Текст книги "Смысл жизни"

Наши нравы, к сожалению, демонстрируют полное пренебрежение к этим заповедям. В этом-то суть нашей проблемы. И никакой гражданский кодекс нам не поможет, ибо, как показала практика, всегда находятся обманные, обходные пути любой статьи этого кодекса.

Суд, согласно европейским нормам, априори считает обращение любого истца обоснованным и не ставит под сомнение порядочность его намерений. Однако такой подход ориентирован на определенный моральный уровень, который должен быть присущ обществу в целом. В противном случае взамен верховенства права мы неизбежно получим верховенство судьи. Поэтому коррумпированность судебной системы Украины, о которой много и небезосновательно говорят, в данном случае является не столько причиной беззакония, сколько следствием того, что в обществе разрушены устоявшиеся моральные нормы, отсутствует почтение к закону строгой правды.

Но если в стране дефицит судей, отстаивающих справедливость, то откуда же возьмутся и политики, отстаивающие интересы своего народа, государства? За редким исключением, социально активная часть общества (а это умные, грамотные и сильные люди, умеющие подчинить окружение) озабочена лишь собственным краткосрочным интересом. Таковы наши нравы. В этом-то и суть нашей беды. Следствие этой беды – повсеместные финансовые нарушения, воровство из бюджета, взятки, коррупция, уход от налогов, рейдерство, криминальные разборки и т. д.

«Нравы – это люди, – отмечал О. Бальзак, – законы – это разум страны. Нравы нередко бывают более жестоки, чем законы. Нравы, часто неразумные, берут верх над законами». С другой стороны, следует признать справедливость высказывания античного философа Менандра о том, что нравственные качества справедливого человека вполне заменяют законы.

Таким образом, можно утверждать, что беда нашего общества не столько в несовершенстве законодательства, сколько в моральном состоянии общества; в его нравах, точнее, в отсутствии нравственного закона, принятого обществом. Именно поэтому не работают и не могут работать должным образом гражданские законы.

Если нравственный закон для человека не существует, то и совесть у него молчит, поскольку последняя находится в прямой зависимости от нравственного состояния человека. А это состояние бывает и извращенным. Люди в этом случае живут ни по нравственному, ни по гражданскому закону, а «по понятиям». Ведь «понятия» всегда приходят туда, где нет действующего права. Следующий этап жизни такого общества – это беззаконие и смута. Затем – полный хаос. Самый вероятный финал такого состояния – диктатура. Неизбежность подобной цепи изменений в так называемом «демократическом» обществе подметил еще древнегреческий философ Платон.

Когда после переворота 1917 г. власть в России отделила государство от Церкви, произошло фактическое отделение от существовавшего нравственного закона, от духовности. И дело закончилось самой кровавой диктатурой, которую только видела Европа. Поэтому не случайно власть любой кровожадной диктатуры начинается с отмены существующего нравственного закона. По Ленину, «мы (большевики, – ред.) в вечную нравственность не верим и обман всяких сказок о нравственности разоблачаем». Подобное заявлял и Гитлер: «Я освобождаю вас (немцев, – ред.) от химеры, называемой совестью».

Еще раз вернемся к понятию «совесть». Согласно словарю В. Даля, совесть есть нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка; чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее ото лжи и зла; невольная любовь к добру и к истине; прирожденная правда, в различной степени развитая. Именно поэтому Аристотель называл совесть внутренним судом праведного человека. Поэтому, уводя немцев в зону жесточайшего зла, Гитлеру и понадобилось «освободить» их от совести.

Иначе говоря, совесть является духовным средоточием нравственной жизни человека. А совесть, должным образом развитая в нравственной культуре или микросреде, фактически является инструментом практического проявления нравственного закона. Без этого закона, получается, обойтись никак нельзя.

Поэтому можно утверждать, что моральную и нравственную зрелость человека, а также политическую зрелость народа отражает нравственный закон, и только он, его признание и исполнение.

