Электронная библиотека » Федор Щербина » » онлайн чтение - страница 60


  • Текст добавлен: 23 апреля 2017, 23:26


Автор книги: Федор Щербина


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 60 (всего у книги 67 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Глава XХI
Борьба черноморцев с горцами с 1842 по 1860 г.

Военные действия на Черномории в 1842 году начались с января месяца. Вечером 17 января до 800 черкесов переправились через Кубань с намерением овладеть двумя батарейками в Марьинском куте. Находившиеся на батарейках команды усиленным пушечным и ружейным огнем не допустили неприятеля подойти к батарейкам, и горцы ушли обратно за Кубань.

Того же числа на рассвете около 1800 черкесов пытались взять Елинский пост, но и в этом случае от действия артиллерийского и ружейного огня горцы отступили от поста безуспешно.

Около того же времени шапсуги и абадзехи, возмущенные переходом мирных черкесов под власть России, решили разрушить их аулы и увести всех жителей в неволю. С этой целью они стали делать разъезды, захватывали жителей и скот, препятствовали заниматься хлебопашеством и пр. Чтобы избавить мирных черкесов от этой беды, генерал Заводовский нашел необходимым составить особый отряд для военных действий по Псекупсу, держать в страхе черкесов этой местности и, в случае нужды, разорять абадзехские и шапсугские аулы, истреблять хлеб и сено и т.п.

Февраля 1-го Засс писал Заводовскому, что он составил отряд из 2000 конницы, 2000 пехоты и 10 орудий и намерен идти за р. Белую для наказания горцев за сборища их, собиравшиеся для нападения на русских. В этих видах он спрашивал Заводов-ского, не намерен ли он начать совместные с ним действия против горцев? На это 2 февраля Заводовский ответил Зассу, что, при всем своем желании воспользоваться случаем совместных действий, он не может этого сделать, так как все наличные силы Черноморского войска растянуты на протяжении 400 верст по пограничной линии и укреплениям для защиты их.

С 7 февраля Засс стоял с отрядом на р. Белой и производил движения вверх и вниз по реке, ставя тем в затруднительное положение горцев. Отделивши две роты пехоты, 350 линейных и 100 донских казаков под командой подполковника Эндаурова, он направил эти силы к Екатеринодару в помощь городу, так как горцы собрали четыре партии, чтобы двинуться совместно на Екатеринодар. В этот же день 7 февраля было отбито нападение толпы горцев на Полтавский курень.

На другой день, 8 февраля, генерал Засс писал Заводовскому, что, по его сведениям, горцы должны были напасть на Черноморию. Поэтому он послал в Екатеринодар на помощь 4 сотни Кубанского полка с 2 орудиями под командой подполковника Фитингофа, и в станицу Васюринскую 350 казаков Хоперского полка с 2 орудиями под командой майора Рытца.

Через два дня, 10 февраля Заводовский известил Засса, что сборища горцев на pp. Шебш, Азипс и Адагум соединились в одно и намеревались прорваться через границу в 3-й части Черноморской кордонной линии, и, действительно, горцы сделали эту попытку и напали на Полтавскую станицу, но были разбиты и рассеяны. Это так подействовало на главное сборище черкесов, намеревавшихся напасть на Екатеринодар, что горцы стали расходиться по домам. Заводовский поэтому возвратил Зассу отряд Эндаурова. Февраля 11 шапсуги и натухайцы, в количестве до 5000 чел., переправились выше Славянского поста. Отсюда они направились к куреню Полтавскому, но наткнулись на отряд командира 2-го конного полка полковника Могукорова, состоявшего из 398 человек пехоты и 115 человек конницы, при 3 орудиях. Заметивши отряд, черкесы повернули назад к Кубани. Часть отряда бросилась в погоню за черкесами, по пути присоединились к ним другие казачьи команды. Выстрелами из пушек и стремительной атакой казаки заставили черкесов дрогнуть и бежать к Кубани. На протяжении 6 верст казаки преследовали горцев; взяли в плен одного и захватили 31 убитого и голубой значок. По сведениям Могукорова, в этом сражении убито было не менее 100 человек черкесов.

