Текст книги "Любовь, Комсомол и Танцы под Звёздами"

Надя отобрала у меня подушку, притянула к своему плечу, мы соприкоснулись головами, я успокоилась.

– Надя, это не народная мудрость. Так сказал философ и психолог Эрих Фромм. И да, я принимала Лёшку таким, каким он был. Мы неоднократно говорили с ним на эту тему… Но восьмого марта он был страшен! Как вспомню, до сих пор мороз по коже! – я встала с кровати, подошла к столу налить воды из графина в стакан, но вода пролилась мимо – дрожали руки. – В его глазах, обычно таких прекрасных, вдруг вспыхнуло столько ужасающей меня агрессии… Вообще не его глаза, а глаза какого-то хищного зверя… Мне казалось, он мог бы меня убить: в этом своём необузданном гневе ударить головой об стену и размазать всю меня по ней… А за что, Надя?! Ну как такое простить? Как такое принять и любить вопреки? Значит, в нём всё-таки живёт демон. И, по-моему, он сам об этом знает. Не зря говорил, что у него много пороков… Эх, не наломал бы дров!

Товарищеская игра

На воскресенье 30 мая между командами двух берегов запланировали товарищескую игру по футболу, неофициальную, скорее тренировочную, чтобы игроки могли присмотреться друг к другу. Играть должны были на футбольном поле правого берега. Команда Правобережья почти полностью состояла из игроков нашего комбината. Комсомольский актив, конечно же, призвал молодёжь посетить мероприятие и поддержать свою команду.

Я любила футбол, и уже с восьмого класса отец брал меня на стадион. Я хорошо знала, какие команды входили в высшую лигу СССР, знала фамилии ведущих игроков и отслеживала турнирную таблицу – была подкованной болельщицей. Но идти на игру 30 мая не хотелось: память жёг эмоциональный срыв после разговора с Алексеем. Оказалось, полностью абстрагироваться от него, вернее, от гипноза его глаз, я так и не смогла, хотя была уверена, что всё уже в прошлом. Видеть его не хотела.

Но для города эта игра была событием: её ждали и заранее ставили на победителя, не зная ни состава команд, ни уровня их игры. Поле располагалось рядом с общежитием, и Надя с Толиком перед игрой зашли ко мне.

– Ничего знать не хотим! Собирайся! – тоном командира октябрятской звёздочки сказала Надя, – Володька не простит, если не придёшь. Комсорг не должен увиливать. Да и в стенную газету надо очерк написать.

– Вот ты и напишешь! Привыкли все на мне ездить, – огрызнулась я.

– Лин, если ты из-за Лёхи, то не дрейфь: он понял – всё потеряно. Больше не будет доставать. Так и сказал. Он тоже парень не лыком шитый. Расслабься! – Толик постучал пальцем по циферблату командирских наручных часов. – Пора идти, девчонки! Все места расхватают!

Не в моём характере вынуждать людей уговаривать себя. Всё-таки идти надо! В конце концов, я же не страус прятать голову в песок.

Несмотря на канун лета, день был прохладный и слегка ветреный, а значит, будет повод выгулять довязанные мною пару вечеров назад красные пуловер и шапочку с козырьком. Я переоделась в узкие синие джинсы фирмы Lee Riders и в вязаные обновы. И мы пошли к футбольному полю. На немногочисленных скамейках свободных мест уже не было. Футболисты разминались. Я обвела взглядом ряды зрителей: в основном молодёжь комбината, но на одной из скамеек увидела знакомых мне по клубу левобережных ребят. Среди них был и Валерий. «Подойду попозже», – решила я и перевела взгляд на футболистов.

Солнце ещё не покрыло кожу игроков загаром, и в белой форме команда Правобережья смотрелась бледненько. Всё-таки нужны цвета поконтрастнее. Левобережные играли в чёрных спортивных трусах и голубых футболках. Футболисты – парни в основном коренастые, плотные, среднего роста. Высоченный Алексей выглядел «белой вороной» среди всех. Отнюдь не бледный от природы, он будто уже активно позагорал где-то под южным солнцем. Именно из-за этого выраженного пигмента при первой встрече с Натальей и Леонидом Ивановичем, я и почувствовала в них пикантную каплю далёкой «восточинки», доставшейся им от предков.

