Текст книги "Исповедь недоумка"

Она замолчала, глядя на него отсутствующим взором.

– Я никогда не ударю тебя, – погладив ее короткие волосы, пообещал Натан.

– Чарли тоже не бил меня прежде.

– Понимаешь, мы с тобой можем откровенно говорить. Мы можем обсуждать свои проблемы. Наше образование позволяет нам оценивать ситуацию сходным образом. А Чарли этого не мог.

Она кивнула.

– Мы способны на цивилизованную демонстрацию нашего негодования. Ты это сейчас и сделала. Мы можем напрямую решать любые вопросы…

– Просто посмотри правде в глаза, – прервала его Фэй. – Я бестактная и вульгарная женщина. Почему ты влюбился в меня?

– Потому что ты умная и смелая, – ответил он, поглаживая ее волосы. – Ты напоминаешь мне поколение первопроходцев.

Нат снова подумал о том, как она пыталась спасти ягненка.

– И ты не боишься, что я превращу тебя в домашнюю прислугу?

Шутливо оттолкнув его, она вышла во двор и чуть позже вернулась с двумя поленьями и хворостом для растопки. – Знаешь, что я хочу? Гарем мужчин, в котором были бы декораторы и дизайнеры, маляры и садовники, электрики, парикмахеры и сантехники. Еще я хочу, чтобы там оказались строители… Мне нужна новая мастерская для работы с глиной. Ты построишь мне мастерскую? Или я должна крутить гончарный круг в постели?

– Конечно построю, – с улыбкой ответил он.

– А если я разрушу твою карьеру? Заставлю бросить учебу? Возложу на тебя финансовую ответственность, чтобы ты работал до конца своей жизни и содержал меня и девочек? Что, если я захочу еще детей и, возможно, очень скоро? Я не говорила тебе о диафрагме?

– Говорила.

Она засмеялась:

– Вполне вероятно, что тебе придется заняться продажей земельных участков. А ты ведь хотел… получить профессию. Конец карьере.

На ее лице появилась озорная улыбка.

– Кем, говоришь, тебе хотелось стать?

– Адвокатом или историком.

– Бог мой! Тогда ты начал бы изводить меня судебными тяжбами!

– Я женюсь на тебе, – ответил Нат. – Вот увидишь! Я разведусь с Гвен и женюсь на тебе.

– А что мы будем делать с Чарли?

– Ты тоже разведешься с ним.

Внезапно он почувствовал сомнение.

– Ты не потребуешь развода?

– Нет, – сказала Фэй. – Я знаю, знаю, милый. В мое сознание намертво впечатаны буржуазные предрассудки, которые не соответствуют нынешней реальности. Но для меня развод невозможен. Брак заключается на небесах.

– Ну как же так? – разочарованно воскликнул он.

– Я полагаю, в моем случае эти предрассудки заменяют верность. Мы, провинциальные женщины, не поступаем иначе. Венчаясь в церкви, я поклялась оставаться с мужем в радости и горе. Для меня эта клятва останется нерушимой.

– Тогда единственным шансом будет смерть Чарли. Ты освободишься от клятвы, если он умрет?

– Если он умрет, я снова выйду замуж, – ответила Фэй. – Ради счастья девочек. Им нужен отец. Им нужен сильный мужчина, управляющий домом. Он свяжет семью с внешним миром и обществом. А мать будет кормить, одевать и согревать своих домочадцев.

Немного помолчав, Натан с тревогой в голосе спросил:

– Почему ты не попросишь его?

– О чем?

– Он ведь говорил о том же.

Нат чувствовал, что совершает ошибку. Но ему хотелось высказать это.

– Для него развод означает смерть. Наоборот, но то же самое…

Фэй бросила на него свирепый взгляд, который он видел на ее лице лишь дважды. Тем не менее когда она заговорила, спокойно и холодно, она полностью контролировала себя. Казалось, что бесстрастный голос исходил из глубин колодца мудрости, неопровержимого опыта и житейского знания.

– Ладно, – сказала она. – Я не могу обременять человека ответственностью за моих детей. Тем более что это дети от другого мужчины. Я не виню тебя, Нат. Ты прожил относительно легкую жизнь, и я не верю, что тебе удастся помогать моей семье достаточно долгое время. Я должна выйти замуж за мужчину, который действительно будет содержать меня. Давай говорить честно. Ты просто не способен на это.

