Текст книги "Исповедь недоумка"

– Разве не так? – повторил он. – Что скажешь?

– Я с самого начала заметил ее эгоизм, – ответил Натан. – При нашей первой встрече она не понравилась мне. Я ясно различал ее отрицательные качества.

– Только не вешай мне на уши лапшу. Ты влюбился в нее с первого взгляда, как какой-то пацан!

– Ну и что из этого? – спросил Энтайл.

Чарли понял, что совершил ошибку. Он снова потерял его. Проклятье!

– Значит, ты все знал, но добровольно сдался ей? – спросил он.

Еще одна неуместная фраза, которую уже нельзя было вернуть.

– Тогда тебе известно, что я прав. Ты уже ее раб.

– Еще увидимся, – ответил Нат.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Чарли печально покачал головой.

Нат тоже смирился, подумал он. Этот глупый сукин сын лег под ее каблук со щенячьей радостью. А я болен и слаб.

Что мне делать, если он решит вмешаться и остановить меня? Перед сердечным приступом я справился бы с ним одной рукой. Я проломил бы ему череп. Но теперь мне и мухи не обидеть. Если Фэй прибавит к своей хитрости и осторожности физическую силу Энтайла, то она уделает меня. Я не справлюсь с двумя здоровыми людьми. Чертовы ублюдки!

«Проблема во мне, – подумал он. – Я глупый человек. Я не умею выражать свои мысли. Не умею говорить красиво и складно. Похоже, я по уши в дерьме».

(пятнадцать)

В тот день я сидела в спальне за швейной машиной и зашивала порванный шов на голубой юбке Элси. Внезапно раздался дверной звонок, за которым последовал злобный лай Бинга. Я продолжала шить, надеясь, что Джек откроет дверь и узнает, кто пришел. Наконец мне стало ясно, что он закрылся в своей комнате и не слышит звонка. Поэтому я отложила шитье и поспешила в прихожую.

На пороге стояла Мод Мэйбери из Инвернес-парка, крупная и полная женщина, муж которой работал на элеваторе близ Олемы. Я знала ее по собраниям ассоциации учителей и родителей.

– Входите, Мод, – сказала я. – Извините, что заставила вас ждать. Я не сразу услышала звонок.

Мы прошли в столовую, сели за стол и выпили по чашке кофе. Затем я чинила юбку Элси, а миссис Мэйбери рассказывала мне о различных событиях, происходивших в северо-западной части Марин-Каунти.

– Вы слышали о группе уфологов? – неожиданно спросила она. – О секте Клавдии Хэмбро?

– Кого волнуют эти идиоты?

– Они предсказывают конец света.

Я отложила шитье в сторону и с усмешкой сказала:

– Значит, нам нужно поздравить Клавдию Хэмбро. Лично я снимаю перед ней шляпу. Моя жизнь сплошные проблемы, иногда я как дура не могу найти выхода из элементарных ситуаций. А она объявила конец света и теперь может попросту забыть обо всех бедах и заботах. Ох уж эти идиоты! Одно слово, психи. Психушка по ним плачет.

Миссис Мэйбери начала рассказывать подробности, которые она узнала из вторых рук, но считала вполне достоверными. Фактически она передавала мне слова жены молодого священника, который жил на станции Пойнт-Рейс. Эти чокнутые уфологи намеревались улететь в космос прямо перед гибелью планеты. Еще одна чушь, которой я за свою жизнь наслушалась достаточно. Просто бред сумасшедшего!

– Клавдию Хэмбро давно пора отправить в психушку, – сказала я. – Она распространяет россказни о пришельцах, как бубонную чуму. В следующий раз она потребует, чтобы все жители Марин-Каунти отправились на земли Норена и ожидали там прибытия летающей тарелки. Плохо, что газеты подхватывают эти выдумки на лету. Они знают, что людям нравится читать такие глупости. Конец света предсказывают через каждые десять лет. Но я никогда не думала, что подобные слухи будут исходить от людей, которых я знаю. Бог мой! Дочка Клавдии Хэмбро приходит в гости к моим детям. А вторая, постарше, занимается у нас в «Синичке».

Я покачала головой. Это действительно был какой-то кошмар. А главное, к ним примкнул мой брат.

– Джек тоже состоит в ее группе? – спросила миссис Мэйбери.

– Да.

– Но вы, я вижу, не симпатизируете им.