Но особенно чувствительно горцы были наказаны в апреле. Как видно из донесения Заводовского от 4 апреля генералу Граббе, к нему явились князья приверженных России черкесов и сообщили о собрании 4000 абадзехов и шапсугов в верховьях р. Джебой. Сборище это намерено было напасть на их аулы, как на сторонников России. Заводов-ский своевременно послал в горы сильный отряд под командой полковника Борзика. Когда абадзехи и шапсуги узнали об этом, то, в свою очередь, вместо того, чтобы идти на аулы мирных горцев, направились на г. Екатеринодар. Мелководье Кубани и отсутствие войск в Екатеринодаре благоприятствовали этому. Извещенные об этом Заводовский и Рашпиль прискакали к Байдачному посту, в виду которого собралось уже до 4000 горцев – впереди шла черкесская пехота в колоннах, а за ней следовала конница с 6 значками.

В Екатеринодаре все способные носить оружие были подняты на ноги. С Байдачного поста по горцам сделано было несколько удачных пушечных выстрелов. Горцы, приведенные этим в замешательство, направились к аулу Науруза, ограбили и сожгли его. Та же участь предстояла и аулу Дударука. Заводовский послал прапорщика Бек-Мурзу в отряд Борзика с приказанием занять дорогу, по которой проходили утром горцы, и ждать их возвращения. Хорунжий Чентамиров поскакал в постовое укрепление с приказом воинскому начальнику войсковому старшине Курганскому составить отряд из 250 казаков и взвода конной артиллерии и поспешить с ним на помощь к аулу Дударука. Наконец черкес Ибрагим повез распоряжение наказного атамана в Афинское укрепление. Отсюда воинский начальник Кравчина должен был, с 4 сотнями казаков и 4 орудиями, двинуться между аулами Науруза и Дударука в камыши и там в секрете ожидать пушечных выстрелов с Кубани и отвечать на них также пушечными выстрелами. Генерал Рашпиль послан был к подгорному посту навстречу Курганскому, а сам Заводовский с учебной командой и 3 орудиями двинулся к 3-му пикету, против которого близ Дударукова аула находилась абадзехская пехота. К этому времени к аулу Дударукова прискакал Курганский с отрядом. С пронзительным криком горцы бросились на малочисленный отряд, намереваясь совершенно разгромить его. Курганский нарочито подпустил черкесов на самое близкое расстояние к себе и сразу открыл пушечный и ружейный огонь против черкесов. Горцы дрогнули, смешались, подбирая своих убитых и раненых. А Курганский, построившись в каре у самого обрыва Кубани, отбивал атаку каждый раз, когда горцы бросались на его отряд.

Пушечным огнем из подгородней батарейки Рашпиль громил черкесскую конницу, грабившую аул и выбил ее оттуда. Тогда и Заводовский, показывая вид, что намерен переправиться через Кубань, стал поражать из пушек пехоту, которая смешалась и начала отступать. Конница, заметивши это и слыша в тылу выстрелы, поспешила подобрать убитых и раненых и также начала отступление.

В это время открыл огонь в камышах Кравчина, черкесы, не имея возможности пройти через камыши, стали уходить по берегу Кубани прежней дорогой, увлекая с собой мирных черкесов и их скот, но отряд Борзика успел уже занять позицию на указанном месте. Между тем Курганский продолжал преследовать неприятеля на протяжении 5 верст, пока хватило у него зарядов и не утомились артиллерийские лошади. Так подогнал он черкесов почти к самому отряду Борзика.

Черкесы шли, ничего не подозревая. Вдруг навстречу им понеслась сотня хамышеевцев под командой Сагат-Гирея, бывших в отряде Борзика, а артиллерия открыла убийственный огонь из пушек. В то же время пехота ударила в штыки. Шапсуги и абадзехи были окончательно расстроены этим тройным маневром, бросили пленных и добычу и врассыпную стали искать спасения в камышах. Наступившая ночь прикрыла своим темным покровом полное поражение горцев.

