Текст книги "Обманутая"

– Ну, нас там было несколько, и мы проводили ритуал. Типа церковной службы на улице, – объяснила я. Ладно, это совсем не напоминало богослужение, но никакой необходимости объяснять создание круга и вызов духов хищных мертвых вампиров паре полицейских-людей не было. Неферет кивнула, подбадривая меня. Сделав глубокий вдох, я продолжила рассказывать, мысленно редактируя события прошлого. Я знала, что сказанное мной не имело особого значения. Хит ничего не помнил о той ночи, когда его почти убили призраки древних вампиров. Неферет позаботилась о том, чтобы память парня была полностью и навсегда заблокирована. Он только помнил, что нашел меня вместе с группкой других учеников, а потом потерял сознание. – В любом случае Хит пробрался на ритуал. Это было так неприятно, особенно учитывая, что он… ну… был совершенно в хлам.

– Хит был пьян? – спросил Маркс.

Я кивнула.

– Да, он был пьян. Однако мне не хотелось бы, чтобы у него были какие-то неприятности. – Я решила не упоминать злосчастный и, надеюсь, единичный эксперимент Хита с наркотиками.

– Он не попадет в неприятности.

– Хорошо. То есть он не мой парень, но в целом – хороший человек.

– Не волнуйтесь об этом, мисс Редберд, просто расскажите нам, что произошло.

– Ничего особенного. Он сорвал наш ритуал, и это было очень неловко. Я сказала ему отправляться домой и не возвращаться, что между нами все кончено. Он выставил себя дураком, а потом вырубился. Мы оставили его там, вот и все.

– Вы с тех пор его не видели?

– Нет.

– Он как-нибудь связывался с вами?

– Да, он звонит слишком часто и шлет раздражающие сообщения на мобильный. Но ситуация становится лучше, – добавила я поспешно. Мне правда не хотелось, чтобы у него начались проблемы. – Думаю, он наконец-то начинает понимать, что между нами ничего нет.

Высокий коп закончил делать какие-то заметки, а потом потянулся в карман и достал пластиковый пакет, в котором что-то лежало.

– А как насчет этого, мисс Редберд? Вы когда-либо раньше это видели?

Он передал мне пакет, и я поняла, что там лежало. Это была серебряная подвеска на длинной черной бархатной ленте. Она была в виде двух полумесяцев, находящихся спина к спине на фоне полной луны, инкрустированной гранатами. Это был символ тройственности богини: мать, дева и старуха. У меня была точно такая же, потому что это ожерелье полагалось носить руководителям Темных Дочерей.

Глава одиннадцатая

– Где вы его нашли? – спросила Неферет. Было видно, что она пыталась контролировать свой голос, но в нем слышалась явная сердитая нотка, которую трудно было спрятать.

– Это ожерелье нашли рядом с телом Криса Форда.

Я открыла рот, но ничего не могла произнести. Мое лицо побледнело, а живот болезненно сжался.

– Вы узнаете это ожерелье, мисс Редберд? – Детектив Маркс повторил свой вопрос.

Я сглотнула и прочистила горло.

– Да. Это подвеска главы Темных Дочерей.

– Темных Дочерей?

– Так называется закрытая школьная организация, в которую входят лучшие ученики, – сказала Неферет.

– И вы состоите в ней? – спросил он.

– Я ее руководитель.

– Тогда вы не против показать нам свое ожерелье?

– Я не… у меня его нет с собой. Оно в моей комнате. – Из-за потрясения у меня кружилась голова.

– Джентльмены, вы в чем-то обвиняете Зои? – спросила Неферет. Ее голос был тих, но гнев, прозвучавший в нем, обдал меня, заставляя кожу покрыться мурашками. По нервным взглядам, которыми обменялись детективы, я видела, что и они это почувствовали.

– Мэм, мы просто задаем ей вопросы.

– Как он умер? – Мой голос был еле слышным, но звучал ужасно громко в напряженной тишине, окружавшей Неферет.

– Из-за множества порезов и потери крови, – сказал Маркс.

– Кто-то порезал его выкидным ножом или типа того? – По новостям передали, что Криса растерзало животное, так что я уже знала ответ на этот вопрос, но чувствовала, что обязана спросить.

Маркс покачал головой.

– Раны не похожи на ножевые. Скорее как царапины и укусы животного.

– Его тело было совсем обескровлено, – добавил Маркс.

– И вы здесь, потому что это похоже на нападение вампира, – мрачно сказала Неферет.

– Мы ищем ответы, мэм, – заметил Маркс.

