Текст книги "Ведьма Агнета. Демон-помощник и заколдованная комната"

Вот такие новости

Бабульки не было несколько минут, затем она начала кричать. Я влетела в зал. Она держала девушку за шею, та билась в конвульсиях.

– Что-то я не рассчитала, надо ее спасать срочно, а то помрет, – сказала бабушка и протянула ко мне руки.

– Может, лучше скорую вызвать, возможно, это эпилептический припадок, специалисты лучше помогут, чем мы, – засомневалась я.

– А мы не специалисты? Руки свои давай, я покажу, что надо делать. Сама я не могу, а ты не знаешь, – рявкнула она на меня.

– Я не люблю, когда меня трогают посторонние, – поморщилась я.

– Сейчас не до твоих фобий, нужно человека спасти. Она помрет, это будет на твоей совести, – она продолжала протягивать ко мне руки.

Я не могла допустить, чтобы кто-то помер из-за меня, и прикоснулась к бабулькиным рукам. Хотя внутри меня все кричало, чтобы я этого не делала. Однако гнала эти мысли прочь. Она вложила мои ладони в свои и что-то зашептала. Девушка начала розоветь. У меня закружилась голова, во всем теле появилась слабость, ноги подкосились, и я потеряла сознание.

Очухалась. Девица ровно дышала на диване и мирно посапывала. Бабулька валялась сломанной куклой в углу комнаты. Балконная дверь была выбита, а надо мной стоял жнец с косой. Позади него висел Томас в своем бесовском обличье.

– Вроде очухалась, – сказал жнец. – Как самочувствие?

– Так себе, голова побаливает, и ноги что-то ватные, и в горле пересохло, – ответила я, еле ворочая языком.

– Принеси ей святой воды, – скомандовал товарищ с косой бесу.

– Может, обычная из-под крана подойдет? – спросил Шелби поморщившись.

– Принеси бутылку с той водой, что Агнета купила.

Томас притащил мне воды.

– А стакан? – потребовала я.

– Здесь на каждой вещи ее метка стоит, пей из своего, – произнес жнец. – Ты словно первый раз замужем, совсем нюх потеряла. Видишь, бабка не простая, куда ты за ней прешься, девку отобрали и поехали. Нет, ей приключений захотелось, новых знакомств, – стал он меня отчитывать.

– Так она такая безобидная, – ответила я.

– Эта безобидная лишила бы тебя твоей силы, переехала в новое тело, – он кивнул на спящую девицу, – и жила бы себе припеваючи еще лет восемьдесят.

– Но она вот рассказывала, что она людей лечила и помогала. И что за это ее наказали больной дочерью, – растерянно сказала я.

– У нее дочь больная родилась, потому что она черными делами промышляла во время беременности, порчи, привороты делала. Ага, людям помогала, чужих мужей из семьи уводила и болезни смертельные насылала. Так-то да, кому-то и помощь. Потом-то, после рождения дочери, вроде очнулась, стала грехи свои замаливать. Хватило ее ненадолго, сдала дочь в интернет и стала лечить всех подряд, и кого надо, и кого не надо. Считала, что сама имеет право решать, кому болезнь во благо, а кому во вред.

– Правда? – я сидела на полу и хлопала глазами.

– А то я тебе врать буду, – усмехнулся он.

– А как же инвалидность и отобранные силы? – спросила я.

– Силы действительно отобрали и наказали каждый день на службу ходить, посты соблюдать, по святым местам ездить. Если не отстоит службу, то у нее ноги отнимутся. Вот и квартирку купила поближе к церкви. А инвалидности не было, но сейчас организуем, – зло ответил жнец.

– Я думала, вы только жизни забираете, – удивилась я.

– Ты наш работник, а своих мы оберегаем. Тебе еще не время уходить, – покачал он головой. – А ты, каким местом смотрел? – обратился он к бесу. – Ты ее охранять должен был, хранитель чертов.

– Да меня колбасит в разные стороны, чую, скоро из-под хвоста перья полезут. Какой из меня хранитель? Да и вообще бесов-хранителей не существует, есть ангелы-хранители, демоны-хранители, а я всегда помощником был, – возмутился Томас.

– Ну не нашел ты себе подопечного, не определился со специализацией, либо врата Хаоса и адские псы, либо бери ту работу, которую тебе предложили, – ответил жнец.

