Текст книги "Ведьма Агнета. Демон-помощник и заколдованная комната"

Полуденница и Полуночница

Домой пришли и стали травки разбирать, короткие и поломанные в одну сторону, а длинные и целые – в другую. Порченое и с букашками – в мусор. Разложили на столе, застелили его белой простыней, чтобы видно было все, и приступили к сортировке. Батюшка пыхтел, но делал, а детям, наверно, было любопытно.

– Мама, а кто такая Полуденница? – спросила Катюшка. – Ты сегодня про нее упоминала, когда мы гадюку увидели.

– Полуденница, или Полудница – это дух полуденной жары. Появляется в тот момент, когда ничего не отбрасывает тени, то есть в полдень. Обычно приходит в виде молодой девушки в белых одеждах с венком на голове. Некоторые же говорят, что видели старуху с серпом или с косой. Очень уж она не любит, когда в это время кто-то по ее владениям шастает. Может и по голове пригладить до солнечного удара, а малых детей с собой забрать и отдать их тому, кому они нужней.

– Что, правда? – спросил Славка.

– Давай на тебе проверим, – хихикнула Катюшка.

– Его Полуденница с собой не уведет, он уже мальчик большой, а по голове погладить может и к земле прибить жарой. Или же решит поиграть, спрячешься от нее в поле или в степи, значит, выиграл, а нет, так сам виноват, узнаешь, насколько у нее серп или коса острая, – продолжила я рассказывать им сказки.

– Ой, фигня все это, – ответил мальчишка.

– Может, и фигня, а может, и нет. Ты летом, когда по дороге на велике едешь, видишь, как от земли жар поднимается и воздух колеблется? Так вот это – мир Полуденницы приоткрывается, как занавеска колышется. Как только тени все исчезли, так и покрывало упало. Поэтому к этому времени тихо везде становится, живность вся прячется, чтобы в ее лапы не попасть. Она все, что найдет, с собой заберет.

– Агнета, ну это же детские сказки, – сказал Николай.

– Да кто бы говорил. Расскажи-ка ты нам, батюшка, как с Полудницей встретился, – мне хотелось подловить его, да видно было по нему, что этот гражданин что-то знает.

– Не встречался я ни с кем, – насупился он. – Не Полуденница это была, так, девка странная.

– Расскажите, пожалуйста, – попросила его Катя.

– Мне лет восемь было, заигрались с пацанами да оказались посреди поля с озимыми. Я споткнулся и упал, видно, приложился головой хорошенечко. Очнулся от того, что меня какая-то девица треплет по плечу. Говорит, вставай, мальчик, пошли со мной. Я от нее отпихиваюсь, говорю, не пойду я никуда, я вон там живу.

Встал, а кругом поле бескрайнее, и села нашего не видно, и звуков никаких, и даже ветра нет. Она смотрит на меня и смеется. Глаза синие, синие, что васильки у нее в венке, волосы желтые, что пшеница, сорочка белая до полу, веревкой какой-то подвязана, сама босая. В руках косу держит, смотрит на меня и заливается смехом, а звука нет. Тишина, вроде смех должен быть громкий, а нет ничего. Даже жутко от ее вида стало. Косой то туда, то сюда повернет, в какой-то момент мне показалось, что по полотну кровь течет. Я как заорал, да как рванул оттуда.

Опять споткнулся и с поля вывалился, хотя конца и края его и не видел. Обернулся посмотреть на нее, а ее нет, и по полю техника пошла с отравой. Если бы не убежал от нее тогда, то и не было бы меня сейчас с вами. Либо задавили, либо потравили бы. Я тогда еще подумал, что девица странная какая-то, и не местная, чего-то делает на поле с косой, когда у нас все убирают комбайны, – закончил свой рассказ батюшка.

Ребятня притихла.

– Я до сих пор в жару и в духоту ее беззвучный смех слышу, а иногда кажется, что и вижу, – задумчиво сказал он.

– Значит, рядом с тобой грань между мирами тонкая, – вслух подумала я. – Странно, конечно, беззвучный смех слышать.

Все на меня внимательно глянули и притихли.

– Мама, а зачем она к нам сюда приходит оттуда? – спросила меня Катя.

