Текст книги "Экология права. На пути к правовой системе в гармонии с природой и обществом"

Глава 9
Общедоступные блага как правовой институт

Системная революция в социальной сфере нуждается в правовых институтах, которые бы поощряли экологически устойчивое поведение индивидов. Для того чтобы возродить связи, такая новая институциональная структура должна избегать концентрации власти и вместо этого рассеивать ее по экологическому сообществу. Она должна отвергать эгоистическое накопление и любую эксплуатацию ресурсов, которые принадлежат всем. Общедоступные блага возникают как такого рода институциональная структура[166]166
  О недавнем широком обсуждении этого вопроса см.: Bollier (2014).


[Закрыть].

Общедоступные блага и отношения общедоступности

Не существует устоявшегося юридического определения общего. Однако в целом все исследователи сходятся в том, что общедоступные блага не являются ни частными, ни государственными. Они также не понимаются как товар, вещь или как часть материальной или нематериальной области, которую собственник, частный или государственный, может выставить на продажу с целью получения своей так называемой меновой стоимости. Общедоступные блага осознаются в качестве таковых сообществом, которое управляет ими и содержит их не только в своих собственных интересах, но и в интересах будущих поколений.

В принципе, как об этом говорит известный исследователь права собственности Стефано Родота, общедоступные блага противоположны собственности[167]167
  См.: Rodotà (2013).


[Закрыть]. Более того, в соответствии с возникающей в настоящий момент философией права, которая отражена в современном опыте совместного проживания (co-housing) или в переустройстве старых деревень, так называемая частная собственность на самом деле является лишь исключением из правила общедоступности, предоставляемым в соответствии с разнообразными потребностями. Например, когда дети вырастают и начинают жить отдельно, то они возвращают спальню, которую занимали ранее. Если с семьей теперь собираются жить бабушка и дедушка, то спальня переходит в их распоряжение. В том случае, если собственность, вычленяемая из общедоступных благ, временно приватизируется (например, реконструируемый монастырь или проект строительства домов для совместного проживания), а содержание и управление ею поручаются одному лицу, то это не ведет к накоплению. Когда необходимость в частном использовании таких объектов пропадает, они должны быть возвращены обратно в общее владение для совместного содержания и использования. Таким образом, общедоступным благам противоречит не частная собственность, но только ее неумеренное накопление. Аналогично не является противником общедоступных благ и государство. Общедоступные блага направлены на то, чтобы ограничить лишь излишнюю концентрацию власти в руках государства за счет непосредственного принятия решений обществом и налаживания обратных связей[168]168
  Об исследовании общины как института, совместимого с капитализмом, см.: Barnes (2006).


[Закрыть]. Обратная связь важна, однако выборные политические институты, как правило, слишком удалены от мест, где заметно влияние их решений, а отдельные политики слишком заняты для того, чтобы должным образом принимать решения по всем вопросам.

Общедоступным может быть все, что сообщество признает в качестве удовлетворяющего некую действительную, фундаментальную потребность, выходящую за пределы рыночного обмена. Вдобавок к внешнему публичному пространству сюда могут также относиться коллективные организации, такие как кооперативные общества или союзы лиц, объединенных общими интересами, фонды доверительного владения, созданные в интересах будущих поколений, деревенские хозяйства, устройства доставки воды, находящиеся в общем владении, и разные другие формы взаимоотношений, древние и современные. Их полезность обеспечивается за счет коллективного общего доступа к ним и рассеивания принятия решений в их отношении. Эти институты общедоступных благ, за счет личного контроля каждого каждым, поддержки и взаимообучения, демонстрируют тенденцию к противодействию стремлению к выгоде, неравенству и недальновидности.