Она равнодушно улыбнулась ему. Ей больше нечего было сказать. Почти грациозная улыбка, но она оказалась хуже пощечины. Нат направился в прихожую, чтобы надеть пальто.

– Ты уходишь? – спросила она.

– Не вижу причин оставаться.

– Да, тебе лучше уйти сейчас. И будет еще лучше, если ты уйдешь навсегда. Ведь это самый легкий путь, не так ли?

– Нет, не так!

– Да, милый, так! Бегство всегда было самым легким способом в решении проблем. Все, что тебе нужно сделать, так это надеть плащ и вернуться к Гвен.

Фэй проводила его до двери. Казалось, что ее лицо излучало белое сияние.

– Ты не поцелуешь меня на прощание? – спросила она.

Он поцеловал ее.

– Увидимся.

– Передавай привет Гвен. Возможно, скоро мы пригласим вас на ужин. Чарли вернется из госпиталя на следующей неделе, и мы устроим небольшой семейный праздник.

– Хорошо, – сказал Нат.

Почти не веря тому, что случилось, он закрыл за собой дверь и зашагал по гравию и хвое к машине. Включилось внешнее освещение: Фэй проявила заботу о нем. Свет не гас до тех пор, пока он не проехал подъездную дорожку. Затем, когда машина достигла поворота на трассу, особняк погрузился в темноту.

Нат в полном ошеломлении направился домой.

«Допустим, я не стал бы мыть посуду, – думал он. – Случилось бы это? Случилось бы. Рано или поздно случилось бы. Наши сомнения и обоюдная враждебность когда-нибудь всплыли бы наружу. Это был вопрос времени. Неизбежное событие».

Но Нат по-прежнему не мог поверить в разрыв отношений. Возвращаясь к Гвен, он боялся, что сойдет с ума от тоски по Фэй. Сможет ли он выдержать такой удар?

Подъехав к дому, Натан увидел у крыльца чужую машину. Он взбежал по ступеням и открыл ключом запертую дверь. Гвен сидела за столом на кухне, перед ней стоял бокал вина. Напротив нее сидел мужчина, которого Нат видел впервые, молодой блондин в очках. Они оба смотрели на него со страхом. Но вскоре к Гвен вернулось самообладание.

– Что ты так рано сегодня? – спросила она прерывающимся голосом. – Я думала, ты задержишься у нее подольше.

– Кто это? – указав на молодого человека, спросил Натан.

Его сердце бешено колотилось.

– Мне не нравится, когда я приезжаю домой и нахожу перед дверью чужую машину!

– Ты это серьезно? – ухмыльнулась Гвен.

Ее язвительность и нескрываемое отвращение к нему поколебали Ната. Он никогда не слышал, чтобы она говорила с таким сарказмом. Каждый слог ее короткой фразы выражал безжалостность и грубость, словно это был финал их супружеской жизни, словно между ними больше ничего не осталось. Он уловил в ее голосе окончательный приговор.

– Ну, извини, – сказала она. – Я думала, что ты останешься у Фэй до полуночи. Или, возможно, до утра.

Молодой человек поднялся на ноги.

– Не уходи! – крикнула Гвен, переводя на него пылающий гневом взгляд. – Тебе-то зачем уходить?

Она повернулась к Натану и со злой усмешкой пояснила:

– Понимаешь, мы на середине дела. Может, покатаешься где-нибудь и вернешься через пару часиков?

– Какого еще дела? – спросил он.

– Мы налаживаем взаимопонимание, – ответила Гвен. – Прелюдию к дальнейшим отношениям. Это Роберт Эльтроччи. Он живет неподалеку от нас. Там, где красивые птицы. Не помнишь? Он выращивает длиннохвостых попугаев и продает их в Сан-Франциско.

Нат промолчал.

– Так ты не против, если мы продолжим? – спросила Гвен. – Всего пару часиков.

Она помахала ему рукой, как будто прощалась.

– Пока-пока.

Нат повернулся к молодому человеку и рявкнул:

– Вон отсюда!

Эльтроччи отодвинул в сторону стакан вина и, поднявшись с показной медлительностью, сказал:

– Ладно, Гвен, я пойду. Надо выполнить кое-какую работу.

В дверях он остановился и спросил:

– Увидимся в обычное время?

– Хорошо, – игнорируя мужа, ответила Гвен. – Позвони мне. Нет, лучше я позвоню тебе.