– Ангелина, Надежда, добрый день! – услышали мы голос позади себя и обернулись.

Нам широко улыбался бывший секретарь комсомольской организации комбината Георгий Сергеевич, а рядом с ним стоял мужчина крепкого телосложения в добротном спортивном синем костюме с отделочной белой узкой полоской по швам, с надписью на груди «СССР».

– Здравствуйте, Георгий Сергеевич! Пожаловали в родные края футбол посмотреть? – я была удивлена, что важная персона областного спорткомитета заинтересовалась товарищеской игрой районного уровня.

– Да вот, тренера привёз на твоего парня глянуть. Сами-то вы так и не перезвонили. Знакомьтесь: Юрчев Василий Степанович.

Я кивнула тренеру.

– Ну что ж, гляньте, если вам ещё актуально. Только парень уже не мой, так что посредником быть не смогу.

С отдалённой «левобережной» скамейки в нашу сторону смотрел Валерий. Я приветственно взмахнула рукой, он улыбнулся. Георгий Сергеевич с тренером ушли поближе к футбольному полю.

– Пойду, поздороваюсь с Валеркой, а то все глаза проглядит, но так и не решится подойти. Вы со мной? – дежурно спросила я, надеясь на ответ «нет».

– Иди. Мы не потеряем из виду: тебя, Красная Шапочка, за версту видно, – со смешком ответила Надя.

Когда я подходила к скамейке зрителей левого берега, Валерий уже лавировал между болельщиками мне навстречу.

– Привет, Лина! Сто лет не виделись! За кого болеть будешь? За Лёху или за комбинат?

– За игру болеть буду! Ни Лёху вашего, ни Владимира я ещё в игре не видела.

– Может, отойдём поодаль, вон на ту возвышенность и сядем на траву? – он склонил ко мне взлохмаченную голову, и я еле сдержалась, чтобы не запустить руку в его шевелюру и не подёргать его за волосы. Однажды Валерий уже испытал это на себе. Вот ведь искушение!

Мы подошли к небольшому насыпному холму, в бок которого вгрызся вход в бомбоубежище. Валерий снял с себя лёгкую ветровку и расстелил её на земле. Сели. Отсюда всё поле просматривалось хоть и не как на ладони, но значительно лучше, чем со скамеек.

Наконец-то взвизгнул свисток. Игроки рассыпались по полю. Владимир почти сразу завладел мячом и на скорости рванул к воротам команды Левобережья, виртуозно обходя то одного игрока, то другого. Но Алексей не стремился остановить атаку, а что-то выкрикивал и показывал знаки защитникам своей команды. При его «двухметровых» ногах он был у ворот ещё до того, как туда добежал с мячом Владимир. Алексей остановился невдалеке от ворот и наблюдал за действиями защитников. Владимир размахнулся, чтоб ударить по мячу, защитник левого берега поймал сигнал Алексея и тут же подкатом, скользя по траве, в падении выбил мяч из-под ног Владимира в сторону своего капитана. Алексей подхватил мяч, ловко обработал его и пнул диагональной длинной передачей в центр поля, где мяч уже поджидали нападающие его команды. За столь короткое время правобережные игроки, которые только что были в атаке, ещё не успели перестроиться и закрыть зоны в обороне. И, гол!!! Команда Левобережья на первых минутах игры вышла вперёд. 1:0. Зрители взревели и зааплодировали. Динамичное начало! Алексей показал большой палец игроку, забившему гол.

– Боже, как это просто и гениально! – тихо сказала я и прикусила губу.

– Ты и в этом разбираешься?

– Стараюсь разбираться в том, что мне интересно по жизни. Было бы неинтересно – не разбиралась бы.

– Да уж… – Валерий с прищуром посмотрел на меня.

