Текст книги "Ведьма Агнета. Демон-помощник и заколдованная комната"

Разговоры о том и об этом

Я зашла в дом. Дети уже пришли из школы и возились на кухне с котенком.

– Катя, Слава, вы уже обедали? – спросила я.

– Да, мама, мы там остатки вчерашнего ужина доели. Тебе оставили кусочек мяса, – ответила Катя. – Смотри, какой он хорошенький.

Катя подняла маленького замухрышку-котенка, который смотрел на меня глазами-бусинками. Он спрыгнул у нее с рук и неуклюже направился ко мне, переваливаясь на своих маленьких коротеньких лапках. Это чудо довольно ловко забралось по моим джинсам и повисло на ремне. Я подцепила его на руки, и он полез со мной обниматься и урчать в ухо.

– Я же тебе говорила, что маму любят все животные, – пихнула локтем Славку Катя.

– Ну, она так-то у тебя классная, – сказал мальчик.

– Спасибо за комплимент. Кстати, ты не знаешь, почему около нашего дома бродит мама Лени Огурцова? – спросила я.

– Ленькина мама? – удивился Славка.

– Ну да, она сказала, что она мама Лени Огурцова, и попыталась всучить мне какой-то сверток. Говорит, что ты у них свои вещи забыл, и еще что из-за тебя он в инвалидном кресле, – я смотрела внимательно на него.

– В каком кресле? – удивился он и посмотрел на Катю.

Дочка пожала плечами.

– Мы вот с ним позавчера на великах катались, нормально у него все, – ответила Катя. – Прихрамывает он немного только, но это, кажется, родовая травма.

– Нет, Катя, это мы когда маленькие были, лет по шесть-семь нам было. Мы вместе катались на великах. Он упал, сломал ногу, даже кость у него там торчала. Потом как-то неудачно срослось, ему ее даже ломали потом. Сейчас хромает немного, бегать не может, а вот на великах и на лыжах вполне себе нормально. Не жаловался никогда нам, мы так и дружим всей компанией. А у его тетки такое периодически бывает: осенью, весной, тащит по очереди родителям пацанов всякую муть, – сказал Слава. – Она того самого, – он покрутил у виска и присвистнул.

– У него что, нет мамы? – удивилась я.

– Почему нет, есть. Просто есть еще и тетя, которая живет вместе с его дедушкой и бабушкой, – ответил он. – Вы только у нее ничего не берите. Она с приветом, еще скажет, что вы у нее что-то украли или еще что-то в этом духе. Ленька говорил, что она по ночам ходит на кладбище и духов вызывает, ну или они ее, – мальчишка рассмеялся.

– А вы точно не виноваты, что Леня ногу сломал? – спросила я.

– Нет, тетя Агнета, мы вместе катались только, и он упал. Мы съездили за взрослыми, правда, страшно было, что нас накажут, но еще страшнее было смотреть на торчащую кость. Да и друга было жалко.

– Молодцы, – похвалила я Славу.

Значит, к нашему двору ходит больной человек, надо ее шугануть, чтобы дорогу сюда забыла.

Отправилась в душ, смыть с себя всякое-разное после чистки квартиры. Потом перекусила остатками мяса и хлеба со свежими помидорами. Проверила электронку, вдруг мне опять пришли странные письма. Однако спам был на месте, предложения от разных курсов тоже, а также два письма от клиентов по копирайтингу, с которыми я как-то работала до переезда в деревню.

Решила позвонить Матрене и узнать, как там поживает наша спящая красавица, да посоветоваться, что же делать с порталом.

– Привет, привет и утром два привета, – услышала я задорный голос Матрены. – Чего звоним, чего хотим?

– Хотела узнать, как там наша красота поживает, – сказала я.

– Ты про Коловершу? Нормально, сегодня слопал половину вазочки конфет, принес мне чудесную картину с маками и шифоновый топик из моего сарафана. Еле отмыл девичью косметику с морды лица, но духами от него до сих пор воняет.

– Чудесно, но я спрашивала про девицу, – рассмеялась я.

– Девица утром проснулась и решила, что она в рай попала. Сначала обрадовалась, а потом плакала, говорит, не хочу умирать, я еще мир не видела, да и замужем не была, да и детей своих хочется. Ну и прочую человеческую счастию ей подавай. Кое-как объяснила ей, что она у меня на хуторе, что, дескать, она упала в церкви, и ты ее привезла ко мне.

– И как она отреагировала? – поинтересовалась я.

– Она сказала, слава Богу, он услышал мои молитвы, – хохотнула бабуська.