– Это что, он теперь моим хранителем будет? – ткнула я пальцем в беса.

– Ну да, а ты чего хотела? За такими, как мы, тоже охотятся, вернее, за нашим инструментом. Мы-то существа сумеречные, нас поймать непросто, а вот ты смертная. Для таких, как ты, подбирается хранитель. Уж прости, какой был, у нас тоже в отделе кадров толковых специалистов не хватает. Что нашли, тем и пользуйся. Мы его еще на курсы повышения квалификации отправим, так что не переживай, должно получиться более-менее, – он покрутил ладонью.

– И что я там буду делать с этими в перьях на ваших курсах? – обиженно спросил бес.

– Квалификацию повышать, – рявкнул жнец.

Застонала бабулька в углу, стала приходить в себя. Открыла глаза и посмотрела на жнеца, по ее щекам потекли слезы.

– Ты за мной пришел? – спросила она. – У меня дочка больная, я ей нужна.

– Ты, может, ей и нужна, а она тебе нет. Вот где она? Нетути. Не за тобой я пришел, мучайся. Я вообще сейчас ни за кем не пришел, я порядок навожу, пока некоторые филонят, – ответил жнец.

– Спасибо тебе, милок, – она попыталась подняться, но тело ее не слушалось. – А что это со мной?

– А ты как сама думаешь? – спросил ее товарищ в капюшоне.

Лицо у бабки перекосилось от злобы.

– Сама виноватая, глупая, такая силища, а ничего не умеет. Бес у нее остолоп. А я еще не пожила толком, не видела ничего. Мне нужнее, – завизжала она. – Я бы только силу у нее забрала и больше ничего делать не стала. Она все равно не умеет с ней обращаться.

– Нашла кого обманывать, – усмехнулся жнец. – Давай еще расскажи о своих намерениях. Ладно, некогда мне, работа ждет. Хотите скорую для этой вызывайте, хотите нет. Ей еще долго мучиться придется, рядом с ее дочерью уже коечка стоит. Агнета, не забудь про план. Бес, тебя ждут на курсах. Все, всем до свидания, не прощаюсь, – хихикнул он и исчез.

– Вы меня тут бросите совсем одну? Дочка, помоги, ты можешь мне вернуть подвижность, – стала просить и плакать бабулька.

Мне ее стало даже как-то жалко.

– Ага, сейчас, на, подержи, – скрутил дулю из длинных пальцев бес и сунул бабке Маше ее в нос.

– Пошли отседова, – сказал он мне.

– А девица? – спросила я.

– Сейчас, – ответил он, забросил ее к себе на плечо и исчез.

Я нашла бабулькины документы и вызвала скорую. Оставила дверь открытой и пошла вслед за своим бесом.

Он уже сидел в машине на переднем сиденье в нормальном виде. Девица дрыхла сзади.

– А квартиру? – спросила я.

– Завтра, – устало махнул рукой Томас. – Мне еще на это сборище идти.

– Ох, и денек сегодня, – покачала я головой. – Устала. А я-то думаю, чего ты косой интересуешься, а оказывается, вон оно че.

– Я сам в шоке. Но когда тебе в затылок дышат адские псы, а кто-то из них пытается откусить от твоей пятки кусок, то согласишься даже на такое. Хотя я давно хотел с тобой работать.

– Теперь я должна терпеть твою наглую рожу круглосуточно? – с ужасом спросила я.

– Не, это не так работает. Думаешь, я буду сидеть постоянно рядом с тобой и смотреть, как ты спишь, ешь, моешься и прочее? Нет, это примерно так же, как и раньше, только еще в случае опасности я тебя должен оберегать. Как-то так, наверное. Сегодня прослушаю лекцию и узнаю точно.

Я завела автомобиль, и мы помчали прочь из этого странного места.

Вот так помощники

Включила себе радио, чтобы доехать до дома спокойно. Томас смотрел в окно. Зачем он вообще в машину лезет, он же и так материализоваться может в любое время и в любом месте.

– А мне так хочется, – ответил он на мои мысли.

– Что хочется? – не поняла я вначале.

– Ехать, смотреть в окно и ни о чем не думать, – сказал он.

– Ты стал сентиментальным? – улыбнулась я.

– Стану Дином Винчестером, – ответил он и переменил свой облик на лицо популярного актера.

