Текст книги "Обманутая"

Глава восемнадцатая

Мой учебник по вампирской социологии 415 находился именно там, где я его оставила, – на книжной полке над компьютерным столом. Это была книга уровня выпускного класса или, как здесь говорят, шестого курса. Неферет дала мне ее вскоре после приезда, когда стало очевидно, что Изменение в моем теле происходило с другой скоростью, нежели у обычных подлетков. Она хотела забрать меня с третьего курса социологии и перевести на более высокий уровень, но мне удалось отговорить ее, сказав, что я и так сильно выделяюсь, и мне не хотелось становиться фриком в глазах остальных учеников. Наш компромисс состоял в том, что я прочту учебник курса 415 глава за главой и буду задавать вопросы по пути.

Ладно, хорошо, это было у меня в планах, но по разным причинам (руководство Темными Дочерьми, встречи с Эриком, постоянная домашняя работа и так далее) едва ли удалось заглянуть в книгу.

С усталым вздохом я взяла учебник с собой в кровать и облокотилась на гору подушек. Несмотря на ужасные события дня, глаза слипались. В поисках информации о жажде крови веки приходилось удерживать открытыми неимоверным усилием.

В оглавлении напротив этой фразы была целая вереница цифр, так что я лениво открыла первую страницу и начала читать. Сначала там было то, что я поняла уже сама: жажда крови в подлетке развивается вместе с Изменением. Ее употребление превращается из чего-то ужасного во что-то приятное. На поздних стадиях превращения в вампира подлеток начинает чувствовать ее запах на расстоянии. Из-за перестройки метаболизма наркотики и алкоголь намного меньше действуют на подростков-вампиров. И чем слабее становится это влияние, тем сильнее подлетка привлекает кровь.

– Без шуток, – пробормотала я себе под нос. Даже выпив кровь подлетка, смешанную с вином, я почувствовала себя ужасно пьяной. Пить кровь Хита было похоже на сладкий огненный взрыв внутри. Я перевернула страницу, читая дальше. Мне уже известно о том, что кровь вкусная. Мое внимание привлек заголовок, и я остановилась на тексте под ним.

Сексуальность и жажда крови

Хотя потребность варьируется от возраста, пола и общего состояния индивида, взрослые вампиры должны питаться кровью людей, чтобы оставаться здоровыми физически и ментально. Поэтому логично, что эволюция и наша любимая богиня Никс позаботились о том, чтобы этот процесс был приятен как для нас, так и для человеческого донора. Наша слюна вырабатывает эндорфины во время употребления крови, которые стимулируют зону удовольствия в мозгу человека и вампира и могут вызвать подобие оргазма.

Я моргнула и потерла лицо. Вот черт! Неудивительно, что у меня была такая потаскушная реакция на Хита. В моих генах Изменением запрограммировано заводиться, когда пью кровь. Завороженная, я продолжила читать.

Чем старше вампир, тем больше эндорфинов высвобождается во время принятия крови и тем мощнее ощущение удовольствие для него и человека.

Столетия назад мы выяснили, что экстаз от употребления крови является основной причиной, почему люди нас ненавидят. Им кажется, что наша способность приносить такое удовольствие во время акта опасна и ужасна. Правда, конечно, в том, что вампиры могут контролировать свою жажду, так что почти не представляют угрозу для человеческих доноров. Опасность состоит в отпечатке, который часто имеет место во время ритуала принятия крови.

Полностью погрузившись в чтение, я поспешила к следующему разделу.

Отпечаток

Отпечаток между человеком и вампиром появляется не каждый раз, когда последний питается. Было проведено множество исследований с целью выяснить, почему некоторые люди получают отпечаток, а другие нет. И хотя есть несколько определяющих факторов, таких как отношения между человеком и вампиром до Изменения, возраст, сексуальная ориентация и частота употребления крови, точного способа предугадать, появится ли отпечаток в том или ином случае, нет.