– Как у нее самочувствие? – спросила я.

– Ты знаешь, на удивление нормальное, даже, можно сказать, отличное. Наверно, ты ее все же тогда подлечила, когда колдовка пыталась отнять у тебя силы, да и сон на пользу пошел. Попросилась на пару дней у меня пожить.

– Оставишь?

– Да нехай живет, у меня тутова столько яблок нападало, варенья с ней наварим, сидра надавим, уксус яблочный сделаем. Мне рабсила не помешает. Ты прикинь, ей какая-то родственница звонила, кликуша, рыдала в трубку, как же ты бедная, несчастная без мамки жить будешь. Прямо выбесила меня, я трубку выхватила и гаркнула на нее, чтобы свой рот заткнула, ишь, беду кличет, – возмущалась она.

– Девчонку-то как зовут? Сколько ей лет? – спросила я.

– Зовут Лизок, ей двадцать один год, только институт окончила. На работу собиралась устраиваться, а тут беда. Вот и нырнула в свое горе с головой-головушкой.

– Папка у нее есть, может, бабки живы?

– Говорит, что живет где-то у нее бабушка, папкина мамка, а папка ее помер, когда ей пять лет было.

– Ужас какой. Может, к бабаньке ей съездить, легче станет, – сказала я.

– А нужна она там? – скептически заметила Матрена.

– А вдруг.

– За спрос не дают в нос. Поговорю с ней, пусть в гости съездит, а тетку-кликушу заблокирует, – сделала вывод Матрена.

Я ей рассказала про портал в квартире и спросила, чего делать.

– Чего делать, чего делать, бечь оттуда, роняя тапки, – ответила она. – И как можно дальше, чтобы на себе ничего такого не привезти. Ваське своей скажи, чтобы квартирку нехорошую продавала.

– Ну, это как бы неправильно, надо закрыть дверь в потустороннее измерение, – возмутилась я. – Как такую квартиру продавать другим людям?

– Оно и без нас закроется, если надо будет. Я вот в такое не лезу и лезть не буду, не умею и не трогаю. Неизвестно, кого ты нацепляешь, пока закрывать все это будешь, кто в тебя поселится. Да и душу могут туда вытянуть и поменять местами с кем-нибудь.

– Ой, страшилки какие, – махнула я рукой.

– Давай, давай, лезь, вперед и с песней. Барабан выдать? – все больше распалялась она.

– Хорошо, хорошо, я поняла, не буду ничего трогать, – ответила я.

– Точно?

– Точно.

– Смотри у меня, – мне кажется, она погрозила трубке пальцем.

– Я же сказала, что не буду.

– А то ни Шелби твоя, ни жнец тебе не помогут. Кстати, ты жатву в этом месяце когда проводить будешь? У меня тут тетька одна с покойным мужем на загривке таскается, уже горб вырос. Не хочешь подселенца домой отправить? – спросила Матрена.

– Давай телефон. Посмотрю я на нее, а то, может, пусть дальше его на себе катает.

– Скину в вайбере. Слушай, у меня тут спящая красавица все яблоки собрала и перемыла, теперь спрашивает, чего с ними делать. Пойду я руками водить, то бишь руководить. Давай, покеда, и не лезь в дырку к потусторонним.

Мы с ней распрощались, и я отправилась на улицу к Исмаилу совета спрашивать. С Томасом советоваться бесполезно, он за любой кипиш, кроме голодовки.

– Матрена тебе правильно сказала – не трогай, – он скрутил козью ногу и сел на корточки рядом с лавкой.

Вытащил из-под нее знакомый потрепанный сверток.

– Опять приперла, больная женщина. Я уже замучался ей его возвращать, – возмутился он.

– А ты ей сверточек в постель положи, может, допрет, что таскать его сюда не надо, – усмехнулась я.

– Положу, – согласился он. – Так вот, девице Василине скажи, чтобы квартиру продавала. Портал через некоторое время сам схлопнется. Если пустая будет стоять, они там побесятся, порезвятся и расползутся по соседям. Потом их местные подъедят. А если будешь пытаться закрыть, можешь увеличить портал. К тому же на твою энергию такое полезет, что в страшном сне не представишь, и избавиться от него будет очень, очень сложно, и даже мы с Томасом не сможем помочь, – выпустил он дымное колечко.

– Я вот читала, что есть такие обряды, – начала я.

– Где читала?

– В интернете.

– Всемирная паутина. Сидят там пауки и за ниточки дергают, чтобы такие, как Агнета, в паутинку попадали, – усмехнулся он.

– А ты откуда знаешь? Ты вон всю жизнь около этого дома провел, – возмутилась я.

