не поймешь, – махнул он лапой.

– Добрый день, Агнета, – позади меня кто-то поздоровался.

Обернулась, рядом стоял батюшка Николай.

– Добрый день, батюшка. Что вы такой грустный? – поинтересовалась я.

– Здравствуй, отче, – гаркнул бес и ощерился. Вот же глумливое создание.

– И тебе привет, – сморщился Николай. – Чего это от тебя тиной да лягушками воняет?

– Спал с кикиморой, – заржал Томас.

– Тьфу на тебя, окаянный! – батюшка сплюнул под копыта бесу. – Девочку вот бесноватую привезли ко мне, а я и не знаю, чего делать.

– Ну, может, она больная, а не бесноватая, – сказала я.

– Нет, Агнета, бесноватая, видел я его, – Николай печально покачал головой.

– Где же ваша девочка? – поинтересовалась я.

– Я их с мамой к одной бабушке на постой определил.

– Надеюсь, не к бабке Нине?

– Нет, упаси тебя Господь, – батюшка периодически косился на Томаса. – Я теперь и ее беса вижу. Катается у нее на горбу, рожи мне корчит, язык показывает, дразнится, плюется. Вот даже не знаю, чего делать с ним.

– А ты его возьми и по башке своей книжкой стукни, – рассмеялся бес.

– А разве так можно? – удивился Николай.

– Попробуй, чего стесняешься, может, рожи перестанет тебе корчить, – хихикал бес.

Николай задумался.

– Я ни разу не видела бесноватых девочек, – задумчиво сказала я.

– Это страшно, – ответил Николай.

– Беса можно выдернуть, если он там недолго находится, а вот если давно живет, то все бесполезно, – вставил свои пять копеек Томас. – После таких процедур со старым подселенцем от человека ничего не остается.

– Как они в человека попадают? – поинтересовалась я. – Говорят, что их надо пригласить жить к себе.

– Есть и такое, но в основном это неопытные твари. Ныряют глубоко в человека и там застревают, бывают и не рады этому. В основном те, кто мучает свой «дом» и недовольны этим, хотят уйти, а не могут, не знают как, – пояснил Томас. – А того, кто всем доволен, обычный человек и не увидит.

– Как интересно, – сказала я.

– А ты можешь определить, давно он сидит в теле или недавно? – поинтересовался батюшка.

Вот же жук Николай, хотя на войне все средства хороши.

– А что мне за это будет? – смекнул Томас.

– Я работу тебе не предлагаю, просто спрашиваю, можешь или не можешь, – начал злиться батюшка.

– Ну, могу, – бес хитро на него посмотрел.

– Понятно, всего доброго, – сказал Николай, развернулся и потопал в сторону своего дома.

– И хочется, и колется, и мама не велит, – пропел бес вслед батюшке.

– Не зли его, он тебя изгнать хотел, – сообщила я Томасу.

– Меня? Не смеши. У него силенок пока не хватит.

– Это пока, – покачала я головой.

– Есть охота. Может, к девочке наведаться?

– Не трогай, пусть батюшка этим занимается, – почему-то вспомнила, как он с тетки сущность сдергивал.

– Ладно, пойду к Бугульчихе, там у нее этого добра навалом, окосеть можно, – захохотал бес.

– А на пляж чего не вернешься?

– Так я там все вычистил. Там дня два никого не будет еще. Теперь нужно учиться по-новому жить, вернее, по-старому, как было принято у меня на родине. Да уж, не ведал и не гадал, кто бы мог подумать. Ты же своего Исмаила тоже повысила в ранге? Может, тебя в аренду сдавать другим сущам?

– Я тебя сейчас попу сдам в аренду, – замахнулась на него рукой. – И еще. Ты мне должен, не забывай об этом.

– Я помню, помню, – сказал бес и исчез.

Через час кто-то позвонил в калитку. За дверью стоял отец Николай.

– Там этого твоего нет? – заглянул он мне за спину.

– Нет, – мотнула я головой.

– Хорошо, он меня нервирует. Не поможешь мне с девочкой? – спросил батюшка.

– Я не умею, – пожала я плечами. – Но посмотреть могу.

– Пошли, может, чего подскажешь.

– Угу, переоденусь только, – сказала я и отправилась в дом натягивать сарафан. –  Тебе в подряснике не жарко? – поинтересовалась я у Николая.

– Жарко, а деваться некуда, так положено.

Идем с ним по центральной улице, с редкими прохожими здороваемся. Тут навстречу нам откуда-то выскакивает бабка Нина. На горбушке у нее сидит бес и по-всякому нам рожи корчит. Бабка Нина батюшке поклонилась, креститься как-то стала криво, косо да наоборот. Николай смотрел, смотрел на беса, который кривлялся так же, как и старая, да как даст ему своей книжкой по рогам. Тот аж свалился на землю. Бабка ойкнула и подпрыгнула.

– Ай, ай, чего это делается, убивають! – заверещала она.