Игра продолжалась. Владимир старался изо всех сил, ему хотелось взять реванш за пропущенный гол, он выкладывался на все 100%, взмок и уже выглядел уставшим. Какой же болван! Он же вообще не даёт играть ребятам!. А Алексей в это время натаскивал команду, давал шанс отличиться каждому, и ребята отрабатывали различные виды передач. Алексей горизонтальным движением руки от себя указывал на поперечную передачу, вертикальным вперёд – длинную передачу, отмашкой ладони снизу – низкую, рукой над головой – верхнюю. В его арсенале знаков были и те, которые я пока не расшифровала. Он не стремился забивать сам, но контролировал и направлял весь процесс игры. Особое внимание капитан уделил способам защиты с подстраховкой друг друга. И Владимир упрямо бился об этот щит. А команда ЛБ (левого берега) на контратаках забила ещё два гола. 3:0. На Владимира жалко было смотреть. Команды ушли на перерыв.

К нам подошли сначала Надя с Толиком, затем Георгий Сергеевич.

– Ангелина, твой парень прирождённый тренер! Но хотелось бы и его самого увидеть в игре. Василий же именно за этим и приехал.

– Георгий Сергеевич, повторюсь: парень не мой. Но если Смирнов захочет показать себя в игре – покажет. Он довольно амбициозный, и у него были планы на этот год.

Я перевела взгляд на Валерия:

– Сможешь подойти к Алексею к концу перерыва и передать, что его пришли «покупать»? Пусть покажет товар лицом.

– Сказать-то могу, но толку… Ты, что, сама Лёху не знаешь? Он же упрямый, как бык!

– Ты хотел сказать как баран? – засмеялась я. – Ну да, бык ему подходит больше. Нет, с такой стороны его не знаю: упрямым ни разу не видела, во всяком случае, не со мной.

– Ещё увидишь! – усмехнулся Валерий и размашистым шагом пошёл в сторону футболистов.

Футболисты отдыхали: одни сидели, другие лежали на траве поля, массировали мышцы и пили воду. Валерий подозвал Алексея, заговорил, и оба повернули головы в нашу сторону.

Тактику игры второго периода Алексей перестроил, сосредоточив внимание на атаках. Но опять же, если перехватывал мяч у соперника, к воротам не рвался, а точным ударом пасовал то одному, то другому нападающему ЛБ для позиционной атаки или для быстрого прорыва, в зависимости от ситуации. В итоге в ворота правого берега залетело ещё два мяча. Но гол всё-таки забил и Владимир. 5:1.

До конца матча оставалось минут десять. Алексей сильным техничным толчком плеча в плечо отобрал мяч у Владимира, отправил его короткой передачей своему игроку, набрал скорость, догнать его или остановить было просто невозможно, ворвался в зону ворот правого берега, получил верхнюю передачу на голову, ударил, и мяч влетел в ворота. 6:1! Болельщики соскочили со скамеек и шумно, с криками захлопали. Да, это был эффектный гол! Я моргала, чтобы ресницами смахнуть непрошенную слезу. Георгий Сергеевич обнял меня:

– Ну, а что я говорил? Звезда нашего района!

К нам подошёл тренер областной команды Юрчев.

– Этот парень – самородок! При таких физических данных ещё и голову имеет, в отличие от капитана команды Правобережья.

– А я что говорил? – повторялся Георгий Сергеевич, довольно потирая руки, и снова приобнял меня, пропуская мимо ушей объяснения, что не имею я никакого отношения к Смирнову.

Но игра на поле продолжалась. Алексей посылал знаки игрокам своей команды, и они по очереди пристреливались к воротам. Когда игрок ЛБ потерял мяч, и тот оказался у правобережного, Алексей набежал ему навстречу, совершил выпад, присев в полушпагат, и красиво отправил мяч в зону ворот правого берега. И юный нападающий команды ЛБ, получив этот чистый мяч «на блюдечке с голубой каёмочкой», моментально направил его в ворота. 7:1! Игра закончена.

Бесспорно, Алексею удалось за короткое время собрать команду. Что ж, я гордилась им как другом или братом. Ну, в самом деле, он же мне не враг и не чужой человек!

Болельщики высыпали на поле. Все хотели поздравить левобережных ребят, несмотря на то, что сами были с правого берега. Капитан принимал поздравления и пару раз поворачивал голову на наш холм, на котором мы остались вчетвером, а тренер областной команды и Георгий Сергеевич в это время направлялись к Алексею. Они разговаривали недолго. Мне показалось, что Алексей отрицательно покачал головой. Затем пожали друг другу руки и разошлись.