– Да уж, чем бы дитя ни тешилось, – скептично сказала я.

Доехали до дома за сорок минут.

– Что-то я эту девку в дом тащить не хочу, да еще и с мертвяком. Может, ее к Матрене отправить? Неизвестно, что ей та бабка в рот напихала. Двинет у меня кони, а я отвечать буду, – посмотрела я на спящую барышню.

Бес начал громко хохотать.

– Чего ржешь? – спросила его с неприязнью.

– Давай подкинем проблем старой клюшке Матрене. Добрая ты, Агнета.

– Да я не с такими намерениями хотела, а чтобы она помогла мне, подсказала. Но сначала избавимся от мертвяка. Тащи ее на пустырь, а я пока за косой в дом схожу, – скомандовала я.

Томас Дин Винчестер изменился в лице, появилось некое беспокойство на несколько секунд. Затем все вернулось на свои места, легкая обворожительная улыбка. Он подцепил девицу и понес на пустырь, я ушла в дом.

Вернулась с косой. Шелби и Исмаил мирно беседовали.

– Вот торчишь ты около дома, как привязанный, только редкие поручения исполняешь. Стал бы нормальным помощником, а то как пес цепной, – поучал Исмаила Томас.

– Так я к этому месту и привязанный, – ответил ему волк. – Меня для его охраны и вызвали. Раньше хозяйки далеко от него не уходили и не уезжали, всегда здесь были. Магазин и кладбище не считается, все в пределах этого места. Вот и привязали меня к дому, а не к себе. Так им было легче и свободней. Дом продавался вместе со мной и Прошкой, и так и дальше будет.

– Представляешь, въедет когда-нибудь сюда семья самая обычная, а тут вы – бонус, – засмеялся бес. – А если многоэтажку построят, кому прислуживать будешь?

– Тогда будет выбор большой, найдем кому, – усмехнулся Исмаил. – А может, просто это место охранять буду.

Девица дрыхла, а на поле маячил женский силуэт. Подошла к нему и махнула косой, но женщина никуда не исчезла, а осталась на месте. Помахала еще пару раз для порядка, сверху, снизу, сбоку. Она только на меня смотрела и нехорошо улыбалась. Мои помощники только на меня поглядывали.

– Чего пялимся? Может, подскажете, чего делать надо? – возмутилась я.

– Надо найти вещь, к которой покойница привязалась, – ответил Дин Шелби.

Исмаил кивнул головой.

Пошла ворочать девицу. Косу пришлось за спину заткнуть, а то вдруг ее кто-нибудь умыкнет, помощники, не помощники. Вон одна хитрая физиономия мне покоя не дает, хоть и в охранники ко мне приставлен.

Повертели барышню, бижутерии на ней нет, только на шее цепочка с крестиком и плюс иконка маленькая рядом висит. Сняла цепочку. Покойница явно занервничала. Отцепила крестик, положила девушке в руку. Неупокоенная душа аж зашипела.

– И что из этих трех предметов ее держит? – спросила я.

– Надо по очереди каждую безделушку в соль засунуть, – ответил Исмаил. – И посмотреть, как она на это реагировать будет.

– А сказать вы не можете? – злилась я на помощников.

– Можем, – парировал Томас. – Но хотим посмотреть, как тетку будет колбасить.

– Неси тогда соль, раз такой умный, – фыркнула я на него.

– Я хранитель, а не прислуга. У тебя у самой всегда должна быть соль под рукой, – возмутился он.

– Противосина, – буркнула я и пошла к машине.

Там у меня лежала новая пачка для квартиры. Покойница поплелась за мной. Значит, крестик отпадает. Сняла иконку, а цепочку положила в руку девушке. Сама вернулась к машине. Удивительно, но женщина пошла за мной.

– Я нашла, я нашла, к чему она привязалась, – обрадовалась я и показала язык помощникам.

– Молодец, обрезай привязку, и поехали к Матрене, – ответил Томас.

Прикрыла глаза и увидела, как довольно толстая нить тянется от покойной к предмету. Однако нить была не одна, такая же тянулась от нее к девушке. То есть сейчас я от предмета отрублю, но женщина все равно будет таскаться за барышней. Пока ее окончательно не съест. Отрежу сначала гражданку от живой, а потом ее от предмета.

– И в соль запихнуть не забудь, – сказал Исмаил.

– Какие вы умные, – буркнула я.