Все жители аулов Науруза и Дударука были возвращены в жилища, с абадзехами бежал лишь один мулла с семейством. Борзик и Курганский со своими отрядами переночевали в аулах.

С русской стороны были убиты 1 урядник, 2 казака и 4 мирных горца. Потери шапсугов и абадзехов должны были быть более значительными. Только на местах боя осталось 13 тел и 53 убитых лошади. В плен же был взят лишь один абадзех. Кроме имущества у неприятеля было отбито 1500 пленных, 100 лошадей, 1500 голов рогатого скота и до 4000 овец.

Но этим погромом черкесов не ограничился Заводовский. Июня 6‑го он писал из Екатеринодара временно командующему на Линии войском генерал-лейтенанту Галафееву о необходимости скорейшей посылки отряда за Кубань. До ста князей, дворян и старейшин хамышеевских и черченеевских явились к Заводовскому и сообщили, что абадзехи решительно требуют присоединения их к остальным черкесам для борьбы с русскими. Присланные Шамилем муллы всюду возбуждают черкесский народ. Население волнуется. Нужно возможно скорее направлять два отряда – один для защиты мирных аулов, а другой в подкрепление крепости Абин, но у Заводовского свободных войск хватает только на один отряд.

То же и тогда же сообщал Галафееву и Засс относительно Кавказской линии.

Заводовский сформировал отряд и с 18 по 21 июня двинулся по направлению к Псекупсу и расположился лагерем в урочище Челип близ переправы через Псекупс, известной у черкесов под именем Хусанаф. Это произвело заметное впечатление на абадзехов, возбуждаемых 4 муллами Шамиля, которых они считали пророками. Боясь, однако, за собственные жилища и хлеб, абадзехи оставили в покое мирные аулы.

Это породило маловероятные слухи между горцами. Начальник правого фланга Кавказской линии генерал-лейтенант Засс писал Заводовскому, что под влиянием слухов о деле отряда Заводовского с горцами 21 июня и поражения горцев, сильное скопище черкесов с эмиссарами Шамиля, расположенное на р. Псефир против правого фланга Кордонной линии, двинулось к отряду Заводовского или, быть может, генерал-майора Анрепа, находившегося с отрядом у Варениковой пристани.

Позже в штаб Черноморской линии Засс сообщил, что, по сведениям его лазутчиков, черкесы перехватили эстафету Заводовского о недостаче в его отряде зарядов и провианта и о необходимости подкрепления. Не имея возможности оказать помощь Заводовскому как по дальности пути, так и в видах защиты заселяемой вновь Лабинской линии, Засс уведомлял штаб о необходимости помочь отряду Заводовского.

Между тем, как видно из донесения от 7 июля Заводовского генералу Галафееву, движение отряда Заводовского сопровождалось нападениями на него горцев. Особенно упорно они защищали Хусанаф, переправу через р. Псекупс, завалив ее и проходы к ней бревнами. Здесь было жаркое дело, после которого отряд перешел через Псекупс и расположился на границе земель абадзехов. Против отряда действовали шапсуги, убыхи и бежавшие хатукаевцы с темиргоевцами. Муллы Шамиля распускали невозможные слухи про отряд Заводовского и басни о своей силе. Один из них объявил горцам, что он может остановить действие пушек. Захвативши лазутчика Заводовского с предписанием, те же муллы пустили слух, что в отряде Заводовского нет продовольствия и зарядов и что без подкрепления он не может возвратиться к Кубани, хотя в бумаге Заводовского обо всем этом не было ни слова.

25 июня горцы решили вступить в сражение с русскими, чтобы, как выражались они, «разобрать русских по рукам». Черкесов в это время было более 10 000. Со своей стороны и Заводовский с большей частью своего отряда двинулся против горцев, занявши ближайшую долину. Горцы, с разноцветными значками в передних рядах, первыми решили атаковать русских. Началось сражение. Первый натиск черкесов на отряд был отбит пушками и ружейным огнем. Горцы показали тыл, и Заводовский преследовал их на протяжении трех верст. Но когда отряд стал возвращаться обратно в лагерь, горцы набросились на него еще с большим ожесточением и, поражаемые картечью и пулями из ружей, гибли во множестве. Русские захватили при этом трех израненных пленных и 25 значков. Определить число убитых было невозможно. Только из 40 телохранителей князя Шеретлука убито было 32 человека. После Заводовский узнал, что в числе дравшихся горцев были мирные черкесы, увлеченные муллами Шамиля, и что они потеряли до 20 убитыми.