Действие институтов общедоступных благ заключается в непосредственном наделении их членов юридическими полномочиями, обеспечивающими их совместное стремление к достижению генеративных целей или задач. Институты общедоступности отвечают действительным потребностям людей в причастности к общему делу, в безопасности и в налаживании и поддержке социальных связей. Действуя снизу вверх, такие институты обладают возможностью сделаться ядром правовой системы; они – сеть, способная подчинить себе весь мир, но не за счет насилия и жестокости, а за счет взаимодействия и сотрудничества. Так как люди, пользующиеся общедоступными благами, экспериментируют с различными моделями разделения труда помимо эксплуатации, то у них высвобождается время для агитации, объединения и налаживания новых связей, что позволяет сети расти и постепенно брать верх. Экологический правовой порядок не обязательно связан с исчезновением государства и частной собственности, однако общедоступные блага лишат их своей власти и ограничат их полномочия.

В публичной сфере некоторое внешнее пространство может быть или не быть общедоступным благом – в зависимости от того, как оно используется, и в зависимости от того, может ли это место служить удовлетворению базовых потребностей общества, как нынешних, так и будущих. Например, несмотря на то, что заброшенный железнодорожный вокзал может быть приватизирован, превращен в торговый центр и поставлен под охрану частной полиции, он также может быть признан и сохранен как общедоступное благо, ведь здание вокзала может служить укрытием для бездомных, сценой для уличных артистов или трибуной для политических активистов. Не имеет никакого значения, кому принадлежит окончательно право собственности на недвижимость – частному лицу, государству, корпорации или муниципалитету; значение имеет лишь то, поощряет ли эта площадь генеративную коллективную активность или же используется в рамках модели исключения и извлечения прибыли и ренты.

Различие между общественным и частным служит лишь для того, чтобы скрыть крах нынешней демократии. С точки зрения общества демократия – то, что принадлежит публичной сфере, она приравнивается к выборным практикам; общество просто не задумывается о существовании демократии в частной сфере. Мы чувствуем себя вправе подвергать сомнению устройство публичной сферы, но при этом мы беспрекословно принимаем практически диктаторское устройство современных частных корпораций. Сегодняшние юридические определения частного и государственного в действительности исходят из одной и той же механистической логики. Как мы уже видели, исторически они были объединены против общедоступных благ, между тем как деление на частное и общественное не имеет никакого смысла в обсуждении радикального демократического требования, исходящего от общедоступных благ. Институт общедоступных благ носит одновременно и правовой, и политический, и экономический характер. Разделение этих трех сфер, как мы теперь знаем, – это лишь наследие механистического мышления, каким оно было на заре западного капитализма.

Препятствуя извлечению прибыли, институт общедоступных благ высвобождает значительный объем ресурсов, которые могут использоваться в социальных и экологических целях (типичным примером такого высвобождения могли бы стать компенсационные пакеты генеральных директоров). Поэтому эксплуатация железнодорожного вокзала как общедоступного блага может быть высокоустойчивой. Коммерческая составляющая такой деятельности может без труда оказывать поддержку ее некоммерческой составляющей, например, при общем доверительном владении землей, доход с аренды дорогостоящих участков земли может использоваться для поддержки малообеспеченных семей.

Сегодня существенное истощение общих природных и культурных ресурсов обязывает нас восстановить баланс сил между сферами частного, общественного и общего. Приведение в согласие законов, регулирующих жизнь людей, с принципами экологии потребует по меньшей мере развития здорового и юридически защищенного сектора общедоступных благ и связанных с ним институтов. Мы должны начать с основ экологического и критического мышления, с поощрения разнообразия и устойчивости к внешним воздействиям, с создания социальных сетей, которые, инициировав изменения снизу, смогут переделать мир. Мы на практике можем доказать, что институты общедоступных благ не только необходимы с нравственной точки зрения, но и экономически устойчивы. Управление миром как совокупностью общедоступных благ, в основе которых лежит понятие качества, а не безграничным вместилищем ожидающих добычи ресурсов в конечном счете существенным образом ограничит сферу влияния и бизнеса, основанного на частной собственности, и государства, основанного на власти и насилии военно-промышленного комплекса.