– Не знаю, может, чего надо. Не видела ее, не спрашивала. Хотя я так думаю, что приходит она не людей пугать и младенцев красть, а проход между мирами охраняет. Чтобы ни к нам, ни к ним никто не перешел. Ребятишек, скорее всего, не она забирает, а те, кто в наш мир попал. Поэтому-то она и ужас навевает, чтобы люди в это время по домам сидели.

Еще говорят, что Полуденница приходит к тем, кто после шести вечера спит. Вроде как силу вытягивает, поэтому голова болит, если спать в это время. Хотя шесть часов – время такое интересное, стрелки стоят перпендикулярно земле, как и в полдень. Много всякого, да неизведанного еще в этом мире.

– Если помолиться, то все пропадет, – безапелляционно сказал батюшка. – Это все чуждое, бесовское.

– Если глаза закрою, то и ты пропадешь, я же тебя не вижу, – усмехнулась я.

– В полдень приходит Полуденница, а ночью есть какой-нибудь такой же дух? – спросил Слава.

– Есть, Полуночница, – улыбнулась я.

– Это Катька полуночница, – засмеялся пацан. – По ночам ходит на кухню и конфеты ест и компот пьет.

– Не ем я по ночам конфетки, все ты врешь, – насупилась Катюшка. – А что Полуночница делает?

– Ты как думаешь? – спросила я.

– Спать не дает?

– Не дает, песенки поет заунывные, катает, щипает, про голод напоминает, думы тяжкие навевает. Любит старых да малых. Около малых встанет и сны плохие насылает, чтобы пугался, просыпался и кричал, спать в доме никому не давал. Сама силами, что на сон были даны, питается, над людьми издевается. Раньше и младенца подменить могла, чурочку положит, а дитенка утащит. На мамку морока нашлет, чтобы не распознала.

– А сейчас почему младенцев не ворует? – спросил Славик.

– Игрушек много в кроватке, вот она ими и заигрывается, их забирает. Однако ребенка помучить не забывает. Раньше куколок обережных в кроватки клали рядом с младенцем для Полуночницы на подмену. Поэтому и запрещается коляски и колыбельки пустые качать да пеленки на улице оставлять. Вроде этим завлекают духа Нави, чтоб он заглянул на огонек.

– Ой, как интересно, – сказала Катя. – А больших детей Полуночница не трогает?

– За неимением младенцев и взрослых может помучить, особенно тех, кто на ночь смотрит всякие страшилки и ест по ночам конфетки, – рассмеялась я. – И пьет кагор в пост, – посмотрела я на Николая.

– Ну, мам, – надула губы доча.

– Не пью я кагор в пост, – обиделся батюшка.

За разговорами так мы всю травку и перебрали. Мелкую разложили на подносах сушиться, а из целой стали венички вязать да скрутки для окуривания делать.

Непростое дерево

Батюшка к нам стал заходить через день. Ничему особенному я его не учила, то мы настойки делали, то рассказывала, как правильно окуривать помещение. Обычно на наши импровизированные уроки приходили и дети. Они с удовольствием принимали участие и слушали мои объяснения, а иногда и сказки, легенды, мифы. Кстати, батюшка тоже некоторые вещи интересные нам рассказывал, то про ладан, то про мирт, то про церковные свечи.

Я все ждала, когда же мои доски будут для двери готовы. Однако вестей с полей все не было. Уже и кузнец звонил, спрашивал, когда мы все привезем. Поинтересовалась у Николая, когда будут готовы доски. Он что-то мямлил, мялся.

– Батюшка, ты куда мое дерево отволок? – строго спросила я.

– На лесопилку, – насупился он.

– И? На каком этапе находится процесс?

– Они его распилить не могут, – выдохнул он. – Полотно ломается.

– Чудесно. А ты раньше сказать не мог?

– Нет, я боялся, что ты меня прогонишь и больше учить меня не захочешь, – ответил Николай.

– Давай сгоняем на лесопилку, посмотрим, в чем там дело, – предложила я.

Он закивал головой, затряс бородой, словно козел соседский. Глазки у него забегали.

– Я тогда сейчас им позвоню, узнаю, до какого времени они работают сегодня, – взял телефон и ушел вглубь огорода разговаривать.

