Текст книги "Смысл жизни"

Как часто мы слышим доводы о том, что смерть, в конечном счете, делает жизнь полностью бессмысленной. Что, в конце концов, все творения человека не имеют смысла, коль скоро смерть разрушает их. Так действительно ли смерть лишает нашу жизнь смысла? Напротив! Ибо что бы являла собой жизнь, будь она бесконечна? Если бы мы были бессмертны, мы бы спокойно могли откладывать каждый свой поступок на какое угодно время. И неважно было бы, совершим мы сейчас какой-либо поступок или не совершим, каждое дело может быть с равным успехом сделано и завтра, и послезавтра, и через год, и десять лет спустя. Перед лицом же смерти – как абсолютного и неизбежного конца, ожидающего нас в будущем, и как предела наших возможностей – мы обязаны максимально использовать отведенное нам время жизни, мы не имеем права упускать ни единой из возможностей, сумма которых в результате делает нашу жизнь действительно полной смысла. Конечность, временный характер, таким образом, не просто являются характерными чертами бытия, но и помогают сделать его осмысленным…

Если бы фактор конечности жизни лишал ее смысла, было бы неважно, когда настанет конец, в обозримом будущем или очень и очень не скоро. Мы должны были бы признать, что время, когда всему придет конец, не существенно. В противном случае мы рискуем уподобиться даме, которая, услышав от одного астронома, что, вероятно, через миллиард лет настанет конец света, вскрикнула от ужаса. А когда тот успокоил ее словами: „Но не ранее чем через миллиард лет“, – она облегченно вздохнула: „Ох, а мне показалось, что вы сказали – всего лишь миллион“. Либо жизнь имеет смысл и сохраняет его вне зависимости от того, длинна она или коротка, воспроизводит она себя или нет, либо жизнь бессмысленна, и в этом случае она не станет более осмысленной, даже если будет длиться долго и воспроизводить себя.

В повести Толстого „Смерть Ивана Ильича“ рассказывается история некого респектабельного чиновника, который оказывается потрясенным всей чудовищной бессмысленностью собственной жизни, „прозрев“ только перед лицом неожиданно надвигающейся смерти. Но, постигая всю свою бессмысленность, в самые последние часы своей жизни этот человек перерастает сам себя; он достигает такого внутреннего величия, что оно освящает всю его предыдущую жизнь и – несмотря на ее очевидную ничтожность – делает ее значительно более осмысленной. Жизнь, таким образом, может приобрести свой окончательный смысл не только в результате смерти (например, героическая смерть), но и в самом процессе умирания. Не только пожертвовав жизнью можно придать ей смысл – жизнь может наполниться благородным смыслом даже в тот момент, когда она неожиданно разрушается.

Смысл – это всякий раз также и конкретный смысл конкретной ситуации.

Каждый день и каждый час предлагают новый смысл, смысл есть для каждого, и для каждого существует свой особый смысл. Из всего этого вытекает, что смысл, о котором идет речь, должен меняться как от ситуации к ситуации, так и от человека к человеку.

Смысл относителен, поскольку он относится к конкретному человеку, вовлеченному в ситуацию. Можно сказать, что смысл меняется, во-первых, от человека к человеку и, во-вторых, от одного дня к другому, даже от часа к часу…, ибо… жизнь каждого человека уникальна в том, что никто не может повторить ее – благодаря уникальности его существования. Раньше или позже его жизнь навсегда закончится вместе со всеми уникальными возможностями осуществления смысла…, т. к… нет такой вещи, как универсальный смысл жизни, есть лишь уникальные смыслы индивидуальных ситуаций.

Жизнь, смыслом которой являлось бы размножение, была бы, по сути, столь же бессмысленна, как и размножение… Поэтому возводить материнство в единственный смысл жизни женщины – значит бросать тень не только на жизнь женщины, не имеющей детей, но и на жизнь женщины-матери. Жизнь выдающейся личности не может лишиться смысла из-за того, что у этой личности нет потомства… воспроизводство жизни никогда не является ее смыслом…

Смысл не только должен, но и может быть найден, и в поисках смысла человека направляет его совесть. Одним словом, совесть – это орган смысла. Ее можно определить как способность обнаружить тот единственный и уникальный смысл, который кроется в любой ситуации.

Спрашивать о смысле жизни вообще – ложная постановка вопроса, поскольку она туманно апеллирует к общим представлениям о жизни, а не к собственному, конкретному, индивидуальному существованию каждого.

Чудновский В. [71].

Пожалуй, самое страшное, что произошло в нашем обществе за последние годы, – „психологический шок“: в сознании миллионов людей „сломался“ смысл жизни. Человек, стремившийся жить так, чтобы не было „мучительно больно за бесцельно прожитые годы“, вдруг обнаружил, что служил не той цели, поклонялся не тем идеалам, писал не те книги… Прошлое перевернулось в сознании: оказалось, что множество людей в течение многих десятилетий отдавали свои силы, энергию, саму жизнь ради цели призрачной, „декоративной“, недостижимой… Как могло случиться такое?

Как научить человека самостоятельно искать и находить смысл собственной жизни? Наша школа мало приспособлена к решению этой задачи. Будущий учитель за время обучения в пединституте овладевает конгломератом знаний, перед ним проходит калейдоскоп лиц, имен, мыслей и фактов. Не хватает, может быть, самого главного: куда учитель должен вести своих питомцев? И для чего весь этот „маршрут“, который мы называем жизнью? Нижеследующие заметки навеяны этими горькими размышлениями.

В реальной жизни советского общества проблема смысла жизни решалась просто и однозначно. Она сводилась к идеологическому постулату: „способствовать построению светлого будущего – коммунизма“. Сложнейшие социально-психологические аспекты этой проблемы оставались за порогом сознания человека. Хотя и в зарубежной, и в отечественной литературе данная проблема занимает значительное место, вы не прочтете о смысле жизни в учебниках педагогики и психологии; нет такого понятия в психологическом и философском словарях, в философской энциклопедии. Прежде всего, возникают трудности в определении этого понятия. В Большой советской энциклопедии читаем: „смысл“ – идеальное содержание, идея, конечная цель (ценность) чего-нибудь (смысл жизни…)» Будем считать, что смысл жизни – идея, содержащая в себе цель жизни человека, «присвоенная» им и ставшая для него ценностью чрезвычайно высокого порядка.

Потеря смысла жизни может привести к решению человека покончить со своим существованием на земле. В. Франкл приводит на первый взгляд поразительные статистические данные, полученные при изучении группы студентов, у которых были попытки суицида: 85 % из них не видели в своей жизни смысла; при этом подавляющее большинство (93 %) оказались физически и психически здоровыми, жили в хороших материальных условиях, в полном согласии со своей семьей, активно участвовали в общественной жизни и имели все основания быть довольными своими академическими успехами. Понимание смысла своей жизни, пишет К. Обуховский, – это необходимое условие нормального функционирования: «Как свойством птицы является потребность летать… так свойством взрослого человека является потребность найти смысл жизни…» И. С. Кон отмечает практическую значимость для человека потребности «мыслить свою жизнь не как серию случайных, разрозненных событий, а как целостный процесс, имеющий определенное направление, преемственность и содержание». Б. С. Братусь пишет о поиске смысла жизни как насущной потребности, которая зиждется на фундаментальном противоречии между ограниченностью, смертностью индивидуального бытия и всеобщей родовой сути человека.

Впрочем, не все так однозначно в отношении этой потребности. Известно, что есть немало людей, которые полностью поглощены «процессом жизни», они целиком, по выражению С. Л. Рубинштейна, «внутри жизни», не задумываются о ее смысле и не переживают отсутствие этого смысла как невосполнимую потерю. Кроме того, смысл жизни может недостаточно осознаваться. В. Г. Асеев, ссылаясь на данные Б. Ф. Зейгарник и Б. С. Братуся, отмечает, что смысл жизни может недостаточно осознаваться, находиться в потенциальном состоянии ввиду отсутствия актуально заданной необходимости. К этому, по-видимому, следует добавить и влияние эмоциональных факторов, в частности опасения, что такая работа может обнаружить пустоту жизни, привести к разочарованию вследствие осознания несбывшихся надежд, нереализованных планов. Однако как мы увидим, и наличие смысла жизни далеко не всегда благо. Сказанное отнюдь не снижает актуальности исследования данной проблемы.

Не затрагивая сейчас ее философско-этического аспекта, остановимся на характеристике смысла жизни как особой «психологической реальности». Уже приходилось упоминать о существовавшей в отечественной психологии некоторой односторонности в понимании психического, в частности сознания, об излишне категорическом противопоставлении сознания и бытия (на что в свое время указывал С. Л. Рубинштейн, абсолютизации свойства отражения в характеристике психического). Это сказалось и на понимании соотношения деятельности и сознания. Последнему отказывали в существовании вне, помимо, а тем более над деятельностью (В. Зинченко), обычно подчеркивался вторичный характер сознания – оно было лишь отражением, а не соучастником бытия. «Сознание не отпускалось с короткого поводка деятельности».

В последнее время исследователи все больше делают акцент на субстанциальности человеческой психики, которая характеризуется как обладающая определенной устойчивостью и относительной самостоятельностью существования. Это следует отнести и к феномену смысла жизни. Достаточно распространено представление о смысле жизни как «объяснительном понятии» преимущественно морально-оценочного характера либо как предмете «философствования» в основном пожилых людей, которые уже отошли от конкретных практических дел (недаром обсуждение данной проблемы является приоритетным в мемуарной литературе). При этом остается в тени тот факт, что смысл жизни является особым психическим образованием, имеющим свою специфику возникновения, свои этапы становления, и, приобретая относительную устойчивость и эмансипированность от «породивших» его условий, может существенно влиять на жизнь человека, его судьбу. Несомненный интерес представляет исследование структуры этого образования, соотношения в ней когнитивных, эмоциональных и волевых компонентов, изучение самого процесса становления жизненного смысла, механизма его действия, изменений, происходящих с ним в критических жизненных ситуациях, а также в ходе возрастного развития.

Обобщая сказанное, выделю следующие положения: проблема смысла жизни имеет свой, достаточно значимый «биологический аспект»; природные особенности не просто предпосылки, но «активные участники» процесса поиска человеком смысла жизни, их влияние неоднозначно; границы такого влияния подвижны и изменчивы; существуют «пики», «всплески», когда роль биологического фактора в процессе становления смысла жизни существенно возрастает; природные особенности не только «ставят рамки» процессу поиска смысла жизни, но и содержат в себе возможности выхода за их пределы.

Так в какой мере прав Франкл? В какой мере человек свободен в своих намерениях, в том числе в попытках отыскать смысл жизни? Если говорить по большому счету, то сам процесс свободного и сознательного принятия решения на самом деле не свободен в полной мере. Он с самого начала «отягощен» влиянием неосознаваемого. Рассмотрение механизмов такого «отягощения» – один из значимых аспектов проблемы смысла жизни.

Считая, что потеря смысла жизни – личная трагедия человека, мы мало задумываемся о тех социальных и социально-психологических предпосылках, которые способствовали этой трагедии. Как часто в ее основе – несбывшиеся юношеские ожидания больших жизненных свершений! Но не виновато ли в этой трагедии общество, в частности школа, слишком долго воспитывавшее «героев», нацеленных на великие дела, которым «нет преград», создавая тем самым у молодежи соответствующий уровень притязаний? У нас совершенно не разработана проблема «маленького человека». Не все могут создать теорию относительности, решить (или хотя бы сформулировать) теорему Ферма или стать депутатом парламента. Проблема смысла жизни – это проблема не только (а может быть, и не столько) «величины», масштаба поступков и свершений, это – проблема осознания человеком своих возможностей, постановки реальных, а не «заоблачных» целей, проблема удовлетворения на первый взгляд «малым» смыслом жизни: посадить и вырастить дерево, построить дом, воспитать детей, прожить жизнь порядочным человеком… Этот «малый смысл» по своему «качеству», «удельному весу» может превосходить жизненный смысл «большого масштаба».

Да, динамика жизненного смысла чрезвычайно сложна: он может сжиматься, как шагреневая кожа, до примитивного стремления выжить и подниматься до вершин подвига и самопожертвования.

Проблема смысла жизни является не просто предметом научных споров философов, этиков, психологов – она неразрывно связана с практикой жизни каждого человека в отдельности и человечества в целом.

Проявлением неадекватности смысла жизни является его инертность. Смысл жизни, который дает возможность человеку стать относительно независимым от обстоятельств, в случае чрезмерной эмансипации ведет к отрыву от реальности: человек становится рабом устаревшей идеи и основанной на ней жизненной цели.

Обобщая сказанное, можно выделить следующие основные характеристики адекватности смысла жизни:

1. Реалистичность смысла жизни, т. е. соответствие смысла жизни, с одной стороны, наличным объективным условиям, необходимым для его осуществления, с другой – индивидуальным возможностям человека.

2. Конструктивность смысла жизни – характеристика, отражающая степень его позитивного или негативного влияния на процесс становления личности и успешность деятельности человека.

«Реалистичность» – необходимое, но само по себе недостаточное условие «конструктивности» смысла жизни. Несомненно, что «конструктивность» смысла жизни существенно обусловлена содержанием той идеи, которая составляет главную цель жизни человека. Вместе с тем, имея в виду, что смысл жизни не просто определенная идея, а особое психическое образование, следует рассмотреть вопрос о структуре этого образования и соотношении структуры и содержания смысла жизни.

Мы исходим из того, что в основе структуры смысла жизни лежит иерархия смыслов, соотношение «больших» и «малых» смыслов. Особенности «структурной иерархии» обусловливают не только формально-динамическую, но во многом и содержательную характеристику данного феномена.

Иначе говоря, становление и функционирование смысла жизни как психологического феномена определяется не только содержанием «главного смысла», но и характером его соотношения с другими жизненными смыслами. Мало того, с изменением структурной иерархии изменяется и содержательная сторона смысла жизни.

Иерархическая структура смысла жизни является динамической системой, динамика которой обусловлена следующими факторами:

1) социальными обстоятельствами;

2) индивидуальными и возрастными особенностями человека;

3) его субъективной активностью.

Структура смысла жизни – динамическая иерархия, в которой время от времени происходят подвижки. Если это так, то существенное значение имеет характер этой динамики, выяснение соотношения между ведущим и подчиненным компонентами данной системы, выявление характера их взаимовлияния и взаимозависимости.

Некоторые выводы:

1. Смысл жизни как психическое образование представляет собой не просто определенную идею, жизненную цель, ставшую для человека ценностью высокого порядка. Психологическую основу смысла жизни составляет структурная иерархия, система больших и малых смыслов.

2. Функция смысла жизни как психологического механизма, существенно обусловливающего поведение человека и становление его личности, зависит не только от содержания главной идеи, основной жизненной цели, но от структуры данного психического образования, представляющего собой иерархическую систему больших и малых смыслов.

3. Существуют различные типы структурных иерархий, характеризующих различные соотношения смысловых компонентов и во многом определяющих особенности функционирования механизма смысла жизни.

Шипов Г. [72].

Теория физического вакуума заставляет нас пересмотреть соотношение между материей и сознанием, отдавая приоритет сознанию как творческому началу всякого реального процесса. Творение миров и вещества, из которых они состоят, начинается Абсолютным «Ничто» из потенциального состояния материи – физического вакуума без какой-либо первоначально проявленной материи. Число возможных миров в этой ситуации безгранично, поэтому Сверхсознание – Творец – нуждается в процессе творения в добровольных помощниках – людях, которых он сам и создает на уровне проявленной материи «по своему образу и подобию». Цель этих помощников состоит в постоянном самосовершенствовании и эволюции. Эволюционная лестница построена в соответствии с системой уровневой реальности, возникающей в теории физического вакуума. Эволюция человека означает продвижение вверх по лестнице сознаний от грубоматериального проявления к тонкоматериальным мирам и мирам высшей реальности в соответствии с кругом Сансары. Именно человек в процессе своих перерождений способствует эволюции всей Реальности. Эта цель объединяет помощников, хотя они и находятся на разных уровнях эволюционной лестницы. Чем выше уровень, на котором находится помощник, тем ближе он к Абсолютному «Ничто» – Творцу – по своим информационным и творческим возможностям. У продвинутых помощников эти творческие возможности столь колоссальны, что они способны создавать в проявленном состоянии звездные системы и разумных существ, подобных нам. Человек нашей планеты был создан, возможно, помощниками-творцами (или Творцом) высокого уровня, и наше предназначение, как и всего в мире, – помогать Абсолютному «Ничто» в его творческой работе. Тот, кто преуспевает в этом, тот и восходит в процессе этой работы вверх по эволюционной лестнице, становясь свободным и получая все больше и больше возможностей для творческой деятельности. В этом и состоит цель космической эволюции человека и эволюции Природы в самом широком смысле.

Раздел 2
Человек и поиск смысла жизни средствами философии и религии

Видишь, как я философствую в это время философии?

Ибо философия есть средство избежать гибели от ереси.

Феодор Студит

В этом разделе речь пойдет о сущности человека, его мировоззрении и подходах рассмотрения проблемы смысла жизни. Чтобы продуктивно исследовать эти проблемы, необходимо уяснить или принять на веру, что представляет собой человек, откуда он пришел и куда идет. Эти вопросы органически связаны с общей темой книги и обойти их просто нельзя.

Особое внимание в этом разделе уделено рассмотрению смысла жизни как цели и как предназначения, поскольку тот или другой подходы предполагают совершенно разный дискурс. В философском сознании суть вопроса традиционно рассматривается еще и с третьей стороны, когда смысл жизни изучается как отождествление предназначения и цели.

На самом деле можно спорить о соотношении понятий «смысл жизни» и «цель жизни». Они не исключают двойственной трактовки. Действительно, трудно возразить на то, что всякий смысл определяется конечной целью. Например, можно сказать так: часы созданы (сделаны) для того, чтобы показывать человеку текущее время. В этом высший (исходящий не от часов, а от их создателя) смысл существования этого механизма. Но ведь можно сказать и так: часы существуют (созданы) с целью показывать человеку время. Поэтому в последнем случае высшая цель как бы обозначает и сам смысл их создания, а следовательно, и пребывания часов в этом мире. То есть цель создания часов в данном случае может определяться как синоним их назначения.

Однако, как представляется автору, желательно все-таки принципиально разделить понятия «смысл жизни» и «цель жизни». Предлагается рассматривать смысл жизни исключительно как предназначение человека, а цель жизни – как поставленную к выполнению главную жизненную задачу (макроцель). Ведь смысл всякого явления находят за его пределами. Смысл определяется не изнутри, а извне (п. 2.4). Его можно только найти, а цель может ставиться (корректироваться) как субъектом целеообразования, так и извне. Цели ставят себе даже животные, а искать свое предназначение дано только человеку (п. 2.3).

Следуя данному подходу, логично предположить, что смысл жизни должен существовать (или нет) независимо от понимания его человеком. Смысл жизни должен быть, если допустить существование смысла во всем мироздании. Ведь если существует смысл в мироздании, следовательно, он должен быть и у каждого элемента мироздания, включая человека. В этом случае смысл жизни вполне может оказаться универсальным, т. е. одним и тем же независимо от времени, места жизни, пола, положения в обществе и национальности индивида. Задача чрезвычайно сложная и, безусловно, потребует принятия на веру ряда положений. Например, того, что во всем мироздании есть смысл.

Согласно авторскому представлению, понимание смысла жизни направляет целеобразование, выступает нравственным ограничителем целей, которые человек ставит перед собой. Близкой позиции придерживаются многие исследователи. Российский публицист М. Веллер полагает, что смысл отличается от цели тем, что достижение цели опосредованно ведет к обретению смысла. Цель по отношению к смыслу – не «самоцель», но лишь средство. Смысл – это цель второго рода, «сверхцель», «надцель». Смысл оправдывает и объясняет, зачем вообще нужно было ставить цель и достигать ее. Смысл относится к цели, как общее к частному, конечное к промежуточному. Смысл заявляет о себе как целесообразность всей цепочки целей и действий от начала идо конца [12].