Текст книги "Девочка в одних кроссовках"

Глава 19

Андрей стоял в своей комнате и думал о том, что сейчас ему нужно принять решение, которое изменит всю его жизнь. С одной стороны была учёба, спокойная жизнь с родителями, обычная стабильная работа. С другой – шаг в неизвестность с той, которая занимала его разум днями и ночами. Они виделись всего две недели и два года переписывались. Кажется, они знали друг друга целую вечность. Ведь они обсудили в «аське» уже всё, что только можно.

Принимать решение нужно сейчас. Не завтра и даже не через час, и не через десять минут. Сейчас. Либо он съезжает к другу, чтобы оттуда уже оттолкнуться и жить с девушкой его мечты, либо сидит дома, задвигает девушку и любовь в целом в дальний угол, а там, может, что-то где-то и получится. Но она настроена решительно и готова приехать через две недели. Так что ответ нужен сейчас.

Он решил рискнуть. Да, они вместе не прошли даже этап свиданий, а те две недели всё равно не могли дать полной картины отношений и представлений, как жить с кем-то под одной крышей. Но их столько всего объединяло, может, так и должно быть. Может, они встретятся, несмотря ни на что? Андрей стоял в комнате и понимал, что сейчас будет тяжёлый разговор. Парень готов уйти из дома и сделает это в ближайшее время. Он набрал воздуха в грудь. Выдохнул. Взглянул на свой компьютерный стол, на свою кровать, шкаф с книгами. Наклейка с «Тойотой Супрой» с чуть оторванным краем. Сейчас это всё сожмётся в точку и исчезнет. Он думал, что исчезнет навсегда.

Пришёл в комнату.

– Я буду жить с ней.

Родители смотрели на него как на врага народа. Только что сын расписался в самых злых грехах, сознался, что он чуть ли не самый большой кошмар и ужас, хуже некуда. Мама даже не взглянула в его сторону, только отвернулась ещё больше, чтобы даже взглядом не встретиться.

– Я так и думала. Что ты уйдёшь к этой. – Говорила спокойно, но все понимали, что за этим спокойствием скрывалось.

– Да. Я её люблю. И хочу быть с ней. – Он стоял в дверях.

– И институт тоже бросишь, да? Мы для тебя всё сделали, а ты с нами вот так?

– Как? Что я сам себе за институт платил? Что я хочу жить своей жизнью с той, которую люблю?! – Он сердился.

– Совсем о родителях не думаешь. Трус. Пустое брехло.

– Думай, что хочешь, мне всё равно.

Ему не было всё равно. Каждое слово для него звучало так, будто по голове били двумя молотками с разных сторон. Ужасный сын. Худший на планете. Он слышал, что мама говорила что-то ещё, но в данный момент его мало это интересовало. Собрал только необходимое – компьютер, некоторые вещи, сложил всё нужное в рюкзак и одну сумку. Выставил в коридор. Взял с собой такой минимум, с которым он сможет протянуть пару недель точно. Потом уже заберёт всё остальное. Но когда он приедет сюда в следующий раз?

Поэтому пришлось сложить с собой ещё некоторое количество вещей. Кто знает, что будет дальше. Андрей всё собрал, снова с грустью посмотрел на ту комнату, в которой он прожил несколько лет. В месте, которое считал домом. Теперь же он поставил на доме крест и собирался свалить в неизвестность. Теперь уже точно. Встал в коридоре, быстро оделся в уличное. Выложил ключ от дома из кармана, схватил вещи и ушёл, не прощаясь, не говоря ни слова.

Вызвал такси и поехал на нём к другу, привёз основные вещи. Сел на кровать. О чём-то с другом говорил, вроде, даже шутил и смеялся, но на самом деле находился в ступоре. Он ничего не запомнил за этот вечер, кроме того ощущения, что он – самый худший сын на планете, и нет ему больше прощения.

