Текст книги "В Зырянском крае. Охотничьи рассказы"

Интересен способ ловли у зырян сырпом или плавательною меражею. Этою снастью начинается ловля с самой ранней весны и продолжается до поздней осени. Сырп – сажен тридцать длины и от трех до четырех сажен ширины. Он вяжется с ряжем, т. е. с другою снастью, так что вся мережа выходит двойною: одна затылочная часть ее частая, а другая, передняя, редкая. Сырпом ловят очень крупную рыбу и не иначе, как в двух лодках, на которых рыбаки держат концы мережи. Плавание совершается почти так же, как и поплавнями на Печоре: сырп опускается в воду, нижняя тетева его, снабженная грузилами, идет ко дну, верхняя остается близко к поверхности воды, потому что лодки, разъезжаясь друг от друга на всю длину сырпа, натягивают его, а затем их сносит течением вниз. По движению мерёжки в руках узнается, когда рыба запутается в сырпе, и тогда его сейчас же выбирают, поднимая за верхнюю и нижшою тетиву вдруг, причем лодки сталкиваются бортами вместе. Сырп после невода почти единственная снасть, в которую попадается вкусная крупная нельма. Особенно добычлив бывает лов этою снастью по весне, в тихие утренние зори, когда потонут в тумане окрестности и пар дымится от воды. В такие утра зыряне множество налавливают рыбы сырном, наблюдая при этом глубокую тишину, как необходимое условие при ловле всякими плавательными мережами.

Кроме описанных способов рыбной ловли существует в Зырянском крае еще множество других, но ограничивающихся незначительною добычею, поэтому и не заслуживающих подробного описания. По озерам ловят щук, подростков и карасей вершами в заяски и ботальными мережами; в осеиние темные и тихие ночи ездят с лучом и бьют рыбу острогою; в августе месяце, когда щука особенно бывает прожорлива, удачно плавают с дорожкою; по истокам и ручьям ставят хвостуши для мелкого налима и молей; в светловидных песчаных речках, выбегающих из глубины темных лесов Припечорья и Северодвинского бассейна, много ловят харьюзов в ботальные мережи и на удочку. Все эти последние способы рыбной ловли повсеместны: они употребляются в России с северных точек Архангельской губернии до южных пределов Оренбургской, и потому мы вдаваться в описание их не станем, но скажем несколько слов об уженьи рыбы в Зырянском крае, о таком уженьи, которое составляет не стяжание промыслового человека, не добычу рыбака по ремеслу, но удовольствие страстного любителя-охотника, а их немало в Зырянском крае, особенно между городским населением.

Выше мы упоминали о курьях или заливах, в которые во время весеннего разлива заходит рыба из рек для метания икры. Таких заливов по низменным берегам Вычегды и Сысолы очень много. Течение в реках во время весны, когда вода вровень с окраинами берегов, бывает очень быстро. Подчас на широком водном пространстве расшумится погода, заиграет река белыми баранами, которые бьются с глухим шумом в береговые обрывы, между тем как в заливах, между холмистыми их берегами, иногда обставленными высокими пихтами и елями, тихо и покойно бывает в это время: поверхность воды невозмутима, она лоснится как пролитое масло, отражая в себе опрокинувшиеся деревья и глубокий купол неба с быстро несущимися облаками. В таком заливе привольно для рыбы. Лещи, язи, сиги, головли, чир, сорога всех сортов, елец и даже окунь – заходят большими стадами на спокойную воду курьи и тихо в ней разгуливают. Подойдите осторожно к такой курье, подкрадьтесь из-за кустов и наблюдайте: вы увидите, как прутья ракитника, залитого водою, пошевеливаются, перебираются – это трется об них рыба, выбивая из себя икру. Вот упал на поверхность залива сухой листочек, вода раздалась в этом месте, листочек исчез: его схватил какой-нибудь лещ или язь, но почувствовав несъедобное, выбросил – листочек опять всплыл на том же месте. По временам вырезываются на поверхности воды круги, кое-где слышен всплеск, но тихий, сдержанный. В заливе рыба ведет себя скромно и осторожно, она как будто оберегает место своего размножения, не то что на вольной воде, где часто случается видеть шумные всплески, а подчас и скачки резвящейся рыбы.

Первое с весны, самое веселое и добычливое уженье бывает в Зырянском крае именно в таких заливах. Обыкновенно для этого выбирается хорошая погода, ясный, теплый и тихий день, какие часто случаются в северном крае в начале и около половины мая. Место выбирается на курье уютное и непременно потайное, и притом против солнца, чтоб рыба не только не видала сидящего на берегу человека, но чтоб даже тень от него не ложилась на воду.