Эпоха модерна поставила вне закона большинство некогда процветавших институтов общедоступных благ, чьи корни в западном мире уходят в раннее Средневековье. Не только леса и деревни за пределами города, но также и ремесленные объединения в городах (где художники, скульпторы, мастеровые, нотариусы приобретали свою профессию, проходя через долгие и часто суровые годы учения) выступали в одно и то же время правовыми, политическими и экономическим институтами в исторической обстановке того времени – подобно тому, как сегодня в сельских поселениях стран третьего мира люди на протяжении всей жизни остаются связаны друг с другом и со своей общиной взаимными и коллективными обязательствами. Если гуманизм не без основания бросал вызов репрессивным аспектам общин старого порядка во имя индивидуалистического самоопределения, то капитализм вместе с грязной водой выплеснул из ванны и самого ребенка, так как дал миру массу томящихся одиночеством людей. (И хотя одиночество может быть неотъемлемой частью того, что назначено человеку судьбой, после фундаментального социологического анализа Дэвида Рисмена, предпринятого им в 1950-х, сложно спорить с тем, что оно не вызвано также и институциональными процессами.)[169]169
  См.: Riesman (2001).


[Закрыть]

Ностальгия по давно ушедшему порядку не принесет никакой пользы. Также бесполезно отрицать прогресс во многих областях, например в медицине, который капитализм принес некоторым из нас. И пока многим сегодня, в особенности в западном мире, недостает общности, никто не думает о возврате к традиционному натуральному хозяйству. Сегодня по всему миру возникают сильные социальные связи между теми, кто пользуется общедоступными благами и пытается опротестовать принятый правовой порядок, рискуя при этом быть арестованным или подвергнуться другим санкциям, наложение которых влечет длительная коллективная борьба, препятствующая использованию технологии гидроразрыва или разработке недр на некоторой территории, или выступления против продажи общественного здания. Такие связи могут обеспечить необходимый в XXI веке переход от Homo economicus к Homo ecologicus. Безжалостный разрыв со средневековым мировоззрением сделал невозможным постепенное развитие правовой системы, основанной на институте общедоступных благ, когда юриспруденция могла бы избавить общество от его крайне нежелательных свойств. Юридическое понятие Gemeinschaft (общность) как противоположное понятию Gesellschaft (общество) было предложено Фердинандом Тённисом в XIX веке, однако оно не получило дальнейшего теоретического развития[170]170
  См.: Tönnies (2001), Тённис (2002).


[Закрыть]. При этом изначальная грубость других юридических понятий (например, «суверенитет» или даже понятия «собственность») была в дальнейшем смягчена развитием юриспруденции, что стало результатом социальных волнений. Так, например, различные теории разделения властей создали внутренние ограничения для верховной власти, рассредоточив ее по разным политическим институтам. Нет основания сомневаться в том, что аналогичный процесс не может быть осуществлен и в отношении общности.

Текущее положение дел не предполагает, что возрождением общедоступных благ должны заниматься юристы или политики, философское и правовое мировоззрение которых сформировано под влиянием идеологии модерна. Сегодня этим должны заниматься простые люди – всякий, кто сознательно или в силу необходимости заботится о том, что считает общедоступным.

Занятые этим люди вовлекаются в такую деятельность, которую нобелевский лауреат Элинор Остром обозначает термином communing[171]171
  См.: Ostrom (1990), Остром (2011).
  От англ. сущ. commune – община, коммуна; и от англ. гл. to commune – общаться, дружески беседовать. – Прим. пер.


[Закрыть]. Подобно тому как нет универсального определения общедоступного блага, может не быть такого определения и для понятия, отражающего совместное пользование общедоступными благами (commoning), – деятельность, которую невозможно мыслить вне связи с самими общедоступными благами, если только не использовать при этом картезианскую идею, позволяющую различать субъект и объект.