– Мой брат такой же чокнутый, как и все последователи Клавдии Хэмбро. И меня не волнует, если кто-то услышит эти слова. Я жалею, что привезла его сюда. Мне не следовало поддаваться на уговоры Чарли.

– А вы слышали о тексте, который ваш брат написал для этой группы? – спросила миссис Мэйбери.

– Что еще за текст?

– По словам миссис Бэрон – а именно она рассказала мне о нем, – Джек произвел какую-то автоматическую запись в состоянии гипноза или, как они говорят, под телепатическим влиянием их духовного лидера, который живет, как я понимаю, где-то в Сан-Ансельмо. Одним словом, ваш брат принес эту рукопись в группу, и они принялись обсуждать ее и искать символический смысл.

– Бог мой! – ошеломленно воскликнула я.

– Просто удивительно, что вы не слышали об этом тексте, – продолжала миссис Мэйбери. – Группа Клавдии Хэмбро посвятила его разбору целых две встречи.

– А откуда мне о нем знать? Когда я в последний раз выезжала из дома? Господи! Мне приходится ездить в Сан-Франциско три раза в неделю, и теперь, когда мой муж валяется в госпитале…

– Рукопись Джека повествует о вас и о том молодом человеке, который недавно переехал в наши края, – сказала миссис Мэйбери. – Кажется, его зовут Натан Энтайл. Он арендует дом у старого Мондави.

При этих словах я почувствовала холодный озноб.

– Что вы имеете в виду, говоря обо мне и мистере Энтайле?

– Текст распространяется только среди членов группы. Миссис Бэрон не удалось узнать конкретные детали.

– Скажите, вы слышали какие-нибудь слухи обо мне и мистере Энтайле из других источников? – спросила я.

– Нет, – ответила миссис Мэйбери. – А между вами что-то есть?

– Чтобы она сдохла, эта чертова Клавдия! – вскричала я, но, увидев выражение лица миссис Мэйбери, тут же добавила: – Прощу прощения.

Мне снова пришлось отложить шитье. Я была настолько взбешена и расстроена, что почти ничего не видела. Подойдя к сумочке, я вытащила пачку «LM», прикурила сигарету, затем бросила ее в камин и сказала миссис Мэйбери:

– Извините. Мне нужно выйти по делам.

Забежав в спальню, я сняла джинсы, надела юбку и блузку, причесала волосы, подкрасила губы, схватила сумочку и ключи от машины и направилась в гостиную. В столовой за обеденным столом сидела эта лошадиная задница миссис Мэйбери. Она смотрела на меня с ехидной усмешкой, словно я была какой-то уродкой.

– Мне срочно нужно съездить в город на почту, – сказала я ей. – До свидания. Когда будете уходить, закройте поплотнее дверь.

Пробежав по аллее, я запрыгнула в «Бьюик». Через минуту моя машина уже выехала на дорогу и помчалась в Инвернес-парк.

Я нашла Клавдию в ее кактусовом саду. Она возилась там, рассаживая растения.

– Послушайте, – сказала я. Нежели у вас нет даже капли ответственности перед обществом? Вы должны были позвонить мне сразу же, как только в ваши руки попала рукопись Джека.

Одолев за пару минут весь путь от машины до узкой террасы на склоне, я с трудом переводила дух.

– Могу ли я забрать ее?

Клавдия поднялась с колен и, держа в руке лопатку, повернулась ко мне.

– Вы имеете в виду ту историю?

– Да.

– Мы уже проанализировали ее. Рукопись передана членам группы для индивидуального изучения. Я не знаю, у кого она сейчас находится.

– Вы прочитали ее? В ней говорится обо мне и Натане Энтайле?

– Такая литературная форма сообщений вполне обычна для телепатических писем, – ответила Клавдия. – Вы можете ознакомиться с текстом. Я внесу ваше имя в список, и, когда рукопись вернется ко мне, вы сможете за ней приехать.

Она сохраняла потрясающее спокойствие. Я отдавала ей должное. В ней были стиль и шарм.

– Мой адвокат разорит вас в судах! – закричала я. – Я подам на вас жалобу!

– Да-да, я слышала, – ответила Клавдия. – Вы близко знакомы с каким-то известным адвокатом в Сан-Рафаэле. Только знаете, миссис Хьюм, через месяц это будет не важно. Все окажется стертым из памяти людей, как, впрочем, и с поверхности Земли.