Битва эта поколебала у горцев авторитет мулл. Мирные черкесы воочию увидели, что горцам не сломить русской силы.

В продолжение 26, 27, 28 и 29 июня, горцы не предпринимали решительных действий, и Заводовский передвинул отряд, состоявший из 4 батальонов Тенгинского полка, 780 черноморских и 700 донских казаков, при 14 орудиях, к Кубани, чтобы быть ближе к мирным аулам, волнуемым сторонниками Шамиля. Враждебные горцы, однако, не тревожили мирные аулы.

За все время отряд Заводовского потерял убитыми 1 офицера и 9 нижних чинов, а ранеными 9 офицеров и 127 нижних чинов.

В конце декабря был еще один мелкий случай борьбы с горцами. Из укрепления Афипского 30 декабря было послано 10 пластунов для розыска леса. Горцы заметили пластунов и в значительном количестве окружили их. Засевши в чаще леса и терновника, пластуны открыли огонь по черкесам и держались на месте с 8 до 9 час. утра, пока не подоспела на помощь команда в 300 человек казаков из Афипского гарнизона при 3‑х пушках. Тогда, в свою очередь, и черкесы вынуждены были отступить. Пластуны остались целы, а горцы потеряли до 7 человек убитыми и ранеными.

В 1843 году военные действия против черкесов открыли русские войска. В январе месяце этого года был сформирован так называемый шебский отряд. Пройдя по рекам Афипс, Чебий, Униабат, Супс и др., отряд всюду сжигал аулы и истреблял имущество. Это было опустошение в полном смысле слова. Все, что попадалось на глаза отряду, было уничтожено или сожжено, и горцы были доведены до крайнего ожесточения.

В ответ на это горцы организовали набег на Черноморию и Старую Линию. Утром 20 февраля собравшиеся в верховьях Лабы черкесы переправились через Кубань в 5 верстах к востоку от Изрядного поста. Горцев заметил начальник ближайшего редутского кордона есаул Завгородний и поскакал с небольшой командой к черкесам, придвинувшимся к станице Воронежской. Горцы в это время успели уже захватить до 80 голов рогатого скота. Казаки стремительно бросились на неприятеля и отбили часть захваченного им скота. Заметивши это, другие горцы поспешили к месту битвы и окружили со всех сторон казаков. Завязалась борьба не на живот, а на смерть. Есаул Завгородний и сотник Мазан были скоро изрублены шашками. Горцам, однако, не удалось одолеть казаков. К последним прискакала первой команда 6-го конного полка под начальством есаула Савицкого, а потом и другие части казачьих войск. Тогда и казаки, в свою очередь, начали наступать на черкесов. Черкесы поспешили уйти к Кубани, захвативши с собой два зарядных ящика и передок от пушки одного из взводов конной артиллерийской казачьей батареи. Казакам не удалось отбить этих трофеев, с которыми горцы и ушли за Лабу под командой хатукайского князя Темиргоя.

Чтобы отвлечь горцев от нападений на казачьи станицы, генерал Заводовский направился 22 августа с отрядом за Кубань. Желая наказать виновных в набегах черкесов, Заводовский имел в то же время в виду способствовать возвращению к Кубани хамышеевцев, удерживаемых абадзехами.

Когда отряд Заводовского вступил на земли шапсугов, то явились их старейшины и просили Заводовского не делать им вреда. Узнавши, что отряд направляется в земли абадзехов, шапсуги всячески помогали русским, указывали им дороги и относились вообще дружелюбно к казакам. Заметивши, что последние не тронули их хлеба, они сами привели в отряд женщину и мальчика, когда-то попавших им в плен. Но лишь только русский отряд вступил на земли абадзехов, как закипела ожесточенная борьба между ними и казаками. Абадзехи неожиданно появлялись на каждом шагу и стреляли из ружей из-за каждаго куста. Русские жгли сено и вытаптывали лошадьми и людьми хлеба. В первой крупной стычке с казаками абадзехи не выдержали натиска последних и бежали, оставив на месте 7 тел и 36 убитых лошадей.