– Думаю, надо подойти к Лёхе, Лина, – предложил Валерий, – даже посторонние люди поздравляют. А полный игнор будет говорить о том, что ты держишь обиду. А ты же не держишь, правда? Ты же выше этого?

– Дело совсем не в обиде. Но, наверное, ты прав – подойти надо.

Лёшка увидел, что мы направляемся к полю, и сам зашагал нам навстречу. Девушки всё ещё не расходились, перешёптывались, с восхищением посматривали на высокого красивого парня, который только что привёл команду к яркой, убедительной победе. А он с отстранённым видом рассекал толпу своих болельщиц и поклонниц. Мы поравнялись. Толик обнял героя дня, похлопывая по плечу. Валерий пожал руку. А Надя молчала, в упор смотрела на меня: её больше интересовала моя реакция, чем Алексей.

– Лёша, это был высший класс! Ты настоящий капитан, – искренне сказала я, не поднимая на него глаз, – у тебя всё получилось! Ты создал свою команду, как и планировал. Молодец! Правда, я горжусь тобой, Лёша… Иди дальше, не останавливайся! Ты сможешь!

Мы стояли напротив друг друга на всеобщем обозрении, оба с опущенными головами, и молчали. Лёшка сжимал и разжимал кулаки, и у него мелко дрожала голень правой ноги. Я поднялась на цыпочки, поцеловала его в щёку и перевела глаза на всхлипнувшую носом Надю.

– О-фи-ге-ть! – сказал Толик, – ну что вы так мучаете друг друга? Аж у меня мурашки…

Но я уже развернулась и пошла в сторону общежития. Надя с Толиком догнали меня. Валерий остался с Алексеем.

– Девчонки, приглашаю в кафе «Молодёжное» на мороженое и шампанское. Отметим победу нашего дворового Левобережья над вашим профессиональным комбинатом, – иронично предложил Толик.

В понедельник утром Владимир выглядел как побитая собака, забившаяся в угол и поджавшая хвост. Он никого не хотел видеть, не выходил из кабинета, заполнял какие-то ведомости и молчал. Конечно, переживал! Но мне совершенно не хотелось сочувствовать ему и говорить какие-то ободряющие слова. Наконец он не выдержал:

– Ну что ты молчишь, Лина? Ну, отругай уже!

– Володя, честно?

– Конечно, честно!

– Ты болван, Владимир! Ну вот что ты хотел показать своей игрой? Что ты единственный такой в команде, самый лучший и неповторимый? Это и так было ясно ещё до игры: ты же тренер! Зачем надо было выпячивать своё «я» на передний план? Ты никому не дал возможности проявить себя. Перед кем ты выпендривался? Перед Юрчевым? Видел бы ты игру своей команды со стороны! При всей твоей 100-процентной выкладке как игрока, зрелище было жалким. А уж по сравнению с действием капитана соперников, ты просто облажался. Я в шоке, как пренебрежительно ты отнёсся к товарищам по команде, тем более, встреча была тренировочной. Чему ты научил ребят за эту встречу? Ничему!!! Вот правда, мне жалко их, но не тебя. Честно, я разочарована в тебе, как в капитане. Это было непрофессионально, хотя у тебя диплом тренера физкультурного института.

Он стоял у окна и молчал, затем подошёл к моему столу, придвинул стул и сел напротив меня. Крепкий широкоплечий парень, как мальчишка, хлопал передо мною белёсыми ресницами.

– Частично согласен с тобой. Но я всегда был центральным нападающим, форвардом, задача которого – забивать. И такая тактика всегда срабатывала. Остальные члены команды тоже не бездействовали. Ты преувеличиваешь! Они также владели мячом и пасовали мне для завершения атаки.

– Володя, вот только не надо «бла-бла-бла»! Я наблюдала за всей игрой. Ты рисовался! Повторю вопрос: хотел понравиться Юрчеву, зная, что он ищет новых игроков? Так не понравился ты ему! – я перебрала стопку отчётов на столе в поисках нужного и снова взглянула на молчавшего Владимира, – «В футбол хороший игрок должен играть не только ногами, но и головой» – примерно такой вывод Юрчева. А ты голову полностью отключил: видел только мяч и ворота и никого вокруг себя. Тебе стоит пересмотреть тактику тренера и капитана.