Книга продолжила рассказывать о том, как вампирам нужно проявлять осторожность, когда они пьют кровь у живого донора, а не получают ее из специальных банков. Последние являются сверхсекретными организациями, о которых знают очень мало людей (очевидно, им хорошо платят за молчание). В учебнике по социологии явно прослеживалось плохое отношение к употреблению крови у людей. Было много предостережений о том, как опасно связываться отпечатком с человеком. Что эмоциональная связь в этом случае однаково сильна и у вампиров, и у людей. Это заставило меня выпрямиться. С неприятным чувством в животе я прочитала, что, как только появляется отпечаток, вампир может ощущать эмоции донора, а в некоторых случаях даже позвать и/или отследить его. Потом речь шла о том, как Брэм Стокер получил отпечаток от Верховной жрицы, но не понял, что ее преданность Никс была важнее их связи. В приступе ревности он оболгал ее, исказив аспекты отношений вампира и донора-человека в своей печально известной книге «Дракула».

– Хм, кто бы мог подумать, – сказала я. По иронии «Дракула» был одним из моих любимых произведений с тринадцати лет. Я пробежала глазами по остальному разделу, пока не наткнулась на часть, которая заставила меня прикусить губу.

Отпечаток подлеток – вампир

Как было сказано в предыдущей главе, из-за вероятности возникновения отпечатка подлеткам запрещено пить кровь людских доноров, но они могут экспериментировать друг с другом. Доказано, что подлетки не могут оставить друг на друге отпечаток. Однако взрослый вампир оставить отпечаток на подлетке может. Это приводит к эмоциональным и физическим осложнениям, как только у последнего заканчивается Изменение. Такие последствия не принесли пользы еще ни одному вампиру. Поэтому пить кровь подлетку и взрослому вампиру друг у друга строго запрещено.

Я покачала головой, снова вспомнив ужасную сцену кормления кровью между Неферет и Эллиотом, которой стала свидетельницей. Если не рассматривать тот факт, что Эллиот мертв, что все еще пугало меня до чертиков, Неферет была могущественной Верховной жрицей. Она никоим образом не должна была позволять подлетку пить ее кровь (даже мертвому).

В книге была глава о том, как избавиться от отпечатка. Я начала ее читать, но она оказалась слишком унылой. По всему выходило, что этот процесс включал в себя помощь Верховной жрицы и много физической боли, особенно со стороны человека, и даже тогда ему и вампиру нужно было держаться подальше друг от друга, иначе отпечаток мог восстановиться.

Внезапно накатила неимоверная усталость. Как давно я спала? Больше дня назад. На часах было 6:10 утра. Скоро начнет светлеть. Обессиленная, я встала и положила книгу обратно на полку. Потом отодвинула плотную занавеску, полностью прикрывающую огромное окно в нашей комнате и мешающую проникнуть солнцу снаружи. Все еще шел снег, и в предрассветный час мир казался невинным и сонным. Было трудно представить, что такие ужасные вещи, как убийства подростков и воскрешение мертвых подлетков, могли здесь произойти. Я закрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу. Не хотелось думать обо все этом. Слишком устала… слишком сбита с толку… слишком запуталась в вопросах без ответов.

Сонный разум стал бредить. Я хотела прилечь, но окно приятно холодило мой лоб. Эрик вернется сегодня днем. Эта мысль принесла одновременно удовольствие и чувство вины, что, конечно, заставило меня подумать и о Хите.

Скорее всего, я оставила на нем отпечаток. Это пугало, но также и увлекало. Неужели так уж опасно быть эмоционально и физически связанной с адекватным Хитом? До встречи с Эриком (или Лореном) мой ответ точно был бы «Нет, в этом нет ничего плохого». Меня больше беспокоил не ужас ситуации, а необходимость скрывать наши отношения от всех. Конечно, я могла бы лгать… Мысль, как ядовитый туман, вплыла в мой перегруженный мозг. Неферет и Эрик узнали об этом месяц назад, когда я выпила кровь Хита – раньше, чем можно было понять хоть что-то о жажде крови и отпечатке. Был вариант притвориться, что отпечаток возник тогда, но я уже упоминала об этой возможности Неферет. Может, получится найти способ общаться и с Хитом, и с Эриком…

Я знала, что эти мысли неправильны и что встречаться с ними будет нечестно по отношению к обоим. Но меня разрывало на части! Эрик стал мне действительно не безразличен, к тому же он жил в моем мире, понимал трудности Изменения и был частью совершенно новой жизни. Мысль о том, чтобы порвать с ним, вызывала боль в сердце.

Но никогда больше не увидеть Хита и не попробовать снова его кровь… Такая возможность порождала панику. Я снова вздохнула. Если мне было плохо, то Хиту, наверное, в миллионы раз хуже. Ведь я не видела его месяц, и все это время он носил в кармане лезвие, просто на тот случай, если столкнется со мной. Перестал пить и курить из-за того, что произошло между нами. И был рад порезать себя и позволить мне выпить его кровь. Вспоминая об этом, я поежилась, и не из-за холода оконного стекла. От желания по телу побежали мурашки. Учебник описал причины жажды крови логическими, бесстрастными словами, которые не отражали правду.

Пить кровь Хита невероятно возбуждало. Это было то, что мне хотелось делать снова и снова. Как можно скорее. Прямо сейчас, вообще-то. Я прикусила губу, чтобы не застонать, подумав о Хите, упругости его мышц и невероятном вкусе крови.

И внезапно показалось, словно часть моего сознания отделилась, как нить, вытянутая из большого мотка пряжи. Я ощущала, как эта часть ищет… охотится… выслеживает… пока не ворвалась в темную комнату и на стала парить над чей-то кроватью. Я охнула. Хит!

Он лежал на спине. Светлые волосы были взлохмачены, что делало его похожим на маленького мальчика. Ладно, любой бы посчитал этого парня очаровательным. То есть вампиры были известны поразительной и невероятной внешностью, но даже они признали бы, что Хит высоко забрался по их шкале красоты.

Словно почувствовав мое присутствие, он пошевелился во сне, повернув голову и беспокойно сбросив с себя одеяло. Парень был голый, не считая синих боксеров с нарисованными маленькими толстыми лягушками. Их вид заставил меня ухмыльнуться. Но улыбка застыла на лице, когда я поняла, что теперь вижу тонкую розовую линию, пробегающую по его шее.

Там он порезал себя и оттуда я пила его кровь. Казалось, мой рот снова ощутил ее вкус, жар и плотную насыщенность, словно растопленный шоколад, только в миллионы раз лучше.

Я не смогла сдержаться и застонала. В то же мгновение Хит издал стон во сне.

– Зои, – мечтательно пробормотал он и снова беспокойно пошевелился.

– Ох, Хит, – прошептала я, – не знаю, что с нами делать. – Хотя на самом деле слишком хорошо знала, чего мне хотелось. Несмотря на усталость, появилось желание сесть в машину и поехать прямо к дому Хита. Пробраться в окно его спальни (не то чтобы я раньше этого не делала), вскрыть заживающий порез на шее и позволить сладкому потоку крови потечь в рот, прижимаясь в это время своим телом к его. И впервые заняться с ним любовью.

– Зои! – В этот раз глаза Хита распахнулись, а его веки затрепетали. Он снова простонал, а его рука двинулась к твердому бугру в трусах, где начала…

Мои глаза широко распахнулись, и я мгновенно вернулась в общежитие. Лоб был прижат к окну, а дышать получалось с трудом.

Мобильник зазвонил, показывая, что пришло сообщение. Руки дрожали, когда я открыла телефон и прочитала: «Почувствовал тебя в комнате. Пообещай, что увидимся в пятницу».

Я сделала глубокий вздох и ответила Хиту одним словом, заставившим мое нутро трепетать от возбуждения: «Обещаю».

Закрыла телефон и отключила звук. Еле избавившись от образа Хита с незажившим порезом на шее, такого теплого и вожделенного, явно желающего меня так же сильно, как я его, отошла от окна и забралась в кровать. Невероятно, но часы показывали 8:27 утра. Я стояла у окна больше двух часов! Ничего удивительного, что тело казалось таким одеревеневшим и болело. Я сделала пометку в уме поискать больше информации об отпечатке и связи между человеком и вампиром в следующий раз, когда буду в компьютерном классе (лучше пораньше). Прежде чем выключить настольную лампу, бросила взгляд на Стиви Рэй. Она свернулась на боку, спиной ко мне, но ее глубокое дыхание указывало на то, что она все еще спит. Хорошо, мои друзья не знали, каким жаждущим крови и сексуально озабоченным уродом я становилась.

Я хотела Хита.

Мне нужен был Эрик.

Меня завораживал Лорен.

Понятия не имела, что делать со всем этим хаосом, в который превратилась моя жизнь.

Подушка была смята в шар. Усталость накатила такая, что казалось, будто кто-то чем-то меня накачал. Но мозг все еще не засыпал. Когда проснусь, снова увижу Эрика и, возможно, Лорена. Мне придется столкнуться с Неферет. Я проведу свой первый ритуал перед учениками, которые, скорее всего, рады будут увидеть мой провал или минимум как я ударю лицом в грязь. И была неиллюзорная вероятность, что произойдет и то, и другое. Еще меня не покидала эта странная тревога из-за увиденного призрака Эллиота (а чем еще он мог быть?), который вел себя совсем не как призрак. Уже не говоря о другом мертвом подростке. Становилось все больше похоже, что здесь замешан вампир.

Я закрыла глаза и приказала телу расслабиться, а разуму сосредоточиться на чем-то приятном типа… типа… какой красивый был снег…

Понемногу изнеможение взяло верх, и я наконец блаженно провалилась в глубокий сон.

Глава девятнадцатая

Громкий стук в дверь вырвал меня из сна о снежинках размером с кошку.

– Зои! Стиви Рэй! Вы опоздаете! – Голос Шони казался приглушенным из-за двери, но настойчивым. Он был словно раздражающий сигнал будильника, накрытого подушкой.

– Ладно-ладно, иду, – сказала я, пытаясь выбраться из покрывал и мельком взглянув на будильник, который не удосужилась завести. Нала громко возмущалась. То есть сегодня же не учебный день, и обычно я просыпалась не позже восьми или девяти часов и…

– Черт!

Точно, было почти десять вечера. Я проспала более двенадцати часов? Поплелась к двери, остановившись, чтобы дернуть Стиви Рэй за ногу.

– М-м-м, – сонно пробормотала она.

Я приоткрыла дверь. Шони сердито на меня смотрела.

– Конечно, спите весь чертов день! Вам двоим нужно перестать ложиться так поздно, если не можете вставать вовремя. Эрик будет выступать через полчаса.

– Ох, черт! – Я потерла лицо, пытаясь заставить себя проснуться. – Совсем об этом забыла.

Шони закатила глаза.

– Тебе лучше поспешить и одеться. А еще сделай красивый макияж и причешись. Твой парень тебя обыскался.

– Ладно, ладно. Черт! Я иду. Ты и Эрин…

Шони подняла руку, останавливая меня.

– Прошу, хватит. Мы уже обеспечили тебе прикрытие. Эрин сейчас в аудитории, занимает первые ряды, пока мы тут с тобой беседуем.

– Это ты, мама? Я не хочу идти сегодня в школу… – пробормотала Стиви Рэй, явно еще не проснувшись.

Шони фыркнула.

– Мы поторопимся. Вы, ребята, просто займите нам места. – Я захлопнула дверь и кинулась к Стиви Рэй. – Просыпайся! – потрясла ее за плечо. Она сощурилась и хмуро на меня посмотрела.

– Что?

– Стиви Рэй, уже десять часов. Ночи. Мы проспали вечность и теперь до ужаса опаздываем.

– Что?

– Просто проснись, черт возьми! – рявкнула я, вымещая на ней свое раздражение из-за того, что проспала.

– Чт… – Она вяло посмотрела на часы, и до нее наконец дошло. – О боже мой! Мы опаздываем.

Я закатила глаза.

– Именно это и пытаюсь тебе сказать. Я накину что-нибудь и займусь макияжем. А тебе лучше пойти в душ. Ты выглядишь ужасно.

– Ладно. – Она поплелась в ванную.

Я натянула джинсы и черный свитер, а потом принялась за волосы и лицо. Не могла поверить, что совсем забыла про выступление Эрика с монологом Шекспира, с которым он был на соревновании. Вообще-то даже не волновалась, какое место он занял, что явно не делало меня образцом хорошей девушки. Конечно, в моей голове было много чего другого, но все равно. Все думали, что мне повезло зацепить Эрика после того, как он сбежал из мерзкой паутины Афродиты (и говоря «паутина», я имею в виду промежность). Черт, я считала, что мне повезло быть с ним, но об этом трудно помнить, когда пьешь кровь Хита и флиртуешь с Лореном.

– Прости, что проспала, Зи. – Стиви Рэй вышла из ванной в потоке наполненного паром воздуха, вытирая полотенцем короткие светлые локоны. Она была одета почти так же, как я, но, наверное, еще не проснулась, потому что казалась бледной и уставшей. Соседка громко зевнула и потянулась как кошка.

– Нет, это моя вина. – Мне было неприятно из-за того, как я накинулась на нее ранее. – Надо было учесть, как поздно мы легли, и поставить будильник. – Неудивительно, что и Стиви Рэй мало спала в последнее время. Мы лучшие подруги, и она точно знает, когда у меня проблемы. Нам обеим, видимо, нужен хороший, похожий на кому сон.

– Я буду готова через секунду. Просто накрашу ресницы и губы. Волосы высохнут за две минуты, – отрапортовала Стиви Рэй.

Через пять минут мы вышли из общежития и практически добежали до аудитории. Добрались до мест, которые заняла Эрин, как раз когда свет мигнул и погас, указывая, что осталось две минуты до начала программы и всем нужно занять места.

– Эрик стоял там и ждал тебя всего секунду назад, – сказал Дэмьен. Я была рада видеть, что он сидел рядом с Джеком. Из них двоих и правда получалась милая пара.

– Он злится? – спросила я.

– Я бы скорее описала это как «сбитый с толку», – ответила Шони.

– Или взволнованный. Он также казался взволнованным, – добавила Эрин.

Я вздохнула.

– Вы сказали ему, что я проспала?

– Поэтому моя Близняшка и заметила, что он выглядел взволнованным, – объяснила Шони.

– Я рассказал ему о смерти двоих твоих друзей. Эрик понял, что тебе было тяжело, поэтому он и казался таким, – заметил Дэмьен, хмуро посмотрев на Шони и Эрин.

– Я просто хочу сказать, Зи, Эрик слишком сексуален, чтобы так его динамить, – намекнула Эрин.

– Согласна, Близняшка, – поддакнула Шони.

– Ничего не… – пробормотала я, но погасший свет оборвал меня.

Преподаватель по драматическому искусству профессор Нолан вышла на сцену и коротко рассказала о том, как важно натаскивать актеров на классике, насколько престижно соревнование по Шекспировскому монологу для вампиров. Она напомнила всем нам, что каждая из двадцати пяти Обителей Ночи по всему миру посылает пять самых сильных участников, то есть всего соревновались 125 талантливых подлетков.

– Боже, я и не знала, что у Эрика было столько конкурентов, – прошептала я Стиви Рэй.

– Эрик наверняка порвал там всех. Он шикарен, – прошептала подруга. Потом она снова зевнула и закашлялась.

Я нахмурилась, глядя на нее. Стиви Рэй ужасно выглядела. Почему она все еще уставшая?

– Прости, – она смущенно улыбнулась, – у меня горло пересохло.

– Тсс! – вместе прошипели Близняшки.

Я вновь обратила внимание на профессора Нолан.

– Результаты конкурса были засекречены до сегодняшнего дня, когда все ученики вернулись домой. Я объявлю места наших пяти финалистов, представляя их. Каждый исполнит свой монолог из соревнования. Не могу даже выразить, как мы гордимся нашей командой. Каждый из них проделал выдающуюся работу. – Профессор Нолан сияла. Потом она представила первого участника, ученицу по имени Кейси Крамп – четверокурсницу, которую я не очень хорошо знала, потому что в общежитии она была скромной и тихой, хотя казалась милой. Не думаю, что она была членом Темных Дочерей. Сделала пометку в голове послать ей приглашение присоединиться. Профессор Нолан объявила, что Кейси заняла пятьдесят второе место в соревновании, прочитав монолог Беатрис из «Много шума из ничего».

Мне показалось, что она хороша, но ее затмила Кейси Крассе, пятикурсница, которая в общем списке заняла двадцать пятое место. Она исполнила знаменитую речь Порции из «Венецианского купца», которая начиналась с «Не действует по принужденью милость…»[3]3
  Перевод Т. Щепкиной-Куперник.


[Закрыть]. Я узнала ее, потому что сама выбрала этот монолог для чтения наизусть в девятом классе Старшей школы Брокен Эрроу. Ух, своим выступлением Кейси точно надрала бы мне задницу. Вроде она тоже не состоит в Темных Дочерях. Хм, кажется, Афродите не нужны были соперницы-королевы из класса актерского мастерства. Ничего удивительного.

Следующим исполнителем был ученик, знакомый мне как друг Эрика. Коул Клифтон был высоким, светловолосым и совершенно очаровательным. Он получил двадцать второе место с монологом Ромео «Но что за свет мелькает в том окне?»[4]4
  Перевод А. Радловой.


[Закрыть].

Ладно, он был хорош. Действительно, в самом деле хорош. Я слышала, как Шони и Эрин (особенно Шони) издавали множество одобрительных вздохов и яростно хлопали, когда он закончил. Хм… мне нужно поговорить с Эриком о Шони и Коуле. По моему мнению, белые парни должны встречаться с цветными девушками. Это поможет им расширить горизонты (особенно это касается оклахомских белых парней).

Говоря о цветных женщинах – следующим исполнителем шла Дино. Она явно была смешанных кровей с волосами мечты и кожей цвета ванильного латте. Дино была одной из близких друзей Афродиты. Меня представили ей на Ритуале Полнолуния Темных Дочерей. Она входила в тройку лучших подруг тогдашней главы. Они поназывали себя в честь мифических сестер Горгоны и Сциллы: Дино, Энио, Пемфредо. В переводе имена означали «ужасная», «подобная войне» и «оса».

Псевдонимы им точно подходили. Они были тремя отвратительными эгоистичными стервами, которые бросили Афродиту во время ритуала Самайна и, насколько я могла судить, с тех пор с ней не разговаривали. Ладно, она ошиблась и точно была ведьмой, но ведь я тоже могла оступиться и вести себя как свинья, однако не думаю, что Стиви Рэй, Близнецы или Дэмьен отвернулись бы от меня. Рассердились – да. Сказали бы, что я сошла с ума – конечно. Но бросить – никогда.

Профессор Нолан представила ее, сказав, что та заняла почетное одиннадцатое место, а потом Дино прочитала монолог из сцены смерти Клеопатры. Пришлось признать, что она тоже хороша. По-настоящему хороша. Наблюдая за ней, я была так поражена талантом, что стала гадать, насколько именно влияние Афродиты превратило ее в кошмарную стерву. С тех пор как руководство Темными Дочерьми перешло ко мне, никто из близких друзей бывшей главы не доставлял никаких проблем. Когда я об этом задумалась, то поняла, что Ужасная, Подобная войне и Оса вели себя достаточно тихо и незаметно. Что ж. Я сказала, что хочу вовлечь одну из старого внутреннего круга в мой новый Совет старост. Может, она будет правильным вариантом. Надо расспросить Эрика о ней. У Афродиты больше нет власти, и я могла бы дать Дино шанс (и от всей души пожелать ей взять менее жуткое имя).

Я все еще не знала, как рассказать друзьям (которые также были старостами) о том, что подумывала попросить Ужасную присоединиться к нашему Совету, а в это время профессор Нолан вернулась на сцену и ждала, пока аудитория затихнет. Когда она заговорила, ее глаза сияли от восторга. Казалось, она сейчас лопнет. Волна трепета пробежала по моему телу. Эрик попал в первую десятку!

– Эрик Найт – наш последний исполнитель. Он проявил невероятный талант со дня получения Метки три года назад. Я горжусь тем, что являюсь его учителем и наставником, – сказала она, сияя. – Пожалуйста, поприветствуйте его как героя: он заслуженно занял первое место на Международном соревновании по монологам Шекспира!

Аудитория взорвалась аплодисментами, когда Эрик, улыбаясь, вышел на сцену. Я едва дышала. Как можно было забыть, насколько он прекрасен? Высокий – даже выше Коула, с черными волосами, которые мило завивались, как у Супермена, а глаза голубые, словно летнее небо. Как и другие исполнители, он был одет во все черное, со знаком пятикурсника на груди слева – единственным ярким пятном в темной палитре. И позвольте заметить, черный был ему к лицу.

Он вышел на авансцену, остановился, улыбнулся и, глядя мне прямо в глаза, подмигнул. Эрик был сексуален до невозможности. Потом он склонил голову, а когда поднял ее вновь, то больше не был восемнадцатилетним вампиром-подлетком, пятикурсником Обители Ночи. Каким-то образом прямо на наших глазах он стал мавританским воином, который пытался объяснить залу, полному сомневающихся, как они с венецианской принцессой полюбили друг друга.

 
Ее отец любил меня и звал,
Всегда расспрашивал меня о жизни,
О битвах, об осадах, приключеньях,
Что пережил я…[5]5
  Перевод А. Радловой.


[Закрыть]
 

Я не могла отвести от него глаз, и никто в зале не мог, когда он превратился в Отелло. Невольно пришло сравнение с Хитом. По-своему он так же успешен и талантлив, как Эрик. Он был звездным квотербеком «Брокен Эрроу» с перспективой отличной карьеры в колледже, а может, и в профессиональном футболе. Хит был лидером, как и Эрик. Я выросла, наблюдая, как он играл в мяч, гордилась им и болела за него. Но его умение никогда меня так не поражало, как талант Эрика. И единственный раз, когда Хит заставил мое дыхание замереть от восторга, – это когда порезал себя и предложил мне кровь.

Эрик сделал паузу в монологе и двинулся дальше, пока не оказался на краю сцены, так близко, что если бы я встала, то смогла бы дотянуться и коснуться его. Потом он посмотрел в мои глаза и завершил речь Отелло для меня как для Дездемоны, о которой он говорил:

 
Хотела б не слыхать и все ж хотела б
Такой же быть; меня благодарила
И намекнула: кто ее полюбит,
Пусть про себя такое же расскажет
И покорит ее. Открылся я.
Она за бранный труд мой полюбила,
А я за жалость полюбил ее[6]6
  Перевод А. Радловой.


[Закрыть].
 

Эрик коснулся пальцами губ и протянул руку мне, словно предлагая официальный поцелуй, а потом прижал эти пальцы к сердцу и склонил голову. Аудитория взорвалась аплодисментами и криками. Все хлопали стоя. Стиви Рэй радовалась рядом со мной, вытирая глаза и смеясь.

– Это было так романтично, что я почти описалась, – прокричала она.

– И я! – был мой ответ.

А потом профессор Нолан вернулась на сцену, завершая выступление и предлагая всем вино и сырные закуски, выставленные в фойе.

– Пойдем, Зи, – сказала Эрин, хватая меня за руку.

– Да, мы останемся с тобой, потому что тот друг Эрика, сыгравший Ромео, безумно сексуален, – заметила Шони, сжимая другую мою руку. Близняшки потащили меня сквозь толпу, плечами прокладывая путь среди медленно движущихся учеников, как маленькие буксиры. Я беспомощно обернулась на Дэмьена и Стиви Рэй. Им явно придется самим догонять нас. Близнецы были силой, неподконтрольной даже мне.

Мы выскочили из толпы, которая образовалась на выходе, как три пробки из бутылок. И внезапно перед нами предстал Эрик, только что вошедший в фойе со стороны кулис. Наши глаза встретились, и он мгновенно перестал болтать с Коулом, направившись прямо ко мне.

– М-м-м, м-м-м, м-м-м. Он очень ми-и-илый, – пробормотала Шони.

– Как обычно, полностью согласна, Близняшка, – мечтательно вздохнула Эрин.

Я не могла сделать ничего другого, кроме как стоять и идиотски улыбаться, пока Эрик шел к нам. С весьма проказливым блеском в глазах он взял меня за руку, поцеловал ее, а потом низко поклонился и объявил сценическим голосом, разнесшимся по всей комнате:

– Здравствуй, моя милая Дездемона.

Я почувствовала, как щеки загорелись, и захихикала. Он заключил меня в теплые, но очень целомудренные объятия, когда послышался знакомый полный ненависти смех. Афродита выглядела потрясающе в короткой черной юбке, туфлях на высоких каблуках и облегающем свитере. Она смеялась, проходя мимо нас (вообще-то, она больше извивалась, чем шла: эта девчонка хорошо умела крутить задом). Я встретилась с ней глазами, и шелковым голосом, который мог бы прозвучать дружелюбно, если бы не принадлежал ей, она сказала:

– Он зовет тебя Дездемоной, поэтому советую быть поосторожнее. Если только покажется, что ты изменяешь ему, Эрик задушит тебя в постели. Но ты же ему верна, не так ли? – Потом она перекинула длинные светлые волосы через плечо и ушла, покачивая бедрами.

Никто ничего не говорил какое-то время, а потом Близнецы произнесли одновременно:

– Проблемы. У нее проблемы.

И все засмеялись.

Все, кроме меня. Я могла думать лишь о том, что она видела меня с Лореном в компьютерном классе. И это точно было похоже на измену. Она предупреждала о том, что расскажет все Эрику? Ладно, я не боялась быть задушенной в постели, но поверит ли он ей? А еще появление шикарной Афродиты напомнило, что на мне помятые джинсы и наспех выбранный свитер. Мои волосы и макияж точно бывали получше. Подозреваю, у меня на щеках все еще могли остаться следы от подушки.

– Не позволяй ей доставать тебя, – мягко сказал Эрик.

Я посмотрела на него. Он держал меня за руку и улыбался. Мысленно встряхнулась.

– Не беспокойся, не позволю, – бодро ответила я. – В любом случае кому есть до нее дело? Ты выиграл соревнование! Это поразительно, Эрик. Я так тобой горжусь! – Снова обняла его, наслаждаясь чистым запахом и тем, какой маленькой и хрупкой казалась из-за его роста. Потом наше моментное уединение растворилось, ведь все больше людей выходили из зала.

– Эрик, так круто, что ты выиграл! – сказала Эрин. – Но не то чтобы мы были удивлены. Ты точно порвал всех на сцене.

– Именно. Как и тот парень, – Шони кивнула подбородком на Коула, – он отличный Ромео.

Эрик улыбнулся.

– Я передам ему ваши слова.

– Можешь также передать ему, что если ему хочется немного коричневого сахара в его Джульетте, дальше, чем сюда, ему смотреть не нужно. – Она показала на себя и подвигала бедрами.

– Близняшка, если бы Джульетта была черной, не думаю, что все бы так тупо кончилось между ней и Ромео. То есть мы проявили бы больше ума и не выпили бы снотворное и не прошли через всю эту драму только из-за неприятных проблем с родителями.

– Именно так, – согласилась Шони.

Никто из нас не сказал очевидное: Эрин со своими светлыми волосами и голубыми глазами точно НЕ была ЧЕРНОЙ. Мы слишком привыкли к тому, что она и Шони похожи, как близнецы, так что не задавались вопросом о странности этого.

– Эрик, твое выступление было потрясающим! – Дэмьен подбежал к нам, а за ним следовал Джек.

– Мои поздравления, – смущенно, но искренне произнес он.

Эрик им улыбнулся.

– Спасибо, ребята. Эй, Джек. Я слишком нервничал перед выступлением, чтобы сказать, что рад видеть тебя здесь. Будет здорово жить вместе.

Милое личико Джека засветилось, и я сжала руку Эрика. Это была одна из причин, почему он мне так нравился. Помимо красоты и таланта, Эрик был просто хорошим парнем. Множество ребят в таком положении (до смешного популярных) проигнорировали бы третьекурсника-соседа или хуже, показушно рассердились бы, что делят комнату «с гомиком». Эрик не был таким, и я не могла не сравнивать его с Хитом, который, скорее всего, распсиховался бы, что ему нужно жить с геем. Не то чтобы он был злобным придурком или типа того, скорее типичным подростком из Оклахомы, что обычно значило «узколобый гомофоб». Это заставило меня вспомнить, что я так и не поинтересовалась, откуда родом Эрик. Боже, я ужасная девушка.