Батюшка еще несколько раз приложил беса книжкой, да с молитвами, да с крестным знамением. Схватилась бабка и побежала. Бес к ее подолу прицепился и волочился по земле, кулаком грозил батюшке. Николай же их крестил вслед.

– Эка ты его приложил. Что-то ты совсем раздражительный стал, молиться чаще надо.

– Ой, – махнул на меня рукой.

– Ну ты еще меня книжкой приложи, – усмехнулась я.

Добрались с ним до дома. Открыла нам старенькая бабулька, впустила в дом. Все у нее было чистенько, аккуратненько, беленькие салфеточки, накрахмаленные занавесочки, скатерть на столе. Предложила нам на выбор квас и компот.

– Где Мила с дочкой? – спросил батюшка.

– В комнате закрылись. Вы меня простите, отец Николай, но не могу я их у себя в доме оставить, страшно мне, – пролепетала старушка.

– Хорошо, попозже решим вопрос.

Нам показали, куда идти. Подошли к плотно задернутой занавеске. За ней кто-то шептался. Батюшка постучал по косяку и спросил разрешения зайти. На кровати сидела молодая женщина, а на полу расположилась девочка лет десяти и что-то там рисовала. Самая обычная женщина и самый обычный ребенок.

– О, мамка, смотри, поп ведьму приволок, – пробасила девочка, подняв на нас глаза. – Вот умора, вот так пара. Вы бы еще с собой беса притащили.

– А надо? – поинтересовалась я.

– А есть? – склонила голову девочка.

– Как ты думаешь?

– У такой пройдохи, как ты, все есть, – захохотала мужским басом она.

– Светочка, нельзя так, – попыталась одернуть ребенка женщина.

– Ой, мамо, не стращайте, я же все интеллигентно говорю. Вы чего меня приволокли сюда, к этому попу-недоучке? Он же сделать ничего не сможет. А еще говорили – поехали в деревню, воздухом подышим. Знаете, почему она меня сюда притащила? Я ейному младенчику глазки пыталась выковырять. Жаль, поймали меня рано, – она снова загоготала.

– Не ребенок, а золото, – усмехнулась я.

– Поп, ты ведьму зачем притащил? Тетя, ты чего умеешь? Ты кто по жизни?

– А ты кто? Как тебя зовут? – поинтересовалась я.

– Я девочка Светочка, принцесса и мамина лапочка, – пробасил ребенок.

– Ну, покажись, – попросила я.

– Шиш тебе, а не монашек в баню, – захохотала Светочка.

На мгновение я увидела свинячий пятачок. Вышли из комнаты с батюшкой.

– Чего делать будем? – прошептал он.

– Я не знаю, я же просто посмотреть пришла. Чему вас там учили? Пробуйте, – пожала я плечами.

– Их переселить надо куда-нибудь, – сказал он.

– К себе не возьму, мне такого не нать. Ищите добровольцев среди своих прихожанок.

Я развернулась и вышла на улицу. Пусть теперь батюшка сам попробует, поработает, мозгами раскинет. Вон у него наставник есть, пускай звонит и спрашивает.

Почти получилось

Долго батюшка бегал по поселку, все пытался пристроить маму с бесноватой девочкой. Вот только брать их никто не хотел на постой. Попросил у бабульки не выгонять их до вечера, дескать, попробует на службе от нечисти ребенка избавить. На том они и договорились.

Любопытно мне было, как же Николай будет изгонять беса из ребенка, пошла на службу. Он их поставил в первый ряд, а сам молитвы читает. Заплакала девочка, заскулила, да так жалобно, словно маленький щеночек. Зашикали бабки, начали мать в бок пихать, дескать, выведи ребенка из храма, не мешай. Батюшка посмотрел на прихожанок внимательно, они и замолчали. Дальше псалмы стал читать.

Чувствую, рядом со мной кто-то встал, голову повернула, Шелби стоит уже в нормальном человеческом виде. Смотрит на все и улыбается. Верещит девочка, кричит дурным голосом, воет, матерится, трясется вся. Как святая вода на нее попадает, так и плеваться начинает и рычать.

Служба закончилась, большая часть народа из храма вышла. Остались несколько человек, девочка с мамой да мы с бесом. Николай читать стал свою книжицу да кадилом махать, а потом святой водой Светочку поливать. Булькает ребенок, кулаком ударить пытается батюшку. Он ее хвать за голову, в глаза смотрит и читает молитвы. Поморщился Томас, отошел чуть дальше от действа.

Ребенок весь мокрый от святой воды, от нее пар идет, а бес в ней держится, не уходит, то песни поет, то матерится, то плюется. Заговорила девочка на каком-то языке, быстро-быстро. Одна из прихожанок-бабулек и осела на пол, плохо ей стало. Кинулись ее поднимать, но батюшка не остановился, читать продолжил.

– Уйди, ненавижу тебя, – орет ребенок.

Заплакала.