Затем она придала своему голосу специально для Натана интонацию влюбленности:

– Спокойной ночи, Боб.

– До завтра, – ответил Эльтроччи.

Передняя дверь захлопнулась, и вскоре машина блондина отъехала от дома.

– Как там Фэй? – не поднимаясь из-за стола, спросила Гвен.

Она отпила вино и посмотрела на него поверх стакана.

– Нормально, – ответил Натан.

– Конечно, для тебя это нормально, – дрожащим голосом сказала Гвен. – А я считаю ваши встречи абсолютно ненормальными.

– Я не желаю видеть у нашего дома чужие машины! – крикнул он. – Между прочим, я ни разу не приводил сюда Фэй. Это непорядочно и нечестно! Ты можешь встречаться с кем угодно! Но не приводи их сюда! Это не только твой дом! Он еще и мой!

– Мы не можем встречаться в его доме, – ответила Гвен. – Он женат, и у него есть шестимесячный ребенок.

Услышав ее слова, Натан почувствовал приступ безнадежной тоски. Вот последствия его отношений с Фэй. Он уничтожил свой брак, и осколок этого взрыва вонзился в кого-то еще – в незнакомого человека… в женатого мужчину с маленьким ребенком.

– Ну, раз ты разрешаешь мне встречаться с кем угодно… – продолжила Гвен.

– Да, я подал тебе дурной пример, – прошептал Натан.

Она промолчала.

– Теперь ты отвечаешь тем же. Это месть. Интрижка с первым попавшимся парнем. Ты мстишь как бы мне, а страдают его жена и ребенок. Но у меня все не так. Я хочу жениться на Фэй. У нас серьезные отношения. А разве ты влюблена в этого придурка? Могу поспорить, что он тебе и даром не нужен!

Она по-прежнему молчала.

– Это ужасно! Это худшая история, которую я слышал! Как ты только додумалась до такой невыразимой пошлости?

Гримасу страдания на лице его жены сменила злая усмешка. Упреки мужа лишь укрепили ее решительность.

– Один из нас должен уйти, – сказал Натан.

– Хорошо. Уходи.

– И уйду, – ответил он.

Войдя в спальню, Нат сел на кровать.

– Сейчас мне не хочется идти куда-то, – проворчал он. – Возможно, завтра…

– Нет, сейчас! – крикнула Гвен.

– Пошла к черту! Заткнись! Лучше молчи, или я за себя не отвечаю!

Он почувствовал испарину на лбу.

– Не угрожай мне, – зарыдав, сказала Гвен.

Она выбежала в гостиную, и Нат услышал скрип кушетки. Дом погрузился в тишину. – «О боже, – подумал он. – Это какое-то бедствие. Мой брак разрушен. Что со мной происходит? Какого черта я делаю?» Скрип кушетки раздался снова. Гвен появилась в проеме двери.

– Ладно, я ухожу, – сказала она. Можешь оставаться у нее целыми днями. Я уеду в Сакраменто, к своей семье. Ты дашь мне ключи от машины?

– Если ты возьмешь ее, я не смогу выполнять свою работу.

Его сердце билось так быстро и сильно, что он с трудом произносил слова. Слова отнимали много энергии и не складывались во фразы.

– Тогда отвези меня в Сакраменто, а сам возвращайся назад, – предложила Гвен.

– Хорошо.

– Мне нужно забрать свои вещи. Сейчас уже поздно, соберу их завтра утром… Тогда нет смысла уезжать сегодня в Сакраменто. Это слишком далеко, на дорогу уйдет вся ночь. Я остановлюсь в мотеле. Отвези меня в Пойнт-Рейс.

– Нет, – ответил он. – Если мы поедем, то только в Сакраменто. – Гвен посмотрела на него и, закусив губу, ушла в гостиную. Сначала Нат ничего не слышал. Затем он вдруг понял, что его жена собирает вещи. Она вытаскивала из шкафа чемоданы.

– Думаю, ты права, – крикнул он из спальни. – Нет смысла ехать ночью в Сакраменто. Подожди до завтра. Утром мы все обсудим. И зачем тебе ночевать в мотеле, если ты можешь провести ночь здесь?

– Я не собираюсь спать с тобой, – ответила Гвен. – Поезжай к своей Фэй и спи в ее доме, а я останусь здесь.

– Лучше постели себе на кушетке. Или, если хочешь, я буду спать там.