Пока он ходил, бродил, в калитку кто-то звякнул. Пошла дверь открывать, а там Томас стоит, весь такой приглаженный, прилизанный. Красавчик, одним словом.

– Доброго вам дня, Агнета, – слегка поклонился он.

– Доброго. Чего вам надобно? – посмотрела я на хитрую морду.

– Скучно мне. Нет ли у вас для меня какой работы? Может, пофеячим? Соседским коровам хвосты свяжем, или заставим петуха за собаками гоняться, или огород чей-нибудь затопим или спалим.

– Эко тебя разморило, – удивилась я таким предложениям. – Жрать, что ли, хочется?

– Да не особо, у меня еще колдун в десятом поколении остался, я его еще не доел, – хихикнул он. – Ну, просто скучно, – протянул бес.

– Ничем не могу помочь, – пожала я плечами.

Из-за калитки показалась голова батюшки.

– Агнета, они еще работают, так что можно к ним съездить, – сказал он и внимательно посмотрел на Томаса.

– Батюшка? – удивился бес. – Агнета, ты меня поражаешь – батюшка и ведьма. Или ты в веретничество решила податься?

– Иди ты в… – хотела сказать куда, но посмотрела на любопытное лицо Николая и осеклась.

– Томас, прокатиться не хочешь с нами? – вдруг мне в голову пришла гениальная идея.

– С удовольствием, – обрадовался он.

– Жди тогда тут.

Выкатила своего зеленого «крокодильчика» из гаража.

– Я сзади сяду, – сказал Томас. – А то я этого с бородой опасаюсь. Еще даст мне по голове своей книжонкой, потом будешь голову искать по обочине.

– Меня батюшка Николай зовут, – протянул руку бесу Николаша.

– Она меня Томасом называет, – ответил бес и руку подавать не стал, поморщился.

– А вас как на самом деле зовут? – удивился батюшка.

– Меня не зовут, я сам прихожу, – скорчил страшную рожу Шелби.

Николай удивленно на меня посмотрел.

– Не обращай внимания, он у нас немного того, – я постучала по виску пальцем.

– А вы новенький в деревне? Что-то я вас ни разу не видел тут, – продолжил спрашивать батюшка.

– Новенький, и так можно сказать, – кивнул бес.

– Вы верующий? Приходите к нам в церковь на службу, ну или просто так помолиться, свечу поставить, о жизни подумать.

– Конечно, верующий, а как же без веры жить, – хохотнул Шелби. – Обязательно посещу ваш храм, обязательно.

Я посмотрела на него через зеркало заднего вида. В нем отражалось истинное лицо беса, который просто потешался над всей этой ситуацией.

Добрались до лесопилки. Во дворе валялось мое бревно. Присмотрелась внимательно, а его облепили мелкие сущности, словно блохи на бродячей собаке.

– Ой, какое бревнышко, – аж засвистел Шелби и язык свой огромный вывалил.

– Что это с ним? – начал тыкать пальцем в беса Николай, вытаращив глаза.

– Да все нормально, – я сделала вид, что ничего не происходит.

– У него язык до ремня достает.

– Все у него нормально, это вам, батюшка, от жары мерещится.

Я пихнула беса локтем в поясницу, тот вернулся в прежний облик и мило заулыбался. К нам подошел пузатый дядька, поздоровался и начал целовать руки Николаю.

– Батюшка Николай, бревно это какое-то бесовское, то цепи у нас порвались, то полотно сломалось, а то чуть нашего работника им не пришибло. Может, мы вам другие доски отдадим вместо этого?

Батюшка стоял спиной к бревну и не видел, что там происходит. Бес скинул человеческое обличье и поедал сущностей с поверхности. Когда все повернулись в ту сторону, он тут же обернулся черной кошкой и продолжил жевать разную нечисть.

– Кыш, – попытался прогнать кошку хозяин лесопилки.

Я подошла к бревну и положила на него руки. Меня словно силой дернули в другой мир. Сначала я увидела, как к молодому еще дереву привязывают всякие ленточки, затем уже к подросшему приносят дары, а около столетнего танцует шаманка и бьет в бубен. Каждое поколение наносило на дерево свои знаки, просило его о чем-то, благодарило. Из ведения меня выдернул батюшка, он тоже дотронулся до дерева. Его энергии переплелись с силами дерева. С диким мяуканьем свалился наш бес со ствола.