– Так, может, встанешь на моё тренерское место? Ты же у нас везде незаменимая!

– А что? Я бы встала! Если б родилась в штанах, а не в юбке. Учись у Смирнова, хотя институтов он не заканчивал! Костяк твоей команды играет уже два или три года, а он за весну собрал команду с нуля из новичков. Кстати, три игрока – это мальчишки по шестнадцать– семнадцать лет из школы-интерната.

– Ну да, ну да! Куда же мне со своим свиным рылом до футбольного Гения! – Владимир вспылил, отвёл глаза и покраснел.

– Володя, не передёргивай! Он не гений, но себя в игре не выпячивал. А ведь мог бы! И тогда в ворота твоей команды влетели бы не семь, а все десять мячей. И у него на сегодняшний день команда, а у тебя – пшик…

Он кинул взгляд на мой альбом на столе и увидел наброски карикатур на вчерашнюю игру.

– Очерк собираешься писать? Может быть не надо, Лина? Это же всего лишь товарищеская игра. Напишешь после официальной.

Я взглянула в его просящие глаза. Господи, мужик, года на три старше, просит сопливую девчонку не писать очерк! Да что ж так обмельчал мужской род?!

– Хорошо, Владимир. Я понимаю, тебе сейчас психологически сложно. И дело не в проигрыше, дело – в тебе. Но как тренер, ты же должен понимать, что один в поле не воин, – я скомкала лист с карикатурой, – но это ещё не всё, Володя. Хочешь слушать дальше?

– Ну а что мне ещё остаётся делать? Говори, добивай лежачего!

Я встала, прошлась по кабинету туда-сюда, как бы успокаивая себя и собираясь с мыслями. Он ждал.

– Володя, извини, но что за нижнее белое бельё на вас было надето? Это что, спортивная форма? Что за подстреленные коротенькие трусишки? Кто вам купил такую форму? Вы на балансе комбината! Неужели нельзя было выбрать в спорттоварах профессиональную спортивную одежду? Вы же смотрелись как беленькие молочные поросята со всей этой порнографией на вас надетой. Слава Богу, что причиндалы свои наружу не вывалили! Команду Левобережья никто не содержит, сами себя одевают и смотрятся достойно, а вы на всём готовеньком, а так убого выглядите.

– Ну ты даёшь! Включила художника-дизайнера! Нормальная форма! Из магазина спортивных товаров! – Владимир соскочил со стула и подошёл к окну.

– Может быть, эта форма и нормальная для зала, для парней-гимнастов, но не для игры в футбол! Да что же вы здесь все такие зашоренные?! Никакого эстетического вкуса! – я вернулась к столу и на этом хотела закрыть тему, но теперь не мог успокоиться Владимир.

– Может, ты нам ещё и форму выберешь и купишь? – съязвил он.

– А что? Я бы выбрала! А то за весь комбинат стыдно – глядеть на вас в коротеньких подштанниках… – я поискала глазами еженедельник, чтобы сделать в нём пометку «спорттовары».

– Лина, как Лёха столько времени тебя терпел? Ты же язва!

– Ха, Володя! Вопрос не по адресу: кто кого терпел надо взвесить на аптечных весах для точности. Я рядом с ним чувствовала себя божьим одуванчиком и незабудкой… Но у Лёхи с эстетикой всё в порядке, слава Богу! Ты же сам нас обоих белыми воронами называл: мол, заметили друг друга в толпе, мол, подобное к подобному тянется. И, наверное, ты был прав: таких, как Лёха, поискать – потрудиться надо!

– Вот-вот! Вдруг заценила парня после вчерашней игры! Открылись глаза?

– Володя, я его заценила задолго до этой игры!

– Ну и что тогда отталкиваешь? – он вернулся к стулу напротив меня. – Пойми вас женщин!

– Характерами не сходимся и имеем разные моральные принципы. Жаль, поздно это поняла.