Двадцать седьмое июня началось раньше обычного. Находиться в чужом доме лишний раз не слишком-то хотелось, поэтому Андрей быстро собрался на работу, понял, что позавтракает уже в кабинете или в столовой. Путь до работы занял чуть меньше времени, чем обычно, да и смена обстановки немного помогла ему прийти в себя. Сейчас у него одна задача – дождаться, пока приедет девушка, и с ней уже снять квартиру.

Четырнадцатое июля.

Самолёт с ней прилетал в половину шестого утра, но Андрей приехал в аэропорт намного раньше. И дождаться невероятно трудно, потому что наконец-то спустя почти год, как они виделись в последний раз, они увидятся вновь и больше не расстанутся. Мечта, которая сбылась. Мечта, в которую даже верилось с трудом, но всё получилось.

Когда девушка вышла в вестибюль аэропорта, Андрей уже сорок минут как ждал её. Это – самый родной, самый тёплый для него человек сейчас. Наконец-то они встретились. Теперь-то у них точно всё будет отлично. Если они за два года общения в сети уже столько обсудили, столько у них общего…

Четыре дня ещё им понадобилось для того, чтобы снять однушку в хрущёвке на окраине района «Уралмаш». До работы Андрею оттуда ехать около сорока минут – примерно столько же, сколько от прошлого его дома. В новом доме всё так классно. Покупали вместе их первые ложки, вилки, даже дуршлаг. У них ничего нет, кроме молодости, любви и энтузиазма. Эта любовь готова перешагнуть через все преграды.

Им в новинку всё. Ведь оба они молодые и шутливые, даже простые ночи вместе – уже что-то невероятное. Обживать съёмную квартиру не менее прекрасно, чем выбирать то, какой сериал они будут смотреть сегодня. Даже если крутится этот сериал на экране мелкого нетбука. Приятно узнавать и вкусы друг друга, предпочтения. Не только в еде – во всём. И смотрели друг на друга они влюблённым взглядом, ведь нет лучше человека, чем вторая половинка.

В августе Андрей всё-таки кое-как помирился с родителями. Конечно, это очень холодное перемирие, но такое лучше, чем никакого. Забрал из квартиры часть вещей, которые нужны дома. Что вообще эти родители могут понимать в любви двух человек, испытание которой прошло через такое время и расстояние? Два года переписки не всякий выдержит. Кому-то нужны вот эти периоды со свиданиями, им же не понадобилось ничего.

***

– Андрюш? – Рита написала ему после долгого молчания.

– Извини, я смотрел старые фотки. У меня есть привычка всё хранить. Вот и в этот раз.

– Ты ничего не удалял? То есть вообще?

– Да. Сложно отпустить прошлое, когда между нами столько всего было. И я правда благодарен ей за те несколько классных лет совместной жизни. И как-то… по-уебански вышло.

– А мне покажешь? – Рита подумала, что ей хотелось знать больше.

– Конечно.

– Я сейчас приеду. – Она отправила ему это сообщение тогда, когда часы показывали почти девять часов вечера.

– Эм… ну окей, жду тебя тогда.

Возможно, Рита поступала несколько бестактно, что вот так резко решила навестить Андрея, но ей хотелось посмотреть и узнать больше. Что же надеть?! Вопрос по выбору именно одежды не стоял – те же синие джинсы, белая футболка, дутая чёрная куртка, чёрная бейсболка. А вот какие кроссовки надеть?! И носочки?! Настоящая загадка для Риты. Или… она поняла, какие именно. Конечно же она знала. Один чёрный носочек. Тот самый. И уже порядком побитые жизнью кроссовки её матери. Да, они промокнут в эту погоду, ну и что.

Пока девчонка одевалась, домой приехала Саша. Она увидела, что подруга куда-то собралась аж в понедельник на ночь глядя, сильно удивилась.

– Ну Рита! Ты что опять задумала?! – Она сразу же кинула пакет с вещами с тренировки в ванную к стиральной машине.

– И тебе привет, Саш. – Встала рядом с зеркалом и начала осторожно подводить глаза. – Поеду к Андрею, хочу узнать больше о его прошлых отношениях. Он рассказывал мне свою историю, как они съехались. И ещё сказал, что у него есть все фотки из прошлой жизни, он всё хранит!