Она улыбнулась мне ослепительной улыбкой. Честно говоря, я не встречала другой женщины столь же красивой, как Клавдия Хэмбро. Она не выглядела испуганной. Эта сумасшедшая не опускала взгляда, хотя я никогда еще не испытывала такого гнева и ярости. Мне вдруг стало ясно, что не пройдет и двух минут, как она подчинит меня своей воле. Это была магнетическая личность, излучавшая несгибаемую уверенность. Очень сильная женщина. Неудивительно, что вокруг нее собралась группа последователей. Мне пришлось придержать свой темперамент и перейти к деловому разговору.

– Я была бы признательна вам, если бы вы вернули мне рукопись Джека. Не могли бы созвониться с членами вашей группы и уточнить, у кого она находится? Я съездила бы и забрала ее. Мне кажется, здесь нет ничего сложного. Или дайте мне список ваших последователей, и я сама обзвоню их по телефону.

– Вы получите рукопись, – заверила меня Клавдия. – Со временем.

Я ушла от нее с таким чувством, словно была девочкой, которую отругал учитель. Бог мой, подумала я. Эта женщина полностью подавляет мою волю. Я ничего не могу предпринять. Мы обе знали, что она не имела права распространять какие-либо сведения обо мне и Энтайле, но ей удалось повернуть ситуацию так, словно я попросила ее о чем-то вопиюще неправильном. Как у нее получаются такие фокусы?

Я чувствовала себя настолько униженной и злой, что даже не боялась огласки. И кем меня можно было назвать после этого? Глупой идиоткой, которая не справилась с простейшим делом. Мне следовало наброситься на нее с кулаками и потребовать рукопись. Не угрожать судом и кричать, как истеричка, а просто сжать ее горло руками и выдавить согласие.

Вернувшись к машине, я решила найти Натана и добиться от него помощи. Пусть он сам заберет эту рукопись. Между прочим, дело напрямую касалось его. Я приехала к Энтайлам, припарковала машину на стоянке и погудела. На крыльцо никто не вышел, поэтому я заглушила мотор и поднялась по ступеням. Не услышав ответа на стук, я открыла дверь, осмотрела прихожую и окликнула хозяев. Никто не отозвался. Чертов придурок! Что же теперь делать? Сев в машину, я бесцельно покружила по поселку. Никаких умных мыслей. Я чувствовала себя как годовалый ребенок.

Мне пришлось отправиться домой. Девочки приходили из школы к двум тридцати. Слава богу, толстушка Мод уже уехала. Я заглянула в комнату Джека. Его там не было. Скорее всего, он подслушал наш разговор с миссис Мэйбери и благоразумно убрался с глаз моих подальше. Пройдя на кухню, я приготовила себе мартини.

Похоже, мы вляпались по уши. Эти извращенцы разнесут историю по всей округе. Чтоб они сдохли, тупые ублюдки! Не пройдет и недели, как они распространят текст по Северной Америке и другим континентам. Почему из всех людей, живущих на планете, именно они получили эту чертову рукопись? Ну что тут можно сказать? Да ничего, к свиньям собачьим!

Я позвонила адвокату Сэму Кохену и обрисовала ему ситуацию. Он посоветовал мне сидеть и ждать, пока «документ» не попадет в мои руки. От души поблагодарив его, я сделала себе еще один мартини и позвонила доктору Эндрюсу. Секретарша сказала, что у него пациент и что он перезвонит мне после четырех часов вечера. Когда девочки вернулись из школы, я покормила их обедом и вышла в патио посмотреть, как руенский селезень гоняет по птичнику московскую уточку. Сначала он загнал ее в кормушку, затем прижал к краю воды. Но она увернулась от его наскока и снова перелетела к кормушке.

В четыре десять у меня состоялся разговор с доктором Эндрюсом. Он велел мне принять одну из таблеток, которыми снабдил меня во время прошлой встречи. Затем он тоже посоветовал немного подождать и посмотреть, насколько страшна эта чертова рукопись.

– Пока я буду ждать, о нас с Натаном узнают все местные жители!

В своей обычной занудной манере плоскозадый аналитик предложил мне успокоиться и оценить ситуацию с точки зрения долгосрочной перспективы.