При переходе через реку Илик абадзехи, препятствовавшие переправе отряда, также захватили 5 тел. На всем пути отряд Заводовского оставил сплошные следы опустошений. Только за один день, 28 августа, отряд сжег до 1700 стогов черкесского сена, и казаки вытоптали, а местами даже выкосили просо на пространстве 3-х верст. За все время пребывания отряда на абадзехских землях сожжено до 200 тысяч стогов сена, а хлеба скошено, потоптано и истреблено до 25 кв. верст. Казаки потеряли 1 убитого и раненых – 1 офицера и 46 нижних чинов. У горцев потери были более значительные, но русские не могли определить их, так как не имели лазутчиков, которых вообще трудно было добыть у абадзехов. Отряд возвратился к Кубани 29 августа и 31-го перешел ее.

Благодаря походу генерала Заводовского к абадзехам, в 1843 году черченеевцы и хатукаевцы, увлеченные раньше абадзехами на их земли, снова вернулись в качестве мирных соседей в свои аулы, расположенные близ Кубани.

В это время в западной части Закубанья волновал горцев известный агитатор Хаджи-Магомет, утверждавший, что русские без его позволения не осмелятся двинуться за Кубань. Чтобы подорвать авторитет Хаджи-Магомета, Заводовский организовал отряд из 1500 чел. пехоты, 400 казачьей конницы и 120 черкесов из Гривенского аула и Кара-Кубанского острова, при 10 орудиях. Переправившись 9 сентября через Кубань, отряд двинулся к реке Псекупсу, на которой происходили совещания горцев с Хаджи-Магометом. Видя передвижение русского отряда, абадзехи и шапсуги первые убедились в лживости Хаджи-Магомета. Убыхи, которым надоело бездействие Хаджи, также разошлись по домам. Магомет был оставлен всеми и отправился на реку Хабль. Отсюда он намерен был пробраться на Пшаду, где верили еще, что он был посланником султана. Но и здесь потеряли в него веру.

Ввиду этого, казачий отряд, так легко достигнув своей цели, отправился назад в Черноморию и, не выпустивши ни одного заряда, 15 сентября был уже на Кубани.

В то время, когда среди натухайцев ходили слухи и сказания о Хаджи-Магомете, у абадзехов жил Аджи-Ибрагим. По его уверению, он действовал по поручению турецкого султана, который вступил будто бы в какое-то соглашение с русским императором. Султан снабдил его, Аджи-Ибрагима, какими-то бумагами, которых он, однако, никому не пожелал показать. Так как Аджи уверял, что по его приказанию русскими будут снесены такие укрепления, как Афипское и Абинское, а укрепления эти между тем оставались на месте, то черкесский народ перестал придавать какое-либо значение хвастливым обещаниям Аджи. Поднявши в горцах религиозный фанатизм одним своим появлением, он так же быстро потерял среди черкесов свой авторитет, когда не сбылось ни одно из его предсказаний.

Черкесы вообще с каждым годом стали все более и более убеждаться в невозможности борьбы с русскими. Военные действия все чаще и чаще стали вестись за Кубанью у самых жилищ горцев. В 1844 году серьезные столкновения черкесов с казаками происходили только в конце лета. В августе и сентябре этого года шапсуги с р. Богундырь, составивши партию в 300 человек пехоты и 200 конницы, несколько раз делали засады в оврагах возле Абинского укрепления, чтобы захватить абинский порционный скот, но зоркие глаза пластунов каждый раз вовремя открывали присутствие неприятеля. Тогда ночью 2 сентября шапсуги выжгли все корма вокруг Абина и разошлись по аулам. В ночь на 3‑е сентября начальник укрепления войсковой старшина Мазан послал 200 пластунов и казаков на разведки. В трех верстах от укрепления пластуны открыли присутствие сильной толпы конных и пеших шапсугов. Пользуясь оплошностью горцев, хорунжие Шамрай и Ковтун напали на черкесов с двух сторон. В схватке черкесы оставили 9 тел на месте, уходя от преследовавших их казаков; у казаков же не оказалось, благодаря внезапности атаки, никаких потерь ни убитыми, ни даже ранеными.