– Ох… блять, Ну Рита! Он, конечно, неплохой парень при первом приближении, но ёперный ты театр, ты не находишь, что это как-то навязчиво? И…

– Я знаю. – По её лицу пробежала тень сомнения в необходимости поездки. – Но… – Она не нашла, что ответить в этот момент.

– Но ты влюбилась в него, да, я поняла.

Рита посмотрела на Сашу таким взглядом, будто она уличила её в чём-то отвратительном. И на пару секунд между ними повисла напряжённая тишина.

– Да, я влюбилась. Довольна?!

– Чё ты взъелась, я же без наезда тебе говорю! – Ей неприятно терпеть такой тон. – Рит, я же волнуюсь за тебя. Чтобы ты не попала в какое-нибудь очередное говно. Эх… – Она даже не успела ещё переодеться в домашнее, так и стояла в коридоре. – Волнуюсь, чтобы ты не разочаровалась, например. И дров не наломала. Я же любя. – Саша грустно улыбнулась, подошла к ней и бережно обняла, погладила по голове. – Я же не против, чтобы ты влюблялась, Рит. Ну правда. Просто… будь осторожна, хорошо? – Она сейчас выглядела и вела себя точь-в-точь как мама.

И от такого Рите стало стыдно за то, что она бурно отреагировала. Да, влюбилась. Да, немножко она вела себя не так, как обычно, что сказать, она же всегда была странная.

– Саш, прости меня… – Чуть не заплакала со стыда, да глаза уже накрашены.

– Да всё нормально. Приезжай домой на ночь, хорошо? Ты ужинала?

– Нет. Мне кусок в горло не полезет. – У неё там такой ком в горле сейчас, что да, чуть ли не на физическом уровне.

– Ладно. Езжай на такси. Я тебе даже денег перешлю, только скинешь мне скрин потом с водителем, хорошо? Ещё и не ужинала! Что мне с тобой делать? – Только сейчас она сняла верхнюю одежду и пошла в комнату. – Да что я… сама от такой опеки ушла, а теперь вот вокруг тебя бегаю в той же манере. Думаю, ты и так всё это понимаешь.

Рита печально посмотрела на самого близкого человека в её жизни. Сашка ведь не отвернулась даже после того, как узнала все эти подробности про кроссовки. Саша её любила какой-то родительской любовью. И Рита как могла, так и отвечала взаимностью.

– Я… спасибо, правда. Андрей мне нравится, и потому я хочу провести время с ним.

– Ты даже надела один чёрный носочек и эти кроссовки. Ну точно влюбилась.

Спустя пятнадцать минут девчонка уже ехала в другой район на такси. Про себя уже подумала обо всём, что только можно, успела испытать и чувство вины, и переварить сказанные Сашкой слова. Вышла возле знакомого подъезда, первый этаж. Это всё сразу же пробудило в ней тёплые чувства. Только хотела набрать на домофоне нужные цифры, но дверь открылась, из неё вышел Андрей.

– Рита, ты уже тут. Какая ты быстрая! – Он закурил. И видно, что он устал.

– Да. Прости, я, наверное, слишком навязчивая. Надеюсь, ты меня не замьютил.

– Всё в порядке. Не беспокойся даже. – Он смотрит куда-то в пустоту. – Не очень я люблю копаться в прошлом, но раз уж начал, то тут уже поздно. Сам тебе рассказал.

– Ты всё ещё переживаешь? – Она практически прижалась к нему.

– Как тут не переживать. Развод часто воспринимается как смерть близкого человека. Ну так и выходит, что символически она для меня умерла, а то, что есть теперь – это всё то говно, которое вылезло наружу. Ещё и обвиняет меня в том, в чём сама предельно хороша.

– Как-то… извини, наверное, не стоило…

– Да не, Рит, всё нормально. – Он докурил и достал следующую сигарету. – Хотя ничего не нормально. Я не знаю, сколько времени должно пройти, чтобы стало нормально.