– Во-первых, не всю жизнь, во-вторых, это вам, людям, нужен интернет, а мы информацию в потоке получаем. Настраивай локаторы, и интернет не понадобится, – еще раз затянулся Исмаил.

– Я тебя поняла, – кивнула я.

– К Томасу только не обращайся за советом. Он сейчас нестабилен, нахватался верхушек и перьев, а тебе потом хлебать придется.

– Благодарю за советы, – кивнула я.

Мы еще посидели с ним, помолчали вместе. Он докурил свою цигарку и исчез вместе с кульком. Окурок забрал с собой, культурный товарищ, однако.

Ковер смотрит на меня

Несколько дней мне было не до волшебной квартиры, навалились домашние и рабочие дела. Уже в воздухе чувствовалось дыхание осени. Мы разбирались с огородом и садом, собирали урожай, выдергивали засыхающие растения. Закручивались очередные банки, сушились фрукты и овощи.

На грядках поставили дуги для пленки, в заморозки прикроем растения. В нашем климате есть такая особенность, в начале сентября приходят заморозки на почву, а потом несколько недель еще стоит тепло. Некоторые побитые морозом растения погибают, хотя могли бы отдать последние силы на дозревание овощей.

Увеличилось количество желающих погадать. Теперь я работаю с людьми напрямую, Матрена уже не проверяет меня. Иногда подкидывает парочку новых клиентов. Услуги свои нигде не рекламирую, однако сарафанное радио работает на ура. Возвращаются и старые клиенты. Я как-то спросила одного товарища, зачем он гадает, мне было просто любопытно. Он ответил, что это позволяет ему посмотреть на жизнь под другим углом, увидеть дополнительные возможности, избежать подводных камней и даже изменить будущее, которое показали карты. И вообще психолог стоит дороже. Если это кому-то помогает, то я не против.

Подходил срок, когда должна приехать Василина. Однако она не приехала, а позвонила. Перед этим на мою карту упала довольно приличная сумма.

– Василина, по поводу квартиры. Я ее почистила, «подарки» убрала, но есть одна небольшая загвоздка: жить в ней будет проблематично, – сказала я.

– Да я жить в ней больше и не собираюсь. Я ее купила потому что вроде дешево, район неплохой, да метраж приличный. Жить мне там не особо нравилось, соседи так себе, шумные, грязнули, маргиналы. А после случая с несостоявшейся свекровью и женихом вообще появляться там не хочется. Мы с Димой пока решили остаться в Москве. Работать буду на удаленке. Оформлю квартиру, и поедем новое место искать для совместного жития, – щебетала она в трубку.

– Ты квартиру в Москве продашь? – удивилась я.

– Нет, ты что, ее сдавать можно и жить на эти деньги, притом неплохо. Будем с Димой искать новое местожительство. Может, на родине, а может, поищем там, где климат помягче и потеплее. Мне, кстати, понравился твой дом, хозяйство, тоже так хотим. Работать можем из любой точки мира, где интернет хороший. Я тебе там денежки на карточку скинула за работу.

– Да, я видела, благодарю. Не много ли?

– Нет, нормально, я посмотрела, сколько за такую работу московские ведьмы берут, причем гарантий никаких. А тут уже есть результат, так сказать, в прямом смысле налицо, – она рассмеялась.

– Мне же еще Дима твой деньги передавал за тебя, – уточнила я.

– Я знаю, это оставшееся. Да не переживай ты так, у нас есть деньги, поверь мне, мы не бедствуем. И моя жизнь стоит того, не знаю, как бы я сейчас выглядела и на кого была бы похожа, если бы не ты. И вообще, была ли бы жива. Я могу к тебе клиентов отправлять? – спросила она.

– Нет, – ответила я.

– Почему? – удивилась Василина.

– А зачем? Вот тебя ко мне высшие силы привели, и я тебе помогла, а остальные мне не нужны.

– Ну а как же там дар, и помощь ближнему, и все такое?

– Ой, Вася, я тебя умоляю, вот у тебя есть дар один эску программировать. Чего же ты не лезешь на форум с юзерами и не начинаешь всем подряд помогать?

– Это как бы глупо, да и времени у меня на такое нет, да и потребности. Если кто-то знакомый спросит, то помогу, может быть, а вот если кто-то левый ко мне постучится в личку, то, скорее всего, нет.

– Вот и я об этом говорю, моя дорогая, что нет у меня на это потребности, и времени, да и желания. Без меня на рынке хватает ведьм, колдунов и знахарей, – ответила я.

– Но ведь они еще неизвестно какие специалисты, а ты реально со способностями и можешь помочь, – она пыталась меня уговорить.

– Нет, я не хочу принимать людей, это мое право, и это моя жизнь. Давай не будем причинять мне добро и нести позитив в мою жизнь, – оборвала я девушку. – Не знаешь, что там с этими твоими «доброжелателями»?

– Павлик звонил, узнавал, как я.

– И?

– Операция, зашили удачно, должны были выписать на днях. Маманю закрыли в СИЗО, вроде как с психикой у нее все в порядке.

– Суд будет?

– Ага. Павлуша сказал, что будет настаивать на приговоре, хочет закрыть мамку на пару-тройку лет. У него, оказывается, давно девушка есть, жениться на ней собирался, а тут его мамка меня подсунула. Он сильно извинялся и просил прощения. Говорит, что все, что маманя передавала в качестве подкладов, он все выбрасывал.

– А как же «подарки», которые мы нашли у тебя в квартире?

– Ну, она тоже ко мне несколько раз забегала, да и подарков много дарила: всякие безделушки, картинки и прочую ерунду.

– Какая затейница, – усмехнулась я. – Павлуша сядет новой бабе на шею и будет погонять?

– Я вот его об этом и спросила. Он долго смеялся, сказал, что он очень популярный стример и блогер. Мать его в этом ничего не понимала, а он особо это никому и не афишировал, тихо копил денежки на квартиру. Теперь купит себе отдельное жилье, женится, а материну жилплощадь будет сдавать.

– Прямо Павлик Морозов, – рассмеялась я.

– Да ладно тебе, Лена реально не в себе, – попыталась защитить Василина Павла. – Он даже не знает, за что она его порезала, та утверждает, что пыталась его защитить от демона в свадебном платье.

– Офигеть, и они говорят, что она вменяемая, – хохотнула я.

– Это ведь обратка была? – спросила меня Васька.

– А ты как думаешь?

– Думаю, что она самая. Ключи тогда пусть у тебя будут от квартиры, или маме моей передай, как в город поедешь. Я тебе сейчас ее номер телефона скину, договоритесь. Но я могу к тебе обращаться, если мне что-то понадобится?

– Конечно, можешь и просто так звонить, и если захочешь поделиться радостью, – улыбнулась я. – Только про квартиру не забудь, она нехорошая, не стоит там жить. У меня сил и умений не хватит, чтобы все это убрать.

– Да, да, я помню.

Мы с ней еще немного поболтали про Москву, про Диму, про всякую ерунду и попрощались.

Мысль о квартире не давала мне покоя, опять засвербило в одном месте и начало точить червячком любопытства. Нет, закрывать портал я не собиралась, но вот хотелось посмотреть, как же он выглядит. В прошлый раз я его и не видела, с этими чистками и всякой нечистью, даже не обратила внимания, что возмущение идет с другой стороны, а не от всякого того добра, что Лена подкинула.

Однако запихнула все мысли о квартире подальше и закружилась в хороводе домашних дел. Ленина тетка больше не появлялась около ворот, может, до нее доперло, что к нам таскать ничего не надо, а может, напугалась, что сверток к ней все время возвращается. Хотя, я думаю, такие одержимые так просто не сдаются.

На следующий день мне нужно было съездить по делам в город, навестить маму да кое-чего прикупить. Звякнула маме Василины, сказала про ключи. Она ответила, что ей сегодня некогда и забрать она их не может. Нет так нет, пусть валяются.

С делами управилась, маму посетила. Засвербило у меня в одном месте, решила хоть одним глазком глянуть на портал, что он собой представляет. Доехала до Васиной квартиры, стала подниматься, проход мне перегородил Томас Дин Винчестер.

– И куда это мы идем? – поинтересовался он.

– Хотела квартиру проверить, чтобы туда никто не залез, – ответила я и постаралась его отодвинуть.

– Прямо просто посмотреть? – усмехнулся бес.

– Конечно, просто посмотреть, – кивнула я.

– И больше ничего? То есть слова умных людей и не только людей тебя не касаются, ты их не слушаешь?

– Томас, с каких это пор ты стал таким разумным и правильным? – удивилась я.

– С тех самых, когда мне поручили твою жизнь охранять. Не захотела, чтобы я был твоим помощником, теперь терпи мою опеку, – он улыбнулся всеми своими ста зубами.

– А ты можешь быть занудой, не ожидала от тебя, – обиделась я. – Пусти меня хоть одним глазком посмотреть. Хочу знать, как портал выглядит, а то вдруг портал на пути, а я и не узнаю, полезу туда, – стала просить его.

– Агнета, ты же взрослая рациональная женщина, зачем тебе это?

– Посмотреть, ты же рядом будешь, – сказала я. – Ну одним глазком, гляну и мы уйдем, ну пожалуйста, – стала канючить.

– Не зуди, прямо раздражает, – возмутился он. – Ладно, пошли, но быстро, посмотришь, и на выход.

Мы проследовали к двери квартиры. Удивительно, были здесь несколько дней назад, и все было нормально, а теперь вся дверь затянута густой паутиной. Я брезгливо поморщилась, достала спички, огарок свечи. Подпалила при помощи свечи в нескольких местах паутину и смотрела, как она быстро сгорает, а от нее бегут маленькие паучки.

– Ну и зачем ты это сделала? – скептически спросил Томас.

– Надо, – коротко ответила я.

Он пожал плечами, и мы вошли в квартиру. Запах стоял специфический и какой-то странный, намешалось в него много всего, но было еще что-то незнакомое и неприятное.

– Чем воняет? – повела я носом.

– Ими, – усмехнулся Томас и кивнул на стену в зале.

Посмотрела туда, куда кивнул бес, и ничего не увидела, стена как стена.

– Посмотрела? Поехали? – спросил он.

– Да не вижу ничего, – пожала я плечами.

– Посмотри, как обычно ты смотришь, и давай уже валить отсюда, не нравится мне здесь.

Взяла стул, поставила напротив стены, уселась, прикрыла глаза и стала «всматриваться». Сначала ничего не было, а затем картинка стала вырисовываться, да так четко, что у меня аж дыхание в горле перехватило и сковало его от ужаса. Из небольшой рваной щели в стене лезли всякие невообразимые сущности, мелкие, крупные, с зубами и рогами, с шерстью и абсолютно лысые, без ног, но с руками, без рук, но с ногами, шестирукие и шестиногие, с множеством глаз и слепые.

Открыла глаза и вскочила со стула, вот только картинка не пропала, а стала еще реалистичней. Вся комната кишела этими созданиями. Они ползали по стенам и потолку, мебели и посуде, даже в забытой чашке кто-то копошился. По моему стулу тоже кто-то прогуливался. Я вытаращила глаза и смотрела во все стороны, рот открывался и закрывался, не могла ничего сказать.

Вдруг все в мгновение замерло, возня прекратилась, все повернулись в мою сторону. Почему-то вспомнился «Вий» Гоголя, вот точно так они меня увидели. И странно так все, как в том анекдоте: поел грибов, смотрю на ковер, а он смотрит на меня, так же и тут. Все очень нереально.

– Ну все, писец, – вспомнил про пушного зверька Томас.

Он схватил меня поперек туловища, на мгновение меня окутала темнота и перехватило дыхание. В тот же миг мы оказались на улице перед подъездом. Бес смахнул какую-то бяку с моей ноги и придавил ее лакированным ботинком. Она хрюкнула под его подошвой и растеклась в некрасивую кляксу.

– Там моя сумка осталась, – я показала пальцем в сторону окон квартиры.

Томас исчез и появился через несколько секунд с сумкой.

– Проверь, чтобы там не было никакого сюрприза, – сунул он ее мне в руки.

Заглянула в сумку, выложила все содержимое на лавку, потрясла, вроде никого нет.

– Если что, то отдай Прошке на проверку, он такие вещи быстро находит, – кивнул бес.

– А что там произошло? – спросила я.

– Ты увидела их, они увидели тебя. Если бы там остались на пару минут дольше, то тебе бы пришлось несладко, – ответил он.

– Но я же им не мешала, – удивилась я.

– Да откуда они знают, сработал бы инстинкт. Это поодиночке они стараются спрятаться, чтобы их не засекли, а все вместе… От тебя бы ничего не осталось.

– Почему их так много?

– Ну, вот так, значит портальчик скоро закроется или станет меньше. Да не переживай ты так, часть сама по себе лопнет или высохнет, кто-то кого-то слопает, соседские подселенцы перебьют, не все любят делиться. Что-то вернется назад, могут даже между собой слиться или начать паразитировать друг на друге. Мы, видно, в самый пик попали. Через несколько дней их станет меньше.

– А соседям от них будет плохо?

– А соседям и без них было не ахти как хорошо, – ответил он. – Тебе же Василина сказала, что там маргинальные личности живут, скандалят, шумят. Место само по себе плохое, тяжелое для людей. Для нас-то самое то, самый цимес.

Мы сели вместе с ним в автомобиль и отправились домой.