Тогда же, в конце сентября, произошло столкновение между мирными черкесами и враждебными России горцами. Мирные черкесы узнали, что у шапсугов образовалась сильная партия, враждебно относившаяся к ним за их миролюбивые отношения к русским. Сборище шапсугов находилось в урочище Хабанец, и носились слухи, что оно намерено было разгромить аул прапорщика русской службы Дударука Бжегоко. Тогда хамышеевские и черченеевские дворяне явились к командующему Черноморской кордонной линией и просили у него разрешения разделаться с враждебными им шапсугами, а для лучшего обеспечения предприятия дать им в помощь, в виде резерва, небольшой отряд русских войск.

Мирные черкесы получили просимое разрешение и помощь военными силами. Вечером 26 сентября черченеевцы и хамышеевцы, сорганизовавшись в отряд, быстро двинулись к урочищу Хабанец, а войсковой старшина Могукоров с конными казаками и пехотой, при двух взводах артиллерии, поспешил вслед за ними. За три часа до рассвета мирные черкесы, предводимые прапорщиком Бибердой Болотоковым, были уже у намеченной цели.

Более 200 шапсугов, ночевавших в урочище Хабанец, были разбиты и рассеяны. Преследуя их, хамышеевцы и черченеевцы напали случайно на овчарню, из которой угнали 1660 штук овец. С этой добычей они повернули к Кубани и соединились с отрядом Могукорова. Имея всего 4 человека раненых, мирные черкесы захватили в плен 2 человек, из которых один оказался рядовым Тенгинского полка.

В 1844 году известный черкесский агитатор Сефер-бей Зан, отчаявшись в получении помощи у турок, деятельно ратовал в пользу мирных отношений с русскими. В ответ на его призыв шапсуги и натухайцы, жившие по pp. Хабль, Антхыр, Богундыр, Абин, Афипс, Шебш, у Новороссийска, Анапы и Варениковой пристани, собрались в декабре на собрание, на котором и решили поддерживать миролюбивые отношения с русскими. Но эфенди Шерет, живший на р. Хабль, воспротивился этому. Собрание раскололось на две партии – одна, во главе с Гамиром Ротоком, стояла за мир с русскими, а другая, предводимая Шеретом, за враждебные действия.

Раскол этот не замедлил сказаться на положении дел в Черномории и в Закубанье. Между 3 и 10 января 1845 года в «журнале временно командующего Черноморской кордонной линиею» записано, что горцы, собравшись в значительную толпу, намеревались напасть на Екатеринодар. Толпой руководил какой-то армянин, живший между шапсугами. По его плану, партия в 200 человек должна переправиться у Великолагерного поста и отвлечь сюда войска, а в это время другая, более сильная партия должна броситься на беззащитный Екатеринодар. Но на 6 января, день водосвятия, всегда обставлявшийся казаками особой торжественностью и церемониями, собрано было до 1200 конницы и пехоты при 8 орудиях. Парад нарочито был выставлен по скату у Екатеринодара, так чтобы с другой стороны Кубани черкесы могли видеть все, что происходило при водосвятии. Зрелище получилось внушительное, когда к войскам присоединились тысячи народа и открыта была усиленная пальба из пушек в крепости и на месте водосвятия у Кубани. Черкесы должны были разнести по горам вести о том, что Екатеринодар наполнен вой-сками и пушками.

Так именно и случилось. Черкесы изменили план действий и 11 января, на протяжении 80 верст по Кубани, пытались прорваться в Черноморию шестью значительными партиями. В 6 часов утра толпа до 2 тысяч человек пеших и конных показалась между Марьинским и Елинским постами. Черкесы сожгли 31 стог казачьего сена, но были прогнаны за Кубань дружными усилиями нескольких казачьих команд.