– Почему ты отказываешься возвращаться к ней? – спросила Гвен, появившись в дверях. – И почему ты приехал от нее так рано?

– Мы поссорились.

Он не смотрел на Гвен, но чувствовал на себе ее взгляд.

– Ничего серьезного. Просто овца родила мертвого ягненка, и Фэй расстроилась. Эти роды были ужасным зрелищем. От трупа к овце тянулась кровавая слизь.

Он начал рассказывать ей о своих переживаниях, Гвен какое-то время слушала его, а затем снова ушла. Через несколько минут он увидел ее с чемоданами в руках. Чувствуя ярость, Нат вскочил с постели и вышел в гостиную.

– Ты даже не пожелала выслушать меня! – возмутился он.

– Мне и так уже достаточно.

– А могла бы послушать! Что тебе стоит? Я прошел через настоящий ад! Хоронил труп животного! Неужели тебе так трудно меня выслушать? Меня там едва не стошнило!

– Мне жаль мертвого ягненка, но у меня свои проблемы, – ответила Гвен. – Я давно уже знаю о ваших случках. Ты оставался у нее по вечерам и даже по ночам. Я ничего не говорила. Я позволяла тебе делать все, что ты хотел. И когда люди приходили и удивлялись, что моего мужа нет дома, я говорила им, что ты работаешь допоздна в Мил-Вэли. Я никому не жаловалась на твою измену.

– Спасибо, но…

– Не представляю себе, что ты будешь делать, когда Чарли вернется из госпиталя. Все выплывет наружу! Думаешь, он не узнает? Кто-нибудь расскажет ему о ваших шашнях. Такое в маленьком городе не удержишь в секрете. Тут все знают обо всех.

– Если ты уедешь, то все поймут причину, – ответил Натан. – Вообще никаких сомнений не будет.

– Ты хочешь, чтобы я осталась здесь и не дала убить тебя, когда он вернется домой?

– Да ничего он не сделает. Чарли больной человек. Он пролежал на больничной койке несколько месяцев и до сих пор не восстановился после сердечного приступа. Он скоро умрет. Ему недолго осталось жить на этом свете.

– Так вы надеетесь, что шока от горькой правды будет достаточно? – со злостью выкрикнула Гвен. – Убьете его и отправитесь прямой дорогой к счастью?

– Я люблю ее, Гвен. Мы с ней планировали заключить законный брак. Это поступок, которым я гордился бы всю жизнь. Возможно, ты не поверишь…

– Нет, почему же? Звучит правдоподобно. Тебя тянет к ней, потому что у нее есть дети. Я знаю, тебе хочется детей. Но ты не забывай, что мы не заводили их из-за твоей учебы. А она разрешит тебе закончить обучение? Конечно, при ее деньгах вы можете позволить себе и то и другое. Ты будешь учиться и одновременно жить в большом доме, с детьми, хозяйством и всем прочим. А я для тебя как кость поперек горла, верно?

– Мне нужна стабильная семья, – ответил Нат.

– Знаешь, кем ты станешь, когда женишься на ней?

Он не смог удержаться от вопроса:

– Кем?

– Ты будешь подкаблучником, прирученным домашним слугой, наводящим чистоту и порядок в ее доме. Ты будешь присматривать за утками и овцами, корректировать ее бюджет и проверять температуру в комнатах, чтобы сэкономить деньги по счетам за электричество…

– Нет, этого не будет, – перебил он ее. – Между нами все кончено. Я больше не увижу ее. Мы прервали наши отношения.

– Почему?

– Как раз из-за того, о чем ты говорила. Я не хочу превращаться в домашнюю прислугу и мыть за нее тарелки.

Говоря эти слова, он почувствовал стыд за обман. Стыд не перед Гвен, а перед Фэй. Это ей он хранил верность и для нее брал на себя моральные обязательства. Стоя в гостиной и рассказывая жене о размолвке с ней, он понимал, что не желает прерывать сложившиеся отношения. Дороги назад уже не было. Его тянуло к Фэй. Он тосковал. Он хотел вернуться в тот дом и стать его частью. Все остальное было обманом… пустыми словами.

– Я не верю тебе, – ответила Гвен. – Ты слишком бесхребетный, чтобы разорвать ваши отношения. Она связала тебя по рукам и ногам. У Фэй свое видение мира. У нее ум двухлетнего ребенка – она хочет все, что видит, и добивается этого воплями и истерикой.