От кошака потянулись ниточки и вплелись в структуру древесины. Потом разом все прекратилось, и дерево словно ожило, замерцало. Очнулась, а вокруг него сидят на земле батюшка и Шелби в человеческом виде. Хозяин лесопилки крестится неистово.

– Ну все, теперь пойдет все как по маслу, – прохрипела я.

Видно, от таких затрат перехватило у меня горло. Прихрамывая, пошкандыляла я до машины, наверно, от процесса еще и ноги затекли. Взяла водички и выдула половину бутылки.

– И мне, – просипел батюшка, протягивая руку.

И его угостила. На беса посмотрела, он головой помотал, дескать, мне воды не надо. Хозяин лесопилки пообещал, что к завтрашнему дню доски будут готовы. Мы втроем молча погрузились в автомобиль и отправились домой. В пути Шелби исчез с заднего сиденья, даже не попрощался. Когда добрались до дома, Николай был сильно удивлен, что третьего пассажира нет в машине.

– Агнета, а Томас – это демон? – спросил он меня.

– В общем, да, – не стала я отпираться и врать.

– Так его изгнать надо, – сказал он мне серьезно.

– Зачем? – удивилась я.

– Но он же бес, – он посмотрел на меня как на неразумную.

– Он тебе мешает? – поинтересовалась я.

– Нет.

– И мне нет, – ответила я.

– Но его все равно нужно изгнать. Они вредители, – уперся он.

– Ну, изгони, – пожала я плечами и усмехнулась.

– Так его же нет, он исчез, – возмутился он.

– Тогда какие могут быть разговоры? – развела я руками

– Вызови его, – он аж весь дрожал от предвкушения.

– Я имени его не знаю, – усмехнулась я. – А телефонный номер он мне не оставил.

– Какая же ты несознательная, Агнета, – возмутился батюшка, развернулся и пошел к себе домой.

«Какой же ты хитрый, батюшка, – подумала я, – жар чужими руками загребать».

Не все спокойно в чужом королевстве

Странный какой-то этот батюшка, получу свои доски и отправлю его на хутор бабочек ловить. Будет еще мне указывать, кого мне изгонять, а кого оставлять. Конечно, с одной стороны, Шелби бес и ему вроде как не место в нашем мире. Однако при мне он еще никому не навредил, кроме своей прежней хозяйки, той тетки, что обманывала людей, ну и Евсея, который кормился с простого народа. Получается, не такой уж он и плохой, всем сестрам по серьгам выдал.

Вечером с Сашей и с детьми мы собрались в гости к Мише с Олей, обещались еще родители подъехать. Как обычно, с собой всего понабрали, да сами хозяева наготовили. Во дворе шашлыков нажарили, да овощей на гриле, да огурчики малосольные, да всякое остренькое и легонькое. Сидим за столом кушаем да про наше село сплетничаем.

– Я сегодня Лешку из больнички забрал, – сказал Саша.

– И как он? – спросила мама Люда.

– Болтает всякое, – Саша на меня внимательно посмотрел.

– Чего болтает? – заинтересовались Ольга с Мишей.

– Говорит, после того, как по голове получил, видел, как над ними демоны летали и людей друг к другу толкали, а потом прилетели другие и этих разорвали и съели. Еще говорил, что видел человека в капюшоне и с косой.

– Эко его приложили-то хорошо, – сказал Миша и покачал головой.

– А в больнице он ничего не видел? – спросила я.

– И там тоже видел, – улыбнулся Саша. – Говорил, что там ангелы летают, змеи ползают и люди с косами ходят, а еще практически у каждого есть свой подселенец или помощник, или ангел.

– Надеюсь, врачам он этого не говорил, – поморщилась я.

– Вначале говорил, а потом его начали таблетками поить, и постепенно видения сошли на нет.

– Жаль. Может быть, все это правда, – сказала мама Люда. – Вот ты, Агнета, видишь что-то подобное?

– Ну, меня по голове еще никто не бил, – попыталась я отшутиться.