Едва скрылась за Кубанью первая толпа горцев, как загремели пушки на Елизаветинском кордоне. Ближайшим к этому посту был отряд, преследовавший первую партию неприятелей под начальством командующего Черноморской кордонной линией. Увидевши этот отряд, черкесы, атаковавшие Тенгинскую батарейку близ Елизаветинского поста, бросились поспешно за Кубань и также скрылись.

На рассвете того же 11 января до 700 черкесской конницы прорвались через Кубань в районе Великомарьинского поста и напали на близлежащие аулы мирных черкесов, но соединенными силами этих последних и казаков неприятель и здесь был отражен.

Воинский начальник Георгие-Афипского укрепления, заметивши 11 января перед рассветом большую толпу черкесов, направлявшихся в Черноморию, взял две роты с тремя пушками, одну роту скрыл двумя полуротами, с пушкой при каждой, в удобных местах, а сам с другой ротой и пушкой показался горцам и начал как бы отступать к укреплению. Горцы бросились за ним и попали на засаду полурот, которые произвели сильное опустошение в рядах неприятеля пушечным огнем и рассеяли толпу.

Еще одна толпа горцев была рассеяна отрядом войскового старшины Кравчины, с которым она столкнулась близ Александровского кута, имея намерение пойти на Екатеринодар или на Понурские хутора.

Наконец, около полудня 11 января показалась толпа горцев, направлявшихся с р. Аушеца к Ольгинскому посту, но, увидевши отряд полковника Борзика, спешившего в эти места на сигналы тревоги, черкесы, не переправившись даже через Кубань, повернули назад в горы.

Чтобы наказать горцев, начальник Кордонной линии двинул 12 января по свежим следам отряд за Кубань и 13 января на рассвете был в урочище Хабанец. Здесь было собрано около 4000 черкесов. Произошел ряд стычек между этими черкесами и русскими войсками. Во всех случаях горцы терпели поражения и, потерявши до 80 человек убитыми и ранеными, ушли в горы. В русском отряде оказалось 5 чел. раненых и 10 контуженых.

В журнале сообщено, что черкесские дворяне не участвовали в набегах горцев на Черноморскую линию. Враждебные сборища и неприязненные действия производились низшими классами населения, преимущественно людьми, называвшими себя гаджиретами – молодежью, задавшейся религиозной целью борьбы с русскими.

В конце февраля из-за Кубани получено известие, что к абадзехам явились два посланца от Шамиля, имена которых были неизвестны. Они остановились в аулах по р. Белой и назначили здесь для абадзехов и шапсугов народный съезд. Впоследствии русские лазутчики донесли, что от Шамиля прибыло не два, а шесть посланцев, во главе которых стоял Хаджи Бечир. К концу мая выяснилось, что Хаджи Бечир был только помощником в миссии Шамиля, главой же ее оказался Сальмен (т.е. Сулейман) Эффенди. С р. Белой Сальмен Эффенди перебрался в западную часть Закубанья на р. Хабль. Здесь он обнародовал послание Шамиля. Во имя пророка, Шамиль просил шапсугов, абадзехов, натухайцев и бжедухов вооружиться и усилить его войска в Дагестане. С этой целью каждая семья должна выставить одного всадника, а три семьи бедных дать коня со сбруей. Шамиль строго воспрещал сноситься и сближаться с русскими, грозя небесными карами.

Ознакомленное с требованиями Шамиля население разделилось на две части – на сторонников и противников Шамиля. Особенно сильно волновалась молодежь, жаждавшая военных действий и борьбы с русскими. В одном ауле на р. Хабль сторонники Шамиля приготовили большое красное знамя – «брак». Но большинство черкесского населения было настроено миролюбиво.

В апреле шапсуги и натухайцы устроили совещание, на котором решено было поставить воинов в ополчение Шамиля, но не с каждого двора, как требовал имам, а от реки: аулы каждой речки должны были поставить 15 всадников под своим особым значком – «брак».