– Фэй осознает свои недостатки. Вот почему она ездит к доктору Эндрюсу. Она борется с ними и побеждает их!

Гвен засмеялась:

– Откуда такой оптимизм? Такая влюбленность? Тогда почему ты поссорился с ней?

Он не знал, что ответить.

– Я одного не понимаю, – сказала Гвен. – Как ты мог связаться с подобной женщиной? Неужели ты решил провести остаток жизни под ее каблуком? Тебе так нравятся отношения мать-ребенок?

– Я устал слушать эти разговоры!

– Меня не удивляет, что ты устал слушать такие разговоры, – ответила Гвен. – Меня удивляет другое! Как ты еще не устал жить со всем этим!

Выбежав из дома, Нат сел в машину и стал ждать, когда она соберет вещи.

(четырнадцать)

Увидев вошедшего в палату Натана Энтайла, Чарли Хьюм с удивлением приподнялся на больничной койке.

– Привет, – сказал Натан.

– Будь я проклят, – ответил Чарли.

Он снова откинулся на подушки.

– Я привез вам пару журналов, – продолжил Нат. – Почитаете на досуге.

Он положил «Жизнь» и «Правду» на столик перед кроватью.

– Врачи говорят, что через пару дней вы вернетесь домой.

– Ага. Я сейчас готовлюсь к этому великому моменту.

Чарли выжидающе посмотрел на Натана.

– Не ожидал вас увидеть, – сказал он. – Какие-то дела в Сан-Франциско?

– Просто решил навестить, – ответил Энтайл. – Я тут подумал, что навещал вас только два раза. Да и то с кем-нибудь за компанию… Вы неплохо выглядите. Похудели, стали стройнее.

– Я сижу на диете. Знаете, что такое эта чертова диета? Паршивая штука. Но мне нужно было сбросить вес.

Чарли взял журналы со стола и с огорчением сказал, что этот номер «Жизни» он уже читал. Его шурин, брат Фэй, приносил ему журналы из библиотеки. Тем не менее он с явным удовольствием листал страницы.

– Как там у вас дела? – наконец спросил он.

– Прекрасно.

– Жизнь не преподносит вам неприятных сюрпризов?

– Причин жаловаться нет, – ответил Нат.

– Послушай, парень, – сказал вдруг Чарли, переходя на «ты».

Он решил приступить к откровенному разговору.

– Я знаю о твоих шашнях с моей женой.

Лицо Натана пошло красными пятнами. Чарли видел, что застал его врасплох.

– И что дальше? – спросил Энтайл.

Он сжал колени и сплел пальцы рук. Кожа на костяшках побелела. Какое-то время Нат не смел смотреть на Чарли Хьюма. Затем он поднял голову и произнес:

– Именно поэтому я и приехал. Решил обсудить с вами сложившуюся ситуацию. Один на один.

– Нет, черт возьми, – рявкнул Чарли. – Ты здесь не для этого! Ты приехал разузнать о моих планах. О том, что я буду делать, когда вернусь. Хорошо, я скажу тебе…

Он замолчал и настороженно посмотрел через плечо Энтайла. Ему показалось, что кто-то идет к палате по коридору.

– Может, закроешь дверь? – спросил он.

Натан встал, закрыл дверь и вернулся.

– Когда меня отпустят в Дрейкз-Лендинг, – прошептал Чарли, – я убью эту женщину.

Нат нервно облизал верхнюю губу и так же тихо спросил:

– Почему? Из-за меня?

– Нет, черт возьми! Потому что она сучка. Я принял это решение сразу после того, как оказался здесь. Она довела меня до сердечного приступа, и теперь один из нас должен убить другого. А ты не знал? Она не рассказала тебе? У нее этот план был давно. О господи! Мы не можем жить вместе в том доме. Кто-то должен уйти. Но живым я не откажусь от него. И она тоже. Ты к нашей войне не имеешь никакого отношения, поверь мне на слово.

Нат молча смотрел в пол.

– Она засунула меня в госпиталь, – продолжил Чарли. Мое надорванное сердце дело ее рук. Я не хочу повтора. Следующий приступ станет для меня последним.

– Вряд ли вы действительно убьете ее, – сказал Натан. – Вам просто хочется этого. Желание и действие две разные вещи.

– Покончив с ней, я окажу тебе величайшую услугу. Лучшего подарка ты еще не получал и никогда не получишь. Только не вмешивайся в наш спор. Однажды ты скажешь мне спасибо за то, что я освободил тебя от нее. Ты не можешь разорвать с ней отношения. Не хватает сил и мужества. Я вижу это по твоим глазам. Боже всемогущий! Ты сидишь здесь и фактически умоляешь меня убить ее. Ты хочешь, чтобы я выполнил этот акт правосудия, потому что знаешь, черт возьми, что без моей помощи погрязнешь в этом дерьме на всю жизнь… вместе с ней… и никогда не обретешь покоя.

Он помолчал, затем снова откинулся на подушки. Трудный разговор вызвал у него усталость и одышку.

– Я не верю, что вы способны на убийство, – повторил Натан.

Чарли хмуро хмыкнул.

– У Фэй очень сильный характер, – продолжил Энтайл. – Она удивительно деятельная натура.

– Не смеши мою задницу и не обманывай себя, – ответил Чарли. – Она лентяйка и действует лишь тогда, когда хочет использовать очередного простака типа тебя, меня. В других случаях она палец о палец не ударит.

– Мне кажется, я с ней прекрасно уживаюсь, – возразил Натан. – У меня нет никаких иллюзий на ее счет.

– У тебя есть одна иллюзия. Точнее, две. Во-первых, тебе кажется, что ты способен переиграть ее. Во-вторых, ты думаешь, что понял ее цель. Тебе лучше уехать куда-нибудь на следующей неделе, чтобы все прошло как надо. Фэй знает о моих планах. А если не знает, то она тупее, чем я о ней думал.

– А если мы с ней расстанемся? – спросил Натан. – Допустим, я перестану встречаться с Фэй?

– Какая разница? Это дело не имеет к тебе никакого отношения. Ты нравишься мне, парень. Я не таю на тебя злобы. Что тут злиться, если она решила поваляться с тобой? Не попадись ей ты, она нашла бы кого-нибудь другого. Фэй отвратительная сука, но так уж вышло, что я женился на ней. С моим больным сердцем я рано или поздно умру. У меня нет времени на ожидание благоприятного момента. Я и без того слишком долго откладывал казнь. Нужно было сделать это пару лет назад, но мне все верилось в лучшее. Черт! Я едва не упустил свой шанс покончить с ней.

Он замолчал и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить стук сердца.

– Я не могу поверить, что вы говорите серьезно, – произнес Натан. – Вас просто задела наша связь.

– Ты считаешь меня лжецом? – спросил Чарли.

Натан отмахнулся и сказал:

– Я знаю, что это все из-за меня.

– Тогда ты ничего не знаешь. Послушай, парень. Я не обманываю тебя. Зачем мне лгать?

– Если вы убьете Фэй, то я до конца жизни буду считать себя ответственным за ее гибель.

Чарли лишь рассмеялся:

– Что ты о себе возомнил? Когда ты ввязался в это дело? Десять минут назад? Или десять секунд? Не смеши мою задницу.

Он снова погрузился в молчание.

– Я так и знал, что ваша реакция вызвана моей заботой о Фэй, – сказал Натан. – Вы просто беситесь от ярости и теряете контроль над собой. Вы даже не понимаете, что вами движет.

– Я знаю, что мной движет!

В этот момент в палату вошла медсестра. Она осмотрела стол, одарила мужчин извиняющейся улыбкой и покинула комнату, оставив дверь открытой. Натан встал и закрыл ее снова.

– Тогда я вот что вам скажу, – произнес он, вернувшись к постели. – Если вы попытаетесь что-то сделать в отношении Фэй, я встану на ее защиту.

– Типа, как за веру, за Христа? – с усмешкой спросил Чарли.

– Я сделаю все, что в моих силах, и остановлю вас любой ценой!

– Что я слышу? Бред сопляка! Нет, паренек, с меня довольно. Какой-то вшивый студент приходит сюда и говорит, что собирается спать с моей женой и создавать мне проблемы! Подлец! Нахальный мальчишка! Что тебе нужно от моей семьи? Кем ты себя возомнил, ублюдок? Если бы я не лежал здесь больной, ты летел бы у меня отсюда на пинках. Будь у меня прежние силы, я спустил бы тебя вниз по лестнице.

– Как я вижу, ситуация безвыходная, – сказал Натан. – Вы совсем потеряли голову и не способны…

Он замолчал, подыскивая обидные слова.

– В любом случае я найду на вас управу. Придет время, и вы получите свое. Лично я считаю, что мужчина, избивающий жену, достоин сравнения с дерьмом.

Нат поднялся со стула и направился к двери.

– Я вижу, она действительно поймала тебя на крючок, – сказал Чарли.

– Еще увидимся, – через плечо ответил Нат.

– Фэй превратила тебя в раба.

Чарли попытался скептически присвистнуть, но напряженные губы не позволили такой роскоши.

– Послушай, парень. Я скажу тебе, кто она такая. Мне тоже доводилось читать разные книги. Да, я не могу обсуждать интеллектуальные темы. Это вы с Фэй любители трепа о Фрейде и Пикассо. Послушай меня. Она психопатка. Ты понял? Фэй психопатка. Подумай над этим всерьез.

Натан повернулся и молча посмотрел на него.

– Ты знаешь определение психопатии? – спросил Чарли.

– Естественно.

– Нет, ты не знаешь. Иначе ты тут же распознал бы в ней психопатку. Мне однажды удалось поговорить с доктором Эндрюсом, и он указал мне на ее психические отклонения.

На самом деле это была ложь. Однако озлобленный Чарли уже не мог придерживаться правды. Несколько лет назад он прочитал в журнале «На неделе» статью, которая пробудила его интерес. Он дословно изучил ее, потому что описание психопатии действительно соответствовало характеру Фэй.

– Мне не нужно получать по почте задания из колледжа, чтобы выявить симптомы. Назови ключевой элемент ее поступков? Не можешь? Фэй всегда желает одного: чтобы все шло так, как она хочет! – Он погрозил Натану пальцем:

– И она не может ждать. Не так ли? Она как ребенок. Она хочет то, что видит, и ждать она не может. Разве это не признаки психопатии? Кроме того, ее совершенно не интересуют проблемы других людей. Она точно психопатка. Вот так-то! Я не стал бы обманывать тебя.

Чарли триумфально кивнул и, задыхаясь, добавил:

– Мир для нее как большой универсам, а люди просто товар на прилавках. – Он засмеялся. – Это все доказывает. Вспомни, как она обращается с людьми. Присмотрись к ней, парень.

– Я признаю, что у нее имеются некоторые психические отклонения, но…

– А знаешь, почему она поймала тебя в свой сачок? Ты же не станешь утверждать, что все эти шашни были твоей затеей?

Стоя в дверном проеме, Натан пожал плечами.

– Ты нужен ей, – сказал Чарли. – Она поняла, что сердечный приступ не убьет меня. Что я вернусь и попытаюсь отомстить. Поэтому она хочет, чтобы какой-то человек поддержал ее и защитил от моего возмездия. Именно это ты и собираешься сделать.

Фразы получались надуманными и глупыми. Он знал, что его слова не убедят Натана.

– Вот для чего она заманила тебя в свои сети.

В какой-то момент ему удалось зацепить внимание Натана. Но теперь он чувствовал, что теряет его.

– Это только одна из причин, – проворчал он, пытаясь подкорректировать свое заявление. – Есть и другие. Когда я умру, ей понадобится новый муж. Кому-то же нужно вести хозяйство и зарабатывать деньги. А с тобой она может еще и беседовать на разные темы ля-ля-ля до бесконечности. Я так и вижу, как вы сидите за столом в моей гостиной и болтаете о всякой ерунде.

Он вдруг действительно увидел в своем воображении стол, большие окна, выходящие на патио, широкое поле… Он увидел овец и коня. Его коня. И колли. Собака, радуясь присутствию хозяина, виляла хвостом перед Натаном точно так же, как когда-то лебезила перед ним. Он увидел, как Нат вешал плащ в шкаф, где раньше висели и пока еще висят его плащи. Он увидел, как этот парень мыл лицо и руки в его ванной комнате. Как пользовался его полотенцем. Вот он заглядывает в духовку, интересуясь, что там на обед. Вот он играет с детьми: вытягивает руки, словно самолет, и девочки цепляются за эти «крылья». Чарли видел его и с детьми, и с собакой, и с женой сидящим в его любимом кресле, слушающим музыку, живущим в его доме, смеющимся и довольным в кругу семьи, для которой он стал новым мужем и новым отцом.

– Но ты не их отец, – закричал он вслух.