Все устремили на меня взоры.

– Вот мне когда плохо стало, ты что видела? – спросила меня она.

– Что вам плохо, – пожала я плечами. – Это все видели, не только я.

– Откуда ты знала, что делать?

– Не знаю, – мне этот разговор не нравился.

– Ладно, мама, чего ты пристала к человеку, – вступился за меня Миша.

– Мне просто интересно, – махнула она рукой.

– Ой, а вы видели, какой у Ксюни мужик появился? Ходит к нам каждый день на работу, такой весь деловой. Поначалу вообще ничего не умел, а сейчас научился, втянулся, нравится ему. Рассказывал, что до всей этой канители где-то преподавал, а сейчас в отпуске и не знает, будут ли лекции очные или заочные. Очень уж ему не хочется отсюда уезжать, – переключилась на другую тему Ольга.

Посидели, посплетничали, всех местных обсудили, пожалели матушку с батюшкой, что они заболели. Где ухитрились заразиться, никто не знает, главное, что остальные жители вроде все здоровы. За разговорами дело к ночи подошло, собрались да домой отправились.

– Агнета, а что к нам батюшка повадился ходить? – спросил меня Саша по дороге домой.

– Скучно ему, знаний хочется новых, – ответила я честно. – Вон у ребятни спроси, чем мы занимаемся, – кивнула я на заднее сиденье, где дремали Катюшка со Славкой.

– А то смотри, я ему его козлиную бородку вокруг шеи обмотаю, ишь чего, повадился к нам ходить, – рассмеялся он недобро. – На женщину мою любимую пялится.

– Папа, Агнета нам сказки рассказывает и травкам разным учит, – пробормотал Слава. – Мы из дома не уходим, пока он не уйдет, а то он какой-то странный, кто его знает, чего у него в голове.

– Защитник растет, – посмеялась я.

На том разговор и закрыли, но осадочек остался.

Ближе к обеду мне позвонили из лесопилки.

– Матушка Агнета? – спросил приятный голос на том конце трубки.

– Агнета, – удивилась я.

– Это вас с лесопилки беспокоят. Куда нужно отвезти доски?

– Сколько я вам должна? – спросила я.

– Это для батюшки, мы богоугодное дело делаем, помогаем, ничего не нужно.

Я назвала адрес кузнеца Юрца и поинтересовалась, когда прибудет груз. Ответили, что привезут после трех. Поблагодарила и отключилась. Неправильно это, на халяву брать чужой труд. Спустилась к себе в подпол, взяла пару мятных веничков, пакет с душицей, мед, колобок сыра и банку с прополисной мазью. Отвезу, пусть чай пьют вкусный и всякие ушибы и порезы лечат.

Позвонила кузнецу, сказала, что после трех должны доски подвезти. Он что-то пробурдел в трубку. Говорю, но если неудобно, то я им сейчас другое время назначу.

– Все удобно, просто у нас Мара заболела, а я тут с Яночкой сижу. Если не сложно, можете сами подъехать проконтролировать или за ребенком последить? У нас и помощник в агентстве захворал, я один кручусь, как могу. Еще и количество заказов выросло, – он говорил быстро, торопился, словно боялся не успеть.

– Хорошо, я приеду к трем. До встречи.

Вот тебе и новости-неприятности.

После обеда набрала из закромов разных трав, мазей, настоек, намазала нос прополисной мазью и поехала. Сначала заехала на лесопилку, оставила им пакет с разным всяким. Объяснила и написала, какое зелье для чего и от чего. Оттуда вместе с газелькой к кузнецу отправились.

Выхожу из машины с пакетом с «гостинцами», а мне навстречу Яночка бежит. Ручки в разные стороны раскинула и несется.

– Василиса Премудрая приехала, – кинулась ко мне на шею она.

Обнялась со мной, стоит, по волосам гладит.

– Ты мамочку мою спасешь? И дедуня заболел, так страшно задыхается. К себе меня заберешь, а то по дому тени всякие ходят, лапы ко мне страшные тянут и шепчутся, шепчутся, – зашептала она мне на ушко.