– Тогда я предлагаю вам сделать тест на алкоголь в крови мальчика. Я мало что знаю об этой группе подростков, с которыми дружил парень, но они были обычными пьяницами. Он, скорее всего, напился и упал в реку. Порезы оставили камни или, возможно, животные. Для койотов вполне естественно находиться рядом с рекой, даже в границах города Тулсы, – сказала Неферет.

– Да, мэм. Анализы проводятся. Даже обескровленное тело может нам многое рассказать.

– Хорошо. Думаю, оно вам также расскажет, что человеческий мальчик был пьян, может, под наркотиками. Вам стоит обратить внимание на более разумное объяснение причин его смерти, нежели нападение вампира. Теперь, надеюсь, вы здесь закончили?

– Еще один вопрос, мисс Редберд, – обратился ко мне детектив Маркс, не глядя на Неферет. – Где вы были в четверг между восемью и десятью часами?

– Вечера? – спросила я.

– Да.

– Я была в школе. Здесь. На занятиях.

Мартин тупо посмотрел на меня.

– В школе? В такое время?

– Возможно, вам нужно лучше готовиться, прежде чем допрашивать моих учеников. Занятия в Обители Ночи начинаются в восемь вечера и заканчиваются в три ночи. Вампиры уже долгое время предпочитают ночь. – Угрожающая нотка все еще звучала в голосе Неферет. – Зои была на занятиях, когда умер мальчик. Теперь все?

– На данный момент мы закончили с мисс Редберд. – Маркс перевернул назад несколько листов в маленьком блокноте, в котором писал, и добавил: – Нам нужно поговорить с Лореном Блейком.

Я попыталась не среагировать на имя Лорена, но знаю, что вздрогнула, а мое лицо покраснело.

– Мне жаль, но Лорен улетел вчера до рассвета на школьном частном самолете. Он отправился на Восточное побережье для поддержки наших учеников в последнем туре международного соревнования по чтению монологов Шекспира. Но я, конечно, могу передать ему просьбу позвонить вам, когда он вернется в воскресенье, – сказала Неферет по пути к двери, явно показывая мужчинам, что пора уйти.

Но Маркс не сдвинулся с места, так как все еще наблюдал за мной. Медленно он потянулся во внутренний карман пиджака и вытащил визитку. Передав ее мне, сказал:

– Если вспомните что-то – что угодно, что может, по вашему мнению, помочь нам найти того, кто сделал это с Крисом, – позвоните мне. – Потом он кивнул Неферет. – Спасибо за ваше время, мэм. Мы вернемся в воскресенье поговорить с мистером Блейком.

– Я провожу вас, – сказала Неферет. Она сжала мое плечо и проплыла мимо двух детективов, выводя их из комнаты.

Я осталась сидеть там, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Неферет солгала, причем не просто опустив подробности, что я пила кровь Хита и что его почти убили во время ритуала Самайна. Она соврала о Лорене. Он не покинул школу вчера. На рассвете он был со мной у восточной стены.

Я сцепила руки вместе, чтобы они перестали трястись.

* * *

Я не могла заснуть почти до десяти (утра). Дэмьен, Близнецы и Стиви Рэй хотели узнать все о посещении детективов, и я была не против им рассказать. Думала, что размышления над деталями могут помочь мне понять, что, черт возьми, происходит. Но я ошиблась. Никто не понимал, как ожерелье главы Темных Дочерей оказалось рядом с телом мальчика. Да, я проверила, и мое ожерелье лежало в сохранности в шкатулке для ювелирных украшений. Эрин, Шони и Стиви Рэй думали, что Афродита каким-то образом стояла за тем, что копы нашли его, а может, даже за убийством. Мы с Дэмьеном не были так уверены. Она, конечно, терпеть не могла людей, но это не то же самое, что похитить и убить весьма накачанного футболиста, которого не спрячешь в милой сумочке. Эта мымра точно не якшалась с людьми. И да, у нее раньше было ожерелье, но Неферет забрала его и отдала мне той же ночью, когда я стала главой Темных Дочерей и Сыновей.

Кроме загадки ожерелья, мы лишь смогли выяснить, что та «вонючая стерва Кайла» (как назвали ее Близнецы) буквально сказала копам, что я убийца, потому что ревновала из-за того, как Хит сходит с ума по мне. Очевидно, у полицейских не было настоящих подозреваемых, потому они помчались сюда из-за слов ревнивой девчонки. Конечно же, мои друзья не знали ничего о проблеме с выпитой кровью. Я не могла заставить себя рассказать им, что пила (лизала, какая разница) кровь Хита. Так что они узнали ту же отредактированную версию, что и детективы. Единственные, кто знал настоящую историю (кроме Хита и вонючей стервы Кайлы), были Неферет и Эрик. Я призналась наставнице, а Эрик нашел меня сразу же после того скандала, так что тоже был в курсе. Кстати, об этом: внезапно мне захотелось, чтобы он побыстрее вернулся обратно в школу. Я была так занята в последнее время, что не было даже времени скучать по нему. По крайней мере до сегодняшнего дня, когда я жаждала поговорить о том, что происходило, с кем-то другим, кроме Верховной жрицы.

«Воскресенье», – напомнила я себе, пытаясь уснуть. Эрик вернется в воскресенье. В тот же день, что и Лорен. (Нет, я не буду думать о том, что происходит между мной и Лореном и что это было частью «занятости», из-за которой я не скучала по Эрику.) И какого черта детективам нужно было поговорить с Лореном? Никто из нас не мог этого понять.

Я вздохнула и постаралась расслабиться. Меня правда жутко раздражало, что нужно было уснуть, а не получалось. Но мозг не отключался. В голове крутились мысли не только о Крисе Форде и Брэде Хидженсе, но и о том, что скоро мне нужно звонить в ФБР и притворяться террористом. Добавьте к этому тот факт, что я почти не продумала круг, который мне придется наколдовать, и Ритуал Полнолуния, который нужно провести, так что неудивительно, что моя голова была готова взорваться от ужасной ноющей головной боли.

Я взглянула на будильник. Было 10:30. Еще четыре часа до того, как мне нужно будет встать и позвонить в ФБР. А потом попытаться пережить этот день, ожидая новостей о происшествии на мосту (которое, надеюсь, предотвратят) и известия о том, как нашли Хидженса (надеюсь, живого). А еще придумывая, как провести Ритуал Полнолуния, чтобы не опозориться.

Стиви Рэй, которая, клянусь, могла заснуть стоя на голове посреди бури, тихо посапывала в другом углу комнаты. Нала свернулась клубочком на подушке рядом с моей головой. Даже она перестала жаловаться и дышала глубоко, храпя по-кошачьи. Я забеспокоилась, не нужно ли мне проверить ее на аллергию. Она много чихала. Но потом я решила, что просто настойчиво добавляю себе все больше проблем. Кошка была толстая, как жирная индейка. То есть у нее словно был кармашек на животе и она могла спрятать там стадо маленьких кенгуру. Вот почему она тяжело дышала. Носить весь этот жир наверняка не просто.

Я закрыла глаза и стала отсчитывать овец. Буквально. Это должно было сработать. Правильно? Поэтому я представила в голове поле с забором и воротами и прикольных пушистых овечек, перепрыгивающих через ворота. После овцы номер 56 цифры стали расплываться в моем мозгу, и я наконец провалилась в прерывистый сон, где заметила, что на животных была красно-белая футбольная форма «Юниона». Через забор (он теперь был похож на мини-ворота) их направляла пастушка. Во сне я грациозно парила над стадом, словно супергерой. Лица пастушки не было видно, но даже со спины я могла определить, что она высокая и красивая. Ее рыжевато-каштановые волосы достигали талии. Она словно заметила, что я смотрю, и повернулась, обратив ко мне мшисто-зеленые глаза. Я улыбнулась. Конечно же, Неферет всем руководит, пусть это даже просто сон. Я помахала ей, но вместо того, чтобы ответить, Неферет опасно сузила глаза и внезапно резко развернулась. Рыча, как дикое животное, она схватила овцу, играющую в футбол, подняла ее и одним отработанным движением вспорола ей горло необыкновенно длинными ногтями. Потом она зарылась лицом в кровоточащую шею животного. Я ужаснулась, но то, что делала Неферет, меня также и притягивало. Хотелось отвернуться, но не получалось. А потом тело овцы начало сиять, словно волны жара исходили от кипящего котла. Я моргнула и осознала, что это больше не овца. Это Крис Форд, и его мертвые глаза широко открыты. Они застыли, обвиняюще уставившись на меня.

Я ахнула от ужаса и попыталась оторвать взгляд от его крови, не смотреть на жуткую сцену, но остановилась, потому что теперь не Неферет вгрызалась в горло Криса. Это был Лорен Блейк, и его глаза улыбались мне над красной рекой. Я не могла отвернуться. Смотрела и смотрела…

Мое тело во сне поежилось, когда знакомый голос поплыл по воздуху вокруг меня. Сначала шепот был таким тихим, что я не могла его расслышать, но когда Лорен выпил последнюю каплю крови Криса, слова стали слышны и даже видны. Они танцевали по воздуху вокруг меня серебряным светом, таким же знакомым, как и голос.

…Помни, тьма не всегда равна злу, как и свет не всегда приносит добро.

Я резко открыла глаза и села, тяжело дыша. Трясясь и ощущая тошноту, посмотрела на часы. 12:30. Подавила стон. Я проспала всего два часа. Неудивительно, что мне так паршиво. Я тихо пошла в ванную, которую делила со Стиви Рэй, чтобы сполоснуть лицо и постараться смыть сонливость. Плохо, что смыть жуткое предчувствие, появившееся из-за странного сна, было не так легко.

Теперь уже точно не засну. Я вяло подошла к нашему окну с плотными занавесками и выглянула. Стоял пасмурный день. Низкие облака закрыли солнце и свет, а из-за нескончаемого мелкого дождя все казалось размытым. Это идеально соответствовало моему настроению, а также делало солнечный свет терпимым. Сколько времени прошло с тех пор, как я была на улице в дневное время? Я не видела рассвет практически целый месяц. Больше ни секунды нельзя было оставаться в помещении. Я чувствовала клаустрофобию, словно была в склепе, в гробу.

Пройдя в ванную, открыла маленькую стеклянную банку, в которой хранила тональный крем, полностью скрывающий мои татуировки. По прибытии в Обитель Ночи у меня случилась мини-паническая атака, когда я осознала, что до этого никогда не видела подлетков. То есть вообще никогда. Естественно, я думала, это значит, вампиры запирают их в школьных стенах на четыре года. На то, чтобы узнать правду, много времени не понадобилось: у молодых вампиров было достаточно много свободы, но если они хотели выйти за пределы школы, нужно было следовать двум важным правилам. Прежде всего, нужно было прикрыть Метку и не носить никаких знаков школы, выделяющих их.

Во-вторых (и для меня это самое важное), как только подлетки попадали в Обитель Ночи, они должны были оставаться близко ко взрослым вампирам. Изменение от человека к вампиру было странным и сложным, и даже сегодня наука не могла его полностью понять. Но одно в Изменении было точно: если подлеток терял контакт со взрослым, процесс выходил из-под контроля, и подросток умирал. Каждый раз. Так что можно покинуть школу и отправиться на шопинг или типа того, но если держаться вдали от вампиров несколько часов, наши тела начинают процесс отторжения, и мы можем умереть. Неудивительно, что до того, как меня отметили, мне казалось, что я никогда не видела подлетков. Возможно, и видела, но: а) он/она/они скрыли Метки; б) он/она/они поняли, что не могли праздно проводить время, как обычные подростки. Они бы могли быть там, но только все в делах и маскировке.

Причина для этого тоже была понятна. Дело даже не в том, чтобы спрятаться посреди людей и шпионить, или еще в каких-нибудь нелепицах, что приходят в головы людям. Правда в том, что люди и вампиры сосуществовали мирно, но это положение вещей было довольно шатким. Сообщать о том, что подлетки покинули школу и пошли за покупками или в кино, как нормальные дети, значит нарываться на неприятности и неадекватную реакцию людей. Могу себе представить, что такие, как мой ужасный злотчим, сказали бы. Скорее всего, что вампиры-подростки собирались бандами, предавались всевозможным грехам и совершали преступления. Он был придурком, но далеко не единственным взрослым, кого это вывело бы из себя. Так что правила вампиров имели смысл.

Я решительно уставилась в зеркало, накладывая консилер на сапфировые Метки, которые рассказывали миру о том, кто я. Удивительно, как хорошо это средство закрывало их. Когда исчез мой потемневший полумесяц вместе с небольшой сетью голубых спиралей, обрамляющих глаза, я увидела, как вернулась прежняя Зои, и не была уверена, что конкретно чувствую по этому поводу. Ладно, знаю, что во мне изменилось намного больше, чем могли отразить несколько татуировок, но отсутствие Метки Никс шокировало. Я ощутила неожиданное чувство потери.

Оглядываясь назад, думаю, нужно было прислушаться ко внутреннему голосу, схватить хорошую книгу и отправиться прямо в кровать.

Вместо этого я прошептала «Выглядишь круто» своему отражению и натянула джинсы и черный свитер. Потом порылась (тихо, ведь если бы я разбудила Стиви Рэй или Налу, то ни за что бы не выбралась оттуда одна) в своих шкафчиках с одеждой и достала старую толстовку, надела ее вместе с удобными черными кроссовками «Пума», кепкой и крутыми солнечными очками Maui Jim и была готова. Прежде чем (как разумный человек) передумать, схватила сумку и на цыпочках вышла из комнаты.

В главной гостиной общежития никого не было. Я открыла двери и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться перед выходом на улицу. Вся эта фигня со сгоранием на солнце была смехотворной ложью, но дневной свет действительно причинял боль взрослым вампирам. Как подлетку, необычайно «продвинутому» в процессе Изменения, дневной свет мне тоже был неприятен, но я сжала зубы и вышла под моросящий дождь.

Кампус казался совершенно покинутым. Было странно не пройти мимо хоть одного ученика или вампира, направляясь вдоль дорожки, закручивающейся вокруг задней части главного здания (которое все еще напоминало мне замок), на парковку. Мой винтажный «Фольксваген Жук» 1966 года было легко найти среди стильных дорогих машин, которые предпочитали вампиры. Его надежный двигатель поворчал всего секунду, а потом завелся и зашумел как новый.

Я нажала кнопку на пульте от дверей гаража, который Неферет дала мне после того, как бабушка пригнала мою машину. Железные ворота школы беззвучно распахнулись.

Несмотря на то что даже рассеянный дневной свет раздражал глаза и заставлял кожу чесаться, мое настроение улучшилось, как только я выехала за территорию. Не то чтобы я ненавидела Обитель Ночи. Вообще-то школа и друзья стали моим домом и семьей. Просто сегодня мне нужно было что-то большее. Хотелось снова почувствовать себя нормальной: как Зои до Метки, когда моей самой большой заботой было задание по геометрии, а единственной «силой» – сверхъестественная способность находить классные туфли на распродаже.

Шопинг показался хорошей идеей. Площадь Утика Сквер была менее чем в миле прямо по улице от Обители Ночи, и мне нравился там один магазин одежды. С тех пор как меня отметили, мой гардероб, как ни трагично, переполнился темными цветами, такими как фиолетовый, черный и темно-синий. Мне нужен был яркий красный свитер.

Я остановилась на самой дальней парковке за рядами магазинов, посреди которых торчал нужный мне. Деревья здесь росли гуще, так что мне была приятна тень. К тому же почти не было людей. Знаю, что мое отражение показывало нормального подростка, но внутри я все еще была отмечена и сильно нервничала из-за своей первой дневной поездки в мой старый мир.

Не то чтобы я ожидала на кого-то натолкнуться. Я была той, кого мои друзья из старшей школы называли «странной» и «с другой планеты», потому что я любила покупать вещи в элегантных магазинах на окраине города, а не в шумных скучных торговых центрах, пропахших едой с фудкортов. Бабушка Редберд привила мне эти необычные вкусы. Она называла это «хождением по полю», когда брала меня с собой веселиться в Тулсе. Я бы ни за что не столкнулась с Кайлой и ребятами из Брокен Эрроу на Утике, и достаточно скоро знакомые запахи и вид любимого бутика стали творить со мной волшебство. К тому времени, как я купила прикольный красный вязаный свитер, мой желудок перестал болеть, и несмотря на то, что сейчас была середина дня, головная боль тоже прошла.

Но я ужасно хотела есть. На другой стороне улицы находился «Старбакс». Он был на углу красивого тенистого дворика посреди площади. Учитывая, что день был неприятный и дождливый, бьюсь об заклад, что никто не стал бы сидеть за маленькими железными столиками на широком тротуаре, вдоль которого были высажены деревья. Я взяла себе вкусный капучино, один мегабольшой маффин с голубикой и выпуск «Мир Тулсы». Села на улице и прикинулась студенткой колледжа.

Это действительно казалось хорошим планом. Я была совершенно права: никто не сидел за столиками на улице, а мне достался тот, что был поближе к большой магнолии. Насыпав сахара в свой капучино, я вгрызлась в маффин размером с гору.

Не помню, когда впервые ощутила его присутствие. Началось это едва заметно, как странное покалывание под кожей. Я беспокойно поерзала на стуле, пытаясь сконцентрироваться на страничке про фильмы и думая, что смогу уговорить Эрика пойти на недавно вышедшую мелодраму на следующей неделе… Но у меня не получалось сосредоточиться на рецензиях к фильмам. Неприятное ощущение под кожей не уходило. Испытывая невероятное раздражение, я подняла взгляд и замерла.

Хит стоял под фонарем не более чем в пяти метрах от меня.