Достала соль. Стала разрывать и часть просыпала. В целую пачку совать иконку не стала, насыпала небольшую горочку на какой-то рекламной листовке. В нее и положила иконку, сверху еще присыпала.

Лицо у женщины скривилось, сморщилось. Рот открылся в немом крике, задрожала ниточка, тлеть начала, обуглилась и рассыпалась. Ну вот, от предмета ее отвязали, теперь от девушки нужно отрезать. Махнула под ногами у женщины. Вытерла она скатившуюся по лицу слезу рукой, дотронулась до щеки дочери и исчезла.

– Ну вот, навели порядок. Давайте теперь девицу назад в автомобиль погрузим и отвезем Матрене. Сейчас только я ей звякну.

Позвонила бабульке, та меня сначала послала на хутор бабочек ловить. Дескать, сама подобрала, сама и возись. Потом сменила гнев на милость и разрешила ее привезти.

Надела на цепочку крестик и повесила девушке на шею. Иконку кинула в сумочку. Самое странное, что девушке за целый день никто не позвонил, никто не волновался за нее. Хотя, может, еще не обнаружили ее пропажу.

Погрузили нашу спящую принцессу в машину и повезли ее к Матрене. Бабулька встретила нас около калитки.

– А этого охламона зачем притащила? – ткнула она пальцем на Томаса.

– Он сам притащился, – ответила я. – Девицу сейчас занесет и пойдет гулять.

– У нас есть кому девицу заносить, – она щелкнула пальцами.

Появился Матренин огромный бес, поднял барышню, как пушинку, и понес в дом. Томасу я сказала, что он пока не нужен. Тот склонил голову и исчез.

Матрена налила нам с ней по тарелке борща, нарезала сала кусочками, поставила острый хренодер и положила черного хлебушка. У меня от запахов аж голова закружилась, я ведь за целый день только пряник съела у бабки-колдушки.

– Как есть-то хочется, – потянула я носом.

– Садись, ешь, чего как собака воздух в нос тянешь, – велела она.

Коловерши рядом не было. Он, по всей видимости, ушел спящую принцессу караулить, ну и проверять ее сумочку на наличие запрещенных предметов.

Съела половину тарелки борща и стала Матрене все рассказывать, и про Томаса, и про церковь, и про девицу, и про бабку из пряничного домика. Про жнеца тоже пришлось рассказать, кратенько, и про волшебную косу. Матрена слушала молча. Потом посмотрела на меня внимательно и выдала что-то такое непечатное и витиеватое.

– Ну ты, звезда пленительного счастья, даешь. Вот этот охламон теперь твой хранитель? У тебя есть коса от жнеца, а ты молчала? С одной стороны, и правильно делала, я меньше знаю, лучше сплю, и так постоянно бессонница мучает, – махнула она рукой.

– Угу, – ответила я.

– Вот тебе и угу. С бабкой, конечно, ты пролетела, но всякое бывает. Силы в ней нет, а проблески какие-то остались. Вот она последнюю энергию на тебя и потратила, на последний бросок кобры. Проиграла, пролетела, как фанера над Парижем. Девицу я посмотрю, но судя по запаху от нее, накормила она ее пустырником. На ослабленный организм подействовало как крепкое снотворное. К тому же, судя по ее одежде, она днями и ночами не спит, плачет, горюет. Банально ее вырубило, когда часть здоровья у нее стянули. Попробую все вернуть назад, тем более покойницу вы отправили туда, куда надо.

– Это хорошо, значит, есть шанс девушку вытащить, – сказала я, и запихала себе в рот бутерброд с салом и хренодером.

– Справимся. Хорошо, что у тебя эта коса появилась, я тебе клиентов буду подбрасывать с некроподселенцами, – она потерла ладошки. – Заработаем, или ты заработаешь.

– А так разве можно? – удивилась я.

– Тебе запрещали на этом деньги зарабатывать?

– Нет, никто об этом ничего не говорил, – пожала я плечами.

– Если не запретили, значит можно, – она мне подмигнула.

Вот же хитрая старушенция. На веранду зашел Коловерша с накрашенными ресницами, губами, щеками и носом. Он попытался пройтись мимо нас на каблуках, но запутался в туфлях и упал. От него тянулся тонкий шлейф духов.

– Ну прямо красотка, – посмотрела на него Матрена и начала смеяться.