Нет, он плевать хотел на возмездие. Чарли мечтал лишь об одном: оказаться дома, чтобы сидеть в своей гостиной и держаться за жизнь до последнего вздоха. Ему больше не нужно было прогулок верхом на коне, игр с собакой и объятий жены по ночам. Черт с ними! Он просил у Бога только дом, в котором он мог бы жить и смотреть на мир через большие окна. Наблюдать за детьми, когда те будут запускать воздушных змеев, как в тот последний и роковой для него день. И пусть Фэй бежит по полю, легко, на длинных и стройных ногах, скользя по траве все быстрее и быстрее…

Внезапно он понял, что Натан говорит ему что-то. Что именно? Ах да, парень понимает, что не является отцом его девочек. Чарли пытался слушать, но не мог. Он чувствовал себя усталым и рассеянным. Пока Натан возражал ему, он сидел и тупо смотрел на ножку кровати.

«Только бы вернуться, – думал он. – Господи, пожалуйста».

Ничего больше не нужно. Только вернуться. К моей Элси. Поехать с ней в город на грузовичке. Сделать покупки, проложить трубу для уток… Чистить трубы в туалете и на кухне, выносить мусор… мне плевать. Пожалуйста, Господи! – И внутренний голос говорил: черта с два! Все пропало. Я никогда не вернусь назад. Мне конец. Я больше не увижу свой дом, пусть даже пройдут миллионы лет. И этот парень, этот сопляк, войдет в него, возьмет все, что я оставил, и будет пользоваться им до конца своей жизни.

«Мне следовало бы разобраться с ними, – думал он. – Убить эту сладкую парочку и извращенца-свояка, который, млея от садистского удовольствия, читал ему дикую, дешевую историю об измене Фэй. Уничтожить все их гадское семейство. Весь их гадский мир. Вместе с уродами из Инвернес-парка, которые верят в летающие тарелки. Всю их чертову команду, сговорившуюся, как Эйзенхауер с Даллесом. Черт с ними. Я вернусь. Я вернусь и убью их. Если только вернусь. И даже если не вернусь… то все равно отомщу им. Они получат свое!»

– Послушай, – сказал он. – Знаешь, кто я такой? Я единственный в мире человек, который может спасти тебя от этой стервы. Что ты так смотришь? Как будто не понимаешь, что все так и есть.

Натан ничего не ответил.

– Никто другой не сможет остановить ее, – продолжил Чарли. – Ни ты, ни твоя жена, ни чокнутый братец Фэй, ни старый доктор Себастьян, ни Файнберги – никто в Марин-Каунти и всей Сономае, кроме меня. Ты знаешь, что ее нужно убить. А это могу сделать только я. Поэтому лучше молись за мое здоровье. Езжай домой, запрись в своей занюханной гостиной и включи телевизор на полную громкость. Жди и моли Бога, чтобы я вернулся домой и прожил еще несколько дней. Потому что ты получишь от этого реальную выгоду, ты и никто другой. Вот увидишь! Через десять лет… Черт! Через десять дней ты будешь наслаждаться свободой. Будешь радоваться. И там, в глубине души, ты сейчас согласен со мной. Твое подсознание согласно. Езжай домой. Не вмешивайся в наши дела. Когда она позвонит тебе, не отвечай на звонки. Когда она подъедет к твоему дому и позовет гудком, не выходи и оставайся в комнате. Забудь о ней. Хотя бы на неделю.

Чарли не замечал, что уже выкрикивал слова.

– Одна неделя, и для тебя все закончится! Ты сможешь выйти из дома, получить ученую степень и стать тем, кем хотел. Иначе она превратит тебя в раба!

Натан молчал.

Грудь Чарли разрывалась от триумфа и радости. Он понял цель своей жизни. Он понял, каким будет его финал. Его переполняло почти мистическое чувство. Ему не нужно было говорить Натану истину, потому что тот уже все знал. Это было видно по лицу паренька.

– Знаешь, что сейчас написано на твоем лице? – крикнул он. – Там написано, что я прав. Если бы я ошибался, ты не думал бы о том же самом. Мы оба знаем правду о ней. Ты и я. Разве не так?

Натан не отвечал.

«Теперь я вижу, что это действительно так, – подумал Чарли. – У парня аналогичное мнение. Фэй стерва и сука. Я нахожу подтверждение в глазах Натана, а он читает по моим глазам. Мы оба знаем правду. Слава богу. Больше никаких сомнений».