* * *

Философское теоретизирование относительно общественной и индивидуальной морали, необходимости нравственного закона ведется в Европе много веков. Это обусловлено тем, что религиозный нравственный закон давно лишен своей легитимности. Он более не признается современными европейскими либеральными демократиями. Но и альтернативы ему нет. А такое положение создает проблемную ситуацию и для общества, и для человека в нем.

Один из ярких примеров нерелигиозного нравственного закона предложил И. Кант. Многие годы он был занят поисками общезначимых, необходимых, вневременных законов человеческого существования, определяющих те или иные поступки людей. В роли такого нравственного закона И. Кант формулирует так называемый «категорический императив» или правило, определяющее форму морального поступка: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой, ты, в то же время, можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом. Нравственно человек поступает лишь тогда, когда возводит в закон своих поступков долг перед человеком и человечеством, и в этом смысле ничто другое быть нравственным просто не может. По И. Канту, нравственность никак не опирается на чувство, ибо она полностью разумна: «Чистый разум сам по себе есть практический разум и дает (людям) всеобщий закон, который мы называем нравственным законом». Этот закон – суждение человеческого разума; присутствие этого нравственного закона можно ощутить в виде веления долга. Главным в этике для И. Канта был поиск всеобщей формулы нравственного поведения людей, которая исключает саму возможность безнравственных поступков, зла и несправедливостей. Все это замечательно на уровне декларации.

Но что же И. Кант нашел большее и более весомое в сравнении со старым добрым христианским законом нравственности? На самом деле его нравственный закон, по сути, очень напоминает нравственные нормы, которые, в той или иной форме, встречаются как в христианской традиции, так и у древневосточных мудрецов, и у античных греческих философов. Фактически, И. Кант не устанавливает новый закон нравственности, новую суть, а всего лишь дает новую формулу (форму) при старой сути.

И что же, народы Европы последовали его новой формуле? А может, стоило бы сохранить христианский нравственный закон, который был проверен столетиями и врос в европейскую культуру? Тем более, что он имеет искомую И. Кантом всеобщую форму.

Если традиционный нравственный закон берется под сомнение, то тем самым признается, что он не абсолютен, а в его отсутствие, следовательно, «все можно». Можно, например, придумать (каждый на свой лад) свой идеал атеистического или языческого гуманизма. Но из этого ничего хорошего не выйдет.

Уверен, что такие признанные философы и гуманисты, как И. Кант и многие другие (от французских просветителей до декабристов, а также от А. Герцена, В. Белинского, Н. Чернышевского до Л. Толстого) не представляли себе даже в самых кошмарных снах, что их гуманизм косвенно поспособствует подготовке почвы для кровавого переворота в России. Похоже, что они не понимали, к чему могут привести даже незначительные отступления от религиозного нравственного закона. Признавая гений И. Канта, гуманизм устремлений других мыслителей, тем не менее, придется констатировать:

– они невольно раскачивали лодку устоявшейся морали, что в итоге оправдало кошмары революционных переделов;

– они предложили привлекательную форму своим гуманистическим идеям. Но подняться в своем гуманизме выше учения Моисея, Христа или Будды никому не удалось. Тем более им не удалось возвести свои идеи в устойчивое многовековое, массовое признание и почитание. Их гуманистические идеи принимались рассудком, но поднимать собою энергию воли они были не в состоянии.

Следует понять и честно признать, что религия есть, прежде всего, хранительница вековечного нравственного закона, являющегося азбукой нравственности. И без следования этой азбуке – быть беде. А следовать нельзя, если ставится под сомнение необходимость и целесообразность Церкви. Речь идет не об агитации вероисповедания, а о необходимости поддержки нравственного закона и Церкви своего народа (не обязательно христианской) как его проводника. Говоря о христианском нравственном законе для европейца, подразумевается, что дело тут вовсе не в том, верующий ты или нет. Все дело в твоем и общественном признании христианского нравственного закона как некоего эталона. Ведь стремление придерживаться этого эталона означает стремление быть Человеком.

Согласно христианству, «Бог стал человеком, чтобы человек смог стать богом» (о. Афанасий Александрийский). По преданию, главная цель христианской жизни заключается в приобретении личностью ещё здесь, на земле, богоподобных духовных ценностей путем следования нравственному закону (заповедям Моисея и Христа). «Христианство предлагает человеку идеал, большего или равного которому не знала ни одна религия мира – чистая, бескорыстная любовь. Признание Христа, не отнимая ничего полезного и разумного у человека в этой жизни, в то же время даёт ему полную надежду на благобытие в вечности» [48]. Так зачем же отступать нам от этого идеала?! Как и кому он может повредить?! Тем более, что отступление от этого идеала, как наглядно продемонстрировала наша история, ведет к трагедии.

По убеждению автора книги, религиозный нравственный закон твоего народа – это спасательный круг в водовороте современного морального разложения. Уцепившись за него, общество сохраняет шанс на будущее. Бесперспективно придумывать некий новый всеобщий нерелигиозный нравственный закон. В силу своей искусственности его ожидает печальная судьба всеобщего языка эсперанто или чего-то в этом же духе. Нравственный закон обеспечивается религией своего народа, поскольку нравственность есть «грамматика» любой религии. Этот закон вписан красной нитью во всю человеческую деятельность, ибо религия во все времена являлась и является необходимым фундаментом не только мировоззрения личности, но моральных и правовых норм и законов, социальной стабильности, традиций, культуры [51]. С точки зрения писателя В. Аксенова, «общество, которое зиждется на религиозном фундаменте, всегда прочное», поскольку он основан на абсолютности нравственного закона. И в этом его сила.

* * *

Высшая идея нужна не только отдельному человеку, но и этносу, чтобы и ему иметь ориентир, цель, смысл жизни [61]. По мнению Ф. Достоевского, «без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация». Ему вторит И. Ильин, отмечая факт того, что «у каждого народа есть известная ступень духовной зрелости, на которой он осознает особенности своего национального духа и своей национальной культуры и уразумевает, что ему даны свыше Дары и что он воспринял, усвоил и воплощает их своеобразно. Тогда нация постигает свой религиозный смысл, а национальная культура утверждается на обоих (доселе неосознавшихся) религиозных корнях».

Таким образом, можно утверждать, что религия является естественным и необходимым атрибутом этничности. Целью любого этноса является создание сообщества самодостаточных, способных к самореализации (и имеющих для этого условия) индивидуумов, оберегающих свои ценности. Согласно А. Энштейну, основой всех ценностей служит нравственность. Без нее неминуемо разрушается личность, семья и государство.

Хочется надеяться, что для народов бывшего СССР период такого осмысления, наконец, наступает. И это очень важно, поскольку история СССР убедительно показала, что изменения моральных принципов, основанных на отступлении от нравственного закона своей религии, постепенно приводят к моральной и нравственной деградации людей, идеологическому и духовному кризису общества, и даже к уродливому его перерождению.

Традиционная классификация поступков на правильные и неправильные, а также обучение правильному поведению считались уделом религии. В наше время религия существенно утратила свой престиж и влияние, а достойной замены ей так и не нашлось. Необходимости вести правильный образ жизни уделяется гораздо меньше внимания, чем раньше, – справедливо считает Далай-Лама XIV. И именно этот факт является одной из острейших проблем общества, и особенно – в современной Украине.

Сегодня самыми динамично развивающимися странами мира являются Китай и Индия. «Одна из причин этого успеха в том, что подспорьем у них служат взаимодополняющие друг друга конфуцианство, буддизм и индуизм, обеспечивающие гармоничное сочетание трудолюбия, жажды знаний и усиления государственности», – считает украинский ученый Ю. Пахомов. Этот фактор объясняет основную причину, почему эти страны выдвигаются в главные политические силы планеты XXI века. «Причин для взлета лидирующих стран Азии, – согласно Ю. Пахомову, – достаточно, но вызван этот взлет в основном спецификой культуры, т. е. моральными ценностями. Философия Запада свела весь смысл деятельности человека к обогащению до бесконечности, к потребительству. Жизнь во имя денег, порождая бездуховность, разрушила в личности гармонию разума, интуиции и чувств. А это – источник стрессов, деградации, массового распада семей, личностного отчуждения и болезненного изоляционизма».

По мнению А. Солженицына, «весь „бесконечный прогресс“ оказался безумным напряженным нерассчитанным рывком человечества в тупик. Жадная цивилизация „вечного прогресса“ захлебнулась и находится при конце. И не „конвергенция“ ждет нас с западным миром, но – полное обновление и перестройка и Запада, и Востока, потому что оба в тупике». Сегодня индивидуальное потребление значительно превышает биологические потребности личности. Мера этого потребления не только никем не воспитывается, даже наоборот, потребление культивируется как показатель жизненного успеха личности, что приводит к демонстративному увеличению потребления, истощающего ограниченные ресурсы окружающего нас мира. Поэтому наш мир может измениться к лучшему только тогда, когда человек будет жить, соблюдая меру во всем, когда перестанет гнаться любой ценой за удовлетворением своих всевозрастающих потребностей (западный тупик развития) и позаботится о развитии своего духа, о гармонии природы, общества и человека.

Механическое заимствование западных форм жизнеустройства, игнорирование традиций отечественной цивилизации немедленно оборачиваются опасным хаосом, взлетом преступности и беззакония. Для возрождения отечества следует отказаться от воровской экономики и переходить к нравственной, так же, как в Китае, Индии, Корее и Японии, опираясь на свои вековые моральные ценности и устои. Иначе не обрести благосостояния социальной, духовной гармонии, не остановить депопуляции. Возрождение национального государства возможно только на основе вековых духовных, отечестволюбивых, родовых, нравственных ценностей, великой гуманистической культуры, честности и достоинства, служения народу. Традиции общинности, соборности, артельности, предприимчивости, инициативы, глубоко сидящие в душе нашего народа, должны поощряться и возрождаться, избавляя исстрадавшихся людей от анархии, преступности и коррупции [61]. «Самый радикальный протест против нынешней пошлости – это возврат к Традиции» [39].

* * *

Таким образом, каждый народ, сохраняющий и оберегающий свою страну, исторически сложившуюся культуру, институт семьи (следовательно, и перспективу самого своего существования), свою духовность, должен в первую очередь оберегать нравственный закон, которому учит своя религиозная традиция. Поэтому база мировоззрения должна быть выбрана в согласим с нравственным законом религии конкретного народа. «Человеку, в отличие от животных, как духовному, нравственному и ответственному существу, надлежит дать и нравственный ответ о том, исполнением чего была его жизнь: исполнил ли он во временной жизни Закон, без которого нельзя жить в вечности» [39].

Нравственное чувство всегда оставляет место соображению, рассуждению и решению. Требования нравственного закона исполняются человеком только тогда, когда человек признает эти требования обязательными для себя. Поэтому признание нравственного закона, уважение к нему должны воспитываться с детства и сохраняться всю жизнь. Это касается буквально каждого человека, независимо от наличия и глубины его веры. Ведь наличие веры достаточно для спасения человека – носителя этого духовного опыта, но оно недостаточно для жизни всего общества, особенно украинского, где религиозных людей подавляющее меньшинство.

Исполнение людьми нравственного закона и может стать искомым согласованием свободного человеческого разума и природных ритмов, согласованием материального и духовного миров, которое обеспечит становление и развитие подлинно гражданского общества, где будут осуществлены ключевые ценности человека: жизнь и свобода, равенство прав и надежда на справедливость.

* * *

Касаясь вопроса о смысле жизни, хотим мы того или нет, мы упираемся в тот же самый краеугольный камень, на котором держится система наших представлений о добре и зле, т. е. принятый нами нравственный закон. Он и является той отправной точкой, исходя из которой мы формируем стратегию поиска ответа на вопрос о смысле жизни. Как минимум, нравственный закон ограничивает зону этого поиска, поскольку он является тем основанием, которое позволяет осуществить «приведение всех стихий человеческого бытия, всех частных начал и сил человечества в правильное отношение к безусловному центральному началу, а через него и в нем к правильному согласному отношению их между собою; только тогда является единство, цельность и согласие в жизни и сознании человека, только тогда все его дела и страдания в большой и малой жизни превращаются из бесцельных и бессмысленных явлений в разумные, внутренне необходимые события», – писал В. Соловьев.

Нравственный закон предопределяет систему ценностей, которая позволяет осуществлять сопоставление всех наблюдаемых (ощущаемых) явлений и элементов сущего с жизнью человека и общества. В результате такого сопоставления и формируется мировоззренческая база человека, фокусируется направление поиска смысла жизни.

* * *

Особенностью современного глобализированного мира является сложность в проведении четкой границы между экономическими процессами, с одной стороны, и политическими, общественными и культурными – с другой. Экономические факторы влияют не только на политику, но и на культурную жизнь, предопределяя изменения в нравственности людей, в идеологии, в сложившихся национальных ценностях. Поэтому следует понять, надо ли придерживаться своей национальной традиции, надо ли защищаться от глобальных процессов, постепенно стирающих национальные культуры и сложившиеся моральные устои и верования.

Безусловно, каждого человека обогащает знание культур, языков, философских учений и верований других народов. Культуры вообще и идеи в частности имеют свойство взаимопроникновения (влияния) друг на друга. Вместе с тем, для глубинного проникновения в проблему смысла жизни более важным является не горизонтальное плавание по бескрайнему морю человеческой мысли, а вертикальное погружение в ее суть. Не количество знаний, а их глубина отличает мыслителей. Можно владеть многими языками, но творческие шедевры будут созданы на языке, которым мыслит писатель. Другая грамматическая структура языка, как справедливо считает современный украинский писатель А. Драгомощенко, предопределяет другую структуру мышления. А иная структура мышления – другие восприятие, высказывания, оценки.

История свидетельствует, что подлинные философские идеи рождаются в пределах своей культуры. «Философия вообще может быть познанием только своей культуры, но никак не чужой», – справедливо утверждает российский философ В. Межуев. А своей культурой может быть только своя национальная культура (а не некая общечеловеческая), поскольку «общечеловеческое не существует за пределами нации, оно внутри ее» (украинский философ С. Крымский). Поэтому мышление в идеях всегда остается прерогативой национальных мыслителей.

Очевидно, что каждый национальный язык дает все необходимое для интеллектуального и творческого развития конкретного народа. Конкретный ландшафт имеет все необходимые элементы для физического развития той или иной нации. Точно так же и каждая принятая народом религиозная нравственная традиция дает все необходимое для духовного роста конкретного человека и стабильности общества.

Вместе с тем, признаем, что на самом деле существует множество дорог к Богу, и у каждого человека она может быть своя. Предложенная книга не ставит вопрос наличия или целесообразности веры у читателя. И нет намерения вести агитацию за принятие какой-то веры. Вера как реальность – это видение индивидуумом невидимого. «Человека делают религиозным не философские убеждения, не рассудочные доказательства бытия Бога, а благодать, которая зовет и влечет душу человека к Живому Богу» [34].

Таким образом, вера – личное дело каждого человека. Но нравственный закон – общее дело всех. Этот закон дается религией конкретного народа. Поэтому предлагается честно признать социальную значимость института религии. Набожные мы люди или атеисты, все мы стараемся (даже если только делаем вид) жить по нравственным законам наших предков. «Руководствуясь этим внутренним естественным законом, человечество вырабатывало не только отдельные нравственные правила, но и создавало целое нравственное мировоззрение, вырабатывало определенные обычаи и нравы, которые есть не что иное, как неписаные законы, переходившие по преданию из поколения в поколение и становившиеся источником всех писанных законов. Эти законы служили руководством в общественной жизни и как бы несовершенны они ни были, все-таки сдерживали в человеческих обществах грубый произвол, насилие и распущенность» [20].

* * *

Религия своего народа предлагает в нравственной и духовной сфере все необходимое. Она предлагает вполне конкретные методы (молитвы) духовного совершенства тех, кто принял веру, а вместе с ней и высшие ценности мира с ориентиром на его порядок и гармонию, на ту систему координат, которая обеспечивает оптимальное развитие общества и человека в обществе. Эти методы составляют базовое основание духовной жизни общества, обусловливают то общее, что роднит различные культуры, обеспечивает их диалог как первый шаг к доверию и согласию.

Особое значение имеет мировоззренческая функция религии. Специфически отражая действительность, она создает свою картину мироустройства и соответственно мотивирует поведение верующего, его ориентацию в мире. Религия устанавливает те нормы поведения, которые регулируют отношения верующего в семье, быту, обществе на основе разработанных религиозными институтами предписаний и систем. Еще одна важнейшая функция религии – поиск средств идейного объединения людей путем создания у них чувства единства в религиозной вере. Люди испытывают особую потребность принадлежать к той или иной группе идейных единомышленников. Людям так необходимо иметь братство «духа»! Если у них теряется центр самоидентификации, люди обретают состояние отчуждения и депрессию. Если такой центр имеется, то люди объединены, сплочены, а, следовательно, совместно сильны. Для них характерно ощущение плеча товарища, взаимовыручка и организованность.

В религиозном сознании возникла важнейшая связующая людей сила – коллективные представления. Они не выводятся из личного опыта, а вырабатываются только в совместных размышлениях и являются в истории человека первой формой общественного сознания. Религия порождает специфические для каждого народа культурные нормы и запреты, а также понятия об их нарушении (грехе). Эти нормы и запреты выступают своеобразными духовными скрепами общества, предпосылкой становления общности людей, трансформацией их в народ. Присущие каждому народу моральные (шире – культурные) ценности и выражают его идентичность, неповторимый образ.

Обретая способность «коллективно мыслить», общественный человек совершил открытие для познания мира. Он разделил мир на видимый, реальный и невидимый, «потусторонний». Это открытие религиозного сознания не теряет своего значения до наших дней. Религия соединяет людей в народ не только общими ценностями, но и ритуалами, которые связывают космологию с устройством общества. Ритуал – «символический способ социальной коммуникации», его первая функция – укрепление солидарности людей и психологическая защита общества. В ритуальном общении преодолевается одиночество людей, укрепляется чувство принадлежности к целому, через ритуал разрешается внутренний конфликт между желаниями и запретами. Антропологи считают, что в традиционных обществах, где регламент обеспечивается ритуалом, редко встречается шизофрения. Ее не без основания называют «этническим психозом западного мира».

В настоящее время возникают, как грибы после дождя, субкультуры, которые в поисках способа преодолеть отчуждение осваивают мистические культы, создают секты и коммуны, проводящие бдения и медитации (часто с применением наркотиков). Это – реакция на безрелигиозное бытие, не удовлетворяющее неосознанные духовные запросы человека [32].

Религия – это не только дорога к Богу, но, прежде всего – путь к людям. Будучи необходимым и единственно последовательным институтом воспитания нравственности, она является главным основанием культуры и традиций каждого народа. «Выньте христианство из истории Европы, буддизм из истории Азии, и вы уже не поймете ничего ни в Европе, ни в Азии», – справедливо утверждал русский философ А. Хомяков. Поэтому лучшим способом найти ответы на духовные вопросы будет обращение к божественному опыту религии своего народа, к писаниям святых отцов и к религиозным традициям. «Ищите и обрящете», – гласит библейская истина.

Совершенно очевидно, что у всех людей для духовного поиска и роста всегда имеется все. Правда только в том случае, если по-настоящему искать. В этом гармоничном мире всегда и всюду есть все для всего. Потому что «все для всего всегда» и «все находится во всем», потому что Всеобщее энергоинформационное поле охватывает и пронизывает в мироздании все видимое и невидимое, все живое и неживое.

Еще раз обратимся к мнению Б. де Анджелис. Каждый из нас является частью мироздания, составным элементом Высшего порядка. Каждый человек попадает в этот мир не случайно. Все в человеке предназначено какой-то цели, т. е. имеет Высший смысл. Смысл заложен и во всем, что окружает человека. Каждый из нас наделен своим особенным, уникальным даром, способным для того, чтобы выполнять свою особую, неповторимую миссию. И лучше всего такую Причину и суть миссии поясняет вера твоего народа [1].

* * *

При анализе религий может возникнуть вопрос: «Если существует единый Бог, то почему же тогда Он допустил столько религий, столько разных путей его познания и почитания?» Чтобы ответить на этот вопрос, следует принять во внимание ряд положений.

Во-первых, все мировые и основные национальные религии (имеются в виду устоявшиеся в течение многих столетий, но никак не тоталитарные секты и вероучения) имеют общие принципы, которые они исповедуют. Это – милосердие, бескорыстная любовь к ближнему, десять заповедей. Эти принципы в том или ином виде присутствуют в каждом вероучении, ибо «Бог есть то, что есть общего о Боге во всех верах» (Ф. Косой). Религии имеют родственные таинства, например, омовения, освящение пищи и молитвы. Напомним, что даже частота звуковых колебаний при произнесении молитв всех мировых религий совпадает с частотой собственных колебаний земли. Эти примеры доказывают общее происхождение религий.

Во-вторых, согласно мнению российского историка В. Петровского, различия религиозных традиций исключительно целесообразны. Он справедливо считает, что религиозные обряды целесообразны применительно к географии их возникновения. Так, мусульманам предписано молиться пять раз в день, совершая перед этим омовения. Молитва – намаз – сопровождается низкими поклонами (ежедневная физическая разминка и гигиена, необходимая в условиях жаркого климата). А запрет на свинину, употребление которой в жару чревато инфекционными заболеваниями? А многоженство, жизненно необходимое воинственным арабским племенам, где большинство мужчин погибало в бесконечных стычках? И такие примеры подобной целесообразности можно обнаружить практически в каждой религиозной традиции.

И, в-третьих, мир создан с удивительным разнообразием форм всего без исключения. На земле сосуществуют разные расы и нации, разные языки и культуры. Целесообразность разнообразия форм определяется изначальным Замыслом. Это же поясняет причину разнообразия и вероисповеданий.

* * *

Признавая Бога, мы должны задуматься, как именно Его признавать. Ответ обеспечивает многовековая традиция веры каждого народа. Следует принять во внимание, что культура практически любого народа пронизана религиозной традицией. И, если не отказываться от традиций, моральных ценностей и культуры, если не предавать забвению дух народа, отказываясь от его корней, если сохранять свой самобытный этнос, то следует придерживаться именно той религиозной традиции, которая и определила современную культуру. Очевидно, что равенство религий перед законом не означает их равенство перед культурой и историей твоего народа.

История свидетельствует, что без принадлежности к культуре люди вообще не могут развиваться, ибо культура является пространством человеческой коммуникации. Одним из оснований культуры является религия. По Н. Бердяеву, «культура родилась из культа». Нравится нам или нет, но пренебрежение религиозной традицией неминуемо ведет к разрушению корня культуры со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Два последних тысячелетия развития европейской культурной традиции прошли под знаком христианской веры. Практически во всех своих проявлениях европейская культура пронизана христианскими ценностями.

Показательным в этой связи является пример известного российского актера и режиссера К. Райкина. На вопрос журналиста: «Что побудило вас креститься?», он ответил: «Мое рождение и нахождение в данной культуре». Поддержка своей родной культуры является необходимостью и для выживания этноса, и для стабильности общества. Не случайно в периоды ломки (разрушения) общества, что наблюдается в современной Украине, предметом особого пренебрежения властей всех уровней становится культура, отовсюду гонимая во всех ее проявлениях – духовных и материальных. И тоже не случайно, что вместо традиционной православной культурной традиции в Украине размножились иные религиозные направления, особенно тоталитарные секты, что лишний раз демонстрирует распад духовной сферы. Такое положение характерно и для всей Европы.