– А я что делаю? Чему вас только учили! Нормального совета дать не можете! Тупица! Поймите, речь идет о моей репутации. Вы жили когда-нибудь в провинции? Конечно, вам там, в Сан-Франциско, легко говорить. Вы можете трахаться с кем угодно, и никому до этого не будет дела. А здесь вы трусы не успеете надеть, как вас уже осудят в ассоциации учителей и родителей. Бог мой! Я состою в обществе по охране животных, хожу на танцевальные курсы… Они перестанут отпускать ко мне своих детей. Я не смогу появляться на почте, получать газеты и платить за электричество. Меня перестанут обслуживать в Мэйфер, и каждый раз, когда моей семье понадобятся спички или хлеб, я буду вынуждена ездить в Петалуму. Если только к тому времени мне будут продавать бензин на заправке! – Эндрюс сказал, что это весьма сильное преувеличение. В ответ я послала его к черту и повесила трубку. В принципе, аналитики для того и нужны, чтобы выпускать пар. Хотя в каком-то смысле он был прав. Я вела себя слишком необдуманно.

В шесть вечера, когда мы с девочками сели ужинать (а Джек по-прежнему где-то шлялся), передняя дверь открылась, и в столовую вошел Энтайл.

– Где ты был? – вскочив со стула, закричала я. – Что за глупые прятки! Я искала тебя целый день.

По выражению его лица я поняла, что он уже все знает.

– Может, подать на них в суд? Как думаешь? Например, за клевету?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил Натан.

– Подожди. Нам нужно кое-что обсудить.

Я вывела его из столовой в студию и закрыла дверь, чтобы девочки не услышали наш разговор.

– Что случилось?

– Я ездил в Сан-Франциско и общался с твоим мужем. Судя но всему, Джек рассказал ему о нас. В любом случае Чарли знает о наших отношениях.

– Джек всем уже об этом растрепал. Он написал о нас какую-то рукопись и отдал ее Клавдии Хэмбро.

– Мы с Чарли долго говорили о сложившейся ситуации, – промямлил Нат, но я перебила его, прежде чем он успел начать один из своих двухчасовых монологов.

– Ты должен поехать к Клавдии Хэмбро и забрать у нее рукопись Джека. Пообещай ей сто баксов. Это может ускорить дело.

Я подошла к столу, достала чековую книжку и выписала чек.

– Надеюсь, я могу довериться тебе? Запомни, Нат, в твоих руках наша честь. Ты должен постараться.

– Я сделаю все, что смогу, – ответил он.

Натан поднялся со стула, взял чек и застыл на месте, как истукан.

– Иди, – сказала я. – Привези эту рукопись. Или ты считаешь мою просьбу тривиальной и унижающей твое достоинство?

– Чарли сказал, что убьет тебя, когда вернется.

– Черта с два он кого-то убьет! Это я прикончу его. Куплю ружье и пристрелю, как кролика. Езжай к Клавдии и привези мне рукопись. Не беспокойся о Чарли. Будем надеяться, что по пути домой он сдохнет от нового приступа. Этот придурок годами говорил о расправе надо мной. Однажды я попросила его купить «тампакс», и он, вернувшись, начал избивать меня. Такая реакция вполне предсказуема для данного типа людей. Просто, выходя за них замуж, нужно учитывать это…

Нат сунул чек в карман и вышел из студии. Я побежала за ним следом.

– Только будь настойчивым. Забери чертов текст. Ради меня. Ради нас.

– Хорошо, я попытаюсь, – ответил он усталым голосом.

– Не скупись на комплименты, – посоветовала я ему. – Если потребуется, очаруй ее. Ты знаком с ней? Когда-нибудь встречался? Лучше заскочи домой и надень тот свитер, который был на тебе в день нашей первой встречи. Бог мой! Клавдия Хэмбро произведет на тебя впечатление.

Я проводила его до машины.

– Она удивительно красивая женщина. Другой такой в наших краях не найдешь. С копной густых волос и острыми зубами. Выглядит, как принцесса джунглей.

Я рассказала Нату, как найти ее дом, и он, кивнув, уехал. Его безоговорочное согласие приободрило меня. Я вернулась в столовую. Девочки баловались, вырывая друг у друга губами шпинат. Я дала им пару подзатыльников и достала из пачки сигарету.

Я подумала, что стала много курить. Может, попросить Натана последить за мной? Если я дам ему такой шанс, он своим нытьем заставит меня ограничить курение… или даже отказаться от этой привычки. Похоже, он считает, что покупка сигарет является глупой тратой денег.

Джек так и не появился. Я вытерла стол и заставила девочек помыть тарелки, затем, сев в гостиной перед камином, задумалась над словами Натана. Значит, Чарли угрожал убить меня. Вряд ли это у него получится. Но он может попытаться. Я должна заручиться поддержкой шерифа. Пусть он пришлет кого-нибудь или сам будет где-то поблизости. Мне захотелось позвонить доктору Эндрюсу и пожаловаться ему на Чарли. В прошлом Эндрюс часто предсказывал его поступки. Ему полагалось знать подобные вещи. Но, черт возьми, что я скажу? Неужели сердечный приступ так напугал бедняжку Чарли, что он действительно решил убить меня?

Когда открылась передняя дверь, я на миг подумала, что это вернулся Натан. Но в гостиную вошел Джек. На нем были высокие ботинки и старый армейский дождевик. Вскочив на ноги, я закричала:

– Черт бы тебя побрал! Урод! Гаденыш! Я не знаю, что ты там наболтал обо мне Чарли, но зачем тебе понадобилось рассказывать об этом придуркам из Инвернес-парка?

Он смотрел себе под ноги и ухмылялся самым идиотским образом.

– О чем ты написал в своей дурацкой рукописи? – допытывалась я. – У тебя есть второй экземпляр? Да или нет? Или ты не помнишь? Наверное, ты уже забыл, о чем писал! Жалкий и ничтожный…

Я не могла придумать для него подходящего слова.

– Убирайся отсюда! Вон из моего дома! Забирай свое барахло и уматывай ко всем чертям. Грузи свои пожитки в машину. Я отвезу тебя в Сан-Франциско. Это мое последнее слово.

Он тихо засмеялся. Я вдруг поняла, что он не верит в серьезность моих намерений.

– Ты здесь больше жить не будешь, – заверила я его. – Лунатик чертов!

– Мы ожидали это от тебя, – ответил он скрипучим голосом. – Семейство Хэмбро предложило мне переселиться к ним.

– Вот и уматывай! – закричала я. – Вываливай этой дуре свои чертовы фантазии. Пусть она сама перевозит твои вещи!

Схватив какую-то детскую игрушку, которая попалась мне под руку, я швырнула ее в брата. Меня трясло от возмущения. Я почти потеряла контроль над собой. Если Джек останется у Хэмбро, мы никогда не прогоним его из поселка. Он останется здесь и продолжит поставлять им секретную информацию, писать о нас с Натаном телепатические письма, давать все новые и новые поводы для сплетен.

– От меня ты теперь ничего не дождешься!

Я подбежала к двери и открыла ее нараспашку.

– Убирайся вон из дома! И чтобы сегодня же вывез свой хлам!

Все еще усмехаясь, он проскользнул мимо меня и ушел. Вообще без слов! А что он мог сказать? Джек прошел вихляющей походкой по дорожке и исчез за кипарисами в вечерних сумерках. Я захлопнула переднюю дверь, вбежала в комнату брата и начала собирать весь его дерьмовый хлам.

Сначала мне хотелось выбросить все его барахло на аллею. Но после двух ходок я сдалась. Да и зачем мне было выносить за него этот хлам? Тратить силы на какой-то мусор…

Доведя себя почти до бешенства, я побросала вещи брата в большую картонную коробку, в которой девочки держали одно время морскую свинку. Схватив коробку за верхний край, я оттащила ее сначала в гостиную, а затем во двор к печи для сжигания мусора. Конечно, это был неправильный поступок. Тем не менее я принесла канистру с керосином, который мы использовали для газонокосилки, полила коробку горючей жидкостью и подожгла ее. Через десять минут от нее остался только пепел. Уцелела лишь коллекция камней. Вся прочая дрянь сгорела. Что интересно, на душе у меня полегчало. Я не испытывала никаких угрызений совести, наоборот, почувствовала радость от этой маленькой мести.

Позже я услышала звук подъехавшей машины. Не прошло и двух минут, как Джек открыл дверь и спросил меня:

– Где мои вещи? Там у крыльца лежит лишь часть одежды.

Я сидела в плетеном кресле и с усмешкой наблюдала за ним.

– Твое дерьмо сгорело. Я бросила его в печь для мусора. Весь тот хлам, которым ты загадил нашу комнату.

Джек с изумлением посмотрел на меня и глупо захихикал.

– Ты снова это сделала? – спросил он.

– А почему ты не согласился уехать в Сан-Франциско? – закричала я. – Сам виноват! Вцепился в нашу семью как клещ!

Брат немного потоптался на месте, а затем ушел, оставив дверь открытой. Я увидела, как он собрал уцелевшие вещи и отнес их к машине Клавдии. Мотор взревел, и они уехали по дорожке к шоссе.

Уф! Вот и все!

Я вытащила из кухонного шкафа бутылку бурбона, принесла ее в гостиную, поставила на столик перед своим креслом и дополнила сервировку бокалом и подносом с кубиками льда. Примерно час я сидела там, пила и чувствовала себя все лучше и лучше. Наконец-то мне удалось отвязаться от моего тупого братца. Проклятый шпион. Соглядатай! Энтайл заменит его в домашних делах, а девочки, поскучав немного, забудут «дядю Джека».

Внезапно я подумала о Нате и Клавдии. Настроение сразу испортилось. Что, если она понравится ему и Энтайл зачастит к ней в особняк? Тогда все мужчины переберутся отсюда туда, мой брат и предатель Натан. В доме Хэмбро поселится еще одна персона.

Я знала, что Клавдия была красивее меня раз в десять. Нат просто не встречался с ней прежде. Естественно, ее магнетическая личность и способность влиять на людей (она ведь и меня едва не подчинила) околдуют молодого и слабого Энтайла. Он принадлежал к тому типу мужчин, которыми легко управлять. Я поняла это с самого начала. Если такая обычная женщина, как я, со средним умом и внешностью, смогла отбить его у молодой жены, то что же сделает с ним Клавдия?

Мрачные мысли усилили жажду. Я никогда еще так сильно не напивалась. Потеряв счет бокалам, я представляла себе Ната, обнимавшего Клавдию Хэмбро. Затем мое воображение нарисовало Чарли, пробиравшегося в дом, чтобы убить меня и девочек… Вот он входит в гостиную и протягивает мне банку с копчеными устрицами. Я вскакиваю с кресла, бегу к нему и, сияя от радости, принимаю подарок… Черт! Он действительно может пойти на убийство. Но на этот раз, вернувшись домой, Чарли не будет избивать меня. Он попытается расправиться со мной простым и надежным способом. Нож? Пистолет?

Я вскочила с кресла и велела девочкам укладываться спать. Затем, больно ударившись коленом о посудомоечную машину, я вбежала в кладовку и нашла небольшой топор, который мы использовали для колки лучины при растопке камина. Запершись в спальной и зашторив окна, я села на постель и положила топор на колени.

Чуть позже послышались шаги. Кто-то открыл переднюю дверь. Неужели муж? А может быть, Джек или Натан?

Врачи не стали бы выписывать пациента поздно вечером.

Нет, Чарли не появится здесь еще пару дней. У Джека нет машины. Но разве мне был слышен звук мотора? Подойдя к окну, я попыталась осмотреть дорожку, однако кипарисы закрывали обзор на площадку у крыльца.

– Фэй? – позвал из гостиной мужской голос.

– Я здесь.

Мужчина подошел к двери спальни.

– Фэй, ты тут?

– Да.

Он попробовал открыть дверь, но та была заперта на замок.

– Не бойся. Это я. Нат Энтайл.

Я поднялась и открыла дверь. Увидев топор на постели, он спросил:

– Что случилось?

Затем его взгляд перешел на пустую бутылку бурбона в моей руке. Я все-таки прикончила ее.

– О господи, – обняв меня, прошептал Натан.

– Не лапай! – крикнула я и оттолкнула его что было сил. – Иди и обнимай свою Клавдию Хэмбро. Как она тебе понравилась? Хорошенькая соска?

Он взял меня за плечи и вытолкал на кухню. Когда я села за стол, Нат начал наливать воду в чайник.

– Пошел к черту, – сказала я. – Никакого кофе. У меня от кофеина бывают приступы сердцебиения.

– Тогда я приготовлю тебе отрезвляющее средство.

Натан достал из аптечки аспирин.

– Главное, чтобы не кофеин, – проворчала я.

Хотя чуть позже, с моего позволения, он все же приготовил мне чашечку кофе.