Из ворот вышел кузнец Юрец, бледный, с черными кругами под глазами. Хоть картину с него пиши «Кощей Бессмертный». Молча, знаками показал, куда доски заносить и складывать. Я с ним поздоровалась, он мне кивнул. В таком состоянии он явно ничего не сможет для меня сделать. Хотела к нему подойти.

– Не подходите ко мне, еще заразитесь, – прохрипел он. – Яночку к себе не заберете? Она вроде не болеет.

Натянула маску на лицо и прошла во двор, хоть хозяин вяло сопротивлялся. В кузне на столе лежали запчасти от моей двери. Между ними валялся огромный филин, он еще дышал.

– Скоро, наверно, издохнет. Что-то мы как-то все разом захворали. Навалилось на нас, – хрипел Юрец.

– Ты Петрушку вылечишь? – спросила Яночка.

– Ох, милая, я и не знаю, как таких лечить, – покачала я головой и погладила птицу по спинке.

Та немного встрепенулась, подняла голову и посмотрела на меня измученным взглядом, дескать, что же ты не знаешь. Вдруг у меня в голове шальная мысль возникла.

– А можно, я вашу птицу полечу? – спросила я.

– Делай, что хочешь, только в дом не заходи, болеем мы. Девочку забери. Силы появятся, я дверь твою сделаю, – прохрипел кузнец и, качаясь, ушел в дом.

– Ну что, Яночка, будем Петрушку лечить? – поинтересовалась я у девочки.

– А серого волка позовем? – спросила она.

– Нет, он мою избушку охраняет, – ответила я. – Будем звать другого персонажа.

Набрала Николая.

– Батюшка, а вы не хотите попрактиковаться? Только кагор с собой прихватите и хороший кусок мяса, ну и всякие свои атрибуты для изгнания.

Он там что-то промычал нечленораздельное, но вроде согласился. Скинула ему адрес. Тем временем не стала ждать, когда он подъедет, а расставила свечи вокруг птицы. Зажгла. Заплясал огонек на свечах, закружился, образовался хоровод, словно они друг за друга цепляются, как в цепочке. Шумит, трещит огонь, разговаривает, сказки, а может, быль рассказывает. Ниточки-веточки к птице огненные тянутся, проникают в нее, опутывают, хворь разную пережигают.

Часовые свечи сгорели за десять минут, только пятна черные по краям стола и остались. Словно птица огонь сама поглотила и через него возродилась. Петрушка голову приподнял, на нас посмотрел. Собрался весь, привстал. Спрыгнул со стола и захромал к очагу, подволакивая крыло.

Забрался вовнутрь и стал что-то копать в пепле. На пол вылетела какая-то скрученная в спираль железка. Она ожила, зазмеилась и ринулась в атаку на птицу. Петрушка отскочил насколько мог. Вот же неугомонный, еще до конца не выздоровел, а снова кинулся свой дом защищать. Я схватила кочергу и огрела змеюку.

– Василиса, смотри, чтобы она тебя не укусила, – крикнула Яночка.

– В дом беги, – скомандовала я.

– Нет, там еще страшней, чем здесь, там тени, – мотнула головой девочка.

Змея продолжила нападать то на меня, а то на филина. Кочерга не помогала, а в очередной раз вообще разлетелась на кусочки. Я схватила какую-то палку и со всего размаха рубанула ей по сущности. Змеюка развалилась на части.

– Деда косу не разрешал брать, – сказала Яна.

Какую косу, вроде древко было какое-то от чего-то? Однако на самом деле в моей руке красовалась шикарная коса с различными символами на древке и на полотне. Твою же налево. Около стены разместилась целая батарея таких кос. О свою я еще и поранилась, окропила, так сказать, кровушкой.

Филин склевал остатки железной змеючки и привалился к девочке, прикрыв глаза. Он тяжело дышал, но было видно, что кризис миновал и помощник пойдет на поправку. Я же по-прежнему разглядывала косу – произведение искусства.

– Яна, а кто косы заказывал? – спросила я.

– Дядька такой страшный, в плаще и в капюшоне, деда сказал, что это ролевики, те, кто в книжки играет, – она шмыгнула носом и погладила Петрушку.

Сдается мне, что это совсем не ролевики были и за испорченную косу влетит мне по первое число, а может, и не только влетит.