Между тем черкесы не переставали тревожить казаков мелкими набегами. Так, 3 апреля черкесами были убиты два казака, когда часть гарнизона была послана из Георгие-Афипского укрепления на рубку дров, где черкесы и завязали сражение с казаками. Тогда же, в апреле, пять шапсугов из аула Сувник отправились на ночной грабеж в Черноморию, но, переправляясь через Кубань, черкесы не вынесли холодной воды и все пятеро утонули. Впрочем, даже такие мелкие случаи черкесских враждебных отношений к казакам были редки. Внимание черкесского населения было поглощено прокламацией Шамиля и произведенными ею толками.

В конце апреля русские лазутчики сообщили, что из Турции также был прислан какой-то посланник к черкесам. Он действительно явился на одно из собраний горцев и наобещал им каких-то милостей от султана. Но осторожные горцы заподозрили в посланнике обманщика и вынудили у него сознание. Он показал, что действительно приехал из Турции и что он поляк Зварковский, задумавший собрать поляков и перевести их на поселение в Турцию, где им были обещаны земли. Выходило, что Зварковский явился к черкесам не с помощью, а намерен был забрать у них беглых поляков и увести их в Турцию. Горцы хотели было задержать Зварковского, но он показал им какую-то бумагу и заявил, что ему непременно надо видеться с Сальменом Эффенди – и черкесы пропустили его в Чечню, где находился в то время Сальмен. Мнимый посланник был действительно польский эмиссар Зварковский, известный под французским именем Ленуар.

Около 23 апреля, по слухам, из Чечни возвратился сам Хаджи Сальмен. Он пробрался на р. Антхыр и распускал здесь слухи о победах Шамиля над русскими войсками, всячески стараясь поскорее собрать и двинуть в Чечню обещанное черкесами ополчение.

В половине мая казачьи войска напомнили черкесам о себе. В это время был составлен отряд для препровождения в Абин транспорта с продовольственными и др. припасами и для смены гарнизона. В отряд вошли 4700 пехоты, 1529 конницы, 178 всадников черкесской дружины и 14 орудий. Под прикрытием этого отряда в Абин следовало 2989 фур. Черкесы пробовали разорить по пути гати, чтобы воспрепятствовать движению отряда, и неоднократно завязывали перестрелку с ним, но безуспешно: отряд благополучно проследовал в Абинское укрепление и обратно. Командовал отрядом генерал Рашпиль. Он нашел в образцовом порядке и исправности укрепление Абин, его строения, брустверы и пр., несмотря на то что главные части укрепления были возведены из земли. В Абине к Рашпилю явились старейшины ближайших черкесских аулов, не расположенные к посылке ополчения Шамилю, и известный сторонник России Гамирза Роток. От них генерал узнал, что эмиссар Зварковский был тяжело ранен. Зварковскому удалось собрать до 1200 рассеянных в горах поляков, но так как многие из них находились в порабощении у горцев, а Зварковский отбирал их в свой отряд, то черкесы очень недружелюбно относились к нему.

При Рашпиле в Абине имел место интересный случай из жизни черкесов с чисто романической подкладкой. В одном из черкесских аулов 12 лет томился русский пленник. Последний сошелся с черкешенкой Гатиче. И вот этот пленник и его подруга Гатиче с грудным сыном Супашхо ушли тайно в Абин. Энергичная черкешенка немедленно потребовала, чтобы крестили ее и ее сына, и на другой же день утром 19 мая генерал Рашпиль присутствовал в молитвенном доме при крещении Гатиче и Супашхо. В это время в ауле Шепсхур волновались черкесы, узнавшие о проделке Гатиче и ее мужа.

В июне месяце черкесам было разрешено посетить Екатеринодарскую ярмарку. В Екатеринодар явилось до 2000 горцев, в числе которых по крайней мере одну четверть составляли враждебные нам шапсуги и абадзехи, а остальные были мирными черкесами. Черкесы приехали на русскую ярмарку со своими произведениями, оцененными в 12 000 рублей и доставленными на ярмарку на 4 тысячах черкесских арб.


  • 4 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации