Текст книги "Ведьма Агнета. Демон-помощник и заколдованная комната"

Огород, грядки, огромные овощи

Бегом, бегом домой, пока соседка весь поселок вокруг моего дома не собрала, да и с пастухом и коровами не хотелось встречаться. На мое счастье, ни с кем не столкнулась. Тихонько пробралась в дом и спустилась в подвал, в свою лабораторию с травами. Запихнула свою косу за ближайший шкаф, который при входе, и не заметишь. Хотела наверх положить, но подумала: вдруг она как-то не так сработает, над головами же будет находиться.

Надо на нее какой-нибудь чехол соорудить, чтобы она не была активной. Хотя, может быть, она становится активной только в моих руках, а в чужих и работать не будет? Но все же береженого Бог бережет. Зацепила какую-то настойку и кусочек сыра на всякий случай и поднялась наверх. Около люка меня уже ждала Яночка.

– А ты чего там делала? – спросила она.

– Вот сыр достала и настойку мятную, – показала ей свои находки. – А ты чего не спишь?

– Кто рано встает, тому Бог подает, у меня так деда говорит, – авторитетно заявил ребенок.

– Пойдем сыр дегустировать? – предложила я.

– Не-а, пошли на огород, хочу посмотреть, как все растет, – потянула она меня за руку.

– А к козочкам и курочкам зайти не хочешь? – посмеялась я.

– Очень хочу, – у девочки загорелись глазки.

– Пошли, – протянула я ей руку, дала ей корзинку, а себе взяла ведерко для молока.

Яна так смешно ходила по курятнику и разговаривала с курочками. Пыталась их погладить, радовалась каждому найденному яичку.

– А ты им вкусное что-нибудь даешь?

– Если огурец большой найду, то огурчик дам, сорняки всякие они любят клевать, – улыбнулась я.

– У тебя так интересно, а у нас не живут курочки, – вздохнула девочка.

– Маме, наверно, некогда за ними ухаживать, – сказала я.

– Нет, они у нее дохнут.

– Подрастешь, заведешь свой курятник, – успокоила я ее.

Потом мы ходили к козочкам. Подоили их. Яночка их гладила и даже попыталась поцеловать. Коз выгнали к пастуху, они ушли вместе с коровами на пастбище. Хотя иногда я их оставляю, так сказать, дома, отправляю пастись на ближайший пустырь. Далеко они не уходят, видно, за ними Исмаил присматривает, или просто боятся.

Яна попила свежего молочка, и мы пошли с ней смотреть, как растет все на огороде. Ей было все так любопытно, она заглядывала под кустики с помидорами и перцем, любовалась на маленькие баклажаны, а плети огурцов и кабачковые джунгли привели ее в восторг. Она стала трогать плоды, и они начали расти. У меня выросло два огромных огурца, три кабачка и одна тыква с десятилитровое ведро величиной.

Когда она увидела, что так может, стала трогать ладошками все подряд. Я с ужасом смотрела на кабачки и огурцы. Решено, Яну на огород не пускать.

– Смотри, смотри, какой огромный кабачок! Огурец отнесу курочкам. Ты видишь, какая тыква? Какая огромная тыква! Я хочу большую помидорку, – радостно захлопал в ладоши ребенок и рванул в помидорные кусты.

Эксперимент с помидоркой не удался, что-то пошло не так, и мякоть выросла раньше, чем кожица. Она лопнула у девочки в руках и облила ее с ног до головы помидорным соком. Яна залилась задорным смехом.

– Мне у тебя нравится, пошли мыться, – она прижала к груди огромный огурец, взяла меня за руку и повела в дом.

Саша уже возился на кухне и готовил омлет на всех. Вовсю кипел чайник. На столе появилась тарелка с сыром и бутербродами с маслом.

– Утро доброе, девочки, – поприветствовал он нас.

Он чмокнул меня и забрал ведро с молоком и корзинку с яйцами.

– Какой у тебя большой кабачок, – удивился он.

– Это огурец, я его сама вырастила, – Яна плюхнула его в раковину и отправилась в ванную.

– Реально огурец? – посмотрел на овощ Саша.

– Угу, там у нас еще один такой же растет, огромная тыква и два гигантских кабачка.

Он накрыл крышкой омлет и отправился на огород. Через минуту зашел в дом, взял меня за руку, отвел на нашу фазенду и показал на грядки. Огуречный куст засох и осыпался, кабачок погиб, тыква тоже. Только на земле лежали огромные овощи. Помидорный куст поник, но еще оставался живым. Хорошо, что ребенок не прошелся по всему огороду.

– Ой, а это я сделала? – услышала я плаксивый голос малышки.

Она все еще была в помидорном соке. Я совсем забыла, что за такими маленькими детьми нужно следить, когда они моются.

– Яночка, ты не виновата. Просто если вырастает такой огромный плод так быстро, то погибает все растение, оно не успевает напитаться из земли соками, а все отдает плоду, – стала я объяснять ей.

У девочки затряслись губы, полились слезы.

– Я такая же, как мама, – заплакала она.

– Нет, моя хорошая, просто ты не знала, что так умеешь и у тебя такое может получиться. А как мама делает?

– Она к сорняку прикасается, и он у нее рассыпается в руках. Но когда она этого не хочет, то все целое остается, – всхлипывала она.

– Идем, заинька, ты же почти все здесь потрогала, и все растения живыми остались, кроме тех, что дали огромные плоды. Не плачь, еще научишься, куда это применять. Зато смотри, какая у нас большая тыква выросла и раньше времени, мы же не едим ботву. Давай дядю Сашу попросим нам ее принести и попробуем ее приготовить. Хорошо?

Она шмыгнула носом, кивнула, развернулась и пошла в дом. Я кивнула Саше на тыкву, тот все понял. В ванной девочку искупала, она весело болтала о тыкве, Золушке, курочках Рябах, козочках. Сказала, что пока не соскучилась по маме, но надо ей обязательно позвонить.

На кухне, на столе лежала огромная тыква. Саша ее разрезал, внутри она была пустой, семян в ней не было. Мы с ним переглянулись. Я аккуратно срезала мякоть ножом тонким слоем. Она была хрустящей, ароматной, а шкурка очень тонкой. Этакий летний вариант тыквы. На осень такую не положишь, но сейчас есть можно. Огурец тоже разрезали, семян там не было. Он был пустой, как и тыква. Девочке об этом не стали говорить, она и так расстроилась, что погибли растения.

Огурец скормили курам, тыкву нарезали и убрали в холодильник. Надо будет с кем-нибудь поделиться. Позвоню Матрене, давно с ней что-то не болтали. Она была ужасно занята освоением скайпа и зума, вела онлайн-консультации. В город уже не ездила в связи с ситуацией в стране.

Немного поболтали, предложила ей кусочек тыквы. Она спрашивала у меня насчет чердачной двери и что я решила делать с содержимым чердака. Тут пришла Яна, забралась ко мне на колени.

– Чего делаешь?

– С бабушкой Матреной разговариваю, – ответила я.

– Я тоже хочу, у меня никогда не было бабушки.

– Это кто там у тебя? – спросила Матрена в трубку.

– Еще одну дочь себе завела, – рассмеялась я.

– Бабушка Матрена, приходи к нам вечером есть кашу с тыквой, которую я вырастила, – прокричала девочка в трубку, хихикнула и убежала к Кате в комнату.

– Ох и горластая она у тебя, – залилась хохотом Матрена. – Ну что, приглашение действует?

– Как хочешь. Только ребенок не простой, видит то, чегоо нет, и то, что есть. Мамка у нее тоже волшебная.

– Что за мамка?

– Морена или Марена, наверно, и так и так правильно. Девочка говорит, что у мамы все в руках погибает.

– Как интересно. Как вы с ней познакомились?

– Я их от мертвяков избавила.

– Хочу на девочку посмотреть, но вот Коловершу придется оставить дома, – вздохнула тяжело Матрена. – Ребенок есть ребенок, все маме передаст. Ладно, давай, покеда. Кашу готовь, приеду ужинать.

Она сбросила звонок, как обычно. Надеюсь, Яна ничего такого не увидит в Матрене, не хочется боевую подружку подставлять.

Горшочек, не вари

Яночка весь день была занята, у нее в доме столько дел появилось: то книжки она разглядывала, что в зале в книжном шкафу стоят, то мультики у Кати смотрела, то опять мастерила из тряпочек. Однако на огород побаивалась ходить и ничего не трогала в саду. Конечно, вишенку там сорвать, или яблоко подобрать и схрумкать, в этом она себе не отказывала, а вот с остальным осторожничала.

С курами и козами ничего не случилось, все обошлось. Девочка сказала, что она очень хотела, чтобы огурец вырос большим-пребольшим, чтобы курочек угостить. Загадала, погладила его, вот он и вырос. Потом уже по огороду бегала и загадывала на другие овощи. Размер кур и коз ее вполне устраивал.

После обеда позвонил Юра, спросил, как у нас дела, все ли у нас в порядке. Я ему поведала о способностях его внучки. Он замолчал и запыхтел в трубку, по всей видимости, для него это было открытием.

– Мы не знали, что Яночка так умеет. Я все расходы возмещу, – начал он.

– Какие там расходы, у меня этих кустов огуречных и кабачковых полно, ничего страшного в этом нет. Ну, тыква чуть раньше созрела, так и тыквы у меня полно, вызреет к сроку нормальная, – успокоила я его.

– Мы огород не сажаем, Мара не любит, а мне некогда им заниматься. Вот такие мы деревенские. Вы только никому не рассказывайте про это, – попросил он.

– Хорошо. Вы сами-то как себя чувствуете? – поинтересовалась я.

– Средне, лучше, чем когда пластом лежали. Я вас так и не отблагодарил за работу и за заботу, и попа вашего тоже без оплаты отпустил.

– Успеете отблагодарить. Вот ребенку с собой ничего не дали, это плохо.

– Мара ничего не дала? – удивился он.

– Нет. Но не переживайте, мы нашли во что ребенка переодеть. Вы когда ее заберете?

– Не знаю, тут проблемка одна нарисовалась. Пусть у вас пока побудет немного, – ответил он мрачно.

– Странный дяденька?

– А вы откуда знаете? – удивился он.

– Яна рассказала, – ответила я.

– Ну вот, а я мучился, думал, кто у нас тут похозяйничал, – грустно сказал Юра. – Я считаю, ей будет у вас безопасней.

– Юрий, давайте не будем играть в кошки-мышки, предпочитаю открытые отношения.

– Вам этого не понять, вы никогда с таким не сталкивались, – ответил он.

– Откуда вам знать, с чем я сталкивалась, а с чем не сталкивалась?

– Приходил человек, который интересовался определенным оружием. Сломал мне защиту, чуть не угробил мне птицу, из-за него соседкино изделие смогло попасть к нам в дом и так нам навредить.

– Он смог получить это оружие? – по голове побежали мурашки.

– Я не знаю, его забрали, когда мы с Марой были в отключке.

– Ладно, Юрий, мучать вас больше не буду. Косы забрал жнец, все экземпляры.

Он облегченно вздохнул.

– Вы знакомы со жнецами? – спросил мужчина.

– Только с одним. Пришлось познакомиться.

– У меня с ними договор, – сказал он.

Я молчала.

– В течение трех дней сделаю вашу дверь. Могу привезти, куда скажете. Заодно и Яночку заберу.

– Хорошо, – ответила я.

Дверь в комнату распахнулась, и в кабинет ворвалась Яна с огромным одуванчиком.

– Смотри, что я сделала, – смеялась она, показывая цветок. – Ты с дедой разговариваешь?

– Угу, – ответила я.

– Дай, – она протянула мне ладошку.

Я дала ей телефон. Девочка вручила мне цветок и принялась болтать с дедом. Она ему рассказывала и про шорты, и про речку, и про куколок, и про козочек и курочек, а еще про огромные овощи.

– Деда, тебе надо обязательно в гости приехать, а то ты там сидишь в своей кузне. Тут так хорошо! А мама что там делает? – спросила она. – Я пока по ней не соскучилась.

Дед, видно, ответил, что мама работает. Они еще немного поболтали. Потом она попрощалась, сунула мне в руки телефон, забрала цветок и убежала на улицу.

– Спасибо вам, Агнета, за заботу о ребенке, – поблагодарил он.

Мы с ним договорились, что созвонимся, как будет готова дверь. На том и попрощались.

Вышла во двор. Дети обсуждали огромный одуванчик Яны. Подозвала всех к себе.

– Ребятки, я вас очень прошу, никому не рассказывайте, что Яночка умеет. А ты, моя хорошая, при чужих людях ничего такого не делай. Хорошо? – попросила я.

– Мама, но это же чудо какое-то, – удивилась Катя.

Слава опустил глаза в пол.

– Слава, ты уже кому-то рассказал? – спросила я.

– Ну, нет, – замялся он.

– Признавайся, – стала на него давить.

Он молча протянул телефон.

– Только фото?

Слава помотал головой.

– Удаляй, – пожала я плечами.

Пацан снял процесс на камеру и выложил у себя на странице в инстаграме. Лучше бы у него был старенький кнопочный телефон. Со смартфоном он все снимал и фотографировал, тут же выкладывал в ВК и в Инсту. Прямо шпион в тылу.

– Удалил, – вздохнул он.

– Сколько человек посмотрело?

– Пять. Спрашивали, что за приложуха такая, которая так прикольно может предметы искажать.

Как хорошо, что народ у нас не верит в чудеса.

– Не делай так больше. Девочка маленькая, такие вещи лучше скрывать. Да и большая будет, не нужно об этом знать широкой публике. Это очень опасно, очень, – покачала я головой. – На огороде одуванчик брали?

– Нет, за калиткой, там много цветочков больших сделали, – Яночка потупилась, начала ножкой возить в пыли.

– Ну, ёшки-матрешки.

Выскочила за ворота. Волк сосредоточенно жевал Янино творчество и икал.

– Не разрешай ей больше так делать, у нас тут чуть аншлаг не случился из нечисти. Пока только мелочь налетела, а может, кто и покрупней в гости заявится.

– Прости, – погладила его по голове.

– Он все мои цветы слопал, – возмутилась Яночка, выглядывая из-за моей спины.

– А ну быстро в дом, – цыкнула я на нее.

Я домой собственноручно привезла бомбу замедленного действия, или не замедленного, судя по масштабу деятельности ребенка.

– Пошли готовить кашу с тыквой, а то сейчас баба Матрена приедет, а у нас ничего не готово, – протянула я руку девочке.

Она перестала дуться, схватила меня за руку и снова затараторила обо всем на свете. Моя ребятня вздохнула и укатила на велосипедах на реку. С Яной мы приготовили пирог с яблоками и творогом, ну и кашу молочную с рисом и с тыквой в мультиварке.

В шесть часов вечера перед калиткой загрохотал мотор. Яна вместе с Маруськой ринулись открывать ворота. Я поспешила за ними. Пред нами предстала во всей красе Матрена, в летнем сарафане и в шлеме с конским хвостом. На спине у нее висел рюкзак.

– Хай. Я тута гостинцев притаранила, – радостно сообщила она.

– И вам не хворать. Пошли кашу есть из волшебной тыквы, – пригласила ее во двор.

– Из той, в которой Золушка жопэ свое возила на бал, – она подмигнула Яне.

– Почти, она у нас выросла таких же огромных размеров.

– Это я ее вырастила, вот только кустик тыквенный погиб, – загрустила девочка.

– Как тебя зовут, малышка? – спросила ее Матрена.

– Яночка. Мою маму зовут Морена, деда – Юра. Мне пять лет.

– Чудесный ребенок, – усмехнулась бабушка.

– Пошли есть кашу, – Яна потянула ее за руку.

Как обычно, все расположились за столом в беседке. Саши еще не было, а дети зависали на речке. Каждому из нашей компании поставила тарелку с диковинной тыквой. Мы с Матреной пробовали с осторожностью. Яна же сразу набила полный рот кашей.

– Бабушка, а ты почему одна приехала, без своего помощника? – спросила девочка.

Матрена как-то смутилась, первый раз я видела, чтобы она задумалась, а не сразу ответила.

– А вот не твоего ума дело.

– Нельзя помощников одних оставлять, – девочка хлопнула в ладошки.

Перед столом появился Коловерша с вазочкой в руках и шоколадной конфетой во рту. Он ее аккуратно дожевал, а вазочку поставил на стол, дескать, нате, угощайтесь. Сам же спрятался за меня, чтобы ему не досталось от Матрены, которая кипела праведным гневом. Девочка засмеялась и захлопала в ладоши:

– Какой он смешной!

– Не делай так больше, – наклонилась к ней Матрена. – Нельзя так делать. Понимаешь?

Яна напугалась, да я и сама напугалась Матрены.

– Такие манипуляции ломают защиту, по его следу могут прийти разные всякие сущности. Помощник тебе не принадлежит, вызывать его тебе нельзя. У всех разные помощники, могут и разорвать, посчитают, что это нападение, – продолжила бабулька.

У девочки затряслись губы, потекли слезы. Хотела пожалеть ребенка, но Матрена покачала головой – нельзя.

– Пусть запоминает. Там у маманьки с дедом, видно, блокирующие какие-то заклинания стояли, а тут у тебя попер фонтан. Звони ее родне, пусть забирают и сами разбираются. Поеду я, пока нечисть всякая в дом не налезла. Там и у меня все, наверно, поломано. Кусок пирога заверни мне с собой. Про остальные дела мы с тобой как-нибудь в другой раз поговорим.

Матрена встала и последовала к выходу. Коловерша быстренько облизал тарелку с остатками каши и рванул за ней. Я отрезала кусок пирога и положила в пакетик. Пошла за ней. Яночка притихла и ковырялась пальчиком в столе.

– Ты защиту обнови, – произнесла Матрена напоследок, забрала у меня пирог, газанула и рванула к себе домой.

– Бабка дело говорит, – услышала я Исмаила. – Не девка, а беда бедовая.

Отмахнулась от него и пошла во двор. Зашла и ахнула, беседка у меня покрылась вся ветками и листвой, а где-то в середине этой конструкции попискивала девочка. Пыталась ее вытащить, но все напрасно, дерево росло в разные стороны. Кинулась звонить Юре.

– Юра, бери Марену и срочно приезжайте ко мне, тут ваш ребенок в дереве застрял. Я ее не вытащу.

Назвала ему адрес и отбила звонок. Вернулась к бывшей беседке и снова попыталась достать ребенка, но у меня ничего не получалось. Девочка плакала, а потом перестала, у меня все упало внутри.

– Яночка, деточка, ты как там? Тебе больно, страшно?

– Страшно и вкусно, я нашла вазочку с конфетами.

– Ну, ешь, – вздохнула я и пошла за пилой.

Только крыша и осталась

Скакала вокруг бывшей беседки, пыталась отпилить ветки, но на их месте появлялись новые. Зато узнала, из чего построена беседка: из лиственницы и тополя. Хотя из тополя не строят, видно, нижние пеньки подпирали лавку.

– Ты как там, заечка? – спросила я.

– Пить хочется, конфетки съела.

– Там компот на столе стоял.

– Я его пролила, – Яна заплакала, – все уронила.

– Ну что ты, моя хорошая, ничего страшного, подумаешь, там, на кухне еще есть. Потерпи, сейчас мама с дедом приедут, помогут.

Чем сильнее ребенок волновался, тем плотнее становилась поросль. Полезли побеги вишни и яблони (компот был яблочно-вишневый). Девочка запищала. Я пыталась снизу подпиливать и обрезать поросль. Некоторые ветки даже зацвели, а где-то показались шишки и ягоды. Яночка захныкала.

За забором кто-то подъехал. Выскочила на улицу. Приехали Юра и Мара, оба бледные. Кузнец вытащил бензопилу из машины. Прошел в калитку, за ним проследовал филин Петрушка. Мой Прошка куда-то пропал, неужели Яночка что-то еще и в доме натворила?

Мара застряла в дверях. Она никак не могла зайти в калитку, словно упиралась в какую-то стену. Женщина смотрела на меня, а я на нее. Из ступора меня вывел плач девочки, которая напугалась шума бензопилы. Сверху на нее зашипел Прошка.

– Проходи, – махнула я рукой.

Она рванула вперед.

– Марочка, только не нервничай, – проговорил Юра.

Женщина оставляла за собой черные следы. Трава и сорняк сразу чернели, когда она на них наступала. Я даже залюбовалась и немного позавидовала: это же можно таким способом весь огород от сорной травы очистить. Мара кинулась к бывшей беседке.

– Яночка, солнышко, ты как? Мамочка рядом, не плачь, сейчас мы тебя вытащим, – проговорила женщина, ползая на коленях рядом с густо растущими деревьями.

Из зарослей показалась детская ручка. Марена принялась ее целовать и в ладошку, и в запястье.

– И эту целуй, – из веток высунулась вторая рука.

Вторую руку Мара тоже покрыла поцелуями, целовала обе ручки в ладошки.

– Заинька, закрой глазки, – сказала женщина.

– Мара, ты уверена? – спросил ее Юра.

– Папа, я знаю, что я делаю, – сказала она уставшим голосом.

Я уселась на лавку около дома. Юра сел на крыльцо, и мы стали смотреть, что же будет делать Марена. Она взялась за самые толстые стволы двумя руками, прикрыла глаза и что-то зашептала себе под нос. Сначала иголки и листья начали стремительно желтеть, плоды опадать и гнить. Затем ветки стали сереть, а потом чернеть. Мелкие побеги стали осыпаться трухой. Заросли стали редеть. Через них проступил силуэт Яны.

Я толкнула Юру в бок и показала наверх. Над всей этой конструкцией возвышалась железная крыша беседки. Если Мара доведет свое дело до конца, то крыша рухнет на ребенка.

– Яночка, маму позови, боюсь, она меня не услышит, – попросил Юра.

– Мамочка, не надо больше, мне страшно, мамочка, – снова заплакала девочка.

Марена оторвалась от ствола дерева и ошалело посмотрела вокруг, словно ее выдернули из какого-то другого, только ей ведомого мира.

– Беги, – тихо сказала я Юре.

Он кинулся к беседке и выдернул из крошащихся зарослей девочку. Как только она оказалась у него в руках, крыша беседки рухнула. Деревья и поросль разлетелись в труху. Марена потеряла сознание прямо на моей дорожке. Юра сунул мне Яночку в руки.

– Где, где у вас кладбище? – спросил он.

– По дороге прямо, бегом пять или семь минут.

Он закинул безвольное тело дочери себе на плечо и кинулся к калитке. За ними ринулся филин. Я кивнула Исмаилу, проводи, мол их. Он помчался за ними следом. Юра бежал, за ними летел не только филин, но и какие-то черные сущности, которые тянули свои крючковатые лапищи к телу Мары. Филин как мог отбивался, волк подпрыгивал, хватал крайних сущей и ломал им кости.

Они добежали до ворот кладбища и ввалились туда. Исмаил остался снаружи, а филин влетел вместе с ними. Я не стала смотреть, что там было дальше, вернулась к Яночке. Девочка сидела на лавочке, болтала ногами и гладила Прошеньку по спинке. Котик разлегся рядом и довольно урчал.

– Солнышко, пить что будешь? Водичку, компот, квас? – спросила я.

– Водичку, – она опустила глазки.

– Кушать хочешь?

– Нет. Кашку жалко, и тарелки все побились. Прости меня, тетя Агнета, я не хотела.

– Тарелок у нас полно, не переживай. Беседку, правда, жалко, но и тут дело поправимое, – погладила девочку по голове и пошла за напитками.

Выхожу с двумя стаканами – с квасом и водой. Посреди двора стоит Саша и тыкает молча в останки беседки, даже сказать ничего не может. Сунула один стакан Яне, а второй Саше. Он его выдул залпом.

– Столбы сгнили, сам смотри, одна труха осталась, хорошо не было никого там.

Он посмотрел сначала на меня, а потом перевел взгляд на Яночку.

– Я не виновата, – она стала смотреть куда-то в сторону. – Ой, тетя Агнета, а хотите, я вам все столбы назад выращу?

– Неееет! – закричали мы с Сашей.

Девочка отвернулась и надула губки.

– Я цветочек тебе подарю, не обижайся, – она сорвала обычную ромашку и протянула мне.

В этот момент я увидела на ручках у девочки варежки, такие призрачные серо-фиолетовые варежки. Мара специально или случайно все же заблокировала силу девочки, когда целовала ее в ладошки. Я взяла у нее цветок.

– Яночка, когда тебе исполнится десять лет, мы будем многое с тобой изучать. Хорошо? А сейчас тебе лучше жить жизнью обычного ребенка, шить куколки, читать сказки, ходить в обычную школу, дружить с другими детьми.

– Я могу приходить к тебе в гости? – грустно посмотрел на меня ребенок.

– Конечно, моя хорошая.

– Ты на меня не обижаешься? – спросила она.

– Нет, что ты. Ты ни в чем не виновата.

Она кинулась со мной обниматься. Саша в это время ходил вокруг беседки и осматривал потери.

– Хорошо крыша целая и не заржавела.

– Все, что уцелело, – хихикнула я. – Все равно хотели больше делать, все не умещаются, приходится табуретки из дома приносить.

– Ты во всем находишь плюсы, – улыбнулся Саша. – А чья машина около наших ворот стоит?

– Юры и Мары, они за девочкой приехали, – пожала я плечами.

– Знаешь, я иногда рядом с тобой себя чувствую, как пятилетка, которая уснула и не дождалась Деда Мороза. Что-то кругом происходит, а я все проспал, – усмехнулся Саша.

– Ну так не спи, – улыбнулась я и пожала плечами.

Вдруг с лавки сорвался Проша и погнался за какой-то вороной, которая прыгала по краю забора. В глубине души у меня шелохнулись нехорошие предчувствия. Ворону кот прогнал, не успел ее схватить, хотя отличался быстрой реакцией.

Через пару минут в калитку ввалились Юра с Марой. Он поддерживал дочь за талию, а та еле переступала ногами. Кузнец постарел лет на пять, да и женщина не смотрелась красоткой. Она протянула руку к дочери.

– Яночка, поехали домой.

– Мама, давай останемся, – тихо сказал ребенок и ткнул пальцем на забор.

Там сидело уже четыре вороны. Проша пытался их поймать, но они улетали и издевательски каркали, как будто смеялись над ним. С той стороны было слышно, как на доски прыгает Исмаил, пытаясь прогнать наглых птиц. Мара осела на крыльцо и застонала.

– Защита?

– Не знаю, не смотрела еще, – ответила я.

– Мы не доедем, – тихо сказала она и поглядела на меня внимательно.

– Ну что, оставайтесь, – хохотнула я.

– Петрушка, охотиться, – скомандовал Юра.

Филин спикировал на одну из ворон и сбил ее вниз. Там ее уже ждал Проша. От птицы остались только перья и клюв. Остальные вороны поднялись в воздух и исчезли.

– Я все понимаю, война войной, но обед по расписанию, – услышала я голос Саши.

– Идемте есть кашу с тыквой и пирог с яблоком и творогом, – предложила я гостям.

Открылась калитка, и вошли Слава и Катя.

– Мама, там какая-то фигня на улице творится. Весь пустырь около кладбища черный от воронья.

Марена тихо заматерилась.

– Да пофиг, идемте есть, – сказала я и направилась в дом.

Да, я закрыла на проблему глаза, а еще я увидела, что в защите нет проплешин и брешей. Хоть вороны и прилетали на забор, но внутрь проникнуть так и не смогли.