– Лин, ну вот скажи, как простому парню к тебе подкатить? Ты же прёшь, как танк! Вон, даже Лёху раскатала…

– Блин, ну сколько можно про Лёху?! Начали за здравие, а кончили за упокой! Вот уж точно, в жалости Лёха не нуждается. И всё у него отлично и без меня будет. А если под простым парнем ты подразумеваешь себя, то не бери зря в голову, а лучше занимайся командой – время до официальной игры ещё есть.

Июнь-разноцвет

Значит будет жарко!

На следующее воскресенье, 6 июня, я вписала в еженедельник и жирно обвела красным карандашом: «урок моделирования выпускных нарядов» – для девочек школы-интерната. Родители многих девочек уже приобрели ткань для пошива платьев. И я хотела предложить на выбор несколько моделей, которые сама придумала. Я уже хорошо знала девчонок, особенности фигуры и осанки каждой, и поэтому эскизы рисовала детально – под каждую выпускницу и её вкус.

Накануне в субботу Надя навестила меня в общежитии, увидела за рисунками и опять проворчала:

– Лучше бы потратила это время на себя любимую, чем загружаться работой и в выходные.

– Надя, когда у тебя запланирован десяток занятий, то, поверь, одиннадцатое проскакивает самотёком. А смена одного дела на другое – это уже отдых, и от него ловишь кайф, – я прорисовывала мелкие детали на готовом силуэте платья: декоративные застрочки, защипы внизу круглой кокетки, воздушные петельки для пуговиц, а Надя следила за моим шустрым карандашом, прикусив указательный палец. – Пойдёшь со мной в интернат? Володька команду тренирует, а мне одной не хочется пешочком идти через всё Левобережье. Давай, составляй мне компанию, поможешь с обмером девчонок.

– А в клуб вечером зайдём? Ты же там с 1 мая так и не была.

– Ну, можно и в клуб. Только где мы с тобой столько времени слоняться будем после интерната до начала танцев? Может, к Толику заглянем? – я перевернулся страничку в альбоме и нанесла на следующий силуэт рюшечки и оборочки – платье для худышки Верочки.

– Ну, давай, заглянем! Сделаем ему сюрприз, – Надя, как завороженная следила, как из-под кончика карандаша рождается рисунок романтического девичьего наряда.

В двенадцать дня на теплоходе «Обь» мы причалили к левому берегу. В начале июня Левобережье выглядело краше, чем осенью, когда я его увидела в первый раз и влюбилась в исконно русский провинциальный городок, хранящий устои и традиции ушедших поколений.

Я соскучилась по этим местам. Сколько раз зимними вечерами мы гуляли с Алёшкой по парку и по набережной! Тысячи звёзд пересчитали, валяясь на сугробах. Сотни стихов прочли друг другу, сидя на скамейках. На всех по очереди скамейках! Миллион ласковых, нежных слов говорил он мне о своих чувствах… А сейчас такая щемящая душу красота и такое грустное воспоминание об утраченной любви… И одиночество! Наверное, в первый раз я так остро ощутила боль от потери былого. Тайком от Нади смахнула слезу. Мы вышли на центральную улицу и пошли по ней к ближайшей деревне. Проходя мимо школы Левобережья, увидели Алексея. Ну как же без него на левом-то берегу? Центр местной вселенной! Он тренировал команду и не заметил нас. Мы быстренько скрылись за зданием школы.

Девчонки уже поджидали нас в швейном цехе. Комбинат подарил в цех три новые машинки, и кроме них ещё шесть стареньких были в рабочем состоянии. Из всего выпускного класса на выходные остались только пять девочек. Они показали отрезы ткани для выпускных платьев. В те времена считалось правилом шить выпускные наряды из ткани белой расцветки. Я недоумевала! Как красиво смотрелись бы платья светлой бирюзы, или небесно-голубые, или бледно-розовые! Но против закоренелых традиций не попрёшь вот так, в одночасье, поэтому я предложила дополнительно украсить платья шарфами, поясами или накидками из ткани нежных пастельных расцветок. Девчонки с восторгом рассматривали мои эскизы.