– Мамочка, я же люблю тебя, ты зачем меня сюда привела, мне же плохо, ручки болят и ножки болят, не буду я больше Ярику глазки выковыривать. Прости меня, мамочка, – бухнулась девочка на колени и стала целовать материны ноги.

Мать наклонилась ее поднимать, на ножки ставить, а она не стоит, заваливается, плачет, рыдает, умоляет.

– Вот же ты поп неугомонный, да уйду, я уйду, – прорычал ребенок.

Снова упала на пол, покаталась по полу и затихла. Дочитал молитву Николай, побрызгал девочку святой водой, помазал лоб елеем и выдохнул. Подняли ребенка с пола и вывели из церкви. Вышли и мы вдвоем с Томасом.

– Хорошо, но мало, – сказал бес.

– В смысле?

– Да не прогнал он его, так и сидит он в девчонке, только притаился, глубже ушел, корни свои решил в нее пустить, остаться навсегда. Сама, что ли, не видела, что из нее никто не вышел? А говорить все мы мастаки, что люди, что бесы. Девочка его сама отпускать не хочет. Ребенка кто-нибудь спросил, хочет она от него избавиться или нет?

– Почему не хочет? – удивилась я.

– Тогда внимания к ней никакого не будет. Разве не слышала, как она говорила про младенца? Там еще один ребенок в семье родился, а она старшая, да до десяти лет единственная. А тут еще кто-то народился, все на себя перетянул. Вот она беса этого к себе и притянула, и расставаться с ним не хочет.

– А ты его выдернуть можешь?

– Пока могу, только вот не после отчитки, зарылся он глубоко. Дергать будешь, и повредить можно сосуд. Только есть одно «но», я этого выдерну, а на его место другой придет, а может быть, не один. Я же говорил, что ей он нужен для привлечения внимания. Нравится ей вместе с ним ходить.

– А ты теперь и в церковь заходить можешь? – удивилась я.

– Я и раньше мог, и другие сущи могут. Народ же всякий сюда приходит. В церковь приходят явно не от хорошей жизни. Сейчас свобода, можно ходить, а можно и не ходить. Не нужно верить в исключительность церкви, это просто место, а особенным его делают не иконы, а приходящие сюда люди, верующие, сам священник, служки.

– Хорошо выглядишь, как прежде. Восстановился? – оглядела я франтоватого Томаса.

– Да, – расплылся он в улыбке. – Войду в полную силу и навещу нашего колдунишку.

– Не боишься снова в ловушку попасть?

– Я сначала на разведку схожу, – нехорошо усмехнулся он.

Из церкви вышел батюшка, он светился весь, как медный пятак.

– Вы видели, как я справился? – улыбался он довольный.

– Гордыня – это грех, – ответил ему Шелби. – И ты не справился. Несколько дней подряд надо делать отчитки, чтобы бесу надоело в девочке сидеть, чтобы ему некомфортно было и опасно. Одного раза мало. Он затаился в ней.

Поменялся в лице батюшка.

– А я им сказал, что можно домой ехать.

– Вот ты странный товарищ. Ты меня видишь?

– Вижу.

– И Агнета меня видит, а остальные не видят. У бабки Нины беса видел?

– Видел.

– А остальные его не видят. Ты чуешь, к чему я это веду? Ты видел, чтобы он вышел из ребенка? – покачал головой Шелби.

– Нет, – поник батюшка.

– Вот то-то и оно.

– Но он сказал, что уходит.

– Нашел кому верить, – усмехнулся бес. – Учись, отче, доверять себе, слушать себя, смотреть другими глазами. Учись, иначе так и будешь в дурилках картонных ходить.

– Спасибо, – поблагодарил его батюшка.

– Скоро к тебе на семинары будут бесы со всей страны съезжаться, – рассмеялся Томас.

– Не понял.

– Станешь популярным экзорцистом. Только с ума не сойди, когда они у тебя в церкви начнут между собой разговаривать, а люди кричать дурниной. Ладно, что-то я тут разболтался с вами, у меня еще деловая встреча с одним охотником намечена, – раскланялся перед нами Томас и испарился.

– Иди, батюшка, к ним, и говори, что еще не меньше четырех раз нужно отчитки сделать, – покачала я головой. – Ты молодец, даже Шелби в угол спрятался, когда ты молитвы читал. Все у тебя получится, настроиться только надо, что все не так быстро делается.

– Спасибо тебе, Агнетушка, за поддержку и за науку, – перекрестил он меня и сунул руку для поцелуя.

– Ой, давай только без этого, – отпрянула я от него. – Еще бы я руки посторонним мужикам целовала.

– Прости, забылся.

К нам подошла какая-то бабулька и стала спрашивать о чем-то батюшку. Я попрощалась и пошла к себе домой, на ходу стаскивая платок с головы. Неизгладимое впечатление на меня произвел обряд. А если вправду к нам в поселок полезут все эти бесноватые, это ужас, что у нас будет.