Здесь мы только обозначим некоторые фундаментальные черты совместного пользования общедоступными благами, которые, как правило, возникают (и присутствуют в разном количестве) всякий раз, когда возникает такое совместное использование. К ним относятся забота, обязанности, взаимность (reciprocity), соучастие. Совместное пользование предполагает то, что люди проводят много времени вместе и обеспечивают терпеливую и внимательную заботу о том, что считают общедоступным. Это процесс, где индивиды, преследующие общую цель, наделяют свою коллективную волю законным статусом, позволяющим им в определенной степени поддерживать порядок и постоянство в движении к их цели. Устройство таких институтов совместного пользования общедоступными благами – в высшей степени благое начинание с экологической точки зрения, так как оно позволяет избежать потерь при потреблении и эксплуатации. Еще более важно то, что совместное пользование общедоступными благами предполагает не только уход за уже существующими общедоступными благами, но также и создание новых социальных общедоступных благ – ведь люди, занятые совместной деятельностью, обмениваются идеями и делятся своим потенциалом с другими. Оно создает то коллективное знание, которое необходимо нам сегодня для того, чтобы справиться с системными проблемами. Совместное пользование общедоступными благами внутри этической общности – это выбор, результат коллективного решения, принятого членами сообщества, в основе которого лежит осознание того, что люди могут либо принять новый уклад жизни, совместимый с экологическими принципами, либо могут продолжать жить за счет тех, кто вместе с ними включен в те же самые общие институты, – тех, кто живет сейчас, тех, кому еще только предстоит родиться, и тех, кто принадлежит к другим видам[172]172
  Блестящее жизненное обсуждение этого вопроса см. у Rowe (2013).


[Закрыть].

Восстановление общедоступных благ

Физические и виртуальные общие пространства были уничтожены индивидуалистической логикой и правовыми институтами капитала. За такое положение дел несут ответственность экстрактивные институты собственности. В качестве примера физического уничтожения общего пространства можно привести сбор глобальными компаниями США и других северных стран, действующих на основе права собственности, денег богатых пенсионеров, вкладывающих в таймшеринг. На эти деньги они подкупают стесненные в средствах местные власти стран юга для того, чтобы они разрешили им строить на самых красивых побережьях мира, которые должны охраняться как общедоступное благо, уродливые и загрязняющие окружающую среду кондоминиумы. Для содержания таких кондоминиумов местное население ставится в унизительное положение и нещадно эксплуатируется в угоду богатым туристам[173]173
  Блестящий документальный очерк, в котором предлагается системный анализ массового туризма, дан в Black (2001).


[Закрыть]. Примером уничтожения виртуального общедоступного пространства может служить ослабление социальных связей между поколениями вследствие доступности дешевой технологии и недостатка социальных обязательств. Дети убеждены, что им нечему учиться у старшего поколения, чье накопленное за всю их жизнь знание, кажется, можно с легкостью вывести на экран планшета[174]174
  Обстоятельный анализ воздействия на общество рыночного индивидуализма изложен в Bauman (2001).


[Закрыть].

Для того чтобы избежать таких социальных и экологических катастроф, общедоступные блага взывают к тому, чтобы быть признанными и защищенными экоправом. Поддержка восстановления институтов, придерживающихся принципа разделения полномочий и уничтоженных капитализмом, попытки избежать губительных последствий нарушения экологических принципов, настоящих «законов природы», длящегося сотни лет, потребуют глобального и радикального изменения установленных людьми экстрактивных законов. Но как справиться с такой тяжелой задачей?

Мы можем начать с рассказа о том, как ученые борются с проблемой заболачивания озер и водных бассейнов вследствие чрезмерного разрастания водорослей, спровоцированного высокой концентрацией питательных веществ в воде. Хорошо известный пример заболачивания – неумеренный рост морских водорослей, которые питаются фосфатами и нитратами, остающимися от интенсивного использования химикатов в сельском хозяйстве. Это может привести к нарушению обратных связей внутри экосистемы, что сделает невозможным ее регенерацию и нарушит экологический баланс массы воды (например, озера).

Один из способов решения этой проблемы заключается в выявлении разрушающего экосистему элемента и выяснении того, какова его роль в запуске цепи отрицательных экологических последствий. Когда такой элемент выявлен, экологи приступают к изоляции отдельных участков озера, препятствуя его проникновению в эти отгороженные зоны и давая тем самым природным процессам время на то, чтобы восстановить себя. Как только удается вернуть таким образом небольшой участок озера, область восстановленных здоровых сетей может начать постепенно расширяться до тех пор, пока экосистема всего озера не восстановится полностью. С помощью такого поэтапного экологического метода, который может быть внедрен при посредстве соответствующего закона, можно добиться исключительных результатов.