Вдвоём с Надей обмерили их фигуры и принялись за раскрой, расстелив ткань на большом рабочем столе. Я объясняла построение выкройки: как правильно рассчитать росток, скос плеча, места расположения и глубину вытачек по линии груди, выкат проймы. Они уже умели шить, во всяком случае, быстро и аккуратно строчили швы. После раскроя деталей девчонки сели смётывать их, чтобы успеть с первой примеркой. А прострочить все швы и обметать срезы деталей я задала им к следующему воскресенью. По моей просьбе мальчишки принесли из комнаты отдыха проигрыватель, и я включила «Вальс цветов» Петра Чайковского. Лариса Ивановна навестила нас с чайником и чашками, сама разлила чай, села сбоку, у окна, и наблюдала за мной, должно быть прикидывала, за какие такие грехи и откуда такое «счастье» на неё свалилось. Девчонки задавали вопросы по моделированию, про мою учёбу и про мой сегодняшний наряд, который с любопытством разглядывали. На мне были полосатые красно-белые брюки, белая блузка с коротким рукавом и поверх блузки – голубая джинсовая куртка, а на голове – французская летняя шапочка из тоненького трикотажа в красно-белую полоску. Я любила разнообразные головные уборы, даже эксцентричные, и умела их носить так, что они были уместны и летом. Уместны для Парижа! С Романовском Приволжским всё ещё оставались непонятки… белая ворона у старшего поколения вызывала оторопь.

В интернате мы пробыли до 17 часов, отобедали здесь же, в столовой, вместе со всеми ребятами и персоналом. И пошли в город мимо дома Алексея и мимо городской школы. До открытия клуба оставалось ещё полтора часа. Но идти в дом Толика трусиха Надя так и не решилась, и мы направились к набережной посидеть на скамейке и полюбоваться сверху панорамными видами. Я вынула из сумки альбом и начала рисовать. Надя скучала, болтала ногами и то и дело поглядывала на наручные часы. К пристани причалил теплоход. И мы увидели шумную компанию молодёжи. Среди них мелькал Толик. Он держал за руку высокую стройную девушку, и она заливисто смеялась. Надя напряглась и взглянула на меня:

– Лин, это то, что мне кажется?

– Ой, не пори горячку! А вдруг это его двоюродная сестра? Он же говорил про родственников из Заречного.

– Ага, «сестра»! И два парня-сослуживца, которые были с нами на Новый Год! Значит, у Толика в доме намечается вечеринка. И он же, гад, не позвонил мне в пятницу! Никаких планов на выходные не обговорили, – негодовала Надя.

Я обняла её за плечи и притянула к себе:

– Надь, ну посмотрим на развитие событий. Может, зря себя накручиваешь. Владимир тоже держит меня под ручку, когда кандыляем вдвоём до интерната. Это же ни к чему не обязывает! Просто как помощь со стороны мужчины.

Слову «кандылять» меня обучил Владимир, и с тех пор я его употребляла к месту и не к месту, так понравилось оно своей атмосферностью.

Сзади хрустнула ветка, и мы обернулись. Через поляну жёлтых одуванчиков к нашей скамейке направлялись Валерий с сиренью в руках и незнакомый мне невысокий длинноволосый парень в джинсовой куртке.

– Здравствуйте, девчонки! Можно присесть рядом? – Валерий протянул нам по ветке запашистой сирени.

Вежливость Валерия не вписывалась в «нормативы» хорошего тона мужчин-аборигенов этого городка, и, конечно же, импонировала мне. Но на запах сирени у меня аллергия, и я громко чихнула. Надя витала в своих мыслях, никого не слышала и молчала.

– Привет, Валера! Ну что за вопрос? Садитесь, конечно! – я убрала со скамейки сумку и положила на колени, накрыв альбомом.

Длинноволосый парень обошёл скамью, показав выбеленную надпись «Sashenka» на спине, и встал прямо напротив меня, загородив обзор на Волгу.

– Александр, – он оценивающе окинул меня взглядом всю с головы до ног. – Приехал из центра друга навестить, ну и в клуб ваш заглянуть. Говорят, у вас здесь винил улётный.

– Это Лина и Надя, – представил нас Валерий.

– Лина? Ну, я и сам догадался: та самая Принцесса Грейс Келли. И правда похожа, но миниатюрнее и упакована в ногу со временем. Зачётная ты гёрла, Лина!