Он исчез на несколько секунд и вернулся уже в длинном Матренином сарафане с красными маками.

– Да ёшки-матрешки, снимай немедленно, негодник, мою одежду, – она попыталась огреть его полотенцем, но он, как привидение, пронесся мимо нас в заросли шиповника.

– Хандец сарафану, – грустно сказала бабулька и пригрозила незадачливому моднику кулаком.

Коловерша пытался выбраться из зарослей без потерь. Однако мы слышали, как хрустит тонкий шифон в колючках.

– С тебя такой же сарафан, – сказала она ему. – Пока не принесешь, я с тобой разговаривать не буду, и печеньем не стану угощать, и клубничным вареньем.

Коловерша поник, загрустил и исчез.

– Обиделся, – сделала вывод я.

– Да прям, – махнула Матрена рукой. – вечером притащит либо сарафан зашитый, либо картину с маками, вырезанными из этого сарафана. Первый раз, что ли.

Она рассмеялась, и мы с ней продолжили пить чай и болтать про всякую-разную мистику и чертовщину.

Чужие подарки

Выдернули меня из гостей звонки от Катюшки и Саши. Беспокоились, спрашивали, где я и когда буду дома. Ответила, что через полчаса приеду. Спящую красавицу оставила у Матрены, сама собралась и погнала в родные пенаты. Однако не доехала буквально пятьсот метров – машина заглохла. Выругалась, вылезла и пошла пешком. Автомобиль остался за углом.

Вывернула на нашу улицу, а около моего дома какая-то мадам прогуливается, туда-сюда ходит, но к калитке подойти не может. На заборе сидит Прошка и сверху за ней наблюдает. Под деревом устроился Исмаил и тоже не сводит взгляд с незнакомки. У тетушки в руках какой-то сверток. Она его за забор закинуть пытается, а кот его назад ей отфутболивает. То по голове он ей назад прилетит, то в ноги.

Я близко подходить не стала, спряталась за дерево и стою, наблюдаю. Она и так и сяк пытается, но боевой кот не дает ей это сделать. Мадама уже и камень в него кинула, не попала, зато он в нее попал, отбил его Проша. К калитке за полметра подойдет и встанет как вкопанная, словно ее стена невидимая не пускает.

– Ты там соль просыпала, – тихо сказал появившийся рядом Шелби.

– Все в этом мире связано, – усмехнулась я. – Я так понимаю, у нее там не гостинцы от всей души, а гадость какая-то?

– Угу. Куколки, тряпочки, землица, ниточки, травки. Примерно что-то такое тетя навертела.

Тем временем тетушка запихала свой сверток ко мне под лавку и пошла, довольная, в другую сторону.

– Это мне навредит? – спросила я Томаса.

– Ну, не совсем, но неприятности доставит, – поморщился он.

– Тогда верни ей, – пожала я плечами.

Он подцепил сверток и положил ей прямо под ноги. Она споткнулась и чуть не упала, перепрыгнула через него и побежала. Томас рассмеялся и исчез вместе со свертком. Через мгновение появился рядом со мной.

– Я ей домой отнес ее сюрприз, пусть радуется, – хохотал он.

– Вот и правильно. На занятия сегодня ходил? – спросила я.

– Ага.

– И как?

– Ну, так, фигня какая-то. В общем, меня выгнали. Они сначала не поняли, что я по направлению к ним, кинулись на меня, думали, я учебный материал для отработки навыков. В общем, навыки у них так себе, – хохотнул он.

– Везде ты хаос посеешь, – поморщилась я.

Он испарился, а я пошла домой. Прошу почесала за ушком и поблагодарила, потом ему вынесла вкусного мясца. Молодец, работу свою знает, дом стережет.

Мои родные обрадовались мне, кинулись обниматься. Катюшка стала жаловаться на одноклассников, дескать, шумят, учиться не дают, да и вообще, дома ей больше нравится. Саша рассказывал про рабочий день, куда ездил, что делал, кто что совершил. У Славы красовался шикарный фингал, и он молчал, а все остальные усиленно делали вид, что ничего не замечают.

– Славик, а за что это тебе такое красивое украшение нарисовали? – спросила я.

– Я сам ударился о косяк, – буркнул он.

– Понимаешь, Славик, я очень тонко чувствую, когда мне врут, – ответила я.

– Третьеклассники мучали котенка, я их разогнал. Потом пришел брат одного из пацанов и врезал мне, – ответил он.

– Молодец. Котенок где?

Мои как-то странно стали переглядываться, но все молчали.

– Я его бабушке отнес, – ответил мальчик и опустил глаза в пол.

– Проша, неси котенка, – крикнула я.

Помощник внес маленький комок на кухню. Мордочка у малыша была вся опаленная, да и по туловищу виднелись кое-где подпалины.

– Они ему еще хотели хвост отрубить и язык отрезать, – ответил Слава.

– Мама, ранки мы ему обработали. Можно, он у нас останется? – попросила Катя.

Они на меня все смотрели такими глазами, как Маруська, когда выпрашивала очередной кусочек мяса. Они мне торжественно стали обещать, что будут за котенком следить, и ухаживать, и убирать, и, если надо купать, и лечить.

– Смотрите, чтобы его Проша не съел, – сказала я.

Кот посмотрел на меня обиженно и утащил котенка в угол. Малыш уткнулся к нему в бок и засопел.

– Мама, ну ты чего, вон он как с ним хорошо обращается. Маруська тоже с котенком нянчилась, – сообщила мне дочь.

– Замечательно. Ужин кто-нибудь сегодня готовил? – поинтересовалась я.

– Ага, – улыбнулся Саша и открыл большую сковородку.

Там рядком лежали румяные отбивные.

– А еще у нас запеченная в духовке картошка и шарлотка, – сообщил Слава, светя своим фонарем.

– Молодцы какие, тщательно подготовились, – рассмеялась я.

Мальчику намазала глаз мазью от синяков, и мы все вместе сели ужинать. В целом вечер прошел спокойно, дети учили уроки, Саша доделывал какие-то отчеты, я общалась с клиентами. Машина, кстати, потом спокойно завелась, непонятно, почему она тогда заглохла.

На следующее утро собралась и отправилась покорять Василинину квартиру. Около моей калитки опять терлась эта странная дамочка со свертком в руках.

– Здравствуйте, – она постаралась улыбнуться как можно добродушнее. – А вы Славина мама?

– Доброе утро. Ну допустим, – сказала я, внимательно разглядывая ее.

– Я мама Лени Огурцова, ваш сын у нас как-то гостил и вот оставил у нас вещи, – она протянула мне бумажный сверток.

– Это не наши вещи, – ответила я и спрятала руки за спину.

– Но вы даже не видели, что там, – удивилась она.

– Можете их выкинуть, они нам не нужны, – сказала я и пошла к гаражу, открывать ворота.

– Но мальчик будет переживать, что мы не вернули ему его вещи, – она все пыталась сплавить сверток.

– Я скажу Славе, чтобы он зашел к Лене и забрал свои вещи, а сейчас мне некогда, – поморщилась я.

– Но я же уже пришла с ними, заберите, – она в очередной раз протянула мне сверток.

– Дамочка, мы с вами вроде незнакомы, вам мой муж приглянулся, или что? – возмутилась я. – Что вы мне все этот сверток суете, сказала не возьму, значит, не возьму. Дети сами между собой разберутся.

– Не нужен мне ваш муж, – заверещала она. – Я хочу, чтобы твой сын мучился, как мой. Это из-за него он прикован к инвалидному креслу. Если бы они тогда не поехали кататься на велосипедах, то ничего бы не случилось.

– Брысь отседова, лучше свою энергию на ребенка своего направь и не лезь туда, куда не знаешь. Поняла? – рявкнула я.

Она кинула сверток мне в ноги и побежала по дороге. Исмаил подобрал его и исчез. Вот мадам обрадуется, когда его снова обнаружит у себя в жилище. Разум вообще не замутнен, она его один раз уже дома обнаружила, нет, все равно сюда поволокла. Вечером со Славкой поговорю, что там за история с Леней.

Завела автомобиль и рванула в город, надо сегодня кровь из носа квартиру почистить.

Около подъезда меня ждал Томас. На голове у него красовалась повязка с двумя бело-серыми перьями.

– Здравствуй, Чингачгук Большой Змей. Что за новая мода? – поинтересовалась я.

– Трофей, – усмехнулся он.

– Опять с другими хранителями подрался? Меня там не вызовут в твою школу? – рассмеялась я.