Лучше всего сесть за какой-нибудь густой куст, а если не случится в удобном месте природного куста, то заранее натыкать погуще еловых и пихтовых веток так, чтобы рыбак совсем за ними скрывался. Удочки для ловли на курье должны быть средней длины, легкие, с крючками № 2-го или 3-го, с небольшими поплавками, которые бы ложились на воду без шуму и всплеска, а свободно и легко. Наживляются крючки в это время обыкновенным навозным червем. Рыбак, тихо подойдя к курье и усевшись на заранее приготовленное место, осторожно закидывает удочки к кусту ракитника, недалеко от берега, под нависель распустившейся вербы, между ветвями которой особенно любит гулять рыба во время нереста. Поплавок пускается мелко, вершков на десять от крючка. Спокойно лягут поплавки, они неподвижно стоят на одном месте, течения в курье нет, ветер их не тревожит. Рыбак зорко наблюдает за ними из своей засады. Вот поплавок пошевелился и тихо, тихо пошел в сторону – пора! Подсекайте! Смело, решительно подсекайте: это большая рыба, она всегда так берет в курье, где обыкновенного клёва не бывает, а бывает просто бор, т. е. рыба сразу схватывает наживку и тихо идет с нею в сторону. После подсечки, когда уже добыча на крючке, слышно ее величину и ее породу. Если язь или голавль, то движения порывисты, бойки. Старайтесь тогда направить рыбу на чистое место, отвести от куста, куда обыкновенно она стремится броситься и где легко можно потерять и добычу и удочку; если – лещ, то его сопротивления плавны и как-то ленивы: после двух, трех всплесков он ложится на бок и идет как доска. Настоящий охотник, опытный рыбак, вытаскивает рыбу из курьи таким образом, что и всплесков не бывает. Он не дозволит ей и вырваться на поверхность, и тихо, осторожно подведет к берегу, и чтоб углубить ее, погружает для этого конец удочки в воду. Так действовать следует для того, чтоб не набулькать в курье, не наделать напрасного шума: его страшно боится в это время рыба и уходит из залива в реку. Выудивши на одном месте большую рыбу, следует перейти на другое в той же курье и удить с такою же осторожностью; потом опять на первое место, и так при хорошем ужении лов может продолжаться с 10 часов утра до 4-х пополудни. Затем рыба перестает брать в курье. Сознаемся, что для нетерпеливого охотника такое уженье мало имеет прелести. Соблюдение чрезмерной осторожности и довольно длинные промежутки между бором рыбе могут не понравиться, но зато какие великолепнейшие экземпляры попадают на удочку в это время! Язи и голавли в 6—19 фунтов, лещи в 8—12 фунтов не редкость, а случается подхватить и сига, сядет иногда лох или чир (Coregonus nasutus Pabb) фунтов 15. Уж потешит же он, взволнует сердце рыбака своими смелыми бешеными скачками. Сколько усилий, терпения, ловкости требуется для того, чтоб вытащить на средней толщины лесе такую большую рыбу, а вытащили, сколько наслаждения, сколько торжества… Это может постигнуть душа только истинного рыбака. Оборвала рыба удочку, идите с этой курьи на другую: сколько бы вы ни сидели, не выудите более в этом заливе ни одной рыбы в тот день.

Случалось, сидишь тихо над удочкою в своем тайнике, сидишь и ждешь, притаив дыхание, с замиранием сердца, той секунды, когда рыба поволочет наплавок. Испугавшись появления человека, она притихла в заливе. Но вот начинают показываться круги на поверхности курьи, у противоположного берега шевельнулись прутья вербы, вот выставилось сперва широкое перо, а за ним горбатая спина леща около самой удочки, вот сейчас схватит… но что-то с шумом шлепнулось в воду с высокой ели, растрепавшей свои сучья над курьею: это белка спустила еловую шишку. Резвый зверек с конца ветки весело смотрит на зеркальную поверхность воды и, увидев на берегу человека, быстро скрывается, а рыба, испуганная нечаянным всплеском от упавшей шишки, опять запала, притаилась – снова нужно ожидать, пока она успокоится и начнет гулять. Только пришло все в порядок, только начинаешь выслеживать снова загулявшую рыбу, вдруг в воздухе слышен резкий свист крыльев, и пара кряковых уток со всего размаха хлестанулась на залив, широко раздалась вода, всполыхнулась поверхность курьи. Селезень, ярко блистая весенним своим оперением, охорашивается, крутится около самки, а та ощипывается, купается, встряхивает своими крыльями, бьет ими об воду: ши-ши-ши! озорники, рыбу напугали! Улетели утки, и рыба снова затихла, и опять нужно дожидаться, пока она успокоится. И такие сцены зачастую случаются при ужении на курьях. Они досадуют рыбака, беспокоят, волнуют его, сильно разжигая его страсть, и этим-то именно придают тот заманчивый, увлекательный, незаменимый интерес, который имеет для истинного охотника уженье на курьях.

Когда вода пойдет быстро на убыль, рыба уже перестает заходить в залив, и уженье на курьях кончается. В запертых курьях рыба не клюет: чувствуя себя арестованной, она тревожно ходит около затона и ни за что не возьмет на удочку.

