Текст книги "Время юных магов. Менестрель. Книга 1"

Глава 19,
в которой на Риту нападают

Незаметно подступила зима.

Посеребрила травинки, покрыла тонюсенькой корочкой льда корпус водников, заковала вчерашние лужи. Небольшие превратились в катки, поглубже – в ловушки. Наступишь на такую и провалишься.

В то раннее утро Рита бежала по сосновому бору в одиночестве. Даня подхватил какую-то липучую простуду и отлеживался в лазарете, у боевых магов были свои тренировки. Но Рите и одной было неплохо, несмотря на то, что в бору было совсем темно, хоть глаз выколи. К этому времени девочка успела изучить каждый поворот тропинки.

– …Я так и знал, что найду тебя здесь.

Знакомый голос… Голос отца!

Рита резко остановилась.

Ей бы подбежать, обхватить, прижаться! Но что-то не пускало девочку, заставляло вглядываться в фигуру, скрытую темнотой.

– Ты чего, Ритка? Испугалась?

Знакомые интонации. Аура – такая родная, такая неповторимая…

Стоп-стоп-стоп!..

Это был не отец, а… почти отец. Оба узла, отвечающие в поле человека за сердце и солнечное сплетение, были инородными. И инородными абсолютно и бесповоротно.

– Па-ап?.. – Рита пыталась унять разом сбившееся вовсе не из-за бега дыхание.

Девочка, привыкшая к ежедневным пробежкам, чувствовала себя сейчас загнанной лошадью. С одной стороны, все в ней кричало: беги! Перед тобой чужак! Маг в десятки, а то и в сотни раз сильнее тебя!

А с другой… С другой стороны, в Рите вспыхнула безумная надежда: вдруг папа участвовал в какой-то секретной операции и изменился? Совсем недавно волхв Борилий рассказывал о таких случаях. Мол, люди носили чужую личину и так свыкались с ней, что потом с трудом приходили в себя. Реабилитироваться им, по словам волхва, помогали их самые близкие люди. Неужто она бросит отца в беде из-за какого-то страха?

– Я так соскучился, Ритка!..

Папин голос. Папины интонации… Но не его, абсолютно не его мерцание!

– Что же ты молчишь? – Человек сделал шаг навстречу.

Теперь их разделяло не более пяти метров.

– Тебя так долго не было. – Рита пыталась отыскать хоть одну знакомую струнку в душе нечаянного собеседника.

Она так ждала эту встречу. Так надеялась увидеться с папой – хоть на минутку!

– Ты уже нашла свою мать? – Вопрос прозвучал резко и неприятно. Но потом голос опять стал прежним: – Как же я скучал, Ритка! Ты бы знала…

Человек сделал еще один шаг.

В голове девочки шел мозговой штурм. Папа никогда не отзывался о ее матери с такой интонацией. Он не хотел о ней говорить, это была правда. Но и относился он к ее маме по-другому.

– Ты хотел сказать «маму»? – Рита как могла тянула время. Прикидывалась маленькой непонятливой девочкой. – Сюда должна была приехать Нелли?

«Будь это чужак, – цеплялась Рита за очередную спасительную мысль, – на него давным-давно набросилась бы Маня!»

Но многоножки, которую Рита нет-нет, да встречала в бору, сейчас и духу не было. А значит, этот человек, возможно, врагом не был.

– Нелли дома, что ты! – В голосе человека, так похожего на ее отца, были папины же интонации. – Она порядочная женщина. Не то, что эта… &$@%#!

Непечатное слово разорвало музыку обаяния «отца». Перед Ритой был враг. Никакие надежды на встречу, никакие ожидания не могли сделать из него родного человека.

«Косячит что-то Маня, – подумала девочка. – Ой, косячит!»

В груди разгоралась ярость: как вражина может так говорить о ее маме?

Но Рита пока держалась, прятала эмоции. Девочка понимала: незнакомый маг наверняка догадывался о том, что она ему не верит. У нее оставалось всего несколько секунд, чтобы решить, как ей поступить.

Враг сделал еще один шаг навстречу:

– Давай руку, Рита. Пойдем прогуляемся?

– Куда, пап?

Если бы она научилась метать огненные шары! Или хотя бы пеленать лианами людей… Но нет, все ее умения носили исключительно декоративный, а потому бесполезный в бою характер. Но, если ей удастся выжить в этот раз… Она немедленно примется за боевую магию!

– Да вот, за ограду. – Враг отвернулся всего на секунду – показать, где находятся ворота.

А когда повернулся обратно, Риты уже не было. Девочка мчалась без тропы, перепрыгивая через ямки и небольшие камни. Она не видела их, но угадывала в самый последний момент. С соснами было проще, Рита их отлично чувствовала и автоматически огибала.

«Только бы не упасть, – крутилось в голове. – Только бы не упасть!»

За спиной хрустело и трещало. Порой преследователь брал ее в прицел: становилось холодно, холодно, еще холоднее – то в затылке, то между лопаток… И вдруг – очень резко и обжигающе холодно! И тогда Рита меняла направление, и вражья воля проходила мимо. Ранила сосны. А девочка мчалась дальше, без направления, без дорог, удирая от преследователя. Мчалась, отчаянно жалея, что не надевала ПТ на утренние пробежки: зачем он нужен в насквозь безопасном Заповеднике?

И снова был леденящий укол, и снова резкий поворот. И снова – без тропы, через валуны, уворачиваясь от сосен…

Девочка уже начала верить в то, что рано или поздно ей удастся оторваться от преследователя. Или случайно наткнуться на прохлаждающуюся непонятно где Маню. Но, перепрыгивая через очередной валун, Рита споткнулась.

«Прости, папа, – почему-то подумала она. – Мы больше не увидимся…»

И все-таки, падая, она извернулась и пульнула огнем – зная, что у нее толком ничего не получится…

Раздался нечеловеческий, какой-то звериный рык.

Взбрызнула, разлетаясь, земля. Мох. Шишки.

Снова, уже ближе к Рите.

И снова.

Рита понимала: конец.

Но среди невообразимого хаоса и шума метнулась рыжая молния. Обвила и задушила врага.

 
                                        * * *
 

Их было двое, нарушителей. И у обоих были повреждения, несовместимые с жизнью.

Рита смотрела на покореженные человеческие силуэты и понимала: не хватит. Не хватит испуга и отчаяния в организме, чтобы справиться с тошнотой.

– Маня, прости. – Девочку вырвало. И еще раз. – Я за собой приберу, честное слово!

Риту выворачивало еще долго, но потом все-таки отпустило.

– Прости, Мань, – вздохнула она. – Прибрать?

Вместо ответа Маня мотнула головой в сторону погибших нарушителей. А потом – куда-то в центр Заповедника.

– Поняла! – просияла девочка. – Я сейчас!

Рита снова понеслась – без тропы, напрямик. Перепрыгивая через огромные камни, лавируя между соснами, дальше на опушку, прямиком по полю, мимо Слитка…

– Борис Кириллович! – девочка думала, что у нее получается кричать. На самом деле она сипло шептала. – Борис Кириллович!

Крыльцо.

Дверь.

Данька:

– Ритка! Тебе плохо?

– Там… Маня!.. – шептала девочка сквозь саднящую боль в горле. – Быстрее!

– Борис Кириллович уже в бору. – Даня, усадив Риту в кресло, водил руками вокруг ее головы. Голос юного темного волхва чуть хрипел. – А с ним и все наши. Старший друид, наставник Андрей, твой любимый дядя Толя… Они телепортом недавно вышли, их Маня позвала. А меня вытащили из лазарета и велели тебя встретить. Все хорошо, слышишь? Уже все хорошо!

– Но он так отзывался о моей маме!

– На то он и гад, Ритка. – Юный темный волхв покачал головой и с удвоенной силой принялся за пассы. – На то и гад, чтобы оскорблять невинных… людей. Не переживай ты так, прошу тебя.

Наставники вернулись где-то через полчаса. К тому моменту Рита, врачуемая Даней и окруженная заботой Гоши, от шока оправилась. К слову сказать, домовой, снабженный амулетом работы изнаночного мастера, темного волхва уже не боялся. Рита чуть ли не мурлыкала, сидя в полюбившемся ей кресле. Ей так было уютно, так спокойно. Огонь пел песенки. Домовой с Данькой был само дружелюбие, а какао – вкуснющее. Рита пила его маленькими глоточками, а в голове зрел план. К тому моменту, как план был продуман окончательно, появились взрослые.

А Даня, наоборот, куда-то телепортировался – будто по заказу.

Пришла пора осуществить задуманное.

– Борис Кириллович, – Рита не с первого раза выбралась из объятий кресла, – можно, я отлучусь?

– Куда это?

– Я там насвинячила. – Виноватый вид изображать почти не пришлось. – Прибрать бы…

– Без тебя разберутся. – Волхв смотрел на воспитанницу кислотно-желтыми глазами.

Кислотный оттенок означал безмерное, безграничное изумление, как успела понять Рита. Жалко, обычно это состояние длилось недолго. Вот и в этот раз глаза ведуна утратили кислотность очень быстро.

– У нас с тобой другие задачи, – улыбнулся Борис Кириллович. – Позавтракав, разобраться в том, что произошло.

– Но…

– Там уже прибрали твое… хм… отвращение, Рита. – Улыбка исчезла с лица начальника Заповедника. – И прекрати уже думать о ерунде. Неприятель был под личиной твоего отца. Тебя не тушкой, так чучелом хотят выманить за пределы Заповедника. Я думаю, у тебя просто стресс, иначе ты бы давным-давно поняла логику врага!

Какое-то время девочка делала вид, что переваривала услышанное. До нее медленно доходило: ее план прибрать за собой и телепортироваться в Зеленоград – узнать, скорее, что с отцом! – провалился.

– Мы с тобой друг друга поняли, Рита, – волхв смотрел на девочку в упор, – и это хорошо. А теперь соберись, нам всем нужно понять, кто на тебя напал, и почему это произошло.

 
                                        * * *
 

– Я говорила, что в Заповеднике есть предатель? – Лиса смотрела на Андрея Денисовича в упор. – А вы мне не верили!

Иначе откуда нарушителям, водяной их утопи, стало известно, что Рита бегает одна?

«И правда, почему не верил-то?» – Рита с интересом посмотрела на техногенного наставника.

Служивый не нашел, что ответить. Он вообще находился в величайшем изумлении от всего происходящего.

– Лиса, – бросил жадный взгляд на трубку начальник Заповедника, – я думаю, Андрей Денисович и так уже осознал все… Все, что только мог осознать. И потом, не забывай, ему неизвестны все наши заповедные особенности. Он здесь как раз для того, чтобы объединить наши знания со своими. Задать еще один вектор нашему развитию, так сказать. Понимаешь?

– Уже. – Огненноволосая хмурилась и улыбалась одновременно. – Беру свои слова обратно. Но только наполовину.

Она собиралась сказать что-то еще, но Андрей Денисович перехватил у нее инициативу.

– Я действительно не жил долгое время в Заповеднике, – без позы сказал он. – Но и был не прав, это факт. Надо было прислушаться к более опытным в других аспектах товарищам. Что и делаю, со рвением. Хотя… Лично я сомневаюсь, что, даже прислушайся я тогда, мы бы вмиг вычислили предателя.

Сказать по правде, поначалу Андрей Денисович не поверил, что в Заповеднике вообще возможно предательство. Ведь его начальник абсолютный телепат! Он видит все – мысли, чувства, образы. Но потом новый наставник подумал: наверняка в мире магии с телепатией научились бороться если не в первую очередь, то не в последнюю уж точно.

– И вот здесь начинается самое непонятное, – снова заговорила Лиса. – Ну похитили бы они девчонку… Извини, Ритка! Просто мне легче называть вещи своими именами. Ну похитили, допустим. А дальше что? Рита же новичок! Ничего не знает, радуется жизни, преодолевает трудности. Это что, месть такая извращенная? За провал на совете? Варра и Данимира не смогли достать, так хоть на девчонке отыграемся?

– Не скажи, Лиса… – Волхв, несмотря на присутствие детей, все-таки закурил. Гоша метнулся поставить экран. – У них были основания похитить именно Риту, поверь мне. Ей надо быть очень, очень осторожной.

Произнося эти слова, Борис Кириллович смотрел девочке в глаза. Та кивала: поняла, мол, буду. Буду осторожной!

– Опять же, Славка узнает, – наставник удовлетворился достигнутым эффектом и повернулся к Лисе, – взбесится!

– Это вы о папе? – Рита вклинилась в разговор самым невежливым образом. – С ним все хорошо?

– Я не могу утверждать на сто процентов, Рита, – Лиса с искренним сочувствием смотрела на девочку, – но, скорее всего, он и понятия не имеет о том, что на тебя напали.

– ?!

– Кто-то записал твоего отца на диктофон. – Волхв не стал скрывать правду. – Так понятно?

– Кто? – Рита, конечно, помнила, что у злодея были интонации папы. – Нелли?

– Скорее всего, – не стал заострять внимание на мачехе волхв. – Это сейчас неважно, Рита.

– И биополе тоже записала?

– Наблюдательная, – на миг улыбнулся глазами волхв. – Конечно, прибор называется не «диктофон», Рита. Но суть остается прежней, на него можно записать, скажем так, волны, исходящие от человека. То есть интонации, моторику движений. А там уже было дело техники – вставить голосовой имплантат, выучить нюансы, подыграть… Негодяю и напрягаться особо не пришлось. – Борис Кириллович невесело усмехнулся. – Поверь моему опыту, хороший амулет хорошего мастера иногда творит чудеса.

– О да! – вставил Гоша свои пять копеек.

Как бы иллюстрируя мысль домового, открылся телепорт. Из него вышел Даня, и домовой не то что не ощерился – даже не поморщился.

– Ну как?.. – Начальник Заповедника устремил на юного темного волхва пристальный взгляд. – Ага, понятно как. Ты проходи, не стой. Выпей вот, коктейлю просветляющего… Гоша?

Домовой подал Данимиру коктейль собственного изобретения. Напиток, приятно пахнущий земляникой и лесом, был не только хорош на вкус, он прочищал память и помогал структурировать факты. Рита уже как-то пила такой коктейль, и он ей понравился. Вот и сейчас девочка сделала всего один глоток…

– Но почему я почувствовала фальшивку? – На девочку так и нахлынули воспоминания. Темень. Отец! Его интонации, его голос, его аура. И чужое сердце диссонансом. Сейчас, после глотка коктейля, Рита смогла увидеть и нюансы, червоточины бесчисленных пороков: алчность, гнев, зависть…

– Плохо подготовились, это очевидно, – выпустил струю густого синего дыма волхв. – И не учли сильные стороны «тоскующей девчонки». Лиса, ты что-то хочешь сказать?..

Взрослые еще долго спорили, выдвигали версии, спрашивали у Риты и Дани то одно, то другое… Рита еще удивлялась: с ними говорят как с равными!

Но потом начальник Заповедника все-таки устремил на воспитанников строгий взгляд:

– Значит так, ребята. Все, что надо было узнать, мы узнали. Рита, Данимир. К сожалению или к счастью, но вам пришла пора отправляться на занятия. На досуге подумайте над ситуацией. Если возникнет надобность – обсудим после ужина.

Ребята беспрекословно поднялись и вышли. Хотя, признаться, с превеликой неохотой: учиться, когда голова занята нападением?

 
                                        * * *
 

– А я думала, меня еще долго не отпустят. – Рита оглянулась на избушку. – Будут выспрашивать каждый нюанс, каждую черточку, про каждый миг беседы с тем… тем магом.

– Волхв Борилий прочитал всю твою встречу, можешь не сомневаться, – поспешил Даня успокоить девочку. – Он достаточно хороший телепат.

Рита и так успела убедиться, что волхвы умеют очень хорошо видеть мыслеобразы. Терентий вон, когда она телепортировалась к нему с тех соревнований, смог восстановить картину произошедшего по ее обрывочным фразам. Но тут… Тут был другой случай!

– Это тебе просто кажется. – Даня коснулся руки подруги. – Ты переживаешь за отца, и тебе хочется, чтобы Борис Кириллович понял все-все-все детали, так?

Девочка молча кивнула: все так. А еще ей было спокойно в обществе умудренных опытом взрослых и не хотелось от них уходить.

Юный темный волхв понимал и это. А также то, что ему во что бы то ни стало надо успокоить Риту. Поэтому он промолчал о том, что совсем недавно в сосняке побывала бригада с Валаама. И о том, что вместе с темным волхвом Владимиром поднимал негодяев. Вот только узнать им ничего не удалось. За мертвыми уже магами стояли отнюдь не дилетанты. Они знали, куда засылают лазутчиков, и позаботились, чтобы те не проболтались в случае провала. Снабдили их мощнейшими амулетами.

Но именно это рассказывать девочке было ни в коем случае нельзя. Надо было говорить о чем-то другом, тоже важном, нужном… Но о чем?

– А ты можешь мне пояснить, – тронула Рита друга за рукав, – как волхвы… ну, смотрят память?

– Конечно могу! – Даня откровенно обрадовался. Рита сама отвернула от пропасти страха и отчаяния. – Вот наш наставник, волхв Борилий, читает мысли как в раскрытой книге. Его природа, воздух, отвечает за ментальные способности.

– Ого! А волхв Терентий? Он же ведь водяной природы? А волхв Глеб?

– Ты права, Ритка! У них действительно не воздушная стихия.

Ни волхв водяной природы Терентий, ни древесный волхв Глеб, ни тем более темные волхвы не обладали такими способностями, как волхв Борилий. Но они видели и чувствовали чужие мыслеобразы и по ним воссоздавали картину, причем полностью и без запаздываний в реальном времени.

– Но как им это удается? – Рита попыталась представить себе этот процесс.

У нее бы точно так не получилось. Ведь у каждого, даже самого крохотного огонечка была своя песенка. И у водоемчика вот тоже. А вся Земля со всем множеством объектов на ней и вовсе должна была издавать сплошной белый шум!

– Как удается? Живут долго, видали всякое, – пожал плечами Даня. Сам он пока не мог читать мысли, но знал, что эта сомнительная радость его не минует. – Кроме того, у них полное, не забывай, полное подключение к магическому полю Земли, пусть у каждого по своим каналам.

А это означало – читай, как в интернете, но без лжи и фальши все, что интересует. А там уж мозг и опыт ненужное отфильтруют.

– Ты даже представить себе не можешь! – Даня все дальше уводил Риту от грустных мыслей. – Волхв Терентий! Он же и есть вода!

Пресная и соленая.

Шелестящая тихим дождем.

Низвергающаяся водопадом, распыляющаяся на миллионы, миллиарды капелек-призм, преломляющих солнечный свет.

Текущая по широким руслам рек среднерусских равнин. Играющая бликами в полночь, отражающая марево закатов и рассветов.

Насыщающая собой каждый живой организм.

Несущая в себе информацию такого сложного и такого прекрасного мира – Земля.

– Этого не понять простому человеку, пусть даже и магу, Ритка! Ты только подумай, что это такое – уже пройти тропу на вершину горы, просто по факту рождения. Откуда виден весь мир!..

И сказав так, Даня замер, раскинув руки – обнимая то, что было сейчас доступно только ему.

Какое-то время Рита стояла молча. Слова, в которые была вложена внутренняя правда и, что немаловажно, душа и доброта маленького темного волхва, ее отрезвили. И теперь она со спокойным, не бьющимся в судорогах разумом могла подумать над утренним нападением.

Но очень скоро оказалось, что и думать-то особо не о чем. Если волхв Борилий прав, и папа жив, здоров и не подозревает о том, что с ней произошло… то и беспокоиться не о чем. На все остальное, включая грусть и чувство одиночества, у нее был вечер.

Оставался только один вопрос.

– А ты? Ты тоже уже на вершине? – тихо спросила девочка.

И тут же раскаялась: ее другу было так хорошо, а она?

– Я тоже. – Даня не расстроился, что его отвлекли.

Ведь Рита тоже была живым существом, наполняющим его душу. И она сейчас остро нуждалась в его помощи.

– Я тоже, – повторил Даня. – Но там, от моей вершины, только начинается мой путь. И у него свои повороты. Свои перевалы. Свои искушения, – он говорил просто и без позы, сильными, идущими от самого сердца словами. – И я хочу видеть жизнь и свет. А не темноту и смерть.

– Значит, так и будет, Данимир. – К ребятам подошел начальник Заповедника. – Главное, ты понимаешь, чего хочешь. А теперь… Марш на занятия, нерадивые отроки!

Последнее было произнесено суровым и даже грозным голосом, но глаза волхва улыбались лазурной синевой.

Глава 20,
в которой отец Риты возвращается в Заповедник

Нападение на Риту оставило свой след в мирной жизни Заповедника.

Теперь по утрам в дверь Ритиной комнаты стучал Даня, и друзья вместе отправлялись в сосняк – о том, чтобы девочка бегала одна, не могло быть и речи. Иногда к ним присоединялись и Коля с Ваней, но это случалось редко, после инцидента ребята решили поднажать на техники и приемы боя. Наставник Анатолий, видя рвение своих лучших учеников, охотно уделял им время и внимание.

Надо сказать, боевой маг очень сильно испугался за Риту, казалось, даже больше, чем Даня. И не только испугался, такого сильного чувства вины девочка ожидала от кого угодно, но только не от него.

– Я научусь, дядя Толя, – даже назвала она по-старому наставника. – Не переживай так из-за меня, пожалуйста. Я буду стараться!

Рита сдержала обещание. Занятия по боевой магии перестали быть для нее обузой и довеском к магическому искусству, перейдя в разряд необходимых. Девочка прикладывала все усилия, и уже недели через полторы без труда расстреливала бетонную стену, окружающую Заповедник, огненными шариками.

– Ты бы поосторожнее, Рита. – Даня еле дождался окончания серии. – А то Маня вон взволновалась. Вот дождешься от нее санкций – будешь знать!

Страж Заповедника, и правда, находилась неподалеку. Свернувшись в крендель, наблюдала за забавой юных магов.

– Не завидуй! – Девочка выпустила еще одну серию шариков, сиреневых на этот раз. – Или уж молча.

Друзья привычно перешучивались. Стена была огнеупорная, это раз. Два, Даня органически не мог завидовать – только вбирать радость от успехов, и Рита об этом если не знала точно, то догадывалась. Три, стража Маню упражнения девочки не пугали, а, похоже, радовали. Она приползала всякий раз, когда Даня и Рита упражнялись в меткости и скорострельности, а потом провожала юных магов до стихийных корпусов.

С учебой у Риты тоже начали складываться совсем другие отношения. На занятиях в Дереве магичка не только играла древесные мелодии, выращивая с их помощью декоративные поделки, но и изучала свойства лиан. Она поделила урок на две части и одну их них честно тратила на отработку навыков пеленания противников-манекенов – сидя, стоя, лежа. С закрытыми, открытыми, полуприкрытыми глазами. Со скрещенными на груди руками…

Правда, на лианы, находящиеся в соседнем дупле-аудитории, Рите влиять пока не удавалось. Но девочка была уверена: получится, стоит только убедить Дерево в такой необходимости. Ведь через бетонную перегородку высотой в три метра, что на тренировочной площадке для магов, воздействовать на прутики у нее очень даже выходило.

Возникло у Риты и полное взаимопонимание с землей: девочка наконец научилась воспроизводить низкое звучание. И сразу наставница Светлана перестала смотреть на воспитанницу излишне добрыми и понимающими глазами. Да и кому тут было сочувствовать? Разве что черепице, разлетающейся вдребезги раньше, чем ее коснется ребро ладони девочки.

Узнала Рита и еще один прием – страшный, жестокий. Лиса ей подсказала.

– Правда, отработать не получится, – пожала плечами огненноволосая. – Но ты просто запомни: легче всего воспламенить у врага сердце.

– Воспламенить? Сердце? – Риту так и передернуло от ужаса. – Вот реально загорится?

– Ага, – беззаботно отозвалась Лиса. – И загорится мгновенно, если сможешь понять, как это делается. А легкие превратятся в кусок металла… Точнее, схлопнутся в маленький такой кусочек. И не смотри на меня так, я не изверг. Просто мне много раз приходилось отбиваться от врагов. Озверевших, потерявших совесть и честь негодяев. И постепенно душа не то, чтобы черствела…

– …черствела, – повторяла девочка вслед за огненноволосой.

– Я свыклась с реальностью. Или я врага, или он меня. И времени на колебания и раздумья, правильно ли я поступаю, неправильно, – нет. Ведь рядом умирает твой друг. И если раздумывать вместо того, чтобы бить на поражение, то напарник, не один раз спасавший твою шкуру, отправится в мир иной через считанные уже даже не секунды, но мгновения…

– …мгновения… – Рита стояла не шевелясь.

Смотрела она не на Лису, нет. На их отражение в зеркале истинной природы в комнате Лисы. Видела девочку-подростка, немного нескладную, растрепанную, излучающую еле заметное мерцание. И девушку чуть повыше, ладную, объятую пламенем в виде… не то динозавра, не то огромного ящера.

Рита и хотела побыстрее закончить разговор, и нет – настолько чистым и правдивым был опыт Лисы. Он жег Лису, прикоснувшуюся сейчас к душе светлой и юной и оттого очень и очень уязвимой в этом порой слишком жестоком мире хищников любой природы. И их жертв, которым приходится отбиваться самим и защищать своих близких – при помощи того, что могло бы служить познанию и искусству.

– Ну вот, я все тебе и объяснила. – Лиса уже с обычным живым интересом смотрела на девочку. – Почему сердце легче всего воспламеняется, понятно?

– Борис Кириллович объяснял, – кивнула Рита. – Огонь живет в сердце, металл в легких, вода в почках, а дерево – в печенке.

Она говорила на автомате, а сама смотрела в зеркало истинной природы. Сейчас, когда Лиса снова стала собой, оно отражало просто двух девиц. Одну повыше, другую пониже.

– Вот и славно. – Лиса улыбнулась так легко и непринужденно, будто и не делилась наводящим ужас опытом всего минуту назад. – Может, и вспомнишь эту технику, когда придет время. А сейчас…

– Кто ты? – Риту пропущенное через себя не отпускало.

Более того, оно было ей… знакомым? Или нет – родным? Страшным, жутким, но действительно родным.

Лиса прекрасно понимала, о чем ее спрашивает девочка. Вот только откровенничать на эту тему готова не была.

– Я родилась в Москве, – улыбнулась она. – Нашей, техногенной Москве. Училась в Заповеднике почти… – Лиса замолкла, считая. Но запуталась и тряхнула головой: – Короче, и двадцати лет не прошло, как я сюда попала в первый раз.

– Сколько же тебе лет? – Рита видела, чувствовала, что собеседница закрывается, если уже не закрылась. Превращается в обычную себя – такую легкую и… отстраненную.

– Больше, чем кажется, – Лиса сказала правду, и только. – Давай об этом как-нибудь потом, а? А то Борис Кириллович, самолично пришедший позвать нас на ужин, уже минут пять как скучает.

Как Борис Кириллович? Рита, почему-то покраснев, обернулась.

В кресле у камина, и правда, сидел волхв. И даже курил свою любимую трубку. Впрочем, дыма не чувствовалось.

– Методы у тебя, сестренка! – заметив повышенное внимание к своей персоне, покачал головой начальник Заповедника. – Но порицать не буду. Кто знает, может, и сработает в трудную минуту? А потому идемте уже ужинать. У меня для Риты есть информация.

 
                                        * * *
 

Нет, это был не отец. Речь шла даже не о нем.

А ведь Рита подумала именно о папе, когда Борис Кириллович сказал про информацию для нее.

Впрочем, кое-что экстраординарное все же произошло. У волхва сидели варры, И-горр и О-гарр. Похожие друг на дружку как брат и сестра. Тихие, молчаливые. Худые. И очень, очень голодные: за обе щеки уплетали манную кашу с вареньем. На ужин! Порции не успевали кончаться, как пиалы наполнялись снова. И снова. И…

– Рита… – Даня потянул подругу за рукав. – Ешь давай. Поди, остыло уже.

В самом деле, что это она? Невежливо же так смотреть на других. Рита принялась за еду. Обычную, вечернюю – мясо в горшочках, вкусное-превкусное! Она, умаявшаяся за день, так увлеклась ужином, что не замечала, как за ней наблюдает волхв – с любопытством и даже научным интересом. А там и порция закончилась. Рита облизала ложку и подняла глаза.

– Ну вот и славно, – сказал наставник. – Сейчас кое-что обсудим.

Даню и Риту вместе с обоими варрами отправляли в Москву. Не прямо сейчас, нет. И не навсегда, как Рита уже успела испугаться. И даже не на целый день – всего лишь на время проведения олимпиады, да и то в режиме «прибытие-написание работы-сдача-убытие». Тем не менее поставленная задача казалась девочке нереальной. Какая такая олимпиада? Она и раньше-то знаниями не блистала, а уж сейчас ее умения и навыки и вовсе шли вразрез со школьной программой. Зачем позориться-то?

Кроме того, по какому предмету будет олимпиада?

– По физике или по астрономии, пока еще неизвестно, – «успокоил» бывшую школьницу волхв. – Но ты идешь на олимпиаду совсем не для того, чтобы демонстрировать знания.

С этими словами начальник Заповедника достал из недр книжного шкафа шкатулку и извлек из нее горсть какой-то гальки. Раздал по штуке – Дане, ей, варрам. Даже Лисе и присутствующему на ужине наставнику по применению магии в техногенных условиях дали по камушку. Один камень волхв оставил себе. Старшему друиду Максиму почему-то достался мыслезащитный амулет. Впрочем, он не расстроился.

– Камни подключены к основному, – пояснил Борис Кириллович. – Сейчас основной у меня. Мысли Максима прочитать не сможет никто. Максим? Задавай вопрос.

– Какой вуз я окончил? – старательно выговаривая слова, произнес старый друид.

Ответа на этот вопрос не знал никто, кроме волхва. Даже Даня, и тот был не в курсе таких подробностей жизни деда Максима.

«Московская сельскохозяйственная академия имени Тимирязева. – Голос, раздавшийся в ушах, имел все характерные признаки голоса волхва Борилия. – Правда, сейчас она называется Российским аграрным университетом имени Тимирязева».

– Московскую сельскохозяйственную академию имени Тимирязева. – Юный темный волхв среагировал первым. – Но сейчас…

– …университетом имени Тимирязева!

– …имени Тимирязева!

– …Тимирязева.

Волхв Борилий, улыбнувшись единодушию, положил свою гальку на стол.

– Вот так это работает, – обвел он собрание глазами цвета неба.

Даня и Рита переглянулись. Это скольких же нервотрепок можно было избежать, имей они при себе такой камушек. Взять хотя бы то злополучное стихотворение то ли Фета, то ли Тютчева, за которое понаставили «колы» доброй половине второго класса «А». Сейчас, конечно, тот случай вызывал только улыбку, но в тот день многим было не до шуток.

– «Колы» учителя ставят себе. За несдержанность. – Телепат, подмигнув воспитанникам, принялся собирать камешки. – Олимпиада состоится через два дня. За это время я проработаю некоторые технические детали операции, а вы морально подготовитесь.

На этом ужин завершился, и дети разошлись по комнатам. У начальника Заповедника начали собираться остальные маги – обсудить нюансы операции «Олимпиада», что должна была состояться в ближайшем будущем.

 
                                        * * *
 

Думала об олимпиаде и Рита. Преимущественно в том ключе, что нехорошо выигрывать призовые места по подсказке. Нечестно это и неправильно. Но что делать, если у тебя нет ни одного техногенного учебника? Если на твоем столе разложены фолианты по магии первоэлементов и книжки по истории магии?

Девочка в растерянности перебирала выданную Гошей литературу. Красный учебник «Пламя». Желтый – «Земля». Синий… Стоп! Желто-синий учебник, «Оптика» Ландсберга, который Лиса еще назвала беллетристикой, наверняка все так же стоял на полке в ее комнате.

Осталось только дождаться, пока кончится совет, чтобы застать огненноволосую у себя. Как попасть к Лисе, девочка уже знала, та научила ее проникать к ней в жилище. И даже разрешила приходить в любое время. Но Рите хватило взятого без спроса ПТ и угрызений совести по этому поводу. Поэтому она решила во избежание искушения прогуляться по поляне. Но не успела она выйти на крыльцо, как увидела, что возле Слитка стоит…