– Я не виноват, они сами, нервные какие-то, агрессивные, – усмехнулся он.

В квартиру поднялись по лестнице. Только хотела открыть дверь, но Томас меня опередил.

– Свечу зажги, поводи по двери.

Так и сделала. Как только поднесла зажженную свечку к двери, так сразу по ней волной побежали какие-то насекомые. До этого на полотне никого не было, а это во все стороны они прыснули. Я даже с каким-то азартом принялась их гонять, шепча всякое себе под нос.

– Ты чаво там делаешь, чаво делаешь? – услышала я противный старческий голос за спиной. – Квартиру спалить хошь? Я сейчас милицию вызову. Люди, памагитя, пожар! – завопила старушка из соседней квартиры.

– Томас, разберись, – не поворачиваясь, сказала я.

– Гав, – сказал он, резко появившись перед лицом бабульки.

– Ой, – сказала она и резко захлопнула дверь.

– Не делай так больше, человек старый, разорвалось бы сердце, и все, – покачала я головой.

Свеча трещала и коптила. Томас где-то наверху двери что-то слизал языком и сожрал. Огонь выровнялся и перестал дымить.

– Фигня какая-то, невкусно, – покачал он головой.

Зашли в квартиру. В нос ударил запах тухлого мяса.

– Это так порчи и подклады пахнут? – поморщилась я, стараясь реже дышать.

– Это так пропавшие продукты пахнут, – ответил Томас.

На кухне на столе лежал кусок тухлого мяса, на пол стекала вонючая жижа. Естественно, по нему ползали разные представители насекомых. Меня чуть не вывернуло наизнанку.

– Можно, я это съем? – спросил бес.

– Делай, что хочешь. Я на балкон, воздухом дышать, – сказала я и убежала в зал.

Открыла балконную дверь и стала дышать чистым воздухом. Через пять минут ко мне заглянул Томас.

– Агнета, идем. Подарки я все собрал в кучку. Вещи собирай сама. Надо пройтись по квартире с огнем, воздухом, землей и водой. В принципе, чего мне тебя учить, ты и сама все знаешь. Сейчас начнешь чистить, полезет всякое-разное, будь готова. Я бы рекомендовал начать с воздуха, хоть немного запах исчезнет.

С воздуха так с воздуха. Подожгла веничек из трав и пошла окуривать помещение. По квартире ходила, песню заводила, чью-то судьбу оплакивала да за ворота провожала. За спиной тени бродили, хороводы водили, что-то само исчезало, а что-то Томас выпроваживал.

Потом огнем прошлась, со свечой все углы обошла. Напоследок водой с солью полы помыла. Казалось, только пять минут в квартире была, а посмотрела на часы, четыре часа пролетело незаметно. Чего только за это время не случилось, чего только не полезло со всех сторон, и рожи какие-то страшные, и руки с когтями, и тени с рогами, да и живность всякая словно из воздуха посыпалась.

Хорошая квартира, прямо замечательная, и ароматная, и прямо живая такая. Выгребла все Васины шмотки из шкафа, побросала в пакеты, в шкафы положила мешочки с травами обережными. Вещи вынесла на помойку, а вот всякие «подарки» повезла в свою сторону.

– Квартира хорошая, – причмокнул Томас.

– Чем же она хорошая? Гадости вон сколько, и я уверена, все мы не вычистили.

– Там портал открытый. Можно сидеть рядышком и всякое-разное ловить и есть.

– Ага, пока кто-то побольше тебя не выйдет и тебя не съест, – ответила я. – Как там портал появился?

– Подарочки виноваты. Фонили сильно, пространство смущали, еще этот кусок мяса. Одно на одно наложилось, и дверь открылась.

– Мясо кто-то подложил специально? – спросила я.

– Нет, скорее всего, Василина его сама купила и забыла про него, – ответил он. – Порча собственного пространства. Кстати, тебе все подарки надо по-разному утилизировать.

– Как это по-разному? – удивилась я.

– Вот так. Что-то сделано на кладбище, что-то на перекрестке, а что-то просто так.

– Я думала, отдам тебе и ты все это уничтожишь, – сказала я.

– Я не помощник, – гордо ответил он.

– Я помню, кто ты, – зло ответила я. – Да и фиг с тобой, сама разберусь.

Подарки скинула под дерево, под присмотр Исмаила, а сама отправилась домой, разбираться со Славой.