С начала июня восстановляется хороший клёв рыбы в реках и больших озерах Зырянского края. Уженье производится в реках преимущественно на рака, в озерах – на червя. Как речное уженье, так и озерное совершается обыкновенными способами и приемами, много раз описанными и с величайшею подробностью объясненными даровитейшим патриархом наших рыболовов и охотников – Серг. Тим. Аксаковым в его бессмертных «Записках об ужении». Хотя Зырянский край лежит совершенно на противоположной точке России – относительно Оренбургского, в котором удил Сергей Тимофеевич, но нравы рыб этих двух, далеко друг от друга отстоящих, местностей не отличаются резко выдающимися особенностями, и потому устройство удочек, наживка на них, время для уженья совершенно сходны с указанными Аксаковым. Но чего нет в Оренбургском крае, то это – уженья харьюзов (lhymolis rexleifer, Agass.).

В большие реки Северодвинского и Печорского бассейна вливается бесчисленное множество маленьких светло-водных речек. Они вытекают из глубины громадных лесов, местами перекатываясь по переборам, местами образуя глубокие омута. Речки эти в свободных плёсах имеют течение большею частью быстрое, дно их составляет хрящеватый песок, усеянный мелкими камешками. По самым краям речек растет густой лес. Громадные столетние сосны и ели, подрытые береговыми отсыпями, склоняются с обоих берегов над ложем речки, переплетаются своими вершинами и образуют над нею, иногда на несколько десятков сажен, непроницаемый зеленый свод. В таких-то речках водится в несметном количестве харьюз, чрезвычайно миловидная и вкусная рыба из сиговой породы. Харьюз достигает до 3 фун. весом. Добыть его из глубоких омутов, заваленных от окружающего леса хламом и колодинами, невозможно никакими снастями кроме удочки. Лов харьюза начинается с половины июня и продолжается до августа. Удят эту рыбу на мелкие наплавные удочки, наживляемые навозным червем. Для того чтобы лов был добычлив, рыбаки поднимаются на легких своих лодочках как можно выше по речке, в лесную глушь, на места, редко посещаемые человеком. Там харьюза больше и он крупнее.

Через переборы, преграждающие плавание, через лесные заломы, запруживающие местами реку до того, что едва видно сочащуюся под ними воду, легкую лодочку перетаскивают до свободного плёса или омута и затем опять поднимаются на веслах до следующей преграды. Так случается забираться рыбаку верст за тридцать и более в глубину леса. Прибыв на место, где предполагается учинить уженье харьюзов, рыбаки занимаются устройством ночлега: выдергивают лодку из воды, оборачивают ее к верху дном, делают шалаш из ветвей хвои, разводят на берегу огонь и на притыке вешают над ним свой походный котелок, в котором готовят себе кашицу, а если есть с собою рыба – то уху. Место для своей стоянки выбирают рыбаки непременно сухое, на лужайке, какие часто встречаются по берегам лесных потоков и речек. На другой день, едва солнце осветит верхушки леса, рыбаки уже при деле. Они разместились по берегам, где вода, выходя из глубоких омутов, журчит по мелким камешкам. Харьюз плавится, т. е. подымается из омутов на перебор и играет на мелкой воде; тут он ищет себе пищи: ловит мошку, овода, комара, червячка или жужжелку, упавшую с леса. Красивая рыбка вся на виду: она как серебром сверкает своею блестящею чешуею. Рыбак бросает свою удочку так, чтоб крючок с червяком прямо упал к самому харьюзу, который с жадностью хватает наживку и попадает на удочку. Если харьюз плавится далеко от берега и удочку нельзя добросить до него, рыбак без церемонии забродит в воду, приближается к харьюзу на такое расстояние, какое нужно, и наверняка выуживает рыбу. Харьюз рыба смелая и жадная. При ужении ее не соблюдается никакой осторожности, не то что в курьях, где, как мы видели, рыба боится всякого шороха. Чем более солнце обогревает природу, тем в большем количестве появляется харьюзов на переборах, и, наконец, они начинают плавиться целыми стадами: тогда успевай только закидывать удочку да таскать рыбу. Наконец клёв харьюзов доходит до такой смелости, что они хватают насадку положительно на лету, и если на удочке два крючка, то рыбак начинает таскать беспрестанно по две рыбы вдруг. Так продолжает клевать рыба часов до одиннадцати утра. Затем клёв прекращается, и пора: рука устала, таскавши харьюзов, да и выуженную рыбу нужно обделать. С собою взяты кадочки и соль: харьюзов потрошат, чистят, пластают и присаливают. Часов около пяти снова начинается уженье, но уже не такое добычливое, как утром. Замечательно, что харьюзы на одном переборе бывают все одной величины. Если рыбаку показались харьюзы малы, он отыскивает другой перебор с крупными харьюзами. В омуте харьюзы не берут: светлая вода лесных речек прозрачна на несколько аршин глубины. Вы можете видеть отчетливо разгуливающих в омуте харьюзов, но сколько бы ни старались их удить, как бы не подставляли им под самый нос лакомую насадку на вашем крючке, ни один харьюз до нее не дотронется. Сначала уженье харьюзов покажется весьма занимательным, но затем слишком бесцеремонный клёв, однообразие добычи, ее необычайное обилие действуют утомительно на истинного охотника, и рыбаки-аматеры недолюбливают такое уженье. К тому же во время самого лучшего клёва харьюзов, в конце июня, в лесных трущобах Зырянского края водится великое множество комаров, от назойливости которых не хватает терпения даже у местных привычных к ним промышленников.