Использование аналогичного экологического средства в отношении экстрактивных правовых институтов эпохи модерна позволит нам смотреть на них как на «разросшиеся водоросли» законов или как на нильского окуня в озере Виктория. Эко-грамотность в среде юристов и простых граждан даст нам возможность выявить проблему и ее следствия, а экологическое проектирование (ecodesign), в основе которого лежит богатый опыт как прошлого, так и настоящего, поможет нам выбрать средства, которые должны будут получить распространение в рассеянных (difused) методах и политическом экспериментировании.

Водоемы не восстанавливаются полностью и сразу – экоправо (ecolaw) также должно действовать последовательно, постепенно регенерируя глобальную систему, пытаясь применить различные идущие снизу институциональные решения, заключая по необходимости соглашения и с частным, и с государственным сектором. Например, в некоторых случаях следует признать целесообразной попытку перевести общедоступное благо, такое как живописный пляж, в разряд земли, находящейся в доверительной собственности (то есть в разряд частной собственности) для того, чтобы заручиться при таком переводе гарантиями соблюдения правовой процедуры, что теоретически обеспечит этой земле защиту от коррумпированной государственной приватизации. В иных случаях (это справедливо в отношении компаний, обеспечивающих водоснабжение Парижа и Неаполя, – наш последний пример, к которому мы обратимся в следующей главе), вероятно, целесообразно будет сделать общедоступные блага государственной собственностью, для того чтобы предотвратить покупку активов частными инвесторами. Вот почему, действуя в рамках предложенного подхода, нам не стоит переживать по поводу несовершенств международного права (которое само по себе воплощает экстрактивную установку, нуждающуюся в поэтапном обновлении и изменении), ведь пока мы мыслим в глобальном масштабе, действуем мы на местном уровне – там, где может возникнуть силовое и культурное сопротивление. Нам также не стоит бороться со всеми существующими ограничениями местных политических процессов, которые представляют решение проблемы как неосуществимое. Вместо этого нам следует работать с каждым в отдельности, развивая новое общее понимание среди людей экологически и юридически грамотных – всех тех, кому небезразличны и законы природы, и природа закона. Такие люди, прилагающие все силы для создания своих собственных общих институтов и для их защиты от хищнического духа как частного, так и государственного сектора, – основная составляющая процесса восстановления, основанного на понятии общедоступных благ. Восстановление общедоступных благ, оспаривание накопления капитала, изменения закона, инициированные снизу, и в конечном счете изменение всего нашего общего понимания нуждается в серьезном теоретическом основании и в повсеместном распространении политической решимости, которую люди смогли бы проявлять постоянно, день за днем. Люди должны заявить о своих претензиях на активную роль, которая будет способствовать укреплению связей между ними. Следует рассматривать, истолковывать, адаптировать к различным условиям и применять в этих условиях действенные правовые практики, современные и лучшие в исторической перспективе (в какую бы форму они не были облечены), способные реализовать принципы рассеивания власти, социальной справедливости и экологической устойчивости, – так, что голоса, интересы и законные пути существования сообществ людей могли бы восторжествовать в истории снова. Полезно еще раз указать на то, что многообразие человеческого опыта является чрезвычайно сложным, однако фундаментальный организационный принцип совместного пользования общедоступными благами всюду один и тот же: он сводится к совместным содержанию и обязанностям, взаимообмену и соучастию.

Пример фонда общих благ театра Валле

Даже современные институты искусства могут существовать в качестве общедоступных благ. В Риме старинное и прекрасное здание театра Валле, жемчужина архитектуры начала XVIII века, было захвачено толпой артистов и работников индустрии развлечений, протестующих против проекта приватизации. Театр провозгласили общим благом в июне 2011 года, и с этого времени он предложил своим зрителям сотни часов культурных, политических и художественных мероприятий – на основе потребностей общества, но вне признания со стороны официального законодательства. В течение трех лет артисты, иногда высокого национального и международного уровня, на безвозмездной основе выступали на сцене театра, а те, кто захватил здание, держали его открытым, действующим и чистым. Театр Валле, несмотря на многочисленные споры в отношении его формально незаконного статуса, уже просуществовал как полностью открытое, основанное на общем согласии и методах соучастия общее благо больше трех лет[175]175
  См.: Giardini, Mattei и Spregelburd (2012).


[Закрыть].

Вдохновленные таким успехом захватчики решили назваться, в рамках альтернативной парадигмы законности, «фондом общих благ». В течение первых двух лет в фонд было внесено 250 тыс. евро наличными и произведениями искусства. Такой фонд общих благ по существу является формой доверительного владения имуществом, установленной в интересах культуры и в интересах будущих поколений, в которой заняты около 6 тыс. человек и где на постоянной основе действуют законодательный орган – коммуна (la comune) и руководящий комитет с ротацией. Здесь не голосуют большинством, однако решения принимаются только в том случае, если они получили всеобщее одобрение. Принцип соучастия требует, чтобы не оставалось никого, кто не был бы занят в выработке решений по существенным вопросам, при этом за каждым захватчиком сохраняется достаточная свобода самовыражения.

Фонд, таким образом, стал площадкой и инициатором наиболее передовых экспериментов по разработке альтернатив существующему делению права собственности на государственное и частное. Этот опыт оказался весьма продуктивным для культуры и искусств; он стимулировал проведение аналогичных экспериментов с захваченными театрами и иными площадками, расположенными в других итальянских городах, которые теперь включены в организованную сеть, обеспечивающую поддержку в борьбе за культуру как общедоступное благо. Создание фонда общих благ привлекло также и международное внимание: в 2013 году в Брюсселе Европейский культурный фонд присудил театру Валле престижную премию принцессы Маргариты.

Как и в случае с восстановлением экологического баланса в озере, такое средство против «разросшихся водорослей» законов продолжает свое повсеместное распространение. Начиная с Валле, конституирующая попытка создать правовую систему общедоступных благ, которая получила законную силу через неустанное сопротивление, оказываемое существующей системе и идущее снизу вверх, воплотилась в группе разъезжающих по всему миру юристов, направляющихся всякий раз туда, где человек своими действиями разрушает экологию. К таким действиям относятся строительство железнодорожного туннеля в Альпах (в долине Сузы), строительство моста через Мессинский пролив, огромные круизные лайнеры, которые заходят в Венецианскую лагуну, проекты добычи шельфовой нефти, ликвидация токсичных отходов в Неаполе и многое другое. Аналогичный опыт – начиная от помощи студентам, которые борются с несправедливыми условиями кредитования обучения (в чем состоит очередной шаг движения захвата на Уолл-стрит), и заканчивая уже упоминаемой здесь деятельностью организации Подемос, противостоящей изъятиям имущества, заложенного под ипотечный кредит, – способствует чрезвычайно важному процессу – тому, что люди начинают понимать, как на самом деле работает закон.

Победа в каком-нибудь судебном процессе (что может создать некоторый прецедент, играющий на руку сторонникам общедоступных благ) не выступает как наиболее важный аспект таких попыток; самое важное здесь – добиться распространения юридической грамотности среди защитников общедоступных благ, грамотности, борющейся за полное понимание природы закона в условиях подлинной демократии и за возможность трансформации природы закона посредством оказания сопротивления нарушениям наиболее общих законов природы. Опираясь на этот опыт и на опыт, описанный в большом количестве зарубежной литературы[176]176
  См.: Bollier и Helfrich (2012).


[Закрыть], можно составить представление о том, каким бы мог быть экологический порядок, если бы различные практики совместного пользования общедоступными благами были соединены между собой, что давало бы им силу и обеспечивало бы их будущее существование. Такой мыслительный эксперимент, подкрепленный некоторыми на самом деле установившимися практиками, может получить высокую ценность как теоретический подход к тем правовым вопросам, с которыми обязательно столкнутся социальные общности при организации экологического порядка. Он также может послужить источником вдохновения для тех, кто жаждет радикальных преобразований.

За исключением движений, аналогичных театру Валле, общедоступным благам сегодня не хватает признания со стороны западных правовых систем. Причина этого – в структурном дисбалансе, в преобладании частных интересов над общественными. Сегодня излюбленная юридическая структура капитала – это коммерческое акционерное общество – вечный двигатель накопления. Подходящей юридической формы для общедоступных благ еще не разработано на должном уровне, хотя ряд структур, организованных по принципу доверительного владения, может использоваться и действительно используется для того, чтобы защищать тех, кто заинтересован в таких благах. Необходимым условием развития экологического порядка является юридическое признание общедоступных благ, которое позволит им пользоваться такой же защитой, какой пользуется частная собственность, и обладать такой же легитимностью, какой обладает государственная власть. Борющиеся за общедоступные блага люди должны быть готовы к тому, чтобы придать своему стремлению юридическую форму. Фонд театра Валле предлагает очень интересную модель для изучения.

Возникновение экологического права из самоорганизующихся сообществ

Правовой режим, способный восстановить контроль над безудержной эксплуатацией, должен возникнуть из действий самоорганизующихся сообществ, таких как захватившие театр Валле, основанных на экограмотности, экологическом проектировании и правовом сознании, которые необходимы для защиты общедоступных благ. Такие действия не должны быть только локальными, но должны также быть связаны глобально. Сегодня невозможно представить себе, что существует глобальная, организованная по принципу «сверху вниз» и ориентированная на экологию система принуждения. Она была бы неэффективной ввиду глобальной юрисдикции властных политиков и их корпоративных юристов, которые, объединившись, стоят на страже существующей системы. Поэтому пытаться использовать международное право, устроенное по принципу «сверху вниз», для того, чтобы защитить общедоступные блага, – это все равно что нанимать лису охранять курятник.

Экологический порядок смог бы учесть фундаментальную связь, объединяющую наши задачи на глобальном уровне, и помочь нам найти соответствующие взаимодополняющие решения, которые, вместо того чтобы разобщать право, политику и экономику на локальном, государственном или даже на международном уровне, напротив, отражали бы взаимозависимость проблем, решением которых они заняты. Системные решения, как правило, позволяют справиться с несколькими задачами сразу. Например, если бы мы заменили наш, использующий отравляющие реагенты, крупномасштабный, энергоемкий агропромышленный комплекс экологически чистым (organic), ориентированным на интересы сообществ и устойчивым сельским хозяйством, то тем самым мы радикальным образом уменьшили бы собственную энергетическую зависимость, ведь сегодня США тратят ¹⁄₅ часть углеводородного топлива на то, чтобы выращивать и производить продукты питания. Так как значительная часть хронических заболеваний связана с нашим пищевым рационом, то такая перемена сказалась бы самым положительным образом на состоянии здоровья населения. А так как органическая почва насыщена углеродом, который поглощает углекислый газ, находящийся в атмосфере, и закрепляет его в органических веществах, то эта перемена также внесла бы существенный вклад в борьбу с изменением климата[177]177
  См.: Пол Хепперли: «Органическое земледелие блокирует атмосферный углерод и питательные вещества в почве», Институт Родейла (The Rodale Institute), www.strauscom. com/rodale-whitepaper.


[Закрыть].

У нас есть соответствующие знания, и технологии, и финансовые возможности для того, чтобы построить устойчивое будущее. То, что нам нужно в настоящий момент, – это способность трансформировать системное мышление в принципиально новые законы, способные, за счет создания правильных систем стимулирования, без опасений двигаться вперед. По всей видимости, такие законы могут возникнуть на основе самоорганизующихся сообществ, шаг за шагом, начиная с самого нижнего уровня. Такой процесс в конечном итоге изменит правила, действующие в современной социальной системе по умолчанию, – так что закон, даже в условиях, когда отсутствуют задачи, требующие введения исключений в его экстрактивную логику, будет на само собой разумеющихся основаниях поощрять общедоступные блага, так же как в настоящее время он поощряет корпорации.