– Несколько месяцев только прошло. Наверное, этого мало… – Она всё-таки решилась и взяла его за руку. Сопротивления не встретила.

– Да. Ну ничего. – Его лицо ничего не выражало. – Ладно. – Спешно выкурил до половины, затушил остатки сигареты об край урны. – Пойдём?

Зашли к Андрею домой. Рита снова получила домашние тапочки бывшей, ушла в ванную мыть руки. Точнее, сначала она удовлетворила себя, потом эту руку помыла, так что всё в порядке. Вышла из ванной и встала в дверях комнаты. Парень же пошёл к компьютерному столу. Там он достал отдельный жёсткий диск и воткнул его в стоящий в сторонке адаптер. На «винчестере» прилеплена наклейка «винт с бывшей». Запустил. Позвал Риту к себе, посадил её рядом на стульчике, чтобы ей удобно было смотреть. Девчонка положила голову ему на плечо, смогла это допустить.

– Рит, знаешь, вот помнишь, что я тебе рассказывал про момент, из-за которого мы и разошлись?

– Ну да, она подумала, что ты ходишь налево с… как её там…

– Да. Только у этой истории есть ещё один момент. В той переписке было и то, что я в анонимном чате писал от женского имени и скидывал им свои ноги в балетках и узких джинсах, и какие-то мужики дрочили на мои ноги.

– Е-ба-а-а-ть, Андрюш, так ты что, тоже…?

– Вроде того. Ещё поэтому я так легко отнёсся к твоим увлечениям. Потому что я и сам кое-чем увлекаюсь. Но мне сложно было об этом сказать сразу. И у меня это тоже началось в глубоком детстве, хоть и было не так сурово, как у тебя.

Глава 20

Для противоположного пола он существовал исключительно как нелепый наивный мальчишка, у которого можно списать. На уроках физкультуры ему еле-еле натягивали слабенькую четвёрочку по нормативам для девочек. Хоть он и пошёл в этом году в седьмой класс в новую школу, часть проблем так и остались старыми. Да, в этом коллективе его никто не знал, другой район, другие ребята, но вот все чувства из прошлого Андрей взял с собой.

Он не понимал, почему его считали за пустое место. Почему вся доброта отзывалась ему грубостью? За что его не любили одноклассники? Правда, половина класса была откровенно хулиганистой, так что тут ничего удивительного нет. Ребёнка, который не жил по понятиям, можно гнобить. Он ещё и ответить не мог, потому что один против нескольких не пойдёт. Так что он сменил школу. Маму даже сильно уговаривать не пришлось.

К седьмому классу Андрей уже имел низкую самооценку и отсутствие веры в себя. Даже когда ему кто-то прислал анонимку, он не поверил, что может кому-то нравиться. Хотя на самом деле нравился. Но из-за невероятной неуверенности в себе списывал это всё на издевательство, что над ним снова подшучивают. Сейчас никто не подшучивал, но мысли из головы выкинуть никак не получалось. Так Андрей ещё и отгораживался от любого проявления к нему интереса.

Сам он сильно переживал по этому поводу, что никому не нравился. Искренне верил в это. Парнишка очень хотел быть с девочкой, его так тянуло к противоположному полу, плюс все эти странные новые ощущения… но кто захочет с ним встречаться? Ни друзей, ни толком знакомых. Гулял по городу с мамой и папой, во дворе не общался ни с кем. Старательно избегал контактов с теми, кто может его обидеть. Со временем худо-бедно нашёл единомышленников, но именно друзей – нет. А к девочкам и вовсе подойти стеснялся.

И потому выстроил в своей голове вполне логичное для самого себя решение – если никто не может полюбить его, и никому он не нравится, что никто не захочет с ним мутить, значит… остаётся только мечтать и всё. И мечтать о той, которая всегда была бы рядом. И раньше замечал это за собой, но сейчас оно перешло на новый уровень. Он представлял рядом с собой девушку, которая по сути являлась его копией, только женского пола. Если его никто не может полюбить, то пусть будет хотя бы так. Мечтать же не вредно?

Он не мог плакать. За него внутри плакала его девочка. Он не мог проявлять слабость – слабости ведь для девочек. А ещё они нравятся другим, в отличие от него. К ним подходят, им оказывают внимание. Ему, конечно же, хотелось так. Но к нему никто никогда не подойдёт. Обратиться с этим вопросом к маме? К папе? Вряд ли они поймут. Ещё скажут что-нибудь резкое, ругаться будут. А это ему категорически не нравилось. Он любым способом избегал ругани, конфликтов и критики. Если на него повышали голос – сразу впадал в ступор и сжимался в точку, исчезал и переставал существовать. Вот если бы он был девочкой…

Сегодня он долго дома один. Родители приедут поздно со смены, так что можно побыть самому с собой. Помечтать о том, чтобы рядом с ним была она. Стать ей хотя бы на короткое время. Однажды в первой четверти он нашёл розовую резинку для волос. Она помогала почувствовать ему как будто даже прикосновения той, которая будет любить его. Он сам себя-то полюбить не мог. А тут… розовая резинка для волос была на его руке тайком. Никто не знал, что она есть, и уж тем более никто не знал, что парнишка при этом чувствовал. Розовый ведь не для мальчиков.

Но сегодня родители будут поздно, и у него есть туча времени. Он давно об этом думал, и ему было страшно стыдно. Но желание сильнее, чем мысли. Да и что такого может случиться… розовой резиночки для волос стало слишком мало. Хотелось почувствовать больше этих странных прикосновений к чему-то девичьему. Но чтобы сделать это без особых следов и сдержать вообще всё в тайне, чтобы, если всё-таки родители придут намного раньше, он успел бы всё спрятать или хотя бы скрыть на себе. Поэтому он купил ярко-фиолетовый лак для ногтей.

На руках слишком явно это делать, а вот если накрасить на ногах… Ему страшно думать даже об этом, что уж говорить про то, чтобы это сделать! Но он подготовился и потому взял жидкость для снятия лака тоже. Он только накрасит, полюбуется и смоет. Ему хотелось стать девочкой чуть-чуть больше, чем всегда, почувствовать это. И такой вариант, как быстро накрасить ногти на ногах и потом смыть, его вполне устроил. Только вот сделать это оказалось куда сложнее. А в первый раз и вовсе не получилось, потому что он так и не смог собраться с мыслями.

Во второй раз через две недели он всё-таки смог. Оказалось, что это не только безобидно, но и даже приятно в какой-то степени. Накрашенные фиолетовым ногти на ногах смотрелись великолепно. И на короткий миг Андрей ощутил, что он действительно стал девочкой. Длилось это недолго, но вывело его ощущения на новый уровень. Ещё потому, что по телу прокатилась волна какого-то нового чувства, но тогда он так и не понял, что именно это было. Но было очень приятно.

Следующий эпизод был уже смелее и ближе по времени. К тому моменту Андрей уже полностью продумал образ той девочки, которую представлял в голове. Которой он сам хотел бы быть, ну или целовать, на худой-то конец. Раз настоящие девочки ему не светят, то всё, что ему остаётся – довольствоваться воображением. Во время того, как он мысленно становился ей, совершенно не мог смотреть в зеркало. В отражении не то, что он бы хотел видеть. Это тело его бесило. Одна радость – худенькое, слабенькое. Как у девочки.

Постепенно, раз за разом, неделя за неделей, перевоплощения заходили всё дальше и дальше. И то самое приятное ощущение усиливалось с каждым таким разом. Сначала добавилась помада. Гигиеническая. Потому что её не видно. Затем гигиеническая помада сменилась ярко-розовой с блёстками. Когда дома никого не было, парнишка всё больше оставался как бы вместе с самой собой. Или самим собой. Сам себе изливал душу. Говорил на ту тему, которая его сильно волновала. Он не мог понять, насколько это правильно или нет. Раз нет сексуального воспитания, спрашивать тоже не у кого, то остаётся только жить в своих мыслях и догадках.

В декабре случился очень важный момент. Андрей впервые решился на что-то большее. Он наскрёб денег на капроновые носочки. Ведь ничего страшного, если он их купит и наденет, что такого? Да ему понадобилось сначала четыре похода в разные магазины, и из каждого он вылетал краснее помидора, так ничего и не купив. Но на пятый раз всё-таки окончательно осмелел. Набрался сил и смог, купил обычные капроновые носочки. Никто ни в чём его не заподозрил, он пришёл, купил. Сказал спокойным голосом, что ему нужно. Но когда из магазина вышел, то готов был сползти по стенке и превратиться в лужу.

Когда он пришёл домой, его била дрожь, пришлось сначала успокаиваться. Когда ему в детстве после травмы головы лоб зашивали, то он так не боялся и не переживал. Когда ему вырезали фурункул из живота, то он терпел, хоть и было ужасно больно. Когда сильно порезал ногу – всё равно терпел и ни слова не проронил. А здесь… эта тема такая запретная и сладкая. Ещё несколько минут понадобилось на то, чтобы достать капроновые носочки. Такие гладкие, что ему аж не по себе стало. А когда он надел такие носочки на свои ноги с накрашенными ногтями…

Да, это было сексуальное возбуждение. Он смотрел не на свои ноги – на её ноги. Той, которая ему нравится. И которой нравится он. Есть беда – её не существует. Но лучше хотя бы девушка из воображения. Если бы он умел рисовать, то создал бы её идеальный образ из головы хотя бы на бумаге. Он смотрел на её ноги, чувствовал, как ему это нравится. Тогда в самый первый раз в своей жизни он закрепил мастурбацией одну очень страшную тему.

Полгода спустя он уже был готов к куда большему. Она любила его, он любил её. Точнее, выделил всё самое привлекательное. А она его, неудачника такого, любила бескорыстно. Даже если не к чему было зацепиться, она любила его просто за то, что он есть. Нарёк её Юлькой. Таким странным образом смог даже чуточку поверить в себя. А его перевоплощения стали занимать больше времени, стали более детальными. С каждым днём оно усиливалось. Подростковый возраст приветственно помахал ручкой отсутствующей самооценке и с помощью гормонов только укрепил фантазию.

В очередной раз, когда родители ушли на смену, и днём очень долго никого не было, Андрей уже решился на большее. Дома все старые вещи складывались в один большой пакет. Там же лежали и мамины вещи. Например, джинсы, которые внизу расходились как ракетное сопло. Там была и старая мамина короткая куртка. Старые футболки не очень важного вида. Но… Андрей долго думал об том. И сегодня, когда дома точно никого не будет очень долго, он наконец дойдёт и до этого.

Парнишка подошёл к этому огромному пакету в стенном шкафу. Достал часть вещей. Даже от одной только мысли ему стало приятно. А когда он полностью разделся и начал надевать эти вещи… В этот момент Андрей перестал отвечать на внешние раздражители. А вот Юлька разошлась во всей красе. Она стояла в комнате в серой футболочке и светло-синих джинсиках. В капроновых носочках, под которыми видно накрашенные фиолетовым ноготки. Но и носочков мало – в ход пошли кроссовки на платформе, которые стали ему почти впору, потому что он ощутимо подрос с начала седьмого класса.

Накрасила губы ярко-розовой помадой с блёстками. Юлька могла смотреть на себя в зеркало. Да, груди у неё совсем нет, но… Юлька подумала, что тут уже надо идти ва-банк. И потому она пошла ковыряться в мамином белье. Да, груди по-прежнему нет, зато её имитация вполне себе ничего под футболочкой. Доверила образ куртка и бейсболка. Юлька смотрела на себя в зеркало и видела перед собой именно девушку. Подошла почти вплотную. Ах, если бы в таком виде можно было жить всегда…

Она начала разговаривать с Андреем.

– Привет.

– Ну привет… – Он засмущался.

– Я пришла. Наконец-то. – Она провела рукой по зеркалу. – Мы вдвоём. Я люблю тебя, Андрюш.

– И я тебя, Юль. – Ему так неловко смотреть на неё. Ему кажется, что даже она могла от него отвернуться.

– Ну что ты, я же всегда буду с рядом тобой. Я всегда в твоей голове! – Они приблизились друг к другу, зеркало запотело. – И я от тебя никогда не уйду.

Да, целовать зеркало – это не слишком похоже на настоящее что-то, но… Юлька оставила след от помады. Первый поцелуй с девочкой оказался не с девочкой. Она засунула руку ему в штаны. Улыбнулась. И довершила начатое.

Разрушительная привычка усугублялась с каждым днём. И к восьмому классу Андрей уже не мог представить себе жизни без неё. Да, Юлька была воображаемой. А целоваться с настоящими девочками всё-таки хотелось не меньше. Воображаемая Юлька его всегда поймёт. И сначала ради неё, а потом и даже ради себя, парень начал больше заниматься собой. Постоянно ходил мимо турников, и если в начале лета он мог подтянуться только три раза кое-как, то к концу лета уже спокойно поднимал себя двенадцать раз. Ездил много на велосипеде. Бегал. И за лето смог привести себя в более-менее неплохую форму, чтобы уже не сдавать нормативы для девочек, а укладываться в твёрдую четвёрку для мальчиков. Да, на пятёрку он не тянул, но теперь ему уже не было стыдно перед собой.

С девочками ему не везло, потому что робость сложно преодолеть, если быть всегда хорошим стеснительным мальчиком. Но зато ему везло с Юлькой. Он визуализировал её, как мог. Пытался рисовать – выходило ужасно. Но зато он нашёл более-менее похожий на неё образ в каком-то журнале. Юлька всегда гордилась им, всегда поддерживала. Даже если существовала только в пределах его разума.

К моменту, когда Андрей закончил девятый класс и пошёл в колледж, он завёл уже подругу по переписке. Влюбился по интернету. Это был какой-то общий чат. Понятно, что любовь по сети живёт не слишком много, да и несколько глупо не видеть человека и жить его образом только по буквам и голосу. Часто звонил ей через оператора с домашнего телефона, они разговаривали по полчаса. Писал ей среди ночи в «аську». Тут Юлька уже немного притихла и перестала показываться часто. Но совсем она не пропала и периодически давала о себе знать.

В колледже на третьем курсе Андрей знакомится с реальной девочкой. Миленькой, чуть пухленькой, длинноволосой. Они довольно-таки быстро приняли симпатию друг друга и стали проводить почти всё время вместе. Осмелевший и почти совершеннолетний Андрей был совсем не тем стеснительным мальчиком, который тихонько мечтал о девочке рядом. И потому воображаемая Юлька отступила ещё дальше.

Примерно в это же время парень решил, что он наконец-то созрел до того, чтобы начать писать. Он и раньше выдумывал в голове разные сюжеты и переносился в разные миры, так чего бы не попробовать оформить это на бумаге? Писать вручную было откинуто как неэффективное, а вот попробовать напечатать вполне можно. Юлька таким образом воплотилась в жизнь на страницах текста. Да, первые попытки ужасны, текст тогда был настолько отвратительным, что над ним посмеялись все, кто эту писанину увидел. А вот через пару лет упорных попыток на свет уже появилось что-то более вменяемое. По сюжету рассказа его герой встречает на своём жизненном пути якобы племянницу, которая по факту оказывается приёмной дочкой кого-то из родственников. Так что они живут потом вместе, душа в душу, всё в этом ключе. Юлька нашла выход таким образом.

Но из головы она, конечно же, никуда не пропала и затаилась до определённого момента, пока не пришла расстаться с реальной девушкой. После этого воображаемая повзрослевшая девчонка уже со своими прописанными чертами характера снова вышла наружу. И стала чуть более самостоятельной, как и любой продуманный персонаж.