Валерий покраснел, опустил голову и раздавил пяткой туфли окурок, валявшийся около скамьи. Как же трогательно он смущается! Видимо, Александр озвучил Валерино личное сравнение с Грейс.

А манера общения «Сашеньки» с незнакомой девушкой напомнила мне Алексея в первый вечер нашей встречи. Ещё один плохой парень на моём пути? Такой же самоуверенный, напористый и наглый. И такие же скорые абстрактные комплименты. Я ничего не ответила, снова открыла альбом и продолжила набрасывать панораму, как будто и не слышала этого «Сашеньку». Ну не люблю я наглых парней!

– Лина, мы мешаем? – Валерий посмотрел на меня своим характерным взглядом с прищуром, который я заметила и оценила в первые дни моего пребывания на Левобережье, почти девять месяцев назад. Девять месяцев пристально наблюдает и не решается ни на какие другие знаки внимания. Да уж, за девять месяцев можно ребёнка родить! Ну что за робкий парень?! Почему всегда такие крайности: кто-то наглый и напористый, а кто-то смущается от одного взгляда на него? Ну где же, парни, золотая серединка? Андрей? Но его, как и Владимира, я рассматривала только как друга. Вот ведь какая закономерность, как Алексей сразил меня проникновенными глазами, так и на Валерия я обратила внимание из-за его взгляда. Значит, именно глаза были проводником в мою душу. Не зря говорят – они зеркало души. Это не пустые слова и не литературный штамп! Какие бы хорошие отношения не складывались с Андреем или Владимиром, но их глаза не цепляли меня, не было в них той глубины и загадки, которыми переполнены глаза Лёшки и Валерия.

– Нет, Валерий! Не мешаете, – я продолжала рисовать и обдумывала, стоит ли высказаться сейчас, при Наде и Александре, и всё-таки решилась, – ты чертовски интересный парень, но что же ты такой неуверенный в себе?

Валерий опять покраснел и только моргал в ответ. Александр усмехнулся. Все молчали. Я рисовала.

– Можно тебя на минуту, Лин? Давай пройдёмся по набережной, – неожиданно Валерий поднялся и застыл передо мною. – Ты не против?

– Ну, давай пройдёмся! Пройтись мы могли бы ещё месяцев девять назад.

Мы молча шли рядом. Он остановился и повернул меня за плечи к себе.

– Лина, я не робкий. Такой я только с тобой. Ты же инопланетянка! И я не знаю, как подступиться.

– Ну, спасибо, что хоть не «райская птичка»! – усмехнулась я. – Но Грэйс Келли мне нравится больше, чем инопланетянка. Во всяком случае, сравнение с реальным живым человеком, а не абстрактные фантазии.

Он склонился к моему лицу с намерением поцеловать, но я отстранилась.

– Минуточку, Валера! Мои слова о чертовски интересном парне ещё ничего не значат. Я не готова к такому неожиданному повороту. Извини!

– Ну и как не робеть перед тобой? Я даже не знаю, что предпринять…

– Валера, я больше не хочу никаких ошибок. Время покажет. Во всяком случае, я чувствую к тебе симпатию. И это уже не мало. На общение я согласна, но… пока не более того.

Мы молча шли. Я смотрела на Волгу. Он вынул из кармана пачку болгарских сигарет «Стюардесса», движением фокусника ловко выстрелил сигаретой из пачки. Закурил. Не люблю курящих мужчин. Но Валерий так элегантно держал сигарету между пальцев, что я простила ему этот грех.

– Вы идёте в клуб? – прервал Валерий затянувшееся молчание.

– Да, я хотела бы увидеть ребят-музыкантов. И не танцевала давно. Так что, если пожелаешь, можешь пригласить на любой танец, – подмигнула я ему.

Мы направились к скучающим на скамейке Наде и Александру.

В клуб пришли вчетвером. Парни купили билеты у гардеробщицы, ну а я проскочила «блатным зайцем». Гардеробщица улыбнулась мне:

– Добрый вечер, Лина! Стало быть, сегодня будет жарко!

Я подала ей джинсовую куртку и сумку. Оказывается, она была мамой Николая и поэтому более-менее знала все подробности моих нечастых, но «эффектных» появлений в клубе. Музыканты играли медляк «Алёшкина любовь»: